Текст книги "Любовный ураган"

Автор книги: Линда Уоррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Катерина попыталась подавить тревогу, возникшую в ней при мысли о делах Мадрид. Ну конечно же ее тетя была честной женщиной. Честной? Во всяком случае в тех вещах, которые действительно были важны. И уж конечно же она не стала бы искажать правду о том, что касалось ее работы, – ведь работа была главным в ее жизни, по сути, она посвятила ей всю себя.

Но что же тогда она делала с такими типами, как Джек Джибралтар? Катерина бросила на него обеспокоенный взгляд.

– А вы давно работаете с моей тетей, мистер Джибралтар? – рискнула она спросить, стараясь придать голосу непринужденность.

– Достаточно давно.

– Достаточно... – прошептала она.

– Да.

– Вы делали спутниковое сканирование и расшифровки, да?

– Ага! – И добавил: – Собственно, меня наняли только для того, чтобы делать расшифровки, но она всегда очень спешила, а из археологического отдела данные подолгу не приходили, так что...

Катерина обернулась к нему, положив руку на спинку сиденья, поэтому вырез блузки вернулся на место.

– Может, в этом заключалась ее ошибка? В том, что она всегда слишком спешила?

Джек провел рукой по волосам, при этом одна особенно выгоревшая прядь оказалась зачесанной назад. Но не сказал ни слова.

– А мистер Бласко участвовал в этом деле с самого начала, не так ли?

– Если вы и так все знаете, зачем спрашиваете меня?

– Бог знает! Но ответов я получаю не так уж много.

– А может, у меня их попросту нет. Об этом вы не подумали? Ведь я просто рабочая лошадка, и больше ничего.

– Да? А тогда почему же вы вышли из темной игры невинным и кристально чистым? Как вам это удалось?

– Потому что я действительно кристально чист и невинен.

Он сказал это, глядя ей прямо в глаза, сказал без малейшего колебания. Катерина закусила губу – впервые у нее зародилось сомнение в своей правоте. Она всегда считала себя способной на то, чтобы отличить честность от нечестности.

Но ведь с такими людьми, как Джек Джибралтар, она раньше не встречалась. И никогда раньше ей так возмутительно не лгали. Но, пожалуй, самым ужасным во всей этой истории было то, что всякий раз, когда он вот так честно смотрел на нее, ей безумно хотелось ему верить!

– Извините, – твердо сказала она, – но на это я не куплюсь.

Автомобиль попал в одну из особенно глубоких ям, и Катерину бросило к приборной доске.

– Знаете, леди, – сказал Джек тихо, – когда мы в последний раз обсуждали ваши покупки, дело кончилось тем, что вы оказались на улице рядом с явно перевозбужденным клиентом.

– Нет, дело кончилось тем, что я оказалась в машине рядом с водителем, который считает, что ограничение скорости имеет отношение к кому угодно, но только не к нему.

Джек снова провел рукой по волосам, а взгляд его уперся в зеркало заднего вида. Вдруг он увидел в нем что-то такое, что заставило его пробормотать по-испански нечто непереводимое. Катерина заглянула ему через плечо и нахмурилась:

– Что, кто-нибудь из друзей?

– Но не из моих. Очевидно, ваш приятель с улицы тоже не сидел на месте, когда мы его покинули. Должно быть, его машина стояла напротив бара.

Катерина прищурилась.

– О ком это вы? О человеке, говорившем со мной возле бара?

– Ну да. – Он бросил на нее насмешливый взгляд. – О том чертовски настойчивом клиенте, вот о ком. Что это вы ему такое пообещали?

– Он вовсе не мой клиент!

– Ну уж не мой, это точно!

– Почем мне знать? Ведь это вы подняли тему.

Джек без предупреждения свернул в переулок, ведущий на соседнюю улочку.

– Что вы делаете?

– Меняю маршрут, – угрюмо ответил он. – Отвезу вас к себе. Я не собираюсь высаживать вас возле квартиры Мадрид, куда нас провожает тот тип.

