Текст книги "Путешествие в Силенвиль (СИ)"

Автор книги: Лина Арвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Ненавижу оказываться правым на счет надвигающихся проблем. Стоило мне и Эрике вернуться в замок и отдохнуть пару дней от безумного путешествия, в которое я был втянут крестницей, как неприятности стали тут же обивать порог моего дома. Кто же мог представить, как сильно аукнутся все решения, что были приняты мной в последнее время? Правильно говорят, что нельзя оставлять живыми своих врагов. Нельзя проявлять снисходительность и великодушие к тем, кто впоследствии может преподнести тебе пару неприятных сюрпризов. Жалость и сострадание к людям когда-нибудь меня погубят. Неужели история вновь повторится?

Все началось солнечным январским утром, когда я тихо дремал у себя в лаборатории после бессонно проведенной за исследованиями ночи. Лучи, пробиваясь сквозь наспех задернутые тяжелые шторы, светили мне прямо в лицо, мешая почивать, используя вместо подушки большой, пропахший душистыми травами и спиртом стол. Щурясь от яркого света, зевая во весь рот, я, нехотя разлепив тяжелые веки, отлепил голову от стола. Спина и шея тут же отозвались ноющей болью. Щека забрала с собой пару листков тонкого пергамента с записями исследований, которые прилипли ко мне, когда я внезапно задремал на только что написанных листках с еще не высохшими чернилами. Отклеив приставшие заметки и протерев сонные глаза, я глянул в висевшее возле стола зеркало, с удивлением заметив оставшиеся чернильные разводы на лице. На столе под грудой исписанных листов моих заметок лежали многострадальные «Слезы Элисень».

Я безрезультатно бился над реликвией жрецов уже пару дней и никак не мог найти к ней подход. Энергия кристалла сопротивлялась моему вмешательству, не желая сотрудничать и раскрывать свои тайны. Единственное, что я узнал – аура камня имеет элементы целительской магии, но в то же время его энергия втягивает в себя энергию живых существ, обращая ее в собственную, что негативно сказывается на организме, который порой не успевает восполнить потерю жизненной силы. По крайней мере, магические ожоги магу гарантированы – проверено на себе. Пришлось даже носить перчатки, когда я выходил за пределы лаборатории, чтобы Эрика не заметила мои пострадавшие во имя магической науки руки.

Но, несмотря на это, я не собирался сдаваться, наоборот, внутри меня начинала бурлить энергия, когда я оказывался в лаборатории и приступал к изучению артефакта. Я собирался раскрыть всего его тайны, даже если это может навредить мне. Скажите, какое стоящее исследование обходится без риска? Ведь крайне занимательно экспериментировать, рискуя жизнью, пытаться разгадать то, что находится за гранью понимания человека.

За ночь ожоги затянулись, я немного восстановил свои силы, чтобы вновь начать штурм неприступной крепости. Но прежде чем начинать эксперимент, хорошо было бы умыться ледяной водой из колодца или постоять пару минут на свежем колючем морозе, чтобы полностью проснуться. На кухню к Милене за завтраком лучше сходить попозже, убедившись, что в ней нет домовой. А то я опасаюсь, что она накормит меня по-королевски, то есть не отпустит, пока не убедится, что я не смогу встать из-за стола без посторонней помощи.

Подтянувшись и размяв затекшие и от этого ломящие мышцы, я уже было собрался телепортироваться на объятый солнечным светом двор, чтобы вдохнуть свежий морозный воздух и умыть лицо колючим, тающим в ладонях пушистым снегом, как вдруг в голове прозвучал требовательный «звоночек» от Фила. Я нутром с досадой чувствовал, что друг явно хочет поговорить со мной не о георгинах, что разводит его жена.

Неужели он узнал, что отчасти это я виноват, что его старшая дочка крутит роман со знаменитым вором? Может сказать бедному отцу семейства, что я старался отговорить этих двоих от такого неразумного шага, как показаться на глаза родителям до свадьбы?

Быстро переместившись на улицу и освежившись, (а я в прямом смысле освежился – поскользнулся на ровном месте и с головой окунулся в ледяной сугроб, став подобен снежному чудовищу), я вернулся в свою обитель и, отряхиваясь, ментально открыл зеркальный проход. В отражении появился собственной персоной магистр Фил Гоннери, сидящий за столом в высоком кожаном кресле. И судя по выражению лица, кричать на меня он явно не собирался, а может и собирался, скрывая это под маской невозмутимого спокойствия.

– И что мне с тобой делать, горе ты мое луковое? – вздохнул Фил, с тоской взглянув на меня через зеркало.

Я уселся, скрестив ноги, на свое излюбленное место на столе прямо перед зеркалом. У меня холодок пробежал по спине – лучше бы друг кричал, возмущаясь моей безответственной натуре. Когда братец вдруг начинает так спокойно вести беседу, обычно окружающим светят крупные неприятности. Неужто он так сильно расстроился появлению в жизни дочери возлюбленного с сомнительной родословной и неприглядным родом занятий?

– А что-то случилось? – состроил я невинную гримасу, нервно взлохматив рукой мокрые от снега волосы.

Первым делом после возвращения из Силенвиля я взял ножницы и обрезал пропахший лотосом и противными духами Риэла длинный «атрибут жреца». За несколько дней путешествия они мне так надоели, что я сейчас наслаждался короткой стрижкой. Чтобы ни говорила Эрика о том, что образ священнослужителя мне к лицу, я никогда больше не буду так над собой издеваться.

Я бережно сохраню в своей памяти ритуальное сожжение хламиды в библиотечном камине. Стены обители пыли и знаний навсегда впитают в себя запах моего триумфа: ритуальных плясок под названием «гори быстрей, сволочь… хм… доказательство моего постыдного образа» и злодейского смеха над пеплом священного одеяния.

Я в душе вздрагивал при мысли, что явление друга связано с принцессой или с моей небольшой командировкой в Силенвиль. Если Фил узнает про мой спектакль в храме, то он явно не обрадуется тому, сколько его лучший друг сорвал оваций. Нет, сейчас я жажду чтобы Фил посетовал на то, что у него такая-сякая дочь и плохой названный братец, который за его спиной сводит Полю со всякими сомнительными личностями.

– Да так, ничего особенного, – непринужденно хмыкнул дружище. – Только вот тебя собираются судить всем составом Совета магов.

Меня как будто внезапно ударили мешком по голове, забыв сказать, что это первоапрельская шутка. Я расширил глаза от ужаса, потерял дар речи, в мыслях повторяя слово «суд», разумом не понимая его значения. У меня дрожали руки, вмиг стало невыносимо жарко, будто я очутился в Преисподней, а рот стал выдавать вместо слов какие-то нечленораздельные звуки. Может я просто сплю, и мне снится кошмар? Я попытался ущипнуть себя, чтобы убедится в реальности происходящего, мой разум все никак не мог поверить в то, что это происходит наяву. Мои страхи вновь стали реальностью? Неужели мне снова придется испытать этот ад?

– Такие вот дела, – спокойно продолжил говорить друг, подперев щеку рукой.

Не могу понять, почему мой лучший друг спокоен как удав? Меня всего трясло от предстоящих разбирательств, я не знал, что мне предпринять, чтобы избежать наказания Совета, а ему хоть бы хны. Будь я невинно чист перед законом, как пять десятилетий назад, когда мне предстояло встретиться с Советом магов на заседании суда в качестве обвиняемого, я бы не беспокоился. Но сейчас-то за моей душой водится пару грешков, которые лучше не ведать высшим чинам в числе прочих которых находится и укрывание пропавшей принцессы. Что-то мне стало дурно…

– Мне срочно нужно что-нибудь выпить, – пробормотал я, усиленно потирая дрожащими руками виски. Ничего не соображаю, надо опустить пару стопок чего-нибудь крепкого, чтобы унять расшалившиеся нервы и посмотреть на проблему спокойным, здравым взглядом.

