Текст книги "Весна любви"

Автор книги: Линн Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Благодарю, – улыбнулась Нэнси.

– Чудесная летняя нотка, – продолжила супруга мэра, разглядывая художественное творение, возвышающееся в пространстве между столами. – Прелестный зеленый кустик, украшенный изысканными цветами. Весьма оригинально, вы не находите, Алекс?

– Абсолютно с вами согласен, мэм, – тотчас отозвался секретарь.

– Удивительно, откуда вы, творческие люди, черпаете свои идеи!

Эту мне навеял Пит Лукинс, мысленно ответила Нэнси.

Разумеется, вслух признаться в этом было невозможно, ведь тогда пришлось бы сказать, что «прелестный кустик» представляет собой густо обросшую ветвями корягу. Не далее как сегодня утром Нэнси просто не представляла себе, как от нее избавиться.

– Вас непременно пригласят оформлять следующий прием, – шепнул на ухо Нэнси долговязый Алекс, прежде чем последовать за супругой мэра к выходу.

Нэнси улыбнулась. Она уже почти простила Пита Лукинса. Благодаря ему все неожиданно обернулось к лучшему. Перекинувшись напоследок словечком с Сюзен, Нэнси решила, что вполне может отправиться домой отдохнуть после трудного дня.

Однако, выйдя в холл, она тут же попала в чьи-то крепкие объятия.

– Не так быстро, – раздался голос Грега.

– Что ты здесь делаешь? – ахнула Нэнси, поднимая глаза.

– Сегодня утром твоя помощница предложила мне прийти взглянуть на твою работу, – невозмутимо пояснил он. – Я так и сделал. Так что давай показывай, что ты здесь создала.

Нэнси высвободилась из кольца сильных рук.

– Ничего особенного. Иди посмотри, если хочешь, а я еду домой.

– Минутку! – Грег успел схватить ее за запястье. – Я еще не закончил разговора.

– Пусти! – прошипела она, меньше всего, желая устраивать сцену на публике.

Однако Грег и не подумал выполнить ее требование. Взамен он насильно увел Нэнси в украшенный цветами зал и быстро огляделся.

– Очень мило. Не могу сказать, что оригинально, учитывая твои способности, но в общем ничего.

– Это официальный прием, а не сборище твоих блистательных голливудских приятелей, – парировала Нэнси. – Оригинальность здесь не нужна, достаточно, чтобы было просто красиво.

– Но, вижу, ты все-таки не смогла окончательно подавить свои творческие порывы, – заметил Грег. – Эта композиция в центре несет на себе отпечаток твоего мастерства.

– Если не нравится, можешь не смотреть. Сама она старалась не обращать внимания на дорогой летний пиджак Грега, купленный в Париже. Нэнси лично его выбирала, а затем преподнесла Грегу на день рождения. Она также очень хорошо помнила, что произошло потом: Грег накинул пиджак на ее обнаженные плечи, а потом они занялись любовью. Причем на Нэнси не было ничего, кроме этого пиджака.

– Почему? Напротив, нравится. На вилле, где я поселился, тоже полно свободного пространства. Подобная композиция чудесно смотрелась бы, скажем, в зале.

– Прости, – произнесла Нэнси с приторной любезностью, – но в своих работах я не повторяюсь. Так что из твоей идеи ничего не получится.

– Тогда придумай что-нибудь новенькое, – усмехнулся Грег.

Нэнси всегда находила его губы очень притягательными. Сейчас она лишь на мгновение позволила себе задержать на них взгляд, однако для Грега этого было достаточно. Словно прочтя мысли Нэнси, он вдруг наклонился и поцеловал ее в губы. Прикосновение походило на электрический разряд, и она вздрогнула.

– Прости, – насмешливо произнес Грег. – Надеюсь, не больно?

– Ты выходишь за рамки приличий, – проворчала Нэнси.

Грег окинул взглядом ее далекую от элегантности рабочую одежду и улыбнулся.

– А на тебе словно написано: «я приличная трудящаяся девушка». Так куда ты собиралась, когда я тебя остановил?

– Домой.

– Хорошо. Я еду с тобой.

– Нет! – воскликнула Нэнси.

– Нет? Почему?

– Потому что меня там ждут!

Грег повел бровью.

