355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Литта Лински » Наречённая ветра » Текст книги (страница 1)
Наречённая ветра
  • Текст добавлен: 12 апреля 2020, 20:01

Текст книги "Наречённая ветра"


Автор книги: Литта Лински



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Литта Лински
НАРЕЧЁННАЯ ВЕТРА

Часть первая

Глава 1
Послание

Почувствовав приближение очередного приступа, Эвинол поспешила на балкон. Ужас, до чего она слаба. Чтобы открыть витражную дверь, пришлось привалиться к ней плечом и налечь всем телом. Когда дверь наконец поддалась, Эви буквально вылетела наружу и рухнула грудью на перила. Если бы они не задержали падения, королева Илирии валялась бы на мозаичных плитах дворцового парка.

Королева Илирии. Смешно! Вот эта худая и бледная как смерть девчонка – королева?! Впалые щеки, синие круги под глазами, сухие потрескавшиеся губы…

Первая волна кашля сотрясла тело. Больно, но терпимо. Эви знала, что дальше будет хуже. Новые приступы кашля, казалось, выжимали весь воздух из легких. Рваных судорожных вдохов хватало ровно на то, чтоб не задохнуться, но ощущение удушья не покидало Эвинол. Однако самый страшный кашель мерк на фоне боли в горле. Эви хотелось разодрать ногтями шею, чтобы добраться до кромсающих лезвий, поселившихся внутри.

Когда очередной приступ пошел на убыль, Эви обвисла на балконных перилах, как тряпичная кукла. На белый мрамор упала рубиновая капля, еще и еще одна… Эвинол провела рукой по лицу, размазывая текущую из носа кровь. Как хорошо, что балкон выходит в парк и никто не видит правительницу Илирии, больше похожую на покойницу, чем на королеву.

А ведь еще каких-то пару месяцев назад она была красавицей – и не была королевой.

В начале лета Эвинол Райнар, наследная принцесса Илирии, потеряла отца и обрела права на престол. Будь проклят тот страшный день! Отца Эви любила, а корона ее скорее тяготила, чем манила.

Принцесса понимала, что рано или поздно ей придется принять бремя власти, но и подумать не могла, что это случится так скоро. После случайной смерти брата, четыре года назад, из девочки стали растить наследницу. Король Хидвир принял сомнительное с точки зрения многих решение – передать престол дочери. Однако сама Эвинол понимала, что отец прав. Династия Райнаров правила Илирией с самого основания, и в умах подданных судьба монаршей семьи была тесно связана с судьбой королевства. Эвинол смирилась с необходимостью пожертвовать счастливым беззаботным детством ради освоения премудростей правления, но и подумать не могла, что корона свалится ей на голову накануне семнадцатилетия.

Лишившись отца, Эви была сражена горем и парализована растерянностью. Но теперь, два месяца спустя, ей казалось, что со временем она бы преодолела душевную боль и трудности и стала бы не худшей правительницей, если бы не проклятая болезнь.

Эвинол никогда не жаловалась на здоровье. Сил у нее было в избытке, что, впрочем, неудивительно в шестнадцать лет. И кто бы мог подумать, что в самом расцвете юности принцесса станет жертвой смертельного недуга? Она не знала ни названия, ни природы своей болезни. Ничего не знали и лекари, один за одним разводившие руками, не в силах вылечить королевскую дочь. Поначалу все, включая саму Эви, думали, что причина недуга – печаль по отцу, слишком рано покинувшему этот мир. Но если слабость и апатию еще можно было списать на тоску, то приступы зверского кашля и раздирающая боль в горле никак не вписывались в эту версию. Юная королева стремительно угасала, и все, на что она могла рассчитывать со стороны лекарей, – молчание.

Стоит людям узнать, что королева умирает, не оставив наследника, – и в стране воцарится хаос. Народ и так без восторга принял весть о том, что на престоле воссядет женщина. Королева вместо короля – не конец света, конечно, но и хорошего мало. После гибели Фарна и назначении Эвинол наследницей пошли слухи о проклятии, ниспосланном роду Райнаров. Стоило людям слегка попривыкнуть и смириться с мыслью, что впоследствии ими будет править женщина, как внезапно скончался король Хидвир. А ему ведь не было и пятидесяти. Слухи о проклятии всколыхнулись с новой силой.

А уж когда начались ураганы, люди и вовсе обезумели. Одно дело – посудачить о проблемах королей, а другое – на собственной шкуре ощутить угрозу житейскому благополучию. Ураганы топили корабли, разрушали дома, губили урожай и скот. И, конечно же, во всем были виноваты Райнары! Недальновидные мужчины, посмевшие умереть раньше времени, оставив вместо себя глупую девчонку.

Однако вряд ли кто-то порадуется смерти этой девчонки. Безвластие и само по себе – дурная вещь, а в такой тяжелый момент и вовсе гибельно для страны. Можно сколько угодно болтать о том, что Райнары прокляты, но если королевский род прервется, то люди уж точно уверуют, что на них обрушился гнев богов.

Нет уж, она не позволит себе умереть раньше времени, не уладив по крайней мере вопрос с престолонаследием. В конце концов, она придумала отличный план. Осталось только дожить до его осуществления, сохранив в тайне проклятую болезнь. И тогда все будет хорошо. Илирия получит короля, а она обретет наконец покой.

Ужасно в семнадцать лет с таким расчетливым спокойствием думать о смерти, но Эвинол уже приняла свою участь и отныне беспокоилась лишь о стране. Горькая улыбка тронула губы Эви, когда она вспомнила свои жалкие протесты. Как она плакала и кричала, впервые услышав робкие предположения докторов о неизлечимости недуга, как в отчаянии колотила подушки, рвала шелковую ткань балдахина, швыряла в стены чаши с целебными отварами. Все ее истерики кончались ухудшением состояния, и верный канцлер Гирт Шанари, один из немногих посвященных в тайну ее болезни, посоветовал беречь силы. Он просидел целую ночь подле постели больной принцессы, терпеливо объясняя, что ее долг состоит в заботе о благе страны. Она обязана прожить хотя бы столько, сколько потребуется для того, чтобы найти преемника. Отныне каждый день ее и каждый час принадлежат Илирии.

Принять эту истину было непросто, но не зря же отец последние четыре года растил из нее королеву. И пусть царствовать ей доведется всего несколько месяцев, это время она должна использовать так, чтоб не оставить после себя разруху и злую память в народе. Тот же Шанари предложил ей простой и разумный план: выйти замуж и передать власть супругу. Кандидата в короли канцлер тоже подыскал наилучшего из возможных. Айлен Райн’яр, троюродный брат Эвинол, являлся потомком боковой ветви Райнаров, о чем говорило созвучие фамилий. Народ и знать примут его, и страна будет процветать в столь любезных ей мужских руках. А королеву Эвинол, конечно, быстро забудут, как глупое недоразумение.

Ну, хватит уже жалеть себя. Так, давай, подними голову! Ты можешь держать ее прямо. Ничего, что кружится, бывало и хуже. Эвинол до боли вцепилась в перила, стараясь выпрямиться и удержаться на ногах. Приступ миновал, теперь осталось вернуться в комнату и принять отвар, который неизменно приносил облегчение. Шаг, еще шаг… Эви дошла до двери, но остановилась и обернулась.

Ей не хотелось возвращаться в душные покои. Здесь, на балконе, вольный воздух, внизу – королевские сады, утопающие в роскоши летних цветов и зелени, вдали – горные пики, тронутые красками заката. И ветер.

Ветер… Эвинол всегда его любила. В детстве, до ужасной трагедии с братом, принцесса почти всерьез дружила с ветром. Лет в шесть одна из нянек впервые рассказала ей об Инослейве – западном ветре, который считался хозяином здешних мест. Эви была заворожена красотой легенды и потом тормошила всех, без конца требуя новых подробностей и рассказов об Инослейве. Измученные наставники и придворные завалили девочку книгами, содержащими хоть какие-то отрывки знаний о культе западного ветра, процветавшем в Илирии давным-давно. Принцесса зачитывалась книгами, с жадностью поглощала чужие сказки об Инослейве и со временем стала придумывать собственные.

Буйная фантазия Эви оживила ветер, сделав его поверенным детских тайн и проказ. Принцесса часами торчала на балконах или открытых галереях, беседуя с ветром, забиралась даже на крышу дворца, приводя в ужас приставленных к ней дам. Но больше всего Эви любила скалу, нависавшую над озером Тайелис. Летняя королевская резиденция располагалась на берегах озера, и Эвинол без конца убегала на любимую скалу, чтоб поговорить с Инослейвом. Девочка была уверена, что ветер отвечает ей: его ласковый голос шумел в ушах, превращаясь в слова в ее голове.

Теперь-то Эвинол знала, что разговаривала сама с собой, представляя в мыслях реплики ветра, и все же безумно скучала по тем счастливым временам и прекрасной детской дружбе с могущественным Инослейвом.

А еще она играла ветру на скрипке и на флейте. Учителя музыки нарадоваться не могли таланту и успехам принцессы. Всех умиляло, что Эви готова играть днями напролет. Только никто не знал, что играет она не просто так, а для Инослейва. Когда твой слушатель – западный ветер, волей-неволей будешь стараться изо всех сил, особенно если кажется, что он подпевает выводимым мелодиям.

Как было бы здорово сейчас забраться на ту скалу и поведать западному ветру обо всех своих невзгодах! И чтоб закатное солнце отражалось в водах озера, а нежное теплое дыхание ветра касалось ее щек и трепало волосы…

Эви так живо представила эту картину, что расплакалась от жалости к себе. Она поначалу даже не заметила, что разыгрался настоящий ветер. Только он не был таким ласковым, как в ее воображении. Настоящий Инослейв давно уже предал их вымышленную дружбу, став страшным врагом. Все эти ураганы – его рук дело, если, конечно, у ветра есть руки. И вот сейчас, похоже, начиналась новая буря. Надо было побыстрее зайти внутрь, а то она стала такой худой и слабой, что разыгравшийся ветер мог, чего доброго, перебросить ее через перила балкона, убив раньше времени.

И все же королева медлила, держась за ручку двери.

– За что ты так со мной? Ты же видишь, я умираю! Я совсем одна. Я не имею права даже жаловаться. А ты…

Ветер завыл громче, словно желая заглушить ее слова.

– Чего ты от меня хочешь? – в отчаянии выкрикнула Эвинол, хоть и понимала, как глупо она смотрится, споря с ветром и изливая ему свои жалобы.

Вместо ответа очередной порыв швырнул ей под ноги какой-то листок. После этого ветер внезапно успокоился и даже коснулся ее тем самым теплым дыханием, которое она так любила в детстве. На мгновение злой западный ветер стал кротким и нежным.

– Значит, тебе все-таки жаль прежнюю подружку? – она грустно улыбнулась, касаясь ладонью лба и висков, где еще чувствовались легкие поцелуи ветра.

Инослейв, разумеется, не ответил. Он давно уже не отвечал ей даже в мыслях. Зато он, похоже, раздумал трепать столицу очередным ураганом. И на том спасибо.

Однако пора было возвращаться к делам и выпить наконец отвара. Перед тем как уйти с балкона, Эвинол бросила взгляд на листок под ногами. Интересно, что за подарочек притащил ее бывший друг? Королева нагнулась, подняла бумажку и развернула ее.

«Люди забыли истинных повелителей и навлекли на себя проклятие. Только добровольная жертва умерит гнев ветров».

Глава 2
Разбитые мечты

Айлен по привычке щелкал длинными пальцами, улыбаясь, как сытый кот. Неужели уже сегодня он увидит прелестную кузину? Воображение услужливо нарисовало образ Эвинол. Нежная кожа, светло-русые волосы медового оттенка, глаза цвета ирисов. А эта трогательная нижняя губка, похожая на лепесток шиповника! И обворожительная улыбка, от которой на щеках играют ямочки, и точеный носик со звездочками редких веснушек. Никогда природа не создавала женщины более прекрасной и желанной.

Сколько лет он о ней мечтает? Пять? Шесть? Эвинол была совсем еще ребенком, когда поразила воображение троюродного брата. И дело не только в красоте. Эви дышала жизнью. Она вечно куда-то летела, сияла, наполняя пространство вокруг своим внутренним светом. Каждое ее движение было исполнено удивительной порывистой грации. Шальные золотистые искорки в глазах казались солнечными бликами – завораживающими и манящими.

Айлен мог бесконечно любоваться кузиной. Причем просто смотреть ему нравилось больше, чем беседовать с нею. Ну о чем можно говорить с девчонкой, у которой ветер в голове? Эви не казалась ему интересной собеседницей, и если Айлен разговаривал с ней, то лишь ради того, чтоб находиться рядом и иметь возможность пожирать это совершенство глазами. Но куда больше нравилось ему наблюдать за принцессой, когда та его не видела. Сколько раз он тайком созерцал ее, сидящую на перилах балкона или стоящую между ажурных зубцов дворцовой крыши. Однажды, когда семья Айлена гостила в летней королевской резиденции, он, верный своей привычке, тайно проследовал за принцессой во время одной из ее прогулок. Образ Эвинол, стоящей на скале над озером, поразил Айлена, и без того одержимого страстью к кузине. Хрупкая фигурка в лучах закатного солнца на фоне гор и воды; волосы, развеваемые ветром; руки, устремленные ввысь. Казалось, еще немного – и Эвинол взлетит с этой скалы и понесется в неведомые дали в объятиях ветра. Именно в тот день Айлен дал себе клятву, что эта девочка будет принадлежать ему во что бы то ни стало.

Запретность плода вместо того, чтоб потушить огонь вспыхнувшей страсти, лишь еще больше распаляла его. Причем то обстоятельство, что Эви состояла с ним в родстве, было не самым страшным препятствием. Куда хуже, что она была принцессой. А Айлен Райн’яр, хоть и был наследником герцогского титула, никак не мог рассчитывать, что за него отдадут королевскую дочь. Да и король Хидвир по совету сына решил выдать Эвинол за принца Найенны, чтоб с помощью этого союза поправить не лучшие отношения между державами. Эви было всего тринадцать, состряпанный отцом и братом брак казался ей далеким и неважным. Зато у Айлена эта идея вызывала бешенство. Но кто же спросит его совета в таких делах?

Все изменилось после внезапной смерти принца Фарна. Хидвир не нашел ничего умнее, чем объявить дочь наследницей короны. Решение, что и говорить, крайне глупое, но зато оно положило конец матримониальным планам насчет Эви. Союз с Найенной можно было скрепить рукой принцессы, но не будущей королевы. Хидвир не собирался приглашать принца Олдена на илирийский престол. Хоть в этом он был прав. Впрочем, Айлена беспокоила не столько независимость родной страны, сколько свобода Эвинол.

В целом же назначение Эви наследницей, сколь бы безумным шагом оно ни казалось, было на руку Айлену. Как будущую королеву Илирии, Эвинол было выгоднее отдать за вассала короны, чтоб избежать риска делить власть с мужем-иноземцем. Айлен, к тому времени уже унаследовавший титул герцога, стал добиваться у короля Хидвира руки его дочери, упирая на выгоды этого союза. Но Хидвир не спешил осчастливить племянника согласием, ссылаясь на довольно близкое родство и юность Эви, которая ничуть не мешала ему сговариваться о браке с найеннским принцем.

Айлен злился, но не терял надежды. В те годы он почти не виделся с принцессой, если не считать торжественных приемов и праздников. Герцогу Райн’яру казалось, что дядя нарочно держит его подальше от дочери. Ну конечно, старый король опасался, что молодой и красивый мужчина покорит глупенькое девичье сердце! Ведь Эвинол росла и с каждым годом превращалась из ребенка в девушку. А король словно нарочно отлучил дочь от всех развлечений двора, оправдывая свою тиранию тем, что лепит из нее будущую правительницу. Ну не смешно ли? Какая королева могла выйти из порывистой, бездумной Эви? Хидвир лишь зря испортил малышке детство. Лучше бы сразу принял предложение племянника, обручил их и учил науке править будущего зятя, а не восхитительно прекрасную, но совершенно непригодную для царствования дочь.

И все равно в итоге все вышло наилучшим образом. Король умер на пару десятков лет раньше положенного срока. Эвинол внезапно стала королевой в семнадцать. А тут еще эти ураганы подоспели – как раз вовремя, чтоб подогреть недовольство подданных. В общем, у Эви не осталось иного пути, кроме как искать выход в разумном замужестве. И уж тут их родство сыграло добрую службу. Они ведь, по сути, принадлежат к одному роду, даже фамилия одна, просто звучит по-разному из-за особенностей диалекта герцогства Лаир. И аристократия, и народ с радостью примут герцога Райн’яра как будущего короля. Еще бы! И не придется жить под властью женщины, и славная династия Райнаров не прервется. Подтверждением его правоты стало письмо канцлера Шанари, предлагающего свою помощь в устройстве этого брака. Правда, канцлер просил не спешить со сватовством, дав Эвинол время хоть немного отойти от горя и освоиться в роли королевы. Айлен терпеливо прождал два месяца, даже не показываясь при дворе после похорон.

После смерти отца Эви была сама на себя не похожа: строгая, печальная, заплаканная. Айлен вспомнил, как разочарование мешалось в нем с острой жалостью. Ему хотелось обнять юную королеву, прижать к себе, утешить. Впрочем, утешения, которые он мог предложить этой девушке, были слишком далеки от братских, а на другие он в то время не имел права. И все же сильнее сострадания оказалось чувство дисгармонии, вызванное непривычным образом Эвинол. Красота ее все еще восхищала, но внутренний свет изрядно поугас. Это не понравилось Айлену, и он намеренно не искал встреч, пока принцесса не станет прежней.

Хочется верить, что Эвинол уже полностью отошла от скорби по отцу и вновь дышит жизнью, излучая сияние. Что ж, сегодня ему представится возможность оценить ее вид и состояние. Уже сегодня он не просто увидит свою сладкую девочку, но сможет заявить права на нее, а заодно и на трон. Айлен улыбнулся. Неужели Эви манит его больше, чем корона? Разумеется, нет. Какой дурак предпочтет женщину престолу? Но, к счастью, ему не нужно выбирать, – он получит и то, и другое.

Ну вот, время пришло. До аудиенции, назначенной Эвинол, осталось полчаса. Само собой, ему следует явиться раньше и смиренно дожидаться своей королевы. Пока Эви не станет его женой, герцог был готов всячески подчеркивать зависимость и покорность. Кто знает, вдруг власть ударила девчонке в голову и она возомнила себя полноправной правительницей? Стоит успокоить ее на этот счет, дать ей понять, что он не посягает на ее прерогативы. До коронации он готов играть роль будущего консорта, зато уж после станет настоящим королем Илирии. Остается надеяться, что Эви будет не против и удовольствуется ролью жены короля вместо того, чтоб играть в полновластную королеву.

Айлену не пришлось ждать долго. Королева в сопровождении канцлера явилась даже раньше назначенного срока. Бросив первый взгляд на Эвинол, герцог несколько мгновений боролся с наваждением, пытаясь убедить себя, что перед ним другая женщина. Этот тощий бледный призрак с потухшим взглядом просто не может быть его мечтой. Его сладкая, желанная Эви не могла так измениться за два месяца!

Айлен разрывался между недоумением, ужасом и гневом. Он чувствовал себя обманутым и преданным. Это, верно, злая шутка. Кого ему хотят подсунуть вместо владычицы его грез?! Найдя наконец в себе мужество взглянуть Эвинол в лицо, Айлен вздрогнул. В темно-синих глазах читалось понимание и насмешка. Слишком проницательный взгляд для той Эви, которую он помнил.

– Я вижу, ваше сиятельство разочарованы? – вместо приветствия спросила королева. – Не трудитесь отрицать, ваши эмоции слишком явственно отражаются на вашем лице. Мой отец сказал бы, что правящим особам надлежит прятать свои мысли и чувства за фальшивыми улыбками или равнодушием. Думаю, нам обоим только предстоит этому научиться.

– Вы все неверно истолковали, ваше величество, – Айлен постарался скрыть досаду, вызванную тем, что какая-то девчонка смеет давать ему наставления в искусстве правления. – Я счастлив видеть вас. Признаюсь, вы выглядите несколько… м-м-м… усталой, и это меня беспокоит.

– Не беспокойтесь обо мне, герцог, – Эвинол тряхнула головой, на миг напомнив себя прежнюю. – Мне жаль, что пришлось разочаровать вас. Понимаю, вы рассчитывали получить в жены более привлекательную женщину.

– Ваше величество наговаривает на себя. Вы, как всегда, прекрасны, моя королева, – он уже освоился с увиденным и, несмотря на полыхающий внутри костер, внешне старался загладить совершенную оплошность.

– Не лгите! – Эви поморщилась. – Я знаю, что не нравлюсь вам. Я и себе не нравлюсь, чего уж там. Но посмею предположить, что корона, прилагающаяся к моей руке, скрасит вам горечь разочарования. Увы, мы оба не в том положении, чтоб привередничать.

– Ваше величество, брак с вами по-прежнему видится мне вершиной блаженства. Простите, если невольно обидел вас. У меня впереди целая жизнь, чтоб загладить свою вину.

– Зато у меня ее нет! – почти выкрикнула Эви.

И она вновь засверкала. Только иначе, чем прежде. Теперь сияние Эвинол напоминало не солнечный свет, а злое пламя. Обожаемые золотистые искорки вспыхнули в ее глазах, но теперь они были словно отражение звезд в глубоком темном колодце. Изломанный свет, болезненная красота. Неужели его сердце вновь трепещет? Поистине, если Эвинол больна, то он болен не меньше, если хочет ее даже такую.

– Простите, я оставлю вас, – королева взяла себя в руки. – Подробности бракосочетания вы обсудите с канцлером Шанари.

После этих слов она покинула комнату. А герцог, не находя слов, смотрел ей вслед, подмечая, как неуверенна ее походка, прежде такая летящая и легкая, какой узкой стала спина и тонкими – руки.

– Что с ней?! – накинулся он на канцлера, стоило закрыться двери за королевой.

– Ее величество серьезно больна, – со вздохом отвечал тот. – Мы стараемся не привлекать внимания к ее состоянию, поэтому королева так редко появляется на людях. Но от вас, как от будущего мужа, было бы глупо скрывать недуг королевы.

– Как такое могло случиться? – продолжал бушевать Айлен, больше не видя причин сдерживать себя. – Как вы могли допустить? Куда смотрят врачи? Что это вообще за болезнь такая?

– Увы, природу болезни ее величества так и не смогли постичь, и у нас есть основания опасаться самого печального исхода. Вы понимаете, о чем я? – канцлер смотрел на него глазами грустной собаки.

– Понимаю ли я? – герцог с трудом удерживался от того, чтоб схватить Шанари за ворот и хорошенько потрясти. – Для вашего же блага лучше, чтоб я не понимал! Вы позволили принцессе… королеве подхватить какую-то дрянь, а теперь смиренно дожидаетесь ее кончины. Да еще и скрываете ее болезнь вместо того, чтоб собрать лучших врачей со всей страны и вызвать заграничных. Ну ничего, я займусь этим лично.

– Боюсь, вы лишь зря потратите силы, – вздохнул канцлер. – Недуг королевы смертелен. Вы, конечно, можете попробовать ее вылечить вместо того, чтоб ускорить свадьбу, но ради этого вам придется пожертвовать короной, а Илирии – благополучием. Эвинол Райнар умрет в любом случае, а вы можете сделать выбор: идти за ее гробом как венценосный супруг или как любящий брат.

– Нет! – он не желал мириться с новой картиной мира, где все надежды в одночасье рассыпались прахом. – Это не может быть правдой. Верните мне прежнюю Эвинол! Делайте что хотите, но спасите ее!

– Похоже, вы действительно влюблены, ваша светлость. Мне так жаль. Я люблю Эвинол как дочь и понимаю вас как мужчина…

– Ничего вы не понимаете! Вы не мужчина, а старик. А я молод, и я мечтал о ней всю жизнь! И теперь вместо моей мечты вы предъявляете измученную страданиями девушку и заявляете, что она умрет. Я не допущу этого, слышите! Я не позволю украсть у меня Эвинол!

– Что ж, – голос канцлера вдруг сделался жестким. – Боюсь, я сделал неверный выбор, представив вас в роли будущего короля. Надеюсь, еще не поздно исправить эту ошибку.

– Только попробуйте, – Айлен задохнулся от гнева.

Шанари спокойно выдержал его бешенство, ни на секунду не опуская глаз. Старый пройдоха не шутил и не боялся. Он действительно найдет для Эви нового мужа, более покладистого. Ну уж нет, этому не бывать. Рано или поздно он разотрет канцлера в порошок, но эта партия осталась за ним. Герцог Райн’яр признал поражение.

– Я согласен ускорить свадьбу и коронацию, – сдавленно произнес он. – Но как только я стану королем, то сделаю все, чтоб вылечить Эвинол.

– Разумеется, – Шанари широко улыбнулся. – И поверьте, мы изо всех сил постараемся помочь вам в этом. Кто знает, может, и впрямь для нашей девочки есть еще надежда. Никто не порадуется ее выздоровлению больше, чем я. Эви выросла у меня на руках. Однако, при всей моей любви к королеве, Илирию я люблю больше. А потому о благе страны стоит позаботиться прежде, чем о благе правителей. Вы согласны?

– Согласен.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю