Текст книги "Освобожденный бессмертный (ЛП)"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Кажется, что бессмертные – такие же, как гиббоны или волки – создают пары на всю жизнь. Не из-за каких-то моральных норм, а просто потому, что другой партнер не удовлетворил бы их потребности. Мне сказали, что спутники жизни подходят друг другу во всех отношениях, и что секс со спутниками жизни не похож ни на что другое – мощный и ошеломляющий до такой степени, что оба теряют сознание. Я подозреваю, что нано должно вызывать это, высвобождая прилив соответствующих гормонов.
Я также понимаю, что спутники жизни находят друг друга неотразимыми и на самом деле часто проводят недели или даже месяцы в постели после первой встречи. Я говорю вам это, чтобы вы знали, что нет причин полагать, что я буду думать о вас хуже, если вы будете делать то же самое, и даже позволите мужчине переспать с вами при первой встрече. Я даже ожидаю этого.
Сарита фыркнула на этот комментарий. Ей было наплевать, что думает о ней чокнутый Дресслер. Она спала с кем хотела и когда хотела. Хотя, честно говоря, она не была девушкой на одну ночь или той, которая могла бы «Дать» при первой встрече. Отец Сариты был человеком старомодным; он также проявлял чрезмерную заботу и настаивал на встрече с каждым мужчиной, с которым она когда-либо встречалась. Она без сомнения знала, что он сказал каждому из них фразу «в аду нет такой ярости, как у отца, чьего ребенка лапал какой-то похотливый подросток», за которым быстро последовало бы «у меня есть большой задний двор, чтобы похоронить тебя там». Ей повезло, что она вообще хоть с кем то переспала.
Покачав головой, Сарита снова обратила внимание на письмо, быстро найдя то место, на котором остановилась.
– Так-так, первая встреча, – пробормотала она, найдя нужное место.
Небойтесь. Вы находитесь в доме, в котором мы с женой жили, когда переехали в Венесуэлу. Мы прожили там год, пока ждали, когда построят наш дом на острове. Я отремонтировал и обновил его несколько месяцев назад в ожидании такой возможности. Надеюсь, вам будет здесь удобно и понравится.
Все там предоставлено для вашего удобства.
Холодильник и шкафы на кухне заполнены продуктами и будут пополняться по мере необходимости. Винная полка в столовой полна выдержанных вин, которые, я думаю, вам понравятся.
Рот Сариты сжался. Похоже, он ожидал, что она пробудет здесь очень долго. Вы встретили своего спутника жизни, хотя это было достаточно давно, и вы, возможно, не помните. Судя по всему, вам было тринадцать, когда вы впервые пришли в его ресторан в Каракасе. Он признал, что ты его спутница жизни, но был достаточно джентльменом, чтобы не претендовать на тебя в таком юном возрасте. Вместо этого он решил позволить вам жить своей жизнью и повзрослеть и посадил вам на хвост частного детектива, который последние пятнадцать лет скармливал ему ежемесячные отчеты о вашей жизни.
«Чего?» Сарита ахнула от ужаса. Тринадцать? Именно столько ей было, когда умерла ее мать. Это было тогда же, когда она и ее отец переехали в Канаду. Она попыталась вспомнить, какие рестораны они посещали здесь, в Венесуэле, до переезда в Канаду, но прошло уже пятнадцать лет. Кроме того, из-за несчастья, случившегосяся с ее матерью, тот год все равно остался в ее памяти каким-то размытым пятном.
Вздохнув, она снова посмотрела на письмо, прочитав часть о том, что этот спутник жизни решил позволить ей жить своей жизнью и расти. Здорово с его стороны, подумала она с отвращением. Как будто она не имела права голоса? Что касается того, что последние пятнадцать лет ей на хвост сажали частного детектива. ну это было просто жутко. Сталкерски даже. Но то, что это сказал Дресслер, не означает, что это правда.
Ни разу за пятнадцать лет она не замечала, чтобы кто-нибудь выслеживал ее в городе или что-то в этом роде, а она была копом, обученным наблюдать за происходящим.
