Текст книги "Любовь - азартная игра"

Автор книги: Линда Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Если ты доволен, то вот – я напечатала два экземпляра контракта, – с этими словами она открыла ящик стола.

Черт бы меня побрал, если я доволен! – подумал Эйнджел. Я не успокоюсь, пока эта молодая особа не окажется в моей постели, где я сумею продемонстрировать ей, что такое истинное удовлетворение. Ему хотелось, чтобы маска настороженности на ее лице сменилась выражением подлинного желания, переходя постепенно в выражение неудержимого и неприкрытого наслаждения.

Нагнувшись, Синди вытащила из ящика пару листков бумаги, а Эйнджел, восхитившись видом и движениями ее упругого тела, позволил себе ненадолго погрузиться в мир эротических фантазий.

– Если ты захочешь внести сюда изменения… – сказала она, повернувшись к нему.

Ее лицо напряглось, словно от какого-то предчувствия. Эйнджел, опомнившись, переключил внимание на контракт, слегка опустив веки. Потом как бы невзначай взглянул на часы.

– Послушай, а не могли бы мы обсудить это за деловым ланчем?

– Мы часто перекусываем прямо на работе, – сказала Синди. – Кроме того, мне не хотелось бы оставлять здесь Уэсли одного.

Глаза Эйнджела слегка блеснули, потом его взгляд устремился куда-то мимо нее, и Синди поняла, что во время их разговора в комнату тихо вошел Уэсли.

– Не проблема, босс, – бодро заявил ее помощник. – Разве ты не доверяешь мне? Смело отправляйся на обед и не задумывайся. Здесь я вполне смогу управиться.

– Ну так что, идем? – с надеждой спросил Эйнджел.

Уэсли помахал перед собой листком бумаги.

– У меня здесь заказ на медный подсвечник, вроде того, который мы продали в прошлом месяце, – сказал он. – Я положу к тебе на стол, хорошо? Увидимся позже.

– Ладно, – сдалась Синди и взяла свою сумку, положив в нее экземпляры контракта. – Вернусь примерно через час.

В просторном и полупустом зале соседнего кафе-бара официантка указала им на уютный столик возле окна. Эйнджел снял пиджак и повесил его на спинку стула, после чего сел и, коротко посовещавшись с Синди, сделал заказ.

Она вручила ему контракт. Он быстро прочитал текст, задал пару уточняющих вопросов, а потом, долго не раздумывая, поставил свою подпись на каждом экземпляре.

– Я прослежу, чтобы чек с причитающимся авансом был выписан тебе уже завтра, – пообещал Эйнджел.

– Благодарю. Мне очень понадобятся деньги для закупки материалов.

Он передал ей бумаги и ручку, которой подписывал контракт.

Немного подумав, подписанную ими копию сложил пополам и засунул во внутренний карман пиджака.

– Есть повод пожать друг другу руки.

Она не сопротивлялась, и Эйнджел, подержав в своей теплой ладони ее руку, легонько встряхнул ее и отпустил.

Когда официантка принесла поднос с заказом, он спросил у Синди:

– Когда ты сможешь начать работу с фреской? Кстати, я попрошу, чтобы тебе соорудили леса.

– Это зависит от того, насколько быстро я достану все необходимые материалы, – ответила Синди и положила свой экземпляр контракта в сумку. – А можно ли заодно найти какое-нибудь временное помещение для хранения материалов на период работы?

– Я поищу, – кивнул Эйнджел. – У тебя все получится, – добавил он ободряюще. – Ты находчивая и умная женщина, к тому же еще одаренный художник. Это отличное сочетание. Как художник ты должна стремиться к новым высотам. И добьешься своего.

Синди быстро облизала губы и, стараясь придать голосу твердость, сказала:

– Так получается не всегда. Особенно если то, что ты хочешь, зависит и от желания другого человека…

Эйнджел наклонил голову, дав понять, что почти согласен.

– Правда, существует такая штука, как компромисс, – заметил он. – Поэтому я, по возможности, стараюсь сделать так, чтобы в подобной ситуации выигрывали все затронутые стороны.

– Но иногда, – проговорила Синди, – кому-то все-таки приходится проигрывать.

