Текст книги "Литературная Газета 6534 ( № 48 2015)"
Автор книги: Литературка Литературная Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Получается, что мы, зрители, становимся свидетелями акта творчества…
– Именно! Это акт творчества, это Божественное провидение. «Я попробую рассказать про себя, если мне поможет режиссёр». И вот они вместе начинают жить в этом пространстве, в котором камера видит невидимое, рассказывает то, чего не было, и всё это превращается в особый вид искусства. Они творят вместе новую жизнь – это очень важная вещь. Поэтому камера стоит так, смотрит именно так и видит именно то, что нужно видеть. Именно поэтому это великий роман.
– Вы как продюсер выпустили такие картины, как «Остров», «Мы из будущего», «Жизнь и судьба», «Достоевский», «Шпион»… Сейчас над чем-нибудь работаете?
– Есть одна идея.
– Но вы следите за тем, что происходит в современном кинематографе? Сейчас постоянно говорят о дефиците сценариев, дефиците талантливых фильмов…
– Понимаете, большое кино может быть только в большой стране. А величие страны определяется не только её территорией, не только её прошлым, но и теми вызовами, которые она принимает, на которые отвечает в настоящем. Только энергия современного противостояния создаёт страну, а страна создаёт кино. Всё остальное – слова.
– Но, согласитесь, большой, да и вообще любой стране нужно хорошее кино…
– Слово «нужно» бессмысленно, оно ничего не решает. Это слово обычно произносят начальники: «Нужно – значит, будет». Ничего не будет до тех пор, пока ощущение огромной страны, истории, огромного вызова не станет живой потребностью огромного количества людей, которые здесь живут.
– Сергей Леонидович, в завершение нашего разговора я хотела бы спросить: чем для вас лично был ознаменован Год литературы?
– Вместе с Мерабом Мамардашвили я прошёл большую часть пути во внутреннем, невероятном и прекрасном союзе с французским писателем Марселем Прустом. В этом смысле у меня был счастливый год. Пруст написал серию романов какой-то нечеловеческой длины и масштаба. Вот, кстати, вам к вопросу о том, чем Лунгина отличается от огромного количества других рассказчиков, – тем же, чем Пруст отличается от других писателей. Его называют хранителем времени, ведь он же в своих книгах восстанавливает детали прошлого, вспоминает свою жизнь… Полная чушь! Ничего Пруст не восстанавливает – он живёт и творит в момент, когда пишет! И это – главное время его жизни.
Беседовала Екатерина ПИСАРЕВА
Пусть продолжается возрастание
Пусть продолжается возрастание
Книжный ряд / Искусство / Книжный ряд
Теги: Сергей Бирюков , Денис Мацуев: жизнь на Grescendo
Сергей Бирюков. Денис Мацуев: жизнь на Grescendo. – М.: Музыка, 2015. – 220 с.: ил. – 1000 экз.
Журналист из газеты с сейчас редко употребляемым словом «Труд» Сергей Бирюков пишет в своём издании, как правило, о музыке. Что и понятно – консерватория за плечами. С недавних пор – с приглашения в журналистский пул передачи «ДОстояние РЕспублики» – его даже на улицах узнают. Но человек он скромный, и о выходе книги, которую «ЛГ» представляет читателям, мы узнали из ленты новостей. Потому как книга нашего коллеги, великолепно оформленная и изданная, – о музыканте, имя которого на слуху. Его можно представить официально: народный артист России, победитель конкурса им. Чайковского 1998 года, член Совета по культуре при президенте России, председатель Общественного совета Минкульта. У него 10 (!) фестивалей – от французского городка Анси до знаменитого во всём мире Grescendo. А ещё 200 выступлений в год. Вы, вероятно, уже поняли – речь о Денисе Мацуеве.
«Автору повезло: ему выпала удача на протяжении многих часов общаться с самим Денисом. Вместе с многолетними наблюдениями за творческим развитием пианиста это дало основной материал книги. Кроме того, в неё вошли рассказы и реплики родных, коллег, друзей Мацуева. Так вырисовывался многогранный образ музыканта и человека, составляющего гордость современной культурной России».
