355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Линда Эванс » Приблуда » Текст книги (страница 7)
Приблуда
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 02:20

Текст книги "Приблуда"


Автор книги: Линда Эванс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Работой команды Убель, по всей видимости, было выделение соединения, с помощью которого частокольный лес растворял древесину между здоровыми и пораженными заболеванием либо паразитами частями системы. У подобного соединения было множество потенциально прибыльных применений, находящихся в разработке в “БиоНерии”. Генетический материал, ответственный за его секрецию, извлекался из древесины, собираемой на станции, служившей Мариэль Убель основной исследовательской лабораторией. Последние два года она возглавляла работы по выделению действующего химического вещества и генов, управлявших его распространением по системе частокольного леса, оказавшегося под угрозой.

Если верить размещенным в сети новостям, в настоящий момент Мариэль Убель на станции не было. Она улетела в Твин Форкс на принадлежащем исследовательскому подразделению пассажирском аэрокаре, чтобы встретиться с начальством, опознать останки коллег и набрать работников им на замену, дабы станция продолжала работу и проводимые на ней важные исследования не прервались. Поскольку станция была по большей части автоматизирована, некоторое время работы на ней могли продолжаться без непосредственного участия людей, что и позволило ученой отлучится в город для набора нового персонала. Это прекрасно устраивало Скотта. Чем меньше народу будет вокруг, когда он туда доберётся, тем лучше.

Реакция древесных котов на фотографию Мариэль Убель, выведенную на экран компьютера, подтвердила мрачные подозрения Скотта: оба кота пришли в очевидное возбуждение и начали издавать звуки недовольства и гнева при первом же взгляде на изображение поразительно красивой белокурой ученой. Фишер не мог раньше видеть Убель в живую; а вот приблуда вполне мог быть с ней знаком лично, и гнев, излучаемый обеими котами, серьёзно свидетельствовал в пользу того, что взаимоотношения между ними дружескими не были. “Да и не могли быть, если она несёт ответственность за убийство друга приблуды”.

Скотт задумался, о чём же мог бы рассказать приблуда, если бы был способен говорить по-человечески? Чему он стал свидетелем на станции “БиоНерии”, что произошло между Мариэль Убель, Арвином Эрхардтом и прочими? Убийство вполне могло бы сойти Мариэль Убель с рук, если бы Скотт не наткнулся на приблуду, место катастрофы и пару сотен древесных котов, исполненных решимости донести истину хоть до кого-то. И всё ещё может, если они со следователями не смогут обнаружить доказательств того, что крушение не было трагическим несчастным случаем. За нарушение Элиссейского Правила “БиоНерия” может быть оштрафована, – крупно оштрафована, – или даже лишиться лицензии, но устранения Мариэль Убель из этого бизнеса не было достаточно. Скотт МакДаллан стремился подтвердить историю, которую древесные коты так мучительно пытались передать ему, значит, ему требовалось заполучить железные улики, указывающие на хладнокровное убийство.

И единственным местом, где он мог это сделать, была дальняя исследовательская станция “БиоНерии”.

Скотт распечатал документы, касающиеся Мариэль Убель и её автоматизированной установки по переработке древесины, рассовал их по карманам куртки и поднялся с кресла. Пока достаточно. Пришло время расследованию двигаться дальше. Он разыскал Эвелину Цивоник и бегло осмотрел её и новорождённого Льва, заверил семейство, что и она и ребёнок в замечательном состоянии, попрощался, поблагодарил за гостеприимство, поцеловал Ирину под хихиканье детей и откланялся. В качестве меры предосторожности, чтобы, по крайней мере, хоть кто-то знал, куда он отправился, он оставил Ирине копию плана полёта, изложив другую причину, зачем ему туда нужно:

– Готов спорить, что приблуда родом из колонии древесных котов обитающей где-то там, – тихо сказал он, – и теперь, когда его человек мёртв, думаю, он хочет домой. Для древесного кота, Ирина, это большая дистанция. Полагаю, именно поэтому он так измождён – он уже прошёл весь этот путь, в эту сторону, чтобы добраться до тела своего друга. Думаю, наименьшее что я могу для него сделать – это подбросить до дома.

