Текст книги "Фредерик и Фредерика"

Автор книги: Лира Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2

Спустя ровно тридцать минут Фредерика стояла возле огромного ярко-красного «петербилта» с двумя сверкающими выхлопными трубами и синей эмблемой «Трансконтинентал трак компани» на дверцах. В руках у нее были две сумки – одна изящная дамская змеиной кожи, вторая – небольшая спортивная. Она уже успела не только купить вещи для путешествия, но и переодеться – в джинсы, свитер, высокие сапоги. Даже изящную шубку сменила на практичную, очень теплую куртку.

Но вот Фреда Маклелланда у машины не оказалось. Он, однако, вскоре появился, мрачно насвистывая сквозь зубы, и, увидев ожидающую его Фредерику, несказанно изумился.

– Вот уж не думал, что такая дамочка, как вы, в состоянии точно придерживаться времени, – грубовато заявил он, оглядывая навязанную ему спутницу.

А ведь она ничего, с удивлением заметил молодой человек. Цвет лица здоровый, свежий, не как у жительницы Нью-Йорка, интересные черты лица, а глаза… Вот это глазищи! Будто озера, любимые им монтанские озера.

В общем, если бы они встретились в другое время и при других обстоятельствах, Фред непременно обратил бы внимание на такую девушку. Но сейчас… Он нахмурился. Дьявол, чертов Гарри испортил ему весь рейс, во всяком случае, половину уж точно. Может, конечно, ему удастся догнать Бертена в Денвере и таким образом избавиться от попутчицы уже в Колорадо, но, если нет… Подумать только, а он-то собирался насладиться в одиночестве пустыми, прямыми как стрелы многополосными шоссе, поездкой к другому побережью, в край вечного солнца…

Фред поднялся в кабину, дернул рычаг, открыл пассажирке дверь. Интересно, как дамочка справится с посадкой в такую машину? Это не лимузин какой-нибудь, из тех, в которых она небось привыкла разъезжать. Он иронически усмехнулся – и едва не получил по голове влетевшей в кабину сумкой. Следом появилась и ее владелица.

– Не стала дожидаться, пока вы мне поможете, – сообщила она и улыбнулась негодующему парню.

– Я и не собирался, – возмущенно заявил тот. – Уж не думаете ли вы, мисс, что я буду обслуживать вас в пути? Нет уж, раз ввязались в это, скажем прямо, мужское дело, то и не рассчитывайте, что с вами будут обращаться, как со слабой, беспомощной женщиной…

– Послушайте, мистер Маклелланд, – прервала его Фредерика, – я не знаю, что вы там себе придумали, но предлагаю прояснить сложившуюся ситуацию раз и навсегда. Я так понимаю, что нам придется провести немало времени в этой кабине, так что нет смысла начинать с обид и недомолвок. Меня зовут Фредерика ван дер Лауффен, и, как уже сказал диспетчер, я обратилась в вашу компанию, чтобы разыскать мистера Бертена по поручению моего недавно скончавшегося родственника. У меня нет ни времени, ни желания вникать в ваши местные правила и разбираться, что вы там нарушаете. Это ваше личное дело, мистер Маклелланд, ваше, вашей компании и служб, контролирующих движение, но не мое. Так что, пожалуйста, не смотрите на меня как на врага-шпиона, – твердо закончила девушка и с силой захлопнула дверь.

Фред помолчал, признавая справедливость ее замечания, но возмущенная гордость не давала так просто смириться с ее присутствием. В конце концов ему навязали довольно унизительную роль таксиста при этой девице с таким вычурным именем. Ван дер Лауффен, подумаешь. Откуда она только взялась на его голову, черт бы ее побрал?

С этими недобрыми мыслями он посмотрел прямо в лицо Фредерике и холодно произнес:

– Нет, это вы послушайте, мисс. Я не напрашивался вам в спутники и совершенно не интересуюсь ни вами, ни вашими делами. У меня своих проблем хоть отбавляй. Так что давайте-ка не диктуйте мне, как себя вести и что думать. И не надейтесь, что я буду строить из себя галантного кавалера. А теперь устраивайтесь и немного помолчите. Времени уже двенадцатый час, а нам еще из города выбираться. До Филадельфии около ста миль, так что надо спешить. Прицеп с грузом берем там. Надеюсь, хоть пробок не будет. Это, пожалуй, единственное достоинство полуденных выездов. – С этими словами Фред запустил мотор, надавил педаль газа и повернул колоссальный руль.

Красавец «петербилт» взревел и неторопливо направился к воротам.

Фредерика отвернулась и уставилась в окно. Черт бы его побрал! Она же не сделала ему ничего плохого! За двадцать три года жизни девушка привыкла к тому, что к ней все хорошо относятся, поэтому такая грубость, такая враждебность, причем без всякого повода, ранили и уязвляли. И удивляли. Конечно, Маклелланд прав: ему и правда практически навязали ее общество. Но она ведь об этом не просила! Хотела даже полететь самолетом в Денвер. И почему это она проявила малодушие и не настояла на своем? Потому что диспетчер был так любезен и так искренне доволен найденным им удачным решением ее проблемы, что у нее духу не хватило разочаровать старика.

Ладно, Бог с ними. Она в состоянии молчать всю дорогу, лишь бы лишний раз не раздражать Фреда. Ей есть о чем подумать… Сиюминутные проблемы пройдут, важные останутся. Через два-три дня, какими бы томительными и неприятными они ни были, «петербилт» со своим экипажем доберется до столицы Колорадо.

А там… там, вполне возможно, ее ждет встреча с этим незнакомым ей Стефеном Бертеном – человеком, любившим ее мать двадцать четыре года назад и давшим ей жизнь. А потом отрекшимся от нее, отвернувшимся от маленького беспомощного младенца… Чего она хочет от него, зачем разыскивает в чужой стране? Дядя Эндрюс ведь прав: они как жили, так и продолжают жить все на той же плантации. Если бы у отца был хоть малейший интерес, он всегда мог бы хоть написать…

Но нет, двадцать лет ни письма, ни открытки, ни звонка. – Настолько ничего, что она еще месяц назад даже не знала, что отец жив. И если бы не смерть дяди Эндрюса, то, наверное, и не узнала бы никогда.

Так зачем же приехала в Америку, зачем пошла на такие расходы, зачем ставит себя в неловкое, неприятное положение? Неужели ей нечем заняться, кроме как навязываться человеку, который не любит ее и не нуждается в ней? И все же, все же…

Она обязана довести дело до конца. Ей просто необходимо узнать, почему за двадцать лет ее отец ни разу не написал, не позвонил, не вспомнил о дочери…

– Эй, мисс, скоро будем в Филадельфии. Не хотите заранее остановиться, немного… гмм… освежиться?

– Что? – Фредерика подняла голову и посмотрела на молодого водителя.

Тот указывал на быстро приближающийся указатель «Зона отдыха». Мимо и навстречу с ревом неслись тяжело груженные машины, торопящиеся по своим важным делам.

– О да, спасибо, с удовольствием, – вежливо отозвалась Фредерика и быстро отвернулась.

Она и не заметила, как промелькнуло время. Тягостные мысли о том прошлом, которого она до сих пор не знала, и о ближайшем будущем, которого не могла даже предугадать, отвлекли ее от мелких неприятностей дня сегодняшнего.

«Петербилт» остановился на окруженной высокими заснеженными соснами площадке. Фредерика открыла дверь и лихо спрыгнула.

– Да вы что! – раздался испуганно-возмущенный возглас. Она обернулась и увидела за спиной Маклелланда. – Соображаете, что делаете? Прыгаете с такой высоты? А если ногу подвернете? Что я буду тогда с вами делать, мисс? Думаете, у меня полно времени, чтобы по врачам таскаться?

Фредерика немедленно вспыхнула.

– Послушайте, мистер Маклелланд, я бы попросила вас перестать обращаться со мной, как с несмышленым младенцем. Мне двадцать три года, и я самостоятельно сажусь на лошадь и слезаю с нее с тех пор, как мне исполнилось восемь. Так что оставьте свои оскорбительные замечания при себе. Остановились отдохнуть и размяться? Вот и отдыхайте.

Она резко повернулась и направилась в сторону одноэтажного домика с удобствами для проезжающих.

