Текст книги "Когти орла"

Автор книги: Лине Кобербёль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3
Худший из секретов

Вилл держала Сердце Кондракара в руках. Была ли это игра ее воображения, или сияние кристалла действительно немного потускнело, сделалось печальным и не таким сильным? Закрывая глаза, она видела как наяву: туман, открытая книга и неподвижная фигура Оракула. Что с ним происходило? И как они могли ему помочь?

Она услышала, как открылась дверь, и мамин голос окликнул ее:

– Привет, солнышко, ты дома?

– Да, – ответила она, торопливо возвращая Сердце на привычное место, недоступное для посторонних взглядов. – Можно, я попозже схожу к Тарани?

Мама вошла на кухню, на ходу сбрасывая длинный плащ.

– Я принесла телятины на ужин. А после еды, конечно, можешь идти. Она все еще подтягивает тебя по математике?

Вилл кивнула и подумала, что это не ложь. Тарани действительно частенько помогала ей разобраться с формулами и уравнениями. Для огненной чародейки математика была открытой книгой, а для Вилл – тайной, покрытой мраком, по крайней мере, пока кто-нибудь не разжевывал ей все до мелочей. Сегодня она, конечно, собиралась к Тарани вовсе не за этим, но кто сказал, что родителям нужно знать такие частности?

Они вместе с мамой стали готовить на ужин телячьи отбивные, салат и жареную картошку, от запаха которой у Вилл потекли слюнки. Свет заходящего солнца окрасил все в кухне в золотые тона. Возникало чувство тепла и безопасности, было так здорово нарезать лук и мыть салатные листья, по-доброму подшучивая друг над другом.

– Вот уж не знала, что у тебя глаза на мокром месте, мам!

– Осторожней, солнышко! Лучше убери лук, а то я за день выплачу годовой запас слез!

И вдруг, без всякого предупреждения, на Вилл накатило головокружение. Ей пришлось опереться одной рукой о край стола, чтобы убедиться, что он по-прежнему на месте. Поле зрения по краям заволокло серым, а сердце сбилось с ритма и застучало неровно.

– Солнышко, с тобой все в порядке?

Ее обняли такие знакомые мамины руки. Аромат маминых духов смешался с резким запахом свеженарезанного лука. Реальным было именно это. А не льдисто-серый туман, который грозил размыть всё вокруг.

«Люди, – подумала Вилл. – Люди заставляют нас помнить, кто мы, где мы и в каком времени находимся».

– Все нормально, – пробормотала она и постояла еще немного, положив голову на мамино плечо. – Думаю, я просто немного устала. Пришлось готовиться к целой куче тестов и зачетов…

Вилл было стыдно, что приходилось… ну, не то чтобы врать – в школе в последнее время действительно было много тестов, но к ее головокружению они не имели никакого отношения. Скажем так, приходилось направлять маму по ложному пути. Но ведь это была не только ее тайна, и она не имела права делиться ею ни с кем из родственников.

– Бедная малышка, – с улыбкой сказала мама, слегка поддразнивая Вилл. Но в ее глазах оставались недоумение и тревога. – Так может, не стоит сегодня ходить к Тарани? Может, мы с тобой лучше отдохнем, вместе посмотрим кино?

Как это было соблазнительно! Ей сейчас не очень-то хотелось брести в сгущающихся сумерках, опасаясь, как бы улицы снова не стали призрачными и нереальными. Но Вилл вспомнила, какое выражение лица было утром у Тарани, и с какой странной скованностью она двинулась навстречу этому типу Монго и позволила себя поцеловать. Что-то тут было не так. Совсем не так. И какой бы она была подругой, если бы не попыталась разобраться, в чем дело, и найти способ помочь?

– Мне очень нужно, мам, – сказала она. – К тому же как только я немного перекушу, сразу приду в норму.

– Ну, если ты так считаешь, – протянула мама и погладила Вилл по щеке. – Ладно, проверим, не разучилась ли я жарить отбивные. И вот еще что, солнышко… Я отвезу тебя к Тарани на машине и заберу назад. Когда соберешься возвращаться, позвони мне. Но только не позже десяти, ясно?

– Спасибо, мамочка!