– Конечно, Скотт.

Стоящий рядом Александр кивнул и крепко сжал руку Скотта.

– У вас золотое сердце, док. – Здоровенный фермер, чьи родители эмигрировали непосредственно с Украины на старой Земле в первой волне колонизации, тем самым дав семейству престижный статус первых пайщиков, взглянул на Фишера, восседавшего на правом плече Скотта, затем на приблуду, пристроившегося на левом. – Несложно понять, почему ваш древесный кот вас принял. И можете быть уверены, что этого маленького приблуду я ещё не скоро забуду. Всего доброго, док.

Закончив с рукопожатием, Скотт забрался в аэрокар, а древесные коты спрыгнули с его плеч, присоединившись к нему в кокпите, когда он начал заводить двигатель и проверять системы. Убедившись, что его пистолет и ружьё полностью заряжены, Скотт убрал пистолет в кобуру, а ружьё защелкнул в держателе, где оно находилось удобно под рукой. Также он убедился, что его аптечка надёжно закреплена и натянул предохранительную сеть для древесных котов, что всегда делал, летая с Фишером на месте второго пилота. Приблуда и Фишер прижались носами к остеклению кабины, чтобы полюбоваться взлётом. Он улыбнулся, махнул Ирине, ответившей воздушным поцелуем, Александру и детям, а затем медленно поднялся над домом фермера, над его зеленой конической крышей с крутыми скосами, с которых зимой должен был скатываться тяжелый слой выпавшего снега, и направился на юго-запад.


* * *


С воздуха зона поражения не казалась такой огромной, как в мыслеобразах древесных котов, но и этого было довольно, чтобы желудок Скотта скрутила судорога. Выброс явно разносился ветром, поскольку от исследовательской станции по его направлению протянулся конус засохших деревьев. Более того, первоначальной зоной поражение не ограничилось. Что бы там ни было выброшено, оно продолжало распространяться во все стороны расширяющимся клином увядших, теряющих кору частокольных деревьев, простершимся не менее чем на пять километров от станции. Зараженную область окружала четкая демаркационная линия, по одну сторону от которой были высохшие деревья, а по другую – здоровая, полная жизни система частокольного леса. Причина такого явления стала очевидна, как только он завис над самыми кронами.

Линия была прорехой в лесу, где древесина была растворена последним защитным механизмом частокольного леса, чтобы отсечь пораженную часть. Скотт видел раньше фотографии пораженных частокольных лесов с именно такими прорехами, но никогда настолько близко и никогда в результате поражения, вызванного сотворённой человеком причиной. Что бы это ни было, оно, по всей видимости, подействовало на всё живое, поскольку Скотт не видел никаких признаков присутствия разнообразной сфинксианской живности между засохшими деревьями или в районе разрыва в кронах. Лесная тишина выглядела зловеще, и он в беспокойстве задумался, не могло ли вещество, вызвавшее поражение частокольного леса, также оказаться смертоносным для местной фауны. Взгляд на сидящего рядом с Фишером в кресле второго пилота болезненно-худого приблуду заставил Скотта стиснуть зубы. Если дичь в данной местности вымерла, или откочевала из-за исчерпания пищевых ресурсов, то местную популяцию древесных котов в ближайшие месяцы вполне может ожидать голодная смерть.

Его аэрокар не был оборудован серьёзной записывающей аппаратурой, только самой простой камерой, которую он использовал для выбора подходящих для рыбалки мест. Ей Скотт и записал каждый сантиметр своего облёта, включая и глубокие вырубки в пораженной области леса, где пять механических лесозаготовительных машин в буквальном смысле слова зачищали свидетельства бедствия. Лесозаготовительные машины исследовательской станции были предназначены для лесоповала и последующего измельчения древесины и, очевидно, кто-то там запустил их в автоматическом режиме, решив стереть все следы случайного – Скотт искренне надеялся, что это было случайным, а не преднамеренным действием – выброса того, что они здесь выпустили на свободу. К тому времени, как Мариэль Убель вернётся с новой командой, дело будет сделано.