– Себя я проигравшим не считаю, – сверкнул глазами Эйнджел, отчего у нее по спине пробежал холодок. – И тебя тоже – ни в коей мере.

Его взгляд был спокойным. Свет, струящийся через окно, усиливал серебристый блеск в его глазах, который Синди замечала уже не раз.

Она умело скрывала свои мысли, стараясь не подавать виду, если речь шла о чем-то личном, о каких-то переживаниях или событиях, делиться которыми ей ни с кем не хотелось. Но маскировать свои чувства ей удавалось не всегда. Эйнджел постепенно научился читать их на ее лице. Вероятнее всего, думал он, Синди находила это крайне нежелательным с его стороны. И теперь она, кажется, решила вновь закрыться от остального мира какой-то непроницаемой ширмой, для видимости погрузившись в процесс еды.

К своей еде Эйнджел почти не притронулся, поскольку все его внимание было поглощено выражением лица Синди и интонацией ее голоса.

– Кстати, я распорядился, чтобы тебе выдали ключи от офиса моей компании, – прервав обоюдное молчание, вслух сказал он, задумчиво посмотрев на лежавший в его тарелке кусок куриного филе в поджаристом кляре, и пояснил: – Чтобы ты могла самостоятельно приходить туда после работы в салоне.

– О… Спасибо, – с некоторой тревогой ответила Синди.

– Кабинет смотрителя расположен в цокольном этаже. В случае чего смело обращайся к нему.

– Хорошо.

Синди взялась за круассан, и Эйнджелу не удалось проследить за выражением ее лица.

Покончив с едой, она допила свой кофе и взглянула на часы.

– Мне пора, – сказала она, поднимаясь со стула.

Эйнджел неохотно отодвинул тарелку и тоже встал, сняв со стула пиджак.

…Синди отпустила Уэсли пообедать и, вооружившись ножницами, клеем и фломастером, занялась вырезанием и наклеиванием бирок на полки, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей о Эйнджеле Малоуне.

Она готова была простить ему слишком, по ее мнению, навязчивое и однажды даже бестактное поведение и, возможно, даже признаться в том, что приняла все чересчур близко к сердцу. Но нужный момент, как она считала, еще не наступил. Каждый раз, когда Эйнджел обнимал ее своими теплыми и нежными руками, что-то внутри нее не позволяло ей до конца расслабиться. Он, наверное, может подумать, что она не в своем уме, если так нервничает по поводу сущих пустяков и так настойчиво отвергает даже достаточно скромные его поползновения.

Осторожно обведя очередную букву, Синди подняла голову и посмотрела в зал, где несколько посетителей перелистывали книги по искусству и вертели в руках вазы и статуэтки. И вновь вернулась к своим безрадостным раздумьям.

Каким-то невообразимым путем Эйнджелу удалось просочиться сквозь ее защитные барьеры – барьеры, в которых она нуждалась, чтобы нормально существовать в этом мире. Ее чувства, эмоции, которые, как ей казалось, были запрятаны где-то очень глубоко, в обществе этого человека вдруг проступали наружу. Некоторые из этих чувств были хорошими, желанными, а другие – раздражающими. Она не могла позволить себе открыть дорогу тем из них, которые сделали бы ее более хрупкой и уязвимой, поставив тем самым на карту все, чего она добилась за предыдущие годы.

Видимая забота и вежливое ухаживание со стороны Эйнджела постепенно подрывали ее решительную и бескомпромиссную независимость. Это была западня, поскольку если она позволит себя обмануть, поддастся искушению и попадет в зависимость от его силы, безупречной внешности, то тогда… можно потерять все. И это поставит ее на грань отчаяния.

– Простите? – нетерпеливый голос прервал ее невеселые мысли, и Синди увидела рядом со стойкой невысокую пожилую женщину с небольшой репродукцией в руках. – Я спрашиваю, сколько это стоит? Не могу разобрать цену на этикетке.

– Простите. – Синди взяла из ее рук картинку и перевернула, чтобы прочитать цену.

Покупательница была, в сущности, права: надписи на этикетках должны быть покрупнее.

