Текст книги "Брачная лотерея"

Автор книги: Линда Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

5

– Вижу, ты в «Венецианскую гондолу» заезжал, – заметил Джозеф, не сводя глаз с фирменной картонной коробки в руках внука. – А я думал, ты до вечера продрыхнешь.

– Решил вот по счету заплатить.

Вернон налил себе кофе, затем с запозданием снял куртку и полез в буфет за аспирином. Ноющая коленка и похмелье – недурное начало субботы!

– Как там хозяйка?

– Миссис Фортман? – Вернон бросил в рот сразу три таблетки, запил их обжигающе горячим кофе и, стараясь не хромать, доковылял до кухонного столика и плюхнулся на табурет напротив деда.

– Ну да. Как поживает миссис Фортман?

– Отлично поживает. – Такой хладнокровной, такой бесчувственной женщины поискать! Ну как можно отказаться от роскошного ужина при свечах в «Старом замке» в пользу занюханной вечеринки у дурацких патефонщиков? Там же одни старики соберутся. Ну и семейные пары тоже, с детишками. И будут эти вечные домашние салатики и бутерброды с ветчиной.

– Вижу, вчера ночью ты погулял на славу, – недовольно произнес Джозеф. Он открыл коробку и с наслаждением вдохнул аромат имбиря и корицы. – Ммм… да уж, эта женщина стряпать умеет!

– Так угощайся, старый ворчун. И давай выкладывай, из-за чего ты так завелся! – Вернон отхлебнул еще кофе. Недурно было бы подремать часок-другой и, может, лед ко лбу приложить. Тогда он, пожалуй, к вечеру оживет… А тогда почему бы, собственно, не съездить в город и не подыскать девчонку, которой он по душе?

– Да я за тебя, поганца, беспокоюсь, хоть ты того и не заслуживаешь, – фыркнул Джозеф. – Ты хромаешь. А вчера напился в стельку.

– Так ведь пятница же, – пояснил Вернон, отлично понимая, что оправдание звучит неубедительно. Последнее время пьет он исключительно от скуки, а с тех пор, как ему стукнуло тридцать, одного виски с содовой довольно, чтобы обеспечить наутро пренеприятнейшее похмелье. Вернон вздохнул и виновато развел руками. – Больше не буду.

– Хотелось бы верить. – Дед с аппетитом умял рулетик с кремом, облизнулся и потянулся за вторым. – И хотелось бы, чтобы ты наконец остепенился.

– Это я уже слышал.

– И еще. Разве я не советовал тебе оставить миссис Фортман в покое?

Вернон решил, что настал самый подходящий момент запихнуть в рот кремовый рулетик. Энергично двигая челюстями, он кивнул, давая старику понять, что да, вполне с ним согласен, мысль неплохая. И, проглотив, добавил:

– Здесь я с тобой спорить не буду.

– Поздно, – мрачно ухмыльнулся Джозеф. – Я поговорил с твоими тетушками. Со всем выводком.

Вернон поперхнулся, откашлялся и в ужасе воззрился на родного деда, который, как ни в чем не бывало, поглощал третий рулетик и глядел на внука безо всякого сочувствия.

– Агата с Лавинией полностью со мной согласны: тебе нужна жена. И Гермиона с Беренгарией любезно согласились помочь.

Вернон вспыхнул, запихнул в рот еще один рулетик и слизнул с пальцев крем. В висках стучало, в голове царил настоящий хаос.

– Черт подери, дед, да не собираюсь я жениться! Тем более на Лауре Фортман. – В воображении его до сих пор роятся соблазнительные картины любовных игр под кухонным столом, но из этого отнюдь не следует, что он окончательно спятил и охотно подпишет пожизненное обязательство! Чувствуя позывы к тошноте, Вернон отхлебнул еще кофе. – Я с этой женщиной едва знаком.

– Вчера ты забыл под столом свои трусы.

– Что?! – Вернон собрался уже изобразить полнейшее неведение, но передумал: а то старик, чего доброго, предъявит вещественное доказательство.

