Текст книги "Вспышка на солнце"

Автор книги: Линда Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

– Понятно. – Майкл выпрямился и скрестил руки на груди. Затем уточнил со сдержанным любопытством: – Ты потратилась и теперь нуждаешься в займе?

– Ничего подобного. Я хочу сделать тебе предложение.

Он поднял брови в притворном изумлении:

– Предложение?

– Еще раз повторяю – деловое. – Ее слова должны были прозвучать как можно убедительнее, чтобы он поверил, что не выбросит свои деньги на ветер.

Когда разговор касался его финансов, Майкл становился таким же трезвомыслящим, как и любой другой опытный бизнесмен. А возможно, он был даже более расчетлив, чем самые прозорливые из них.

– Появилась возможность выгодного вложения крупной суммы, – начала деликатно Оливия.

– В фильм? – предположил он, говоря с ней высокомерным, слегка презрительным тоном, по которому было ясно, что он не собирается уделять слишком много внимания этой теме. Его взгляд метнулся к соседнему столику, где что-то отмечала компания веселых симпатичных девушек.

Оливия придвинулась ближе, чтобы привлечь внимание Майкла. Она попыталась вложить всю страсть, на которую была способна, в свой голос:

– Да. Это фильм, но – особенный. Он мог бы стать выдающимся культурным событием, если бы только я располагала нужными средствами. Этот фильм покорил бы весь мир!

Майкл воспринял ее слова скептически.

– Неплохо, – заметил он с легкой улыбкой.

Игнорируя его сарказм, Оливия принялась рассуждать о растущем всемирном рынке киноиндустрии. Эту речь она тщательно отрепетировала дома.

Девушки за соседним столом заказали несколько бутылок вина и продолжали громко обсуждать свои проблемы. Оливии пришлось повысить голос.

Официант принес для них заказанные блюда. Взяв вилку с ножом, она, все еще продолжая увлеченно расписывать неминуемый успех будущего фильма, не замечала еды и едва притронулась к нежным свиным отбивным в золотистом абрикосово-апельсинном соусе.

Майкл, наоборот, с энтузиазмом поглощал свой перченый стейк. Заметив, что Оливия ничего не ест, он скомандовал:

– Помолчи немного и перекуси. Ужин остынет. – Затем добавил уже более мягко: – Стыдно заставлять его так долго ждать себя.

Может быть, она перегнула палку, излишне страстно убеждая его и не давая тем самым сосредоточиться на изысканной пище одного из лучших ресторанов города. Оливия знала, что Майкл любил тонко приготовленную еду и хорошее вино, он наслаждался, смакуя блюда, как истинный гурман. Ей следовало бы вспомнить об этом, дав ему возможность с аппетитом поужинать.

Еще для нее не являлось секретом, что в бизнесе ее бывший муж был резок и практичен и всегда шел прямо к намеченной цели. У него было имя, ему безоговорочно доверяли. Майкл обладал безупречной деловой хваткой и никогда не терял времени даром. Казалось парадоксальным то, что, сидя в ресторане, он находил явное удовольствие в том, чтобы неторопливо оценивать оттенки запаха и вкуса потребляемой пищи.

Он и любовью занимался подобным образом. Так, словно не было в мире ничего важнее ее нежной кожи, которую он без устали ласкал своими чувственными пальцами, или прядей ее шелковистых волос, рассыпанных по подушке, которые он с восхищением перебирал, или аромата ее духов… Его ненасытный язык ласкал ее повсюду. Майкл замирал от восторга при виде ее обнаженного тела. Он любил просыпаться по утрам, и, подперев голову одной рукой, другой проводить по ее груди, касаясь кожи лишь слегка, дразня и возбуждая ее до тех пор, пока она…

– О чем ты думаешь? – Голос Майкла вернул ее из мира сладостных воспоминаний в жестокую реальность.

Оливия сообразила наконец, что сидит с вилкой в руках, мечтательно глядя перед собой. Она опустила глаза и сделала вид, что увлеклась изысканным блюдом:

– Этот соус – просто шедевр!