В салон словно ветер ворвался Уэсли. Затормозив, он придержал дверь, пока пожилая дама, купившая картинку, выходила на улицу. Остальные посетители тоже вскоре разошлись.

– Ты перекусывала что-нибудь? – спросил он.

– Да… И заодно мы подписали контракт, – обреченно проговорила Синди и вернулась к своим биркам. – Нужно кое-что распаковать и расставить на полках. – Она холодно кивнула в сторону боковой двери. – Посмотри, где есть побольше места. Керамику можешь составить пока на пол.

– Слушаюсь, босс, – кивнул ей Уэсли и пристально на нее посмотрел, прежде чем скрыться в подсобке.

Синди вздохнула. Она вовсе не собиралась срывать на нем свое зло. Не его вина, что сегодня она нервничала и чувствовала себя не в своей тарелке. Если говорить начистоту, то и вины Эйнджела в этом тоже никакой не было. Причины ее неприятностей крылись в ней самой.

Покончив с очередной этикеткой, Синди взялась за следующую, аккуратно выводя фломастером цену.

Завтра она начнет заказывать материалы для мозаики в офисе «Малоун билдинг фэнтази». Придется позвонить Эйнджелу и узнать о помещении для хранения, которое тот ей обещал. Найдется ли у него время, чтобы все устроить?

Эти мысли принесли с собой смесь эмоций – страха, надежды и предчувствия. Ни одно из ощущений не поддавалось логике.

4

На следующее утро Эйнджел позвонил ей сам.

– Мы нашли для тебя небольшое помещение в цокольном этаже, – сообщил он. – Оно находится рядом со второй группой лифтов, что довольно удобно. Я позабочусь, чтобы тебе в случае чего помогали подносить материалы к лифту.

– Ну, наверное, это уже не нужно. Я бы и сама…

– Нет, нужно, – твердо сказал он. – Ты ведь знаешь, сколько весит плитка. Тем более что теперь она не в битом виде, а в стандартных упаковочных ящиках.

– С плиткой можно будет подождать, пока я не закончу картон.

– Картон? – спросил Эйнджел. – То есть… не понял.

– Ну, это такой цветной эскиз на стене, на который потом будет накладываться мозаичный орнамент, – объяснила Синди.

В своей студии она работала в основном с панелями-подложками, фиксируя элементы мозаики не сразу, а позднее, складывая несколько кусков в единое целое. Но на этот раз участок работы был настолько велик, что она приняла решение все делать прямо на месте, чтобы не рисковать возможной нестыковкой отдельных фрагментов фрески.

– Теперь понятно, – сказала Эйнджел. – В общем, приходи и определяйся на месте.

В пятницу, ближе к концу рабочего дня леса были готовы. Эйнджел внимательно наблюдал за тем, как плотник с помощником трудятся под руководством Синди, и потом сам проверил прочность соединений.

– Ты не боишься работать на высоте? – спросил он.

– Не особенно, – ответила она, хотя некоторые опасения у нее все же остались. – Все будет в порядке.

– А вот местное освещение мне не нравится. – Эйнджел критически осмотрел висевшую под потолком люстру. – Если ты планируешь работать по вечерам, то понадобится дополнительная подсветка. Посмотрим, что можно здесь сделать.

Развернув чертеж, Синди принялась изучать его.

– Это для масштаба? – спросил Эйнджел, указав на сетку, покрывающую весь чертеж.

– Да, чтобы свести ошибки к минимуму. Поэтому и на самом участке стены я тоже вначале начерчу сетку.

– Могу ли я как-то помочь тебе?

Она собиралась попросить об этом Уэсли – за дополнительную плату, – но отвлекать парня все-таки не хотелось. Его время и так было серьезно ограничено работой в салоне.

Увидев ее колебания, Эйнджел добавил:

– Я же говорил, что не стану торопить тебя, но возникают кое-какие вопросы, которые нельзя не учитывать. Например, в случае непредвиденных обстоятельств – аварии, пожара и так далее – такое препятствие на лестнице, как построенные леса, будет серьезно угрожать безопасности людей. Ведь нужно быстро эвакуировать весь персонал вниз.