– А я уже, – икнул Фил, показывая мне припрятанную под столом открытую и почти наполовину опустошенную бутылку какого-то спиртного. Теперь понятно, почему друг такой безмятежный – он принял успокоительное, прежде чем сообщить мне эту «радостную» весть. – Поделиться, к сожалению, не могу. Телепортационный ящик сломался, а починить все руки не доходят.

Я обреченно понурил голову, внезапно вспомнив, что всю спиртосодержащую продукцию Милена где-то спрятала, все еще серчая на меня за то, что я разгромил ее кухню и гостиную, даже лабораторный спирт с помощью Эрики унесла, конечно не весь, но зря переводить свои запасы, напиваясь до белочки я не намерен. А то, что у друга сломан пространственный ящик меня не удивило – он уже столько лет из-за лени не может его починить, списывая это на занятость. Хорошо, чтобы успокоиться существует еще один способ.

Я взял со стола свои заметки и стал медленно, наслаждаясь каждой минутой рвать их на клочки. Все равно я уверен, что там написана какая-то чушь, который соизволил воспроизвести мой сонный мозг сегодня ночью. Ценность эти бумажки будут иметь только в одном месте, хотя нет, в двух – надо же еще чем-то кроме дров и сомнительных мантий поддерживать огонь в камине.

– Почему мне так не везет? – озвучил мои мысли Фил, глотнув из горлышка мутной жидкости. – То дочь какого-то необразованного придурка приводит в мой дом, то на лучшего друга заводят серьезное дело. Сын довел до истерики магистра Нест, подорвав его дом во время урока по зельеварению, младшенькая решила показать свой характер и, вызвав на магическую дуэль каких-то мальчишек, побила их словно младенцев. Родители тех пацанов с претензиями сразу же притопали ко мне, убеждая, что моя десятилетняя малышка Люцифер в юбке. А Лира… эх, а жена вместо того чтобы мне помочь науськивает Рину на избиение мальчишек, а с учителем сына спорит до хрипоты, доказывая ему, что он плохой магистр раз его ученик не может приготовить даже простое зелье. Сама же знает что способности к варке зелий у Ила от меня…

– Невесело, – мрачно проговорил я, смотря, как ровное пламя сжигает в моих руках мелкие клочки бумаги.

И кто врет, что пламя успокаивает нервы? Сколько сжег листов – а ни на йоту не успокоился. Так… мне срочно нужен Джек. Я хочу на нем выпустить пар или… я где-то слышал, что говорили, будто еще кошки даруют своему хозяину душевное равновесие. Ну и где бродит этот кошак, когда он так нужен своему создателю?

– Что за дело-то? С чего это меня будут судить? Мне нужно хотя бы знать, к чему готовиться.

– Точно, – хлопнул себя по лбу не совсем трезвый товарищ. – Я же должен тебе рассказать об обвинении, которое тебе предъявлено. И еще Партар шкуру с меня спустит, если я забуду передать тебе его важное послание. Оно кстати записано у меня на бумаге.

Маг порылся в карманах расстегнутого камзола, достав оттуда какой-то маленький замызганный клочок бумаги. Нахмурился, видимо пытаясь разобрать плохой и к тому же мелкий почерк Председателя Совета магов.

– Магистр Дамир Лерро, – попытался скопировать интонации своего начальника член Совета магов. – Вы полный идиот…

– А дальше? – поинтересовался я после затянувшейся паузы.

– Все, – скомкал и выбросил бумажку Фил. – это было все послание.

Дайте-ка угадаю, Председатель руководствовался выражением: «краткость – сестра таланта»? Не думал, что старый магистр такого высокого обо мне мнения, раз словил в коридорах дворца Совета Фила и подсунул ему эту бумажку.

– А обвинение?

– Его тебе предъявят, когда ты явишься к дознавателям. Кстати, ты завтра должен явиться к ним, или тебя объявят в розыск, как беглого преступника.

– Кошмар…

– По сравнению с тем, что творилось вчера, это так, мелкие неприятности, – с кислой миной пробурчал Фил, видимо вспоминая вчерашние события. – Если бы не я с Даром, и как ни странно Партар с парой лояльно настроенных магистров тебя вообще судили бы заочно, а потом прибыли в замок со стражей, чтобы препроводить в камеру и зачитать решение суда.