– Она, должно быть, начала уничтожение улик в тот же момент, когда её коллеги отправились сообщить о допущенном нарушении, – пробормотал себе под нос Скотт. – Шесть дней круглосуточной работы. Семь, считая сегодняшний. Ей почти это удалось, чёрт её дери.

Если он хотел собрать пробы с повреждённых деревьев, ему следовало этим заняться прямо сейчас. Он провел аэрокар на малой высоте над оставленной машиной усыпанной мусором просекой, чтобы заснять и её. Даже если выброс сам по себе и не повлиял на фауну, при таком массовом разрушении местной биосистемы, усугубленном масштабом устроенной Мариэль Убель вырубки, жившие в этой части леса животные давно её покинули в поисках новых источников пропитания и спасения от гигантских машин, пожирающих их прежнее место обитания. Если приблуда родом из колонии древесных котов, обосновавшейся в непосредственной близости от исследовательской станции, то без дичи, которую можно загнать, или поймать в ловушку, или как там охотятся за добычей дикие древесные коты, они весьма скоро окажутся весьма голодны. Коты ведь в первую очередь плотоядные создания, – достаточно взглянуть на их зубы, – а стоит толькотравоядным исчезнуть, и плотоядные останутся голодными.

– Надо пробраться внутрь станции, – пробормотал Скотт, – и разузнать, что же, чёрт побери, такое выпустила Убель.

Как он обнаружил, приближаясь на аэрокаре к исследовательской станции, та не являлась единым сооружением. Станция состояла из нескольких строений, соединённых тем, что в другом климате могло бы быть крытыми дорожками, но на Сфинксе, с его суровыми зимами, приняло вид закрытых коридоров, словно у средневековой крепости, накрытых крышами с крутыми склонами, чтобы зимой с них скатывался снег. Несколько меньших построек, очевидно, были жилыми помещениями научного персонала. Скотт заметил теплицу, несколько мастерских или складов, и то, что выглядело как сарай для скота с огороженными загонами. Несколько ухоженных лошадей подняли головы от кормушки и проводили его взглядом. Сама станция была огромным прямоугольным сооружением, достаточно большим, чтобы укрыть дорогостоящие лесозаготовительные машины от непогоды. Круглая посадочная площадка у больших раздвижных ворот обозначала погрузочную платформу ныне разбившегося грузовика. Ворота находящегося неподалёку ангара были распахнуты, открывая взгляду два бокса. Один для отсутствующего грузовика, другой для пассажирского аэрокара, на котором Мариэль Убель улетела в город.

Тут сердце Скотта пропустило удар.

Второй бокс не был пуст.

–  Мяу! – одновременно предупреждающе взвыли древесные коты.

У входа в ангар солнечный свет блеснул на дуле мощного ружья, направленного прямо на его аэрокар. Скотт рванул на себя штурвал, направляя машину вверх, и в тот же момент увидел след выстрела, прошедший под уязвимым днищем. Он заложил вызывающий тошноту вираж, когда раздался очередной выстрел. Древесных котов, зашипевших от боли, впечатало в борт. Бац! Попадание сотрясло аэрокар. Панель управления расцветилась огоньками как Пикадилли на Рождество. В нос ударил запах горящей проводки. Аэрокар дико затрясся, сопротивляясь управлению, кренясь, шарахаясь в стороны и вверх-вниз как пьяный. Скотт выругался, подключая запасные системы, перенаправляя энергию, пытаясь набрать высоту и уйти от открытых дверей ангара.

БАЦ!

Второе попадание заставило аэрокар бесконтрольно закрутиться. Скотт боролся с антигравитационными генераторами, подключил аварийные, сражался с системой управления в ручном режиме, летя по старинке, без помощи компьютера. Древесные коты исступлённо мяукали, их ужас и ярость волнами обрушивалась на него, пока аэрокар сперва крутился в одну сторону, а потом встал на дыбы и шарахнулся в другую. Их несло прямо на засохший лес. Одновременно с попытками набрать высоту Скотт нажал на тангенту, пытаясь послать широковещательный вызов, но в ответ услышал только помехи. Убель глушила его сигнал, делая всё, чтобы он не мог ни связаться с кем-нибудь, ни передать аварийного сигнала.