Он был прав, согласилась про себя Синди. Один человек мог свободно пройти мимо лесов, но двое или трое – уже нет.

– Ладно, – согласилась она. – Вначале я займусь верхней частью фрески и постараюсь завершить ее как можно быстрее. А потом леса можно будет совсем убрать.

– Когда ты планируешь начать работу?

– Завтра, после закрытия салона. У меня будет несколько часов свободного времени.

– Хорошо, – кивнул Эйнджел. – Я тоже приду. А вот тебе ключи. – Он порылся в кармане и вручил ей два ключа.

Когда они спускались по лестнице, в фойе появился плотный пожилой мужчина, одетый в униформу. Эйнджел представил его как смотрителя.

Тед Хакман – так его звали – приветливо пожал руку Синди и заверил, что готов во всем помогать юной леди.

– Если меня не будет в кабинете в цоколе, – предупредил он, – на стене возле лифтов и у двери служебного помещения есть кнопки вызова. Только нажмите, и через пару минут я буду рядом.

Проводив Синди к машине, Эйнджел сказал:

– Если будешь задерживаться до позднего вечера, то в мое отсутствие Тед или кто-нибудь из охранников всегда проводят тебя до машины. Или вызовут такси. Оно, естественно, будет оплачено.

Когда Синди на следующий день пришла к месту выполнения своего нового большого заказа, Эйнджел Малоун уже ждал ее, прохаживаясь вдоль стены. Рядом с лесами стояли два небольших прожектора на высоких ножках; электрические провода тянулись от них куда-то за угол.

Прежде чем покинуть художественный салон, Синди съела* пару бутербродов, запив их кружкой крепкого кофе.

Вместе с Эйнджелом они разметили площадь и начертили на всем участке стены масштабную сетку. Это заняло порядочно времени, и на улице стемнело.

– Спасибо, – поблагодарила она Эйнджела, который поддержал ее при спуске с лесов. – Не ожидала, что успею это сделать за один вечер.

– Что дальше?

– Буду постепенно переносить рисунок на стену.

– Видимо, здесь моя помощь уже не понадобится, – обреченно сказал Эйнджел.

– Нет, но я все равно благодарна тебе, – ответила Синди.

– Может быть, поужинаем где-нибудь? – предложил он.

– Сегодня я ужинаю с подругами, – сообщила она. Хотя причина избегать компании Эйнджела была уважительная, но осадок сожаления в ее душе все же возник. – Тебе нет необходимости кормить меня.

– Ну, пока это делают другие…

Придя в воскресенье и провозившись всего полчаса над эскизом на стене, Синди услышала чьи-то неспешные шаги на мраморном полу. Оторвавшись от работы, она посмотрела сверху на вошедшего, ожидая увидеть смотрителя. Но внизу у лестницы стоял Эйнджел, положив одну руку на перила.

– Так и знал, что встречу тебя здесь, – проговорил он.

– А я никак не думала, что ты появишься.

Их голоса эхом разнеслись по пустому зданию. В этот день кругом стояла непривычная тишина.

– Зашел взять кое-какие документы, – объяснил Эйнджел. – Надеюсь, ты не проведешь здесь целый день. Подумать только: шесть рабочих дней в салоне, а потом остаток каждого вечера у меня в офисе, плюс еще и воскресенье! Это рабский труд, и мне вовсе не хотелось бы так напрягать тебя.

– Ну, я бы сказала, что работа здесь все-таки отличается от той рутины, к которой я привыкла у себя в салоне, – возразила Синди. – Я отдаю себе отчет, что делаю ее вовсе не бесплатно, кроме того – она мне по душе.

– Что ж, хорошо, – вздохнул Эйнджел. – Только, прошу тебя, не увлекайся до позднего вечера. Тебе нужна какая-нибудь помощь?

– Нет. – Она покачала головой. – Спасибо.

Он постоял рядом еще несколько секунд.

– Ну ладно. Увидимся.

Прислушиваясь к его удаляющимся шагам, Синди некоторое время не шевелилась, держа в руке плотницкий карандаш. Вернувшись к прорисовке эскиза, она сделала пару неточностей и выругалась про себя. Сосредоточившись, постаралась отогнать посторонние мысли.