Фред смотрел ей вслед со смесью раздражения и восхищения. Вот это девица! Вот это темперамент! Наездница, значит. Понятно, балованное дитятко богатеньких родителей. Что такая может понимать в жизни?

Десять минут спустя оба сидели в грузовике, направляясь к той окраине Филадельфии, где располагались огромные промышленные склады. И оба молчали. Стычка на площадке для отдыха была короткой, но яростной, и разговаривать никому не хотелось. Ей – потому, что парень грубо с ней обращался, хотя она ничем не заслужила этого, ему – потому что совершенно неожиданно Фредерика показалась необычной, интересной девушкой.

Последние несколько миль пролетели незаметно, и через четверть часа грузовик подъехал к складу. Фред открыл дверь, повернулся к Фредерике и бросил:

– Сидите здесь, никуда не выходите. Очереди нет, нас загрузят не позже чем через несколько минут.

Девушка молча наклонила голову в знак того, что слышала, и отвернулась. Тяжелые зимние тучи давили и на голову, и на психику. Мокрый снег мгновенно залеплял окна. Щетки со скрипом поворачивались направо и налево, разгребая грязную, липкую массу.

Господи, какая гнусная погода, зачем только люди живут в таком климате? Что их держит здесь? Фредерика лениво думала о том, что дома могла бы сейчас выйти на веранду со стаканом ледяного лимонада, который так чудесно готовит Мтоба, сесть в кресло и смотреть на дрожащее марево, на рощи кофейных деревьев, на далекие горы… Райское место! Мысли ее незаметно вернулись к новому знакомому. За что он так на нее взъелся? Почему относится как к врагу и не стесняется показывать это?

Фред натянул куртку, накинул капюшон и побежал к офису. Хоть сегодня удастся не ждать час-полтора. Скорее бы выбраться отсюда. Завтра к середине дня они будут в Канзасе, далеко от снега и холода. Надо только поспешить и проехать до ночи хоть миль семьсот. Как неприятно получилось с этой мисс ван дер…

– Маклелланд, тебя загрузят у восьмого терминала. Спеши, груз ожидают. Не понимаю, где ты до сих пор был? Я имею полное право выставить твоей компании неустойку. Вечно вы, проклятые…

– В чем дело? – рассердился мгновенно пришедший в себя Фред, прервав наглого клерка. – Что, читать тут все разучились? Вот мой путевой лист. Я прибыл вовремя. Давай-ка документы на груз, а если у тебя несварение желудка, так иди и решай эту проблему в другом месте, а не на работе.

Он схватил бумаги и покинул офис, громко хлопнув дверью и оставив за спиной возмущенного юнца.

– Ну что за идиоты всегда сидят на погрузке-разгрузке, – бормотал он, залезая в кабину.

– Что случилось? – вежливо поинтересовалась Фредерика.

– Самый большой недостаток моей работы – это необходимость общаться с раздувшимися от важности бездельниками, – ответил Фред, запуская мотор. – Все, кроме этого, замечательно, но один тупой придурок может испортить настроение на полдня. Впрочем, что я рассказываю, вам, наверное, и самой нередко приходится сталкиваться с такими.

– О да, – отозвалась она. – У меня есть некто подобный… Так себя любит и ценит, что считает, будто плантация пока еще держится исключительно за счет его усилий.

– Плантация? – изумился Фред. – Что вы имеете в виду? Где вы работаете, мисс? Погодите, сейчас вернусь и вы мне расскажете. – Он снова выскочил из машины, но через пару минут вернулся и обратился к своей спутнице: – Простите, мисс, не запомнил вашего имени.

– Фредерика ван дер Лауффен. Друзья зовут меня Фредди, – улыбнулась девушка.

– Да ну? А ведь мы с вами тезки. Меня тоже зовут Фредерик, – усмехнулся водитель. – Так что это вы начали говорить про плантацию? Вы что, южанка?

– Да, своего рода. Я живу в Южной Африке и владею кофейной плантацией, одной из самых больших в стране, неподалеку от Йоханнесбурга.

– Вот это да! – то ли восхитился, то ли изумился Фред. – То-то я подумал, что у вас акцент странный! И как вам у нас, в Америке? Давно приехали?