Аэрокар, всё ещё непредсказуемо шарахаясь из стороны в сторону, пока повреждённые системы с трудом удерживали его в воздухе, нехотя набирал высоту, но недостаточно быстро, чтобы избежать столкновения с приближающимися деревьями. В качестве последней, отчаянной меры Скотт полностью отключил антигравы. Аэрокар камнем рухнул вниз, навстречу россыпи обломков веток и расщепленным пням. Древесные коты взвыли.

Скотт пытался выбрать самый ровный участок на жутком минном поле торчащих во все стороны ветвей. Он снова включил работающие с перебоями антигравы в попытке перемахнуть скопление смертоносных щепок размером с человеческое туловище, затем рванул управление, снова вырубил антигравы и они рухнули на днище, потом подскочили. Удар тряхнул Скотта, привязанного к креслу, голова его мотнулась вперёд, несмотря на все усилия. Предохранительная сеть поймала котов, предотвратив удар.

Последовал второй удар. Они скользили боком по торчащим острым ветвям и обломкам дерева. Металл скрежетал, гнулся и рвался. Скотта снова мотнуло вперёд, его зубы лязгнули, и он застонал от боли, когда рядом с ним обшивка смялась и была содрана толстым обломком дерева, распоровшим аэрокар как консервную банку, пока тот скользил мимо. Наконец они остановились, меньше чем в метре от ближайшего из стоящих деревьев. Скотт сморгнул пот и втянул полной грудью пахнущий дымом воздух. Панели управления трещали и искрились. “Надо выбираться, Убель скоро будет прямо здесь...”

Скотт неловко потянулся к привязным ремням, открывая замки и выбираясь на свободу. Его рука была разрезана обшивкой аэрокара, когда ту содрало обломком, мимо которого их протащило. Рана не была особо опасна, – только кожа и мускул, – но кровоточила и чертовски болела. Добравшись до кресла второго пилота, он обнаружил, что коты уже выпутываются из предохранительной сети.

– Мяу!

– Вы, ребята, в порядке? – хрипло спросил он, стараясь сфокусировать глаза, чтобы проверить котов на предмет ран.

– Мяу! Мяу-мяу-мяу!

Это был их способ сказать “Быстро наружу!”. Скотт вытащил свою громоздкую аптечку, повесил её на плечо, достал ружьё из зажима, убедился, что пистолет по-прежнему находится в кобуре и начал пробираться к люку. Тот заклинило. Стиснув зубы, Скотт достал вибронож и прорезалсебе дорогу наружу сквозь смятый борт. Скользнув наружу ногами вперёд, он неловко приземлился в слой щепок и переломанных ветвей доходящий ему до лодыжек.

Вслед за ним, пробравшись по разгромленным внутренностям аэрокара, наземь спрыгнули древесные коты и тут же, едва касаясь на бегу неустойчивых обломков, бросились прямиком к засохшим деревьям. Скотт последовал за ними настолько быстро, насколько мог передвигаться по коварному слою раздробленной, расщеплённой древесины. Достигнув деревьев, коты немедленно запрыгнули на ближайший ствол. Двигавшийся с осторожностью Скотт наконец их нагнал, вывалившись на свободное от мусора пространство подлеска умирающего леса. Древесные коты чирикали и излучали гнев и страх. Скотт попробовал воспользоваться наручным коммуникатором, но тщетно. Убель глушила связь во всей долине чем-то достаточно мощным, чтобы не дать ему воспользоваться ничем, что могло у него найтись.

Притормозив под голыми ветвями и судорожно втягивая воняющий разлагающимся деревом и гниющими листьями воздух, он прислушался. Деревья здесь высохли и приняли коричневый цвет. Кора с них отслаивалась и висела клочьями. Он попробовал на прочность нижние ветви, подумав, не будет ли забраться на дерево умнее, чем бежать. Движущуюся цель заметить проще, чем затаившегося хамелеона. Но ветки были трухлявыми и лишенными листвы, и даже самые толстые ломались под его весом.