Хватит! Ей необходимо немедленно перестать думать о подобных вещах, прекратить травить себе душу воспоминаниями о жарких объятиях Майкла. Все это в прошлом…

Оливия знала, что Майкл проводит теперь много времени в США, поскольку организовал там несколько представительств своей компании. Да, его успехи были на виду. После их разрыва она сознательно сторонилась тех мест, где он обычно бывал. Но не могла избежать новостей, которые передавались по телевидению и фотографий, печатавшихся в популярных журналах. С подобной информацией ей приходилось сталкиваться довольно часто.

Она надеялась, что, встретившись с ним лицом к лицу, сможет принять безразличный вид. Но достаточно было одного взгляда на Майкла, чтобы воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Об их самой первой встрече; о неделях, проведенных вместе и окутанных золотистым туманом нескончаемой радости и блаженства; о дне свадьбы, когда мир был полон радужных обещаний… Тогда они были уверены, что их любовь будет длиться вечно, несмотря на едва скрываемое недовольство его семьи.

Оливия вспоминала о невероятном наслаждении, которое получала от интимных ласк Майкла. Казалось, они были двумя половинками одного целого и друг без друга не могли жить.

Потом, гораздо позже, пришло разочарование и боль расставания…

– Десерт? – предложил Майкл, когда она отодвинула тарелку.

Оливия попыталась отогнать воспоминания:

– Я бы съела немного французского сыра, – сказала она, но ее голос заглушил взрыв смеха за соседним столиком.

Майкл нахмурился.

– Что ты сказала?

– Не отказалась бы от пикантного сыра.

Оливия не была любительницей десертов, но ей не хотелось сидеть просто так, пока ее спутник будет дегустировать сладкие блюда. Ведь тогда неизбежно придется смотреть на него, а это было выше ее сил.

Майкл заказал пирожное с шоколадным муссом, украшенное взбитыми сливками. А когда его принесли, подцепил кусочек десертной вилкой и предложил попробовать Оливии. Не успев подумать, она по привычке открыла рот и ощутила изысканный вкус крема. Этот до боли знакомый интимный жест, когда они угощали друг друга, наполнил ее чувством сожаления и разрывающей душу тоски. Она испугалась столь внезапного проявления близости и поспешно отпила глоток красного вина, чтобы успокоиться.

– Тебе не понравилось пирожное? – спросил он.

– Оно чудесное, – сказала Оливия, – очень необычное.

Он прожевал кусочек, прикрыв глаза от удовольствия:

– Ммм, потрясающе!

Оливия смаковала ломтики сыра, тогда как Майкл заканчивал десерт. Она придвинула к нему маленькое плоское блюдо:

– Угощайся, ты же любишь сыр.

Он попробовал по кусочку «Серебристого эдама» и «Грайдера». Затем спросил:

– Хочешь кофе? – Веселье за соседним столиком стало настолько бурным, что они едва могли слышать друг друга. – Или… мы могли бы поехать ко мне, – предложил Майкл.

– К тебе?

– Это недалеко. Наблюдая за ее колебаниями, он усмехнулся и попытался успокоить ее:

– Ты же знаешь меня прекрасно и не должна предполагать, что я завлекаю тебя для своих низких целей. У меня дома значительно тише, чем здесь. Мы могли бы спокойно поговорить.

– А хочешь, угощу тебя кофе у себя дома? – с неохотой предложила Оливия.

– Мой дом ближе, а к тебе я приеду позднее.

Может, если она решится поехать к нему, он выслушает до конца ее предложение и отнесется к нему более серьезно?..

Оливии пришлось согласиться с ним.

– Хорошо, я поеду.

Майкл выглядел победителем. Ему нравилось видеть Оливию покорной.

Она знала, что Майкл любит контролировать любую ситуацию. Вот и сейчас он навязывал ей свою волю, потому что знал: ей не обойтись без него.

Быстро оплатив счет, он посадил Оливию в машину, и через пять минут они уже въезжали в подземный гараж одного из самых роскошных домов города.

Они поднялись наверх, и Майкл проводил ее в просторную комнату, главным украшением которой было большое окно, демонстрирующее красоту гавани и мерцание тысяч огней в темной воде.