– Так что я предположил, что эту женщину ты знаешь довольно близко. – Джозеф утер губы тыльной стороной руки. – Или, может, ты взял в привычку шастать по дому в чем мать родила?

Отпираться было бесполезно. Вернон решил, что лучшая политика – молчание, но под гневным взглядом деда окончательно стушевался.

– Я… не сдержался, – пробурчал он. – Все как-то само собой вышло.

– Сегодня вечером ужин в клубе любителей граммофонов. Возьмешь на себя благотворительную лотерею.

– Но, дед…

– И будешь вести себя как настоящий джентльмен. Я знаю, ты это отлично умеешь. А если там будет миссис Фортман, ты обойдешься с ней уважительно, безо всяких там глупостей. Это тебе не какая-нибудь там подружка на уик-энд.

– По-моему, идея не из лучших. – Вообще-то в дедовом плане были и приятные стороны. Так он, Вернон, снова увидится с Лаурой да и от попреков старика избавится. Кроме того, появившись перед этой женщиной в качестве этакого респектабельного, уважаемого члена сообщества, он даст Лауре понять, как много она теряет, отвергая его ухаживания. Вернон представил себе атласные, округлые бедра красавицы итальянки. – Сдается мне, я ей не нравлюсь.

– Ничего, привыкнет, – пообещал Джозеф, снова запуская руку в коробку с рулетиками. – Я уже все решил. В нашей семье именно такой женщины и недостает.

– Мама, а вон тот дядя! – весело закричала Виолетта, дергая мать за рукав и указывая на высокого красавца конезаводчика, занявшего позицию у лотерейного столика.

Жизнь устроена несправедливо, вздохнула Лаура. Она-то надеялась избавиться от унизительных воспоминаний о вчерашней ночи, даже пошла с детьми на респектабельнейшую вечеринку в городе – так ведь нет же! Вернон Паркинсон тут как тут, стоит себе и лотерейные билетики продает. И улыбается своей неотразимой улыбкой, способной свести с ума и монахиню! А вон на столе и приз – не то старое, потрепанное седло, не то дохлая кошка. Сквозь толпу не видать, а приподняться на цыпочки и посмотреть поверх голов – еще чего не хватало! – В самом деле он, – кивнула Лаура дочке. Она крепко держала детишек за руки, чтобы, не дай Бог, не потерялись в суматохе. На столе прямо перед нею красовалось огромное блюдо имбирного печенья, каждое с дыркой посередине и сделано по форме патефонных пластинок. Лаура накрыла блюдо блестящим целлофаном и украсила всю конструкцию огромным серебристым бантом. Престарелая председательница клуба поставила блюдо в центр столика и долго и пространно благодарила гостью за столь ценный вклад.

– Что за дядя? – требовательно осведомился Паоло, вертя головой во все стороны.

– Он вчера с нами кораблики раскрашивал, – пояснила более наблюдательная сестра, указывая на Вернона. И как это дети способны узнать хоть кого-нибудь в такой толпе! – Вон он, вон!

– Можно, я ему кораблик подарю? – Паоло вытащил из кармана смятую картинку и потянул мать к лотерейному столику. Но Лаура оказалась сильнее – и сообразительнее.

– Давайте-ка сначала поужинаем, – предложила она, увлекая детишек в противоположном направлении.

Они обогнули длинный стол, заваленный товарами для благотворительного базара – бумажными веерами, гирляндами, вышитыми салфеточками и прочей дребеденью, – и присоединились к длинной очереди, выстроившейся перед буфетом. В воздухе разливался аппетитный аромат ветчины и бобов. Мимо проходили гости с тарелками, доверху нагруженными индейкой, макаронами с сыром, салатами и булочками.

– Есть хочу, – сообщила Виолетта, провожая взглядом очередную тарелку.

– Я тоже, – эхом подхватил Паоло, высвобождая ладошку из руки матери.

– И я, – раздался низкий грудной голос у них за спиной. Лаура похолодела: эти интонации трудно было не узнать.