Пару раз заходил смотритель, наблюдал за ней, потом уходил. В час дня снова появился Эйнджел.

– Ты обедала? – громко спросил он снизу. – Устраивала себе перерыв?

– Да, конечно, – ответила Синди. Сандвичи и пару фруктов она действительно съела прямо на месте, не слезая с лесов. – Я же говорила, чтобы ты не беспокоился обо мне.

– Но работа, которую ты выполняешь, слишком громоздкая. Это тяжеловато для одного человека.

– Ничего, я справлюсь.

– Не сомневаюсь, – сказал Эйнджел, – но мне не хотелось бы, чтобы ты, как говорят, сгорела на работе.

– Я не сгорю. Ведь я слежу за собой.

– Ну, мне пора. Тед всегда рядом, он поможет тебе, если нужно.

В понедельник Эйнджел задержался рядом с лесами, на которых она работала, дольше обычного. Синди была не в силах сосредоточиться, пока он наблюдал за ней, и смогла расслабиться лишь после его ухода.

В восемь вечера Тед предложил ей кофе и, пока она пила его, посидел рядом на лестнице и рассказал пару занятных историй из своей жизни.

Синди узнала, что он стал вдовцом, что у него две дочери примерно того же возраста, что и она, и одна из них замужем.

– А вот мои внуки, полюбуйтесь, – с этими словами Тед протянул ей фотографию, откуда на нее смотрели три восхитительных младенца. – Жаль, моя супруга не дожила до такого счастья.

– Милые крошки, – с восхищением проговорила Синди.

Детей она очень любила. От них не исходило никакой угрозы, они были забавны, хотя и накладывали огромную ответственность на родителей. Синди хорошо поняла это, когда гостила в семьях у своих подруг. Подспудно она ждала, что когда-нибудь и сама станет матерью. Но в этих мыслях и надеждах начисто отметала все то, что предшествует рождению ребенка.

В пятницу после окончания своей вечерней работы Синди, как обычно, надавила кнопку звонка, но вместо Теда на лестнице появился Эйнджел. В этот день он выглядел как нельзя более привлекательно – в темных брюках и белой рубашке с открытым воротником, рукава которой были произвольно закатаны.

– Ты поздно работаешь, – заметила она после приветствия.

– Не могу не сказать то же самое и о тебе, – ответил он. – Как идут дела? Сегодня утром мне показалось, что скоро ты должна закончить настенный эскиз.

– Уже почти закончила. Завтра начну раскрашивать.

Вместе они направились к автомобилю.

– Тебе ведь нужно перетащить банки с краской. Я помогу.

– Но ты говорил, что можно обратиться и к Теду…

– Теда я отпустил на выходные, – объяснил Эйнджел. – Старику надо повидаться с семьей.

– А у тебя бывают когда-нибудь выходные? – спросила Синди.

– Я ведь хозяин этого предприятия. И потому устраиваю себе передышку только тогда, когда действительно нет никаких дел и я могу себе это позволить.

Когда они подошли к ее автомобилю и Синди достала из сумочки ключи, Эйнджел скрестил на груди руки и, слегка облокотившись о заднюю дверцу, спросил:

– Помнишь, ты как-то говорила, что я тебе нравлюсь. Интересно, твое мнение с тех пор изменилось?

– Нет, – коротко ответила Синди, сразу вспомнив, как он поцеловал ее в своем кабинете. Конечно, у нее не было к нему антипатии. Просто она настороженно относилась к тому влиянию, которое он на нее оказывал.

На следующий день Эйнджел встретил ее в синих джинсах и темно-коричневой футболке. Он помог перенести из подвала наверх банки с краской.

– Может быть, получится слишком ярко по сравнению с замыслом? – спросил он, когда Синди начала наносить первые мазки краски.

– Но эти цвета очень приблизительные, – заверила его она. – К тому же они разбавлены. В общем, это лишь ориентир для укладывания и подбора мозаичных кубиков.

– Вот оно что… А можно мне попробовать?

Синди решила, что лучше вручить ему кисть и занять его работой, чем терпеть на себе пристальный, всепроницающий взгляд.