Высокие каблуки Оливии погрузились в серый ворсистый ковер. Майкл усадил ее на диван, оббитый кожей цвета бургундского вина. Еще один – угловой диван и два кресла гармонировали с кофейным столиком из толстого стекла на металлических ножках и с бронзовой скульптурой орла с расправленными крыльями.

– Я сделаю кофе, – сказал Майкл, направляясь в кухню.

Оливия проследила за ним взглядом и увидела бледно-серый кафель и удобные разделочные столики. Функциональная кухня, подумала она. Здесь не могло быть висящих букетиков сухих трав или цветков в горшках. Тем более не могло быть и речи об антикварных вещицах, украшающих стены, как это оказалось в одном из коттеджей, в который она буквально влюбилась, когда они вместе как-то осматривали его. Впоследствии Майкл сделал владельцам предложение, от которого те не смогли отказаться. Да, после их разрыва он не терял времени даром и приобрел этот дом.

Армия рабочих отремонтировала кровлю, переоборудовала кухню, гостиную, а также ванные и душевые помещения.

Однако этот коттедж совсем не подходил для стиля жизни Майкла. Большинство его деловых встреч проходило в ресторанах, в здании офиса или в других подобных местах.

На серых стенах висела пара черно-белых фотографий, а рядом размещались пейзажи, выполненные в манере реалистической живописи.

Открытые стеклянные двери вели из гостиной в просторную столовую с длинным столом и стульями с высокими спинками.

Все выглядело элегантным, дорогим и безликим.

Оливия провела рукой по длинным рядам книг на полках. Здесь были исторические романы и детективная классика, а также множество томов, посвященных экономике и бизнесу. На нижней полке стопкой возвышались глянцевые еженедельники.

Она села на диван и стала перелистывать первый попавшийся журнал. Майкл вернулся, неся в руках две фарфоровые чашки с ароматным кофе. Он сел рядом с ней и протянул одну из них Оливии.

– Итак, расскажи мне, о чем этот фильм.

– Ты что-нибудь слышал о судебном процессе по делу Бенедикта Тодса, состоявшемся в Австралии в 1898 году?

– Нет, а разве я должен был об этом что-то слышать?

– История весьма нашумевшая. Об этом говорили не раз, писали в газетах… Считалось, что он совершил бесчинство по отношению к одной из горожанок. Она была сестрой невесты его лучшего друга. Суд основывался на показаниях этого самого друга, будущего родственника жертвы. Причем показания были, в основном, очень противоречивыми. А улики – косвенными.

– Это что, и есть тема твоего фильма?

– Что-то в этом роде. Но там все гораздо глубже. Понимаешь, общество вдалбливает человеку, что он – убийца. И на каком-то этапе сам человек начинает верить в это. Происходит психологическая катастрофа: Тодс теряет нравственные ориентиры и больше доверяет мнению и обвинениям абсолютно чужих людей, чем самому себе. Меня куда больше волнует выражение социальной метафоры зла, чем раскрутка даже самого захватывающего сюжета.

Майкл одновременно задумчиво и удивленно смотрел на нее.

– Хотя для тех, кто не хочет погружаться столь основательно в глубины человеческой психики это будет просто увлекательная, правдивая, загадочная история, – продолжала Оливия. – В ней будет как бы несколько уровней восприятия. Так что этот сюжет отлично подходит для фильма. Но это очень дорого стоит: исторические костюмы и декорации, подбор местности, – на все это требуются бешеные деньги.

– А нельзя как-то осовременить эту историю? – предложил он.

Оливия отрицательно покачала головой.

– Отношения между людьми слишком изменились с тех пор. И дело ведь не в одном Тодсе. В конце девятнадцатого века женщина, по сути дела, была никем. Девушек, например, часто обвиняли в том, что они находились в неподходящее время в неположенном месте. Есть множество подобных деталей и условностей, и все они будут нелепо выглядеть в современной среде.

Майкл слегка облокотился на спинку дивана.

– Ты, кажется, торопишься с этим делом. Неужели эта история до такой степени тебе интересна?