– Послушайте, мистер Джибралтар. Я, конечно, весьма ценю вашу осторожность, но предпочитаю, чтобы вы проявляли ее при вождении.

Джек усмехнулся.

– Что ж, отлично. Может, мне притормозить, чтобы вы могли дать ему ваш адрес?

– Необязательно, потому что я ему уже его дала.

– Что, что?

Он был абсолютно шокирован.

– Перед баром я дала ему свою карточку. Вообще-то не свою, а карточку Мадрид. На ней есть телефонный номер.

Джек нажал на тормоза, и машину подбросило, отчего Катерина откинулась на спинку сиденья. Она прикрыла глаза, чтобы несколько успокоиться и прийти в себя. Когда же она открыла их снова, то увидела, что на нее пристально смотрит Джек. Он помолчал с минуту, а после сказал:

– Ладно, беру свои слова о том, что вы не святая, обратно. Вы и вправду завзятая идеалистка. Прямо Жанна Д'Арк. И вам, конечно же, известно, что с ней случилось.

Молча они доехали до квартиры Мадрид. Хвоста не было видно, но раз он уже знал адрес Катерины, то следовать за ними ему, вероятно, действительно было незачем.

Теперь Джеку становился ясен смысл полученного полчаса назад задания: следить за тем, чтобы профессор Катерина Мур не попала в беду. А он-то подумал, что это будет нетрудно!

Что ж, он ошибся. Катерина Мур, в голове у которой витала сразу тысяча фантазий, могла попасть в беду в любую минуту!

"Может, я покупаю", вспомнил он ее слова.

Он скосил на нее глаза. Девушка пристегнула ремень и откинулась на спинку сиденья. Ремень безопасности прижал ее свободную блузку к груди, и Джек понял, что она не носит лифчик.

Джек вспомнил, как она смотрела на него в баре. У Катерины Мур были такие глаза, которые даже в темном, прокуренном помещении "Ла Стелы" излучали нечто такое, в чем она и сама не отдавала себе отчета. Но мужчина, хоть раз увидевший этот огонь во внешне спокойной и холодной девушке, мог отдать ей все, включая собственную жизнь. Вот так – взять и забыть о страховке, подарив ей жизнь в виде первого взноса.

Небольшое препятствие, так ему сказали о Катерине по телефону. Он сложил губы, мысленно присвистнув: как бы не так, мисс Мур была вовсе не небольшим препятствием, а тем, что требовало огромного внимания и, может быть, даже изменения маршрута. Сексапильная, умная, с характером – куда уж хуже! Но хуже всего было то, что она была абсолютно, бескомпромиссно честна.

Ну и что же, черт возьми, ему делать?

Хороший вопрос.

У него было такое чувство, что стараться переубедить ее, пустив в ход неоспоримые факты, совершенно бесполезно, и он не добьется таким путем ровным счетом ничего.

Может, пустить ее по ложному следу или постараться напугать?

Джек заскрежетал зубами – те картины, которые предстали перед его внутренним взором при последнем варианте, ему не понравились.

И тут ему пришло в голову нечто совершенно неуместное: сказать ей правду.

В зеркальце заднего вида мелькнул свет.

Он что, с ума сошел? Сказать правду... Она не смогла не выболтать даже свой телефонный номер, будучи приперта к стенке этим слизняком. И доверить ей правду? Да, должно быть, она здорово на него подействовала, если сейчас он рассматривает такую возможность.

Нет!

Ни в коем случае.

Что ж, он будет играть так, как получится. Конечно, в глазах Катерины он выглядит сейчас подлецом, свалившим всю вину за общую ошибку на Мадрид. Ну, если уж так случилось, ему ничего не остается, кроме как позволить ей так думать.

Джек вслух выругался.

Катерина повернулась к нему, ее черные волосы веером взметнулись вокруг головы.

– Ну, что теперь случилось? – Ее глаза расширились.

– Ничего такого, что могло бы вам понравиться.

– А все же?

– Знаете что? Пора вам избавляться от привычки говорить все подряд, что приходит на ум.

Она вздернула подбородок.

– Мне лично эта привычка нисколько не мешает.