– Приехала я вчера днем, но понять пока не успела. Я ведь ничего и не видела, только шикарный магазин да отель в Манхэттене.

– Ха! Если вас это утешит, могу сообщить, что я сам ни разу не был в манхэттенском отеле, хотя и прожил в Штатах все двадцать восемь лет.

– А вы живете в Нью-Йорке, мистер Маклелланд?

– Фред, мисс ван дер Лауффен. Да, в Саут Орандж, это один из пригородов. Вполне приличное местечко. А вы, мисс Ван…

– Фредерика.

– А вы, Фредерика… Даже не знаю, что спросить. Расскажите немного о себе. Не каждый день простому американскому парню случается встретить богатую плантаторшу с другого континента.

– Бросьте, Фред. Я, конечно, не бедная, и плантация у меня есть, но это не значит… О, поняла, вы иронизируете.

– Немного. Хотя мне, безусловно, интересно. О, вот и трейлер прицепили. Можем отправляться. – Фред выглянул в окно, выскочил проверить прицеп, быстро вернулся, включил первую передачу, и тяжелый грузовик с заметным усилием тронулся с места. – Теперь надо до ночевки успеть отъехать подальше от зимы. Если дороги в приличном состоянии, то миль семьсот – семьсот пятьдесят успеем сделать. Только учтите, часто останавливаться не будем. Времени нет.

– Ладно-ладно. Вы что, считаете меня избалованной, изнеженной девицей? Напрасно. Я приехала по делу и намерена довести его до конца. Так что, пожалуйста, не думайте, что я буду вам мешать. Сама понимаю, как неприятно, когда тебе ни с того ни с сего навязывают чужое общество. Мне, между прочим, тоже довольно неловко. В жизни своей еще не ощущала себя тяжкой обузой.

– О'кей, Фредерика. Полагаю, мы как-нибудь сумеем сносно сосуществовать. Я немного погорячился там, в офисе, но это в основном от неожиданности. Знаете, проснулся утром с радостным ощущением, что передо мной снова откроются безбрежные просторы, безграничные шоссе, что скоро увижу солнце. Только я, мой «петербилт» и дороги, дороги…

– Ясно, – перебила его Фредерика, – а тут вдруг я, как снег на голову. Ладно, Фред, предлагаю забыть неудачное знакомство и начать все заново. Итак, я разыскиваю Стефена Бертена. У меня недавно умер единственный дядя и завещал своему старому другу деньги. Этот человек когда-то жил неподалеку от нас, но давно уехал в Америку, и дядя потерял с ним всякую связь. А потом, не очень давно, когда возвращался из деловой поездки, случайно наткнулся на газету с фотографией, на которой узнал этого человека. Так вот, умирая, дядя Эндрюс поручил мне найти этого Бертена и проследить, чтобы тот получил завещанную ему сумму… Он умер совсем недавно, и мне его очень не хватает, – неожиданно для себя призналась она. – Дома так тоскливо одной… Поэтому я решила, что лучше взяться за дело самой, чем нанимать сыщика. И вот я тут.

– Ясно, – помолчав, отозвался Фред. – Значит, у вас умер дядя. Примите мои соболезнования. Вы говорите, что теперь живете одна. А как насчет родителей? Где они?

– Родители… – Девушка отвернулась, помолчала. – Моя мама умерла совсем молодой. Это я, вернее, мое рождение лишило ее жизни. Отец… да, отец тоже… умер вскоре после нее. Так что я сирота. А теперь вот дядя Эндрюс…

– А кто же управляет вашей плантацией? Вы это серьезно сказали, что у вас плантация?

– Абсолютно. Почему вы сомневаетесь?

– Да я, в общем-то, не сомневаюсь. Просто… не знаю даже, как выразиться. Мне казалось, что человек, владеющий чем-то значительным… должен как-то отличаться от других. Сильно отличаться. А вы… вы очень приятная девушка, совсем не высокомерная, не задавака. Не знаю, понятно ли выражаю свою мысль?

Фредерика усмехнулась.

