Текст книги "Художники в Удомельском крае"

Автор книги: Лия Кац

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Он был «от земли»

Странно распорядилась жизнь судьбою художника Николая Петровича Богданова-Бельского(1868—1945). Он рассказывал о себе: «Я ведь – от земли. Отца не видал: я незаконнорожденный сын бедной бобылки, оттого Богданов, а Бельским стал от имени уезда» [13]13
  Алтаев Ал. Памятные встречи. М.: Советский писатель, 1955, с. 229.


[Закрыть].

Богданов-Бельский получил образование в Татевской школе известного педагога С. А. Рачинского, потом в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Много сил и времени он отдал работе над своей любимой темой, посвященной деревенским детям и школе С. А. Рачинского. Именно на эту тему созданы его наиболее значительные произведения. Впоследствии Богданов-Бельский поселился в Петербурге, стал модным салонным портретистом. Эта работа давала ему хороший заработок, художник разбогател. «Вы не можете себе представить,– говорил он,– как я не люблю эти официальные портреты. Но я за них получаю очень большие деньги. Вот и приходится приезжать в Петербург, набирать заказы у богатых и знатных людей и, обеспечив себя, возвращаться в деревню и работать над тем, что по сердцу» [14]14
  Алтаев Ал. Памятные встречи, с. 228.


[Закрыть].

 В 1910-х годах Богданов-Бельский также бывал в удомельских краях. Вероятно, немало его картин было написано здесь, но определить их весьма трудно из-за их бесхарактерности.

В 1908 году в Гарусове Богданов-Бельский написал картину «Подношение». Крестьянские мальчик и девочка принесли господам скромное подношение: яйца в плетеных лубяных лукошках. Дети изображены в обычной для художника, несколько слащавой манере, а обстановка гарусовского дома передана с большой точностью. К сожалению, не удалось установить местонахождение картины.

Живя в Островне, Богданов-Бельский написал картину «Новые хозяева» (1913 г., Государственный музей Великой Октябрьской социалистической революции, г. Ленинград; авторское повторение – в Смоленском государственном объединенном историческом и архитектурно-художественном музее-заповеднике). На картине изображен зал в помещичьем доме. Кулацкая семья, сменившая разорившихся помещиков, стала хозяином в старом барском имении. Собравшись вокруг стола с самоваром, все семейство сосредоточенно пьет чай.

Н. П. Богданов-Бельский. Новые хозяева. 1913 г.

Государственный музей Великой Октябрьской социалистической революции, г. Ленинград.

Видимо, сама жизнь подсказала художнику сюжет картины. На рубеже XIX—XX веков бурно шел процесс разорения помещиков, им на смену шли хваткие представители разбогатевшего купечества и крестьянства, под топорами которых погибали «вишневые сады», а в барские хоромы со стильной мебелью врывались табуретки и печки-времянки. Этот процесс неотвратимо преследовал и владельцев Островна Ушаковых.

Об этом разорении говорит и сохранившаяся копия со старой фотографии, исполненной Богдановым– Бельским в начале 1910-х годов. На фотографии изображен островенский зал, обставленный мебелью красного дерева, свидетельствующей о бывшем достатке хозяев имения. Но в глубине зала, в непосредственной близости от изящного клавесина, установлена печка-времянка с железной трубой. Она врывается резким диссонансом в обстановку барского дома. Эта печка – как бы символ обнищания некогда богатых помещиков.

Вероятно, эту фотографию Богданов-Бельский использовал при работе над картиной «Новые хозяева».

Действие картины происходит в островенском зале, и на втором плане изображена та же самая печка, но в несколько ином ракурсе. Железная труба печки частично загораживает висящий на стене фамильный портрет какого-то предка семьи, как бы перечеркивая и этого предка и весь прошлый уклад жизни. Тупые и страшные в своей косности «новые хозяева», властно завладев чуждым и непонятным им барским домом, молча совершают обряд чаепития, утверждаясь в своем новом качестве «хозяев жизни».