– Думаю, можно, – проговорила она после секундного раздумья. – Если ты начнешь красить с противоположного конца, то мы можем встретиться посередине верхнего участка стены.

– Звучит неплохо, – покосился на нее Эйнджел.

Когда они закончили, Синди осторожно отступила назад, дав ему возможность сделать последний мазок.

– Как у меня получилось? – спросил он с торжеством в голосе.

– Неплохо. – Оценив его самодовольный вид, Синди рассмеялась. – Если хочешь, то можешь продолжить.

Она уже начала привыкать к тому, что он молча выполнял ее указания, закрашивая крупные участки, в то время как она занималась прорисовкой деталей.

– Ты ведь не собираешься сегодня работать дотемна? – спросил Эйнджел.

– Нет. – Синди покачала головой. Потом, как бы предвосхищая его реакцию, добавила: – Сегодня меня пригласили в гости.

– В следующую субботу открывается новый ночной клуб, – после некоторой паузы сказал он. – Хочешь пойти туда со мной?

– Я не танцую, – так же не сразу, но твердо ответила она. – И, кроме того, мы договорились придерживаться чисто деловых отношений.

– Честно говоря, не припомню, чтобы мы о чем-нибудь таком договаривались. – Эйнджел с сомнением покачал головой.

Синди уставилась на него невидящим взглядом.

– Но почему ты не танцуешь? – спросил он.

– Потому что не слишком хорошо преуспела в этом…

– Здесь поможет практика… как и во многих других вещах.

– И, кроме того, мне не очень-то интересно.

Он бросил на нее пронизывающий взгляд, но потом непринужденно рассмеялся:

– Ты даже представить себе не можешь, как много теряешь!

На следующее утро Эйнджел снова ждал ее с краской и кистями, осматривая результаты предыдущей совместной работы.

Синди задержалась у лестницы, прежде чем начала подниматься наверх.

– Доброе утро, – поприветствовал ее Эйнджел.

Не отводя взгляда, он наблюдал за каждым движением Синди, пока та приближалась к нему.

Она пыталась успокоить себя, отчетливо сознавая, что возникшее под его взглядом возбуждение, скорее всего, носит сексуальный характер. Ощущение было настолько сильным, что когда она оказалась в нескольких шагах от Эйнджела, то явственно почувствовала покалывание на коже.

Он не двигался, по-прежнему стоя возле банок с краской, и Синди поняла, что ей придется подойти совсем близко к нему, чтобы взять краску и кисть.

Ее ровная поступь нарушилась, когда она, проходя мимо него, слегка задела рукой его рубашку. Он не пошевелился, а Синди вся сжалась от внутреннего напряжения, по ее телу побежали мурашки. Она попыталась открыть металлическую банку, но отвертка, вставленная ею между крышкой и корпусом, явно не слушалась и в конце концов выскользнула из рук на пол.

Эйнджел нагнулся, чтобы поднять ее, и Синди на своих щеках ощутила его теплое дыхание. Совсем рядом.

Он поднял отвертку, и его сильные пальцы обхватили желтую пластмассовую рукоятку. Быстрым движением он откупорил банку с краской, ловко поймав отлетевшую крышку.

– Спасибо, – едва слышно проговорила Синди.

– Никаких проблем. Скажи, что мне еще нужно делать.

Они работали молча, но постепенно Синди перестала ощущать напряженность. К тому времени, когда, как обычно, подошел Тед и предложил им выпить кофе, она чувствовала себя вполне нормально. Если только вообще могла назвать для себя нормальным общение с Эйнджелом Малоуном.

Ближе к полудню он предложил ей пообедать в соседнем ресторане.

– Я принесла с собой ланч. – Синди покачала головой.

Он ненадолго покинул ее и вскоре вернулся с несколькими бутербродами и двумя кружками кофе в руках.

– Спасибо, – сказала Синди, когда Эйнджел протянул ей одну из кружек и еду.

Она присела на верхнюю ступеньку, оперевшись спиной о перила, и принялась за свои сандвичи.

Эйнджел бросил на нее задумчивый взгляд, а потом уселся немного поодаль и тоже неспешно стал есть.

– Тебя устраивает, как идут дела? – спросил он.

