Текст книги "Любовный ураган"

Автор книги: Линда Уоррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

10

К тому времени, как джип затормозил у грязной стоянки напротив забегаловки, Катерина была уже совершенно без сил и не могла не то, что задавать Джеку какие-то вопросы, а даже шагу ступить от машины.

Джек вышел из своего грузовика, отцепил от него джип и смотал буксирный трос, причем все это проделал мастерски, со знанием дела. Катерина молча наблюдала за ним, стараясь подавить в себе возмущение, порожденное чем-то слишком глубоким, чтобы можно было понять его причину.

Наконец она получила кое-какие ответы на свои вопросы.

Она смотрела на его печальный образ, и его вид задел в ней что-то такое глубинное, что она даже испугалась. Как смел он выглядеть таким виноватым после того, что было у них ночью? Его вид наводил ее на мысль – ему было, что от нее скрывать. Он заставлял ее думать, что ей не следовало.

Его вид заставил ее думать, а этого ей сейчас хотелось меньше всего на свете. У нее было ужасное чувство, что если она начнет размышлять, то невольно обратится к воспоминаниям. Что они делали. Что она сказала.

И что она чувствовала.

Горло у нее сжалось, и внезапно она поняла, что у нее на сердце лежит тяжелая ноша.

Она чувствовала себя так, будто они были товарищами. Любовниками. Единомышленниками. Он доверил ей содержимое компьютерного диска, а она доверила ему да все на свете.

Нет, сказала она себе, не все. Она не могла доверить ему все на свете.

Потому что в противном случае это означало что она уже вовлечена в нечто такое, о чем впоследствии будет сильно сожалеть.

А она не могла себе этого позволить.

Катерина прикрыла глаза и оперлась лбом о руль. Она не могла даже помыслить о том, что может сожалеть о происшедшем. Потому что это означало бы, что все, во что она вложила свою душу, свое сердце, было не более чем ошибкой.

До девушки донесся запах крепкого кофе заставивший ее поднять голову и убрать руки с руля.

Около джипа стоял Джек. Он держал две кружки кофе, одна из которых явно предназначалась ей.

Она решила, что кофе пахнет слишком хорошо, чтобы от него отказываться.

Она потянулась к чашке, и его губы сами собой сложились в улыбку.

– Позавтракаем? – спросил он.

Девушка кивнула, открыла плечом дверь джипа и проследовала вслед за Джеком в забегаловку.

Молчаливая официантка быстро принесла им еду – черепаховое мясо, бобы и пюре из бананов. Джек удалился в поисках какой-либо информации и вскоре вернулся с ошеломляющей новостью.

– Сообщник Бласко все еще здесь, Кэт, – сказал он, наполняя их кружки новой порцией кофе. – Говорят, что он не слишком-то обрадовался в то утро, когда его машина не завелась.

– Ах вот как!

– Да, именно так.

– А он... проверял мотор?

– Ну если он этого не делал, то уверен, что кто-то должен был это сделать.

– О-о!

Джек сказал тише:

– Перестань испытывать угрызения совести по этому поводу. Ты сделала то, что должна была сделать.

– Я и не... – Катерина закусила губу. Она не хотела сейчас это обсуждать. Кроме того, она действительно чувствовала свою вину.

– Увы! Ничего не слышно о твоей тете. Никто в округе ее не видел.

– Но никто и не должен был ее видеть, не так ли?

– Что ты имеешь в виду?

– Она ведь не станет высовываться. И не даст о себе знать кому попало.

Джек отложил вилку.

– Невозможно вести раскопки так, чтоб местные жители об этом не знали. Тому, кто их ведет, нужны рабочие, продовольствие, газ, грузовики. Поверь мне, Мадрид здесь нет.

Инстинкт подсказал Кэт присмотреться к нему повнимательнее. Похоже, он собирался потереть себе шею.

– Джек, – сказала она.

– Что?

– Смотри мне в глаза, когда будешь говорить. Пожалуйста.

– Говорить что?

– Что здесь нет Мадрид.

Джек покачал головой и откинулся на спинку стула, словно никак не мог поверить в то, что она его об этом просит.

– Кэт, – сказал он ей, – мы поступим разумно, если вернемся в Четумал и выясним там некоторые вопросы. Кто знает, может, Мадрид оставила какое-то сообщение в машине или еще где-нибудь. Мы можем проверить у местных, а потом разузнать в университете. – Он улыбнулся. – Ну что, поедем сразу после завтрака?

Катерина уставилась на него во все глаза. Ее переполняли самые противоречивые чувства. Но она их отринула. У нее было дело. Причина, по которой ей необходимо было оставаться здесь.

– Нет, – сказала она.

– Что значит нет?

– То и значит, Джек. Поезжай, если хочешь. А я остаюсь.

Джек снова отложил вилку.

– Нет, об этом не может быть и речи. Ты уедешь со мной. Сегодня же.

– Почему я должна это делать?

– Потому что твоей тети здесь нет. А сообщник Бласко тут. Потому что на этом месте грабители. Что еще тебе надо?

– Моей тете, может быть, нужна помощь.

– Нет, черт возьми!

– Откуда мне это знать?

– Потому что я тебе это говорю.

Катерина молча уставилась на него.

– Кэт, – умоляюще произнес Джек. – Неужели ты не можешь мне поверить, ну хоть на этот раз?

Она вздохнула.

– Почему я должна тебе верить?

– Но ведь прошлой ночью ты верила.

– Да, – сказала она. – Верила. И смотри, куда это меня завело.

Он содрогнулся, как будто его ударили.

– Это привело тебя как раз туда, куда нужно, красавица. А куда ты думала вернуться после окончания своей миссии? Назад в библиотеку? Ты думаешь, там твое место? Разве там ты настоящая?

– Да, возможно! Откуда тебе знать, какая я настоящая?

– Ну хорошо, если ты так думаешь, то почему не осталась там?

– Хотела узнать, что с моей тетей!

– Зачем?

Она не ответила на этот вопрос.

– Чтоб она могла вернуться к себе в библиотеку с незапятнанной репутацией? – настаивал Джек. – И ты думаешь, что Мадрид на все это не наплевать?

– Мне не наплевать!

– Почему?

– Потому что!

– Потому что почему, черт возьми?

– Потому что я хочу знать, что она чиста! – выпалила Катерина.

Вокруг установилась мертвая тишина. Все посетители отвернулись, чтобы не мешать им.

Джек бросил на нее взгляд, в котором сквозило нечто похожее на понимание.

У девушки сжало горло. Она была в двух шагах от чувства, которого старательно пыталась избежать все это время. Она просто не смела быть столь уязвимой, поскольку и так была очень ранимой.

– Твоя тетя не плутовка, Кэти.

Ее глаза расширились.

– Что?

Джек провел рукой по ее лицу.

– Бласко сделал это специально. Заявив, что кодекс поддельный, он получил возможность вывезти его из страны и сделать на нем целое состояние. Ведь в том случае, если кодекс настоящий, он должен оставаться в той стране, где найден.

– Но почему вы открыто не заявили, что кодекс настоящий?

– У нас не было достаточных доказательств. А кодекс был у него в руках.

Ну вот. История обрела наконец понятные очертания.

– И тогда ты удивил Бласко, подтвердив его заявление.

– Да. Мадрид рассудила, что это удержит его от продажи кодекса на черном рынке до тех пор, пока Бласко не сможет доказать его подлинность. По крайней мере, немного притормозит действия Бласко. А тетя твоя тем временем добудет нужные доказательства.

Катерина почувствовала, что внутри у нее все сжалось – действительно, обо всем этом ей следовало бы догадаться намного раньше.

– А! Значит, вот что она сейчас делает – ищет новые доказательства?

Джек кивнул.

Катерина нахмурилась:

– Ну, тогда не может быть и речи о том, чтобы я уехала.

– Да нет же, может.

– Ну назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна это сделать.

Джек крутил в руках кофейную чашку.

– Кэт, здесь неподходящее для тебя место. И твоей тети здесь нет. Она в Гватемале.

Катерина сжала пальцы в кулаки, так что ногти впились в кожу. Но боли она не заметила.

– Откуда ты это знаешь?

– Я с ней не теряю связи.

– А что же ты тогда здесь делаешь со мной?

– Стараюсь уберечь тебя от...

– От чего?

Джек прикрыл глаза. А когда открыл их, они были ужасно виноватыми.

– Кэт, если хочешь, пошли меня к черту. Вели мне...

– А как же все эти разговоры о том, кому я принадлежу? И то, что было между нами в тетиной палатке?

– Все это не имеет никакого отношения к делу.

Девушка не сразу поняла сказанное им.

– А я думаю, что имеет. Таким образом ты устранял меня с пути.

– Кэт, не говори так.

Но что еще она могла сказать? Она вздохнула и вздернула подбородок кверху.

– Вот что я тебе скажу, Джек. С твоей стороны это был просто гениальный ход.

Она встала из-за стола и пошла с высоко поднятой головой. Он смотрел ей вслед, а после поставил локти на стол и сжал зубы, чтобы удержаться от того, чтобы не крикнуть ей вдогонку слова, которые так и норовили сорваться у него с губ.

Нет, ему не надо было этого делать. Он и так завяз уже по самые уши.

Джек выждал пять минут после того, как за ней закрылась дверь, и пошел в укромный уголок забегаловки, где висел телефон.

На линии было полно помех.

– Джек! – доносился голос Мадрид. – Где тебя носит? Я уже два дня не могу тебя застать. Теперь у нас есть все нужные доказательства.

– Отлично, – пробормотал Джек, не выказав при этом никаких эмоций.

– Больше тебе не нужно отвлекать Бласко от моей персоны.

– Ага.

– Джек, что-то случилось? Ты какой-то странный.

– Да нет, со мной все отлично.

– Но это не связано с Катериной, ведь правда? – Мадрид разволновалась. – Надеюсь, она не спуталась с Бласко?

Джек немного помолчал, а после ответил:

– Нет, Мадрид. Она вне пределов досягаемости Бласко. И не думаю, чтобы у нее сохранился к нему интерес.

– А, это хорошо.

– Да, – с иронией заметил Джек, – хорошо.

– Джек, я так благодарна тебе за то, что ты держишь ее подальше от беды. Так благодарна.

Да, есть за что благодарить. Джек вспомнил последние слова Катерины – они болью отозвались в его сердце.

– Да, – сказал он напоследок и повесил трубку, после чего разразился таким потоком испанских ругательств, что клерк за стойкой испуганно заморгал.

Через четверть часа Джек понял, что больше не в силах ждать Катерину около гостиницы. Будь что будет, решил он, и пошел в номер.

В комнате ее не оказалось.

Хозяин гостиницы поведал ему, что она уехала в сторону Четумала, прихватив с собой весь свой багаж.

И в его грузовике.

11

– Не за что благодарить, – сказал он мужчине, ради которого остановил свой пикап. С тех пор как Джек покинул Текстикан, он уже не в первый раз брал себе попутчика. Скорость пикапа была не больше двадцати миль в час, и непредвиденные остановки не слишком замедляли его и без того медленное продвижение. А к лицам, путешествующим автостопом, Джек относился теперь, после того как его бросила Катерина, с нескрываемой симпатией. Ему еще повезло, что удалось найти в этой части Мексики пикап, пусть даже и такой неприглядный, как этот, поскольку все автомобили отличались здесь тем, что, кажется, не могли передвигаться на расстояние свыше десяти миль.

Человек, севший в его машину, широко улыбнулся и спросил по-испански, правда с небольшим акцентом, куда Джек направляется.

– В Четумал.

– Четумал далеко отсюда, сеньор.

– Для этой малышки точно – далеко, – отозвался Джек.

В его-то грузовике Катерина могла проделать этот путь не больше чем за ночь.

– У вас в Четумале дом?

– Нет, женщина, – ответил Джек.

Пассажир глянул на него с уважением и спросил:

– Она вас там ждет?

В ответ на этот вопрос Джек только промычал что-то нечленораздельное. Он и сам себе боялся его задавать, не то что... Хотя он думал, что без него ей, пожалуй, даже лучше, чем с ним. Но какое это имело значение?

Логика не годилась тут ни к черту – ведь, несмотря ни на что, он сейчас ехал через всю Мексику за ней вдогонку.

Двухдневная поездка в несчастном подобии пикапа привела лишь к тому, что у него появилась солидная поросль на подбородке, куча времени для размышлений и жизненная позиция сродни той, что имел Арчи. Ему было наплевать, что ей без него, возможно, лучше. Он все равно хотел ее.

– Эта женщина, – осведомился пассажир, – что-нибудь для вас значит?

– Да, – Джек нахмурился, – она украла мой грузовик.

Мужчина явно не знал, что сказать на это.

– Другой мой грузовик, – объяснил Джек.

– А, – человек понимающе кивнул. – И вы намереваетесь получить его обратно?

– Я намереваюсь получить удовлетворение, – задумчиво произнес Джек.

Пассажир бросил на него взгляд, который Джек расценил как своего рода отстраненное удивление истинного мексиканца, столкнувшегося с невиданным проявлением варварства со стороны человека, воспитанного не в его традициях.

Несколько минут они ехали молча, пока пассажир не попросил его остановиться. На прощание мексиканец сказал:

– Сеньор, вам следует помнить, что если вы станете самостоятельно вершить суд над той женщиной, то попадете в беду.

Джек любезно кивнул.

– О да, я это знаю, – согласился он.

Он не стал добавлять, что все равно это сделает. В данной ситуации ему было не до размышлений о том, как избежать беды.

На самом деле Джек считал, что, пытаясь уберечь Катерину от опасности, он поступал на редкость глупо. Она не была создана для тихих заводей. Это создание – для живых ветров и штормовых морей.

Он разгадал ее природу.

Он и сам был таким.

Музыка – произвольная смесь маримбы и калипсо – звучала столь томительно, что способна была развеять любое настроение. Такую музыку больше нигде не услышишь, только в Четумале. Вино было холодным и терпким – настоящая живительная влага. А дело у Катерины было столь важным, что можно было презреть всякие международные законы. Но она тем не менее не пила вина, не слушала музыку и не занималась делами.

Она пришла сюда в поисках одного человека. Она приходила сюда на протяжении уже трех вечеров, а в "Ла Стеле" это было достаточным основанием для того, чтобы обеспечить ей постоянное место за столиком и столь же постоянное внимание буфетчика.

– Сеньорита! – Катерина глянула через плечо и увидела Эйса. Он настоял на том, чтобы сопровождать ее в бар до возвращения его наставника. – Вон там, – одними глазами показал он и растворился в толпе.

В дверях стоял Джек. На нем была кожаная куртка и те же запыленные джинсы, что и в последний раз, когда она его видела. Светлая челка спадала на лоб, глаза ввалились, но весь его вид выдавал огромное нетерпение, которое он испытывал. Выдавал столь сильно, словно он говорил о нем вслух.

Сердце у Катерины подпрыгнуло, а во рту мгновенно пересохло.

В следующее мгновение глаза их встретились, и девушка ощутила нечто сродни шоку от разряда в тысячу вольт.

Да, он пришел сюда отнюдь не для того, чтобы принести свои извинения. Катерина это сразу поняла. Он извинялся только тогда, когда хотел этого.

Впрочем, и она всегда поступала таким же образом, пронеслось у нее в голове в следующую секунду. То есть извинялась только тогда, когда чувствовала в этом потребность. Сейчас она ни в малейшей степени не чувствовала раскаяния.

Джек направился прямо к ней, на ходу отвечая на приветствия знакомых, уселся рядом и уставился на ее завязанную на талии блузку. Уголок его рта дрогнул, после чего он расплылся в улыбке.

– Привет, красавица, – сказал он по-испански.

На секунду Катерина потеряла дар речи. Но потом, вновь обретя его, спросила:

– Джек, что ты здесь делаешь?

– Что значит, что я здесь делаю? – Он смотрел на нее так, что ее сердце участило бег. – Ты же украла мой грузовик.

Катерина слегка распрямилась и взглянула ему прямо в глаза.

– Я его не крала. А только взяла напрокат.

– Напрокат? Леди, ведь ты оставила меня связанным по рукам и ногам, да еще не с кем-нибудь, а с известным преступником!

– Если так, то как же ты сюда добрался?

– Ты действительно хочешь узнать об этом?

Нет, решила она, пожалуй, ей не очень-то этого хотелось. То, что ей хотелось узнать, относилось к более стихийным процессам, чем просто к способу его появления здесь.

Девушка выудила из кармана ключи от машины.

Он даже не взглянул на них.

– Твои ключи, – пояснила она.

– Хорошо, леди. Пойдем.

– О чем ты? Куда?

– Я отвезу тебя домой. – Ее глаза все оттаивали и оттаивали. – Ведь тебя же нужно подвезти, раз ты отдала ключи от своего средства передвижения.

– Я возьму такси, – сказала она.

– Нет.

– Да!

– Красавица моя, я не для того тащился из Текстикана на "форде" 1937 года выпуска, чтобы спорить с тобой.

Да что там говорить! Она тоже прождала его три дня вовсе не для этого. Откинув голову назад, она выдохнула:

– А для чего же ты тогда сюда приехал?

– Интересный вопрос.

Вдруг сзади к ним безо всякого предупреждения подошел высокий мужчина.

– Мистер Бласко, – сказал Джек.

Глаза Катерины расширились. Коротко стриженные волосы, джинсы, мальчишеское лицо... Неужели это и есть тот самый отъявленный преступник?

– Пожалуй, более интересным вопросом, – вклинился в разговор Бласко, – все же является совсем другой – почему он вообще отсюда уезжал? Впрочем, как и вы, сеньорита. – Он улыбнулся. – Ведь не будем же мы выводить вас из этого уравнения, правда?

Тут заговорил Джек, причем таким тихим и в то же время ледяным тоном, что у Катерины. Но спине побежали мурашки.

– Я бы порекомендовал вам, мистер Бласко, все же вывести ее из вашего уравнения.

– Ладно, – улыбка Бласко потухла. – Я было подумал, что вас, Джибралтар, ничем не проймешь. И рад убедиться, что ошибся.

Катерина оцепенела, поняв, что внезапно стала пешкой в опасной игре, в которую так хотела вступить всего неделю назад.

– Дотронься до нее и узнаешь, насколько сильно.

В голосе Джека было нечто такое, что Катерина ясно поняла: он отнюдь не шутил. И она готова была голову отдать на отсечение, что тот человек тоже все понял.

– Думаю, ситуация рисуется вам недостаточно точно, друг мой, – сказал Бласко. – Согласно полученным мною сведениям, леди меня ищет. Вот я и пришел.

– Вы ошиблись. Вам неправильно передали, – сказал Джек.

– Не думаю. – Бласко повернулся к Катерине, и она почувствовала, как напрягся Джек. – Все, что мне от вас нужно, Катерина, это несколько прямых ответов на вопросы о вашей тете – ничего более.

– Ответов? – Голос ее сорвался, но она сумела вернуть себе самообладание. – О, мистер Бласко, у меня нет никаких ответов. А есть только вопросы. И я надеялась, что как раз вы можете дать мне на них ответы. – Она растерянно пожала плечами. – Все это так загадочно, скажу я вам.

Лицо Бласко утратило свое мальчишеское выражение.

– Ну же, Катерина, уверен, что мы можем достичь некоего соглашения.

Он наклонился к ней и хотел дотронуться до ее волос. Реакция Джека была моментальной – через мгновение он уже прижимал руку Бласко к стойке бара, а тот корчился от боли.

– Что, черт возьми, вы делаете? – прохрипел Бласко.

– Приходим к некоему соглашению, приятель. – Джек как бы случайно усилил нажим, и Бласко скорчился от боли. – Я хочу, чтобы ты раз и навсегда понял, какие будут последствия, если ты ее тронешь хоть еще разок, – произнес Джек сквозь зубы.

Бармен окинул их усталым и одновременно тревожным взглядом, но не счел нужным вмешаться. А посетители только отводили глаза.

Катерина переводила взгляд с одного на другого.

– Ну так и что же? – спросил Бласко.

– Ты получишь то, что хочешь. Я не такой дурак, чтобы не понять, что ты так просто не отстанешь. Но Катерину ты из этой сделки исключишь, понятно?

– Заметано, – пробормотал Бласко.

Джек устремил на нее свои бездонно-синие очи.

– Скажи ему, – бросил он Катерине.

– Что?

– Все, черт возьми, все!

Она ушам своим не верила. Сказать Бласко все! И бросить ту операцию, которую Мадрид и Джек так тщательно спланировали?

– Операция окончена, Кэт. Поверь мне.

Поверить ему?

Его глаза, взгляд которых выворачивал ее душу наизнанку, смотрели на нее так серьезно, что она никак не могла ему не поверить.

– Правду, – тихо сказал Джек. – Давай.

Катерина набрала побольше воздуху в легкие и заговорила:

– История эта была такой простой, и все же...

Джек отпустил руку Бласко.

– Так значит, кодекс, по вашему мнению, подлинный, – сказал он Джеку, выслушав рассказ Катерины. На его лице появилось выражение триумфа, и Катерина не на шутку испугалась. – Ваше мнение, конечно же, ошибочно, – заявил Бласко. – И Мадрид не найдет доказательств обратного. И поймет, что ей необходимо немедленно вернуться в страну.

– Без сомнения, – пробормотал Джек.

Видно было, что Бласко от души радовался услышанному сейчас. Что там чуть не сломанная рука, когда он мог извлечь огромную для себя выгоду из культурного наследия своей страны.

– Надеюсь, вы передадите это Мадрид.

– Несомненно.

Бласко снова взглянул на Катерину.

– Жаль, что вы не контактировали со мной раньше. Вы могли бы увидеть кодекс, и кто знает, может, что-то и обнаружили бы.

Он развернулся, зловеще улыбнулся Джеку и вышел из бара, потирая больную руку.

Джек проводил его взглядом и обернулся к Катерине. В его глазах появилась ярость.

– В чем дело? – спросила она удивленно.

– А ты? О чем, черт возьми, ты думала, ошиваясь тут?

– Просто хотела поговорить с этим типом.

– Поговорить с ним? Поговорить с ним?.. А тебе не приходило в голову, что это может быть опасным? И эти слова – о том, что ты ничего не знаешь? Ты что, думаешь, что он так и поверил бы тебе?

– Я пыталась защитить твою операцию!

Джек не сдержался и выругался на двух языках сразу.

– Ну ладно, не устраивай по этому поводу истерик! – остановила его Катерина.

– Истерик? Это ты их устраиваешь, а не я! И не вздумай больше к ним прибегать, поняла?

– Я? А кто угрожал ему сломать руку? А если б он сам на тебя набросился? Он, вероятно, тоже мог бы сломать тебе что-нибудь!

– Нет, Кэт, нет, после того как он пытался дотронуться до тебя.

Его ответ совершенно обезоружил девушку. Горло у нее сжалось, а сердце подпрыгнуло.

Внезапно ее затопила надежда. Она поняла, чего так отчаянно хочет. И на что надеется. Боясь ошибиться в своих предчувствиях, она отвела глаза в сторону, ухватившись за край стола.

– Ты действительно думаешь, что все кончено, в особенности теперь, когда Бласко обо всем знает?

Он не ответил ей. И, сжигаемая любопытством, она подняла на него глаза.

– Забудь о деле, Кэти! У меня есть к тебе один вопрос.

– Какой?

– Нет, пожалуй, не вопрос. А утверждение. О тебе и обо мне. О... о том, что я чувствую к тебе.

Катерина ощутила легкое головокружение, и кровь по ее венам потекла все быстрее и быстрее.

– Мне так трудно об этом сказать, дорогая.

– Может... может... ты мог бы показать мне...

– Я уже сделал это. В Текстикане. Там, в джунглях. То не было игрой.

Внезапно Катерина почувствовала, что ей не хватает воздуха. Но пригвожденная к месту его словами, она была не в силах двинуться.

Джек провел рукой по своим волосам. Он был небрит. Очевидно, все эти три дня провел в дороге. На нем были все те же запыленные джинсы. Даже его кожаная куртка сморщилась. Но никого в жизни она не хотела больше, чем его.

Катерина хотела сказать ему об этом, однако слова комом застревали в горле. И она смогла только поднять на него глаза.

– О, беби, – сказала Джек. Он подошел к ней и коснулся ее волос. – Я хочу наконец сказать обо всем. Я не хочу, чтобы ты подумала, – он снова провел рукой по своим волосам, – я не хочу, чтобы на этот раз ты ушла, Кэти.

– Я не ухожу, – наконец обрела она голос.

Джек взял в ладони ее лицо и притянул к себе близко-близко. И она обняла его за талию, наслаждаясь его близостью, тем, что находится рядом с ним.

– Я понял еще там, в джунглях, что люблю тебя, когда увидел твой джип застрявшим в канаве. Еще там я понял, что не дам тебе уйти.

– Но ведь ты сказал, что это всего лишь прикрытие. Ради дела. Чтоб одурачить их.

Губы его изогнулись в улыбке.

– Но тот, кого я дурачил, был я сам. Мне просто нужно было время, чтобы удостовериться, что ты не захочешь от меня уйти, Кэти. Я так боялся, что ты просто уйдешь из моей жизни и никогда, никогда не захочешь в нее вернуться. И еще я боялся, что не выдержу этого и буду себя ужасно чувствовать.

– А я все-таки уехала, – сказала Кэт с сожалением в голосе.

– И я оказался прав. Ты не представляешь себе, Кэт, я чувствовал себя прямо как Арчи.

– Арчи?

Он обнял ее еще крепче.

– Я хочу познакомить тебя с Арчи, на самом деле хочу. – Он заглянул ей прямо в глаза. – Кэти, я живу в квартире с одной спальней, где хозяйка разговаривает только на языке племени майя, да и то лишь тогда, когда водопровод выходит из строя. Мне ничего не остается как разговаривать с ящерицей. И еще с бандой подростков, которые вваливаются в мой дом в любое время дня и ночи. А карьере моей пришел конец примерно пять минут назад. Ну так что, Кэти, ты выйдешь за меня замуж?

Она смотрела на него, и ее переполняла радость.

– Не думаю, что мне удастся оградить тебя от всех бед, Кэт, но мне хотелось бы быть хотя бы рядом, когда ты в них попадешь. И помогать тебе. Или, наоборот, не вмешиваться, как захочешь.

– Да. Да. Си. Выйду!

– Выйдешь?

– Я тоже люблю тебя, Джек. На испанском, на английском, на каком хочешь языке могу тебе это сказать.

– О, Кэти, когда я найду себе другую работу и когда мы покончим с этим делом, ты выйдешь за меня?

Катерина позволила ему поцеловать себя, поскольку не могла отказать себе в этом удовольствии, а после сказала:

– Действительно, Джек, может, все это скоро закончится, если у моей тети есть хоть какое-то доказательство подлинности кодекса.

Джек нехотя оторвался от нее и поднял голову. А затем рассказал о телефонном разговоре с Мадрид.

– Почему ты мне раньше о нем не сообщил? Мне тогда не пришлось бы записывать разговор с Бласко на пленку.

– На пленку?

Девушка кивнула.

– Ну да. У меня в сумочке магнитофон.

Катерина вытащила из нее все еще работающий плейер.

Джек уставился на нее. В его глазах была смесь недоверия, возмущения и еще чего-то, похожего на благоговение.

Она нажала кнопку и перемотала пленку немного назад.

Послышался немного приглушенный голос Джека.

– ...Кэти, ты выйдешь за меня?..

Джек расплылся в улыбке.

– Да, должен признаться, что раньше никто не записывал на магнитофон то, как я делаю предложение.

– Возможно, эту пленку прокрутят в суде. Когда будут слушать дело Бласко, – поддразнила его Катерина.

– Ну и ладно. Но только в том случае, если прокрутят и ту часть, где ты скажешь "да".

Она притянула его к себе.

– Пригласи меня снова в свою квартиру, и я скажу.

Джек повел девушку к выходу. Теперь, когда потенциальная опасность миновала, головы всех посетителей были повернуты в их сторону.

– Прибереги пока свой ответ, – попросил Джек, – он мне понадобится еще и для другого вопроса.

– Какого?

– А его я задам тебе позднее, дорогая. На испанском.