– У меня уже готов сценарий, а моя команда мечтает скорее приступить к работе. Я думала, что поддержка сильных мира сего мне обеспечена, но в последнюю минуту это оказалось далеко не так.

– Сколько тебе нужно?

Когда она назвала ему сумму, он замер на секунду, прежде чем ответить:

– Огромные деньги!

Это было невероятно много для нее, но ведь он сам привык иметь дело с суммами, включающими в себя огромное количество нулей.

– Я не знаю, где еще смогу найти столь значительную финансовую поддержку за такой короткий срок, – в отчаянии произнесла Оливия. – И потом, это не настолько уж колоссальный бюджет для фильма.

Майкл по-прежнему молчал.

Оливия не сдавалась:

– Эта история при хорошей игре актеров сможет вырвать главный приз и пойти за рубежом. Дело в том, что если мы не начнем съемки в ближайшее время, то людям, которых я планировала занять в этой картине, придется искать другую работу. И даже Винсенту! – не подумав, выкрикнула она.

– Винсенту?! – в недоумении переспросил Майкл.

Оливия заметила, как глубокая складка залегла между его бровей.

– Я хочу, чтобы он сыграл роль свидетеля. Он и сам собирался ее исполнять. Оливия прекрасно понимала, что Винс подпихнул ее к Майклу не только из-за ее мечты снять фильм, но и для собственной выгоды.

Она достала из сумки несколько сложенных страниц и протянула ему:

– Знаю, большинство имен ни о чем тебе не скажет, но это список потенциальных актеров и членов команды, то есть съемочной группы. Напротив фамилий указана намеченная сумма гонораров. Если хочешь, чтобы я что-то объяснила…

Майкл внимательно изучил страницы:

– Не исключено, что я возьмусь за это дело, только… – Он помялся, глядя ей в глаза. – Ты испробовала другие варианты, прежде чем прийти ко мне?

– Конечно, я обзвонила каждого, о ком только могла вспомнить.

– Ты обращалась к людям, которые знают толк в индустрии кино, и они тебе отказали?

– Я думаю, они не согласились вкладывать такую сумму денег в режиссера, за плечами которого всего один художественный фильм, – сказала она откровенно. – Но у меня огромный опыт работы с короткометражными фильмами и немалый в качестве помощника режиссера. Если бы они дали мне шанс, я бы их не подвела. Или, если бы ты…

– Шанс, который стоит миллионы долларов?! Ха!

– Для тебя это капля в море!

Майкл рассмеялся:

– Несколько довольно больших капель, дорогая!

Он вскочил с дивана и начал ходить по комнате туда-сюда. Затем остановился в нескольких футах от нее и внимательно заглянул ей в глаза, словно силился прочитать ее мысли:

– Это действительно важно для тебя?

– Я знаю, ты никогда не относился серьезно к моей карьере, но эта идея и возможность ее воплощения, в самом деле, крайне важны для меня.

– Это не единственная причина…

Оливия не хотела вступать в полемику с Майклом, это было слишком опасно:

– Короче говоря, – спросила она решительно, – поможешь ты мне или я зря теряю время?

– Это зависит от многого… – Он наблюдал за ней несколько рассеянно. – А что ты можешь предложить мне взамен? – В его голосе зазвучали бархатные нотки.

Дрожь пробежала по ее телу, а в сознании раздались предупреждающие об опасности тревожные звоночки.

– Если фильм будет иметь успех, ты сможешь получить хорошую прибыль.

– Слишком много «если».

С ним было трудно поспорить. Майкл хотел быть уверен, что он выиграет от этого предприятия больше всех.

Оливия гордо вскинула голову:

– Я могу сделать этот фильм! – настаивала она, вкладывая в слова всю свою убежденность.

– Ты чересчур уверена в себе.

– Да. Уверена.

Странное выражение мелькнуло на его лице.

– Я помню эти слова, – произнес он тихим голосом. – А вот тебе не потребовалось слишком много времени, чтобы их забыть.

На какое-то мгновение она растерялась. Затем покраснела.

– Неправда, я помню все! Но наши отношения здесь совершенно не при чем. Мы с тобой разговариваем исключительно о бизнесе.

