Текст книги "Дурная кровь (в сокращении)"
Автор книги: Линда Фэйрстайн
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Ватная палочка упала на пол, Триш положила ладонь на дверную ручку.
– Вам требуется моя слюна, детектив? Вам и вашей всемогущей подруге из прокуратуры?
Она повернулась к Майку лицом и плюнула в него, но, впрочем, промахнулась на несколько дюймов.
– Получите ваш образец, детектив. И поймайте меня, если сможете.
10
Майк стоял на коленях, собирая другой ватной палочкой слюну.
– Отличную технику допроса вы применили, мистер Чапмен. Каждый день, проведенный рядом с вами на работе, непременно учит чему-нибудь новому.
– Я собирал образцы для анализа в местах и похуже этого, Куп. Где Мерсер?
– Разговаривает по телефону. Скоро будет.
– Я совсем выдохся. Поеду домой, посплю немного. В полночь мне снова лезть в подземелье. Тедди О'Мэйлли наметил для меня еще один маршрут.
– Если тебя все еще беспокоит нога, может, стоит сходить к врачу и провериться?
– Я слишком устал, чтобы ждать, когда медики убедятся в том, что мне нужен всего-навсего эластичный бинт и йод – и то и другое я могу найти и в моей домашней аптечке.
– А вдруг у тебя там что-нибудь похуже? Давай я с тобой к врачу схожу.
– В другой раз.
Я прошла за прихрамывавшим Майком в офис лейтенанта, где нас ждал Мерсер.
Майк протянул ему конверт:
– Ты не отвезешь это биологам? Куп тебе все объяснит.
– Разумеется. Я тут проверил кое-что насчет Дюка Квиллиана. Позвонил в онкологический центр Слоуна и Кеттеринга, чтобы они посмотрели записи о нем, – сказал, бросив свой блокнот на стол, Мерсер. – Дюк вне подозрения. Он два месяца пролежал в больнице и выписался лишь через неделю после того дня, когда была убита Бекс.
– А что за рак у него был? – спросила я.
– Острая лейкемия.
– Не даются нам в руки эти братья Квиллиан, – сказал Майк, – даром что они так и прыгают перед нашими глазами, будто чертики на веревочках. Ладно, мне надо поспать.
– С меня, пожалуй, тоже на сегодня хватит, – согласилась я.
– Пошли, я подвезу тебя, – предложил Мерсер.
До дома я добралась в три часа дня и, поздоровавшись с дежурившими в вестибюле копами, поднялась в свою квартиру. Мне хотелось побыть в одиночестве, пока Игнасиа не заступила на ночное дежурство. Я включила негромкую музыку и растянулась на полу в кабинете, обложившись всеми картами города, какие отыскались на моих книжных полках. Может быть, Брендан нашел убежище в каком-нибудь тайном укрытии «песчаных кабанов», о котором ему стало известно из семейных преданий… Потом пришла Игнасиа, принесла с собой суп и салат, и мы мирно пообедали с ней, сидя перед телевизором.
На следующее утро я проснулась позже обычного, а когда в девять тридцать спустилась вниз, меня уже ждала патрульная машина. Сотовый мой зазвонил, как только мы свернули с Семьдесят третьей улицы на ФДР-драйв.
– Ты где? – спросил Майк.
– На пути в офис. А ты?
– Провел одну половину ночи среди бездомных, в туннелях подземки, а другую в месте, которое отдаленно напоминает канализационную трубу. Что пьет Матти Принцер?
– Шотландский виски, – ответила я. – Какой-то особенный, солодовый. А что?
– Купи ей сразу ящик. Она до рассвета возилась с моей ватной палочкой.
– И в чем состоит хорошая новость?
– Эта слюна и кровь на молнии Бекс принадлежат одному человеку.
Я напряглась:
– Одна и та же ДНК?
– Ты особо-то не распаляйся. Возможно, тут вовсе не то, что ты думаешь.
Обычно это я старалась остудить энтузиазм Майка.
