Текст книги "Леонардо да Винчи и Братство Сиона"

Автор книги: Линн Пикнетт

Соавторы: Клайв Принс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Для стороннего наблюдателя любая эзотерическая связь между Марией Магдалиной и Иоанном Крестителем выглядит чистейшей фантазией, поскольку в известных евангельских текстах даже не упоминается, что они когда-либо встречались. А мы в данном случае явно имеем дело с древней тайной, с которой связаны – и в которой почитаются совершенно недвусмысленно – оба персонажа. Какой же особенностью обладали эти люди первого века, что обеспечило им столь продолжительное «еретическое» поклонение? Может быть, они и представляют собой то, что так беспокоит Церковь? Можете себе вообразить, как трудно было понять, откуда нам следует начинать. Но где бы мы ни искали историю Магдалины, одно место, которое было значительно ближе к дому, чем Израиль, постоянно вырисовывалось как особо важное. Братство особо настаивало на легенде, по которой она отправилась в южную Францию, – туда следовало отправиться и нам, хотя бы только для того, чтобы убедиться, была ли эта история просто средневековым вымыслом, который, подобно Туринской Плащанице, должен был завлечь паломников в определенное место. Но с самого начала было что-то, вызывающее интерес, в связи этой загадочной женщины Нового Завета с именно этим местом. Вряд ли это имело отношение к коммерческим интересам. Мы решили расследовать тайну Марии Магдалины в ее собственном доме.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПО СЛЕДАМ МАГДАЛИНЫ

Она красива – красива скорее в стиле греческих богинь, а не в современном. Правильные черты лица, ниспадающие волосы с пробором посередине головы – впечатление почти девичьей неприступности и целостности. Нет в ней ничего от женщины легкого поведения, которой она была согласно легенде. И это, как нам говорят, есть голова Марии Магдалины.

Выставленный в базилике череп, ранее вызывавший страх своей ужасающей обнаженностью, теперь заключен в золотую маску. Его торжественно проносят во время шествия в городе Сен-Максимин в Провансе. Ежегодное шествие проводится в воскресенье, ближайшее ко Дню Магдалины, к 22 июля. В 1995 году, когда мы приехали в город, шествие проводилось 23 июля при удушающей жаре и ослепительном сверкании солнца.

Почти в четыре часа пополудни, завершив свой продолжительный французский обед, народ выносит, наконец, реликвию на подозрительно неустойчивых носилках. Сотни людей присоединяются к процессии, возможно, просто потому, что это праздник – все любят парады и шествия, – но, кажется, в толпе было и немалое число ревностных паломников, взгляды которых со страстью были устремлены на странную реликвию, которую проносили около них. Мы вынуждены были напомнить себе, что паломники были всегда, всегда были фанатично верующие в любой вере или безверии, и сама по себе вера не является мерой исторической достоверности. Тем не менее для нас, относящих себя к культуре, в которой Магдалина предметом особого поклонения не является, мощь этого фестиваля заставила задуматься. Мы обретались в стране Марии Магдалины.

В нашем присутствии в Сен-Максимине есть определенная ирония. В 1988 году радиоуглеродным анализом было установлено, что Туринская Плащаница является фальсификацией, что вызвало наш интерес к ней, который, в свою очередь, привел нас к контрольному экземпляру, к материалу из покрова XIII века, принадлежавшего «святому» Людовику IX, находящемуся в базилике Сен-Максимина.

Но все, связанное с Туринской Плащаницей, было отложено в сторону. Сейчас мы прибыли сюда, на юг Франции, чтобы найти правду о Марии Магдалине, о женщине, которая, как полагают, была хранительницей многих древних тайн, чья власть над умами простирается до современной культуры, но мы еще не поняли, какова природа этой власти. Стоя здесь в условиях крайней, почти одурманивающей жары, мы со смешанными чувствами наблюдали за ежегодным шествием с предполагаемой головой Марии Магдалины. На тех, кто воспитан в традициях протестантской Англии, католические праздники и ритуалы, связанные с реликвиями, производят действие, которое можно назвать культурным шоком. Происходящее выглядит безвкусным, показным и даже страшным.