– И вы что, думаете, что «владение чем-то значительным» предполагает только хождение по дорогим магазинам и проматывание денег? Да знаете ли вы, что управление плантацией – дело серьезное и требует постоянного внимания? Конечно, у меня есть менеджер, но основные дела я веду сама. Даже когда дядя Эндрюс был жив, он выделил мне большой участок работы. А теперь все полностью лежит на моих плечах. И это естественно – ведь я должна буду передать состояние моим будущим детям, не растратив, а умножив его. Обеспечить и их, и их детей. Как делало не одно поколение ван дер Лауффенов до меня.

Фред присвистнул, выслушав эту горячую тираду.

– Вы – серьезная девушка, Фредерика. Мне еще не случалось встречать таких целеустремленных в вашем возрасте. Наши девчонки в это время думают в основном о танцульках, о том, как бы поскорее выскочить замуж, о развлечениях, модных магазинах и тряпках.

– Вы так говорите, будто я думаю только о работе, – улыбнулась Фредерика.

Но слова молодого человека изрядно польстили ей. И уважительная нотка в голосе была удивительно приятной. Теперь, когда напряженность первой встречи несколько развеялась, она снова ощутила интерес. Да, Фред Маклелланд – красивый мужчина и привлекает ее больше, чем кто-либо другой. Фредерика вспомнила Стива Гордона, который ухаживал за ней пару лет назад. Тот тоже был хорош собой, очень хорош, и многие девушки завидовали ей. Но даже Стив не вызывал этого неожиданного сердцебиения, этого почти головокружения при одном только взгляде. Эй-эй, снова одернула себя молодая наследница ван дер Лауффенов, не стоит забывать, что парень женат. И у него есть ребенок. А у нее – жених.

Черт возьми, в который раз за сегодняшний день мне приходится напоминать себе о Роджере? – мысленно подивилась Фредди. Что такое со мной творится? Будто впервые в жизни увидела интересного парня. В конце концов, я не какая-нибудь деревенская девчонка, прожившая безвылазно на ферме и впервые приехавшая в город. Сколько парней поглядывало на меня, когда я училась в Оксфорде? Только почтение к Стиву, который был университетским чемпионом по боксу в полутяжелом весе, мешало им приблизиться и заговорить. Ну и что из этого? Ни один ведь и не нравился мне…

– Смотрите-ка, снег уже перестал, – услышала она голос Фреда.

– Да, правда. И солнце пытается пробиться. Знаете, – задумчиво произнесла девушка, – когда я приехала вчера, это серое хмурое небо, этот холод и слякоть так подавили меня, что больше всего захотелось сесть в самолет и немедленно вернуться домой. Ненавижу такую погоду! – И она содрогнулась от отвращения.

– Ничего, это ненадолго, – пообещал Фред. – Я сам терпеть не могу этот гнилой климат. Знаете, в детстве я мечтал стать знаменитым путешественником, первооткрывателем дальних и непременно жарких земель. Увы, обстоятельства не дали сбыться мечте. Но моя нынешняя работа, пожалуй, максимально приближается к путешествиям. Большие дороги, безбрежные просторы… Черт, приятно думать, что все это ждет впереди.

– Правда?

– Абсолютная правда. Я частенько подумываю о том, чтобы расстаться с Нью-Йорком, перебраться куда-нибудь на юг, да вот Мэг не хочет.

– О… – разочарованно протянула Фредерика и замолчала.

Фред сумел почти неуловимо, но твердо поставить ее на место, напомнив о своей семье. Зачем он сказал о жене? Неужели заметил ее интерес? Но ведь они говорили о совершенно других вещах.

– С другой стороны, если все время жить в каком-нибудь райском месте, то, наверное, скоро перестанешь замечать его прелесть. Вот вы, Фредерика, вы обращаете внимание на то, что вас окружает дома? – поинтересовался он.

– Конечно! Я живу в таком месте, красоты которого просто невозможно не замечать. Африка вообще потрясающе красива, а наше поместье, по-моему, самый изумительный ее уголок. Одни закаты чего стоят…

В голосе Фредерики слышались такое тепло, такая нежность, что Фред повернул голову и взглянул на нее. Девушка мечтательно улыбалась и, казалось, была где-то далеко-далеко, а не рядом с ним, в кабине мчащегося на запад мощного грузовика.