Джек уловил подтекст – она нисколько не верила в то, что он говорит ей чистую правду. Черт, а есть ли на свете вообще такая вещь, как чистая правда? В данном случае конечно же нет.

Она спросила:

– Вы бывали раньше у моей тети?

У Джека возникло такое чувство, что ее вопрос был своего рода испытанием. Правда, не очень трудным. Он пожал плечами:

– Да, пару раз.

Она с сомнением на него взглянула и отвернулась.

– И не более того?

Джек подавил в себе желание убедить ее. Когда сомневаются в том, что ты говоришь правду, не говори ничего, сказал он себе.

Ей и не потребовалось доказывать, что он говорит неправду. Это сделала толпа мальчишек на лужайке у дома Мадрид. Они посмотрели на его машину, заулыбались, а их заводила, помешанный на компьютерах парень по имени Эйс, вскочил со скамейки и заорал:

– Джек!

У Катерины Мур глаза на лоб полезли.

Да уж, отметил про себя Джек, удача сегодня была явно не на его стороне. Он припарковал машину возле дома Мадрид и вылез из нее, хлопнув при этом дверцей.

– Джек, ты и представить себе не можешь, что я сделал с маминым компьютером. – Эйс широко улыбнулся. – Помнишь, что ты мне говорил о группировании файлов? Вышло просто прекрасно, Джек! Ты не поверишь!

Джек покорно улыбнулся, избегая при этом смотреть Катерине в глаза.

– Просто чудо, правда? – пробормотал он.

– Да. Я ничего не испортил. Она даже не заметит, что я туда залезал.

Джек почему-то усомнился в последнем, но говорить сейчас на эту тему явно не собирался.

– Эй, Джек, – вступил в разговор другой мальчишка. – Эйс хочет иметь модем. Он думал попросить тебя о нем.

Джек поднял руки и покачал головой:

– Ладно, поговорим об этом потом, идет?

– Ну, Джек, помоги мне. Ведь я же делаю это с компьютера Мадрид, и ты не возражаешь.

В этом месте разговора громко хлопнула дверка машины со стороны пассажира, тем самым как бы акцентируя сказанное. Из машины вышла Катерина Мур, встала рядом, скрестив руки на груди с прокурорским выражением лица.

– Ребята, – начал Джек, – мы с вами поговорим попозже, ладно?

Впрочем, тут же он сообразил, что менять тему разговора не было никакой необходимости. Увидев девушку, ребята повели себя вполне типично для своего возраста – разинули рты и совершенно онемели. Джек не стал дожидаться, пока эта реакция сменится другой, в той же мере предсказуемой, твердо взял Катерину за локоть и повел к дому, стараясь не обращать внимания на мальчишек.

– Ваши друзья? – ласковым голосом спросила Катерина.

– Соседские ребятишки, – сказал он. – Друзья вашей тети, наверно.

– Да, полагаю, что так. И хорошие друзья. Если вместе с вами они пользуются ее компьютером.

В конце здания, за огромным мусоровозом, спрятался автомобильчик посланника Бласко.

Джек взглянул на Катерину. Казалось, она так и кипела гневом. Вероятно, уязвленная им до глубины души, она не заметила белого автомобиля, но от этого их настойчивому приятелю не было, видимо, ни жарко ни холодно. Очевидно, темный делец собирался наехать на нее в тот самый момент, как Джек исчезнет из его поля зрения.

Перед дверью Джек развернул к себе Катерину и посмотрел ей в глаза.

– Вот что я вам скажу, профессор – Джек прибегнул к тому аргументу, на который она не могла не купиться. – Пригласите меня войти, угостите стаканчиком, и я вам все объясню.

Ей не хотелось доверять ему. Это было видно невооруженным глазом. Но что-то в лице Катерины говорило Джеку о ее колебаниях. И о том, что она необыкновенно ранима. Преследуя свою цель, она просто не могла, не имела права не использовать малейшей представившейся ей возможности.

Именно на это Джек и рассчитывал.