Она обернулась, надеясь вопреки очевидному, что позади них стоит какой-нибудь другой, незнакомый ей человек. Но улыбки детей свидетельствовали об обратном.

– Мис-тер Пар-кин-сон! – радостно взвизгнули малыши.

– Мистер Паркинсон, – холодно повторила Лаура, глядя в сторону. – Что вы здесь делаете?

– Лотереей заведую, – невозмутимо сообщил он. – Исполняю свой гражданский долг, так сказать.

– А я думала, вы сейчас танцуете в «Старом замке».

– Без тебя, радость моя? Ни за что!

– Шшш! Люди услышат и подумают…

– Что подумают?

– Неважно. – Лаура подняла взгляд. Серые глаза Вернона лукаво поблескивали: видимо, он тоже вспомнил прошлую ночь!

– Подумают, что мы знакомы? Да у нас в городе все друг друга знают. – Похоже, ему нравилось дразнить Лауру… Нет, она тут наверняка ни при чем. Ему просто нравится дразниться, и точка!

– Мама не танцует, – очень серьезно сообщила Виолетта. – Мама пирожки печет.

Маленький Паоло робко подергал представительного дядю за рукав.

– А у меня в кармане кораблик. Хотите, покажу?

– Еще как хочу!

Паоло торжественно развернул сложенный вчетверо листок и вручил собеседнику. И впрямь кораблик, только вот плыл он почему-то не по морю, а по траве – судя по ярко-зеленому фону.

– Очень красиво, – вынес вердикт Вернон.

– Это вам.

– Спасибо огромное. Неужели и вправду мне?

Паоло энергично закивал, радуясь, что взрослый оценил его художественные таланты. А тот аккуратно сложил листок и спрятал его в нагрудный карман ослепительно белой рубашки.

Лаура не находила слов. Ей вовсе не хотелось проникаться симпатией к этому конезаводчику, но было в нем что-то настолько обаятельное и милое, что возненавидеть его отчего-то не получалось.

А еще Лаура подметила, что Вернона все знают. Старики приветливо с ним здоровались, пожилые дамы расспрашивали о здоровье матери, а «буфетчица» средних лет, оделяющая гостей картофельным пюре, полюбопытствовала, приедет ли Джозеф.

– Сегодня моя очередь развлекаться, – покачал головой Вернон. – А Джозеф за фермой приглядывает. – И с лукавым видом шепнул Лауре на ухо: – Вообще-то, дед у меня домосед. Устроился перед телевизором, уплетает остатки твоего кассуле, и, ручаюсь, в целом мире старика счастливее не найдешь!

– Кассуле все съели до последней фасолинки, – возразила Лаура, накладывая на тарелку кусочки жареной индейки с фруктами.

– А дед себе про запас немного отложил, пока на стол не накрыли. Боюсь, что на обед у него тоже было кассуле… после того, как он уплел с полдюжины твоих рулетиков.

– Рада, что ему понравилось. – Лаура понятия не имела, о чем еще говорить с этим мужчиной. Не о прошлой же ночи в самом деле!

А Вернон, как назло, словно читает ее мысли и от души наслаждается ее смущением! Лаура положила детишкам всевозможных салатов и, дойдя до конца буфетной стойки, обернулась в поисках свободного столика на троих. Она рассчитывала, что уж теперь-то мистер Паркинсон присоединится к кому-нибудь из сотни своих знакомых, но тот не отставал от нее ни на шаг.

– Ну и что вы такое затеяли?

– Всего лишь собираюсь поужинать.

Вернон выдвинул для Лауры стул, но садиться она не спешила. Молодая женщина поставила тарелку на стол и занялась детьми: усадила их, положила каждому на колени по салфетке и только тогда вернулась к своему месту. Паркинсон по-прежнему стоял, дожидаясь, чтобы первой села дама.

– Вернон…

– Вот и славно, – улыбнулся он, пододвигая ей прибор. – Значит, с «мистером Паркинсоном» покончено? Наблюдаю явный прогресс!