Не пытаясь отыскать в вопросе скрытый смысл, Синди посмотрела через плечо на незаконченный эскиз.

– Благодаря твоей помощи работа движется быстрее, чем я рассчитывала.

– Рад слышать. Знаешь, ты можешь обратиться ко мне в любое время. И по любому вопросу.

Синди тайком взглянула на него, и глаза ее сверкнули. Борясь с искушением, она все-таки смогла пересилить себя.

– Думаю, теперь, когда ты сам приложил руку, мозаика будет кое-что значить для тебя, – сказала она.

– Да, будет что вспомнить, – ответил Эйнджел, задумчиво посмотрев на их настенный эскиз.

К пяти часам добрая половина верхней части стены была пройдена, и Синди спустилась вниз, чтобы оттуда оценить проделанную работу. Пришлось размять занемевшую спину.

Эйнджел последовал за ней и встал позади.

– Может быть, на сегодня достаточно? – предложил он. – Отложим в сторону кисти с красками.

– Что ж, пожалуй, – согласилась Синди.

– Я сам все уберу, – сказал он. – Когда провожу тебя. Тебе нужно отдохнуть.

Синди постепенно привыкла к присутствию Эйнджела и к помощи, которую он время от времени ей оказывал. В его отсутствие Тед приносил кофе и провожал ее из офиса до машины.

Когда цветная подложка была готова, Синди смешала раствор с клеем, после чего Эйнджел с Тедом поднесли к лесам и водрузили наверх металлическое ведро со смесью и пластмассовое – с плиткой, чтобы они были под рукой.

Тед вскоре ушел на свой пост, а Синди нанесла мастерком немного раствора, потом вытащила треугольный кусок плитки и осторожно прижала. Эйнджел, уперев руки в бедра, стоял внизу и наблюдал.

Прикрепив таким образом еще несколько кусочков плитки, Синди растерянно посмотрела вниз, где на брезенте были разложены инструменты.

– Что тебе подать? – спросил Эйнджел.

– Я забыла взять наверх кусачки для резки плитки, – ответила она, указывая пальцем вниз.

Малоун протянул ей похожий на клещи инструмент и увидел, как она, надев защитные очки, ловко отрезала от крупной плитки кусок, придав ей нужную форму. Прижав плитку к месту на стене, где был нанесен раствор, Синди убрала излишки цемента и разгладила специальной дощечкой остальную поверхность.

– Если у тебя есть другие дела, – сказала она, – то здесь ты мне пока не нужен.

– Как скажешь. – Эйнджел обошел леса, чтобы Синди его увидела. – Разве я раздражаю тебя?

– Просто сейчас я приступаю к довольно нудной и малоинтересной работе, – объяснила она. – Тебе вряд ли стоит тратить на это свое время.

– Ничего, мне не скучно.

– Твое дело. – Синди взяла в руку еще один кусок плитки.

– Мне приятно смотреть, как ты работаешь. Просто смотреть на тебя…

Голова Синди повернулась в сторону Эйнджела помимо ее воли, а тот стоял внизу и улыбался.

– И надо честно признать, это зрелище мне по душе, – продолжил он.

В его замечании сквозил фривольный намек, и Эйнджел в сердцах выругал себя в душе за это. Не то чтобы он навсегда смирился с тем, что их отношения так никогда и не выйдут за рамки деловых, но ему не хотелось то и дело наблюдать в поведении Синди натянутость и опасение.

– Я ненадолго удалюсь в свой кабинет, – сказал он.

Перебирая у себя за столом документы, он рассеянно думал о красивой и гибкой фигуре Синди, которая, увлеченно трудилась над своим настенным творением. Безупречная линия бедер, хорошо различимые в облегающей одежде талия и бюст – все это не давало ему возможности сосредоточиться на делах. Он вспомнил, как ловко она укладывала один кусочек плитки за другим, а запястьем то и дело поправляла волосы, поскольку перчатки на руках были измазаны цементным раствором.