В. И. Суриков, увидев эту картину на выставке, дал ей выразительную оценку: «Вот и смешно, а страшно-то как! В мертвеца-покойника черные раки впились! Все косточки обгложут, а другой не подступай– загрызут, своего не отдадут!» [15]15
  Минченков Я. Д. Воспоминания о передвижниках. Л.: Художник РСФСР, 1961, с. 287—288.


[Закрыть]

Действительно, картина «Новые хозяева» стоит особняком в творчестве художника по своему острому социальному смыслу, хотя трактовка детей близка другим его работам на детскую тему. Пожалуй, глубже и серьезнее по характеристике людей прекрасный большой этюд к этой картине, хранящийся в Саратовском государственном художественном музее имени А. Н. Радищева.

Вспоминая о Богданове-Бельском, К. А. Зворыкина рассказала, что он был хорошим теннисистом, обладал приятным баритоном и хорошо пел. Крестьяне любили его слушать.

Об этом же пишет и Ал. Алтаев: «У Николая Петровича прекрасный голос, он выступал на многих благотворительных концертах».

Еще две картины Богданова-Бельского с полным правом можно связать с Удомельским краем. Это этюд «У перевоза» (1915 г., Государственный художественный музей БССР) и картина «У перевоза» (1915 г., Калининская областная картинная галерея). И на этюде, и на картине изображены широкий простор немного сумрачного озера и две девушки, сидящие на мостках в ожидании перевоза. Такой широкий озерный пейзаж Богданов-Бельский мог видеть только в Удомле.

Н. П. Богданов-Бельский. У перевоза. Фрагмент. 

В 1920 году в Тверской губернский музей поступила картина Богданова-Бельского «Летний день». На террасе, пронизанной солнечным светом, изображены три женщины, сидящие у стола. Живопись картины светлая, вибрирующая. В такой манере художник стал работать во второй половине 1910-х годов.

Эту картину искусствовед Н. Ф. Судакова отождествляет с экспонировавшейся на 46-й передвижной выставке картиной Богданова-Бельского под названием «На террасе. Этюд света». Сюжет и манера исполнения картины не противоречат этому предположению, и с ним можно согласиться. 46-я передвижная выставка открылась в конце 1917 года в Петрограде. Вероятно, создание картины относится к лету 1917 года.

Н. П. Богданов-Бельский. Летний день (На террасе. Этюд света). 1917 г.

Калининская областная картинная галерея

Е. А. Нечаевой удалось «опознать» эту картину. Она сообщила, что на картине изображена терраса дома в имении врача Якубовича «Роща», где впоследствии жил А. Е. Архипов. Происхождение картины из удомельских краев подтверждается и тем, что она поступила в музей из клуба имени III Интернационала в городе Вышний Волочек [16]16
  Клуб имени III Интернационала находился при бывшей фабрике Рябушинского, которому после 1908 года принадлежало и имение Лубенькино.


[Закрыть].

О последних годах жизни Богданова-Бельского в Удомле рассказывает А. А. Моравов: «Николай Петрович Богданов-Бельский в 1920—1921 годах тоже не раз бывал у нас в Гарусове. Он имел обыкновение охотиться в пустошах, расположенных между Островно, где он в то время жил, и Гарусовом. Там, близ довольно редких полей, во множестве водились куропатки, а в перелесках из березы и ели бывали тетерева. Приходил он обычно под вечер, всегда бодрый, настроенный как-то празднично, не отказывался от ужина, за которым велись долгие разговоры об охоте, местных новостях, о творческих планах». И далее: «Жена Николая Петровича, Наталья Антоновна, была родом с Украины, она превосходно знала украинскую кухню, но плохо понимала своего мужа художника. Она уговорила его покинуть родину. Но Николай Петрович надеялся скоро вернуться обратно, он уехал из Островна налегке, оставив большую часть вещей и картины на хранение местным жителям».

В 1921 году Богданов-Бельский уехал за границу, в буржуазную Латвию. Он умер в начале 1945 года.