– Так что ты все-таки затеваешь? – повторила вопрос молодая женщина.

– Изо всех сил пытаюсь тебе понравиться.

– Ты мне нравишься, – к полному своему изумлению, призналась Лаура. – Но мне стыдно за прошлую ночь.

– Мне тоже.

– Правда?

– Ну… – нехотя протянул он, – не то чтобы очень.

– Уходи. Пожалуйста.

– Ни за что.

– На нас люди смотрят.

– Так вечеринки для того и придуманы, чтобы на людей посмотреть и себя показать… Ох, черт подери! – застонал Вернон, глядя куда-то поверх плеча собеседницы.

Лаура обернулась посмотреть, что это его так встревожило. Две престарелые дамы, одна низенькая и пухленькая, как колобок, другая высокая и угловатая – ни дать ни взять гренадер в юбке! – направлялись прямиком к их столику.

– Кто это?

– А ты разве не знаешь? – Вернон побледнел как полотно.

– Да нет. И что в них такого страшного?

Но не успел он ответить, как старушки уже уселись напротив них. Низенькая и пухленькая, запыхавшись, обмахивалась ладонью.

– Господи милосердный, – выдохнула она. – Ну и народу же собралось!

– Добрый вечер, – проговорила высокая, многозначительно глядя на Вернона. – Ты разве нас не представишь своей даме, мальчик мой?

– Да, тетя Беренгария. Познакомьтесь, пожалуйста: это – Лаура Фортман, а это – ее сын и дочка, Паоло и Виолетта. Лаура, это моя тетушка Беренгария, а это – тетя Агата.

– Рада с вами познакомиться, – улыбнулась Лаура. – Мистер Джозеф Паркинсон мне много про вас рассказывал.

– А вы, я так понимаю, хозяйничаете в «Венецианской гондоле», – просияла Агата. – С двумя такими чудесными помощниками…

Детишки застенчиво поулыбались в ответ и вновь принялись уплетать свой любимый гарнир – макароны с сыром.

– Как вам наш городок, миссис Фортман? – осведомилась Беренгария.

– Зовите меня просто Лаурой, – ответила молодая женщина весело. – Сент-Огюстен – чудесное место. Люди такие приветливые, услужливые… и торговля идет бойко.

– Да уж, мы, сентогюстенцы, ценим хорошую кухню, – с достоинством выпрямилась миссис Ричардз.

– А правда, что Сент-Огюстен – самый романтичный городок на свете? Город влюбленных и все такое? Или это миф? – лукаво усмехнулась Лаура. – А то мне клиенты все уши прожужжали на сей счет.

– Никакой это не миф, дорогая моя, – непререкаемым тоном заявила Беренгария. – Все так и есть. Судя по количеству заключаемых здесь браков… Да вы только взгляните на статистику. Городок невелик, это да, но в процентном отношении…

Вернон поперхнулся лимонадом. Лаура с трудом сдерживала смех.

– Сколько мы тут свадеб перевидали на своем веку – всем бы так, – мечтательно сощурилась Агата. – Хотите, мы и вам подыщем славного молодого человека?

– Нет, благодарю вас, – смутилась Лаура, краснея до ушей.

– Вы что-то имеете против брака? – хищно сощурилась Беренгария.

– Да что вы, нет конечно, – быстро соврала молодая женщина. Но бдительную старуху, похоже, было не так-то просто обвести вокруг пальца.

– Хмм… – только и произнесла она.

– Мы так рады, что из всех городов вы выбрали именно Сент-Огюстен! – молвила Агата. – Ваша кондитерская просто чудо. Заведение буквально не узнать: преобразилось как по волшебству. Моя сестра Лавиния от ваших «корзиночек» просто в восторге. А я так от эклеров без ума… Никогда таких не пробовала! Готовьтесь: под Рождество вас завалят заказами.

– Жду с нетерпением, – улыбнулась Лаура.