Ему хотелось выбежать из комнаты, хлопнув дверью, устремиться вниз по лестнице, унести девушку куда-нибудь в укромный уголок пустующего здания и заняться с ней любовью… страстной и сумасшедшей, которая не даст им ни минуты передышки, не позволит оторваться друг от друга. Эйнджел с грустью посмотрел на кожаный диван в своем кабинете, но его размеры были слишком малы для его сумасбродного плана.

Надо же, всякий раз она встречала в штыки его приглашения вместе провести время, используя для этого различные предлоги. Казалось, не было смысла даже думать о каких-то продолжительных отношениях с этой женщиной, которая с неизменным постоянством недвусмысленно отказывалась от каких бы то ни было романтических увертюр.

Но Эйнджел Малоун был не из тех, кто легко признавал поражение.

Он все-таки продумал и избрал для себя план неторопливых действий. Даже когда Синди не нуждалась в его помощи, он часто стоял неподалеку, наблюдая за ее работой – сначала это происходило эпизодически, а затем все чаще и дольше, поскольку ему показалось, что она начинает потихоньку привыкать к его присутствию. Но ни в коем случае нельзя было оказывать на нее ни малейшего давления.

Иногда Эйнджел намеренно не появлялся – в надежде, что она слегка заскучает. В присутствии Синди он старался держать язык на замке, избегать провокационных замечаний и откровенных взглядов. Свои прикосновения к ней он ограничил лишь необходимостью перевести ее через улицу к машине или, как это случилось недавно, вывести из кафе.

Обуздание собственного тела и подражание бесполому существу были для Эйнджела сущей пыткой, и все же на каком-то этапе такого внешне спокойного и ровного общения с Синди он открыл в себе новые, нестандартные ощущения, непохожие на те, которые испытывал раньше.

Это можно было сравнить с наблюдением за медленно раскрывающейся почкой. Каждый раз, когда Синди улыбалась или даже открыто смотрела на него, не отгораживаясь никакой маской и не отворачиваясь, его сердце непроизвольно сжималось.

Иногда они разговаривали, причем редко эти беседы касались чего-то личного, но чисто случайно он узнал о ее детстве, об отношениях с родителями и бабушкой. Эйнджел пришел к выводу, что она была счастлива. Счастлива до той поры, когда трагедия унесла жизнь матери, а отца фактически превратила в живой труп, оставив лишь оболочку, дающую отдаленное сходство с человеком, которого она обожала. Любое упоминание о том времени и об автокатастрофе моментально делало ее необщительной, и он старался избегать этой темы.

В тот день, когда совершенно непроизвольно он, рассказав какую-то веселую историю, вызвал у нее смех, Эйнджел ощутил в себе мощную волну адреналина. А когда однажды вечером Синди добровольно присела рядом с ним на лестнице, чтобы выпить кофе, он посчитал это своей большой победой.

…Синди выскребла из металлического ведра остатки цемента, намазала на треугольный кусок плитки и прижала к стене. Опустив мастерок, она размяла занемевшие мышцы и спустилась вниз. Нужно было замешать очередную порцию цемента и клейкого состава, но для начала она сбегала в туалет и ополоснула холодной водой лицо.

Собираясь вновь подняться по лестнице, Синди взглянула издали на свое творение. Конечно, впереди предстояло еще много работы, но основы были уже заложены, теперь она активно заполняла плиткой верхнюю часть фрески. Самой трудной частью был верхний правый угол, поскольку приходилось вставать во весь рост и, едва дотягиваясь, аккуратно укладывать кусочек за кусочком.

Синди помассировала правое плечо. Потом едва не подпрыгнула, когда чья-то рука опустилась на него, коснувшись ее руки.

– Прости, – тихо сказал Эйнджел. – Разве ты забыла, что я здесь?

– Но я не слышала, как ты подошел, – призналась она.

У него на ногах были кеды, и Синди, увлекшись своими мыслями, совсем не заметила его приближения.

Рука Эйнджела все еще лежала на ее плече, и он принялся слегка массировать его.

– Помогает? Скажи, когда мне нужно будет прекратить.

Синди почувствовала, что мышцы за считанные секунды становятся расслабленными. Она удивилась собственной готовности к подобным прикосновениям.

– Думаю, немного помогает.

Эйнджел откашлялся и продолжил ритмичные движения.