В данном случае каждый гость немедленно понимает, что перед ним не смешное проявление суеверия, но демонстрация преданности и гордости местного населения, энтузиазм которого в отношении этой особой святой нельзя назвать только формальным. Может быть, ключевым словом здесь должно быть «местный», поскольку над шествием развевался флаг не Франции, но Прованса, и святая была местная, несмотря на то что прибыла она в эти края уже в довольно солидном возрасте. Люди верят, что Мария Магдалина прибыла из Палестины морем и поселилась в Провансе, где и умерла. Она обладает такой властью над людьми, что в этой области по сей день ей не только поклоняются, но и любят страстной любовью.

Нет сомнения, что экстраординарная, даже фанатичная любовь к ней в Провансе и легенда о ее смерти здесь все еще продолжают жить, многие верят в это де-факто, не обсуждая. Но это не просто еще один пример непрерывности благочестивой католической традиции. Нас поразило непреходящее ощущение, что в данном случае подспудно существует нечто гораздо более значительное. Узнать именно это подспудное, этот скрытый смысл – такую задачу мы перед собой поставили.

Первое: как могло такое случиться, что тело еврейки I века было захоронено на юге Франции? Что такого особого было в этой женщине, в этой святой, если она вызывает такую страсть и поклонение столь долгое время после смерти? И почему – если, конечно, это правда – Братство Сиона одобряет такое необычное поклонение?

Еще до того, как мы совершили нашу первую поездку во Францию специально для исследования мест, традиционно связанных с ее культом, мы потратили много времени, размышляя о его происхождении. Нам было нужно понять, как с исторической точки зрения она воспринимается нашей культурой – и насколько сильным может оказаться ее продолжающееся воздействие на умы. В отличие от относительно прохладного восприятия ее культа в протестантской Англии, для многих европейских католиков с горячей кровью она представляет собой объект страстного поклонения. Для них она остается самой важной женщиной после Мадонны.

Спросите большинство образованных людей сегодня, кто была Мария Магдалина, что она из себя представляет, и вы получите очень интересные ответы. Почти каждый знает, что она была блудницей, но после этого – в зависимости от точки зрения отвечающего – следует некий комментарий о ее неопределенных, но, несомненно, близких отношениях с Иисусом. Это бытующее в нашей культуре предубеждение нашло свое отражение в песне Томаса Раиса и Эндрю Ллойда Вебера «Я не знаю, как любить его» из мюзикла «Иисус Христос – суперзвезда» (1970 г.). В ней она изображена как «шлюха с добрым сердцем», столь любезная вкусам английского зрителя, а также выступает в роли утешительницы Иисуса, к которой возвращается самоуважение через общение с ним. Когда мюзикл впервые был показан на сцене и позднее переделан в музыкальный фильм, воспринят он был как сенсация, особенно христианами, затронув даже флегматичных англичан. Возможно, это произошло главным образом из-за всеобщего возмущения, что история с главным действующим лицом Иисусом была использована в качестве сюжета для рок-оперы!

Магдалина появилась и в «Жизни Брайена» Монти Питона (1979 г.), что вызвало всплеск возмущения среди христиан всех конфессий во всем мире, хотя особых причин тому не было. Считая, что герой Брайен – это плохо замаскированный намек на Иисуса, эта умная и странно тревожная комедия была осуждена как вульгарная оскорбительная клевета. Отбросив в сторону всю эту шумиху, следует заметить, что в фильме никто не собирался изображать Иисуса, он представляет собой всего лишь сатирический комментарий на тему о культе Мессии, существовавшим в его дни, который тем не менее, по нашему мнению, случайно или намеренно оказался достаточно глубоким с весьма любопытными деталями, явно результатом тщательных исследований. В комедии подруга Брайена Джудит – сюрреалистически изображенная как уроженка Уэльса – выступает как реальная сила, стоящая за ним и его движением: естественно, ведь ее яростная риторика сделала сначала из него мужчину, а потом жертву.

