Текст книги "Охота на землянку (СИ)"

Автор книги: Лира Элиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20. Айнея

Я не понимаю, зачем он снова здесь.

Тарик. Этот чертов воин. Он не отступает, даже когда я ясно даю понять, что не нуждаюсь в нём. Он как тень, как проклятая звезда, которая горит над головой, куда бы я ни пошла.

Я быстрым шагом пересекаю лагерь, направляясь к заброшенному складу, где хранятся припасы. В голове крутятся мысли, полные ярости. Я пытаюсь не думать о нём, не вспоминать его голос, его руки, его взгляд… Но всё это преследует меня.

– Ты снова убегаешь? – раздаётся низкий голос за спиной.

Я резко останавливаюсь. Медленно оборачиваюсь и встречаюсь с его холодными, но почему-то теперь слишком тёмными глазами. Он стоит расслабленно, но в его позе есть напряжение, будто зверь, готовый к прыжку.

– От тебя? – фыркаю я. – Смешно.

– От себя, – спокойно поправляет он.

Меня бросает в жар. Я не хочу слушать его. Не хочу чувствовать, как он пробирается под мою кожу. Я делаю шаг назад, но он вдруг сокращает дистанцию. Слишком быстро. Слишком близко. Воздух между нами накаляется, и я понимаю, что впервые не могу полностью контролировать себя.

– Что ты делаешь? – шепчу, не доверяя собственному голосу.

Тарик не отвечает сразу. Его глаза медленно скользят по моему лицу, будто изучают каждую черту, запоминая. В его взгляде нет насмешки, нет холода, только что-то более опасное. Более пугающее.

– Помогаю, – отвечает он хрипло и прежде, чем я успеваю отстраниться, он берёт меня за запястье. Не резко, но достаточно твёрдо, чтобы я ощутила его силу.

Тепло его руки обжигает. Я могла бы вырваться. Должна. Но почему-то не делаю этого.

– Пусти, – требую, но голос звучит неуверенно.

– Тогда скажи мне, что ты не чувствуешь этого, – его голос становится низким, чуть насмешливым, но в нём слышится что-то настоящее. Что-то, что заставляет моё дыхание сбиться.

Я сжимаю зубы. Я ненавижу его за это. За то, что он прав. За то, что моя кожа помнит его прикосновения. За то, что он слишком близко. Слишком чертовски близко.

– Ты мне не нужен, – шепчу, но не отступаю.

– Лжёшь, – его пальцы чуть сильнее сжимают моё запястье. Он наклоняется ближе, и я чувствую, как его дыхание касается моей щеки. – Ты знаешь это так же, как и я.

Его близость сводит меня с ума. Я чувствую, как жар поднимается по позвоночнику, как сердце колотится быстрее. Я не могу этого позволить. Не могу позволить себе чувствовать что-то к нему.

Я делаю последнее, что могу, – резко дёргаюсь в сторону, высвобождая руку. Грудь вздымается от сбившегося дыхания, а в глазах мелькает бешенство. Не столько к нему, сколько к себе.

– Ты не имеешь права… – начинаю я, но он перебивает меня.

– Тогда скажи мне, что не хочешь этого, – он снова подходит ближе, загоняя меня в угол склада. Теперь я чувствую его тепло, его силу. Он не касается меня, но каждый сантиметр между нами наполнен напряжением.

Я не могу. Я просто молчу. И это моя ошибка.

Тарик улыбается уголком губ, и этот взгляд делает что-то с моими нервами. Что-то необъяснимое. Я хочу ударить его. Хочу…

Чёрт. Я хочу его.

Я резко разворачиваюсь и выхожу прочь, пока не поздно.

Тарик не идёт за мной. Но я знаю, что это ещё не конец.

Глава 21. Ренар

Шаттл плавно прибывает, и я слышу, как затихает двигатель. Сам смотрю в иллюминатор с гримасой отвращения. Нет, безусловно, мои подопечные постарались привести площадь в более менее приемлемый вид. Однако, это не спасает от общей картины убогости.

Что ж. Несмотря на это, цель моего пребывания здесь совершенно не это, а та девчонка, что буквально заставляет собственную силу сходить с ума.

Открывается выход наружу. и в пространство кабины поступает затхлый запах, к которому определенно нужно привыкнуть. Поправляю свою униформу серебристого цвета и, сцепив руки за спиной, выхожу.

Рядом тут же оказываются стражи, что строем окружают меня, а я вижу несколько групп отбросов, что с любопытством смотрят в мою сторону.