Направляясь к Тарани в машине, Вилл чувствовала себя прекрасно. Еда действительно помогла. Возможно, головокружение было отчасти вызвано голодом. Вилл нравилось так думать, это успокаивало.

Тарани сама открыла дверь.

– Привет, – сказала она подруге. – Папа с мамой собираются в кино, а Питер ждет, когда за ним зайдут друзья, так что мы останемся одни.

Здравствуйте, миссис Вандом! – она помахала маме Вилл, которая так и осталась в машине. Мама помахала в ответ и уехала. – Входи.

Папа Тарани надевал плащ, попутно хлопая себя по карманам.

– Здравствуй, Вилл, рад тебя видеть. Тарани, тебе не попадались ключи от машины?

– Они у тебя в другом пиджаке, пап. Ты сегодня был в сером.

– А, точно. Спасибо, милая. Передашь маме, что я сейчас выведу машину из гаража?

– Хорошо, пап.

– Приятного вам вечера, девочки, только не засиживайтесь допоздна.

Все было таким привычным, таким обыденным, думала Вилл. Как трудно поверить, что даже такие извечные вещи, как время идти спать и потерянные ключи от машины исчезнут вместе с разрушением Вселенной, если Горгону удастся задуманное.

Девочки заварили чай и пошли с кружками в комнату Тарани. Миссис Кук попрощалась и вышла за дверь. Она выглядела очень нарядной, синее бархатное платье и жемчужные серьги делали ее непохожей на строго судью.

– Твоя мама выглядит такой счастливой, – заметила Вилл.

– Сегодня одна из их годовщин, – улыбнулась Тарани.

– Одна из годовщин? Что ты имеешь в виду?

– У них их штук пять, не меньше. День, когда он впервые увидел ее, день знакомства, день первого свидания, день, когда он сделал ей предложение, ну, ты знаешь, как это бывает…

Вилл кивнула, ощутив при этом укол сожаления. Она не знала. У ее родителей не было никаких годовщин, они не приглашали друг друга в кино, они даже не жили вместе. Она была счастлива вдвоем с мамой, правда-правда, но иногда случались моменты, когда ей хотелось иметь такую семью, как у Тарани, или у Ирмы и Корнелии: дом, полный народа, сестры, братья, родители, домашние животные, все веселые и шумные, мешающие друг другу, хлопающие дверями, вместе смеющиеся над шутками и понимающие, что они есть друг у друга. Вилл вдруг вспомнила, что она чувствовала сегодня, когда мама обняла ее: люди заставляют нас помнить, кто мы, где мы и в каком времени находимся. Наверное, у Горгона ничего такого не было. У него не было никаких привязанностей, и неутолимая жажда власти и запретных знаний уводила его все дальше и дальше, в серый туман. Пока он и сам не превратился в туман, в Призрака Времени.

«Ну, у меня-то есть привязанности: мама и друзья, – подумала Вилл. – Например, у меня есть Тарани, а у нее я, и пора дать ей почувствовать это».

– Тарани, – заговорила она, – что у тебя происходит с Монго?

Внезапно улыбка на лице Тарани погасла.

– Ничего, – ответила она, ссутулившись и сразу будто сделавшись меньше, чем всегда.

Вилл раздумывала, как поступить. Тарани имела право хранить секреты, если хотела. Даже лучшие друзья не обязаны делиться абсолютно всем. Но, видимо, у Тарани был самый худший из секретов – секрет, который пожирает тебя изнутри и меняет тебя, превращает во что-то такое, чем ты вовсе не хотела бы стать. Вилл решила, что подругу нельзя оставлять наедине с такой тайной.

– Расскажи мне, – мягко попросила она.

– Что рассказать? Тут не о чем говорить! – Тарани выглядела непривычно: упрямой и испуганной одновременно.

«Странно, – подумала Вилл, – как будто она в одночасье стала намного моложе». Такой вид часто бывает у первоклашек, они напряженно озираются по сторонам, пугаясь всего нового и всех, кто кажется больше и сильнее их.

Так. Настало время выложить козырь.

Вилл потянулась за Сердцем Кондракара. Сияние талисмана заплясало на стенах, как отражение воды в бассейне. Отблеск скользнул по стеклам очков Тарани, свет залил ее лицо.

– Дотронься до Сердца, – предложила Вилл. – А потом снова скажи, что с тобой ничего не происходит. Тогда я тебе поверю.