В нескольких странах христиане пикетировали кинотеатры, когда там показывали фильм Мартина Скорцезе «Последнее искушение Христа» (1988 г.). Хотя в этом фильме Христос изображен несколько простоватым, этого недостаточно для столь широко распространенной жесткой реакции. Ее вызвала откровенная сексуальная сцена с участием Иисуса и Марии Магдалины – хотя в фильме она подана всего лишь как фантазия. По причинам, которые мы постараемся проанализировать позже, сама мысль об этом вызывает у христиан странное отвращение, вероятно, потому, что затрагивает фундаментальный вопрос божественности Иисуса. Понятие сексуально активного Иисуса, даже при отсутствии намеков на брак, автоматически расценивается ими как богохульство: всякие предположения на этот счет рассматриваются как утверждение, что Иисус не является Сыном Бога. В «Последнем искушении» прослеживается очевидное восхищение автора фильма Марией Магдалиной, а также концепцией ее интимной связи с Иисусом. (Стоит отметить, что директор картины, как ни странно, верующий христианин.)

Однако вовсе не современная вседозволенность превратила Магдалину в святую. В истории она всегда включала в себя современное отношение к женщине, такое отношение, которое всегда оставалось табу для другого значительного женского персонажа Евангелия – отстраненной Мадонне. В викторианской Англии, например, Магдалина служила хорошим предлогом для изображения кающихся блудниц полуобнаженными и в мистическом экстазе: и грешница и святая одновременно, знакомая и неизвестная. В те времена в публичных домах были модными сцены с раскаянием, хотя такого рода мистерии не имеют ничего общего с историей Марии Магдалины, рассказанной в Евангелиях. В наши постфеминистские времена упор делается в основном на ее отношения с Иисусом.

Магдалина всегда выступала в роли лакмусовой бумаги для проверки современного состояния мирских сексуальных нравов, но ее образ отражал также отношение Церкви к женщинам и к их сексуальности. Она причислена к лику святых только в качестве раскаявшейся блудницы, и распространение этой легенды зависело от ее раскаяния и последующего смиренного одинокого образа жизни. Ее святость обусловлена ее самоотречением.

В последние два десятилетия Магдалина стала для христианской церкви критерием, который определял отношение Церкви к верующим женщинам, в частности, в тот момент, когда введение института женщин-священников в англиканской церкви вызвало ожесточенные споры. Не случайно при посвящении в сан первой женщины приходского священника в 1994 году в качестве темы для проповеди была выбрана история Нового Завета о том, как Иисус встретил Марию Магдалину в саду. Естественно, что единственная значимая женщина в истории Иисуса, за исключением его Богоматери, стала символом прав женщин для женщин-активисток в рамках христианской церкви. Обусловлено это тем, что власть Марии Магдалины над умами вовсе не воображаемая, она существовала всегда и оказывала глубочайшее воздействие в течение веков, что наглядно показала Сюзан Хаскинс в своей недавно опубликованной книге «Мария Магдалина» (1993 г.)[54]54
  Haskins, Mary Magdalen.


[Закрыть].

Сначала притягательная сила Магдалины кажется загадочной, особенно с учетом того, что она упоминается в Новом Завете мельком. У нас возникло искушение, что ее случай аналогичен истории Робин Гуда, скудность информации о котором привела к возникновению легенд, призванных восполнить недостаток сведений. Но если кто и создал фантазию на тему Мария Магдалина, то это могла быть только Церковь. Образ Магдалины, как раскаявшейся блудницы, не имеет ничего общего с историей, рассказанной в Евангелиях от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна: персонаж, описанный в Новом Завете, резко отличается от образа, созданного Церковью. Евангелия являются единственными известными большинству людей источниками, где упоминается Мария Магдалина, поэтому обратимся к ним. До недавнего времени большинство христиан считали ее персонажем второго плана. Но за последние двадцать лет в восприятии учеными Магдалины произошел явный переворот. Сейчас ее роль считается гораздо более значительной, и на этих последних открытиях мы построили свою гипотезу.