Вся их одежда – это отрепья, а лица грязные и дикие. Правда, для того, чтобы следовать своему плану я пытаюсь улыбаться.

Но признаться, дается это с трудом.

Синхронно двигаясь со своей свитой, мы в несколько шагов оказываемся у входа в шатер. Двери тут же раскрываются, и дальше следует обработка от этого воздуха.

Эта мера исключительно потому что были у меня подозрения с самого начала, что придется прибыть сюда.

– Господин, – как только оказываюсь внутри, меня встречают уполномоченные здесь люминцы.

– Тарик, – коротко приказываю, скрываясь в коридорах.

Мне тут же вызывают моего стража, пока я располагаюсь в главном зале этого шатра.

Пока выжидаю, просматриваю проделанную здесь работу. Смахиваю экран с личными делами в поисках того самого, только вот не нахожу.

– Господин, рад, наконец, встретиться с вами, – Тарик появляется через секунду.

А я случайно рассматриваю крайне неопрятного и явно нездорового старика. Рядом с его делом стоит красная метка.

– Как твои успехи? – обращаюсь наконец к нему, закрывая экран.

– Я считаю, что знаю кто это. Но, прямых доказательств нет.

Вскидываю брови, потому что разговор как раз был о другом. Впрочем, сейчас это уже неважно.

– Мы отойдем от плана и поисков, – коротко отрезаю, на что мой подчиненный очевидно хмурится.

– Понял, сэр, – озвучивает он в замешательстве, а я тем временем встаю и подхожу ближе к нему.

– У нас будет иной план. И сначала ты мне все здесь покажешь и расскажешь.

Тарик кивает, готовый уже двигаться.

– Расскажи, что уже сделано.

– Медицинский корпус установлен, и некоторые из отбросов даже уже обследованы. Среди них есть те, кого необходимо списать, потому что уже не жильцы, – киваю, пока выходим из основного зала: – Однако, и имеются те, кому можно найти применение.

– И какое например?

– Я поручил изучить их личные дела, если нарушения невозможны к пересмотру, то они остаются здесь. Предлагаю сделать запасной резерв, так сказать…

– Хм. Что-то вроде пушечного мяса? – вздергиваю я бровь, заинтересованный этой мыслью.

– Можно считать так, а можно использовать не только в целях атак и прочего. Или же, если возможно, то заключить сделку. Арес и последующая служба под моим началом. Безусловно, все дела мы пересмотрим и рассмотрим под микроскопом.

Мысль разумная. И мне нравится, что Тарик заинтересован.

– С землянами ты не справился, но остальных решил прибрать к себе, – усмехаюсь, посылая взгляд в подопечного.

– Я покажу вам, – озвучивает он уверенно, я же киваю в согласии, потому что иных вариантов не должно быть.

Мы вновь выходим наружу, и от этого запаха буквально свербит в ноздрях.

– Вы привыкнете, господин, – озвучивает мой страж, отпуская мою охрану чуть поодаль.

Когда мы пересекаем площадь с одной из сторон слышатся какие-то звуки, как рев мотора.

– Что это? – реагируя на звук, уточняю, а Тарик явно напрягается.

На площади появляются подобия машин, но больше это даже как колесницы, в которых сидят такие же грязные обитатели этой местности, которых я видел до.

Они буквально налетают прямо к шатру и моему шаттлу, в попытке окружить его. Стражи тут же принимают боевые стойки и готовыми свои лучи и оружие. Поднимаю руку в воздух, останавливая их, любопытно посмотреть что это.

– Тарик, есть объяснения?! – вновь я, не глядя, уточняю у своего подопечного.

А затем вижу. Ухмылка растягивается на лице, потому как она поступает именно так, как мне нужно. Своим желанием бунтовать она сама идет ко мне в руки.

– Убрать орудие, – озвучиваю я, скрещивая руки за спиной.

– Господин, это бунт, – мрачно заявляет Тарик: – Лучше не накалять сейчас…

Слова воина вызывают смех, но едва ли он это увидит.

Девушка в ярко фиолетовой комбинезоне выглядит вызывающе и, чертовски маняще. Даже лучше, чем в искусственной версии.

Прожигаю ее глазами, тогда когда она наконец чувствует мой взгляд и смотрит в ответ. Выше вздергивает подбородок и видимо дает команду кому-то двигаться в нашу в сторону.

Умница.