– Чтобы я без тебя делал, дружище, – облегченно вздохнул я, всем сердцем благодаря Фила за помощь. Как иногда полезно иметь друзей в высших эшелонах власти.

– Как что, – волшебник взболтнул бутылку с усиленным интересом став смотреть на жидкость. – Сейчас ты бы отдыхал ближайший десяток лет в камере, в запечатывающих кандалах… Я понять не могу, эта женщина разбавила мой темный Ресхлейский ром? То-то пробка поддалась на удивление легко, – друг обреченно вздохнул, возведя очи к потолку, – Лира, ты иногда убиваешь меня своей заботой…

– Дайте-ка угадаю, кто хотел меня упечь за решетку. Шайка Стефана?

– Тут и гадать не нужно, – маг, согласно кивнув головой, отодвинул в сторону испорченный женой ром и, не мудрствуя, достал из потайного отсека стола небольшую темную бутыль смородиновки.

Как я узнал? Просто мне и Филу пару лет назад подарил четыре штуки настойки предприимчивый крестьянин за одну услугу. Вот что значит случайно помочь человеку в избавлении от паразитов.

– Магистр Стефан после того как ты его прилюдно унизил, считает тебя кровным врагом. Этот скотинитус, полсовета настроил против тебя. И почему, Дами, ты все время наживаешь себе влиятельных недругов?

Я пожал плечами. Откуда мне знать эту великую тайну мироздания? Я ведь приятный в общении, абсолютно неконфликтный человек. Ну и что, что из-за меня магистра Стефана вытурили из Совета магов, и он на пару лет обрел статус посмешища в глазах других магистров. Кто же знал, что он так негативно относится к критике в свой адрес. Проще надо быть к другим волшебникам и адекватно относиться к дружеским советам или хотя бы сносно воспринимать язвительность некоторых особ, раз сидишь в кресле Верховного Целителя.

– Фил, расскажи, в чем меня конкретно обвиняют? Хотя у меня, конечно, есть смутные подозрения, что это касается Эрики…

– Всегда и во всем виноваты женщины… К королю недавно заявилась шайка каких-то оборванцев, гордо заявив, что они нашли потерянную принцессу. Конечно же отчаявшийся король сразу же назначил им аудиенцию. Там они ему поведали, что Ее Высочество Эрику нагло похитил не кто иной, как злой колдун Дамир, который прежде поставил королевство на грань вымирания, наслав эпидемию. У них еще доказательства были – локон Ее Высочества. Король хоть и узнал волосы своей дочери, сразу отправился к нам, чтобы подтвердить догадки. Мы провели генетическую экспертизу и установили, что шайка героев не врала и предоставила королю волосы его младшей дочурки. Тогда Нагелий, наградив «смелых и отважных героев» воспользовался правом созыва и созвал срочно Совет магов с целью покарать мерзавца и скорее вернуть невинное дитя в семью пока душегуб не соблазнил его сокровище. Нам удалось притормозить дело, чтобы разобраться во всей этой ситуации, но… Магистр Стефан очень злопамятный волшебник, он даже не поленился заручиться поддержкой Нагелия, чтобы свести тебя со свету. И теперь он от имени королевской семьи будет представлять на заседании сторону обвинения, а как ты сам понимаешь, он постарается на тебя натравить все магическое сообщество. Я и Дар знаем, что ты невиновен, но вот остальным с легкой руки Стефана суют под нос ложную информацию. Дар пытается утихомирить общественность, пока я и Партар ищем выходы из сложившейся ситуации.

– А с чего это Председателю мне помогать? – искренне удивился я.

Я не состою с магистром Рагнессом в таких близких отношениях, что он будет защищать опального мага, рискуя своим креслом. Неужели я, сам того не ведая, получил огромное состояние в наследство или же магистр внезапно осознал, что я его давно потерянный троюродный племянник по линии матери?