– Ты бы не пришла ко мне, если у нас не оставалось бы надежды на личные отношения.

– Поверь, если бы я знала хоть кого-то, кто был бы в состоянии помочь мне в столь серьезном деле, то я бы обратилась к нему, а не к тебе.

Темные глаза Майкла заблестели.

– Так я действительно последняя инстанция?

Она обидела его? Применила не ту тактику? Робким и покорным голосом Оливия произнесла:

– Пусть так, если тебе хочется. Может, это звучит как оскорбление, но я ни к чему подобному не стремилась, поверь. Повторяю, я не могу просить о столь серьезном одолжении никого, кроме как тебя.

– Ясно… – Его лицо было непроницаемо, и она не могла понять, о чем он думает.

– Мы расстались врагами, но после трех лет разлуки можно попробовать вести себя как цивилизованные люди.

На мужественном лице Майкла появилась улыбка:

– Если ты можешь, то и я смогу.

– Значит, ты подумаешь над моим предложением? – спросила Оливия, надеясь на то, что ее просьба не звучит как мольба. Пытаясь придать беседе более деловой характер, она предложила: – Если ты пожелаешь, я составлю официальный контракт.

– Я бы предпочел, чтобы это сделал мой собственный адвокат.

– Значит, ты действительно подумаешь над этим? – Плевать на то, что ей приходится умолять его. Да она встала бы на колени, если бы это понадобилось ради такого дела!

– У тебя есть какие-то гарантии?

Оливия сжала губы.

– Гарантии?.. Если только машина, ведь квартиру я снимаю. Мне пришлось потратить все сбережения, чтобы получить готовый сценарий.

– Понятно. – Он посмотрел на нее взглядом, от которого Оливии стало неловко.

Может, ему доставляет удовольствие смотреть на то, как она унижается?

– Послушай, Майкл. Если тебе все это не по душе, тогда лучше скажи об этом сразу. Я попытаюсь найти кого-то другого, как-нибудь выйду из положения, – сказала она категорично.

– Не будь такой злюкой. Я же не сказал нет.

– Но ты не дал мне и утвердительного ответа.

– Мне нужно немного времени, чтобы обдумать этот вариант. И, быть может, – добавил он, – я сделаю тебе встречное предложение.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он проигнорировал ее вопрос.

– Когда тебе понадобятся эти деньги?

– Ты же знаешь, что они нужны уже сейчас.

Казалось, Майкл смотрел сквозь нее. Ей бы хотелось знать, о чем он думает. Но понять этого мужчину было совсем непросто. Все эмоции его, как и раньше, таились за холодной классической правильностью черт его лица.

Наконец он произнес:

– Хорошо, я дам тебе эти деньги. Но у меня есть одно условие.

Готовая выкрикнуть: «все, что угодно!», Оливия тем не менее произнесла вслух:

– Я могу рассмотреть твое условие, если только речь не идет о контроле над созданием фильма.

– О! Ты можешь рассмотреть его? Великолепно. Все, что от тебя требуется, это дать согласие.

– Дать согласие на что? – спросила она. – Если ты хочешь, чтобы твое имя было указано в титрах, я могу вписать тебя как продюсера.

Странная улыбка блуждала по лицу Майкла.

– Нет, дело не в этом.

Оливия вопросительно посмотрела на него:

– Тогда в чем же?

Она сидела некоторое время как на иголках. Затем Майкл тихо сказал:

– Я хочу тебя, Оливия!

3

Она была на грани шока:

– Но ты же не имеешь в виду…

Не мог же бывший муж предложить ей то, о чем она подумала!

Однако Майкл спокойно уточнил:

– Я имею в виду именно то, о чем только что сказал. У тебя есть возражения?

Прошло какое-то время, прежде чем к ней опять вернулся дар речи. Когда Оливия заговорила, ее голос зазвучал на тон выше обычного:

– Ты не можешь просить, чтобы я согласилась на это!

– Я могу просить тебя обо всем, о чем только пожелаю. – Он засунул руки в карманы и сосредоточил свой взгляд на ее лице. – Конечно, не в моих силах заставить тебя согласиться. Выбор полностью за тобой.