Тарани уставилась на камень. Глаза ее за стеклами очков были испуганны и широко распахнуты. Она подняла было руку, а потом замерла.

– Это не честно, – пробормотала она так тихо, что Вилл едва смогла расслышать.

– Что не честно?

– Все. Я не… Я не такой уж плохой человек.

– Тарани, ну конечно нет! Ты самая лучшая девчонка из всех, кого я знаю.

Тарани выпрямилась.

– Да? Тогда не поступай так со мной.

– Но…

– Я серьезно. Если ты хоть немного мной дорожишь, не заставляй меня. Оставим все как есть.

– Я только хочу помочь!

– Нет, ты ошибаешься. Это не помощь, а вмешательство.

Сердце потускнело. И не по команде Вилл – свет иссяк сам собой. На какое-то мгновение кристалл, обычно такой чистый, показался серым.

– Тарани, мы должны держаться вместе. Если мы до сих пор этого не поняли, значит, жизнь нас так ничему и не научила!

Тарани затравленно посмотрела на подругу. И в этот миг, через Сердце Кондракара, Вилл уловила мысль Тарани, которую та хотела утаить.

«Маме будет так стыдно за меня!»

– Что? – удивленно вытаращилась Вилл. – Это ты о чем? Почему ей должно быть стыдно?

У Тарани от неожиданности отвисла челюсть. Она тут же вскочила с дивана.

– Убирайся из моей головы! – закричала она. – Хватит подглядывать за моими мыслями. У тебя нет на это права!

Вилл отшатнулась, пораженная вспышкой ярости у всегда такой спокойной подруги.

– Я не хотела… – начала она.

– Я не твоя игрушка! Ты не должна лезть в мою жизнь!

– Да я же ничего не делала, это само…

– Прекрати это. Оставь меня одну!

– Пожалуйста, Тарани, пойми, я не собираюсь с тобой ссориться. Я это ненавижу. Ты моя лучшая подруга, и мне нужно лишь… Я вижу, что ты страдаешь, и хочу помочь тебе. Что в этом плохого?

Злость Тарани внезапно испарилась. По щекам девочки потекли слезы, и Вилл ужасно захотелось обнять и успокоить ее. Но в чем бы ни заключалась проблема, для ее решения объятий было недостаточно.

– Я тоже не собираюсь ссориться, – наконец вымолвила Тарани. – Так что давай лучше… поговорим о чем-нибудь другом.

– Ну, если ты этого хочешь…

– Да, сейчас хочу.

Вилл медленно кивнула.

– Ладно, огненная чародейка. Пусть будет по-твоему.

Она закинула руку на плечо Тарани. Может, дружеское объятие и не решит проблем, зато оно неплохо разряжает обстановку.

В машине по пути домой Вилл не могла выкинуть этот разговор из головы. Было что-то, о чем Тарани предпочитала молчать. Что-то такое, чего ее мама могла бы стыдиться. Но ведь Тарани всегда была примерной девочкой. Что такого она могла натворить, чем даже нельзя поделиться с подругами-чародейками? И при чем тут Монго?

«Ох, как бы я хотела, чтобы не было этих проблем, – думала Вилл. – Нам еще так много предстоит сделать, а ставки в игре так высоки». Ей показалось, что она вторит жалобам Тарани: «Так не честно!»

– Что-то ты притихла, – заметила мама. – У тебя все в порядке?

– Да, – кивнула Вилл, – просто немного устала.

– Знаешь, когда ты звонишь от подруги и просишь забрать тебя раньше, чем мы договорились, я начинаю беспокоиться, – мама улыбнулась, обратив свои слова в шутку, но Вилл поняла, что она действительно встревожена.

– Все нормально, мам. У нас в последнее время много работы, и Тарани тоже устала.

Это была не ложь, просто под работой Вилл имела в виду не только школьные задания. «Может, это и не честно, – думала она, – но жизнь часто бывает несправедлива. Мы должны найти способ разобраться с тем, что на нас навалилось. Просто обязаны».