Скотт вслушивался, пытаясь различить шум двигателей приближающегося аэрокара, но слышал только посвист ветра и отдалённый рык работающих машин. По дороге к здоровому лесу треск и хруст сухих сучьев у него под ногами выдал бы его местоположение любым готовым прислушаться ушам, но оторваться от несомненно идущей за ними погони нужно было как можно скорее. Убель не могла позволить кому-либо из свидетелей покинуть отравленную долину живым.

Они почти добрались до разрыва между мертвыми деревьями и здоровым лесом, когда Скотт услышал звуки издаваемые крупным животным, пробивающимся сквозь мёртвый частокольный лес в их направлении. Ощущение тревоги пронзило его одновременно с резким предупреждающим воплем остроглазых древесных котов. Скотт потянул из кобуры пистолет, проклиная Мариэль Убель и собственную неосторожность, позволившую ей сбить их. “Может быть это гексапума, учуявшая первую за неделю живую добычу? Гексапуму я могу убить без особых проблем, но у меня нет на это времени!”

Он добрался до бреши, где частокольный лес растворил сам себя, оставив двадцатиметровую полосу открытого пространства вокруг пострадавших деревьев, и рванул вперёд, торопясь укрыться за толстыми деревьями. На бегу он оглянулся через плечо...

... и из погубленного леса на открытое пространство вырвалась лошадь, отрезав Скотта от безопасности густого подлеска и громко заржав, когда её всадница натянула поводья. Скотт прыгнул в сторону в попытке срезать угол, но Убель выстрелила в сухостой у него под ногами, из-за чего он споткнулся и жёстко рухнул, неэлегантно раскинувшись на гниющих листьях и трухлявых ветках, когда-то составлявших лесную подстилку. Критические секунды он пролежал оглушенный падением, пока пот стекал у него по спине и пропитывал рубашку под мышками.

Мариэль Убыль была превосходной наездницей. Она управляла лошадью одними коленями, в руках держа смертоносное ружьё, в данный момент направленное прямо в грудь Скотту. По лошади было видно, что та скакала галопом, и Скотт проклял себя за то, что не подумал о такой возможности. Конечно же, она не стала охотиться за ним с воздуха. Она не хуже него понимала, что разглядеть человека сквозь пышные зелёные кроны практически невозможно, даже при помощи инфракрасной оптики. Излучаемое им тепло наверняка потеряется на фоне яркого света, отраженного от составляющих настолько плотный полог нагретых солнцем листьев. Да и в любом случае, при дневном свете от инфракрасной оптики не много толку. Гораздо лучше выследить его по земле, где его слышно и видно.

Долгие мгновения он лежал, задыхаясь, под холодным взглядом Мариэль Убель, понимая, что не сможет вытащить пистолет достаточно быстро, чтобы опередить её выстрел. Его собственное ружьё висело на плече. Жёсткие, голубые как лёд глаза поднялись, и они встретились взглядами.

– Брось.

Колышущиеся на ветру светлые волосы обрамляли лицо, которое можно было бы назвать красивым, если бы она не собиралась хладнокровно прикончить его. Убель держала его на мушке, и оба они это знали.

– Тебе это с рук не сойдёт, – сказал он, пытаясь отвлечь её разговором, надеясь хотя бы на секундное нарушение сосредоточенности, которое он мог бы использовать, чтобы выхватить пистолет и выстрелить. Его ладонь, сжимавшая пластиковую рукоятку, взмокла.

Она рассмеялась.

– Уже сошло.

–  Двеавиакатастрофы с твоим участием? – отреагировал он. – И без шторма в качестве объяснения на этот раз?

Она пожала плечами.

– Если я вынуждена бежать, то всё что мне нужно – это достаточно времени, чтобы покинуть планету, а сделать это я могу меньше чем за час. Задолго до того, как хоть один аэрокар доберётся досюда из города. Они всё ещё будут в пути, когда мой корабль поднимет импеллер.