Помимо Мадонны, Мария Магдалина является единственной женщиной, упомянутой по имени во всех четырех Евангелиях. Она первая появляется во время проповеди Иисуса в Галилее как одна из группы женщин, кто последовал за ним и «стали служить ему»[55]55
  Лука 8:3. (Все цитаты приводятся по Библии короля Якова.)
  [В традиционной Библии см. Лука 8:2:
  «И некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов,»
  Прим. lenok555.]


[Закрыть]. Именно из нее он изгнал «семь бесов»[56]56
  Матфей 6:18.
  [В традиционной Библии см. Мк 15:40:
  «Были тут и женщины, которые смотрели издали; между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшого и Иосии, и Саломия,»
  Прим. lenok555.]


[Закрыть]. Предание связало ее с двумя другими женщинами Нового Завета: Марией из Вифании, сестрой Марфы и Лазаря, и с неназванной женщиной, которая омыла Иисуса нардом из алебастрового кувшина. Эту связь мы исследуем позже, но в данный момент ограничимся персонажем, недвусмысленно обозначенным как Мария Магдалина.

Ее роль приобретает совершенно новое, более глубокое и вечное звучание, когда сообщается о ее присутствии при распятии и, что особенно важно, когда оказывается, что она была первой свидетельницей воскресения. Хотя в четырех Евангелиях сцена обнаружения пустой гробницы трактуется по-разному, тем не менее во всех четырех первая свидетельница, увидевшая, что Иисус воскрес, одна и та же. Это, несомненно, Мария Магдалина. Она была не просто первой женщиной-свидетельницей, но и первым человеком, кто увидел его после того, как он покинул гробницу. Этот факт большинство людей, предпочитающих видеть только Иисуса и его учеников в качестве его подлинных апостолов, не замечают.

Фактически Церковь в основание своего авторитета положила только концепцию апостольства: Петр назван «Первым апостолом» и, следовательно, тем каналом, по которому дух Иисуса доведен до потомков. Его авторитет, который, по мнению многих, связан с заявлением «на этом камне построю я мою церковь», официально основан на том, что он был первым из апостолов, кто увидел воскресшего Иисуса. Но текст Нового Завета прямо противоречит учению Церкви в этом отношении.

Таким образом, уже только в этом отношении Магдалина претерпела вопиющую несправедливость с далеко идущими последствиями. Она была первой из тех, кого Иисус наделил апостольскими полномочиями, поручив сообщить о своем воскресении другим ученикам. Достаточно любопытным является то обстоятельство, что на первых порах Церковь признавала ее истинное место в иерархии святых: она была наделена титулом Apostola Ароstolorum (Апостола апостолов) и даже более точно – «Первым Апостолом»[57]57
  Haskins, chapter III.


[Закрыть]. Причина, по которой Иисус выбрал в качестве свидетеля своего первого появления после воскресения женщину, всегда была занозой для теологов. Возможно, наиболее оригинальное объяснение этому было дано в Средние века, когда всерьез приводили довод: самый быстрый способ распространения новости – рассказать о ней женщине[58]58
  Там же, р. 155.


[Закрыть]!

Теперь ученые пришли к выводу, что женщины играли гораздо более активную роль в движении Иисуса, чем обычно признавалось Церковью, причем как при его жизни, так и позже, когда вера начала распространяться среди язычников[59]59
  Исследование по теме «Значение женщин в ранней Церкви» см. Torjeson, When Women Were Priests.


[Закрыть]. Может быть, некоторые сочтут это иронией судьбы, но истинная картина роли женщин, возможно, не была бы прояснена до сих пор, если бы не жаркий спор, развернувшийся в связи с кампанией посвящения женщин в сан. Роль женщины была сведена к минимуму только тогда, когда Церковь стала формализованным институтом под влиянием святого Павла. И процесс был ретроспективным. Другими словами, хотя женщины вовсе не были на втором плане в истинной драме Иисуса, Павел и его приверженцы сделали все, чтобы умалить их роль. Действительно, чтение только Евангелия может создать впечатление, что учениками Иисуса были только мужчины. Имеется всего одна ссылка в Евангелии от Луки, где упоминается о женщинах, путешествующих вместе с Иисусом. Поэтому не совсем понятно, когда центральное место вокруг креста вдруг оказывается занято женщинами, появившимися ниоткуда.

Судя по тому, что женщины отодвинуты на периферию повествования в целом, кажется загадкой, почему они столь внезапно оказываются в центре внимания. Может быть, потому, что все ученики-мужчины на самом деле бросили его? Может быть, женщины оставлены в рассказе в данном критическом эпизоде только потому, что они остались единственными его преданными друзьями?[60]60
  Даже католическая Церковь признает это. В энциклике Mulieries dignitatem, в которой пересмотрена традиционная роль женщины как изначально низшего существа по сравнению с мужчиной, папа Иоанн Павел II допускает, что женщины – ученицы Иисуса проявили большую преданность ему, чем мужчины, но продолжает утверждать, что Иисус своими апостолами назвал «только мужчин».


[Закрыть] Возможно, авторы евангельских текстов вынуждены были признать роль женщин при распятии просто потому, что они были единственными свидетелями казни и только на их рассказах основан весь текст эпизода[61]61
  Ricci, Mary Magdalene and Many Others, p. 193.


[Закрыть]. Важно отметить, что в иудейских судах того времени женщинам не было разрешено выступать в качестве свидетельниц, поэтому их слова не считались важными во всех отношениях. Мария Магдалина первой увидела воскресшего Иисуса, и, возможно, так оно было.

Маловероятно, что этот факт придуман, поскольку вряд ли в то время в качестве обоснования фантазии были бы использованы слова женщины. Все женщины заслуживают восторженного отношения за преданность и мужество, которое требовалось для того, чтобы встать рядом с осужденным преступником. Но одна из них явно возвышается над другими – Мария Магдалина. Ее значимость подтверждается тем фактом, что практически без исключений[62]62
  Единственное исключение в Иоанне 19:25, где мать Иисуса помещена во главе списка [В традиционной Библии см. Иоанн 19:25: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина.» – Прим. lenok555.]. Даже здесь Мария-мать приведена первой, поскольку на то есть особые причины. См. Witherington, Women and the Genesis of Christianity, p. 115.


[Закрыть] ее имя стоит первым, когда перечисляются женщины, последовавшие за Иисусом. Даже некоторые католики в наше время считают это следствием того, что она была лидером женщин, поверивших в Иисуса. В крайне формализованном иерархическом обществе того времени такая честь не могла быть ни случайной, ни маловажной: Магдалина идет первой даже в тех списках, которые составляли мужчины, не испытывающие уважения к месту любой женщины, присоединившейся к Иисусу, и особенно к этой женщине.

Она была, как мы видели, той женщиной, которая служила своим имением и своими трудами Иисусу и его ученикам. Это всегда объясняли так, будто она была всего лишь преданной служанкой, постоянно преклоняясь перед гораздо более важными мужчинами в группе. Но факты говорят об ином: нет сомнения, что использованные термины на самом деле означали не «прислуживать», но «обеспечивать» других, а термин «в их нуждах» означает «с их достоянием». По мнению многих ученых, Мария Магдалина, возможно, подобно другим женщинам в движении Иисуса, была не безденежной нахлебницей, но женщиной со своими средствами, которая содержала Иисуса и других мужчин[63]63
  Haskins, p. 22.


[Закрыть]. Хотя библейский текст использует эти слова и для других женщин, поддерживавших его, Мария Магдалина, как мы видели, первая среди них.

Мария Магдалина вполне определенно и намеренно стоит особняком по отношению к другим женщинам уже по своему имени. Все другие женщины, упомянутые с именем в канонических евангелиях, всегда определены по отношению к мужчине как «жена такого-то» или «мать такого-то». Только у Марии есть полное имя, хотя о том, что оно обозначает, мы расскажем позже.

И вместе с тем эта важная и влиятельная героиня остается загадочной. После несколько сомнительного комплимента в Евангелиях, где она выделена особо, о ней нигде более не упоминается – ни в Деяниях Апостолов, ни в Посланиях апостола Павла (даже в его описании того, как была обнаружена пустая гробница), ни в Посланиях апостола Петра. Это может показаться еще одной тайной, многократно обсужденной, но так и не раскрытой, если не обратиться к текстам, известным под названием Апокрифические Евангелия, где картина проясняется в поразительной степени. Эти документы – числом около пятидесяти – были найдены в Египте в Наг Хаммади и представляют собой собрание ранних апокрифических христианских текстов, причем оригиналы некоторых из них были датированы тем же временем, что и канонические Евангелия[64]64
  О текстах Наг Хаммади см. Pagels, The Gnostic Gospels; Schneernelcher (ed.), New Testament Apocrypha и Layton, The Gnostic Scriptures.


[Закрыть]. Ранняя Апостольская Церковь заклеймила эти тексты как «еретические», и с тех пор их систематически искали для того, чтобы тут же уничтожить, как будто они содержали некие секреты, потенциально опасные для только что образованной Церкви.

Во многих из этих документов провозглашается исключительное первенство Марии Магдалины: один из них даже называется «Евангелие от Марии».

Возможно, факт, что четыре Евангелия Нового Завета эффективно отодвигают ее на второй план, в то время как «еретические» тексты подчеркивают ее важность, совсем не случаен. Может быть, Новый Завет был на самом деле текстом, составленным партией, позиция которой была направлена против Магдалины?

Апокрифы мы обсудим детально в последующей главе, а сейчас отметим наиболее важное. Новый Завет неохотно признает, что она играла главную роль в движении Иисуса, а гностические Евангелия открыто провозглашают и подтверждают ее исключительную роль. Более того, ее высочайший статус не ограничен женским обществом – она в буквальном смысле Апостол Апостолов и, следовательно, признается второй только по отношению к Иисусу, стоящей по рангу выше любого его приверженца, будь то мужчина или женщина. Именно она, как оказывается, стояла между Иисусом и всеми его учениками, именно она истолковывала для учеников его изречения. В этих текстах второй по рангу была Мария Магдалина, а не апостол Петр.

Именно она, согласно апокрифическому Евангелию от Марии, собрала растерявшихся учеников после Распятия и вдохнула в них мужество, когда они готовы были отказаться от всего и разойтись по домам после потери своего харизматического лидера[65]65
  Schneernelcher, p. 391—395.


[Закрыть]. Она развеяла все сомнения не только своей страстью, но и умными доводами, сумела вдохновить их, что и сделало учеников истинными и преданными апостолами. Должно быть, это была нелегкая задача, поскольку ей не только надо было преодолеть отношение к женщине как к низшему существу, свойственное ее времени и культуре, но и противостоять могучему личному антагонисту. Им был Петр, согласно преданию, святой мученик и основатель Римской Католической Церкви. Он, как многократно утверждается в апокрифических Евангелиях, ненавидел и боялся ее, хотя при жизни учителя он только слабо протестовал, жалуясь на ее слишком сильное влияние[66]66
  Например, в Евангелии от Марии. (См. Schneernelcher, р. 395).


[Закрыть]. В некоторых текстах рассказывается о „горячих стычках между Петром и Марией, когда Петр хотел узнать у Иисуса, почему он столь открыто предпочитает общество этой женщины. Мария Магдалина говорит, согласно другому гностическому Евангелию «Pistis Sophia»: «Петр заставляет меня колебаться в своей вере: я боюсь его, потому что он ненавидит всех женщин»[67]67
  Pagels, р. 85.


[Закрыть]. А в гностическом Евангелии от Фомы мы встречаем слова Петра: «пусть Мария оставит нас, поскольку женщины недостойны жизни»[68]68
  Haskins, р. 43.


[Закрыть].

Но Христос любил ее больше других учеников. Остальные ученики обижались на это и выражали свое неодобрение. Они сказали ему: «Почему ты любишь ее больше, чем нас, всех остальных?» Спаситель ответил и сказал им: «А почему я не люблю вас так, как я люблю ее?»[69]69
  Pagels, р. 84.


[Закрыть]

В том же самом гностическом Евангелии мы читаем явно безобидную фразу: «С Господом всегда шли трое: Мария, его мать, его сестра и Магдалина, которую называли его спутницей. Все трое были Мариями. И спутницей Спасителя была Мария Магдалина[70]70
  17. Евангелие от Филиппа, vs 32. (See Schneernelcher, p. 192.)
  18. R. McL. Wilson, The Gospel of Philip, p. 96 98; См. также Haskins, p. 40.


[Закрыть].

Если сегодня слово «спутница» означает подруга, коллега и подразумевает чисто платонические товарищеские отношения, то греческое слово имеет также значение «супруга»...

Или канонические Евангелия были включены в Новый Завет потому, что они и только они являются истинным посланием Бога – а многие фундаменталисты свято в это верят – или гностические Евангелия содержат, по меньшей мере, столь же достоверную информацию, что и Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Степень достоверности гностических Евангелий, по нашему мнению, точно такая же, как у канонических.

Если Магдалина была в действительности женой Иисуса, тогда получает полное объяснение ее загадочная роль в Новом Завете. Она предстает там очень важной фигурой, но причина столь высокого статуса, по Новому Завету, непонятна – может быть, авторы рассчитывали на то, что их читатели знают о ее связи с Иисусом. В конечном итоге раввины, как правило, были женаты, холостой проповедник вызвал бы множество пересудов, и их отзвук непременно можно было бы отыскать в Евангелиях. Если Иисус был бы бездетным целибатом в столь династической культуре, это не только вызвало бы замешательство, но оказало бы значительное влияние на его учение. Фактически институт целибата столь чужд еврейской культуре и традициям, что рассматривается почти что греховным. Если бы Иисус проповедовал безбрачие, то это не могло пройти незамеченным, но такого обвинения против него никто не выдвигал, даже непримиримые враги. Монашеский образ жизни был гораздо более поздним изобретением христианства: даже такой очевидный «холостяк», как Павел, признавал, что «лучше жениться, чем грешить»[71]71
  Коринфянам 7:9.


[Закрыть].

Сама идея о сексуальности Иисуса столь безумна для большинства современных верующих, что, как мы видели, фантазия Скорцезе на тему Иисус и Мария в постели спровоцировала массовое негодование. Повсюду христиане клеймили фильм за стремление к дешевым сенсациям, святотатство, безбожие и клевету. Но действительной причиной столь бурной реакции были, по нашему мнению, не более, не менее, как атавистический страх и ненависть к женщинам. Они традиционно считаются нечистыми, и близость с ними ведет к грехопадению со времен прегрешения Евы, – поэтому, разумеется, Сын Бога не мог подвергнуть себя столь смертельной опасности. Ужас при мысли, что Иисус мог иметь близость с какой-либо женщиной, усиливается тысячекратно, когда в качестве его любовницы люди, далекие от веры и Церкви, называют Марию Магдалину, известную всем как блудницу.

Хотя в подробностях мы обсудим это позже, достаточно сказать, что вопрос о том, была ли она прежде уличной женщиной, остается открытым. Есть доводы и за и против, но наиболее значимым аспектом в этом отношении является то обстоятельство, что Церковь предпочла изобразить ее блудницей, хотя и раскаявшейся. Эта, в лучшем случае, довольно вольная, явно намеренная интерпретация ее образа служит для обозначения сразу двух главных идей: Магдалина в частности и все женщины вообще нечисты и духовно чужды мужчинам, и искупить свою греховность они могут только в лоне Церкви.

Если представить Иисуса и эту, предположительно, бывшую блудницу как любовников – вещь совершенно немыслимая, то в равной степени возмутительно было бы предполагать, что они были мужем и женой. Как мы видели, авторы книги «Святая Кровь и Святой Грааль» в корне не согласны с кощунственной идеей, что если Магдалина была женой Иисуса, то это объясняет, почему она является столь значимой персоной для Братства Сиона и проповедуемой Братством идее святой кровной линии.

Хотя есть возможность создать солидную основу учения, приняв тезис о том, что Иисус был женат и даже имел потомство, сама по себе идея кажется довольно слабой причиной для того, чтобы Братство вложило столь много страсти и сил в нее. Поскольку, как мы показали в предыдущей главе, есть весьма существенные причины, чтобы отбросить идею о том, что Меровинги есть потомки этой пары[72]72
  Haskins, p. 373.