– Весельчак, который лапал тебя сегодня утром в магазине?

– Послушай, давай прекратим эти разговоры. Нам нечего сказать друг другу.

– Напротив, – твердо возразил Грег. – Мы многое должны обсудить. И мы поговорим, хочешь ты этого или нет. Если желаешь, побеседуем прямо здесь, в присутствии мэра, его супруги и всех гостей. А если нет – давай отправимся в более уединенное место. Если не к тебе, то на виллу, где я сейчас живу.

Нэнси достаточно было лишь бегло взглянуть в лицо Грега, чтобы понять: он не шутит. Иными словами, выбора нет.

– Я живу здесь рядом, за углом, – сдалась Нэнси.

– И в действительности тебя никто дома не ждет?

– Нет.

– Чудесно, – сказал Грег. – Едем. Нэнси на своем фургоне двинулась первой.

Грег следовал за ней на «линкольне». Вскоре они остановились у маленького одноэтажного дома.

– Значит, здесь ты и живешь? – произнес он, направляясь вместе с Нэнси к крыльцу.

– Да. А ты? Зачем продолжаешь плести, что якобы поселился на известной здешней вилле? Ведь Сюзен сейчас с нами нет и впечатление производить не на кого.

– Я и не думал его производить, – спокойно ответил Грег.

Нэнси резко повернулась к нему.

– Что? Ты в самом деле остаешься здесь?

– Видишь ли, обнаружив, наконец, где ты прячешься, я дал своим людям задание найти для меня подходящее жилье. В итоге они наткнулись на виллу, размеры которой меня вполне устроили. Ты ведь знаешь, что небольшой дом не удовлетворит моих нужд.

– О, разумеется! – саркастически усмехнулась Нэнси. – Чтобы великий Грег Уордсворт ютился в маленьком домишке? Да никогда в жизни!

– Брось, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне приходится развлекать гостей. Люди, с которыми я работаю, очень богаты. Они привыкли к – как ты там выразилась? – к блеску. И к определенному простору. А вилла все равно пустовала. Хозяева никак не могут найти покупателя. Они сдали мне свои владения в аренду на щадящих условиях, по принципу: «попробуй, прежде чем купить».

– Нечто подобное ты применил по отношению ко мне, – негромко заметила Нэнси, вынимая из сумочки ключи. – Какой ты хороший бизнесмен, дорогой мой!

Грег лишь пожал плечами.

– Лучше скажи, почему ты так долго пряталась от меня? Целый год жизни прошел впустую. Нашей жизни, Нэнси! Знаешь, как я терзался, пока не нашел тебя?!

Она молча открыла дверь, и Грег последовал за ней в темную прихожую.

– Ты купила этот домик? – спросил он, когда Нэнси включила свет.

– Нет, арендую его у родителей Сюзен. История почти такая же, как с твоей виллой. Владельцы не находят покупателя, но по диаметрально противоположной причине: дом слишком мал.

– Ты сделала его красивым, – заметил Грег, оглядываясь по сторонам.

– Это всего лишь своеобразный камуфляж. Когда поднимающаяся снизу сырость достигнет провисающего потолка, мне придется искать другое жилье.

Грег прошелся по маленькой гостиной, как тигр, обнюхивающий новую клетку. Его взгляд попеременно останавливался на украшающих стены картинах и статуэтках, закрывающих уродливые углы. Грегу не нужно было спрашивать, кто автор работ, он успел хорошо изучить стиль Нэнси.

– Хочешь немного выпить? Могу предложить виски со льдом.

Этот простой коктейль Нэнси полюбила, живя с Грегом.

– Не откажусь, – кивнул тот. Пока она наполняла бокалы, Грег остановился перед одной из статуэток и провел пальцем по ее изгибам. – Вижу, ты все-таки начала работать по дереву.

– Да.

– Весьма недурно! Чувствуется стиль. Ты очень выросла как художник.

– Я повзрослела, – сказала Нэнси.

– Да, это заметно. Тебе есть что сказать.

– О чем?

– О себе. О том, как ты видишь мир. – Он взял из рук Нэнси бокал. – Ведь сейчас ты смотришь на него другими глазами.

– Верно. Давай присядем. Честно говоря, я порядком притомилась за нынешний день.