Должно быть, она планировала бегство с того момента, как задумала и исполнила первое убийство. Всё что ей был нужно сделать – это уничтожить свидетельства нарушения Элиссейского Правила, тихо прикрыть лавочку, подать в отставку и исчезнуть, прежде чем у кого-то могут возникнуть подозрения. Даже если бы вскрылся факт убийства, она бы благополучно сбежала.

– Но зачем?

Светлые брови поднялись.

– Зачем? – голос её сочился презрением. – Конечно же потому, что моя карьера будет разрушена.

– Я имел в виду то, что ты выпустила. Что это было, и зачем?

Её губы неприязненно искривились.

– Дело рук Рафферти. Мы разрабатывали опытный состав, чтобы провести эксперимент и посмотреть, какой эффект вызовет синтезированный продукт. Это была не моя вина.

– Так всё-такиты допустила выброс.

– Это была не моя вина! – резко повторила она. – Это могло случиться с кем угодно! А если бы не эти чёртовы надоедливые древесные коты, этого вообще бы не случилось! Я говорила Эрхардту избавиться от этой твари!

– Древесные коты? – тихо переспросил Скотт. – Как могут древесные коты нести ответственность за допущенный тобой выброс смертоносного биоагента?

Он остро сознавал, что Фишер и приблуда подбираются к Убель по нависающим над прогалиной ветвям, чувствовал их решимость остановить её, и даже ощущаемые ими гнев и отвращение. Лошадь нервно вскидывала голову, фыркая раздувающимися ноздрями и недовольно мотая гривой. Резкая команда заставила животное стоять на месте, но ненадолго. Она закатывала глаза и украдкой отступала от скрытно приближающихся древесных котов. Они ли вызвали беспокойство лошади? Скотт не знал, но хотел бы надеяться на это. К сожалению, Убель была достаточно хорошим всадником и её сосредоточенность была непоколебима. Она постоянно удерживала чёртово ружьё направленным точно на него.

– Древесные коты, – едко заявила она, – отвратительные шпионы и воры! Чёртова зверюшка Арвина вломилась в лабораторию, когда я там работала ночью одна и перепугала меня прямо посреди важной операции. Колба разбилась прямо под вытяжкой! Я пыталась пристрелить маленького ублюдка, но тот был шустёр, чёрт его дери, и сбежал. Боже мой, да представляешь ли ты, сколько денег, времени и труда отправилось коту под хвост, когда разбилась та колба? Три разные биохимические компании сражались за то, чтобы получить права на результаты моих исследований. Но с учетом штрафов, которые наверняка назначит Мантикора, мне придётся отправиться с ними на Мезу, если я хочу вообще получить хоть какую-то чёртову прибыль. И благодарить за это надо гадких древесных котов!

Меза... Домашний мир корпорации “Рабсила”, производившей клонированных и генинженерных рабов для корпоративных колоний, ищущих легко адаптирующуюся к природным условиям рабочую силу, которой не придётся платить за вредность условий на производстве. Во всех цивилизованных звёздных системах мезанские фирмы обходили десятой дорогой из-за творимого ими беспредела. То, что Мариэль Убель собиралась бежать прямиком в объятия мезанских биомедицинских компаний, не было удивительно; это всего лишь подтверждало степень алчности и хладнокровия её натуры.

– И что же мезанцысделают с твоим открытием? – гневно спросил Скотт. – Превратят в биологическое оружие очередной войны?

– Довольно болтовни! Бросай пистолет.

Она в любом случае собирается убить его. “Будь я проклят, если буду просто лежать и ждать, пока она меня прикончит, не пытаясь сопротивляться!” Он отвел руку в сторону, как будто собираясь последовать её приказу, и позволил пистолету повиснуть на пальце. Он не смог бы вскинуть его достаточно быстро, чтобы подстрелить её, но лошадь была куда более крупной – и ниже расположенной – мишенью.