О доме вспоминает, вдруг подумал Фред, или о ком-то, кого оставила там. Не может быть, чтобы такая девушка была совершенно одна. Если она не замужем, то наверняка помолвлена. Или просто влюблена в кого-нибудь, без серьезных обязательств.

Да, хороша, очень хороша. Какое у нее лицо, нежное и одухотворенное. И глаза… Главное, это глаза. Голубые, бездонные. То веселые, то задумчивые, то гневные, но, главное, никогда не пустые, как у безмозглой куклы. Правда, он и знает-то ее всего несколько часов. Может, она вовсе не такая, какой кажется. Может, он все это придумал себе…

Да какое мне до нее дело! – возразил себе Фред. Доеду до Колорадо, застану в Денвере Стефена и высажу пассажирку. В крайнем случае, дотерплю ее общество до Лос-Анджелеса. Она, похоже, не склонна приставать ко мне, так что если не будет затевать беседы, то доберемся в тишине и спокойствии. У нее свои дела, свои проблемы, плантация, а у меня – свои. Семья, работа, деньги…

Они долго ехали, погруженные каждый в свои мысли. Фред машинально следил за дорогой и показаниями спидометра. Наконец решился прервать молчание, напомнить спутнице о своем существовании.

– Фредди, как вы относитесь к кофе? Горячему, черному и сладкому? О черт, – перебил он себя, – что же я, дурак, такие вопросы задаю? Наверное, вам это варево из кафе покажется невозможным.

– Ну что вы, Фред, – тут же откликнулась девушка, – мне даже интересно попробовать, как у вас тут его готовят.

– Через несколько миль будет небольшое придорожное кафе. «У старика Джо» называется. Готовят там неважно, но вот кофе, на мой вкус по крайней мере, отличный. Любопытно, что вы скажете. Только пообещайте, что будете искренни.

– Договорились, – усмехнулась она.

– Этот Джо, хозяин кафе, занятный человек. С ним всегда поговорить интересно, жаль только, что вечно спешить приходится. Он в молодости был ковбоем, потом начал выступать в родео. Одно время даже был чемпионом. Такие истории рассказывает! В конце пятидесятых получил самую серьезную травму – сломал бедро, несколько ребер, ключицу, едва жив остался… Его выходила поклонница, уроженка здешних мест, а потом женила на себе и увезла подальше от Техаса. Теперь вот стоит за стойкой и вспоминает молодость…

– Да что вы! – воскликнула Фредерика. – Как здорово! Я в детстве страшно увлекалась книжками про ковбоев. Но даже и мечтать не могла о том, чтобы увидеть хоть одного на самом деле. Давайте обязательно остановимся, пожалуйста!

– Уже останавливаемся, – ответил Фред, сворачивая с шоссе и приближаясь к длинному двухэтажному деревянному строению с некогда красочной вывеской.

Он выключил мотор, выпрыгнул из кабины и обошел «петербилт», собираясь, несмотря на все прежние суровые слова, помочь девушке спуститься на землю. Но опоздал. Фредерика уже стояла внизу, приплясывая то ли от холода, то ли от нетерпения. Они наперегонки помчались к входу и спустя несколько секунд уже сидели за стойкой.

К ним тут же подошла пожилая барменша и, приветливо улыбаясь, спросила:

– Чего желаете, молодые люди?

– Здравствуйте, миссис Ларсен. Я Фред Маклелланд, приятель вашего мужа. Не узнали?

– А-а-а, Фред! Как же, как же! Приятно снова увидеть вас. Вы проездом, конечно?

– И мне тоже приятно, миссис Ларсен. Вы отлично выглядите сегодня. Да, я в рейсе. Завез вот свою спутницу отведать вашего знаменитого кофе да познакомить со стариной Джо.

– Ай-ай-ай, – протянула хозяйка. – Не повезло вам сегодня. Кофе я, конечно, сейчас заварю, а вот Джо уже третий день в больнице. Совсем разболелся по этой погоде. Ревматизм… Старые травмы просто измучили беднягу.

– Мне очень жаль, – сочувственно произнес Фред. – Вы уж передайте ему от меня привет. Я заеду на обратном пути, обязательно. Надеюсь, ему будет лучше.