– Не имею ни малейшего понятия. Хотя, зная натуру моего дорогого начальника, я могу с уверенностью предположить, что он всего-то хочет заманить тебя в Совет на кресло целителя. Сейчас там временно восседает марионетка Стефана, а это выводит из себя Председателя похлеще, чем его заместитель, магистр Нест.

Я усмехнулся. Мать Адриана и Мари, судя по рассказам друзей, может вывести из себя даже статую. Не позавидуешь старику. Фил достал рюмку и, откупорив смородиновку, налил себе немного насыщенной темно-лиловой жидкости.

– Значит, чтобы избежать тюрьмы мне нужно завтра быть уже в столице?

– Да, – кивнул друг, наслаждаясь запахом настойки. – В полдень у тебя повестка к дознавателям. Ничего такого – простая формальность перед слушанием, допрашивать-то тебя будут только на суде. А вот через день или два, точного время слушания еще не объявили, ты предстанешь перед полным составом Совета магов. Стефан хочет устроить целый аншлаг, так что не удивляйся тому, что слушание будет открытым, и на нем будут присутствовать куча магов. Какой дурак пропустит такое зрелище? – я обреченно простонал – только этого мне для полного счастья не хватает. Я им что, бесплатное развлечение? Мне что-то не очень хочется выступить в роли клоуна.

Я уже давно позабыл про этого магистра, а он как некстати решил свершить свою «великую месть» пятидесятилетней давности. Ему что, это до сих пор жить спокойно не дает? И существуют же в нашем мире такие злопамятные субъекты.

– Со стороны обвинения будет, как я уже говорил магистр Стефан, а со стороны защиты тебя решила поддержать, как ни странно, магистр Алия Эрлеан.

– Алия? – чуть не упал я со стола, округлив от изумления глаза. Быть этого не может. Скажите мне, что я сплю и вижу самый страшный затянувшийся кошмар в своей жизни!

– Я тоже удивился. Вы же расстались после сильного скандала десять лет назад. Никогда бы не подумал, что она решит спасти тебя от кандалов.

– Я с этой неуравновешенной садисткой ничего общего иметь не желаю, – подозрительно сощурился я, скрестив на груди руки. Как же, так я и поверил, что эта женщина решила безвозмездно мне помочь. Кто-кто, а Алия альтруизмом не страдает, за долгие годы общения с ней я досконально изучил ее натуру. Я сыт ее безумными идеями и поступками по горло.

– Она хороший дознаватель, прекрасный оратор… имеет вес в магическом сообществе, – стал выискивать достоинства магнессы друг. Я понять не могу, на чьей стороне Фил? – Ну и что, что у нее есть пара … гм… странностей. Когда ты с ней встречался, это тебя не сильно волновало.

– А теперь меня это волнует, – вздохнул я. Не хочу с ней видеться. Конечно, мы встречались и неплохо проводили время вместе, но отношения из-за ее наклонностей не сложились. Я пытался понять и принять ее «странности» – у каждого свои тараканы в голове, но всему же есть предел терпения. Просто мой предел был достигнут больше десятилетия назад.

– Ради Пресвятой энергии, Дами, ты же можешь немного ее потерпеть? Нам повезло, что тебя решила защищать именно Алия. У Стефана на нее качественная аллергия, он даже невольно вздрагивает, когда произносят ее имя в случайном разговоре. Магистр Эрлеан специально ради тебя вышла из отпуска, чтобы отстаивать твою честь в Совете магов, – нравоучительно проговорил друг и вдруг что-то вспомнив, фыркнул. – Мне Дар рассказывал, что видел, как побледнел магистр Стефан, когда ему сообщили, что со стороны защиты будет выступать Алия.

– С чего это мне повезло? Скорее наоборот… – нахмурился я.

Чтобы магнесса и ради меня прервала свой бесценный отпуск? Она точно жаждет получить мою душу. Правильно, что ее опасается этот интриган местного разлива, понять, что творится в голове у этой женщины невозможно. Говорят, что в тихом омуте черти водятся. Так вот, у нее настолько тихий омут, что там наверняка открылся филиал Преисподней. Она любит проводить время в самых темных и холодящих в жилах кровь закоулках мира, испепеляя на месте каждого, кто изволит потревожить ее отдых. Я до сих пор понять не могу, как она с ее специфическими методами работы спокойно трудится во благо Совета магов дознавателем?