– Я понимаю, понимаю. Девушки были подругами. Кровь Триш могла попасть на молнию и в какой-то другой раз. И все же, – продолжала я, – спустя десять лет получить такое совпадение – это просто фантастика! И факт остается фактом: Триш Квиллиан – единственный во всей вселенной человек с таким генетическим профилем.
– Скажи мальчикам в синем, чтобы они отвезли тебя к Матти. Вообще-то во вселенной имелось два человека с ДНК Триш Квиллиан. И это первая проблема, которой нам придется заняться. О другой расскажу, когда приедешь сюда.
Маленький кабинет Матти находился за лабораторией, в которой сидели, разбираясь в данных, собранных компьютерами, эксперты-биологи.
– Я хотела, чтобы ты сама увидела это, Алекс, – сказала Матти.
Майк прохаживался за ее спиной взад-вперед. Когда я вошла, он поднял на меня взгляд.
– На самом деле у этого подонка не было ни единого шанса выкрутиться, – сказал он.
– Что ты обнаружила, Матти? – спросила я.
Майк явно говорил о Брендане Квиллиане, но что он имел в виду, я не поняла.
– На прошлой неделе, после взрыва в туннеле, – сказала Матти, – мы идентифицировали останки Дюка Квиллиана. Но сделано это было не по ДНК его крови.
– То есть как? Я думала…
– Во-первых, у нас имелся отрезанный палец. Биологи просто соскребли с него клетки кожи, а еще они сняли с этого пальца четкий отпечаток. После одиннадцатого сентября профсоюз «песчаных кабанов» обязал каждого, кто работал под Всемирным торговым центром, сдать отпечатки пальцев. К тому же найденный кусок черепа Дюка удалось идентифицировать по данным из архива его стоматолога.
– То есть Дюк все-таки мертв, так? – спросила я.
– Мертвее не бывает, Алекс, – ответила Матти. – Из сора, который остался в туннеле, были извлечены тысячи фрагментов кожи и прочих тканей. Наши ребята постарались как можно быстрее вытянуть из них необходимые для анализа экстракты. И один из этих ребят получил вчера результаты, которые озадачили его настолько, что он поздно ночью пришел с ними ко мне.
– Что же ему не понравилось? – спросила я.
– То, что он получил, было… было аномалией.
– Аномалией?
Майк склонился над плечом Матти:
– Вот именно. Давай покажи ей.
На столе Матти лежала стопка страниц с результатами анализа собранных в туннеле образцов. Она указала мне кончиком ручки на повторяющиеся профили.
– Это «Тобаганец номер один», как мы его назвали. Множество собранных в туннеле останков тел дают повторение его профиля.
Оторвав ручку от первого листка, Матти указала на второй – с профилями «Тобаганца номер два», также повторявшимися далеко не один раз.
– А вот это, – продолжала Матти, – генетический профиль Дюка Квиллиана. Мы получили его из клеток кожи, соскобленных с найденного Майком пальца. И он совпадает с тем, что было получено из разбросанных по туннелю кусочков плоти.
– Так в чем же аномалия-то? – спросила я.
– Ты можешь просмотреть все образцы крови, которые мы исследовали, а их насчитываются сотни. ДНК Дюка Квиллиана ни в одном из них не присутствует.
– То есть, выходит, кожа его у вас есть, а крови нет?
– У нас есть ДНК четвертого человека, Алекс, не совпадающая с ДНК ни одного из погибших в туннеле. И это ДНК женщины, у нее только один пик. Y-хромосома отсутствует. Этот генетический профиль лежал нынешней ночью на моем столе рядышком с папкой, в которой находились документы по делу убитой Ребекки Хассетт.
Она выложила на стол еще два листка – один из папки, посвященной Бекс, другой из стопки документов, относящихся к найденным в туннеле останкам.
– Тебя интересует аномалия, Куп? ДНК этого образчика крови в точности совпадает с ДНК Триш Квиллиан.
Окна кабинета онколога Анны Воровски выходили на Йорк-авеню в той части Ист-Сайда, что известна под названием Хоспитал-Роу. Анна была специалистом по такому серьезному заболеванию, как рак крови.
– Дурная кровь, док. – Майк улыбнулся ей своей знаменитой улыбкой. – Вы знаете о ней больше, чем кто бы то ни было в нашем городе.
Высокая красивая женщина в лабораторном халате поправила на носу очки, открыла папку с отчетами врачей и спросила у меня:
– Я чересчур податлива – или его улыбка действует так на всех?
– На преступников обычно не действует. На всех остальных – да, пожалуй, – ответила я.
– Дюк Квиллиан, – напомнил ей Майк.
– Вы готовы пообещать, что в самом скором времени вызовете меня для допроса?
– Уже пообещал.
Она прочитала несколько лежавших в синей папке бумаг.
– Острая лейкемия. Его врач поставил диагноз и направил мистера Квиллиана к нам. В то время в Бронксе больниц, производивших трансплантации, еще не было.
– Дюку Квиллиану сделали трансплантацию? – спросила я.
– Трансплантация была тогда единственным методом лечения лейкемии, особенно если речь шла о таких молодых пациентах. От двадцати пяти до тридцати лет.
– Как это выглядело? – спросил Майк.
– Пациенту требовался человеческий лейкоцитный антиген – ЧЛА. И такой мог найтись у членов его семьи. Шансы составляли один к четырем. У сестры Дюка, ее звали Триш, совпадение оказалось идеальным.
Майк хлопнул в ладоши и победно улыбнулся:
– То есть в итоге Дюк получил ДНК Триш.
– Не спешите, Майк, – ответила Анна. – И да, и нет.
– Вы мне вот что скажите – он все время оставался в больнице? – спросил Майк.
– Позвольте мне закончить. Пациента укладывали в больницу после того, как определялась дата операции. Как правило, за девять дней до операции мы проводили гемотерапию, чтобы полностью убить старые клетки костного мозга. Так что начиная с этого дня Дюк постоянно находился здесь, в Слоун-Кеттеринге. В тот же самый день, когда врачи взяли у Триш Квиллиан часть ее костного мозга, этот мозг был подвергнут обработке, затем профильтрован и введен посредством пункции Дюку.
– И что произошло потом? – поинтересовался Майк.
– Ну, для Дюка Квиллиана, как и для любого другого пациента вроде него, наступило тяжелое время. В следующие четыре недели он находился в строгом карантине, ему вводили препараты, которые подавляют иммунную систему, чтобы организм больного не отторгал новый костный мозг.
Майк взял у Анны документы, взглянул на дату произведенной Дюку пункции, чтобы понять, далеко ли она отстоит от даты убийства Ребекки Хассетт.
– Так что там с датами? – спросила я.
– Судя по этой бумажке, после убийства Бекс Дюк еще целую неделю провалялся здесь. – И Майк захлопнул папку. – Он находился в карантине вплоть до выписки из больницы?
Анна протянула руку к папке.
– Насколько я понимаю, на тридцатый день Дюка сочли выздоровевшим. Тридцатый день – это вообще момент критический. Именно тогда проводится исследование ДНК – и эта рутинная проверка крови показала, что организм Дюка не отверг костного мозга его сестры и что ДНК, которые производит Дюк, порождаются на самом деле посеянными в него клетками Триш.
– Анна, – спросил Майк очень серьезно, – а после тридцатого дня он оставался в карантине?
Некоторое время она молчала, перебирая справки об основных жизненных показателях организма Дюка и заметки медицинских сестер.
– Нет. Нет, его перевели в палату, которая находится на другом этаже. Врач Дюка все еще проводил обследование. Это было как-то связано с работой Дюка и с присущим ей высоким риском инфекции.
Майк склонился над столом и приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Анны:
– А если предположить, что этот пациент соскучился по свежему воздуху и отправился прогуляться по больничному парку? Ему хватило бы на это сил?
– Конечно. Правда, ему пришлось бы миновать охрану больницы.
– Он мог просто одеться так, как будто он зашел в больницу с улицы. Черт, если он не звонил из своей палаты на пост сестер и не просил принести ему утку, то мог прогулять пару часов и никто бы его на хватился, так?
И он назвал Анне дату смерти Ребекки Хассетт.
Анна отыскала соответствующую страницу записей, внимательно просмотрела ее.
– Я бы не сказала, что у него не было времени для прогулок. Сестры снимали жизненно важные показания в начале и в конце каждой смены. Больше здесь никакие процедуры не значатся.
Майк, похоже, остался доволен услышанным.
Я взяла папку со стола и поинтересовалась:
– Долго ли продолжаются потом проверки крови?
– В течение шести месяцев. Затем еще раз – через год. После этого, если пациент так же молод и в основном здоров, как Дюк, мы считаем его излечившимся. Врачи, которые им занимались, надеялись, что благодаря ДНК сестры он если и умрет, то не иначе как от старости.
– То есть Дюк и Триш обратились в подобие однояйцевых близнецов, – сказала я.
– С одной существенной разницей, – уточнила Анна Воровски. – Сказанное вами относится только к крови. Волосы Дюка, клетки его кожи, слюна, даже сперма – исследуйте что хотите, и вы обнаружите: все это по-прежнему уникально и относится только к нему.
Я думала о клетках кожи, полученных с пальца Дюка, о несовпадении их ДНК с какими бы то ни было следами крови, найденными среди туннельного мусора. Теперь это расхождение начинало обретать смысл.
– Просто скажи лейтенанту, что мы в Бронксе, – посоветовала я детективу, который ответил на мой звонок в убойный отдел. – Едем за Триш Квиллиан. Майк хочет снова насесть на нее, так что мы привезем ее к вам после полудня, если она согласится поехать с нами.
И я закрыла крышку телефона.
– Готов поспорить, она и понятия не имеет, что между кровью Дюка и ее ДНК существует некая связь, – сказал Майк. – И все же она наверняка знает о нем больше того, что рассказала нам. Возможно, ей пора узнать правду о Бекс. На заднем дворе Триш зарыто куда больше костей, чем она думает. Знаешь, в меня за мою жизнь плевали не один раз, однако такого удовольствия, как от ее плевка, я еще не получал.
– Вон ее дом, – сказала я, указывая на оштукатуренный домик с давно не крашенными ставнями.
– А вот и наш пост, – ответил Майк, ставя свою машину перед серой «хондой», в которой сидели двое детективов.
Я взялась за ручку дверцы, собираясь выйти из машины.
– Подожди, Куп. И если сможешь, пригнись и сползи с сиденья, чтобы тебя не было видно.
Я не стала спрашивать, что такое увидел Майк, уже успевший опустить противосолнечный козырек и развернуть газету, чтобы прикрыть ею лицо.
Услышав звук заработавшего двигателя, я немного приподняла голову:
– Что я проглядела?
– Тедди О'Мэйлли. Вот уж не думал, что, пробегав со мной всю ночь по туннелям, он сохранит достаточно сил для визитов соболезнования.
– Вы засекли тот темно-зеленый внедорожник? – спросил Майк у сидевшего за рулем детектива.
– «Форд-эксплорер». Я записал номер.
– Следуйте за ним.
– Мне приказано оставаться около дома.
Майк показал ему свое удостоверение.
– Я приказываю вам следовать за ним. Сестрицей займусь сам. И докладывайте мне каждые пятнадцать минут. Чапмен. Убойный отдел.
Двое копов переглянулись и поехали вслед за машиной О'Мэйлли.
Мы поднялись по ступенькам крыльца, и, пока Майк разговаривал по телефону с лейтенантом Петерсоном, я постучала в дверь.
Триш Квиллиан вышла на стук в том же тренировочном костюме, только теперь на ней был еще кухонный передник.
– Мы приехали в неудачное время? – спросила я.
– Для вас удачного не бывает, – ответила она.
– Извините. Вы готовите еду для матери?
– Какая вам разница? Она спит. И пусть спит.
– Мы можем войти?
С мгновение ее ладонь крепко сжимала дверь, удерживая ее на месте. Затем Триш развернулась, прошла в маленькую гостиную и села там на оттоманку.
Майк подтолкнул меня к дивану. Гостиная выглядела так, точно время в ней остановилось полвека назад, – розочки на выцветшей обивке, вышитые салфетки на изголовьях кресел, непарные стулья, семейные снимки и фотографии папы Пия XII на стенах, оклеенных полосатыми обоями.
– Вы меня каждый день будете от дел отрывать? – спросила Триш, однако теперь страха в ее голосе было больше, чем вчера.
– К вашей матушке часто приходят гости?
– Задайте вопрос поумнее, детектив.
– А к вам?
– У меня тут с утра до вечера не протолкнешься. Разве не видно?
Я вглядывалась в семейные фотографии, сделанные в более счастливые времена. Триш, приодевшаяся для первого причастия; окруженная детьми миссис Квиллиан на пляже в Куинсе, подростки – Брендан и Дюк, догадалась я, – стоящие рядом с отцом посреди какой-то строительной площадки.
– То есть Тедди О'Мэйлли оказался в ваших краях случайно?
У Триш вздулись на шее вены.
– Так вы теперь следите за мной? В окна подглядываете…
– Мы подъехали, когда он спускался по ступенькам крыльца. Мы же встречались с ним в шахте, Триш. Я узнал его, только и всего.
– Ну, в таком случае вам известно, что он работает в профсоюзе. Мы обсуждали одно связанное с Дюком дело. Вопрос о профсоюзном пособии.
Майк наклонился к ней:
– То есть у вас все будет в порядке, Триш? Профсоюз позаботится о вас и о вашей матушке?
Она закрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, кивнула. Сверху донесся негромкий стон – матери, решила я. Конечно, мы обязаны были задать Триш кое-какие вопросы, однако видеть, какой горькой мукой стала ее жизнь, было тяжело.
Она вытерла слезы подолом фартука.
– У меня дел полно. Что вам нужно на этот раз?
– Я уже говорил, мы ищем Брендана, – ответил Майк.
– Почему бы вам просто не переехать сюда, детектив? Место за столом у меня для вас найдется. Только виски вам придется приносить с собой.
– Ваш брат позвонил сюда через час после пальбы в суде. Почему вы лжете, прикрывая его?
Стоны наверху усилились, и Триш поднялась на ноги:
– Никого я не прикрываю.
– Вы можете проехать с нами в участок?
– Я там уже была. А сейчас я не могу оставить мать.
– Тогда давайте договоримся на завтра. Найдите кого-нибудь, кто поможет вам, посидит с матерью.
– Мне только Бог поможет, мистер Чапмен. – И Триш направилась к двери. – А что, пригодилась вам моя слюна?
– На самом деле – да. Она помогла нам узнать, как вы спасли жизнь Дюка.
Услышав это, молодая женщина испуганно замерла на месте.
– Мы узнали о трансплантации, – пояснила я. – Нашли записи врачей. Наверное, он был очень вам благодарен.
Триш прикусила губу:
– А при чем тут моя слюна? Я же отдала ему кровь.
– Приходите завтра, и я вам все объясню, – сказал Майк. – И о вскрытии тоже расскажу. У вашей подружки Бекс все-таки имелись кое-какие секреты.
– Какие еще секреты, детектив? Она всегда рассказывала мне обо всем.
– Вы сейчас расстроены, так что новые потрясения вам ни к чему.
– Для потрясений я уже слишком отупела. Говорите, раз начали.
Майк прислонился спиной к дверному косяку.
– Бекс умерла беременной, Триш.
– Мелкие ублюдки, – сказала она. – Найдите их, детектив. Попадись они мне в руки, я убила бы каждого, кто сделал с ней это.
– Вот и помогите нам в поисках, хорошо? – Майк подождал, пока она поднимет на него взгляд. – Все не так, как вы думаете, Триш. Отцом ее ребенка был ваш брат Брендан.
Триш осела на пол – так, точно ей ударили под колени бейсбольной битой. Из кармана ее передника выпал надорванный конверт.
– Нет! Не трогайте! – воскликнула она, когда я подняла его.
Но я уже увидела почтовый штемпель и имя адресата: Дюк Квиллиан. Я вернула конверт Триш, и та тотчас же постаралась прикрыть большим пальцем обратный адрес – адрес Брендана.
– Дату ты не заметила?
– Не успела, – ответила я. – Она слишком быстро выхватила у меня конверт.
Мы уже сидели в машине перед домом Триш Квиллиан.
– Но в именах ты уверена? – спросил Майк.
– Полностью. Брендан Квиллиан поддерживал связь с Дюком, уже работая на своего тестя. В обратном адресе значилось: «Недвижимость Китинга».
– Ладно, а почему этот конверт оказался сегодня в кармане ее фартука? Почему он был при ней, когда появился Тедди О'Мэйлли?
– Может быть, Тедди ей его и отдал? Как страховку, что-то вроде того. А может, там просто сентиментальная записка, которую она то и дело перечитывает?
– Ну конечно, Куп, эта парочка братьев была на редкость сентиментальна!
– Нет, погоди, мы же не знаем…
– Если Брендан прислал Дюку письмо с благодарностью за убийство Аманды, нам не помешало бы взглянуть на него, ты не находишь? А ты отдала его быстрее, чем старая дева сбрасывает карты, когда проигрывает.
– Закон – это всегда такая помеха. Знаешь что, раз уж я в твоей машине, отвези меня на пару часов в мой офис.
– Я бы с удовольствием сплавил тебя куда подальше, однако кто-то из нас должен торчать рядом с тобой как приклеенный, хочешь ты того или нет. – Машина Майка уже доехала до конца улицы, на которой стоял дом Триш. – Знаешь, раз уж мы с тобой в Бронксе, я бы обделал тут еще одно дельце. Ты составишь мне компанию?
– Конечно. Куда поедем?
– В форт Шуйлер. К Финнеасу Бейлору.
– Хорошая мысль.
– Изредка и у меня проблески случаются, – сказал Майк, уже направив машину к старому форту на берегу пролива Лонг-Айленд.
Фин пребывал в точности там, где мы его оставили, рядом с ним покоилась прислоненная к скамье ржавая трость. Он сидел, откинувшись на спинку скамьи, и, казалось, дремал на теплом послеполуденном солнышке. Впрочем, заслышав наши шаги, он приоткрыл глаза.
– Ты что, передразнивать меня надумал, сынок? Хромаешь еще хуже, чем я, – сказал он и протянул Майку свою палку.
– Да нет, просто связки растянул, – ответил Майк, усаживаясь рядом с ним на скамью. – Что скажете о новостях насчет Брендана Квиллиана?
Фин снова закрыл глаза.
– Меня это не касается.
– Моя подруга мисс Купер, вот она, едва не погибла от руки этого мерзавца. Я много думал о нем, Фин.
– Я тебе уже говорил, пропащие они ребята, эти Квиллианы. Не понимаю, почему все считают, что я могу тут чем-то помочь.
– Все? Кто-то приходил к вам и задавал вопросы?
– Ну да. – И Бейлор нацепил на нос темные очки.
– И кто же, к примеру? – спросил Майк.
– К примеру, ребята, желавшие заплатить мне за информацию. Я их денег не взял, хотя, должен сказать, деньжата мне не помешали бы.
Майк сунул руку в карман и вытащил несколько двадцаток.
– Это задаток, Фин. Так кто здесь был?
– Бобби Хассетт, к примеру.
– И искал он, разумеется, Брендана, – сказал Майк. – Чтобы убить его?
– Ну, на этот счет я догадок строить не стал.
– И все же он объяснил вам, в чем дело?
Фин постучал палкой по каменным плитам дорожки, которая тянулась вдоль бастиона.
– Много у тебя еще таких бумажек?
– Зелененьких? Мой банкир – Куп. Она может сходить к машине и извлечь из своей сумочки еще кое-какую наличность.
– Бобби и так ко мне подъезжал, и этак, – сообщил Фин. – Рассказал мне о Брендане очень некрасивую историю. Правда, это секрет.
– Он рассказал, что Бекс, когда ее убили, была беременна?
Фин всей грудью вдохнул соленый воздух.
– Ну да.
– А как он-то об этом узнал? – спросила я, и Майк поднял руку, останавливая меня.
– Да от матери, – ответил Фин.
– И что он вам рассказал?
– Мать умирала – была совсем уже слаба и все такое. Но ей хотелось поговорить о Ребекке – куда можно было бы отправить ее, чтобы она родила, и кому стоило бы отдать на воспитание ребенка. Ну и она считала, что отец ребенка – Брендан.
Фин встал со скамейки, оперся на трость.
– Ладно, это то, что рассказал вам Бобби, – произнес Майк. – А за что он собирался вам заплатить?
Фин не ответил.
– Что, по его мнению, вы знаете?
– Ну, как найти Брендана Квиллиана.
Майк пожал плечами:
– Не понимаю. У вас есть соображения насчет того, где его можно найти?
– Никаких.
– Так какой же совет хотел получить от вас Бобби?
– Совет о том, где его следует искать. Ну, то есть если Брендан оказался таким тупицей, что все еще не удрал из города. Вы ведь за ним охотитесь, верно?
– Круглые сутки. Обыскиваем каждое место, какое указывает нам Тедди О'Мэйлли.
Фин усмехнулся:
– Тедди – он укажет. И куда же он вас водил?
– В Бронкс, в центр управления клапанной системой. В туннели, расположенные в разных районах города. В новый туннель ист-сайдской подземки.
Фин развернулся, прислонился спиной к зубчатой стене бастиона.
– Так он же наверняка понимает, что ни в одном из этих мест Брендан прятаться не станет. Он просто пускает вас по ложному следу, ваш Тедди.
– А почему не станет?
– Потому что в этих туннелях ведутся работы. Укрыться в них невозможно, да Брендан туда и не полез бы. Он их просто боится, друг мой, боится с тех пор, как взрыв лишил его глаза. Он не пойдет туда, где проводят взрывные работы. Готов поспорить, он после стрельбы в зале суда все еще опомниться не может.
– Именно это вы Бобби Хассетту и сказали? – спросил Майк.
– Нет, не сказал. Это он и без меня знает.
– Так что же вы ему сказали, если быть точным?
– То, до чего вы, ребята, могли бы додуматься и сами, – ответил Фин. – Напомнил ему об истории Квиллианов. Пять поколений их предков занимались любой работой, какую поручали «песчаным кабанам». Ни на земле, ни под землей в Нью-Йорке нет постройки, к которой Квиллианы не приложили бы руку. А Бобби понимал, что Брендану понадобится место, которое он считает безопасным.
– И в котором ему будет уютно. Знакомое место, – сказал Майк. – Может быть, одно из тех, в которые отец водил его еще мальчиком.
Морщинистое лицо Финна Бейлора прорезала улыбка.
– Вот теперь ты дело говоришь.
– И вы дали ему список таких мест?
– Я тебе уже говорил, Майк, мне лишние неприятности без надобности.
– За сколько вы готовы продать этот же список мне, Фин? Сотни баксов хватит?
– Эта сумма заставила бы меня задуматься.
– Ну так начинайте думать вслух.
– Если Брендан все еще в Нью-Йорке, он окопался в «городе призраков», как называют его «песчаные кабаны». Там тише тихого, Чапмен. А Брендану и требуется место, в котором тихо, как в могиле.