Текст книги "Вспышка на солнце"

Автор книги: Линда Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Я делала все от меня зависящее, чтобы скрыть это.

– Ты могла бы поделиться со мной своими проблемами.

– Нет, я так хотела, чтобы ты мной гордился.

Почти все друзья Майкла принадлежали к привилегированному высшему обществу, то есть чужому для нее миру. Мало кто из них заботился о том, чтобы ее пребывание в их среде было для нее комфортным. А возможно, они, как и Майкл, просто не догадывались о ее неуверенности.

Майкл потянулся к Оливии и взял ее за руку. Их пальцы переплелись.

– Твои опасения напрасны, я всегда гордился тобой. – Он немного помолчал. – Боюсь, что у меня совершенно отсутствует воображение, я никогда не умел угадывать чувства других людей.

Она удивилась, как четко удалось Майклу определить эту черту своего характера. Ее муж ощущал себя в своей тарелке, когда дело касалось механизмов и вполне осязаемых вещей, а еще – с цифрами, которые всегда вели себя логично и предсказуемо. Вот и свои чувства он проявлял к ней лишь физически, словно его душа не знала языка любви и препоручала проявление ее телу. Эмоции были для него загадочной субстанцией. И он крайне редко проявлял их. Правда, бывали исключения, когда они оставались наедине в спальне и великолепно чувствовали друг друга каждой клеточкой тела. Оливия в такие минуты отдавалась Майклу с удовольствием и наслаждением и была абсолютно свободна и счастлива…

Надо сказать, ей всегда было страшно демонстрировать перед мужем негативные эмоции. Возможно, если бы она давала себе возможность время от времени выпускать пар, их отношения были бы более доверительными.

Она боролась с желанием склонить голову на сильное плечо Майкла. Ее пальцы задрожали, и он тут же отпустил ее руку, думая, что его прикосновения неприятны ей.

Плавно вкатив в подземный гараж и остановившись, Майкл галантно открыл дверцу машины. Но когда Оливия стала выходить наружу, каблук правой ее туфли зацепился за коврик. Майкл вовремя обхватил жену за талию. Инстинктивно она вцепилась в его рукав, чтобы удержать равновесие, и прижалась лицом к его кожаной куртке, вдохнув приятный аромат лосьона с терпким оттенком мускуса. Майкл не сразу отпустил ее, и Оливия медленно подняла глаза, встретившись с его потемневшим от страсти огненным взором. Он посмотрел на ее чувственные губы, но быстро опустил веки. Неожиданно въехавшая в гараж машина осветила их фарами, разрушив всю романтику возникшей ситуации.

В лифте они стояли порознь, не глядя друг на друга. А когда вошли в квартиру, Оливия пожелала Майклу спокойной ночи и направилась прямиком в спальню. Она уже спала сном праведницы, когда Майкл присоединился к ней.

Неожиданно для себя Оливия обнаружила, что Майкл интересуется ее планами на будущее. По ее мнению, это происходило лишь из-за того, что тот вложил крупную сумму денег в ее проект.

Но бывали в их новой совместной жизни вечера, когда они тайно или явно наслаждались простым обществом друг друга. Тогда Майкл вытягивал свои стройные ноги у камина и с бокалом в руке откидывался на спинку просторного кожаного кресла. А она, уютно устроившись на диване, рассказывала ему о своих планах, о приготовлениях к фильму.

Выслушав ее подробное описание изматывающего процесса по подборке натуры, Майкл задал резонный вопрос:

– А как насчет актерского состава?

Трудно поспорить с тем, что для создания культового фильма имена имеют важнейшее значение. Часто именно участие той или иной знаменитости в съемках привлекает зрителя.

– Есть некоторые проблемы, – рассудительным тоном сказала Оливия. – Я держу кое-кого на примете. И эта актриса могла бы сыграть невесту свидетеля. Но у нее есть более заманчивое предложение. Пока я пыталась достать необходимые для фильма деньги, ей предложили более лакомый кусочек.

Оливия и ее помощники прослушали большое количество подающих надежды актрис, но ни одна из них не подходила для этой роли.