Народ – это главное в искусстве

1

Большим другом В. К. Бялыницкого-Бирули был Александр Викторович Моравов(1878—1951). Он был очень добрым человеком, обладал мягким характером, пользовался искренней любовью как своих товарищей, так и крестьян окрестных деревень.

Бялыницкий-Бируля вспоминал: «Ну, задумайтесь, разве это прекрасное можно забыть, что в натуре, во всем существе у так называемого Моравца было?! Конечно, многое для характеристики этого кристаллической души человека, художника, товарища в истинном значении этого слова, должно быть сказано...»

Демократические взгляды Моравова, воспринятые им у его учителей Н. А. Касаткина и В. А. Серова в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, а также те душевные качества, о которых говорит Бялыницкий-Бируля, определили на всю жизнь выбор художником главной, ведущей темы своего творчества – народной.

А. В. Моравов впервые приехал в Тверскую губернию в 1902 году, а вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции поселился в бывшем имении Гарусово на берегу Удомельского озера. Он много работал в самом Гарусове, а также в имении Островно, на даче «Чайка», в деревнях Мощная Горка и Акулово. «Насколько я знаю, там (в Тверской губернии.– Л. К.) прошли лучшие годы моего отца, там познал он и творческие удачи, там полюбил и охоту и северную природу, там узнал много хороших людей»,– писал А. А. Моравов.

Живописная природа этого края надолго привлекла художника, и более 30 лет своей жизни и творчества он посвятил этим местам, создав здесь почти все свои лучшие произведения.

Так же, как и Бялыницкий-Бируля, Моравов был страстным охотником. Комментируя старую фотографию, изображающую Моравова и Бялыницкого-Бирулю на охоте, его сын писал: «Знаю только, что В. К. и отец не раз участвовали в медвежьих охотах. Я же помню гарусовский период, дичи тогда было в ближайших к Гарусову местах очень много... Ведь стоило отойти от Гарусова на час-другой – и целая связка куропаток. Довольно часто отец ходил и далеко, и не потому, что надо было добыть еду, а чтобы побыть в природе, посмотреть закаты, побывать в дальних деревнях, где его хорошо знали и хорошо к нему относились. Все это, по-видимому, помогало ему находить сюжеты для своих картин».

Жизнь крестьян, селившихся по берегам многочисленных озер и добывавших свой хлеб нелегким трудом, внимательно наблюдал художник, она давала ему неисчерпаемый материал для творчества. А. В. Моравов писал в автобиографии: «В своих произведениях я всегда шел от темы. Тематическим содержанием моих картин того периода были главным образом жизнь, быт и труд наших крестьян на фоне родной природы. Тяжелый примитивный крестьянский труд на помещичьих полях и на своих полосках, необеспеченное полуголодное существование деревенской бедноты – все это мне хотелось показать в живописи. Я очень любил изображать солнечный свет и радостное ощущение жизни, связанное с созвучными яркими красками».

Немало произведений, посвященных крестьянской тяжкой доле, создано Моравовым в предреволюционные годы. Остро характерны образы в картинах «Мужики» (1910-е гг., Государственный художественный музей БССР) и «Сушка сена» (Государственный музей искусств Казахской ССР). На озере Кезадра написана картина «Рыбаки на озере» (1911 г., Государственный музей латышского и русского искусства, г. Рига), где художнику удалось передать напряжение, с которым два немолодых рыбака тянут сети, и настроение сумрачного пейзажа поздней осени, подчеркнуть ощущение бесприютности людей и тяжести их труда.

Наиболее значительной работой Моравова на крестьянскую тему в дореволюционный период является картина «На своей полоске» (1916 г., Калининская областная картинная галерея). Тяжел труд убеленного сединами старика, засевающего клочок «собственной» земли. Фигура старика, сдвинутая в правый нижний угол картины, перекрывает собой этот клочок земли, кажется богатырской, как бы олицетворяя народную силу и связь крестьянина-труженика с землей-кормилицей.

А. В. Моравов. На своей полоске. 1916 г.