Она встала с дивана. Колени ее дрожали.

– Если это шутка, Майкл, то очень неудачная.

– Ты достаточно хорошо знаешь меня, Оливия, чтобы понять: я не шучу!

Она схватила сумочку и злобно процедила сквозь зубы:

– Невозможно поверить! Неужели ты думаешь, что я отнесусь к твоим словам серьезно?

Майкл пожал плечами и сказал:

– Это твое дело. Хочешь – верь, хочешь – нет.

Безусловно, она не могла принять подобное предложение. Ни одна трезвомыслящая женщина, окажись на ее месте, не согласилась бы на столь варварскую сделку со своей душой!

– Ты знаешь, что эти условия неприемлемы для меня! – выкрикнула Оливия.

– Что же может тебя остановить? – с притворным недоумением поинтересовался Майкл. – Я скучал по тебе, Оливия. – Он приблизился к ней чуть ли не вплотную: – Очень скучал… – И обнял ее.

Оливия, к своему стыду, не смогла противостоять ему. Она обняла Майкла в ответ, все еще инстинктивно прижимая к себе сумку. А мгновение спустя ее губы уже раскрылись под его настойчивыми ласками.

Это был поцелуй удивительно нежный и долгий. Она закрыла глаза от наслаждения. Танцующие огоньки, казалось, мерцали внутри ее век, но она могла поклясться, что все в комнате кружилось вместе с ними в чувственном танце.

Когда Майкл оторвался от ее губ, она мечтательно открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее суровым вопросительным взглядом. Четко очерченная линия скул придавала выражению его лица некоторую дополнительную жесткость.

– Кажется, скучал не я один.

Он снова потянулся к ней, но на этот раз Оливия в панике уперлась в его грудь ладонями, пытаясь освободиться из его объятий.

Но Майкл не собирался выпускать ее из своих сетей. Глаза его горели:

– Я не верю в то, что ты ненавидишь меня, – произнес он жарким бархатным голосом.

Оливия физически ощущала, как его голос гипнотизирует ее. Они были так близки, что его горячее дыхание обжигало ее все еще приоткрытые губы.

Она прошептала, поддавшись очарованию его завораживающего взгляда:

– А я никогда и не говорила этого! – Она понимала, что происходит полное безумие, и попыталась оттолкнуть его от себя.

Майкл убрал руки с ее талии, и провел своими чувственными пальцами по ее губам, перед тем как отпустить ее.

– Неужели будет так трудно принять мое условие?

– Ты действительно хочешь этого? – спросила она, все еще не веря. – И предлагаешь мне деньги в обмен на… на…

– …В обмен на то, чтобы ты снова была со мной. – Майкл закончил ее мысль. – Надеюсь, это не будет таким уж тяжким испытанием, не так ли? – Он внимательно наблюдал за ее реакцией. – Почему бы тебе ни остаться прямо сегодня?

Оливия нервно облизала губы.

– Ты так легко об этом говоришь!

Майкл наклонился к ней ближе и прошептал:

– Это очень просто. Ты говоришь мне «да». Мы идем в постель и занимаемся любовью. Все, как в старые добрые времена.

– А завтра, – ответила она, – я получаю от тебя чек. Ты расплатишься со мною за секс?!

Он посмотрел на нее несколько озадаченно.

– За одну ночь? Твои цены слишком высоки.

– Одна ночь или много – не имеет значения, – Ее голос дрожал. – Твои условия неприемлемы.

– Ты неправильно меня поняла.

– Как это? – Ей казалось, он все популярно объяснил.

– Мне нужно нечто большее, чем секс. Большее, чем одна ночь любви. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь, в мой дом, в мою постель.

– Но зачем?

Майкл выглядел так, словно Оливия застала его врасплох.

– Зачем? – повторил он ее вопрос. – Можешь считать это условием нашего контракта.