– Да уж, не успеешь оглянуться, как уже и праздники настанут, – философски заметила суровая Беренгария. – Какие у вас детишки замечательные… – Она вскинула глаза на Вернона. – Ты составил список, мальчик мой? Время летит, сам знаешь…

– Тетя Беренгария, я же сто раз говорил вам…

– Да ты в два счета передумаешь, – нетерпеливо отмахнулась она. – Как только встретишь подходящую девушку. – Миссис Ричардз обернулась к своей спутнице за поддержкой. – Правда, Агата? А ты, Вернон, поторопись. Как только доешь свой ужин, я тебя представлю тут кое-кому. Дочка кузины миссис Кливленд преподает в…

– Как вы, возможно, заметили, дорогая тетушка, я здесь с миссис Фортман, – перебил Вернон. Он положил руку на спинку стула Лауры и незаметно ткнул ее в плечо большим пальцем. Дескать, будь так добра, выручай! И не вздумай противоречить!

– Ах вот как, – пробормотала себе под нос Беренгария и многозначительно подмигнула толстушке Агате. – Тогда, пожалуй, надо бы и нам подумать об ужине. Впрочем, при таком изобилии еды голодать кому-то вряд ли придется. – Она вновь окинула Лауру испытующим взглядом. – Индейку, между прочим, я сама запекала. Фамильный рецепт, знаете ли.

– Удивительно вкусно! – похвалила молодая женщина, стараясь незаметно сбросить с плеча руку Вернона.

А тот по-хозяйски полуобнял соседку, точно они самые что ни на есть близкие друзья. Прикосновение его пальцев опаляло жаром… Лаура вздрогнула, словно обжегшись, и кусок ветчины, сорвавшись с вилки, шлепнулся прямо на стол.

– Извините, – пробормотала она, заливаясь краской.

– Радость моя, – проворковал Вернон, пододвигаясь еще ближе. – С тобой все в порядке?

– Вполне.

– Вечно я забываю, что ты боишься щекотки! – притворно огорчился он. – Так что извиняться полагается мне.

Лаура изо всех сил пнула его под столом ногой, и, судя по сдержанному стону, удар возымел эффект.

– Вернон и впрямь ужасно забывчивый, – улыбаясь краем губ, пояснила молодая женщина. Преклонных лет дамы изумленно переглянулись. – Видимо, его слишком часто лягали в голову лошади.

– Боже мой! – заохала Агата. – Наверное, это страшно больно!

– Все это сущая чепуха в сравнении с разбитым сердцем, – с очень серьезным видом посетовал Вернон. – А миссис Фортман только что нанесла мне глубочайшую из ран: отказалась поужинать со мной в «Старом замке». Так что мне застрелиться впору.

– Да неужто? – искренне изумилась толстушка Агата, а вот спутница ее посмотрела на Лауру с растущим уважением.

– Не пора ли нам, дорогая?.. Думаю, молодые люди предпочли бы общество друг друга, – многозначительно произнесла Беренгария. – И помни, Вернон, мы за тобой следим. Тебе давно пора остепениться.

– Превосходно! – возвестила Беренгария, отрезая себе щедрый ломоть от окорока, красующегося на серебряном блюде. – Кажется, события мы слегка ускорили. Ты видела, как он отреагировал? А как тебе мой вопрос насчет списка?

– Бедняга даже в лице переменился, – довольно хихикнула Агата, намазывая маслом кусок хлеба домашней выпечки.

– Я издали наблюдала. Отличное зрелище, что и говорить! – похвалила Гермиона Ньюсом, подсаживаясь за столик к родственницам. И просияла еще больше, вспомнив выражение на лице его деда, когда тот явился к ним – к ней! – просить о помощи. Просто-таки на коленях приполз!

Гермиона с трудом сдерживала ликование. У нее есть шанс оказать Джозефу реальную услугу… притом, что сам старина Паркинсон назвал ей имя нужной женщины! Эта бесценная информация существенно облегчает задачу и ей, и ее сообщницам.

– Миссис Фортман просто чудо. Такая красавица, и при этом по-женски мудра… По-моему, она идеально подходит нашему разгильдяю.