Сарита на мгновение нахмурилась, но затем продолжила письмо. «Нда-Нда, отчеты о вашей жизни. вот оно».
Его зовут Домициан Аргенис. Он ниже.
«Ниже чего?» – пробормотала Сарита и прочитала следующую строчку.
Я оставил для него холодильник внизу, наполненный кровью.
Для вашей же безопасности я предлагаю вам дождаться его пробуждения, накормить его как минимум четырьмя пакетами крови и убедиться, что он понимает, что вы не несете ответственности за то, что он прикован к столу, и что вы жертва и беспомощны. так же как и он—
– Беспомощна, – прорычала Сарита.
– прежде чем ты развяжешь его.
Удачи. Я ожидаю многое узнать пока вы прибываете в моем доме вдали от дома.
Доктор Дресслер
– Прежде чем я развяжу его? – недоверчиво пробормотала она. Какой-то бедолага был прикован в подвале? По крайней мере, она предполагала, что он в подвале. «Доктор-Эл» сказал, что он внизу, а затем упомянул холодильник в подвале, так что она предположила, что внизу был подвал.
– Но где, черт возьми, подвал? – пробормотала Сарита, хмурясь из-за того, что письмо не прояснило это. Во время осмотра дома она нигде не видела лестницы.
Бросив письмо, Сарита начала обходить стол, думая, что ей придется снова пройтись по дому. Но она остановилась, заметив книжную полку в противоположном углу комнаты. Край ее был на дюйм или около того выдвинут, по сравнению с полкой рядом.
Сузив глаза, Сарита подошла к книжным полкам, ухватилась за торчащую сторону и потянула.
– Эврика, – пробормотала она, когда полка распахнулась, как дверь. «Потайные двери. Как раз то, чего мне следовало ожидать от доктора Психа.
Войдя в проход, Сарита посмотрела на лестницу, ведущую вниз во тьму, и нахмурилась. «Уютненько.»
Взгляд на стену с обеих сторон не обнаружил выключателя света. Ощупывание вдоль стены по обе стороны от самой дверной рамы тоже не помогло. Казалось, она должна была слепо ползти в темноту, как идиотка.
Сарита посмотрела в черную дыру, думая о человеке, прикованном там внизу. Она не купилась на эту присказку со спутниками жизни, о которой писал Дресслер, но ей было любопытно узнать, как выглядит этот предполагаемый спутник жизни.
Если ей повезет, он будет каким-нибудь косоглазым слюнтяем с вихром, подумала Сарита и пожала плечами. Ей не хотелось быть вампиршей для какого-то вампира. Однако ей было любопытно увидеть его. Но ни за что, черт возьми, она не могла спуститься в эту тьму без какого-либо света.
Отвернувшись от входа, Сарита направилась обратно на кухню в поисках фонарика. Но, конечно, его не оказалось.
Раздраженно хлопнув последней дверцей шкафа, она помедлила, потом вздохнула и подошла к ящику рядом с раковиной. Открыв его, она достала коробок спичек, который заметила там во время своих поисков. Это была одна из тех больших деревянных коробок с яркой полосой сбоку, и она была полна, как она заметила, открывая коробку.
Взяв их с собой, Сарита вышла в гостиную. Она смутно помнила, как заметила здесь свечи во время одного из своих обысков и…
«Ага!» – сказала она с торжеством, подбегая к каминной полке, где в подсвечниках стояли четыре большие свечи, а посредине стояло какое-то латунное украшение. Схватив одну из свечей, она вернулась в кабинет.
Поставив подсвечник на стол, Сарита быстро зажгла его, а затем сунула между губ пару дополнительных спичек на случай, если свеча погаснет. Затем она схватила подсвечник и мясницкий нож и направилась к потайной двери.
Лестница была узкой и крутой, она обнаружила это с первого шага, и Сарита подхватила столько ткани ночной рубашки, сколько смогла, рукой, держащей нож, и подняла его выше колен. Она никогда не признается в этом, но известно, что временами она была немного неуклюжей, и запутаться в платье и упасть было не тем, чего она хотела бы.
Сарита сделала еще пару шагов, держа перед собой свечу, и прищурилась от пламени, пытаясь заглянуть за его пределы. Затем она замедлилась, когда на ум пришла сцена из старого черно-белого фильма, который она когда-то видела. Одинокая женщина в длинной белой ночной рубашке спускается по лестнице в темноту, освещая путь только свечой. Тем временем злой Дракула поджидал внизу во тьме, готовый наброситься на нее.
Да, хорошо, Сарита. Именно об этом и нужно думать в этот момент, мысленно упрекнула она себя, продолжая спускаться. Ее Дракула должен был быть прикован там, внизу, но что, если бы он освободился?
Сарита быстро отогнала эту мысль как бесполезную и продолжила спускаться. Она не могла видеть дальше, чем на пару шагов вперед, и не нуждалась в старых фильмах, чтобы представить себе, что ждет впереди. Тем не менее, другие сцены из фильмов внезапно пронеслись в ее голове. Все они были просто разными версиями одной и той же сцены в каждом фильме ужасов, где глупая цыпочка делала что-то невероятно идиотское, из-за чего ее расчленили или обезглавили.
Эта мысль заставила Сариту резко остановиться на лестнице, когда она поняла, что действительно ведет себя как эта идиотка из всех фильмов ужасов. Длинноволосая дура с большими упругими сиськами и без мозгов обычно в чем-то скудно одетая и – Боже! У нее были пышные волосы, большие сиськи и прозрачное неглиже! Она была той девушкой!
Нет, ее волосы были длинными, не очень начесанные и не были забрызганы лаком до смерти. И да, у нее были большие сиськи, но вряд ли это была ее вина. Они были натуральными, а не купленными, и действительно, ее большая грудь была ее проклятием, так как она выскочила на ее груди, когда ей было тринадцать. Их присутствие не осталось незамеченным мальчиками в ее школе, и за этим последовали поддразнивания, насмешки и попытки потрогать. Они были причиной того, что она впервые ударила мужчину по лицу. С тех пор она нанесла еще много ударов, как на работе, так и вне ее, поэтому ее партнер по работе называл ее Булыжник в носке Рейес, или просто БНР для краткости.
Сарита криво улыбнулась при мысли о Джексоне, ее напарнике по патрулю. Он был хорошим парнем. Недавно женившийся и безумно влюбленный в свою жену, он часто обращался с ней как с младшей сестрой. Теперь он был самым близким ей членом семьи, и одна мысль о нем заставила ее расправить плечи. Большегрудая дура или нет, но она шла туда. Кроме того, в отличие от идиоток из фильмов, она была вооружена больше чем двумя шарами. У нее был нож, и она умела им пользоваться. Ее пистолет был бы более обнадеживающим, но…. Как бы то ни было, подумала Сарита, ступив на холодный твердый пол и замерев.
Она остановилась на мгновение, просто прислушиваясь, но не было слышно ни легкого шарканья, как будто кто-то двигался в темноте, ни шипения вампира, готового броситься на нее.
«Ничего», – подумала она и выдохнула, затаив дыхание, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха в свои нетерпеливые легкие.
Ладно, не такой уж и свежий, поправила она себя, сморщив нос от затхлого сырого запаха, который атаковал ее. В подвале определенно пахло плесенью. Сарита переступила босой ногой по полу, а затем опустила свечу, пока не увидела, что это действительно бетон, а не просто утрамбованная земля.
Выпрямившись, она огляделась, надеясь, что ее глаза достаточно привыкли, чтобы разглядеть что-то в темноте. Однако они этого не сделали, поэтому она прошаркала вперед на несколько футов, пока свет свечи не осветил стену с дверью. Отпустив руку, в которой она держала на платье, она потянулась к дверной ручке.
Лязг металла о металл, когда рукоять ножа ударилась о ручку, заставил ее вздрогнуть, но Сарита повернула ее и толкнула дверь.