Девушка колебалась достаточно долго для того, чтобы заставить его усомниться, правильную ли карту он разыграл. Потом ее нижняя губка задрожала, и она прикусила ее, подняв подбородок и посмотрев ему прямо в глаза.

– Хорошо, – тихо сказала она.

А после отвернулась, выудила из сумки ключ и отперла дверь.

Отлично, значит, когда дело доходит до принятия решений, женщиной можно манипулировать, подумал Джек. Не мог же он позволить ей попасться в руки Бласко!

Или в любые другие – не в его!

При этой мысли его бросило в жар. Пожалуй, реакция подростков на нее была самой здоровой из тех, что можно придумать.

Джек нахмурился по поводу того, какой оборот приняли его мысли. Чистый секс. Да неужто? А разве он не подметил ее ранимости и некоторой неуверенности?

Джек вошел за девушкой, глядя на ее прямую спину и откровенно обнаженные плечи. При этом он убеждал себя, что просто у него нет иного выхода, кроме как сфабриковать какую-то историю. Ведь если он ей не соврет, то это сделает приспешник Бласко! И тогда все может пойти прахом, и их головы повиснут на волоске. Все, включая его собственную.

Ну так почему же тогда, черт возьми, он чувствует себя таким виноватым?

Да, видно, дело тут не только в сексе, помрачнел Джек.

Катерине и в голову не приходило посмотреть, идет ли он за ней.

По правде говоря, она вовсе не была уверена в том, что, пригласив его войти, приняла верное решение. Доверять ему она не доверяла, так что, может, лучше было и не выслушивать объяснение, которое он собирался ей предложить. Но он приложил значительные усилия, чтобы разубедить ее искать правду, врал ей аж на двух языках, и было просто необходимо выяснить, зачем он это делал. Даже если все это и не касалось Мадрид. В данном случае была затронута, если хотите, ее женская гордость.

Она миновала маленький холл и прошла в гостиную, не обращая ни малейшего внимания на Джека Джибралтара. Он нисколько не нуждался в гиде. Ведь ему и раньше случалось бывать здесь, и, видимо, не так уж редко! Доказательством тому служили ребятишки, слоняющиеся по двору.

Катерина повернулась к нему – она явно ждала объяснений.

Джек встал в дверном проеме с таким видом, будто заскочил к ней просто так, поболтать.

Что ж, Катерина проглотила свое недовольство, как порцию рыбьего жира. Шансы получить от Джека Джибралтара правдивые ответы на вопросы и так были не слишком-то высоки. Но в любом случае она не собиралась поощрять его ложь своими вопросами. Конечно, разница тут была небольшая, но все же была. Она не уступит Джеку Джибралтару ни на дюйм больше того, что необходимо.

– Вы собираетесь предложить мне выпить? – спросил Джек после пяти секунд тишины.

– Ухаживайте за собой сами, – неопределенно махнула она рукой.

Он открыл бар, наполнил два бокала льдом и в один из них налил виски.

– А вам что – имбирный эль?

– Скотч, – отрезала она. Вообще-то, шотландское виски любила Мадрид, а не она, но то, что у этого типа и ее тети оказались общие пристрастия, совершенно вывело ее из равновесия.

Катерина сделала глоток – что ж, привыкнуть можно. Конечно, не имбирный эль, но все же лучше рыбьего жира.

Вот так же и правда плохо усваивается. Трудно глотать, но все же правда предпочтительнее банальностей типа "не стоит волноваться". На две жизни ей хватило бы тех банальностей, что пришлось выслушать после маминой смерти. Все они были высказаны, конечно же, из самых лучших побуждений, но ничто не могло облегчить горе ее утраты и смягчить боль.

Катерина молча наблюдала, как он глотает напиток, очевидно, собираясь с мыслями, прежде чем начать говорить.

Он улыбнулся ей, его желание чувствовалось во всем, причем оставить ее равнодушной оно не могло. Вот в чем проблема, подумала девушка устало, – в его несомненной привлекательности. Вид у него такой, будто он умеет заставить всех, начиная с мальчишек и кончая археологами, кормиться из своих рук.

Ну уж нет, она не даст этому красавчику похлопать себя по плечу и так, незаметно-незаметно, шаг за шагом, войти к ней в доверие. Но сдаться было бы так легко, признала она. У этого человека наверняка есть приманки, на которые она тоже могла бы клюнуть.

Если не станет соблюдать осторожность.

Девушка снова скрестила руки на груди.

– Но наш уговор предусматривал, что вы кое-что расскажете мне.

– Мм-м. Наш уговор включал в себя и то, что вы предложите мне выпить. С другой стороны, я рад, что налил себе сам. Можно не бояться, что вы подмешаете в выпивку мышьяк.

– И лишу тем самым ваших друзей, помешанных на компьютерах, наставника? Надо же, как быстро они успели вас полюбить – после одного или двух свиданий.

– Да... эти дети, – сказал он несколько раздраженно, – они живут по соседству. Мадрид сдружилась с ними. Вы же знаете, как она любит ребятишек.

Джек ждал, что она кивнет. Долго же ему пришлось бы ждать. Интересно, подумала Катерина, неужели он считал, что она удовлетворится подобным объяснением?

– Она... э-э... время от времени позволяла им пользоваться компьютером. – Он пожал плечами. – Они не могли меня не знать, ведь я работал здесь на нем. Наверно, им нравится, что мне приходится подряжаться в наем, чтобы заработать себе на жизнь. Вы ведь знаете этих детей.

Катерина все смотрела на него и в конце концов кивнула. Она действительно знала детей. Им и вправду мог понравиться компьютерщик, работающий по найму, но чтобы при этом они так легко сделали его своим божком? А то, что так оно и было, виделось невооруженным глазом.

Но это говорило в его пользу, признала Катерина. Человек, который смог стать героем у подростков, несомненно, должен был обладать некими выдающимися качествами. Хотя один Бог знает, чему он их учил. Кроме того, она весьма сомневалась, что их матери одобрили бы те усовершенствования в компьютерах, которые они делали.

– А почему вы здесь бывали так часто, что даже дети к вам привязались?

– Мы расшифровывали код. И проверяли несколько математических программ в надежде выяснить, что там за числа. Но на этом компьютере мы никакой сложной работы не делали. По-настоящему трудные задачки я решал с помощью собственного компьютера.

– Того самого, к которому не хотите подпустить меня?

– Леди, – произнес он с преувеличенным терпением, – я скорее уж рискну и выпью то, в чем может оказаться мышьяк, чем позволю любителю ходить вокруг моего хард-диска. Понятно?

Девушка почувствовала себя так, будто ей в лицо плеснули холодной водой. Как же, ведь ее только что обвинили в непрофессионализме! Она вовсе не была любителем и пользовалась компьютерами еще на студенческой скамье!

– Поверьте, если когда-нибудь я получила бы доступ к вашему компьютеру, то вовсе не стала бы ходить вокруг вашего хард-диска на цыпочках! – фыркнула она.

– Ну что ж, – насмешливо произнес он, – в одном вам не откажешь – вы сразу рубите правду-матку!

Девушка осознала, какого дурака только что сваляла.

– Я вовсе не то хотела ска...

– Да нет, именно то. Вы всегда говорите то, что думаете, предварительно не редактируя.

Катерина сосчитала до десяти, ориентируясь на удары собственного сердца, и сделала глубокий вдох.

– Что ж, может, вам следует делать то же самое, мистер Джибралтар. Обычно это срабатывает, если только вы не желаете что-то скрыть.

Он помешал лед в стакане и сказал:

– Поверьте мне, Кэти. Я действую исключительно в ваших интересах.

Кэти? Катерина нахмурилась – в его тихом голосе была искренность, а по имени ее не звали с семи лет.

– Вам не нужно общаться с Бласко, – сказал Джек.

– Но почему?

– Потому что он играет в первой лиге, вам с ним не удастся потягаться. Скажете ему что-либо поперек, и он начинит вашу гостиную взрывчаткой.

– Моя гостиная застрахована.

– Да? А что произойдет, если в момент взрыва вы окажетесь в ней?

– Ну, мистер Джибралтар, это действительно несколько...

– Так вот слушайте, профессор. Бласко – акула, которая ест археологов на завтрак, лучше уж поверьте мне в этом вопросе.

Ну уж нет, сказала девушка самой себе, стараясь подавить ощущение, что по крайней мере на этот раз он говорит правду. Нет, она не станет ему верить! Просто не может себе этого позволить.

– Так вот что случилось с моей тетей? Ее съела акула?

Он снова занялся льдом в своем стакане, затем провел рукой по волосам тем самым жестом, который она уже научилась распознавать.

– Нет, нет. Ничего подобного с ней не случилось. Мадрид так просто на завтрак не съешь.

– Так что же тогда она такое – один из хищников?

– Я этого не говорил.

– Вы вообще ничего не говорили! – не выдержала Катерина. – Ничего, из чего можно было бы извлечь хоть какой-нибудь смысл. Из общения с вами я уразумела только две вещи – то, что вы являетесь своего рода главой шайки подростков, и то, что вы очень дорожите хард-диском своего компьютера!

В комнате установилась полная тишина наподобие той, что спускается с небес после особенно сильного раската грома. Они стояли друг против друга, и ни один мускул не дрогнул на их лицах. Наконец в его глазах промелькнуло что-то вроде понимания.

– Так тебе, милочка, очень хочется наложить руки на мой хард-диск?

Пропусти это мимо ушей, приказал ей внутренний голос. И верно, с чего это вдруг она должна была реагировать на это возмутительное замечание? Однако пульс ее участился, и в этом не было никакой логики. Да и вообще в том, как она реагировала на этого человека, начиная с той самой минуты, когда он захлопнул перед ее носом дверь, не было абсолютно никакой логики.

– А вы уверены, что допустить к нему любителя – разумно?

Мужчина ответил ей чуть хрипловатым голосом:

– Не знаю, Кэти, но это мысль интересная.

Джек произнес ее имя с таким чувством, что у девушки по спине пробежал холодок.

– Мое имя, – отчеканила она, – Катерина.

– Извините.

Но в его голосе не было ни следа раскаяния.

И даже вежливым он ей не показался. В голосе его была ирония и, быть может, некоторое самодовольство. От взгляда его голубых глаз сердце девушки сжалось, а дух захватило – и куда девались все ее самообладание и интеллигентность!

Она зажмурилась – только бы не видеть эту соблазнительную и соблазняющую улыбку!

– Что ж, мистер Джибралтар, если вы уже покончили с выпивкой, то, думаю, вам лучше уйти.

Улыбка его медленно – очень медленно – потухла. Он кинул взгляд на дверь.

– Может, мы могли бы...

– Нет, полагаю, что нет, – отрезала Катерина и тут же пожалела об этом.

– Кэти, – начал он снова. Рука его дотронулась до ее шеи. – Не думаю, что вам действительно нужно...

– Мистер Джибралтар, – произнесла девушка, видя, что он и не думает направляться к двери.

Он слегка помедлил, как бы испытывая ее терпение, затем, очевидно, сдавшись, пожал плечами и улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Ладно. Хотите, чтобы я убрался – я убираюсь. Вот заведу свою старую калымагу, и только вы меня и видели.

– Отлично.

Он поставил бокал на книжную полку, сунул руки в карманы кожаной куртки и вышел, тихонько насвистывая.

Катерина облегченно вздохнула. Он-таки ушел, и она позволила себе насладиться ощущением того, что вопреки своим чувствам она все-таки сумела взять под контроль и ситуацию, и этого человека.

Но ее довольству собой не суждено было длиться долго. Очень скоро она сообразила, что Джек Джибралтар не из тех, от кого можно так просто избавиться, если только они сами этого не хотят.

Слишком уж легко он сдался, и это после того, как они оба поняли, что она... ну, вроде бы поддалась на его чары. Честность не позволяла ей не признаться в этом. А она была честной.

Даже если он таким не был.

Девушка отошла к окну и спряталась за занавеской. Джек Джибралтар поднял капот своей колымаги и склонился над машиной с отверткой в руке, ковыряясь в моторе.