Они сели на единственный диван, и Нэнси впервые внимательно посмотрела на Грега. Тот немного осунулся, под глазами залегли тени, прямой римский нос заострился.

– Ты тоже устало выглядишь, – сказала она.

– Я целый день вел переговоры в Лос-Анджелесе.

– Не в этом дело. Твоя усталость кажется более глубокой. Слишком много вечеринок?

– Вечеринок? – повторил Грег. – С тех пор как ты меня покинула, моя жизнь состояла сплошь из работы. И попыток отыскать тебя.

Нэнси невесело усмехнулась.

– Думаю, у тебя много накопилось всякого по отношению ко мне. Но сейчас ты здесь, так что выкладывай, я слушаю.

3

– Куда ты отправилась, когда удрала от меня? – спросил Грег.

– В Глендейл. У меня там друзья.

– И там ты поняла, что заболела?

– Да.

– Откуда у тебя взялся энцефалит?

– Тот же вопрос я задавала врачам, но ответа так и не получила. Все началось с жуткой головной боли в тот ужасный уик-энд в Лос-Анджелесе. Помнишь, какой разбитой я была?

– Да, – мрачно кивнул Грег. – Помню.

– Поначалу мне показалось, что я подхватила грипп. Затем, еще в поезде, меня начало сильно тошнить. Первый врач, к которому я обратилась, не распознал симптомов энцефалита, поэтому вышла задержка. Вскоре у меня начались судороги. В больницу я попала в состоянии комы.

– Мне больно это слышать, – покачал головой Грег. – Почему ты не позвонила мне? Да, в тот момент между нами все было непросто, однако есть вещи, которые заслоняют собой любые соображения личного характера. Поверь, я бы тотчас примчался к тебе.

– Кажется, я позвонила тебе с железнодорожной станции, но мне никто не ответил. По-видимому, тебя не было дома.

– Ох, Нэнси! Нужно было позвонить еще!

– Наверное, но мне было не до того. Я чувствовала себя кошмарно. Ладно, не переживай, все уже в прошлом.

– И ты была без сознания, когда у тебя произошел выкидыш? – напряженно спросил Грег.

Нэнси отпила глоток виски.

– Да.

– Сколько же времени ты пролежала в коме?

– Несколько дней. Помогли антибиотики. Вообще, мне очень повезло: через две недели меня уже выписали.

– А потом?

Она пожала плечами.

– Потом я должна была решать, как жить дальше.

– И ты не сочла нужным сообщить мне, что ребенка больше нет.

– Неправда, я написала тебе! – воскликнула Нэнси. – Я точно помню.

Взгляд Грега стал жестким.

– Но я не получил ни строчки.

Нэнси пожала плечами.

– Возможно, письмо затерялось на почте.

– Значит, ты уверена, что писала мне?

– Грег, я тогда только-только выкарабкалась из страшной болезни. Боюсь, в те дни мой мозг еще не начал работать как следует. Врачи даже не могли сказать наверняка, останутся у меня нарушения мозговой деятельности на всю жизнь или нет!

– А они остались? – спросил Грег, глядя на Нэнси поверх краев бокала.

– Тебе-то что за дело? – резко бросила она.

– Я беспокоюсь о тебе. Поэтому ты должна сказать правду.

– Мне нужно было принимать некоторые лекарства, предотвращающие развитие побочных явлений.

Грег пристально взглянул на нее.

– И?

– Мне не нравилось действие этих таблеток, поэтому я перестала принимать их.

– А как на это отреагировали доктора?

– Я им ничего не сказала.

– Полагаешь, это разумно?

– Не знаю. Я так решила, и все. С тех пор мне стало гораздо лучше. И никаких неприятных явлений я у себя не отмечаю.

Некоторое время Грег молчал, всматриваясь в лицо Нэнси, затем перевел взгляд на висящие на стене картины.

– Тем не менее, обретенный опыт изменил тебя.

– Это был плохой опыт. И я больше не хочу его обсуждать.

– Но мне нужно знать все, дорогая.

– Пусть так, но все равно…

– Пойми, ты грозилась сделать аборт, если я начну тебя искать.

– Ах вот оно что! – усмехнулась Нэнси. – Ты все об этом! Хочешь узнать, действительно ли я настолько зла, расчетлива и хладнокровна, чтобы насолить тебе таким образом?