Я помню, как Алия устроила со мной магическую дуэль и только из-за того, что я намекнул ей, что не желаю жить с ней неделю в «Пропащей яме рудокопов». Решила, что если может уложить меня на лопатки, то я по доброй воле поеду с ней в то гиблое место. Победу одержал я, но все равно уже через пару часов мы тряслись в дилижансе, держа путь в ущелье – я не смог устоять против ее чарующих светло-карих глаз. Галантный кавалер – уступил даме, за что и поплатился…

От нечисти пришлось отбиваться мне, пока она спокойно проводила свои исследования многообразной фауны. И каждый ее со мной отпуск заканчивался одним и тем же – мы ссорились и пару лет отдыхали друг от друга, каждый занимаясь своими любимыми делами. Потом нам становилось скучно, мы сходились, позабыв все обиды, клятвенно обещая друг другу учитывать мнения обоих сторон, и круг повторялся заново… Хорошо, что сейчас у меня есть иммунитет против ее пленительных глаз и щенячьего взгляда. Я больше не поддамся ни на какие провокации!

– Что это? – показал пальцем Фил на что-то позади меня. Я повернулся и увидел, что из-за заметок выглядывала, мерцая золотой энергией реликвия. Я взял кристалл в руки и повертел его перед зеркалом.

– Это, дорогой мой Филя, – трофей.

– Трофей? – удивленно проговорил друг, отодвинув опустошенную рюмку. – И откуда эта вещица?

Судя по загоревшимся глазам волшебника он, как и я, попал под пленительные чары реликвии. Может немного похвастаться перед магом? Хотя нет – лучше другу не знать в какую передрягу угодила его дочурка, а мне не вспоминать. Слишком свежо в памяти замученное лицо Поли и обреченный взгляд устремленный вдаль…

– Простая вещица жрецов, – помрачнев, вздохнул я. Перед глазами до сих пор стояло бледное лицо племянницы, и ее слова которые запали мне в душу: «Не важно, что со мной будет, не важно… даже если я умру. Спаси, обещай, что спасешь Шона!» Простой артефакт заставил задуматься молоденькую девчонку о смерти… – Ничего особенного. Пытаюсь исследовать ее уже пару дней, но пока с результатами не густо.

– Может, я помогу? – заинтересовался Фил, став разминать пальцы, поддавшись исследовательскому азарту. Я пожал плечами, не противясь вмешательству друга.

Призвание моего названного брата – видеть, что скрыто в сердцах людей и окружающей действительности. Поэтому прочесть «душу» реликвии Филу ничего не стоит. Ему трудно читать только сердца магов – с людьми всегда много проблем. Ведь у каждого есть свои тайны, скелеты, спрятанные в шкафах, которые не показывают публике. Фил же не будет лезть в душу каждому магу, ища намеки на темную магию? Он, конечно, может «выпотрошить мага», увидеть всего его тайны, но это требует много сил, да и испытуемому будет крайне болезненно то, что кто-то лезет в его сердце. Так что друг ограничивается беглым просмотром души, безошибочно определяя темный ли перед ним волшебник, либо просто «с тараканами в голове», например, как магистр Стефан, Алия, Лира и половина служащих Совета. Фил может «видеть» неживой предмет через зеркало, в отличие от «душ» людей. И я, зная эту особенность, пользовался услугами друга, когда долго не мог понять, как разгадать артефакт. Но делал это не часто, все же самому интересно дойти до истины…

Хотя сейчас устоять перед просьбой Фила я не смог. Самому не терпелось понять с чего лучше начать «плясать». Я, спрыгнув со стола, приблизил «слезы Элисень» почти вплотную к зеркалу помогая другу с настройкой пространства. Волшебник на той стороне отражения зажмурил глаза, вытянув вперед свою правую руку, чтобы установить связь с объектом, прощупать ауру кристалла, дабы после погрузиться в «душу».