Она обвела взглядом холодные, безликие апартаменты Майкла, которые он теперь называл своим домом. Все это было как-то несерьезно. Несмотря на невероятно сексуальный поцелуй, Оливия подозревала, что в его предложении существовал некий скрытый мотив, который был для него куда важнее внезапно проявившегося желания возобновить их отношения.

– Условием контракта, – повторила она задумчиво, – а сколько все это должно продлиться?

– Столько, сколько понадобится…

– Чтобы сделать фильм, потребуется пять или шесть месяцев. Достаточно или?..

В глазах Майкла промелькнуло раздражение.

– Это всего лишь сделка, – сказал он сухо. – Не притворяйся, что наши отношения будут для тебя такой уж большой жертвой. Я чувствую, что ты все еще хочешь меня.

Она едва ли могла это отрицать. Особенно после того, как ответила на его поцелуй.

– Ты знаешь, что мне нужны твои деньги, – ответила она, – и утверждаешь, что дашь их мне, если я соглашусь… себя продать.

Все ее существо восставало против этой затеи. Вот так: сделка и ничего более!.. Хорошо, что она сразу все выяснила. Хотя, что уж тут удивляться? У него было три года, чтобы попытаться возродить их брак, но он этого не сделал.

– В твоем понимании это звучит грязно и низко? – спросил он холодно.

– А тебе самому так не кажется? Майкл, ты сам в этом виноват, – ответила Оливия с презрительной усмешкой.

– Но я всего лишь хотел убедиться в том, что мы оба знаем, что именно означает это условие.

Наверное, он отдавал себе отчет в том, что, манипулируя Оливией, может все испортить. А хотел ли он этого воссоединения на самом деле?

– Подведем итоги. – Она все еще пыталась продемонстрировать ему нелепость ситуации. – Ты собираешься составить контракт и включить в него свое условие, а после подписать при свидетелях?

– Не говори глупости. Что касается наших с тобой отношений – это всего лишь личная договоренность, только между тобой и мной. Я не собираюсь включать пункт об этом в официальный контракт.

Нет. Ей даже не следует думать о подобных вещах!

– Я бы хотела поехать домой, – произнесла она устало, – ты вызовешь мне такси?

– Мне нетрудно самому отвезти тебя. – Тон его голоса был недовольным и резким. Майкл направился к двери, пропуская ее вперед. – Кстати, что случилось с Бенедиктом Тодсом?

– Его признали виновным, хотя этот вердикт вызвал значительное недовольство публики.

Он слегка кивнул, а затем сказал:

– Подумай над моим предложением. Когда решишь, сразу позвони мне домой или в офис.

Они доехали до ее дома в полном молчании. На прощание Оливия сказала чуть слышно:

– Спокойной ночи! – И вошла в квартиру. Прижавшись к закрытой двери, она услышала звук отъезжающей машины.

Оливия все еще чувствовала на своих губах горячие поцелуи Майкла и ощущала его незабываемый мужской запах. Она зашла в ванную, включила свет и взглянула на свое отражение в зеркале: щеки были покрыты нежным румянцем, глаза сверкали, а зрачки были расширенными, темными и таинственными. Помада, которую она нанесла перед тем, как выйти из дома, стерлась, но губы оставались красными и чувственными. О Боже!

Закрыв глаза, она умылась холодной водой. Как мог он заставить ее выглядеть подобным образом? Как мог принудить ее сердце биться так быстро, а кровь – закипать от желания?

Она в свое время тяжело пережила момент их разрыва и продолжала собственный путь, стараясь не допускать мучительных воспоминаний. Исключения составляли лишь те мгновения, когда она засыпала, и уже не могла контролировать себя.

И что же происходит сейчас? Майкл за эти годы не потерял способности пользоваться слабостями других, виртуозно используя их в собственных целях. И все же сегодня вечером он сказал, что с нетерпением ждет ее возвращения.

Она вытерла лицо махровым полотенцем и хмуро посмотрела на свое отражение в зеркале. Могла ли она поверить, что он тосковал без нее? И что при встрече с ней к нему вернулись прежние чувства? Возможно, но верилось в это с трудом.

Он не сказал ни слова о любви, припомнила Оливия с горечью. Майкл всегда находил ее сексуально привлекательной. Без сомнений, это и сейчас было так. Она задрожала при воспоминании о страсти, бушевавшей в его глазах.