– Господин, – Тарик выходит вперед, и я улавливаю некую растерянность на секунду на ее лице.

Но с этим мне предстоят разобраться попозже.

Они останавливаются буквально в шаге от нас.

– Сам принц на Тартессе, – кто-то из них громко озвучивает.

Ухмыляюсь, даже делаю едва уловимый кивок головой. А затем, когда он еще даже не успевает раскрыть рта, посылаю свой удар лучом по одному из колес.

Их средство передвижения накреняется, и я, прищурив глаза, смотрю на девушку, что явно раздражена таким поступком. Остальные тут же достают какое-то самодельное оружие, пытаются целиться, но практически вся стража, что прибыла со мной уже держит на мушке всю эту площадь.

– Достаточно одного удара, и взрывной волной вас всех снесет отсюда, – озвучиваю громко, двигаясь ближе к сломанной колеснице: – Полагаю, меня вы знаете, и вряд ли готовы на мирные переговоры, так?

Они молчат, разглядывая меня, как нечто инородное. Хотя в этом они правы, на их планете люминцы смотрятся, как ненастоящие.

– Что тебе нужно от нас?! – подаёт голос именно та, от кого я больше всего этого жду.

Встречаюсь с ее яркими глазами, что таят в себе какую-то загадку, и указываю ладонью снизойти на землю. Она переглядывается со своими товарищами, а я наблюдаю.

Как замечаю, наблюдаю не один. Страж, немым изваянием застыл рядом, держа наготове свой самый лучший удар.

Она мешкается, но спустя безмолвный разговор взглядами все же оказывается около меня.

Буквально в двух шагах. Кажется, что даже запах этот отвратной планетки вдруг исчез с ее появлением.

Сложно не заметить насколько эта инопланетянка миниатюрная, и вместе с тем фигуристая.

Я таких и не видал раньше…

– Приятно, наконец, познакомиться, Айнея, – озвучиваю с холодной улыбкой, на что ее глаза округляется, и она переводит их на моего стража.

Глава 22. Айнея

Я сжимаю зубы, когда меня снова ведут по этим бездушным коридорам шатла. Они здесь все одинаковые – холодные, стерильные, с металлическим блеском стен, которые отражают бледное освещение. Воздух пропитан чем-то искусственным, идеальным, но от этого только больше тошнит. У этой планеты нет запаха жизни, только пустая имитация благополучия.

Неделя… Ровно столько я нахожу взаперти, потому что этот вершитель судеб решил, что я ему нужна. Правда не сказал, зачем.

Меня вкусно кормят, я сплю в тепле. Но где-то там… Мой брат, который нуждается в медикаментах и заботе. Я знаю, что земляне присмотрят за ним, но волнение никуда не деть.

Главное, что Ренар ни о чем не догадывается. Мне хорошо удается скрывать свое происхождение.

Передо мной открывается массивная дверь, и охранники грубо подталкивают меня внутрь. Я едва не падаю, но удерживаю равновесие, оборачиваясь, чтобы одарить их убийственным взглядом. Они даже не реагируют – автоматы, выполняющие приказы. Всё в этой проклятой системе устроено так.

Я чувствую его присутствие ещё до того, как вижу. Величественная фигура у окна, спина выпрямлена, руки сложены за спиной. Свет извне вырисовывает его силуэт, делая черты лица более резкими, а тень удлиняет силу и влияние.

Ренар.

– Как же быстро ты привыкла к своей новой клетке, – его голос низкий, спокойный, но в этой спокойности – скрытая угроза.

Я скрещиваю руки на груди, делая вид, что мне наплевать. Хотя я знаю, что он видит больше, чем я хочу показать. В этом вся проблема. Он привык контролировать людей, видеть их насквозь. Мне нельзя допускать, чтобы он решил, что я предсказуема.

– Я бы сказала, что твои методы разочаровывают. Я ожидала большего от наследника великой семьи, – я слегка поднимаю подбородок, чтобы не дать голосу дрогнуть.

Он медленно оборачивается, его губы растягиваются в ленивой улыбке. О, он наслаждается этим.

– Разве я тебя разочаровал? – Он делает несколько шагов, приближаясь ко мне. – Ты ожидала пыток? Допросов? Или, может быть… чего-то другого?

Его глаза, эти чертовы фиолетовые глаза, пристально изучают меня. Я не отвожу взгляда. Если я покажу слабость сейчас, он её запомнит.

– Если ты ждёшь, что я начну умолять или дрожать, можешь не тратить время, – отвечаю я ровным тоном. – Меня не так легко сломить.