Фил много раз пытался объяснить мне свои чувства во время «видения» и я прекрасно выучил все его движения. Вот он нахмурился, нащупав связующую нить, резко двинул рукой в сторону, потянув энергию на себя… Кристалл завибрировал в моих руках, его стало охватывать золотое сияние, которое усиливалось с каждым мгновением… На лбу друга выступили капельки пота, он, стиснув зубы уже двумя руками крепко сжал пальцы, пытаясь добраться до «сердца» реликвии.

Я замер, чувствуя, что еще мгновение и мне будут доступны тайны, которые прятали священнослужители от мира уже пару тысячелетий. Вдруг дверь на той стороне с грохотом резко открывается. Фил, от неожиданности вздрогнув, вмиг выскакивает из транса, потеряв связь с моим пространством. В лаборатории кристалл перестал вибрировать, мгновенно потухнув, спрятав свое сияние внутри. У меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло от такой неожиданности. Ну и кого в такой момент принесли демоны?

– Папа! – раздался возмущенный голос незабвенной Поли.

Ну конечно, кто бы сомневался, я бы даже сказал, что удивился бы, если бы это оказалась не любопытная дочурка друга. Я мгновенно спрятал реликвию на столе под горой бумаги – незачем крестнице знать, что у меня есть этот кристалл.

– Это что такое?!

Волшебник вдруг встрепенулся, полностью придя в себя после неудачного сеанса и грозно сдвинув брови, хотел, наверняка, отчитать дочь за то, что она ворвалась в кабинет отца без спроса, но не тут-то было. Поля опередила друга, подбежав к столу и тыкнув пальцем в стоящие бутылки.

– Это что такое, папа?! – стараясь скопировать тон матери, стала отчитывать отца девушка. Я тихонько выдохнул – а я уж было подумал, что она заметила наш эксперимент. Неужели пронесло? – Ты пьешь?

– По-о-ля-я-я… тебя не учили стучать? И вообще, я, кажется, закрывал дверь на замок!

– Да? – неловко смутилась волшебница под пристальным взглядом Фила. – Я случайно, не задумываясь, открыла…

– Ты прывыкла, что перед тобой раскрыты все двери? – усмехнулся я.

– О, и дядя здесь, – наконец-то заметила меня дочка друга. Я уселся обратно на стол, а то мне было непривычно общаться с такого неудобного ракурса. Удобнее восседать на столе, где все под рукой. – О чем говорили?

– О том, какие любопытные дочери пошли в последнее время, – притворно вздохнул Фил. Мне ничего не оставалось, как поддакивать другу. Не зачем Поле знать наши проблемы, пускай побудет в счастливом неведение. – Мешают своим отцам работать, врываются без спроса в кабинеты, не здороваются с собеседниками родителя.

– Кошмар, что пошло за воспитание!

– Верно, коллега, – серьезно кивнул магистр Гоннери, будто зачитывал доклад на заседании Совета магов. – Молодежь нынче не чтит правила и традиции, заповеданные нам предками.

– Да ну вас, – махнула рукой Поля. – Не хотите рассказывать, и не надо. И я воспитанная! Кстати, дядя, привет.

Я приветственно помахал волшебнице рукой. Наконец-то она вспомнила о манерах и хоть как-то проявила ко мне толику уважения. Нда, молодежь нынче пошла наглая. А если бы Фил разговаривал не со мной, а, например, обсуждал проблемы экономики с Партаром Рагнессом? Председатель не такой добрый и снисходительный человек как я.

– Ты зачем пришла? – устало вздохнул названный брат, потерев рукой веки. Видимо друг всю ночь не спал, пытаясь хоть как-то помочь мне, облегчив мою незавидную участь.

– Я уже забыла… неважно, – пожала плечами девушка, не сводя глаз с алкоголя отца. – А бутылки я конфискую. Еще утро, а ты уже пьешь, так нельзя.

– Ты с матерью сговорилась? – схватив смородиновку, недовольно буркнул Фил, опасаясь, что ее отнимут. – Это нельзя, то нельзя… Дайте мне пару часиков расслабиться в одиночестве! С вами никаких нервов не запасешься.