– Пристрелишь меня здесь? – спросил он. – Или отконвоируешь к разбитому аэрокару, чтобы не пришлось тащить тело?

– Бросай!

Сейчас или никогда...

Скотт крутанул пистолет на пальце, видя как Убель начала выжимать спуск ружья, зная, что вот-вот умрёт. Воздух разорвал исполненный ненависти пронзительный вопль. Размазанная полоса кремово-серого меха метнулась к лошади Мариэль Убель, находившейся всё ещё слишком далеко, чтобы достать саму её. Фишер приземлился на круп лошади, выпустив когти и вонзив их в плоть животного. Та встала на дыбы с громким ржанием. Скотт резко перекатился в сторону одновременно с выстрелом Убель. Висевшая у него на плече аптечка разлетелась вдребезги, спину обожгло огнём. Лошадь завизжала от боли. Скотт, шатаясь и теряя равновесие, отчаянно пытался подняться на ноги. Убель как пиявка вцепилась в чёртово седло и наводила своё ружьё быстрее, чем Фишер успевал добраться до неё.

Скотт пригнулся, разворачиваясь и пытаясь навести на неё пистолет. Он ощущал безумные страх и ярость приблуды, прыгающего с дерева на дерево, отстав от Фишера из-за истощения. Ружье Мариэль Убель повернулось, нацелившись прямо на Скотта. Тот всё еще поворачивался, нетвёрдо стоя на ногах, но пытаясь успеть навести пистолет. Фишер, выпустив когти и завывая в ярости, бросился к горлу Убель, но он никак бы не смог отвести ружьё в сторону. Скотт неприцельно выстрелил, зная, что не попадёт...

... и тут исхудавший от голода древесный кот, завывая от ярости и ненависти, бросился с дерева прямо на дуло ружья. Прямо навстречу выстрелу. Бросок кота сбил ружьё немного в сторону, но сам он оказался прямо перед дулом, когда грянул выстрел. В голове у Скотта, который как раз оказался на ногах, но не успел поднять пистолет, полыхнул взрыв боли. Выстрел пробил древесного кота насквозьи ушёл в сушняк возле ног Скотта, лишь немного промахнувшись. Потрясённый и побледневший, он едва удержался на ногах. Пушистое тельце рухнуло наземь. Скотт продолжил движение, поднимая оружие, и выстрелил навскидку, дрожащими руками наведя оружие на сидевшую на лошади убийцу, уже снова целящуюся, чтобы на этот раз забрать егожизнь.

Его пуля ударила её прямо в грудь в то же мгновение, как Фишер дотянулся до её горла. Мариэль Убель дернулась в седле и издала жуткий булькающий звук. На её лице отразилось потрясение. Когти Фишера вырвали половину её глотки за время достаточное, чтобы вскрикнуть. Ружьё с глухим стуком выпало на землю из бесчувственных пальцев, а за ним вслед рухнула и сама Убель. Лошадь, пришедшая в неистовство, встала на дыбы, а затем опустилась подковами прямо на неё. Раздался тошнотворный хруст. Больше Убель не двигалась, а Скотт упал на колени, задыхаясь, и его вывернуло наизнанку. Затуманенным зрением он видел древесного кота, спрыгнувшего с продолжавшей визжать, исполосованной в кровь лошади, которая взбрыкнула ещё раз и стрелой бросилась к деревьям. Кот склонился над лежащим в неподвижности на земле тельцем.

Скотт подавил стон и почти вслепую проковылял к ним, заранее зная, что увидит. Приблуда был мёртв, прострелен оружием, способным остановить бросок гексапумы. Фишер безутешно оплакивал товарища, раскачиваясь над ним вперёд и назад. Скотт подобрал изломанное тельце приблуды, зарылся лицом в окровавленный мех и заплакал. Древесный кот преднамеренно бросился между ружьем и Скоттом... И он знал, что может сделать ружьё. Видел, как разлетелась на части аптечка Скотта, знал, что это то самое оружие, которым был сбит аэрокар. И всё равно, приблуда бросился навстречу выстрелу, отклонил ружьё в сторону и спас ему жизнь. Скотт опустился на колени на неровную землю, и зарыдал, погрузив лицо в испачканную в крови и грязи шерсть.