Любовь к выступлениям, признаётся Денис Мацуев, у него с домашних посиделок, которые всегда были артистичны. Собирались актёры, музыканты, врачи, инженеры – такая иркутская богема. И пели... Соловьёва-Седого, Дунаевского, Бабаджаняна, конечно, Пахмутову – автора сверкающих красками симфонических партитур, Шаинского, Дашкевича, Гладкова. Несколько лет назад на канале «Культура» был замечательный номер – Денис и Александра Николаевна Пахмутова на двух роялях играли известную песню «Девчонки танцуют на палубе». У обоих исполнителей вышло потрясающе!
С. Бирюкову удалось уместить в свои тексты, каждый из которых обильно проиллюстрирован, многое из насыщенной жизни музыканта. И учёба в Центральной музыкальной школе (оказалось, со спортивным уклоном), и фонд «Новые имена», и то, как профессор Доренский стал вторым отцом, и ещё многое-многое-многое...
Отдельно бы хотелось отметить, как трогательно и душевно вспоминает Денис знаменитого литгазетовца, который стал народным артистом России, ушедшего от нас Святослава Бэлзу, сыгравшего в его жизни значительную роль. Был бы жив Слава – получил бы редакционное задание про эту книгу написать...
О Мацуеве сказано многое. Но хочется процитировать редко выступающего с интервью и признаниями всемирно известного пианиста и дирижёра Михаила Плетнёва. «Денис Мацуев, безусловно, очень яркий музыкант. Он из породы тех артистов, которые любят сцену и чувствуют себя там как рыба в воде. Природная музыкальность, отличная техника, сценическая раскованность позволяют ему ощущать полную творческую свободу, которая результируется в импровизационной манере исполнения, мгновенной реакции на оркестровый диалог. При его огромном темпераменте он способен заражать своим отношением к музыке любой по размеру концертный зал. Замечательно, что Денис находит время, чтобы использовать свою огромную популярность и в общественно-музыкальном аспекте. Концерты Мацуева – это всегда радостное событие. Я и Российский национальный оркестр – мы всегда рады нашим творческим планам и совместным проектам». Спасибо Михаилу Васильевичу за точные слова!
...Лет пятнадцать назад в благословенном городе Канны, где проходил Фестиваль русского искусства, перед обедом, возвращаясь с моря, у гостиницы я встретил уже тогда знаменитого пианиста. Он был в шортах, бейсболке, радостно-возбуждённый. «Куда спешим?» Денис ответил: «На пляж в мяч поиграть!» Я онемел. А он отправился в компанию волейболистов, совсем не заботясь о своих невероятно дорогих (во всех смыслах) руках.
Жизнь на Grescendo продолжается. Что в переводе с итальянского значит – возрастает. И дай Бог!
Д. ТЁМИН
Миражи Константинополя
Миражи Константинополя
Политика / Настоящее прошлое / Истфакт
Замостьянов Арсений
М.М. Иванов. Российская эскадра под командованием вице-адмирала Ушакова в Константинопольском проливе. Акварель, 1799 г.
Теги: Россия , Европа , Турция , история , политика
Нынешний конфликт, спровоцированный турецкой верхушкой, напоминает о страницах истории нашего былого противостояния. Конкуренция Москвы (Петербурга) и Стамбула часто решающим образом влияла на положение карт на ломберном столе Восточной Европы. Что было в драматической истории российско-турецких отношений и что особо запомнилось?
Карл Маркс, когда писал о возвышении Руси при великом князе Иване III, обмолвился: «султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита». Это не случайный штрих: пикировка Москвы (Петербурга) и Стамбула веками определяла положение вещей на ломберном столе Восточной Европы. Турция обосновалась на пространстве Древней Руси – Правобережная Украина, Приазовье, даже Астрахань входили в зону влияния османов.
Там и начались первые столкновения двух воинственных держав. В 1556 году Астрахань присоединилась к Русскому государству, Турцию это не устраивало. У султана Селима II созрел план, который был впоследствии реализован только при Сталине, – соединить каналом Волгу и Дон. Тогда на Волге стал бы хозяйничать турецкий флот с Азовского моря. В 1569 году войско Касима-паши (кстати, Реджеп Эрдоган родился в квартале Касимпаша – уж не знаю, того ли) начало осаду Астрахани, а тысячи землекопов стали прорывать канал… Но воевода Серебрянский-Оболенский не дремал, и казаки умело атаковали захватчиков. Непрошеных гостей прогнали.