Глава 4
Батончик с арахисом

Тарани разглядывала ряд шоколадок на магазинной полке. Она безуспешно пыталась вспомнить, какие сладости нравились ему больше – батончики с арахисом или батончики с миндалем? Когда-то в ее мозг был впечатан целый список его любимых вещей, но прошли годы, названия и обертки поменялись, многое стерлось из памяти. «Шоко-Шок»? «Мятное чудо»? «Лавина арахиса»? Или «Просто орех»? Она взяла золотисто-голубой батончик «Лавины арахиса», и ее тут же охватило чувство узнавания. Вот этот. Такие батончики она покупала ему много-много раз, на все деньги, которые ей удавалось раздобыть, бегая по поручениям или собирая пустые бутылки. Хорошо хоть, сегодня у нее были деньги, выданные родителями на обед, – ничего, можно прожить денек и без обеда. Не такая уж большая цена за то, что он на некоторое время оставит ее в покое, и тогда она сможет…

«О, нет! – подумала Тарани. – Что я делаю? Он ведь никогда не оставит меня в покое. Чем больше я буду ему отдавать, тем больше он начнет требовать. Как раньше».

Она взглянула на зажатую в руке шоколадку. Нужно было просто сказать ему «нет». Смогла бы она осмелиться? Сумела бы?

Он жутко разозлится. Придет в бешенство. Он может ударить ее или выкрутить ей руку, как уже делал, но это не испугает ее так, как прежде. Теперь у нее есть магия. Она может довольно легко сдержать его, не дать ему прикоснуться к ней. Однако ее повергало в ужас то, что произойдет потом. Он непременно расскажет. Выложит все. И тогда мама…

– Юная леди, вы покупаете это или ждете, пока шоколад растает у вас в руке? – продавец нетерпеливо, но беззлобно посмотрел на нее поверх очков в золотой оправе.

Тарани положила «Лавину арахиса» на стойку возле кассы.

– Покупаю, – с несчастным видом сказала она.

– Арахис? – фыркнул Монго. – Я что, похож на мартышку из зоопарка?

Тарани невольно вспомнила, как Ирма изображала обезьяну. Действительно, «У-ху-ху-ук! У-ху-ху-ук!». С той лишь разницей, что большинство обезьян гораздо симпатичнее, чем Монго.

Конечно, она ничего этого не сказала. Она просто в отчаянии смотрела на него.

– Но ты всегда любил…

– Тарани, наверное, я все-таки больше тебя знаю о том, что я люблю, а чего не люблю, а? Тебе придется найти что-нибудь получше этого. Иначе я могу решить, что ты мне не друг.

«И будешь совершенно прав», – подумала Тарани. Но…

– Так, посмотрим… – продолжал Монго. – Подарок должен быть более личным, понимаешь?

Более значимым. Ну, например, как вот это…

Он молниеносным движением схватил цепочку с подвеской в виде орла. Тарани отчаянно вцепилась в нее, пытаясь удержать, но не смогла. Подвеска раскачивалась в его мясистом кулаке, поблескивая в резком свете школьных ламп. Монго разглядывал свирепого орла, и губы его расползались в усмешке все шире.

– Да, – сказал он задумчиво, – это, пожалуй, подойдет. – И стал надевать цепочку на себя.

«Нет! Нет! Этого нельзя допустить!» Монго вдруг завопил, отбросил подвеску и яростно затряс рукой.

– Он горячий! – недоверчиво воскликнул он. – Эта штука жжется!

– Неужели? – Тарани наклонилась и подняла цепочку. – А я ничего не чувствую.

– У меня будет волдырь!

«Если свяжешься с огненной чародейкой, еще и не такое получишь», – подумала Тарани со странной смесью ужаса и радости. И, пока Монго стоял столбом, дуя на обожженный палец, Тарани успела пробежать половину холла.

– Было приятно поболтать с тобой, – бросила она через плечо. – Но мне пора идти.

– Прямо сейчас? – переспросила Корнелия. – А я думала, мы договорились немного подождать. Кстати, у некоторых из нас скоро контрольная по географии…

Тарани назначила встречу у старого фонтанчика с питьевой водой за спортклубом. Здесь было уютно, и девочки наслаждались солнечным теплом. Ирма передернула плечами и зевнула, потянувшись, как кошка. Тарани, напротив, была расслаблена настолько, насколько может быть расслаблен канатоходец на середине проволоки.

– К тому времени мы вернемся, – возразила она. – Мы же можем вернуться в тот миг, из которого исчезли.