[Закрыть].

Очевидно, что привлекательность Марии Магдалины заключена в чем-то еще, чем-то ускользающем, но вполне осязаемом. Намеки на это видны в самой силе ее образа в нашей культуре, но именно во Франции реально существовавшая женщина, предположительно, завершила свое земное бытие. Самым знаменитым повествованием о Магдалине во Франции является книга «Золотая легенда» Жака де Воражина (1250 год)[73]73
  De Voragine, The Golden Legend, vol. 1, p. 374ff.


[Закрыть]. В этой книге архиепископ Генуи, доминиканец де Воражин, характеризует ее как Illuminata и Illuminatrix – Просвещенную и Просвещающую, – что особо интересно, поскольку именно такая роль отведена ей в «запрещенных» гностических Евангелиях. В книге и речи нет о том, что она духовно чуждая из-за того, что она женщина.

Как и во всех легендах, существует несколько вариантов основного сюжета, который всегда остается неизменным. Вскоре после Распятия Мария Магдалина вместе со своими близкими и некоторыми другими – кто эти другие, в разных вариантах говорят о разных людях – по морю прибыли на побережье, которое сейчас стало частью Прованса. Среди этой группы изгнанников был легендарный первый епископ Прованса[74]74
  Святой Максимин.


[Закрыть], которого называют одним из семидесяти двух учеников Иисуса; Мария Иаковлева и Мария Самомия, тетки Иисуса; чернокожая служанка по имени Сара и Иосиф Аримафейский, богатый друг Иисуса, которого чаще связывают с историей Гластонбери. Почему они отправились в опасное и полное лишений путешествие, объясняют в разных вариантах по-разному. По одной из версий, они бежали от гонений, которым подвергалась новая Церковь в Иудее; по другой версии, враги специально отправили их в море на корабле без руля и весел. Берега они достигли только благодаря чуду.

Южная Франция, по средневековым источникам, представляла собой в то время дикий пустынный край, в котором обитали только свирепые язычники. На самом деле Прованс был главной и процветающей частью Римской империи, где мирно сосуществовали римские, греческие и даже еврейские общины: царю Ироду принадлежали там обширные поместья. И нельзя сказать, что путешествие было каким-то особенно трудным: это был обычный маршрут торговых судов, ничем не отличающийся, скажем, от торгового пути из Тира или Сидона в Рим. Если эта группа действительно отправилась в Прованс, то сделано это, конечно, было сугубо добровольно, никто их из Иудеи не изгонял.

Во всех версиях легенды говорится, что высадились они там, где сейчас расположен город Сен-Мари-де-ла-Мер. Оказавшись там, группа раскололась, и каждая часть пошла своим путем проповедовать Евангелие. Далее рассказывается, что Магдалина бродила по этому региону, проповедуя и обращая в христианство язычников, а затем стала отшельницей, уединившись в пещере в Сен-Боме. В некоторых версиях указывается, что прожила она неправдоподобный, библейский период в сорок лет, проводя свое время в молитве, обращенной к Иисусу, и в покаянии в грехах. Характерная деталь – верующие убеждены, что она все это время оставалась голой, прикрываясь только волосами, которые служили ей одеждой наподобие звериных шкур Иоанна Крестителя. В конце жизни ангелы перенесли ее к святому Максимину (в то время первому епископу Прованса), который причастил ее перед смертью. Похоронили ее в городе, названном в честь святого Максимина.

Замечательная история, но правдива ли она? Во-первых, маловероятно, чтобы Магдалена была отшельницей в пещере в Сен-Боме. Даже официальный хранитель католической святыни признает, что она никогда там не была[75]75
  Отец Philippe Devoucoux du Buysson пишет в Dieu est amour, no. 115 (May 1989).


[Закрыть]. Однако это место имеет некоторое значение. В римские времена оно было явно не подходящим для отшельничества, поскольку располагается в густонаселенном районе, и именно эта пещера была местом поклонения богине Диане Люцифере (богине, «приносящей свет», или Illuminatrix – просвещающей).