Ренар останавливается буквально в шаге от меня. Я чувствую его дыхание, слышу спокойное биение его сердца. Он мог бы раздавить меня одним движением, и мы оба это знаем. Но он не делает этого. Он играет.

– О, я знаю. Ты гораздо интереснее, чем я думал, Айнея. – Он чуть склоняет голову, изучая меня так, будто перед ним ценный экспонат. – И мне интересно, как долго ты сможешь держаться.

Я улыбаюсь, хотя внутри всё сжимается от напряжения.

– Держаться? Ты ведь понимаешь, что я уже выиграла? Если бы я была такой, как ты думаешь, то не вызывала такого интереса у тебя. Что тебя так манит, Ренар?

На мгновение его лицо застывает. Это короткое, почти незаметное изменение, но я его вижу. Он не привык, чтобы ему бросали вызов.

– Тебе нравится верить, что ты контролируешь ситуацию, – произносит он медленно, с лёгкой усмешкой. – Но давай я расскажу тебе, как устроен этот мир. Здесь выживают сильнейшие. Играют не те, кто верит в свободу, а те, кто умеет манипулировать. Как думаешь, кто из нас выиграет в этой игре?

– Может, ты и привык манипулировать всеми вокруг, но не мной, – я наклоняюсь чуть ближе, чтобы сказать это тихо, но достаточно выразительно. – Ты боишься, что я окажусь сильнее, чем ты рассчитывал. Вот почему ты стоишь здесь и пытаешься убедить меня в своей правоте.

Он улыбается, но его взгляд становится опаснее.

– Ты переоцениваешь свою важность, глупышка, – его голос почти ласковый. – Думаешь, что если мне интересно играть с тобой, значит, ты мне нужна?

– Ты здесь, значит, нужна, – парирую я мгновенно.

Мы стоим слишком близко. Воздух между нами натянут, как струна, но никто не делает первого шага назад. Он проверяет мои границы, а я проверяю его. Мы оба понимаем правила этой игры. И оба не намерены отступать.

Ренар первым разрывает молчание.

– Допустим, я предложу тебе сделку, – его тон становится более деловым, но в глазах всё ещё мерцает нечто тёмное. – Ты перестаёшь бунтовать, играешь по правилам, и я позволю тебе жить так, как тебе хочется. В рамках разумного, конечно.

Я усмехаюсь.

– Ты правда думаешь, что я поверю в твои обещания?

– О, Айнея, – он качает головой с лёгкой насмешкой. – Я не делаю пустых предложений. Если я скажу, что могу дать тебе свободу, значит, я могу. Вопрос в том, готова ли ты взять её тем способом, который я предложу.

Я чувствую, как внутри меня закипает злость. Он играет со мной, испытывает, но я тоже играю.

– Ты можешь дать мне свободу, но ты не можешь заставить меня быть той, кем я не являюсь. – Я выдерживаю его взгляд. – Если ты хочешь войны, она будет. И ты прекрасно это знаешь.

Мы снова стоим друг напротив друга, и это противостояние не заканчивается словами. Это борьба воли, в которой никто не хочет проиграть. Он тянется ближе, будто хочет проверить, сломаюсь ли я под его напором, но я даже не моргаю.

– Ты забавная, – наконец говорит он. – Посмотрим, насколько долго ты сможешь сохранять это выражение лица, когда поймёшь, что у тебя нет выбора.

– У меня всегда есть выбор, – отвечаю я, разрывая контакт и делая шаг назад.

Я вижу, как его глаза вспыхивают короткой тенью раздражения, но он тут же берёт себя в руки. Он всё ещё считает, что держит меня в своих руках. Пусть так думает. Пусть верит, что он контролирует эту игру.

Пока что.

Глава 23. Тарик

Хожу по коридорам шаттла, я знаю, где ее держат, но здесь ни одной слепой зоны. И Ренар об этом знает.

Казалось бы, ну на черта мне надо к ней. Но, надо, мать его. Буквально чувствую ее. Что-то не так. Что-то изменилось в ней, энергией своей, гребанный Арес, чувствую.

Вижу стражей господина, которые удаляются по коридору. Наверняка идут на вызов.

– Стоп, куда? – останавливаю громогласным рыком, на который каждый встает в стойку.

– Господин президент желает видеть, – рапортует мне один из них.

– Заключенная где? Кто охраняет? – хмуро всматриваюсь в их инопланетные лица, демонстрируя высшую степень недовольства.