Православный мир ощущал сиротство после захвата Константинополя османами в 1453 году. Это было не просто завоевание города: шла межрелигиозная война, и собор Святой Софии вскоре перестроили в мечеть. Но думать о «щите на вратах Цареграда» Русь тогда не могла: куда важнее было выстоять в противостоянии с поляками и крымчаками. Освобождение Греции самые экзальтированные мыслители считали главной миссией России. Но не они определяли стратегию державы: как известно, успех в политике приносят терпение и расчётливость. Не следует считать наших далёких предков прямолинейными фанатиками. Иррациональные мотивы потребны лишь как острая специя, как редкий ракурс, когда на полотно знамени падает солнечный луч. Здравый смысл и рачительность, вопреки мифам о разухабистой русской гульбе и лени, были магистральными ценностями в государстве Российском. А иначе московское княжество не разрослось бы до масштабов континентальной державы. Конкуренция-то была жестокая – и не в последнюю очередь с османами.
Двум империям тесно на континенте. Турция веками значительно превосходила Россию по мобилизационным возможностям – по населению, влиянию на соседние народы. Но ни одной серьёзной войны Россия Турции не проиграла, за исключением Прутского похода. Крымская война не в счёт, там верх взяла не Турция, а мощная коалиция. А турок, начиная с румянцевских времён, русские научились побеждать «не числом, а умением».
Греческий проект Екатерины Великой – отчаянно мифологизированный сюжет, хотя и неслучайно внуков императрицы нарекли Александром и Константином. Витиеватые оды Василия Петрова воспевали объединение России и Греции в единую мощную православную империю. Но для императрицы честолюбивый план был скорее пропагандистской декорацией. Самым вдохновенным приверженцем Эллады слыл Григорий Орлов. Потёмкин уж точно был приверженцем реалистической политики шаг за шагом укрепляться на Чёрном море и на Дунае. Штык пробивал дорогу строительным лопатам: новые территории немедленно осваивались, там возводились города.
Что ещё осталось от Греческого проекта? Кроме эллинских наименований крымских и новоросских городов – идея освобождения православных народов Османской империи, в первую очередь греков, болгар и сербов. После Екатерины все войны с Турцией Россия вела во многом за свободу единоверцев. А две екатерининские русско-турецкие войны – это батальные поэмы, эпос русского духа. Бригадир Суворов писал шутливо:
Султана коли б я с его престола сбил
И девушек его всех вкупе попленил,
Прислал бы дюжину к тебе на утешенье
Или с Ефремовым я в Меккую слетал
И Магометов гроб там быстренно достал:
Довольно б было мне такое награжденье!
А потом он составил план «последней, решительной» войны с Османской империей. Всё рассчитал: куда бросить казаков, куда – егерей. Можно было малой кровью занять Стамбул, освободить порабощённые народы, утвердить на южных рубежах «возлюбленную тишину». С тех пор не раз при Николае I, развивая успех кампании 1829 года, вполне реально было «дожать» «больного человека Европы», но император рассудил, что распад Османской империи вреден не только для султана, но и для нас. Скобелев и солдаты-освободители 1878 года остановились в полушаге от великого города…
Турецкий черноморский флот превосходил российские эскадры по техническим возможностям: помогали союзники султана – то англичане, то французы. Но выучка матросов и военное искусство командиров, как оказалось, более весомый козырь. Адмирал Ушаков в сражениях с турками оттачивал новаторскую тактику морского боя и не знал поражений.
Россия при Екатерине добилась власти над Чёрным морем, дошла до Днестра, помогла Грузии, используя для оперативных действий единовременно не более 150 тысяч солдат. Что это были за чудо-богатыри? Рекруты, крепостные, в большинстве своём – из бедных деревень. В солдатах проходила вся жизнь, и для многих она оказывалась предпочтительнее крестьянской доли. В армии не только кормили, но и обучали. Она соответствовала идеям социального прогресса, ещё не понятым идеологами. И потому Россия стала воинской державой и несколько десятилетий не знала поражений. Побеждать поперёк прогресса затруднительно. Это правило сработало и в 1855-м. Тогдашняя система, при внешней внушительности, оказалась отжившей. Требовалось другое отношение к людям, к армии. Крымская травма долго сказывалась на русском самосознании. Помогла сабля Скобелева и новый прорыв на турецком фронте.
В картишки нет братишки, но без тактических союзников весомые политические задачи не решаются. В союзнических отношениях главное – не улыбки и встречи «без галстуков», а проработанная взаимная ответственность. Александру III приписывается острота: «У России два союзника – армия и флот». Относиться всерьёз к репризе нельзя – хотя бы потому, что именно этот император подписал едва ли не самый масштабный союзнический договор в истории России. Россия успешно продвигалась на Юг, когда дипломатия поддерживала армию. А как только в 1854 году мы оказались в одиночестве против коалиции, – случилась катастрофа. На самонадеянность не имеют право даже сильные державы – история наказывает.
Зато 1878 год мы вспоминаем, приосаниваясь. То был один из звёздных часов нашего Отечества.
«Мама, мама! Вон, взгляни...» –
«Что там?» – «Ружья, сабли вижу...
Русские!..» – «Да, то они,
Встретить их пойдём поближе.
Это их послал сам Бог,
Чтобы нам помочь, сынок».
Мальчик, позабыв игрушки,
Побежал встречать солдат.
Словно солнцу рад:
«Здравствуйте, братушки!»
…Ну и храбрый же народ!
Сколько сил в нём молодецких!
Вот один казак ведёт
Целый полк солдат турецких.
А народ, смеясь, глядит:
Жалкий у злодеев вид,
Тащатся как побирушки!
Русских храбрецов-солдат
Все благодарят:
«Здравствуйте, братушки!»
София встречала солдат как освободителей. Рядом с русскими сражались болгарские ополченцы. Для этой армии не было невозможного. Очертания Стамбула были видны без сильной оптики. Что ж, не пора ли готовить щит Вещего Олега? «Смею думать, что в настоящую минуту между нами и Константинополем нет серьёзных преград…» – писал Скобелев командующему. Правда, после честной победы западные державы на Берлинском конгрессе провели небезуспешную атаку на славянское братство. Пришлось учитывать интересы Австрии и Англии…
Болгария, несмотря на нынешнюю пронатовскую позицию софийской верхушки, помнит русских героев, сражавшихся за свободу братского народа. В болгарских храмах поминают русских воинов, павших на той войне. А то, что наши политики редко находят общий язык, – это их недоработка, а не вина народов. Нас будут умело разобщать, играя на противоречиях, на эмоциях. Появляются радикалы, культивирующие разобщение и обиды. Но нашего лётчика без чьей-либо разнарядки оплакивали народы, освобождённые от османского сапога, – болгары, греки, сербы…
И Россия, и Турция не выдержали напряжения Первой мировой войны. Политические системы рухнули, империи распались. Москва вместо Петрограда, Анкара вместо Стамбула – революционные волны обеспечили странам новое будущее. И недавние враги нашли общий язык. Ататюрк был правителем того же почтенного масштаба, что и вожди СССР первых поколений, и столь же спорным. В 1924 году дебютный международный матч сборная СССР по футболу провела с друзьями-соперниками – турками.
…Летом 1942 года, когда Германия наступала на Сталинград и Кавказ, Турция провела мобилизацию и перебросила 750-тысячную армию к советской границе. В Москве (в Ставке и в Генеральном штабе) не сомневались, что стоит показать слабину на Волге – и турки хлынут в Закавказье. Сталинградская победа переменила течение истории – Турция посчитала за благо спрятаться от войны. Экономическое сотрудничество с Германией Анкара продолжала до полного ослабления рейха, но военный нейтралитет выдержала. Потому и не стала «жертвой Ялты».
Сегодня нам нужно помнить не только льстящие нашему самолюбию уроки Измаила, Шипки и Сталинграда, но и давний крымский урок. Заклинаниями ничего не добьёшься. Должна снова заработать система отбора способных профессионалов. Её пытались насадить у нас и Пётр, и Екатерина, и большевики – тогда-то и приходил успех. И в истории мы должны ценить победителей, профессионалов, а не горемык.
Ещё раз о корнях социализма
Ещё раз о корнях социализма
Политика / Настоящее прошлое / Нам письмо
Теги: Россия , политика , экономика
В номере 42–43 «ЛГ» я прочёл статью доктора исторических наук Ф. Селезнёва из Нижнего Новгорода «Огарёвские погорельцы, или Мечты и практика социалистических экспериментов».
Опираясь на более чем сомнительные фантазии М. Любимова, автор выражает озабоченность многолетней и вялотекущей дискуссией об установке памятника Ф.Э. Дзержинскому, а также опасения по поводу того, что красному флагу СССР может быть придан статус государственного символа. Но это ведь факт, что большинство граждан России положительно относятся к Советскому Союзу, и, как можно видеть из последующих рассуждений, данное обстоятельство беспокоит автора. По его мнению, советская система управления не носила национальный русский характер, а была порождением марксизма. Что из того, что эта система родилась в ходе первой русской революции 1905 года в городе Иваново-Вознесенске, заявив о себе как о Советах рабочих и крестьян?! Спустя 15–20 лет Советы приобрели такую популярность, что даже ряд контрреволюционных организаций был вынужден взять на вооружение лозунг «За Советы, но без большевиков!», чтобы привлечь народ.
Слив в один стакан понятия «социализм как общественная формация» и «Советы как форма управления государством», автор даёт свои обоснования высказанным положениям.
Родиной Маркса и его единомышленника Энгельса является Германия, и по этой причине марксизм для Германии и вообще для Запада отнюдь не случайное явление, он глубоко связан с философией и политической мыслью Запада. Автор напоминает, что в основе марксизма лежат немецкая классическая философия, английская политэкономия и французский утопический социализм. И вот эти три источника и отравили чистые воды безмятежно существовавшей Российской империи. Автор прав: и в допетровской Руси, и в России XVIII века не было и намёка на мечтания коммунистов-утопистов, но в ней господствовал общинный способ обработки земельных наделов, уплаты податей и отправления воинской повинности. За общинный уклад жизни ратовали и великие проповедники Руси – первый московский митрополит святитель Пётр, его преемник святитель Алексий, а также «Игумен земли Русской» преподобный Сергий Радонежский и Иов – первый Патриарх Московский и всея Руси.
Все они были нестяжателями и поборниками киновийного жития, и все они проповедовали бескорыстие и нестяжательство, характерные для православия, а также готовность возложить «тяготы ближнего на рамена своя». Данные обстоятельства создали гораздо более серьёзные предпосылки для восприятия идей социализма, нежели принадлежность к той или иной гильдии ремесленников на Западе. Что же касается неприятия идей социализма революционными демократами, упоминаемыми автором, так ведь в первой половине XIX века и идеи-то эти сформулированы не были. Многие, подобно Достоевскому, решили, что социализм – это когда «всё дозволено», и пришли в ужас от картин, рождённых воображением. Столь же неубедительными представляются и примеры домов-коммун, сожжённых самими же крестьянами, ведь барские идеи чужды мужику, а поговорку «хвали траву в стогу, а барина в гробу» мужики поколение за поколением впитывали с молоком матери. Так что не надо представлять русское крестьянство как некий вид, который «скрипа тележного боится, на пень молится, лаптем щи хлебает и тем сыт бывает».
Автор выражает опасение, что памятник Дзержинскому и статус государственного у красного флага СССР повлекут за собой восстановление Советского Союза на старых принципах и в старых границах. Не нужно лить крокодиловы слёзы по поводу невозможности возврата к прошлому – диалектика природы такова, что эволюция не знает повторений в своём движении от низших форм к высшим.
Однако если человечество хочет уцелеть, у него нет иного пути развития, кроме социалистического. Об этом говорят все 27 принципов Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию, принятой Конференцией ООН в июне 1992 года. Спустя 20 лет на Конференции ООН по устойчивому развитию Рио+20, состоявшейся 20–22 июня 2012 года, эти положения получили дальнейшее подтверждение. В докладе Мориса Стронга, генерального секретаря конференции, отмечено: «Нам придётся перейти к экономике, устроенной принципиально иначе, чем сейчас, и в основу её будет положена принципиально иная экономическая теория». Историк, если он действительно историк, а не «по кафедре истории прозектор», обязан отличать явления, протекающие на поверхности, от глубинных сущностных преобразований.
Максим БОРИСОВ , почётный радист РФ, инженер, литератор