– Брось. Разумеется, у меня нет на твой счет подобных мыслей.

– Тогда почему ты так подозрителен? Боишься, как бы я в самом деле не оказалась чудовищем?

– Нет. Я знаю, что ты не чудовище, иначе не любил бы тебя так сильно.

После этих слов сердце Нэнси затрепетало, как пойманная на крючок рыбка.

– Грег, не нужно!

– И даже если бы ты впрямь была чудовищем, – тихо продолжил Грег, – я все равно любил бы тебя. Понимаешь, с этим ничего невозможно поделать. Похоже, я для того и живу на свете, чтобы любить тебя. Не спорю, когда так любишь, становится безразлично, что говорит или делает дорогой для тебя человек, но… почему-то мне все равно хочется узнать все подробности случившегося несчастья.

Рука Нэнси дрожала, когда та вновь поднесла к губам бокал.

– В таком случае я предпочитаю ничего тебе не рассказывать, – не очень твердо произнесла она. – Можешь и дальше ломать голову над тем, вру я или нет.

Грег залпом допил виски и поставил бокал на журнальный столик.

– Нэнси, ты хотя бы знаешь, что это такое – любить кого-то? Прежде мне казалось, что тебе известны подобные чувства, но, похоже, я ошибался.

Она съежилась.

– Да, ошибался.

– Жаль… Значит, тебе не известно, что тело любимого человека может стать целым миром с ландшафтами, вкусом, запахами и что ты не забываешь этого ни на минуту, где бы ни был и чем бы ни занимался. И сколько бы времени ни прошло с момента последней встречи. – Голос Грега окрасился хрипотцой. – Выходит, ты не знаешь, что такое жаждать нежности от любимого человека – и не находить ее. Сгорать от желания увидеть любимое лицо – и не иметь такой возможности. Хотеть услышать голос и… – Не договорив, Грег на миг прикрыл глаза рукой.

– Это не любовь, – с дрожью в голосе произнесла Нэнси, – это наваждение. Одержимость.

– Значит, я одержимый, – пожал Грег плечами. – Называй, как хочешь.

– Наваждение более опасно, чем любовь.

– Для меня одного. Тебе бояться нечего.

– Ошибаешься, дорогой, ты для меня опасен. Потому-то я и ушла от тебя.

Грег покачал головой.

– В то время ты была еще слишком молода, чтобы что-то понимать. – Он протянул руку и медленно провел кончиками пальцев по щеке Нэнси. Прикосновение было едва ощутимым, однако она все равно вздрогнула. – А сейчас ты повзрослела, и мы способны принять друг друга.

– Ошибаешься!

Грег медленно положил ладонь на затылок Нэнси и приблизил ее лицо к своему. В тот же миг она ощутила, как к ней возвращаются прежние чувства, а все, чего удалось достичь за минувший год, словно уходит в трясину. Затем Нэнси почувствовала на своих губах дыхание Грега и закрыла глаза.

– Дорогой, я не хочу этого!

– А по-моему, хочешь.

Губы Грега накрыли ее рот.

На секунду Нэнси показалось, будто она тонет, а затем ее мозг наводнили чувственные воспоминания. Когда-то они с Грегом были любовниками, и притом великолепными!

Как давно это было…

Желание вспыхнуло в Нэнси с такой силой, что ему было невозможно противиться. Она обвила шею Грега и страстно ответила на поцелуй.

Спустя минуту оба, не сговариваясь и не размыкая объятий, переместились на ковер. В следующее мгновение Грег потянул рукой блузку Нэнси, и та услыхала треск отрывающихся пуговиц – страсть переполняла его.

Беспрестанно целуясь и шепча ласковые слова, они в неуклюжей спешке раздели друг друга. Грег отстранился и некоторое время просто скользил по ней жадным взглядом. В этот миг он чем-то напоминал кота, подбирающегося к блюдцу со сметаной. Это впечатление еще больше усилилось, когда Грег уткнулся носом в ложбинку на груди Нэнси и с наслаждением втянул аромат кожи.

– Ты всегда так восхитительно пахнешь. А твоя кожа на ощупь похожа на лепестки роз.

– У роз есть шипы.

Но, даже произнося эти слова, Нэнси ощущала отклик своего тела на близкое присутствие Грега. Это было безумие. Ничего подобного не должно было произойти.