– Расслабляйся по-другому, – девушка попыталась отобрать у отца настойку. – Например, вышивай гладью или занимайся садоводством.

– Советчица… первое – это женская муть, второе… попробуй тут облагородить сад – мелочь сразу его вытопчет, сожжет и отравит. Ты думаешь я забыл, как ты мелкой выливала не получившиеся зелья под мою экспериментальную яблоню? А я вот до сих пор помню, как дерево пыталось меня схватить и съесть. Если хочешь так сильно помочь, приготовь мне успокоительный отвар, а то твоя мама вернется только завтра.

– Успокоительное? Ну я в зельеварении не сильна…

– Тогда не мешай отцу лечить нервы народным методом.

– Нет, отдай, – она снова попыталась отобрать смородиновку. Фил сдаваясь, вздохнул, позволив девушке одержать победу.

Поля победно ухмыльнувшись, схватила бутылку, спрятав ее за спиной. Я еле сдерживался, чтобы не расхохотался в полный голос – какая крестница все же наивная. Лира бы сразу заподозрила мужа в укрывательстве неинвентаризированного алкоголя, раз он с легкостью расстался с бутылкой, а она довольна этой фальшивой победой. Нда, другу не позавидуешь – то жена, то дочь пытаются строить из себя главных в доме. Фил умен, он считает, что лучше потешить гордость своих дам даруя им видимую власть, чем выслушивать бесконечные истерики. Все равно последнее слово всегда за магом.

– Лучше бы следила за братом и сестрой чем отбирала у отца честно заработанную бутылку, – буркнул Фил, провожая печальным взглядом смородиновку, которую Поля без сожаления вылила в горшок с фикусом. У меня даже сердце заныло от такого кощунства. Тратить бесценный подарок доброго крестьянина на полив цветка? Я всегда подозревал, что женщины коварные создания.

– За Илианом Риэл следит, – отмахнулась от отца юная волшебница. – Учит его стрелять из арбалета в кошек.

– Кошек миссис Розалии? – вмиг протрезвев, побледнел друг.

– На них не написано, что они кому-то принадлежат, – Поля обиженно показала хмурому магу глубокие царапины на руках. – К тому же эти злые бестии меня чуть меня не убили!

– Но почему кошки! Можно было, например, пострелять в мишени.

– Это скучно. Нужны подвижные цели.

– Тогда почему не голубей?

– Голубей больше в нашем районе нет, – улыбнулась племянница, явно припомнив смешной случай. – Они на свою погибель решили справить нужду на макушку Риэла.

Друг, проворчав на эрейском пару ругательств на тему ума и сообразительности детей и одного возлюбленного своей старшей дочери, откинувшись на спинку кресла, пролепетал:

– Эта кошатница же скальп снимет с Ила и с твоего недоразумения, если с ее кошек упадет хоть волосок.

– Не волнуйся, – беззаботно усмехнулась Поля, поставив перед отцом пустую глиняную бутыль. – Иля впервые взял в руки арбалет, он ни за что не попадет в кошек, хотя…

– Что, – помрачнел друг, видимо предчувствуя проблемы.

– Вот если брату будет помогать Риля…

Друг, стремительно встав, исчез, видимо телепортировавшись к этим охотникам на соседских питомцев.

– И чего папа так всполошился? – искренне удивилась девушка.

– Это тебя надо спросить, – хмыкнул я. – Я-то вашу соседку не видел.

– Откуда я могла знать, что эта стерва до сих пор жива? – скривилась Поля, видимо припомнив свои детские обиды. – Я-то надеялась, что ее загрызут ее тридцать три кошки.

– Поля, нельзя такое говорить о старом и больном человеке, – вздохнул я, в который раз удивляясь доброте и смиренности своей племянницы. И чем ей так не угодила бедная старушка? – И не надо мне вешать лапшу на уши на счет того, что ты не знала, что это кошки твоей соседки.

– Да я и не собиралась… Мне уже начинает казаться, что она продала душу демону. Ну не может обычный человек так долго жить!