Калининская областная картинная галерея

Но наряду с картинами, в которых изображена тяжкая жизнь крестьян, Моравов пишет ряд произведений, в которых отразились его понимание скромных радостей этих людей и любовь к деревенским детям. Будто освещены доброй улыбкой художника картины «Будущий наездник», «Под вешним солнышком» (обе – 1908 г., Государственная Третьяковская галерея), «Зимний спорт» (1912 г., Государственный музей искусств Казахской ССР).

А. В. Мopавов. Будущий наездник. 1908 г.

Государственная Третьяковская галерея

Картина написана в деревне Мошная Горка.

А. В. Мopавов. Зимний спорт. 1913 г. (вариант картины 1912 года)

Изображены окрестности Гарусова.

Живя в Гарусове, работая над жанровыми картинами, Моравов внимательно и пристально вглядывался в людей, стремясь проникнуть в их внутренний мир. Человек с его характером и индивидуальными особенностями всегда интересовал художника, поэтому в его портретах постоянно присутствует внутренняя правдивость характеристик.

Одним из лучших произведений этого жанра является картина «У окна. Портрет В. В. Ушаковой» (1907 г., Калининская областная картинная галерея). Владелица имения Островно Варвара Владимировна Ушакова сидит у окна, за которым видны поле и деревенские постройки. Тонкое, одухотворенное лицо освещено задумчивым взглядом, полно внутреннего благородства. Скромное черное платье подчеркивает бледность лица пожилой женщины, предметы обстановки воссоздают привычный ей быт, атмосферу уюта старого барского дома. Эта картина характерна для Моравова в том смысле, что у него почти нет «чистых» портретов на нейтральном фоне, но почти всегда изображение человека дается в интерьере, среди близкой ему обстановки, и с уголком природы за окном.

А. В. Мopавов. У окна. Портрет В. В. Ушаковой. 1907 г.

Калининская областная картинная галерея

В этом же островенском доме, но в другом помещении – в старом зале – изображена младшая сестра В. В. Ушаковой, Софья Владимировна, на картине «Старый зал. Островно» (1912 г., Калининская областная картинная галерея). Иной характер человека потребовал и иного решения портрета. В зале (это – тот же самый зал, что и в картине Н. П. Богданова– Бельского «Новые хозяева») нет естественного освещения, он весь погружен в лиловатую полутьму, лишь в глубине видна комната, освещенная ярким оранжевым светом заходящего солнца. В зале у стола сидит старуха-помещица, раскладывающая пасьянс. Ее лицо насуплено, внутренняя жизнь не светится на нем, а как бы ушла вглубь. Темной неподвижной массе этой фигуры противостоит фигура девушки в воздушном белом платье, легко и порывисто наклонившейся к столу. Несколько тяжеловатая мрачная обстановка и контраст света и теней усиливают характеристику персонажей картины.

Подобный прием – характеристику человека через его окружение – мы встретим в творчестве Моравова еще не раз. Таков «Семейный портрет» (1918– 1919 гг., Калининская областная картинная галерея). Написанный в Гарусове, по-видимому, в один из лучших периодов жизни художника, портрет как бы излучает счастье и радость жизни. Светлому одухотворенному облику молодой матери и ее маленького сына соответствует лучезарный день цветущего лета.

В эти же годы Моравов создает ряд лирических пейзажей, в которых сумел тонко почувствовать особую красоту неброской северной природы. Появляется и излюбленный мотив – осень, когда золотая листва горит на солнце.

Таким образом, в дореволюционные годы сложились основные жанры, в которых художнику суждено было в дальнейшем много и плодотворно работать. Эту многогранность отмечал и Бялыницкий-Бируля: «...я хочу и не могу не сказать, что меня больше всего удивляет и поражает в творчестве А. В. Моравова, а именно его широчайший диапазон художника, его исключительная многогранность. Вспоминаю его молодые годы, Тверской губ. Эти убогие деревеньки и его всегдашнее стремление к общению с этими людьми, его глубокая любовь к ним, к этим детям. В них он верил, их любил, знал и понял, что это есть в них та будущая свободная, счастливая Россия».