– Сэр Тарик, там перекрестная замена, – киваю якобы удовлетворенный ответом и подбородком указываю исчезнуть.

Они тут же резко разворачиваются и шагают маршем прочь от меня.

Оборачиваюсь в обратную сторону и решительным шагом двигаюсь, минуя маленькие глаза, коими усыпаны эти стены. Сворачиваю в коридор, кивая встречающимся на пути люминцам.

Выражение лица намеренно такое, что если подойдешь – убьет, потому что иначе я никогда не смогу убедиться в том, что она в порядке.

А убедиться, черт возьми, надо.

Снова белоснежный коридор и привычный запах нашей стерильный планеты, а не затхлой Тартессы, на которой я уже и не знаю сколько временных периодов нахожусь.

И вроде бы даже скучал по своей планете, по жестокому Аресу, по богатой, наполненной высшими Люмине…а все равно и здесь будто что-то держит.

Снова последний поворот, и я замечаю пару конвоиров.

– Убрались, – коротко озвучиваю: – Приказ.

Грозно смотрю на каждого из них, но открывая свое меню, собираюсь активизировать тотальное подчинение этих роботов. Однако, как ни крути, есть в их механизме что-то отвечающее за самосохранение, потому что в следующую секунду они двигаются от раздвижных дверей камеры, в которой сидит Айнея.

Провожу чипом, открывая их. Следует негромкий щелчок, а затем и они бесшумно отъезжают в стороны.

– Кто здесь?! – тут же слышится грозное откуда-то из глубины этой комнаты.

Невольно губы кривятся в усмешке, и я ступаю внутрь.

– Как устроилась? – задаю вопрос глухим тоном, но точно знаю, что девушка меня узнает.

Тишина в пространстве задерживается на несколько секунд и лишь после этого я слышу тихое:

– Тарик?

Внутри снова будто мать его вся сила скопилась в районе диафрагмы и куда ее деть понятия не имею.

– Тарик, что ты здесь делаешь? – осторожно спрашивает она, наконец выглядывая из-за кровати, за которой сидела.

Хмуро всматриваюсь в ее лицо и впервые вижу такое.

– Что с тобой? – два шага ближе к ней, и я склоняюсь над ее хрупкой фигурой, разглядывая лицо, которое выглядит мокрым: – Ты плачешь? – довольно глупый вопрос, учитывая происходящее.

Однако, передо мной ведь Айнея. Та, которая была готова сражаться против самого президента с долбанным самодельным обрезом.

Понятно, что так как они изгнанные, они лишены нашей силы и энергии, но тем не менее.

– Нет, – отмахивается мгновенно девушка, вставая в свою излюбленную стойку.

Впору закатить глаза, потому что ну сколько можно. Тяну свою руку к ее плечу. Она не отшатывается, но вздрагивает, смотря на меня своими огромными невинными глазами.

Сканирую это прекрасное лицо, будто впервые вижу. Хотя, признаться, настолько чистой впервые. Оказывается.

Ее волосы блестят и явно напоминают что-то мягкое, одним своим видом. Огромные глаза смотрят будто впервые так открыто без этой маски из грязи и презрения.

Черт.

Я хочу коснуться этой белоснежной кожи, что оказывается буквально манит.

– Зачем ты пришел, Тарик? – задаёт она вопрос и словно ищет ответ в моих глазах.

На уме один бред сумасшедшего и от того, я упорно молчу. Потому что если сейчас я допущу хоть что-то, сделаю один малейший шаг, Президент не оставит ее в покое. Впрочем, учитывая интерес этого и не произойдет. Но по крайней мере, не будет удручающих последствий.

– А ты не ждала? – наконец, спрашиваю, приподнимая уголок губ.

Айнея резко разрывает контакт, делая шаг назад, и я снова вижу, что в глазах ее будто стоит немой вопрос.

– В чем дело? – хриплю, скрещивая руки на груди.

И сама знает о настырности, а значит, понимает, что не уйду, не получив ответов.

Храбрится, держит голову высоко, но я же вижу, что играет. В отличие от того, что было на воздухе, сейчас она действует ненатурально.

– Или ты признаешься или я сам выясню, Айнея…

Уверенно заявляю разрезая пространство, и в этот момент она как сдувается. Горбится и тут же садится на кровать, закрывая лицо.

От недоумения стою и наблюдаю, не представляя, что могло здесь произойти. Однако, когда я хочу подойти к девушке, она сама вдруг начинает говорить.