– У меня от одной мысли об этом голова кружится, – сказала Ирма. – Слишком много думать о путешествиях во времени перед обедом не очень-то полезно для здоровья.

Вилл пристально взглянула на Тарани.

– Это из-за него, да? – тихо спросила она.

Тарани опустила голову, стараясь скрыть выступивший на щеках жаркий румянец.

– Нам нужно использовать подвеску, – сказала она, раскрывая ладонь. Она до сих пор сжимала талисман, как будто от него зависела вся ее жизнь. – Пока до нее никто не добрался. – Тарани не знала, как долго она сможет сдерживать Монго.

– Но ведь Горгон не в курсе, кто мы и где мы, правда? – испугалась Хай Лин.

– Думаю, пока не в курсе, – ответила Вилл. – Но, возможно, Горгон– не единственная опасность.

Тарани чувствовала, что взгляд Вилл все еще направлен на нее.

– Может, и нет, – прошептала она.

– Тарани…

– Вилл, ты обещала. Обещала, что дашь мне самой разбираться с моими делами. И я разберусь – когда мы вернемся.

– Нет, я говорила не совсем так…

– Эй, – подала голос Корнелия. – Больше двух – говори вслух! Нам тоже нужно знать, что происходит.

– Это все Монго! – вдруг выпалила Ирма. – Я так и знала! Я сразу догадалась, что от него будут одни неприятности!

– Но Тарани, – заговорила Хай Лин, – ты ведь не можешь всерьез бояться его! Он всего лишь качок, а ты… ну, ты это ты.

– Я его не боюсь! – И это было почти правдой. Прежде всего она опасалась не самого Монго. Она боялась того, во что он мог превратить ее жизнь.

– Ты всегда можешь превратить его в жабу, – предложила Вилл. – Только сомневаюсь, что хоть кто-то заметит разницу.

На какой-то миг Тарани и в самом деле стала взвешивать эту идею. Жабы ведь не говорят. Жабы не могут выдать тайну. Но нет. Конечно, ужасно, если мама узнает секрет Монго, но еще хуже, если Оракул увидит, что она злоупотребляет своими магическими силами в личных целях.

Но это, разумеется, только при том условии, что Оракул не исчезнет, и Вселенная продолжит свое существование в прежнем виде.

– Слушайте, я обязательно разберусь с Монго, – торопливо пообещала Тарани. – Когда мы вернемся. Только доверьтесь мне, я не зря говорю, что нам надо использовать подвеску прямо сейчас. – Она подняла цепочку повыше, и на талисман упал солнечный луч. Орел, державший песочные часы, казался грозным и свирепым, словно собирался растерзать любого, кто покусится на хрустальный предмет в его когтях. Верхняя часть часов была заполнена неподвижным черным песком. Часы еще не были пущены в ход. Песок посыплется, лишь когда чародейки шагнут в Паутину Времени. А если они не успеют вернуться прежде, чем песок иссякнет, они навсегда останутся у Паутины в плену.

Взгляд Вилл скользнул по подвеске и переместился на Тарани.

– Можешь рассчитывать на нашу помощь, – сказала она подруге. – Мы не оставим тебя в беде.

Тарани улыбнулась, не разжимая губ.

– Спасибо. Но вообще-то я уверена, что должна справиться с этой проблемой сама. Когда мы вернемся назад. Только, пожалуйста… давайте отправимся в путь сейчас?

Вилл обвела взглядом остальных чародеек.

– Хай Лин?

– Сегодня я чувствую себя гораздо лучше, – кивнула та. – Никаких головокружений.

– Корнелия?

– Почему бы и не сейчас.

– Ирма?

Та вздохнула.

– Можно мне хотя бы захватить с собой закуску? У меня после этих путешествий сосет под ложечкой.

– Что ж, похоже, все согласны, – заключила Вилл. – Мы отправляемся.

Тарани ощутила, что теперь может улыбаться обычной теплой, нескованной улыбкой.

– Спасибо вам всем, – сказала она. – Я этого не забуду.

– Кажется, настал черед надеть парадные платьица, – провозгласила Ирма и приняла свою чародейскую форму. Тарани с удовольствием последовала ее примеру.

Было так странно покидать Хитерфилд с облегчением. Тарани, конечно, она прекрасно понимала, что впереди ее и подруг ждут опасности, что они могут столкнуться с обстоятельствами и врагами в сто раз хуже Монго. Но этим трудностям она будет противостоять как Стражница Кондракара, опираясь на поддержку команды W.I.T.C.H. Сейчас это представлялось ей делом более легким, чем быть просто Тарани Кук.

Вилл подняла Сердце Кондракара, чистое прозрачное сияние кристалла слилось с блеском песочных часов, и началось великое волшебство…

Тарани будто подхватило мощным течением, оторвало от земли и куда-то поволокло. Ей подумалось, что это все равно, что ехать по встречной полосе – потому что все во Вселенной движется в обратном направлении.

– Держитесь! – послышался голос Вилл. – Держитесь за Сердце и друг за друга как можно сильнее!

– Ух! – выдохнула Ирма. – Ой-ой-ой! Лучше в следующий раз полечу бизнес-классом, и плевать на цену!

Глава 5
Ловушка во времени

«Ненавижу это! – подумала Вилл. – Больше всего на свете ненавижу!»

Она выплюнула набравшуюся в рот пыль и грязь и заметила, что лежит на чем-то очень жестком и очень неудобном. Похоже на острые камни. Но это чувство дискомфорта было ничем по сравнению с болезненным ощущением у нее внутри. Словно кто-то сбросил ее с огромной высоты, а потом неловко составил кусочки разбитого тела вместе. Первый день в школе, последняя проигранная партия в волейбол, только четыре задутых свечи на именинном торте, безуспешные попытки вычислить квадратный корень – было ощущение, будто все это случилось одновременно. Вот она зовет маму, потому что за окном ей примерещилось чудовище, а вот мчится со всех ног, потому что опаздывает на свой первый урок в Шеффилде, – не могло же это произойти в один и тот же день? С одной и той же Вилл?

Нет, она должна была быть старше, то есть моложе… Нет, не моложе, тут что-то еще, может быть…

Очень-очень медленно воспоминания вставали на свои места, образуя нечто вроде прямой линии. Прошлое обрело смысл, и все это действительно случилось с ней.

Вилл открыла глаза.

– У всех все в порядке? – слабым голосом спросила она.

Ответа не последовало.

Встревожившись, Вилл рывком села, стараясь не обращать внимания на пульсировавшую в черепе головную боль.

Все были на месте, хотя вид у девчонок был не блестящий. Ирма сидела, сжав голову руками, словно та могла отвалиться. Хай Лин и Корнелия лежали рядышком, все еще вцепившись друг другу в запястья. Тарани свернулась на земле калачиком и дрожала.

– Вы разрушили горку, – сказал кто-то.

Вилл от неожиданности подскочила и развернулась, ища взглядом говорившего.

Это был мальчик, на вид примерно ее возраста. Он застыл на месте, ошеломленный внезапным появлением чародеек. В нем было что-то очень знакомое, и через минуту она поняла, что именно.

– Муравьишка, – хрипло произнесла она. – Ты стал старше!

– Ну, естественно, – ответил он.

Естественно? От прилагаемых мыслительных усилий голова у Вилл разболелась еще сильнее.

– Значит, с тех пор прошло какое-то время, – сказала она.

– С каких пор? – спросил мальчик, уже не маленький, но все же вполне узнаваемый Муравьишка.

– С прошлого раза… с нашей последней встречи.

– Ну, естественно, – повторил он, глядя на нее почти как на ненормальную. И вдруг на его лице тоже отразилось недоумение.

– Прошли годы, – медленно сказал он. – Но вы… вы остались прежними. В Кондракаре время не движется?

Вилл решила, что объяснять все слишком долго и сложно.

– Там время течет по-другому, – сказала она, и это, конечно, была правда. – У тебя теперь все в порядке? Как ты тут? – Она беспокоилась о нем.

Всем чародейкам после прошлого задания было жалко оставлять мальчика, такого маленького и одинокого, в Орбисе.

– Нормально, – ответил он осторожно, как будто еще не определился, стоит ли быть с ними откровенным. – Я на некоторое время остался в Башне Сокола. Провел там несколько лет. Главный Хранитель был добр ко мне. Но потом он заболел и отошел от дел, и… в общем, я решил перебраться сюда.

– Но почему? И где мы?

Муравьишка вскинул подбородок, и глаза его загорелись.

– Храбрым быть недостаточно, – страстно сказал он. – Нужно быть еще и сильным. Здесь, в Башне Орла, нас учат силе. – Он согнул руку, демонстрируя развитую в тренировках мускулатуру. – Смотри, я уже достиг кое-каких успехов.

Вилл хотелось бы знать, что с ним случилось, что заставило его стремиться к силе. Кто-то притеснял его? Такое вполне возможно, когда ребенок совсем один в целом мире.

– Да, – кивнула она. – Я вижу. – Вилл почувствовала легкую грусть, хотя не смогла бы точно объяснить ее причину. Наверное, ей слишком нравился тот маленький мальчик с его мечтами и буйным воображением, наивный и уязвимый. А теперь он очень изменился, и она больше никогда не увидит прежнего Муравьишку.

Ее подруги-чародейки начали приходить в себя, они садились и с интересом оглядывали окрестности.

– Почему мы сидим на куче камней? – спросила Корнелия. – У меня теперь синяки по всему телу!

– Это декоративная горка, – сообщил Муравьишка. – И вы повредили ее форму. Мне потребуется несколько часов, чтобы привести все в порядок.

– Что ж, прошу прощения, – язвительно сказала Корнелия, – но скорее уж твоя горка повредила меня. Я теперь целую неделю не смогу сесть. По крайней мере, не перекосившись от боли.

Ирма хихикнула, но тут же принялась с сосредоточенным лицом ощупывать себя.

– И кто только додумался устраивать сад из камней? – бурчала она. – Тут что, никогда не слышали о цветах? Таких приятных, нежных и не оставляющих синяков, когда на них приземляешься…

Камни были повсюду. Из камней были сооружены горки, выложены круги и спирали, построены пирамиды, насыпаны невысокие валы. Каменный мостик аркой вздымался над извилистым каналом, наполненным темным сине-серым гравием, отдаленно напоминавшим по цвету воду. И все это окружали высокие стены, сделанные… разумеется, из камня.

– Главный Хранитель говорит, что сила и прочность камня предпочтительнее слабости и изменчивости растений, – сказал Муравьишка. – К тому же, работа с камнями укрепляет тело и закаляет дух.

– Ну спасибо, мое тело здорово укрепилось, – хмыкнула Ирма. Потом лицо ее смягчилось, и она ненадолго отбросила привычный шутовской тон. – Но я рада видеть тебя, Муравьишка. Ты стал… намного больше.

– Я каждый день тренируюсь, – гордо сообщил он. – Я уже могу поднять Собачий Камень. Когда я только пришел сюда, я еле поднимал Мышиный.

– Да, э-э-э… Это здорово, – сказала Вилл, снова ощутив легкую грусть. Это не оттого, что он вырос, решила она. Просто что-то в нем… ну, не то чтобы исчезло, но как бы было отодвинуто в сторону. – Ты все еще придумываешь всякие истории? – неожиданно спросила она, вспомнив, как он развлекал и подбадривал себя в детстве, когда был одинок и заброшен.

Муравьишка смутился.

– Главный Хранитель считает, что фантазии разрушают разум. Поэтому он так часто посылает меня сюда. Он говорит, я должен учиться у камней постоянству и твердости в достижении целей. Когда я пришел сюда, мой разум был как бабочка, витал в облаках. А это не ведет к обретению силы.

– Думаю, Главный Хранитель Башни Сокола нравился мне больше, – заметила Хай Лин, понизив голос, чтобы Муравьишка не услышал. – Все эти разговоры о камнях такие скучные…

– А ты не мог бы проводить нас к Главному Хранителю? – спросила Вилл. – Ведь в этой Башне тоже хранится Фрагмент, да?

– Естественно, – кивнул мальчик. – Это всем известно.

– Что ж, тогда мы должны поскорее поговорить с Главным Хранителем.

– Вы что, думаете, все выйдет так просто? – прошептала Корнелия. – Мы вежливо попросим Хранителя, и он с радостью отдаст нам Осколок?