2

Совершенно естественно, что убежденный демократ Моравов горячо принял Великую Октябрьскую социалистическую революцию, сразу же отдав ей свой талант, энергию, кипучую деятельность. К этому времени Моравов пришел вполне сложившимся художником, во всеоружии мастерства, со своими любимыми темами и определенными взглядами на жизнь. Живя в деревне среди крестьян, художник очень близко к сердцу принимал все их заботы, охотно участвовал в общественной жизни, выполнял различные работы – от учета посевных площадей до оформления рабочего театра в поселке Максатиха. Сын художника вспоминает: «Вся эта деятельность в то переломное время диктовалась выполнением гражданского долга, к чему отец всегда был очень строг, но, кроме того, она давала ему богатый материал для его картин, ибо делала участником изображаемой им жизни».

Новая действительность, новые впечатления входят в творчество Моравова. Он продолжает оставаться бытописателем русской деревни, но сама деревня бурно менялась в эти годы, и художник сумел уловить и рассказать об этом горячо и убедительно.

Близкая дружба связывала Моравова с крестьянином Михаилом Ивановичем Рыжановым. «Выходец из бедной крестьянской семьи, он (Рыжанов.– Л. К.) с детских лет познал тяжелую участь бедняка, работая за скудный кусок хлеба. Став взрослым, он помогал в работе жившим в Удомле художникам, больше всего В. К. Бялыницкому-Бируля, А. В. Моравову и Н. П. Богданову-Бельскому»,– писал А. А. Моравов. В 1914 году М. И. Рыжанов был призван в армию. «А после ранения на фронте в первой империалистической войне лежал и лечился в госпитале, существовавшем на средства художника А. В. Моравова, к которому он был ближе всех, а после– к его семье» [17]17
  Путь Октября (Удомля), 1976, 23 ноября, № 140 (7229).


[Закрыть].

Сам факт организации в Москве госпиталя еще раз характеризует А. В. Моравова как человека, принимавшего близко к сердцу народное горе и страдания [18]18
  Подобный же госпиталь в годы империалистической войны был организован и А. С. Степановым.


[Закрыть]. В этом госпитале работала и его жена.

«После революции Михаил Иванович Рыжанов, который был человеком большой энергии, ума и силы воли, стал одним из тех, кто с беззаветной преданностью боролся за полную победу Советской власти в деревне. Это было трудно и опасно; за его головою охотились многие из тех, кому не по душе была новая власть... М. И. Рыжанов много сделал для победы революции в деревне»,– вспоминал позднее сын художника. В июне – июле 1918 года в волостях, впоследствии составивших Удомельский район, начали создаваться комитеты бедноты. Председателем комбеда в деревне Порожки стал М. И. Рыжанов

В то время часть гарусовского дома была реквизирована, в большом его зале часто происходили собрания комитета бедноты, на которых М. И. Рыжанов и А. В. Моравов постоянно участвовали. Эти живые впечатления дали Моравову тему и материал для его первой картины, посвященной преобразованию деревни,– «Заседание комитета бедноты» (1920 г., Центральный музей Революции СССР, авторское повторение в Калининской областной картинной галерее).

А. В. Мopавов. Заседание комитета бедноты. 1920 г.

Калининская областная картинная галерея

Картина написана в гарусовском доме, на ней изображены реально существовавшие люди: председатель– М. И. Рыжанов и крестьяне, члены комбеда. Увиденную в натуре сцену художник сумел воплотить с большой жизненной и художественной достоверностью. Убеждает страстная взволнованность председателя, правдиво показаны характеры крестьян, впервые в истории ставших хозяевами своей судьбы. Праздничность изображенной сцене придают красная скатерть на столе, весь общий мажорный строй произведения. Картина решается и как групповой портрет– каждое лицо несет портретные черты и смысловую нагрузку. Этим произведением Моравов заявил о себе как о художнике, для которого тема обновленной деревни стала одной из главных в творчестве.