– А мужская главная роль? Я имею в виду роль свидетеля. Кому она достанется? – поинтересовался Майкл.

– Конечно же ее будет играть Винсент. – При этих словах ее голос стал значительно мягче. – Я знаю, что он никогда меня не подведет.

Майкл сделал небольшой глоток из бокала и спросил:

– А не будет ли более разумным пригласить на эту роль актера с мировым именем? Насколько я понял, ты мечтаешь продать фильм за границу.

– Да. Но ведь эта лента сможет помочь стать Винсу звездой мировой величины, как это случалось раньше с другими безвестными актерами. Неужели ты не понимаешь?

– Так он делает это не ради любви к тебе?

– Никто не может жить только одной любовью. Хотя Винсенту действительно нравится сценарий. Очень мило, что на этот раз я смогу отблагодарить его за внимательное и доброе отношение ко мне. – Помолчав, Оливия добавила: – Конечно, если бы наши титры украшало какое-нибудь всемирно известное имя, это бы очень помогло собрать публику. Но все знаменитости привыкли получать кучу денег. Хотя иногда подобные люди работают даже за гроши, если им нравится сценарий. Или же кто-нибудь, причастный к созданию фильма. – Она слегка наклонила голову и заговорщицки произнесла: – Трудно представить, что ты знаком с какой-нибудь молоденькой соблазнительной голливудской звездой.

– Вообще-то, – ответил он с подчеркнутым безразличием, – я как раз знаю одну – Дейзи Стилл… Она – моя давняя подруга.

Оливия часто заморгала. Если ей не изменяет память, Майкл назвал имя некой австралийской актрисы, которая, сделав свой первый фильм в Голливуде несколько лет назад, была сразу же номинирована на Оскара.

– Ты никогда о ней не говорил. – В голосе Оливии послышался упрек.

– Я учился в университете вместе с ее братом. Дейзи и я… – он заколебался, – у нас был короткий роман тогда.

Укол ревности пришелся в самое ее сердце. Оливия попыталась не концентрироваться на этом и спокойно произнесла:

– Не помню, чтобы ты упоминал о том, что знаешь ее, даже когда…

Майкл одарил Оливию ироническим взглядом, выжидая, пока та закончит фразу. Но поскольку она этого не сделала, он добавил сам:

– …Она не была знаменитой, когда ты и я были еще вместе. Но я не видел ее несколько лет. Уже после твоего ухода мы совершенно случайно столкнулись с ней в Лос-Анджелесе, когда я, проклиная погоду, торчал в аэропорту из-за отложенного рейса. С тех пор мы изредка встречались, и она часто говорила мне, что хотела бы на время приехать в Австралию, домой.

– Так почему же до сих пор не приехала? – настороженно поинтересовалась Оливия.

– У нее слишком много работы, – пожал он плечами. – Ты-то это должна понимать.

Проигнорировав его замечание, Оливия заметила:

– Не думаю, что посещение родины представляет для нее значительный интерес… Даже если эта звезда и смогла бы выделить немного своего драгоценного времени, мы не можем позволить себе пригласить подобную актрису. Наш бюджет этого просто не допустит.

Майкл задумался над ее словами.

– Мне кажется, я мог бы попросить ее о таком одолжении. Уверен, ей понравится сценарий, и понравится настолько, что она согласится работать за те деньги, какие мы сможем ей предложить. Я как раз в ближайшее время собираюсь в Америку.

Это было неожиданно для Оливии. Но разве она не знала, что Майкл постоянно отлучается, отправляясь в деловые командировки?

– И надолго уезжаешь?

– Дней на пять или на неделю. Оливия, ты будешь скучать? – В его голосе прозвучала надежда.

– Я буду слишком занята, – ответила она резко и, отвернувшись от Майкла, стала судорожно размышлять о том, сколько же из этих пяти дней он проведет со своей… давней подругой. Но тут же попыталась внушить себе, что это не имеет значения. Наконец, повернувшись к нему, Оливия спросила: – Ты… увидишься с ней? – Ей казалось, что тон ее голоса был весьма нейтрален, на самом деле вопрос прозвучал как обвинение.