Глава 24. Айнея

Тарик стоит передо мной, его голос звучит низко и ровно, но я чувствую напряжение, спрятанное за этой внешней невозмутимостью. Он хочет, чтобы я поверила ему. Хочет, чтобы я доверилась. Но могу ли я?

Из всех, кто сейчас находится на этом шаттле, он – единственный, кто действительно может помочь. Но какой ценой?

– Айнея, послушай меня. – Его голос мягче, чем я ожидала, но в нем таится нечто, от чего у меня бегут мурашки. – Ты в безопасности. Пока ты со мной, никто не посмеет тебя тронуть.

Он наклоняется ближе, его тёмные глаза цепляются за мой взгляд, словно надеясь удержать меня в этом зыбком убеждении. Я не знаю, пытается ли он убедить меня… или себя.

Я усмехаюсь – сухо, нервно, почти с горечью.

– В безопасности? – Голос предательски дрожит. – Ты и сам знаешь, что это не так.

Я сжимаю кулаки, пытаясь подавить панику, гнев, страх. Все чувства смешались в один сплошной ком в груди.

– Мой брат… Он умирает, Тарик. – Слова выходят глухо, давят на горло. – Если мы не достанем лекарства, он не доживет до следующей недели.

Я делаю шаг вперед, преодолевая невидимую черту между нами. Меня больше не сдерживает ни гордость, ни осторожность – только отчаяние.

Я хватаю его за руку, мои пальцы дрожат, но я не отпускаю.

– Пожалуйста. – Голос срывается на шёпот. – Я знаю, у тебя есть доступ к медицинским ресурсам. Мне не нужно много. Только одна упаковка. Он сможет продержаться еще несколько месяцев.

Тарик молчит, и этот миг – самый мучительный.

– Ты можешь это сделать, – продолжаю я, чувствуя, как в груди нарастает страх. – Ты можешь передать их через Переса.

Я смотрю в его глаза, выискивая хоть тень сомнения, хоть каплю сострадания. Мне нужно, чтобы он согласился. Мне нужно, чтобы он выбрал нас, а не свои принципы.

Потому что у меня больше нет вариантов.

Он медленно расслабляется, его руки неуверенно ложатся мне на спину. Я чувствую, как напряжение уходит из его мышц, но остается что-то другое – что-то, чего я не могу до конца понять.

– Ты даже не представляешь, что я для тебя сейчас делаю, – его голос глухой, почти потерянный в тишине между нами.

Я закрываю глаза, вдыхая знакомый запах его обмундирования, ощущая тепло тела сквозь очень плотную ткань. На секунду мне хочется поверить, что все действительно будет хорошо. Что мы справимся. Что мой брат выживет.

Но эта иллюзия разбивается о реальность, как стекло.

Я отстраняюсь первой, словно боюсь, что еще миг – и я не смогу разжать пальцы. Смотрю на него, пытаясь прочитать в его лице хоть что-то, кроме сурового выражения. Но он уже закрылся, спрятал свои мысли за непроницаемой маской.

– Где и когда? – выдыхаю я, пытаясь вернуть себе контроль.

Тарик смотрит на меня так, будто хочет что-то сказать, но лишь коротко отвечает:

– Сегодня ночью. В грузовом отсеке. Я сам найду Переса.

Я киваю, зная, что больше не могу себе позволить быть слабой.

– Спасибо, Тарик.

Он ничего не отвечает, но в его взгляде мелькает что-то – может быть, сожаление. Может быть, страх.

Но я не могу себе позволить задумываться об этом сейчас. У меня есть цель. И теперь у меня есть надежда.

Тарик двигается. Он закрывает мою фигуру своей спиной, будто защищая от невидимой угрозы. Его руки ложатся на мои плечи, медленно, нерешительно, а затем сильнее прижимают меня к себе.

– Ты не должна благодарить меня так, – его голос звучит хрипло, близко, слишком близко.

Я поднимаю голову, встречаясь с его взглядом. В нем горит что-то, чего я боюсь, но в то же время не могу отвести взгляда. Что-то первобытное, что-то запретное.

– Тарик…

Но он уже не слушает. Его губы накрывают мои – неожиданно, резко, словно он боролся с этим порывом слишком долго. Вкус опасности, вкус запретного. Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что он – часть системы, против которой я борюсь. Но сейчас, в этот момент, я забываю обо всем.

И позволяю себе раствориться в этом поцелуе.