– Идеально или нет, но других вариантов для Вернона я пока не вижу, – задумчиво протянула Беренгария. И даже это имя подсказали им со стороны. А она-то всегда гордилась собственной проницательностью! С другой стороны, если брак «Фортман – Паркинсон» не состоится, всегда можно будет переложить вину на плечи кузена Джозефа! – Надеюсь, у миссис Фортман хватит ума держаться подальше от его постели. Мужчины обожают азартную охоту, незачем облегчать им задачу.

– Надо будет на днях наведаться к ней в кафе, – предложила Гермиона. – Интересно, значится ли у нее в меню жасминовый чай?

– Спросить не возбраняется. Возьми на всякий случай пакетик-другой, уж кипяток-то всегда найдется!

– Не всем это нравится, – повела плечом мисс Ньюсом. – Могут подумать, что я пытаюсь сэкономить на горячем напитке. Я же все равно за чай плачу!

– Да знаю, знаю, – примирительно произнесла Агата, потрепав собеседницу по руке. И, оглянувшись через плечо на столик, за которым ужинали намеченные жертвы, озабоченно прибавила: – Сбегаю-ка я к Вернону и миссис Фортман, проверю, как у них там дела.

– Ничего подобного, – сурово отрезала Беренгария. – Сейчас мы все отправимся потолковать с мэром и его супругой. Вон они стоят. Если ты начнешь каждую секунду бегать к Вернону, он заподозрит неладное.

– Я хорошая актриса, – возразила Агата. – К тому же у меня есть отличный предлог: я продиктую миссис Фортман матушкин рецепт мяса в желе.

– Миссис Фортман, вообще-то, пирожница, – уточнила Беренгария. – Рецепты мясных блюд ей вроде бы ни к чему.

И миссис Ричардз вновь обернулась к интересующему всех столику, приглашая товарок понаблюдать за развитием событий издали. Миссис Фортман отодвинула тарелку с остатками индейки и наклонилась к дочке, что-то ей тихонько втолковывая. Рука Вернона по-прежнему по-хозяйски покоилась на спинке ее стула, и это внушало заговорщицам некоторые надежды: возможно, их племянник и впрямь вскоре обзаведется законной супругой.

– Детишки у нее просто очаровательные.

Гермиона недовольно нахмурилась: Агата положила себе на тарелку столько салату, что явно не управится с ним до завтрашнего дня.

– Ты потолстеть не боишься?

– Да ладно тебе, – отмахнулась Агата, с интересом посматривая на десертный столик. – Нам ведь речь сегодня не говорить.

– С речью выступает Лавиния, если ты помнишь? А мы постоим рядом с ней и помашем рукой гостям. Потом торжественно вытащим из коробки лотерейные номера.

– Обожаю эту часть! Интересно, а Марвин уже приехал? – Агата огляделась по сторонам в поисках мужа. – У бедняги сегодня опять голова разболелась, но он клятвенно обещал, что будет. Вот только выпьет аспиринчику да вздремнет с полчасика. Жаль, если он десерт пропустит! Так славно было бы посидеть вдвоем за чашечкой кофе, как в добрые старые времена…

– Мы здесь не для того, чтобы флиртовать с собственными мужьями, – одернула родственницу Беренгария.

Иногда – вот как сегодня! – слащавая сентиментальность Агаты Свитинг действовала ей на нервы. Такое ощущение, что ни о чем, кроме свиданий, «валентинок» и голливудских мелодрам, эта женщина думать просто не способна. Впрочем, Лавиния не лучше: вечно разглагольствует о еде, о дамских журналах и о детях!

Сама Беренгария предпочитала слову действие. Неутомимый организатор всевозможных мероприятий городского масштаба, миссис Ричардз состояла по меньшей мере в четырех клубах и трех обществах и с добровольно взятыми на себя обязанностями справлялась на отлично. А уж устройство личной жизни своих близких и дальних родственников почитала своим первейшим гражданским долгом! Она чопорно выпрямилась и вновь устремила зоркий, проницательный взгляд на Вернона с Лаурой.