Майкл бросил на нее пронзительный взгляд.

– Пока мы вместе, я не собираюсь бегать на свидания к другим женщинам, если ты это имеешь в виду, Оливия. Разве что речь идет о чисто платонических отношениях, – с ухмылкой закончил он фразу.

– Я ничего не имею в виду, Майкл Битен. И уж, конечно, ни на что не намекаю. Ты свободен. Можешь делать все, что пожелаешь.

– Оливия, я не верю в открытые браки, – он помедлил, – поэтому надеюсь, ты не подумаешь, что сама «свободна» в этом смысле слова.

– Для меня, кроме секса, существует масса других важных вещей, на которых стоит сосредоточиться с большей пользой для дела.

Майкл плотно сжал губы.

– Да, очевидно, это так. Значит, ты не против того, чтобы я спал с другими женщинами?

Оливия побледнела. Разве могла она признаться Майклу, что одна эта мысль заставляла ее невыносимо страдать и одновременно приводила в бешенство?! В конце концов она сама отвергала его столько раз. Теперь пожинает плоды. Раньше это называлось невыполнением супружеских обязанностей. Но ведь и сейчас немногое изменилось.

Она взяла себя в руки и произнесла:

– Что бы ты ни делал – я не буду жаловаться.

– О! Не будешь? – переспросил он. – Значит, не станешь возражать, если я приведу кого-нибудь сюда и оставлю на ночь?

– Я не сказала, что ты можешь заниматься устройством своей личной жизни у меня на глазах, – спокойно объяснила Оливия.

– Не будет никаких посторонних отношений! – прорычал Майкл. Он резко встал и в два шага очутился возле нее. Грозно наклонившись, он уперся рукой в диван, поймав ее в своеобразную ловушку. – Не будет! Ни с моей, ни с твоей стороны! Это ясно?

Оливия никогда не видела Майкла Битена таким разъяренным. Что означало его столь странное поведение?

– А если я ослушаюсь, что тогда? – вызывающе спросила Оливия, со злобой глядя на Майкла. – Что ты тогда сделаешь? Побьешь меня?

– Не провоцируй меня! – Он выпрямился и выглядел очень уверенно. – Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь физически оскорблять тебя. Но я не потерплю того, чтобы ты… – Майкл осекся. – Не позволю тебе нарушать наше соглашение.

– Это угроза?

Без сомнений, это была прямая, неприкрытая угроза. Если Майкл Битен не выплатит ей оставшуюся сумму, то весь проект развалится как карточный домик.

Она подумала: хорошо, что он не использует своих преимуществ, чтобы принудить ее к сексуальной близости. Майкл был слишком горд для этого.

Он засунул руки в карманы, как всегда, когда собирался напустить на себя небрежный вид.

– Я не пугаю тебя, Оливия. Но помни, что ты – все еще моя жена. И обещала вести себя как таковая, по крайней мере, в течение определенного времени.

– Как я могу об этом забыть? – бросила она ему сердито. – Я живу с тобой; не так ли? Даже сплю в одной постели!

– Ты все это ненавидишь? – спросил он с горечью и взглянул на нее черными глазами, оттененными густыми ресницами.

5

А ведь было время, когда все в их совместной жизни происходило иначе. Тогда они чувствовали себя почти одним целым. Но всегда существовало предчувствие того, что безоблачному счастью может прийти конец. Ведь такая всепоглощающая страсть может спалить все на своем пути.

– Конечно, я ненавижу это! – ответила Оливия с презрением. – А чего ты ждал? Ты же знаешь, что держишь меня здесь, в этом доме, помимо моей воли!

Глубокие чувства обиды и негодования, которые она испытывала оттого, что он заставил принять его условия, сделали их отношения еще более напряженными, чем были перед разрывом.

Майкл минуту-другую смотрел на нее своим немигающим взглядом, затем повернулся и подошел к большому окну с чудесным видом на гавань.

– А что бы ты сделала, – спросил он задумчиво, – если бы я просто попросил тебя вернуться и попытаться все начать заново?

Оливия не знала, как поступила бы в этом случае. Разум подсказывал ей, что она, щадя себя, обязана была отказаться пройти через этот кошмар еще раз. Но сердце уверяло, что у нее появилась бы возможность загладить в памяти месяцы разочарования и боли. Зачем теперь думать об этом? Майкл не оставил ей выбора. Случившееся тяжело было простить и невозможно забыть. Комок подкатил к горлу, но она пересилила себя и сказала:

– Ты никогда не узнаешь об этом. Теперь уже слишком поздно выяснять…

Оливия ушла, а он остался стоять у раскрытого окна, наедине с темной ночью.

Вечером, когда Майкла еще не было дома, зазвонил телефон, и Оливия подняла трубку. На другом конце провода последовало короткое замешательство, затем голос пожилой женщины спросил:

– Оливия, это ты?

Она оцепенела: это звонила мать Майкла!

– Да, я. Как поживаете, Мэри?

– Хорошо, спасибо, но что ты там делаешь? Я хотела бы знать, как ты попала в квартиру Майкла?

– Я живу с вашим сыном, – ответила Оливия спокойно. – Разве Майкл не сказал вам? – Она выругала его про себя, а вслух добавила: – Мы… снова вместе, возможно, лишь на некоторое время.

– На некоторое время? – Мэри Битен повысила голос. – Что все это значит?

– Нам… так удобно сейчас.

– Он… Вы… думаете о том, чтобы снова пожениться?

– А мы, в общем-то, никогда и не разводились, – заметила Оливия.

– Хорошо… В конце концов ты сама ушла от него, не так ли? – сухо заметила Мэри. – И что же, теперь изменила свое решение?

– Это была идея Майкла, – ответила Оливия, имея в виду их новый странный союз.

– Ну… должна сказать, что ты меня удивила. И уж явно не обрадовала.

– Ему что-нибудь передать? – поинтересовалась Оливия, показывая, что не собирается затягивать этот малоприятный разговор.

После короткой паузы, Мэри сказала:

– Я хотела удостовериться, что он не забыл об обеде, намеченном на пятницу по случаю дня рождения его отца. Может, ты передашь Майклу, чтобы он перезвонил мне сразу же, как только придет?

– Конечно, – пообещала Оливия и тут же задумалась: позвонит ли Майкл своей матери? Захочет ли сталкиваться с ее пристрастным допросом?

– Спасибо. Спокойной ночи! – Мэри Битен быстро повесила трубку.

Неприятный монотонный гудок запищал Оливии в ухо. Она положила трубку, скривив рот в подобие улыбки. А что еще оставалось?

Когда вернулся Майкл, она тут же доложила:

– Звонила твоя мама, чтобы напомнить о праздновании дня рождения отца. Она не знала, что я живу здесь.

– Неудивительно, я не виделся с родителями с тех пор, как ты приехала сюда, – пояснил он.

– А ты не сообразил поднять трубку и сообщить им об этом? – спросила Оливия с обидой в голосе.

– Нет, – признался он честно. – Так что она тебе сказала?

– Немногое. Она хотела, чтобы ты перезвонил.

– Сегодня вечером? – Майкл с сомнением взглянул на стрелки часов.

– Я думаю, Мэри не ляжет спать до тех пор, пока ты не наберешь ее номер.

Он поднял трубку и покрутил пальцем диск. Улыбнувшись Оливии, тут же спросил:

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Если только немного красного вина.

Было очевидно, что Майкл не собирается разговаривать со своей матерью в приватной обстановке. Он налил немного вина в изящный бокал и протянул его жене, говоря в телефонную трубку:

– Мам, Оливия сказала, что ты хотела поговорить со мной. – Отвернувшись, он плеснул себе в бокал тоже и продолжил разговор. До Оливии доносились обрывки фраз: – Да, мы… Нет, совсем недавно. Я был занят… – Его голос стал резким. – Она – моя жена, мама! Если приглашен я, значит и Оливия. – Спустя несколько секунд он выдохнул: – Спасибо. Но почему ты не попросишь ее об этом сама?

Оливия делала ему отчаянные знаки, пытаясь отказаться от беседы, но Майкл уже протянул ей трубку. Она с неохотой взяла ее.

– Мэри?

– Оливия… Конечно, мы будем рады видеть тебя у нас в доме, в пятницу, – сказала свекровь холодно. – Питер тоже будет рад видеть тебя снова.

Было очевидно, что Мэри боролась со своими истинными чувствами, выбираясь из сложной ситуации лишь благодаря принятым в обществе законам этикета. Должно быть, она и в страшном сне не могла себе представить, что когда-нибудь вновь встретится с бывшей женой своего сына.

А вот отец Майкла, Питер Битен, после довольно натянутых отношений вначале, затем стал относиться к снохе с нежностью.

– Спасибо за приглашение. – Оливия постаралась, чтобы в ее голосе прозвучала благодарность. – Это очень любезно с вашей стороны, Мэри! – добавила она прежде, чем передать трубку Майклу.

Тот почти сразу же положил ее, и она прошептала:

– В этом спектакле не было никакой необходимости, естественно, я никуда не пойду.

– Почему?

– Прежде всего потому, что я не хочу идти туда, где меня не желают видеть.

– Но зачем сразу настраивать себя на то, что ты являешься нежеланной гостьей в доме моих родителей?

Она с осуждением посмотрела на Майкла.

– А затем, что ты только что буквально вынудил Мэри пригласить меня.

– Матери просто нужно какое-то время, чтобы свыкнуться с новой ситуацией.

А то он не знал! Мэри никогда не могла смириться с его женитьбой, но сейчас Оливия предпочитала не напоминать ему об этом.

– Извини, но я не пойду, – повторила она категорично. – Это – семейное торжество.

– Ты – моя жена, – настаивал Майкл. – И мы должны быть повсюду вместе.

– Для чего, Майкл? Чтобы ты мог доказать самому себе и всему миру, что стоит только тебе свистнуть, как Оливия прибежит к тебе на задних лапках?

Его голос звучал мягко, но в глазах мерцали льдинки:

– Я хочу, чтобы моя семья видела, что мы снова вместе.

– Собрался утереть им нос? – задиристо спросила она. – Но зачем, Майкл? Твои родители уже и так поняли, что ты не собираешься подчиняться их правилам. Ты всегда поступаешь только так, как надо тебе. И я думаю, что именно в этом кроется разгадка того, почему ты на мне женился. Тебе было известно, что отец с мамой твой выбор не одобрят, и ты решил бросить вызов им в лицо.

Его глаза загорелись темным пламенем.

– К тому времени, как мы встретились, – произнес он хриплым голосом, – я только выбрался из кошмара юношеского максимализма, но все еще продолжал жить на контрастах: или плюс, или минус, или свет, или тьма… И ты отлично знаешь, Оливия, самое последнее, на что я бы пошел тогда – это на то, чтобы использовать тебя в качестве некоего орудия мщения.

– Помню, ты жаловался мне, как сложно было бороться в одиночку с целым кланом, когда твой отец принял решение за тебя и объявил, что ты должен работать в семейной фирме.

– Его право было решать, а мое – соглашаться с ним или нет. Позже выяснилось, что моей сестре это занятие больше по вкусу, чем мне, – попытался объяснить ей Майкл. – Сфера ее интересов и наш семейный бизнес никогда не противоречили друг другу. Мне же никогда до него не было никакого дела.

– Да, но ведь они используют твою технику.

– Безусловно, потому что техника, выпущенная моей фирмой, лучшая на рынке! – с гордостью произнес Майкл Битен.

– Итак, почему ты так стремишься к тому, чтобы твоя семья приняла меня? – Оливия вернулась к главной теме разговора. – Они же никогда не считали, что я достаточно хороша для тебя. И сейчас вряд ли изменят мнение по этому поводу. Так в чем же дело?

– Никто никогда не говорил, что ты недостаточно хороша для меня! – чуть ли не прорычал Майкл.

– А никому и не надо было ничего говорить. Твои родственники достаточно воспитаны, и зачем им произносить вслух то, что видно даже слепцу.

Жалостливо поднятые брови и деликатные вопросы матери Майкла наглядно показывали, что дочь фермера из северной глуши, у которой нет состоятельных родственников, и, соответственно, никакого фундамента для построения стабильного будущего, едва ли могла быть подходящей невестой для Майкла.

Оливии едва исполнилось двенадцать лет, когда после короткой, но изматывающей болезни умерла ее мать. Почти ребенком она делала все от нее зависящее, чтобы помочь отцу на ферме.

В шестнадцать она окончила школу и, хотя в ближайшем городке не хватало рабочих мест, ей все же удалось найти работу в местном кинотеатре. Так что по вечерам она ездила туда продавать билеты, разносить по рядам кофе, мороженое и конфеты, а также убирать мусор до и после сеанса. В свободное время она сидела на заднем ряду и наблюдала за необыкновенной жизнью экранных героев.

Придуманный, нереальный мир, показанный в фильмах, был единственной возможностью убежать от грубой реальности жизни на ферме, а главное – от бесконечного одиночества.

Оливия смотрела фильмы урывками, поэтому некоторые сцены знала наизусть, а другие не видела вовсе. Но ее захватывал не сюжет, а сама техника, при помощи которой создается экранная история. Она брала из местной библиотеки книги о фильмах и их производстве.

Однажды вечером, накануне ее девятнадцатилетия, отец не пришел к ужину. С растущим беспокойством Оливия вышла из дома в сгущающиеся сумерки. Ей нравилось это время суток, на севере страны оно было особенно чудесным. Но в тот вечер все воспринималось иначе… Вскоре на склоне холма она обнаружила перевернутый трактор отца. Его тело лежало рядом. Так она осталась одна.

От продажи фермы у нее осталось очень мало денег, ведь надо было оплатить похороны и уладить другие дела. И она, не оглядываясь назад, уехала в Сидней, где оказалось легче найти работу, и где было больше возможностей для самовыражения. Оливия убегала от прошлого. Она истратила все свои сбережения, чтобы окончить курсы по производству фильмов. После она бралась за любую работу, связанную с киноиндустрией. Бывали времена, когда ей приходилось работать даром только для того, чтобы набраться опыта, и существовать на пособия по безработице. Но пришло время, и ей стали предлагать хорошо оплачиваемую работу. За последние несколько лет она стремительно поднялась по служебной лестнице и однажды заняла должность помощника второго режиссера по производству художественных фильмов. А потом встретила Майкла.

Они познакомились совершенно случайно, когда Оливия попала в пробку на шоссе. Попытавшись перестроиться в другой ряд, она не рассчитала, и бампер машины Майкла задел багажник ее автомобиля.

От этого резкого движения Оливия врезалась в ограждение, разделяющее противоположные проезжие части дороги, чудом избежав столкновения с другими машинами.

Майкл быстро выпрыгнул из машины, подбежал к ней и, открыв дверцу, с волнением спросил:

– Вы не ушиблись?

Ее трясло, когда она произносила:

– Кажется, ничего страшного.

Он потянулся, чтобы отстегнуть ремень безопасности.

– Можете двигаться? Будьте осторожны и остановитесь, если что-нибудь заболит.

Тогда Оливия с радостью обнаружила, что с ней все в порядке.

Майкл позвонил в полицию, и они оба дали свидетельские показания. А потом машину Оливии увезли. После этого им пришлось обменяться координатами, чтобы уладить дела со страховкой.

Мерседес Майкла почти не получил повреждений.

– Могу я вас подвезти? – галантно предложил он.

Все еще находясь в состоянии шока, она ответила:

– Спасибо, у меня назначена встреча с продюсером. – Затем, посмотрев на часы, добавила: – Я должна позвонить и спросить, нельзя ли ее перенести…

После этого Майкл предложил ей выпить чашечку кофе или чего-нибудь покрепче.

Оливия не могла припомнить, о чем они тогда разговаривали. Только одно его присутствие рядом с ней имело значение. И помогло ей прийти в себя. Его сухой юмор и шутки, произнесенные с каменным выражением лица, заставляли ее смеяться без остановки.

Чашка кофе переросла в две, затем в три, а позднее – в ланч. Может быть, это произошло потому, что они оба осознавали, как близки были к катастрофе. Поэтому обычно принятые барьеры, существующие между малознакомыми людьми, для них не имели значения.

Она чувствовала себя так, будто всегда его знала. Когда они расставались, он нежно взял ее за руку и спросил:

– Можно я позвоню вам не по поводу страховки?

– Буду рада, – ответила Оливия и добавила: – Честно!

Он даже не улыбнулся в ответ, но сказал:

– Спасибо за честность.

– Я должна поблагодарить вас. Вы были очень добры и уделили мне много вашего драгоценного времени.

Он засмеялся:

– Это не доброта, Оливия, а личный интерес. Когда я думаю о том, что из-за меня вы могли бы получить серьезную травму, то ужасаюсь. И мне бы очень хотелось увидеть вас снова живой и невредимой.

На протяжении нескольких последующих недель Майкл Битен звонил ей так часто, как может звонить только очень влюбленный человек.

Оливия обнаружила, что за его естественной сдержанностью скрывается иная натура, которую он редко показывал. Другой стороной его были нежность и теплота, а также необыкновенный юмор. А еще страсть, которую он к ней испытывал.

Он не был похож на всех тех мужчин, которые встречались на ее жизненном пути до его появления.

Майкл Битен был единственным человеком, который заставил ее забыть о своих амбициях и отодвинул на второй план ее упоение работой. Хотя бы на время.

Не прошло и двух месяцев, как он попросил девушку стать его женой. Она ответила согласием, не задумываясь.

А потом он повел свою невесту знакомиться со знаменитой семьей Битенов. Как оказалось, миссис Мэри Битен не доверяла людям, имеющим отношение к миру искусства, делая исключение лишь для оперы, балета и симфонических оркестров. Но ее муж постепенно перешел от молчаливого неодобрения к более сдержанному приему новой молодой родственницы.

Питер Битен уважал своего сына за силу воли и твердость характера. А своей будущей снохе как-то сказал:

– Я вижу, что твоей натуре присущи те же черты, что и характеру твоего избранника, за это Майкл тебя и обожает. Но берегись, если у тебя когда-нибудь возникнет собственное мнение, не совпадающее с его. Мой сын не любит, когда ему перечат.

Как эти слова были близки к истине!

Вскоре Оливия обнаружила, что предупреждение Питера Битена было пророческим.

И, кажется, Майкл не очень изменился с тех пор. А ведь прошло три года. Но если она не собиралась заниматься с ним сексом, то могла бы, по крайней мере, скрупулезно соблюдать другие пункты их негласного соглашения. Поэтому в пятницу вечером она решила привести себя в порядок и оделась с особой тщательностью. На ней было классическое черное платье, дополненное эффектно переплетенными золотыми цепочками. На ногах – великолепные туфли на шпильках. Она искренне надеялась, что в таком виде будет соответствовать стандартам Битенов.

Приветствие Мэри было подчеркнуто радушным. Питер поцеловал ее в щеку и по-отечески обнял. Наверное, он действительно был рад ее видеть.

Сестра Майкла Рита лишь сдержано улыбнулась Оливии. А ее муж, Деннис Уилсон, приятный спокойный мужчина, у которого был свой маленький бизнес, увидев ее, поприветствовал кивком головы и словами:

– Рад снова видеть тебя, Олив. Мы скучали по тебе.

Скорее всего дело было в том, что он обрадовался присутствию себе подобного скромного родственника в могущественном клане Битенов.

Перед обедом всем предложили напитки, и атмосфера стала менее напряженной.

Во время обеда Мэри и Рита вежливо интересовались недавним фильмом Оливии. Рита даже подчеркнула, что смотрела «Ливень в горах». На выручку дебютантке пришел Деннис, с энтузиазмом рассказавший об успехе фильма. Молодая женщина повернулась к нему и выслушала все его комментарии.

Позднее, когда Рита помогала Мэри готовить кофе, Питер опустился на софу рядом с Оливией и сказал:

– Олив, давай поговорим.