Свеча бешено замерцала на сквозняке, создаваемом открывающейся дверью. В ужасе от того, что она погаснет, Сарита инстинктивно прижала ее к груди и подняла руку, держащую мясницкий нож, чтобы попытаться укрыть пламя. Она не знала, помогло ли это, но через мгновение свет свечи снова успокоился, и она выдохнула с облегчением, которое она сдерживала, выпустив чертову штуку.
«Дерьмо!» Сарита пробормотала в темноту, чуть не выплюнув две спички, которые зажала между губами. Инстинктивно потянувшись, чтобы выташить их, она ткнула себя в щеку мясницким ножом и так испугалась, что выронила свечу, подсвечник и все остальное. Сарита тут же замерла, когда темнота, казалось, сгустилась вокруг нее, вызывая покалывание на коже.
Пытаясь не обращать на это внимания, Сарита глубоко вздохнула и рассуждала сама с собой. Свеча погасла, и она уронила ее, и теперь было темно. Не большая проблема. У нее были спички. Она зажжет одну спичку, быстро найдет свечу и снова зажжет ее. Бум, проблема решена, сказала она себе.
В ту минуту, когда Сарита протянула свою руку и вынула одну из спичек изо рта, ей стало немного лучше. Но спичка не испускает свет сама по себе. Все, что ей нужно было сделать, это чиркнуть ею по чему-нибудь. Она зажигается, и она использует ее, чтобы найти свечу. Все будет хорошо, рассудила Сарита. вот только спичечного коробка с зажигательной полоской на боку она не принесла.
Ничего страшного, снова сказала она себе, бетонный пол неровный, и ей это пригодится. Это звучало достаточно легко. К сожалению, Сарита забыла о ножах, спрятанных в ее трусиках. И в спомнила о них, когда она быстро опустилась на колени, и ножи вонзились в ее кожу, ее сгорбленное положение прижало ее живот к их рукояткам, по сути, заставив их вонзиться в ее ноги.
Спичку она выплюнула с проклятием, когда Сарита снова быстро выпрямилась. Игнорируя это пока, она ощупала верхнюю часть своих бедер, чтобы увидеть, сколько вреда она нанесла себе. Но было темно, и ткань ночной рубашки и халата не помогали.
Бормоча о своей глупости, она сдернула ткань ночнушки и халата и снова ощупала себя. Пальцы Сариты наткнулись на то, что она приняла за кровь, на передней части ее ног, но, похоже, ее было не слишком много. По крайней мере, она не лилась из нее, так что она не думала, что причинила себе слишком много вреда. Что было облегчением.
Вздохнув, Сарита зажала рукоять мясницкого ножа между зубами, чтобы удержать его, поймала ткань халата между подбородком и грудью и обеими руками вытащила ножи из стрингов. Затем она подняла подбородок, позволив материалу упасть на место, и вынула мясницкий нож изо рта, обдумывая варианты. У нее было только две спички – найти спички или хотя бы одну из них, зажечь ее, найти и зажечь свечу или вернуться наверх и принести еще одну свечу и еще спичек.
Сарита бросила взгляд через плечо в сторону лестницы, с облегчением увидев свет, льющийся из открытой двери наверху. На самом деле, теперь, когда свеча погасла, ее глаза привыкли, и она могла видеть чуть больше, чем с ней. Или, может быть, это было потому, что между ней и тем, что она пыталась увидеть, не было света. Как бы то ни было, она могла видеть более темные очертания во мраке вокруг себя. И что-то похожее на длинную цепь или веревку, свисающую с потолка у подножия лестницы.
Забыв о спичках и свече, Сарита вернулась к лестнице, переложила все свои ножи между одной рукой и грудью, а затем потрогала предмет свободными рукой. Это была струна с крошечным грузиком в форме колокольчика на конце. Она дернула его, а затем зажмурила глаза, когда щелчок сопровождался вспышкой света в комнате. Осторожно приоткрыв глаза через мгновение, она увидела, что источником света была голая лампочка на потолке.
Опустив голову, Сарита повернулась, чтобы осмотреть то, что казалось складом. Вдоль стены справа от нее стояла старая плетеная мебель, а пространство слева занимало несколько ящиков, перед ней была лестница, и…
Сарита повернулась и уставилась на противоположную стену, где по обе стороны от двери, которую она открыла, были сложены новые предметы и коробки. Свет не проникал далеко в соседнюю комнату, но она могла видеть угол металлической стойки внутри. Она также могла видеть свою свечу и подсвечник, лежащие в дверях рядом со спичками.
Сарита пересекла небольшое пространство, положила ножи на стойку прямо у двери и встала на колени, чтобы собрать упавшие предметы. Она собрала спички, поставила их и свечу в подсвечник, подняла его и хотела было встать на ноги, но остановилась, глядя на комнату перед собой.
Через дверной проем лилось достаточно света, чтобы она могла разглядеть фигуры, и одна особенно привлекла ее внимание. В центре комнаты стоял стол. и на нем было тело. Сарита тут же подумала о последнем мужчине, которого она также нашла на столе. Ну, действительно два стола, по крайней мере поначалу.
Сжав живот, она медленно выпрямилась и вслепую потянулась свободной рукой в сторону, чтобы нащупать на стене выключатель. Ее пальцы наткнулись на прохладный металлический верхний шкаф, а затем прямо под ним она нашла что-то, что, по ее мнению, было выключателем. С облегчением Сарита переключила его вверх и снова ослепла, когда над головой загудели флуоресцентные лампы, по меньшей мере в десять раз ярче, чем в комнате с одной лампочкой.
Быстро моргая, она делала снимки комнаты, пытаясь заставить свои глаза быстрее приспособиться. Моргание. Лаборатория была очень похожа на лабораторию на территории острова. Моргание. В центре комнаты слева от нее стоял металлический стол. Моргание. На столе кто-то был. Моргание. Он был неподвижен, гол и… Моргание. Черт, он был горяч.
Глава 3
Сарита не знала точно, как долго она простояла в дверном проеме, уставившись на мужчину на столе. Но он был достоин отведенного времени. Потому что он определенно не был косоглазым слюнтяем с вихрем.
Ну, на самом деле, его глаза были закрыты, и он был без сознания, так что она не могла быть уверена в косоглазии, но, честно говоря, с таким телом она могла бы закрыть глаза на некоторые недостатки, подумала Сарита, а затем моргнула и выдала сабе пощечину.
– Выкинь из головы, – пробормотала она. «Он вампир. научный или нет. И если Дресслер говорил правду, он годами преследовал тебя, как какой-то жуткий извращенец, – добавила она на всякий случай, потому что на самом деле ее это беспокоило. Не то чтобы она доверяла Дресслеру и всему тому, что он говорил, но зачем ему лгать о чем-то подобном? Еще. как за ней мог следить детектив пятнадцать лет и она не знала об этом? Сумасшествие. Невероятно. «Боже, посмотри на эту грудь».
Сарита закатила глаза, когда появилась последняя мысль. Она понятия не имела, откуда она взялась. А если серьезно, у него была потрясающая грудь. По крайней мере, то, что она могла видеть из-за цепей, которые были обернуты вокруг стола и его тела от чуть ниже локтя до верхней части бедер. Цепей было много.
Она отметила, что с этой стороны к внутренней стороне его локтя также был прикреплен внутривенный катетер. И сильные, мускулистые ноги были видны из-под юбки из цепей, сужаясь к красивым икрам, прежде чем цепи снова начинались у его лодыжек, прикрывая несколько дюймов, а затем останавливаясь у его стоп.
Доктор Дресслер упомянул, что эти бессмертные сильнее смертных, но это казалось слишком, подумала Сарита и, наконец, двинулась вперед. Она остановилась через пару шагов, когда поняла, что все еще держит свечу. Сделав паузу, она повернулась, чтобы положить ее на стойку у двери, сделав мысленную пометку не забыть ее, когда они вернутся наверх. Они могут понадобиться снова.
Эта мысль заставила ее задуматься. Когда они вернутся наверх? Разве это нужно? Она действительно планировала освободить голого вампира на столе? Сначала ей было просто любопытно посмотреть на него. Она не собиралась обязательно освобождать его. Хотя сейчас.
Повернувшись лицом к комнате, Сарита позволила своему взгляду скользнуть по цепям, связывающим мужчину. Он должен быть сильнее, быстрее и так далее. Он может оказаться полезным, помогая ей выбраться отсюда. И да, он был вампиром, но он также был накачан наркотиками и брошен сюда доктором Дресслером, как и она. У них был общий враг. Что это была за старая поговорка? Враг моего врага мой друг?
Черт возьми, я развяжу его!
Возможно, добавила Сарита, возвращаясь к столу.
Она взглянула на цепи, но, не заметив конца сверху, начала наклоняться, чтобы проверить под столом, но остановилась, заметив каплю крови на полу.
Снова выпрямившись, она внимательнее посмотрела на цепь на его предплечье. Это было как раз над тем местом, где на полу было пятно крови, и она сначала подумала, что он, должно быть, ранен под всей этой грудой цепей. Однако более тщательный осмотр не выявил следов крови на столе или цепи.
В недоумении Сарита снова посмотрела на пол и увидела еще две капли крови …
Три, поправила она, отступив назад, обнажив еще одну каплю, находящуюся между ее ног.
Это она истекала кровью, поняла Сарита и быстро начала поднимать ткань неглиже и халата, которые были на ней. Она совсем забыла о том, что ранее проткнула себя ножами. Ее попытки зажечь свечу и снова добыть свет, вытеснили это из головы. Сейчас это было уже не актуально. У нее было много света, и она воспользовалась возможностью, чтобы получше рассмотреть раны.
На ее губах появилась гримаса, когда она убрала ночную рубашку и халат и увидела четыре разреза на бедрах. Две из них были совсем неглубокими и уже покрылись корочками из засохшей крови. Но две других раны кровоточили. Не сильно, но достаточно, чтобы кровь медленными ручейками стекала по ее ногам.
Она промоет их и перевяжет позже, решила Сарита, позволяя ночнушке и халату вернуться на место. Они были не настолько глубоки, чтобы вызвать серьезную озабоченность, но порезы могли загноиться, Особенно в тропиках. Здесь процветали не только пауки и всякие существа. Бактерии тоже наслаждались влажным жарким климатом.
Убедив себя, что она позаботится о них при первом же удобном случае, Сарита снова посмотрела на лицо мужчины, а затем потянулась, чтобы нежно похлопать его по щеке в надежде разбудить его. Не было никакой реакции, даже шевеления, так что она попробовала еще раз, сильнее потрепав его по щеке. Когда это тоже не возымело действия, она дала ему пощечину. Ничего вообще не произошло.
Наклонившись над ним, Сарита прижала пальцы к его веку и открыла его. Глаз мужчины был самого красивого голубого цвета, который она видела в своей жизни. Серьезно, он был великолепным, таким же голубым, как небо в солнечный день, но с серебряными прожилками, которые почти мерцали. Она была так очарована цветом, что ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, почему она вообще открыла ему глаз, но затем Сарита заставила ее обратить внимание на зрачок и кивнула сама себе.
– Наркотик, – пробормотала она, отпустив его веко и повернувшись, чтобы посмотреть на капельницу для внутривенных вливаний. Поскольку он бессмертен и все такое, она решила, что пакет с кровью пуст. Теперь она увидела, что в пакете еще остался дюйм прозрачной жидкости.
Обратив внимание на катетер в его руке, она оторвала ленту и вытащила иглу. Она позволила ему свободно раскачиваться рядом со столом, а затем быстро взглянула на точку вставки, чтобы убедиться, что все в порядке. На поверхности выступила капля крови, но когда она смахнула ее, Сарита не увидела даже точки, которая указывала бы ей, куда вошла игла. Так быстро он исцелился.
Пожав плечами, она отпустила его руку и снова посмотрела ему в лицо, задаваясь вопросом, сколько времени потребуется, чтобы действие наркотиков прекратилось. Какое-то время она решала и обдумывала, что делать дальше.
Сарита оглядела комнату, заметила холодильник вдоль стены справа от нее и подошла, чтобы открыть его. Кровь. Много крови. Не так много, как в холодильнике, который она видела в камере пыток доктора Дресслера, но добрых тридцать или сорок пакетов.
«Еще один признак того, что Дресслер ожидал, что они здесь задержатся», – подумала Сарита и почувствовала, как ее губы сжались. Этого не произойдет. Она уберется отсюда так быстро, как только сможет. У нее были дела. Ей нужно было найти бабушку, и это могло стать проблемой само по себе. Она не видела ее ни в доме Дресслера, ни в лаборатории, но это не значит, что ее там не было. Конечно, Сарита больше не верила, что мужчина сказал ей правду, когда позвонил и сообщил, что ее бабушка упала. Где бы она ни была, Сарита должна была найти ее и увести от сумасшедшего старого мудака, на которого эта женщина работала еще до рождения Сариты. А затем она намеревалась сообщить об ублюдке в венесуэльскую полицию и проследить, чтобы против него были выдвинуты обвинения, прежде чем она отправится домой, в свою маленькую квартирку и на свою работу. Ей придется взять с собой бабушку, подумала Сарита. Женщине некуда будет пойти.
Ее мысли тут же переполнились беспокойством о том, как это сделать. Нужна ли ей гостевая виза? Как ее получить? Был ли у ее бабушки вообще паспорт?
Отбросив на время эти заботы, Сарита закрыла дверцу холодильника и повернулась, чтобы прислониться к ней, размышляя, как выбраться из этого места. Доктор Дресслер сказал в письме, что именно здесь он и его жена жили, ожидая, пока будет построен дом на острове. Она предположила, что это означает, что этот дом находится на материке. Это было хоть что-то. Там был причал, но не было дороги, так что они явно были на берегу и на приличном расстоянии от ближайшей деревни или города.
Сарита предположила, что им придется уйти. Попробовать найти помощь. Надеюсь, им не придется идти слишком далеко, чтобы найти ее. Но здесь было много провизии, которую они могли взять с собой на случай, если им понадобится время, чтобы найти цивилизацию.
Однако Сарите не нравилась мысль о том, что ей придется идти туда одетой так, как сейчас, или в какой-нибудь нелепой ночнушке в шкафу наверху. Это было все, что ей было доступно. Доктор Дресслер, вероятно, надеялся, что это задержит ее здесь.
– Не выйдет, – пробормотала Сарита и оттолкнулась от холодильника, чтобы выйти в соседнюю комнату. Она быстро проверит ящики, пока ждет, когда проснется спящий Дракула. Может быть, она найдет что-нибудь полезное, например, старую одежду. Скорее всего, от нее будет вонять плесенью или нафталиновыми шариками, но с этим она справится, и, по крайней мере, у нее будет хоть какая-то защита от того, что жуки съедят ее заживо.
Остановившись у ящиков вдоль стены, Сарита начала их открывать. Первый, казалось, был набит простой коричневой бумагой, но когда она схватила горсть и вытащила ее, она развалилась, и что-то упало на землю и разбилось.
Нахмурившись, Сарита отступила назад и посмотрела на разбитый фарфор на полу. Чайная чашка, поняла она, заметив ручку, все еще прикрепленную к осколку фарфора. Коробка была полна фарфора, поняла она, почувствовав внутри завернутые в бумагу предметы. Отложив коробку в сторону, она подошла к следующей, но в ней тоже был фарфор, как и в третьей. В четвертой коробке была куча старых настольных игр. В следующих двух коробках были книги. В основном это были книги в мягкой обложке, старые романы и криминальное чтиво, ничего, что могло бы помочь одеться ни ей, ни мужчине в соседней комнате.
Едва Сарита переварила это, как звенящий звук заставил ее повернуть голову. Узнав в этом звуке– звенящие друг о друга цепи, она забыла о ящиках и повернулась, чтобы броситься к двери. К сожалению, хоть она и заметила разбитую чашку на полу и старалась избегать осколков, пока обыскивала коробки, она не подумала о них, когда повернулась, чтобы броситься к двери. По крайней мере, до тех пор, пока острая боль не заставила ее задохнуться и потянуться к ближайшему ящику для равновесия, когда она оторвала ногу от пола. Коробка не отличалась особой устойчивостью. В ту минуту, когда ее пальцы коснулись ее, проклятая штука и две коробки, на которых она стояла, рухнули на пол.
Оторвав ноющую ногу от пола, Сарита уставилась на море разбитого стекла, теперь покрывающего пространство между ней и дверью, и не смогла сдержать взрывную череду проклятий, сорвавшихся с ее губ.
Домициан только что очнулся и понял, что прикован к столу, когда кто-то начал звать утку(duck). По крайней мере, он думал, что они зовут утку. Его мышление было немного медленным и нечетким, его зрение было расплывчатым, и его слух, возможно, тоже был нарушен, но он был уверен, что услышал: «Утка! Уточная утка утки! Утка!»
Хотя, почему кто-то звал свою утку Уткой, было выше его понимания, и действительно, ни одно животное не ответило бы на ярость в этом голосе, подумал он. А потом еще одна «Утка» пронзила воздух, только на этот раз он понял, что слышит вовсе не утку, а твою ж м…(fuck)
«Ты очнулся!»
Домициан повернул голову и тупо уставился на видение, стоявшее в дверях. И она была видением. Длинные темные волосы рассыпались по плечам женщины, и прекрасные темные глаза смотрели на него поверх ее теперь сомкнутых губ, когда она смотрела на него с неудовольствием. Он ненадолго задумался над выражением ее лица, но затем она начала прыгать вперед, движение заставило длинное прозрачное струящееся платье, которое она носила, играть в прятки с крошечными белыми трусиками и красивой оливковой кожей, которую оно плохо скрывало.
Черт, женщина была великолепным маленьким ангелом. Невысокая, фигуристая, с большой грудью и в самой грешной ночной рубашке, какую ему довелось видеть, решил Домициан, скользя взглядом по прозрачному белому пеньюару с красными лентами. Этого было почти достаточно, чтобы заставить его забыть, что у него уже есть спутница жизни, подумал он, наблюдая, как ее груди подпрыгивают при каждом прыжке.
Прыжки? – вдруг подумал он. Да, она прыгала, успокаивал себя Домициан, пока она шла вперед. Женщина прыгала на одной ноге и оставляла кровавый след на бетонном полу, пока шла к нему.
– Я не ожидала, что ты проснешься так скоро, – сказала она, подойдя к краю стола и схватившись за него, чтобы удержать равновесие. Ее глаза скользнули по его лицу. «Я вынула капельницу всего десять минут назад. Я полагала, что вы можете пробыть без сознания час или даже больше.
«Капельницу?» – спросил Домициан неожиданно хриплым голосом. В горле пересохло и першило. У него также болела голова. Он явно был обезвожен и нуждался в жидкости, подумал он, пытаясь игнорировать запах крови, исходящий от женщины, но это было трудно игнорировать, и у него заурчало в животе.
«Ага.» Она потянулась в сторону и пододвинула подставку для капельниц с висящим на ней почти пустым пакетом поближе, чтобы он мог ее увидеть. «Доктор. Дресслер оставляет вас всех связанными и с капельницей с солевым раствором, добавив туда кое-что еще, чтобы держать вас в ла-ла-ленде. Я вынула ее, когда спустилась сюда.
Отпустив капельницу, она повернулась и попрыгала прочь.
Домициан тут же повернулся и наклонил голову, пытаясь увидеть, куда она держит путь. Она допрыгала до холодильника позади него. Он видел, как она открыла дверь, но не мог понять, зачем, пока она не позволила двери закрыться и не повернулась, чтобы допрыгать обратно, но уже с полдюжиной пакетов крови в руках. Его глаза недоверчиво расширились.