Страсть страстью, но… Неужели она полагала, что такой прагматичный человек, как ее бывший муж, даст ей деньги просто так?!

Нет, Майкл должен получить свой фунт плоти. Ее плоти.

Ситуация, в которой оказалась Оливия, была сплошным сумасшествием. Только мазохистка пошла бы на это, а она таковою не являлась…

Всю следующую неделю Оливия использовала любую возможность найти деньги. Она искала контакты с влиятельными людьми, однако успех ее нового и пока единственного художественного фильма не мог гарантировать ей заинтересованности продюсеров и открывать перед ней любые двери. Кроме туманных обещаний помочь на следующий год она так ничего и не добилась.

Оливия подрабатывала в детской студии актерского мастерства. Благодаря этой работе она могла существовать и вовремя платила за квартиру.

Ночью она лежала на диване, держа в руках сценарий, на котором делала многочисленные пометки, размышляя, с каких позиций следует снимать тот или иной кадр.

Она никак не могла поверить в то, что историю Бенедикта Тодса может снять кто-то другой, кроме нее. Неужели ее мечта не сбудется?

Зазвонил телефон, и она подняла трубку.

– Оливия! – Этот глубокий чувственный голос поднял бы ее из могилы.

Внезапно все ее чувства обострились. Она приподнялась, свесив ноги с дивана, и ответила:

– Да, Майкл, слушаю тебя.

– Как дела?

– У меня… все прекрасно.

– Ты одна?

– Одна. – Почему он спрашивает об этом?

– Ты не позвонила, а ведь мы договорились.

– Прошло мало времени, – больше она ничего не могла добавить. Один или два раза ей хотелось набрать номер Майкла и высказать ему все, что она о нем думает. Но возникали моменты, когда она готова была согласиться на любые условия, только бы получить возможность снять этот фильм.

Сейчас ее расплывчатый ответ мог означать, что она отказывает Майклу.

После короткой паузы тот поинтересовался:

– Тебе удалось найти того, кто даст тебе необходимую сумму денег?

– Нет.

– Не хочешь пойти поужинать?

– В такое время? Я устала. Правда. У меня была сумасшедшая неделя.

– У меня тоже. Хочешь, привезу пиццу к тебе домой? – Он понизил голос: – Представляешь: сыр, ананас, оливки… – Ему хорошо были известны слабости жены.

Она и не думала соглашаться, но от его слов у нее потекли слюнки.

– Я буду у тебя через полчаса, – быстро сказал Майкл и повесил трубку до того, как она успела сказать «нет».

Она отодвинула от себя телефон и попыталась вернуться к сценарию. Может быть, у Майкла появились другие мысли по поводу финансирования ее фильма? Или он придумал новое условие?

Сколько можно надеяться? – спросила она себя. Более вероятно то, что Майкл вновь заговорит о том же.

Прошло двадцать пять минут, прежде чем раздался звонок. Она уловила аромат расплавленного сыра, как только открыла дверь. И этот запах навеял воспоминания о том, как раньше они сидели рядом, угощая друг друга кусочками пиццы и вином.

Он принес вино и на этот раз. Выбрал ее любимое, бургундское.

На улице шел дождик, и в волосах Майкла поблескивали прозрачные капли. Она обратила внимание на то, что к голубой рубашке и брюкам он не надел ни пиджака, ни галстука.

Она проводила его в гостиную прежде, чем сообразила, что было бы безопаснее поесть в кухне. Обстановка в комнате выглядела слишком уютной и даже интимной!

Но Майкл уже выложил пиццу и поставил вино на стол.

Оливия повернулась к старинному дубовому буфету и достала из его недр штопор, два бокала для вина и пару красивых китайских фарфоровых тарелок, которые когда-то принадлежали ее бабушке, потом – маме, а теперь перешли по наследству к ней.

Майкл опустился в кресло и мастерски открыл бутылку. Пока она садилась на диван, он наполнил бокалы и поставил один из них перед Оливией, затем разложил по тарелкам пиццу.