Вилл пожала плечами. Нет, она, конечно, не рассчитывала, что Главный Хранитель с легкостью расстанется со своим сокровищем, но…

– Даже если и не отдаст, мы все равно должны предупредить его, – сказала она. – Мы должны передать ему, что Горгон тоже охотится за Фрагментом.

– Если он уже его не заполучил, – зловеще пробормотала Тарани.

Башня Орла походила на неприступную крепость еще больше, чем Башня Сокола. Муравьишка провел подруг из каменного сада в усыпанный песком внутренний двор.

– Ого, – присвистнула Ирма, – всю жизнь мечтала попасть в такое местечко. Прямо тренажерный зал под открытым небом. Тут что, все свихнулись на спорте?

Это и правда похоже на спортивный зал древних времен, подумала Вилл. Люди упражнялись повсюду, по большей части юноши и мальчики, но была там и одна девочка. Все они поднимали разные тяжести, делали отжимания, бегали на месте или выполняли упражнения с длинными палками, похожие на элементы восточных боевых искусств. Чародейки наконец поняли, что означала фраза Муравьишки о Собачьих и Мышиных Камнях. На небольшом возвышении, напоминавшем подиум, был установлен ряд квадратных каменных блоков. Камни располагались по размеру. На самом маленьком было вырезано изображение мыши, на следующем – кролик, далее следовали животные крупнее: косуля, лев, бык. А на самом большом был высечен покрытый шерстью слон.

– Что это? – спросила Хай Лин, указав на кубы.

– Камни Испытаний, – объяснил Муравьишка. – Я уже вам говорил, я могу поднять Собачий Камень!

Вилл снова взглянула на самый крупный блок.

– И что, есть кто-нибудь, кто способен поднять вот это?

Муравьишка покачал головой.

– Сейчас нет. Когда-то Главный Хранитель смог сдвинуть его, хотя от земли так и не оторвал. Так он и получил свою должность. Но говорят, что древний полководец Когтерукий сам установил здесь Мамонтовый Камень, чтобы испытать каждого, кто считал себя сильнее его. С тех пор и начал действовать закон о Камнях Испытания.

– Ты хочешь сказать, что на важные должности здесь выбирают тех, кто может поднять самые тяжелые камни? – недоверчиво переспросила Тарани. – Да это самая большая глупость, какую я только слышала!

Муравьишка казался обиженным.

– Сила важна, – возразил он. – Если ты слишком слаб, тобой могут помыкать другие.

Тарани на миг застыла, потом быстро огляделась по сторонам. Вилл решила, что Муравьишка, должно быть, задел ее за живое.

– Что ж, давайте пойдем и посмотрим на того, кто чуть не поднял Мамонтовый Камень, – сказала Вилл, легко прикоснувшись к руке Тарани. – «Давай не начинать здесь с ссоры», – послала она подруге мысль.

– Ладно, – откликнулась огненная чародейка, отвечая и на произнесенную вслух и на невысказанную фразы.

Когда Муравьишка и пять Стражниц проходили по двору, лишь пара спортсменов оторвалась от упражнений, однако Вилл ощущала на себе множество любопытных взглядов.

– Наверное, надо было прибегнуть к чарам невидимости, – сказала Тарани. – На нас все пялятся.

– Ну и пусть, – махнула рукой Ирма. – Мы ведь заслуживаем того, чтобы на нас поглядеть.

– Но…

– Это из-за крыльев, – сказала Хай Лин. – Они привлекают внимание. Но насчет невидимости… Не думаю, что это хорошая идея.

– Конечно, неприятно, когда люди пытаются сесть на тебя или пройти насквозь, – заметила Ирма.

Вилл кивнула. Она была полностью согласна с Хай Лин, хотя и не по той причине, которую назвала Ирма.

– Нам сейчас и так непросто удержаться в реальности, – сказала она. – Со всеми этими путешествиями… – Она в последний момент сообразила, что не стоит упоминать путешествия во времени в присутствии Муравьишки. – Не хотелось бы предпринимать ничего, что сделало бы нас менее материальными. Это может быть опасно.

– Быть невидимым – это почти как быть привидением, – произнесла Корнелия, поежившись.

– Вот именно.

У входа в главное здание башни стояли два стража. Муравьишка начал объяснять им про «посетителей издалека, явившихся к Главному Хранителю», но стражи даже не удосужились выслушать до конца.