Развивая дальше крестьянскую тему, Моравов приходит к созданию одного из лучших своих полотен– «В волостном загсе» (1928 г., Государственная Третьяковская галерея). Оно написано также в Гарусове, изображен тот же самый зал, что и в картине «Заседание комитета бедноты». Художник убедительно показал, как изменились за годы Советской власти люди, как они внутренне выпрямились, как открыто и светло смотрят на мир. В картине ярко чувствуются приметы времени. Еще не так давно закончилась гражданская война, жених еще не сменил буденовку на обычную гражданскую шапку, но мирная жизнь уже утвердилась в стране. Счастьем и радостью светятся лица жениха и невесты, и эта радость как бы озаряет все вокруг. Картина написана широко, ярко, темпераментно, в ней много искреннего и взволнованного чувства художника.

А. В. Мopавов.  В волостном загсе. 1928 г.

Государственная Третьяковская галерея

В 1923 году Моравов получил заказ от культотдела ВЦСПС на три большие картины, изображающие строительство первенца ленинского плана ГОЭЛРО – Волховской гидроэлектростанции. В течение трех лет художник ездил на строительство, сделал там свыше ста этюдов и столько же зарисовок, на основе которых и были созданы его картины. «Работу над «Волховстроем», конечно, следует относить к удомельскому периоду деятельности отца,– писал его сын.– Он ездил на Волховстрой из Гарусова и туда же возвращался из этих поездок. Гарусовский зал был достаточно велик, чтобы там писать большие картины. Не берусь утверждать, что самую большую картину «Волховстрой» отец писал именно в Гарусове, но что 90% работы над этой темой было выполнено в Гарусове, в этом я твердо уверен. Картины меньшего размера «Волховстрой ночью» и др. писаны в Гарусове, это точно. У меня остается неясное впечатление, что и большая картина писана тоже в гарусовском зале».

Таким образом, необходимо отметить, что в Гарусове была создана такая значительная работа Моравова, как трилогия «Волховстрой», которая положила начало советскому индустриальному пейзажу.

А. В. Мopавов. Строитель Волховстроя.

Немало жизненных наблюдений и в произведениях Моравова 1930-х годов, созданных в деревне Акулово. Наиболее удавшееся из них – картина «Подсчет трудодней» (1930—1933 гг., Калининская областная картинная галерея). Моравов написал это полное солнца и радости полотно, взглядом художника охватив не только внешнюю характерность сцены, но сумев проникнуть в главное, почувствовать новый стиль жизни колхозной деревни, духовную раскованность деревенской женщины. Будничная сцена – подведение итогов трудового дня – поднята до поэтического рассказа о молодых колхозницах-комсомолках, об их характерах, отношении к жизни и труду. Особенно выразителен образ девушки-счетовода, для которого позировала колхозница из деревни Акулово Мария Филипповна Евсеева. Загорелая, улыбчивая, она вся светится здоровьем и добродушием. Ее фигура освещена бликами солнечного света, в лучах которого золотятся белокурые волосы, вспыхивает алая косынка, придавая всему ее облику выражение энергии и женственности.

А. В. Mopавов. Подсчет трудодней. 1930—1933 гг.

Калининская областная картинная галерея.

Удача этих картин во многом обусловлена тем, что в каждой из них с большим живописным мастерством созданы убедительные в своей жизненности образы людей, глубокие и правдивые по характеристике.

После 1940 года А. В. Моравов уже не бывал в удомельских краях.

Как бы подводя итоги своей многолетней работы, он писал: «В самой природе искусства есть что-то зовущее и обещающее открыть тайну жизни, и в этом – его вечная волнующая и привлекающая сила. Путь воздействия искусства на человека очень сложен и вместе с тем очень прост. Нужно, чтобы художник, движимый желанием быть полезным человечеству, был искренен в своем творчестве и любил то, что он делает» [19]19
  Александр Викторович Моравов.– В сб.: Мастера советского изобразительного искусства: Произведения и автобиографические очерки. Живопись. М.: Искусство, 1951, с. 340.


[Закрыть].