В это мгновение Грег нежно провел ладонью но плоскому животу Нэнси, и та затрепетала.

– Ты всегда будешь моей, – прошептал он. – Только моей.

Затем он поочередно поцеловал ее соски. Тут Нэнси не выдержала, изогнулась под ним и со стоном произнесла его имя.

Грег поднял на нее тяжелый из-за наплыва желания взгляд.

– Как же я соскучился по тебе! Мне уже начало казаться, что ты потеряна для меня навсегда.

В полумраке маленькой гостиной светлое обнаженное тело Нэнси казалось вылепленным из алебастра. У нее были широкие бедра и удивительно тонкая талия. Грег скользил пальцами по изгибам изящной фигуры и испытывал при этом такие ощущения, будто прикасается к изысканной вазе.

– Твои бедра созданы для любви, мое сокровище, – прошептал он. – И для рождения детей. Мне очень жаль, что ты потеряла ребенка.

– Как ты мог подумать, что я убью свое дитя? – с оттенком искреннего удивления спросила Нэнси, приподнимаясь на локте. – Ты говоришь, что любишь меня, и в то же время у тебя возникают такие мысли!

– Не знаю, – задумчиво произнес Грег. – Сегодня утром, сообщив страшную новость, ты словно вонзила кинжал в мое сердце.

Неожиданно для самой Нэнси, из ее глаз хлынули слезы. Они скатились по щекам, потекли по полной упругой груди и увлажнили соски, которые минуту назад увлеченно целовал Грег.

– Зачем ты приехал? – всхлипнула Нэнси.

Вместо ответа Грег прильнул к ее губам. Поцелуй был не менее горячим, чем слезы. Его переполняли страсть и желание. Руки Грега скользили по обнаженному телу Нэнси, не пропуская ни единого искусительного изгиба.

Нэнси отвечала с лихорадочной страстностью.

– Ты была с кем-нибудь после того, как покинула меня? – спросил Грег, напряженно глядя в ее глаза.

– Нет, – Честно призналась она. – А ты?

– Нет. Значит, нам не о чем беспокоиться и мы можем обойтись без презерватива…

Нэнси поцелуем заставила его замолчать.

Ощутив ее губы на своих, Грег немедленно скользнул меж них языком. Одновременно Нэнси почувствовала его пальцы внутри себя. Он быстро отыскал наиболее чувствительную точку ее тела. Вскоре Нэнси сдавленно вскрикнула под губами Грега, стремительно приближаясь к пику удовольствия.

Не в силах больше сдерживаться, Грег вошел в нее. Обвив руками его шею, Нэнси посмотрела ему в глаза. Он дышал так, будто пробежал милю, в его глазах больше не осталось и следа холодности или жесткости, сейчас они блестели страстью.

Счастливо вздохнув, Нэнси приподняла навстречу Грегу нижнюю часть тела, затем обвила его ногами. Ах, как безумно долго оставалась она в коконе своей хандры и одиночества! Но сейчас Грег вернулся к ней, и они, наконец, слились в единое целое. До этой минуты Нэнси даже не догадывалась, как сильна тлеющая в ней страсть, как велика пустота, требующая наполнения. И сколько в ней нежности и как она жаждет отдать ее.

Впившись пальцами в широкие плечи Грега, Нэнси прильнула к нему всем телом, безмолвно умоляя, наконец, начать двигаться. Однако тот оставался неподвижным до тех пор, пока она не взмыла к вершинам блаженства. Лишь в последний миг Грег подался назад и вновь медленно, но мощно и глубоко вошел в нее.

Острое наслаждение наполнило все тело Нэнси. Она напряженно изогнулась под Грегом, зажмурившись и хрипло выкрикнув его имя. Он наполнял ее до предела, каждым своим движением порождая новую волну наслаждения. Казалось, в эти сказочные мгновения даже душа Нэнси расширяется и распрямляет крылья.

Наконец Грег тоже содрогнулся, издал протяжный хриплый стон, а затем крепко сжал Нэнси в объятиях, покрывая ее лицо множеством обжигающих поцелуев.