– Я тоже надеюсь, – сказала миссис Ларсен, возясь с кофеваркой. – Знаете, Фред, мне уже кажется, что я сделала ужасную ошибку, когда уговорила Джо переехать сюда. Надо было тогда, пятнадцать лет назад, продать это заведение и купить такое же придорожное кафе, только на юге. Где-нибудь в Калифорнии или Аризоне. Может, в Техасе. А сейчас… сейчас у нас совсем времени нет, чтобы заниматься поисками.

– Понимаю, – задумчиво ответил Фред.

Миссис Ларсен поставила перед молодыми людьми большие дымящиеся чашки с черной густой жидкостью, подвинула сахарницу и грустно улыбнулась.

Фредерика осторожно сделала глоток и удивленно приподняла брови – кофе и впрямь был достоин похвалы.

– Вот что я вам скажу, миссис Ларсен, – продолжил молодой человек. – У меня в этот раз длинный маршрут, так я по пути могу обратить внимание на предложения о продаже кафе вдоль крупных магистралей и записать телефоны, к кому обращаться. И когда вернусь, заеду или позвоню вам. А вы уж тогда решите, что с этим делать.

– Фред! Вы даже не представляете, как я вам буду признательна! – воскликнула барменша. – У меня уже вся душа изболелась за Джо. Подумать только, ведь это я, я сама привезла его в этот гнилой климат!

– Ну, значит, так и сделаем, – заключил он, допивая кофе и кладя пятидолларовую банкноту на стойку. – До встречи через две… самое позднее, через три недели, миссис Ларсен.

– Спасибо, – тихо добавила Фредерика. – Кофе был просто замечательный.

Молча они дошли до машины и влезли в еще теплую кабину. Фред завел мотор и все так же молча вывел тяжелый грузовик на оживленное шоссе. Прошло не меньше четверти часа, когда он отвлекся наконец от невеселых мыслей и вспомнил о спутнице.

– Простите, Фредерика, что не оправдал ваших ожиданий.

– Да что вы, – ответила девушка, – разве я не понимаю, что у всех свои проблемы. Жаль вашего приятеля, очень. И жену его тоже жаль. Я бы тоже вся извелась, если бы думала, что кто-то мучается по моей вине.

– Ну, это не совсем так, – поправил ее Фред. – Если бы не Берта, Джо скорее всего вообще бы не выжил. Но переехать на юг им, конечно, не помешало бы. Кстати, как вам кофе, понравился?

– Очень! – искренне ответила Фредерика. – Миссис Ларсен молодец, понимает, и что такое настоящий кофе, и как его правильно варить.

– Угу. С такими способностями они не пропадут, даже если переедут. И все ребята, кто к ним заезжают, будут делать это и в любом другом месте. В конце концов, все мы – бродяги американских хайвэев и ценим и знаем заведения с приличной едой или питьем по всей стране. И рекламу им обеспечим, если понадобится. Так что вы, Фредерика, тоже посматривайте по сторонам, обращайте внимание на таблички «Продается».

– Хорошо.

– А что касается моего обещания, то я знаю одно заведение в Колорадо, вдоль Семидесятого шоссе, немного не доезжая Денвера, где подают отличные ребрышки и барбекю. Ресторанчик при мотеле. Его хозяин тоже бывший ковбой. Надеюсь, там нам повезет больше. Рон – парень крепкий. Да и моложе Джо лет на десять. Ему хватило ума бросить родео, пока был в расцвете сил. Не успел весь переломаться. Так что и деньги не растратил на врачей, как Ларсены.

– У меня складывается впечатление, что бывшие ковбои любят открывать всякие кафе.

– Точно! И кстати, вдоль южных шоссе их еще больше. Ковбои в общей массе любители и знатоки мексиканской кухни. Поэтому те, кому удается накопить денег, с удовольствием заводят небольшой бизнес. Ранчо-то приличное купить немногим по карману, а вот бар, кафе или небольшой мотель проще. Да и привыкли ребята к просторам…

– Ох, Фред, как бы мне хотелось проехать с вами по всем Штатам, – мечтательно произнесла Фредерика. – Это, наверное, лучший способ узнать страну.

– Да, – коротко отозвался он и замолчал.

Это косвенное напоминание о том, что они скорее всего расстанутся уже послезавтра, оказалось неожиданно неприятным. Девушка ему нравилась, определенно нравилась. И пожалуй, не так уж плохо было бы проделать весь рейс в ее обществе. Она не навязчивая, не капризная, не болтливая. И слушает его с неподдельным интересом. Фредди, безусловно, права: такая поездка – прекрасная возможность увидеть все самое интересное. Хотя… может, ей больше понравилось бы посмотреть большие города, чем мотаться с ним по половине штатов. Богатая наследница, владелица плантации… гмм… ночевала в шикарном отеле на Манхэттене… Наверное, привыкла обедать в ресторанах. А он ее к старику Джо завез!

Стоп! – одернул он себя. Я же не ухаживаю за ней, а просто подвожу в Денвер по просьбе диспетчера. Какое мне дело, что ей нравится, а что нет. Пусть вообще скажет спасибо, что напоил кофе. Могла бы терпеть до ночевки… H-да, а уже темнеет. Времени скоро шесть, а встретились мы утром, около одиннадцати, кажется. Должно быть, умирает с голоду, но молчит, не жалуется. Характер!..

– Послушайте, Фредерика, как насчет того, чтобы перекусить? Много времени у нас нет, мы еще меньше четырехсот миль сделали, но в «Макдоналдс» можно заскочить. Возьмем что-нибудь и поедим в пути.

– Ладно, только платить буду я, – твердо ответила девушка.

– Это еще почему? – удивился Фред. – С какой стати вы должны кормить меня?

– Потому что за кофе расплачивались вы. А с какой стати вы должны угощать меня? – воинственно возразила она.

Фред усмехнулся про себя – он только сейчас вспомнил, что действительно бросил на стойку пять долларов. В тот момент его настолько волновали мысли о бедняге Джо, что действие было чисто машинальным. Ему и в голову не пришло, как она могла расценить этот жест.

Да, самостоятельная девица, одобрительно подумал Фред, а вслух сказал:

– Ладно, как хотите.

Через десять миль показался знак ресторана, и большой грузовик притормозил и свернул направо.

Фредерика распахнула дверь и легко соскочила вниз. Снег давно перестал, но было холодно. Она побежала по асфальту к дверям, потом обернулась и крикнула:

– Фред! Фред, что вам взять?

– Пару гамбургеров и большую порцию картошки. И два яблочных пая, если у них есть. И еще большой стакан колы.

Девушка кивнула и хотела было подойти к экспресс-окну, но передумала и вошла внутрь. Она давно почувствовала смену настроения своего спутника и решила, что лучше сейчас привести себя в порядок и освежиться. Вдруг он не захочет сделать лишнюю остановку…

Фредерика вернулась через несколько минут, умытая, заново причесанная, с двумя бумажными пакетами.

– Вот, держите, – сказала она, подавая Фреду в окно один из них.

Он взял, поставил на сиденье, открыл дверь и подал ей руку, помогая забраться внутрь.

– Спасибо. И хорошо, что вы предложили поесть, – благодарно сообщила Фредерика. – Я вдруг поняла, что просто умираю от голода. Знаете, – добавила она, – я еще ни разу не была в таком ресторане. Поэтому взяла себе то же, что и вам.

– Ну вот, значит, познакомитесь и с этим достижением нашей цивилизации, – иронично улыбнулся Фред. – Я вообще-то не сторонник такой пищи, но в рейсе удобно, времени не отнимает. Ладно, поехали. Надо еще миль триста сделать до ночевки. – И он вывел «петербилт» на хайвэй. – Достаньте мне, пожалуйста, гамбургер, Фредерика.

– Держите. – Она развернула и протянула ему, потом достала и себе гамбургер. С интересом откусила, пожевала, улыбнулась. – А знаете, мне нравится. Не так уж плохо, как можно было подумать по вашим словам.

– Это вы просто проголодались.

– Нет, правда. Своеобразный вкус. – Некоторое время они молча ели, потом Фредерика спросила: – А где мы будем ночевать? Вы уже знаете?

– Пока нет. Надеюсь, успеем до полуночи добраться до Иллинойса, а если нет, тогда где-нибудь в Индиане. Но не ближе Индианаполиса. – Он замолчал и вдавил педаль газа в пол.