Она охотно согласилась, сознавая, что Майкл безотрывно наблюдает за ними. Рита предложила по чашечке душистого напитка отцу и Оливии.

– Итак, – продолжил Питер, глядя на вновь появившуюся из небытия сноху открытым и пронзительным взглядом, – вы двое снова вместе.

Она ответила осторожно:

– Мы… пытаемся.

– Надеюсь, что у вас все получится. Моему сыну нужна только ты.

Оливия была изумлена:

– Но ведь сначала вам так не казалось?

– Я был поражен внезапностью его выбора. Не в характере Майкла терять голову из-за прекрасного личика. Но вскоре я смог убедиться, что в тебе есть нечто большее, чем красота.

– Майкл был знаком с огромным количеством женщин, которые гораздо интереснее меня.

– Не стоит недооценивать себя, моя дорогая. Майкл умеет распознавать высокое качество, когда видит его. – Сейчас он говорил скорее как бизнесмен, чем как обеспокоенный отец. Питер доверительно дотронулся до руки Оливии и добавил: – Я рад, что ты вернулась туда, где твое законное место.

– Спасибо за искренность, Питер. Но я не думаю, что все остальные разделяют ваше… – Она не закончила фразу, так как ее взгляд упал на его жену и дочь, которые сидели рядом на другой софе.

– Не беспокойся о Мэри и Рите, – посоветовал Питер. – Если ты нужна Майклу, они смирятся. Знаешь, они обе очень его любят. Вот почему эти женщины так злились на тебя, когда ты ушла от него.

Она так и представляла себе всю сложившуюся ситуацию. И теперь, если у них и возникают какие-то сомнения по поводу внезапного воссоединения Майкла и Оливии, то их вряд ли можно в чем-либо упрекать.

– Я не думаю, что ваши жена и дочь даже в хорошие для нашей семьи времена уж очень меня любили, – пробормотала Оливия.

– Но и не испытывали к тебе ненависти, – успокоил ее Питер.

От его слов Оливия чуть не захлебнулась кофе. Она резко поставила чашку на блюдце:

– Неужели?

– Они были рады, что ты добилась успеха в столь экзотической области искусства, как кинематография.

– Но они… Я просто хочу понять, почему их это вообще волнует? Ведь у них самих есть в жизни все!

– Моя жена, – ответил Питер, – умная женщина, которая посвятила себя дому и семье. Надеюсь, она не жалеет об этом, – добавил он скорее для себя, чем для Оливии. – У Риты хорошо идет бизнес, и я не сомневаюсь, что оставлю компанию именно ей, когда пробьет час. Но, работая на семейную фирму, она все же не боролась за свой успех так, как ты. А преодоление препятствий и непохожесть других всегда притягивают, или хотя бы вызывают любопытство.

Оливия вновь посмотрела на тех женщин семейства Битенов, но теперь совершенно по-новому. В ее взгляде сквозило удивление. Неужели возможно, чтобы их ядовитый нрав и так называемая жизненная мудрость на самом деле скрывали тайную незащищенность? Но Питер был незаурядным, проницательным человеком, и лучше других разбирался в природе человеческих характеров.

Отводя взгляд, она встретилась глазами с Майклом. Тот моментально поставил свою чашку и направился к ней. Присев рядом, он осторожно обнял Оливию.

Его отец громко вздохнул и сказал:

– Надеюсь, на этот раз у вас двоих все получится. Приглядывай за ней, сынок.

– Я сделаю все, что в моих силах. Но не уверен, что этого же хочет сама Оливия, – добавил он с грустью.

– Просто мне не нужна лишняя опека, – подтвердила она, вспоминая их прошлые споры. – Я не ребенок!

Питер потрепал ее по румяной от волнения щеке.

– На нас на всех иногда находит… Как на мужчин, так и на женщин. Но есть моменты, когда не стоит потакать собственным прихотям. – Он поднялся со своего места. – Извини меня, моя дорогая. Майкл, садись рядом со своей женой.

Поскольку Питер пошел поговорить с мужем своей дочери – Деннисом, Майкл тут же последовал его совету, уселся и уверенно положил руку на спинку софы.