Медленно, как опадающие с дерева листья, которые, кружась в воздухе, тихо ложатся на землю, к обоим вернулось ощущение реальности. Грег помог Нэнси подняться, и они вновь устроились на диване. Грег положил ее голову себе на грудь, как частенько делал в прошлом.

– Я нашел тебя и больше никогда не отпущу!

Некоторое время они сидели молча, в обнимку, окутанные сгустившимися сумерками. Затем Грег снова заговорил:

– Мне становится плохо от одной только мысли, что я мог потерять тебя навсегда. Ты не можешь жить одна, это слишком тяжело и в некотором смысле даже опасно. Почему ты не позволяешь мне лелеять тебя и заботиться о тебе до конца моей жизни?

– Потому что я должна сама прожить свою жизнь, – тихо ответила Нэнси.

– Но я и не собираюсь отнимать у тебя эту возможность, девочка моя. Мне всего лишь хочется находиться рядом с тобой.

– Ничего подобного. Ты жаждешь проглотить меня целиком. – Подобные разговоры возникали между ними и в Лос-Анджелесе. – Кроме того, ты все равно не смог уберечь меня от энцефалита.

– Зато, если бы ты не ушла, я обеспечил бы тебе лучшее в мире лечение и пригласил бы самых знаменитых докторов.

– Не сомневаюсь, дорогой. Думаю, если бы ты мог, то даже болел бы вместо меня, верно?

– Конечно.

– Но это неправильно. Болезнь тоже часть моей жизни, как и все остальное, и я должна была перенести ее сама. Отобрать ее у меня – значит в каком-то смысле обмануть.

– Я с этим не согласен, – возразил Грег. – По-моему, нет ничего предосудительного в том, что человек желает избежать неприятностей. Ты не должна пассивно ждать, когда придет беда. В конце концов, это слишком пессимистично.

– Не совсем так. Я не пессимистка, а фаталистка, – поправила его Нэнси.

– А как называется больница, в которой ты лежала в Глендейле? – неожиданно спросил Грег.

– Зачем тебе это знать?

– Хочу побеседовать с твоим лечащим врачом.

Нэнси сначала похолодела, потом ее бросило в жар.

– Вот как? Ты вознамерился заполучить историю моей болезни? Желаешь проверить, правду ли я сказала тебе о выкидыше?

Ее интонация заставила Грега нахмуриться.

– Я чем-то обидел тебя?

– Нет. – Нэнси отодвинулась от него и откинулась на спинку дивана. – Если хочешь знать, ты только что в очередной раз продемонстрировал свое бессердечие.

Грег взглянул на нее, склонив голову набок.

– Бессердечие? Неправда. Я знаю, у меня есть сердце, потому что ты едва не разбила его сегодня утром. Меньше всего я ожидал услышать новость о потере ребенка.

– Очень сожалею, Грег, но я переживала еще больше, поверь.

– Так ты скажешь мне название больницы?

– Чтобы ты прочел историю моей болезни? Нет, не скажу. Если ты не веришь мне на слово, то все остальное теряет смысл, правда?

– Думаю, да, – сдержанно согласился Грег.

– А сейчас тебе лучше уйти.

Нэнси отвернулась от Грега, чтобы он не увидал текущих по ее щекам слез.

– Мне бы хотелось остаться, – произнес Грег, легонько коснувшись плеча Нэнси.

Она покачала головой.

– Ты получил, чего хотел. Уходи.

– Я хочу тебя всю, – сказал Грег, гладя ее плечо. – И не успокоюсь, пока ты не станешь моей.

– Почему бы тебе не удовлетвориться тем, что есть? – Нэнси быстро утерла слезы. – Ты доказал, что за минувший год я так и не поумнела. А теперь возвращайся в Лос-Анджелес и забудь меня навсегда.

Некоторое время Грег молчал, затем произнес:

– Прежде ты никогда не была такой жестокой и холодной.

– Но ведь я изменилась, ты сам это признал. Прежде я была мягче пластилина, но это в прошлом. Я наконец-то научилась защищаться.

Грег крепко обнял ее напоследок и поцеловал в затылок.

– Я вернусь. Желаю приятных сновидений, солнышко.

Глаза Нэнси вновь наполнились слезами, и она не видела, а слышала, как Грег оделся… а потом за ним захлопнулась входная дверь. Вскоре с улицы донесся звук удаляющегося автомобиля.