“Ты знал, что это тебя убьёт, ты знал...” Скотт не мог простить себя за то, что взял с собой приблуду, за то, что поставил его в то мгновение перед выбором. Вина и ответственность навалились на него таким грузом, что уж лучше бы тот выстрел попал в него. После всего, что сделал приблуда, после того, как он добился невозможного, рассказав правду о том, как был убит его человеческий друг, Скотт позволил убийце Арвина Эрхардта забрать и жизнь приблуды.

А Скотт даже не дал ему имени.

Он плакал, склонившись над убитым безымянным древесным котом.


* * *


– Нелегко потерять друга, верно?

Сидевший в кресле Скотт медленно поднял глаза и увидел тихо стоящую в дверном проёме Сануру Хоббард. Он забыл о её визите. Скотт провёл пальцами по шелковистой шерсти Фишера, нуждаясь в тихом урчании своего друга, и привстал.

– Простите, доктор Хоббард. Заходите.

Фишер негромко приветственно мяукнул.

Улыбка её была неуверенной, а глаза серьёзными.

– Спасибо, доктор МакДаллан. И тебе спасибо Фишер.

То, что она поздоровалась и с его другом, смягчило тупую холодную боль где-то глубоко внутри. Он поднялся на ноги, пожал её руку, указал на кресло и добавил:

– Да, нелегко.

– Мне жаль. Нам всем жаль.

На мгновение на скулах Скотта вспухли желваки.

– Спасибо, – тихо ответил он.

– Мы нашли откочевывающую группу древесных котов, – тихо произнесла она в наступившей тишине, – в нескольких километрах от станции. Они явно пытаются мигрировать прочь от опустошённой зоны. Мы уже сбросили им первые порции корма. Большой процент дичи на пораженной площади, по всей видимости, был убит токсинами, выделяемыми растворяющимся частокольным лесом. Теперь, когда мы знаем что произошло, мы спасём пострадавших древесных котов от голода, пока они не найдут себе другого места.

Скотт кивнул. Выходит, его подозрения оправдались. И это хорошо, устало подумал он. Это не возместит потерю приблуды... но поможет.

– Я рад.

– Ещё я говорила с Николасом Воллни. Они нашли причину крушения.

Скотт, отвлёкшийся разглядывая плавные переходы оттенков на кремово-серой шелковистой шубке Фишера, поднял голову:

– А?

Ксенолог кивнула.

– Дело было в компьютере аэрокара. В нём, конечно же, похозяйничали. Что и заставило его отклониться от курса, отключить маяк и оборудование связи, вызвало сбои в антигравах, а потом, в критический момент, когда они теряли высоту, вообще отключить энергию. Вот так она это и сделала. Если бы не ваши подозрения, этого бы никто не обнаружил.

Санура Хоббард поколебалась, очевидно разрываясь между желанием задать вопрос и нежеланием причинять ему боль. Но она, всё же, прежде всего была ксенологом. Щепетильность в отношении к чувствам других людей пока что ни одного из них не остановила.

– Понимаете, я обязана спросить. Это важно, нет даже нужды вам говорить насколько важно, чтобы мы поняли это. Как вы узнали? Пожалуйста, расскажите.

Скотт сжал губы и покачал головой.

– Нечего тут рассказывать, доктор Хоббард. Я неоднократно летал в грозу. Опытный пилот, уж как абсолютный минимум, включил бы маяк. Никаких тайн, старая добрая человеческая интуиция.

Она вперила в него холодный, разочарованный взгляд.

– Древесный кот проходит пять сотен километров, чтобы найти тело своего убитого друга, едва сам не погибнув при этом. Потом находит ближайших людей и вытаскивает их на место крушения. Затем бросается между убийцей и человеком, которого каким-то образом убедил расследовать подозрительную катастрофу, а вы собираетесь сидеть здесь и заявлять, что нечего тут рассказывать? Доктор МакДаллан, я не вчера родилась.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю