Текст книги "Дурная кровь (в сокращении)"

Автор книги: Линда Фэйрстайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Получается, что Хассетты насчет Дюка не правы, так? – спросил Майк. – И обвиняют его в смерти отца напрасно?

– Вы задаете сразу два вопроса, Майк, – ответил Фин. – Вы хотели узнать, правда ли, что Дюк спас мне жизнь, однако неплохо бы еще выяснить, по какой причине та вагонетка оторвалась от остальных.

– То есть вы думаете, что ее спихнул вниз Дюк?

– Встревать между Квиллианом и Хассеттом, особенно когда у одного из них в руках оружие весом в двадцать тонн, – идея не самая лучшая.

Я не могла понять, почему Фин говорит об этом так спокойно.

– Однако вы не рассказали полиции о ваших подозрениях насчет Дюка?

Он недоуменно взглянул на меня, словно не понимая, зачем я задала ему этот вопрос.

– Я сказал копам, что ничего в темноте не разглядел. Доказательств, что кто-то поковырялся в сцеплении вагонеток, у меня не было. А кроме того, Дюк даже не знал, что я находился в туннеле. Просто Хассетт, на мою беду, попросил меня остаться после работы и подсобить ему.

– Странно все же, что Дюк протянул так долго, работая бок о бок с Хассеттами, – сказал Майк.

– Хассетты долгое время рассчитывали на помощь свыше, так сказать. Примерно через месяц после случившегося Дюк здорово заболел. Рак. Дюк от него едва не умер. Никто из нас уже не надеялся, что он поправится. Но в одном я всегда был уверен – до старости Дюк Квиллиан не дотянет.

Старик встал, заковылял к зубчатой стене бастиона, постоял там немного, глядя на воду. Майк подошел к нему.

– Фин, как вы думаете, почему Дюк так поступил?

Фин вытащил из кармана сигарету, закурил.

– Он был поганым ублюдком, детектив. Какая вам разница, почему он так поступил? Танцевать я с тех пор уже не могу. Но, может быть, он дал мне лишних двадцать лет жизни.

Однако Майк не хотел отступаться:

– А за что он ненавидел старого Хассетта?

– Может быть, все сводилось к тому, как Хассетт изводил Дюка и его отца из-за Брендана. Он то и дело напоминал им, каким тот оказался слабаком, как боялся туннеля. А Квиллианы и без того бесились, потому что Брендан отверг работу, которой все они жили. Две эти семьи на протяжении нескольких поколений были на ножах. Самая настоящая кровная вражда – вот что это было.

– Но из-за чего они ссорились?

– Да из-за всего, Чапмен. Может быть, причиной были деньги, может быть, девушка, вокруг которой когда-то увивались старые Хассетт и Квиллиан, а может быть, просто-напросто то, что Дюку Квиллиану нравилось мучить людей. Под улицами этого города лежат мили и мили раздоров. – Фин затянулся сигаретой. – Все, больше мне вам сказать нечего. Дальше копайте сами.

На это Майк был готов.

– Хотите, мы подвезем вас до дома?

– Нет, спасибо. И, когда увидите чокнутую девчонку Квиллианов, Майк, скажите ей, что она проживет гораздо дольше, если будет держать рот на запоре. Вы оба ребята симпатичные, но пусть она сама откапывает кости, которые зарыты на заднем дворе ее дома.

7

Я ждала Майка в машине. Когда я уходила, он помахал мне рукой, а сам остался с Фином.

– Что означала его последняя фраза? – спросила я, как только Майк присоединился ко мне.

– Ровно то, что он нам сказал. Что Квиллианы всегда сами наживали себе неприятности. И что Триш лучше заниматься собственными делами, а в чужие не лезть.

– И больше ты в этом ничего не уловил? По-моему, он на что-то намекал.

– Ты хочешь сказать, что владеешь техникой допроса лучше, чем я? Этот дядя десять лет молчал как убитый.

Тут Майк увидел на своем сотовом сообщение и прижал трубку к уху.

– Извини, – сказала я. – Просто мне показалось – ему было что еще сказать. Ты не спрашивал его, помнит ли он Бекс?

– Спрашивал, мэм. Он часто пугал свою дочь, напоминая ей о том, что случилось с дочерью Хассеттов. – Майкл закрыл крышку телефона. – Хочешь заглянуть в ее дело?

– Ты серьезно?

– Пришло сообщение от Спайро. Если мы заедем к нему прямо сейчас, он отведет нас в отдел висяков. Дело находится там, в очереди на выяснение – не годится ли какой-нибудь из связанных с ним вещдоков для анализа ДНК.

– Поехали. Сейчас только шесть тридцать, – сказала я, взглянув на часы.

Несмотря на то что прокуратура начала использовать технику анализа ДНК еще в середине 1980-х, доказательств, основанных на «генетических отпечатках», до 1989 года ни один суд к рассмотрению не принимал. Точность этого научного метода произвела революцию во всей системе уголовного судопроизводства, позволив с полной определенностью осуществлять привязку преступника к месту преступления, однако по данным ДНК можно было проверить лишь определенного донора – подозреваемого или свидетеля, – пока не появились банки данных. Теперь вещественные доказательства, найденные на месте преступления, сравнивают посредством компьютерного поиска с данными, хранящимися по всей стране. И по всей стране ежедневно обнаруживаются все новые совпадения. В частности, полиция производит перепроверку всего, что связано с убийствами, а детективы роются в файлах старых данных, надеясь найти совпадения с вещдоками, оставшимися от «висячих дел».

Мы подъехали к дому 1086 по Симпсон-стрит, в котором находится уголовный розыск Бронкса. В этот воскресный вечер там было пусто. Спайро Демакис и его партнер Денни Гиббоне с видимым удовольствием занимались какими-то отписками, что всегда считалось признаком хорошей работы детективов.

– Похоже, в Манхэттене вам заняться особо нечем, – сказал Спайро, включая свет в небольшом кабинете, служившем хранилищем висячих дел. – Это, конечно, не огни Бродвея, но глядишь и поможет.

– Что поделаешь, Куп пытается нарыть что-нибудь новенькое на случай, если она провалит процесс.

– Ну да, конечно, у вас на руках этот богач, который нанял кого-то, чтобы тот пришил его жену, так? По тонкому льду ходите, Алекс. Во всяком случае, так пишут в газетах. – Спайро отпер шкаф и бросил на письменный стол несколько картонных скоросшивателей. – Должно быть, их сюда наше начальство пристроило. Парень, который вел это дело, был не из самых сообразительных.

– Ты его знаешь? – спросил Майк, подтягивая стул поближе ко мне.

– Только по отзывам, – сказал Спайро. – Он добился полного признания вины. А после подозреваемый убрался домой, в Доминиканскую Республику. Ладно, если вам понадобится ксерокс – он вон там стоит.

Я начала перебирать документы.

– «Ребекка Хассетт. Женщина, белая, шестнадцать лет, – читала я вслух. – Найдена в сточной канаве неподалеку от канала».

– Вот она, наша девушка. – Майк вгляделся в две скрепленные степлером фотографии, которые достал из конверта, потом передал их мне.

Первая была изъята из школьного альбома. Бекс на ней не улыбалась – карие глаза, густые черные волосы, обрамляющие бледное лицо. Она выглядела старше своих лет, хотя, возможно, тут сказалась косметика. Худая как щепка, в водолазке и с крестиком на шее.

– Симпатичная девочка, – сказала я.

Второй снимок был сделан кем-то из детективов на месте преступления. Я бы никогда не узнала в изображенной на нем молодой женщине девочку, которая позировала перед школьным фотографом. Лицо запрокинуто, распухший язык торчит наружу. Вязаная кофта на молнии распахнута до середины груди, подбородок покрыт царапинами. Овальные синяки на шее были, скорее всего, следами пальцев ее душителя.

– А это что за отметина? – спросила я у Майка, ткнув пальцем в смахивающие на миниатюрные железнодорожные шпалы отпечатки на бледной коже.

Он наклонился, посмотрел:

– Ничего не могу сказать. Там есть отчет о вскрытии?

Я перевернула несколько страниц.

– Задушена руками, – сказала я, прочитав отчет. – Медэксперт решил, что это отпечатки застежки-молнии, оставшиеся от ладоней душителя.

– Нападение на сексуальной почве? – спросил Майк.

Я провела пальцем по абзацам.

– Судя по всему, нет. И посмотри на схему, – сказала я, указав на подшитый к отчету патологоанатома рисунок, изображающий человеческое тело. – Повреждено только горло.

Майк перелистал страницы дела, и я заметила, что выражение его лица изменилось. Как будто он наконец напал на след.

– Как насчет царапин от ногтей? – спросил он.

Я тут же вспомнила о лихорадочных усилиях Аманды Китинг оторвать руки убийцы от своего горла.

– Нет. Ничего не обнаружено.

Он протянул руку, чтобы забрать у меня папку.

– Должны же быть какие-то следы борьбы. И почему Триш Квиллиан считает, что Бекс изнасиловали?

– Вот он, ответ на твой вопрос, – сказала я, отдавая ему бумаги. – Содержание алкоголя в крови Бекс превышало 0,23.

– Господи, так бедняга была мертвецки пьяна!

Майк схватил отчет о вскрытии и углубился в него. А я взяла другие материалы о расследовании дела.

– Давай мы все это скопируем, – сказала я. – Наверное, я просто устала. У меня сердце разрывается, когда я думаю о бедной девочке, но нельзя ли заняться этими документами завтра?

Майк торопливо перевернул несколько страниц.

– Объясни-ка мне одну штуку.

– Какую?

– Записи детектива о признании. Девятнадцатилетний парень по имени Рубен Десото, из шпаны, обосновавшейся в парке. Двое других хулиганов показали, что в ту ночь его видели с девушкой, они вместе пили. Десото признал, что знаком с ней. Она пару недель ошивалась вокруг его корешей, но всерьез ни с кем не связывалась. Рубен сказал, что она и ему отказала.

Майк с хлопком закрыл папку.

– Да, ну так вот, медэксперт явно нуждался в переподготовке. Рубен признается в убийстве Бекс Хассетт, отлично. Да только он говорит, что задушил Бекс лентой, которую вытянул из ее волос, когда она начала визжать.

– Но ведь есть фотография ее шеи!

– Даже этот дрянной поляроидный снимок ясно показывает отметины на ее шее. В отчете об осмотре места преступления ни о какой ленте не упоминается, да и патологоанатом ничего о ней не говорит.

– То есть?

– То есть тебе не стоило бросать чтение документов, дойдя только до середины. Послушай, Рубен отказывается от своих показаний, его адвокат подает официальное заявление о том, что он дал их под давлением. Видимо, детективу было проще нажать на парня, чем остаться с нераскрытым делом.

– То есть ты не веришь, что Рубен убийца?

– Тебе ведь завтра в суде появляться не нужно, – сказал Майк. – Я поеду с Бренданом Квиллианом на кладбище. Позвони в морг, пусть там отыщут все, что у них есть о вскрытии Хассетт. Если найдутся какие-то вещественные улики, постарайся заполучить их. Здесь в отчете сказано, что на кофте Бекс, в самом верху молнии, обнаружили каплю крови.

– Тебе не кажется, что это могла быть ее кровь?

– Согласно записям патологоанатома, никаких ран у нее не было.

– Но ведь они же сделали анализ ДНК, – сказала я.

– Только не этой капли крови. В то время ее для анализа попросту не хватило. Хотя не исключено, что как раз преступник и поранил палец о молнию.

Смерть Бекс Хассетт пришлась на то время, когда методы анализа ДНК были еще довольно примитивными и требовали гораздо более объемистых образцов. В последние несколько лет переход к технике КТП – «короткие тандемные повторы» – позволил вытягивать результаты даже из самых малых капель крови.

– Обещаю, когда процесс закончится, я с ходу займусь этим делом, – сказала я. – А тебе стоит поберечь силы для выступления в суде.

Я открыла дверь в коридор и пощелкала выключателем, чтобы привлечь внимание Майка.

– А тебя не заинтересовало то обстоятельство, что Квиллианы успели наследить и в этом деле? – спросил он.

– Я опять что-то проглядела? Триш ведь сказала нам, что копы приходили к ним домой. Она и Бекс были близкими подругами.

– Да, но полицейские постучались в их дверь потому, что искали Брендана. – И Майк помахал в воздухе бумагами.

– Что ты там обнаружил?

– Регистрационные записи телефонных вызовов. Данные за три месяца – о звонках, которые делались из дома Бекс вплоть до ее убийства. Время от времени кто-то звонил оттуда на сотовый Брендана.

Я подошла к Майку, просмотрела бумаги. Некоторые телефонные номера были обведены красным фломастером.

Он прочитал из отчета детектива:

– «Миссис Хассетт и ее сын утверждают, что они по этому номеру не звонили. Число исходящих вызовов значительно возросло за месяц до того, как Бекс начала проводить ночи в парке».

– А стенограмма допроса Брендана здесь имеется?

– Куда подевалась твоя романтичность, Куп? У Брендана в это время был медовый месяц. Бекс убили через неделю после его свадьбы. – Майк поджал губы, прочитал часть отчета, потом сообщил: – Была допрошена миссис Квиллиан. А также двое ее сыновей и Триш. Брендан находился за пределами страны, где он и как с ним связаться, его мать не знала. Проверь-ка эту историю насчет медового месяца в семействе Аманды, ладно? Дюк Квиллиан в это время лечился от рака в клинике Слоуна и Кеттеринга. Это детектив выяснил сам.

– В любом случае, подозревать братьев – это уже слишком.

– Может быть, не так уж и слишком, как тебе кажется. Ты же пока не видела вот эти записи. – И Майк сунул мне под нос еще один документ. – Похоже, детектива все это заинтересовало настолько, что он добился от судьи разрешения на просмотр сведений о сотовом Брендана.

– И что там? – спросила я.

– Последний звонок был сделан с сотового телефона Брендана за день до его женитьбы. На номер Хассеттов. Миссис Хассетт сказала детективу, что Брендан звонил, пытаясь выяснить, где Бекс.

– Я понимаю, дело старое. Я не стала бы просить тебя о помощи, если бы могла просто прийти в морг и поговорить с человеком, который производил вскрытие, – сказала я в понедельник, в восемь пятнадцать утра, Джерри Дженко, полицейскому патологоанатому, который давал на прошлой неделе показания в суде. Я позвонила ему из своего кабинета. – Делом занималось ваше отделение в Бронксе.

– Врач, который производил посмертное вскрытие, умер, Алекс, – сказал он. – От естественных причин. Он и тогда уже был человеком преклонных лет.

– В деле есть нестыковки, и Майк Чапмен считает, что было бы неплохо снова присмотреться к физическим уликам. Ему нужно взглянуть на оригинальные записи медэксперта и на фотографии, которых нет в отчетах детектива.

– Вы оба смерти моей хотите. На что нацелился Майк?

– Он обнаружил в документах по тому делу имя Брендана Квиллиана.

– Что-нибудь еще? Ты же знаешь, физических улик у нас здесь нет.

– Я понимаю. Мерсер собирается съездить в Куинс, в архив полицейского управления. То дело забуксовало. Детектив ухватился за подозреваемого, показания которого не сходились с отчетом патологоанатома.

– О нет. Теперь я понял, куда ты клонишь. Это тебя Батталья науськал?

– Джерри, я его с прошлой недели и не видела ни разу. А на что он мог меня науськать?

– Он позвонил главному медэксперту и поинтересовался, какое заявление ему следует подать, чтобы получить разрешение на эксгумацию тела. Помнишь ту историю в Челси, случившуюся пару лет назад? Копы взяли убийцу, который признал, что застрелил одного малого, а при исследовании тела патологоанатом обнаружил ножевые ранения.

– Ты забегаешь вперед, Джерри. Эксгумация? Мне это пока в голову не приходило.

– Ну еще бы. В общем, оказалось, что арестовали-то они настоящего убийцу, – сказал Джерри. – Он и вправду выстрелил жертве в грудь, а потом попытался выковырять пулю перочинным ножом. Так что ошиблись все-таки мы. Прозевали при вскрытии пулевое отверстие.

– Послушай, все, о чем я тебя прошу, – это найти для меня дело Хассетт.

– Ну да, вот с таких просьб обычно и начинается большая морока. Кто-то из ваших ретивых молодцев пытается продемонстрировать творческий подход, сделать что-нибудь полезное. А затем Батталья, почуяв, что пахнет жареным, переводит все на другой уровень.

И все же вряд ли Фин Бейлор, говоря нам, что Триш Квиллиан лучше откапывать кости на ее собственном заднем дворе, имел в виду именно эксгумацию.

Весь следующий час я просидела на телефоне, разговаривая с нужными людьми, уговаривая их помочь Мерсеру, если вдруг он отыщет что-то интересное. А потом мне позвонила по внутренней связи Роза Мэлоун, секретарь Баттальи, – позвонила, едва он появился в своем шикарном кабинете.

– Здесь Пэт Маккинни с боссом. В Городском совете собирают срочное совещание, и ему нужны от тебя какие-то сведения.

Маккинни был моим прямым начальником по Судебному отделу – и несгибаемым бюрократом, выше всего ставившим субординацию. Ему очень не нравились мои довольно теплые отношения с Баттальей, который с уважением относился к работе Отдела преступлений на сексуальной почве и разрешил мне обращаться к нему напрямую.

Я прошла по коридору восьмого этажа, охранник отпер для меня дверь в административное крыло.

– С добрым утром, Роза, – сказала я. – Ну разве можно начинать таким манером рабочую неделю?

Роза много лет была моей верной подругой, да еще и самым тактичным на нашей планете существом. Профессиональную жизнь Баттальи она организовала с редкостным мастерством и точностью, делая при этом все возможное, чтобы защитить меня от нередких попыток Маккинни вонзить мне нож в спину.

Когда я вошла, Роза рылась в шкафу с папками. Всегда безупречно причесанная, носившая узкие юбки, которые подчеркивали ее великолепную фигуру, Роза добавляла изысканности мрачноватому убранству прокурорской приемной. Она повела глазами в сторону кабинета Баттальи:

– Совещание связано со взрывом в туннеле, ну я и сказала боссу, что ты, скорее всего, в курсе дела.

Я направилась к кабинету и еще в дверях учуяла запах сигары, которую курил Батталья.

Окружной прокурор сидел за длинным столом для совещаний, положив руку на многоканальный телефон. Рядом с ним у стены, увешанной десятками почетных дипломов, сидел Маккинни. Изо рта Баттальи торчала, как пробка из бутылки, толстая сигара. Он положил ее в пепельницу и улыбнулся:

– Алекс, Пэту придется представлять меня в управлении мэра. Там собирают совещание, на котором будет уточняться план аварийной эвакуации населения города.

– Это связано со взрывом в Водоводе номер три?

– Взрыв стал катализатором. Какой бы ни была его причина, он напомнил всем и каждому, что, если любой из наших туннелей откажет – из-за усталости металла, атаки террористов или другого преступного действия, – все население города придется эвакуировать.

– Не глядите на нас с таким скепсисом, – проговорил Маккинни. – Вспомните катастрофы последних лет. Вспомните об урагане «Катрина», о Новом Орлеане.

– Я знаю, Пол, что группа по борьбе с терроризмом продолжает заниматься этой версией, однако мы с Майком уверены, что взрыв как-то связан с «песчаными кабанами», – сказала я.

– Садитесь. – Батталья указал мне на кресло по другую сторону стола. – Что навело вас и Майка на эту мысль?

Я пересказала все известные мне факты, упомянув и о монтировке, которая едва не прервала нашу воскресную экскурсию. Батталья выслушал меня очень внимательно.

– Стало быть, Джерри Дженко рассказал вам об эксгумации? – спросил он. – Надо бы подумать о том, как уломать судью Герца провести эксгумацию и в связи с делом об убийстве Хассетт.

Я провела пальцами по корешку лежавшего на столе тома уголовного права.

– Я знаю, вас такие соображения останавливают редко, и тем не менее в этой книге описано одно пустяковое понятие, именуемое юрисдикцией. А Бекс Хассетт убили в другом округе.

– Так используйте ваши творческие способности, Алекс. Может быть, Квиллиан звонил ей из Манхэттена. В конце концов, я всегда могу передать это дело окружному прокурору Бронкса.

– Не будем торопиться, Пол. Давайте посмотрим, в каком состоянии пребывают вещественные доказательства. Мне нужны основания для того, чтобы хотя бы открыть дело.

– Потрясите немного клетку, в которой сидит Брендан, Алекс. Задействуйте воображение. Поклюйте, если получится, печень Лему Хауэллу. Даже если Герцу это не понравится, пресса все равно будет от вас без ума.

– При всем моем уважении к вам, Пол, не думаю, что… – начала я.

Батталья снова поднес к губам сигару.

– Маккинни, сходите сегодня после полудня с Алекс в суд. Помогите ей управиться с судьей.

В течение следующих двух часов я пересматривала порядок опроса моих свидетелей. Правда, нерешительность судьи насчет вызова эксперта по домашнему насилию сильно мешала мне, однако я надеялась, что сегодня во второй половине дня он все же даст мне зеленый свет.

Лора принесла мне сэндвич, и я съела его прямо за рабочим столом, пока переписывала заключительное слово. В первой версии я ссылалась на показания Марли Дионна, однако после того, как на него напали в тюрьме, он отказывался разговаривать с кем бы то ни было.

Майк Чапмен позвонил в три пятнадцать:

– Полный аншлаг, Куп. Покойному Дюку удалось собрать этим утром в церкви кучу народа. Даже Брендан сумел выдавить пару слезинок.

– Успокой меня, скажи, что он уже сидит за решеткой. С надежным замком.

– Я только что доставил его в «Могильник».

– От Мерсера вестей не было?

– Были. В данный момент он едет в лабораторию. Ему пришлось потратить на это пять часов, но, похоже, там все оказалось в целости и сохранности.

– Кофта есть? – спросила я.

– Ага. На молнии. В лаборатории кровь проверят на совпадение профилей ДНК.

– Майк, мне очень нужно, чтобы вы с Мерсером еще раз поработали с Марли Дионном. Я хотела бы допросить его в среду.

– Я в сегодняшнюю похоронную команду сам не набивался. Ладно, завтра мы нанесем Дионну визит. Тебе не интересно, зачем Брендан Квиллиан звонил Бекс за день до своей свадьбы?

Я резко повернулась в крутящемся кресле. Орать на Майка мне не хотелось, но если он ухитрился поставить под угрозу все дело, я из него душу вытрясу.

– Прошу тебя, скажи, что ты не спрашивал его об этом.

Лем Хауэлл поднимет жуткий вой, если узнает, что Майк хотя бы попытался задать его подзащитному вопрос.

– Спокойствие, обвинитель, спокойствие. На переднем сиденье нашей машины ехала пара копов в форме. Я его вообще ни о чем не спрашивал. Однако никакие правила не запрещали мне рассказать ему кое-что, верно?

– Так что ты сказал Брендану?

– Да я просто подумал, ему же интересно будет узнать, что его имя обнаружилось в одном старом деле. Удивительное совпадение, заметил я. Тем более что и в тот раз тоже кое-кого задушили. Девушку по имени Ребекка Хассетт.

Я полезла в ящик стола за аспирином.

– Если он что-то ответил тебе, я об этом решительно ничего знать не хочу. Это понятно?

– Он ничего не ответил. Я сидел не с той стороны от него, видел только стеклянный глаз. Но знаешь, Куп, он так дернулся всем телом, что я подумал: не будь Брендан прикован ко мне наручниками, он выбросился бы из машины.

Когда мы с Пэтом Маккинни вошли в зал номер 83, Лем Хауэлл беседовал с судьей Герцем.

Увидев меня, Лем воскликнул:

– Похоже, Александре пришлось вызвать подкрепление. Добро пожаловать на поле сражения, мистер Маккинни! – Гулкий голос Лема раскатился по пустому залу.

– Рад видеть вас, джентльмены.

– Сегодня все прошло как планировалось? – спросил у меня Герц.

– Да, сэр. Насколько я знаю, обвиняемый вернулся в исправительное заведение.

– Вы составили расписание на эту неделю?

Я вручила судье список моих завтрашних свидетелей, а копию его протянула Лему. Ничего нового там не было. Всю информацию, полученную мной от этих свидетелей, я передала в распоряжение суда еще в начале подбора присяжных.

– Начинаем ровно в девять. Пора снова поставить наше шоу на колеса, – сказал Герц. – Арти обзвонил сегодня всех присяжных.

– Прекрасно, – сказала я.

– Судья, я хотел бы предупредить вас кое о чем, чтобы это не стало для вас неожиданностью, – произнес, подступая к судейскому столу, Пэт.

Герц уже встал и стягивал с себя мантию, чтобы оставить ее на ночь в гардеробной.

– Это как-то связано с делом Алекс?

– Скорее, с Бренданом Квиллианом. Думаю, вам следует знать, судья, что детектив Чапмен наткнулся вчера на дело, открытое больше десяти лет назад. Дело об убийстве юной девушки.

Герц сел.

– Что значит «наткнулся»?

– Не думаю, что мы готовы обсуждать точные обстоятельства происшедшего, однако девушку задушили руками, а одним из тех, кто заинтересовал в связи с этим следствие, был Брендан Квиллиан.

Лем Хауэлл скривился:

– Вы к чему клоните, Пэт? Может, это просто уловка, которую придумали в Управлении окружного прокурора, чтобы получше выглядеть на этом процессе?

– Расскажите, что вам известно, – сказал Герц, и Маккинни в общих чертах описал обстоятельства дела.

– Вы лучше спросите у Александры, почему она нынче такая тихая, – сказал Лем. – Сдается мне, без нее тут не обошлось.

Я потупилась. Герц окинул меня взглядом и снова повернулся к Маккинни:

– Так что вы мне все-таки хотели сказать?

– Я всего лишь подумал, судья, что вам следует знать о следующем: Батталья может попросить окружного прокурора Бронкса произвести по этому делу повторную аутопсию. Вы же понимаете, новые технологии судебной медицины, более тщательное обследование…

Лем наставил на Маккинни палец:

– Повторную аутопсию? Это, случаем, не эвфемизм, которым вы описываете выкапывание трупа из земли в самый разгар дела моего клиента? Возможно, в присутствии репортера и парочки фотографов, чтобы было что скормить желтой прессе. Вы с ума сошли, Пэт?

– Я же не говорю, что это произойдет, Лем, – ответил Маккинни. – Просто окружной прокурор попросил меня известить судью Герца о том, что эта история может выйти из-под нашего контроля.

– Ваша честь, это… это… это… – Лем пожал плечами, что с ним случалось редко. – Это абсурд. Честно говоря, я не знаю, что говорит о таких случаях закон. Но я хотел бы, чтобы суд обязал прокуратуру не предпринимать дальнейших шагов, пока я это не выясню.

– Скажите, Маккинни, имя у этой девочки-подростка было? – спросил Герц.

– Разумеется. Ребекка Хассетт.

– Вам оно что-нибудь говорит, Лем? – спросил Герц.

– Ничего. Ничего, ваша честь.

– А вы что обо всем этом думаете, мисс Купер? – поинтересовался Герц.

– Мы с мистером Маккинни не сошлись во мнениях по поводу необходимости поднимать этот вопрос именно сейчас, ваша честь. Помимо соображений юрисдикции, имеются сведения, согласно которым во время убийства девушки Брендана Квиллиана не было в стране.

Однако Маккинни никогда не умел вовремя остановиться:

– Что же, во время убийства жены мистера Квиллиана его тоже не было в городе. Однако большое жюри – и ваш суд – не сочли это препятствием для возбуждения уголовного преследования.

– Пэт, держите рот на замке, хорошо? Ни слова об этом, пока вы не сдадите дело какому-нибудь судье в Бронксе, где ему самое место, – строго сказал судья. – Александра, вы хорошо меня поняли?

– Я все поняла, ваша честь. Из моего офиса никаких утечек не произойдет.

Герца моя покладистость явно удивила.

– Лем, а вы что скажете?

– Благодарю вас, Александра, – проговорил он, оборачиваясь ко мне. – Однако мне хотелось бы, чтобы судья взял такое же обещание с мистера Маккинни.

– Послушайте, Пэт, – сказал Герц, – ни слова об этом ни единому репортеру.

Он снова встал.

– Завтра в девять. Будьте готовы к тому, чтобы вызвать вашего первого свидетеля в девять пятнадцать.

Мы с Майком Чапменом сидели в моем кабинете, перебирая все, что нам стало известно за прошедшие после взрыва дни.

– Я видел сегодня на похоронах Тедди О'Мэйлли, – сказал Майк. – Поговорить с ним я не мог. Однако не хочешь ли ты приглядеться к троице братьев Хассетт?

– Где?

– Они работают сегодня в туннеле в вечернюю смену, с четырех до двенадцати. Около восьми пятнадцати у них будет обеденный перерыв, и Тедди вызовет их наверх, в «свинарник». Полагаю, им захочется услышать его рассказ о похоронах. Я сказал ему, что подскочу туда.

– Дай мне пять минут, чтобы закрыть офис, а после встретимся снаружи, у выхода из здания.

Я прихватила с собой пару папок, выключила свет и устремилась к лифту. На улице прохладный ночной воздух слегка освежил меня. Я подождала у края тротуара, когда Майк подгонит машину.

Мы доехали до Тридцатой улицы, Майк припарковал машину, и мы пошли через строительную площадку. Патрульные по-прежнему охраняли ее ворота и ограду. Когда мы вступили в жилой прицеп, штаб-квартиру «песчаных кабанов», Тедди О'Мэйлли и еще с десяток мужчин сидели за столом перед раскрытыми коробками для завтрака. При нашем появлении разговор мгновенно прервался.

О'Мэйлли встал.

– Привет, Майк. Входи. Добрый вечер, мисс Купер.

Майк начал пожимать рабочим руки.

– Майк Чапмен из Полицейского управления Нью-Йорка, Алекс Купер из Управления окружного прокурора.

Бобби Хассетт сидел у дальней стены комнаты. Он закрыл свою коробку с едой и встал.

– Пошли.

Его молодые братья-близнецы встали тоже. Все трое были рослые молодые ребята, широкоплечие, с бычьими шеями.

– Майк рассчитывал поговорить с вами, парни, – сказал О'Мэйлли. – Он из группы, которая расследует обстоятельства взрыва.

Бобби положил свою коробку на полку, надел каску.

– Ничем не могу помочь, приятель. Я в ту ночь не работал. Эммет, прихвати сигареты. Пойдем.

И он направился прямо к нам. Майк отступил от двери, но я осталась стоять у входа.

– Это недолго, Бобби, – сказал Майк.

Здоровяк Бобби повернулся, чтобы ответить Майку, двинув при этом меня локтем по ребрам, так что я отлетела назад и едва не упала.

– Забирайте свою бабу и мотайте отсюда, мистер Чапмен. В туннеле много всяких несчастий случается. Мне сказать нечего. Эммет, Хэл, пошли. – Бобби потянулся к дверной ручке. – Да, Тедди, когда в следующий раз позовешь меня обедать, не забудь сказать, кто еще окажется за столом.

Бобби и его братья спустились по лесенке, топоча по ступенькам заляпанными грязью сапогами.

Губы Майка были плотно сжаты. Он приехал сюда не для того, чтобы ему плевали в лицо.

– Подожди здесь, – сказал он и выскочил за дверь.

О'Мэйлли быстро нагнал его:

– Плохая идея, Майк. Пусть уходят. Коп ты или не коп, говорить ты их не заставишь.

Я тоже бросилась к выходу и побежала вслед за О'Мэйлли, лавируя меж огромных машин. Слов я разобрать не могла, но слышала, как Майк задирает Хассеттов, направлявшихся к спусковому колодцу.

Бобби Хассетт рванул на себя сетчатую дверь «Алимака» и, как только близнецы вошли следом за ним в лифт, захлопнул ее. Потом щелкнул выключателем, отчего висевшая над его головой голая электрическая лампочка залила светом черный сланец стены.

«Алимак» начал медленно опускаться.

– Вы поместили Брендана туда, где ему самое место, мистер Чапмен, – сказал Бобби. – Теперь посмотрим, сможете ли вы удержать его там.

Клетка лифта, постанывая, исчезла в глубоком черном колодце.