Текст книги "Надежда (СИ)"

Автор книги: Лилия Дворянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Конец их отношениям положил, как не странно, Стасик. Когда он впервые появился в доме у Жени, то сильно возмутил своим присутствием его избранницу, та в ультимативной форме поставила требование: или она, или Стасик. Женя выбрал Стасика, о чем ни разу не пожалел.

Скорее всего, те, первые слухи и распустила обиженная на него бывшая подруга. Достоверно об этом ему не известно, так как в скорости она вышла замуж, уехала из города и о ее дальнейшей судьбе он ничего не знает.

Женя встал, подошел к шкафчику, снова достал из него бутылку, плеснул немного в свой бокал.

– Ну что, будь счастлива Надя! – произнес он тост, залпом выпил, поставил стакан в мойку, выключил телевизор и отправился спать.

Уже сидя в кровати, включая будильник на телефоне, он увидел несколько пропущенных звонков и новое сообщение от Нади, в котором она снова просила у него прощения.

– Простил я тебя, простил, – сказал ее посланию Женя, – Не мучай меня. Я не собачка, которой можно сказать "уходи, не мешай", а потом ждать, что она с радостным визгом примчится обратно.

От выпитого алкоголя немного кружилась голова, он откинулся на подушку и сразу уснул.

-20-

На ее сообщения и звонки Женя никак не реагировал, и Надя мучительно думала, чтобы такое сделать, чтобы у нее появилась возможность хотя бы поговорить с ним и все ему объяснить.

– Может съездить к нему? – размышляла она и тут же возражала себе, – Его может не оказаться дома или он вообще будет не один, только попаду в глупое положение.

Не смотря на то, что никакой реакции на ее извинения от него не было. Надя продолжала писать ему. Она сообщила, что будет продолжать извиняться, пока он не простит ее. И ровно в девять вечера каждый день писала ему смс с одним единственным словом "Прости!".

Прошло около двух месяцев с момента их ссоры, Надя продолжала слать ему сообщения и продолжала заниматься поисками информации об его маме среди пользователей социальных сетей. Она то, отчаивалась, в очередной раз не получив нужных известий, то наоборот, искала с удвоенным рвением.

В этот вечер она общалась в сети с очередным собеседником, выясняя, действительно ли у него есть информация о нужном ей человеке, так как сомневалась в этом, как ей пришло новое письмо от некой девушки Лизы из Германии.

Девушка писала, что маму ее мужа Максима звали Ирина Бахтина, но жила она не в Петропавловске-Камчатском, а в Хабаровске, откуда родом ее муж. Пообщавшись с Лизой какое-то время, Надя рассказала ей кто она и почему ищет эту женщину, выяснила некоторые подробности, хотя знала Лиза не так много. С Ириной она никогда не виделась, а с мужем познакомилась уже в Германии, где жила с родителями, которые переехали туда из Калининграда, когда она была совсем маленькой. Лиза пообещала, что поговорит с мужем и попросит его выйти на видеосвязь с Надей, чтобы прояснить все вопросы.

Надя так увлеклась общением с Лизой, что пропустила время традиционного "прости" на целых полтора часа. Обнаружив это, схватила телефон, чтобы отправить очередное сообщение и увидела на нем неожиданное послание "Я тебя давно простил". Из груди, как будто выпал тяжелый камень и стало легче дышать, утирая одной рукой выступившие слезы радости, второй она набрала сообщение "Спасибо! Я скучаю по тебе!" и отправила, но он ничего не ответил.

А это было и не важно. Главное, что она, наконец, получила от него обратную связь и теперь есть малюсенькая надежда на возобновление их общения, а когда-нибудь он согласится встретиться и поговорить с ней, а еще она верила, что именно Лиза та, которую она так долго искала и именно эта девушка поможет ей в поиске Жениной мамы. И только все выяснив для него, она сможет полностью реабилитироваться в его глазах и наладить их отношения.

Весь следующий день она с нетерпением ждала Лизиного письма и дождалась, девушка сообщила, что поговорила с мужем, и тот согласился сегодня вечером побеседовать с Надей и ответить на ее вопросы.

Она летела домой, как на крыльях, даже не допуская мысли, что Лиза и Максим могут знать какую-то другую Ирину, а не ту, которая ей была нужна.

Добравшись домой и наскоро поужинав, Надя в большом волнении включила свой ноутбук и стала ждать появления в сети Лизы.

В назначенное время та сообщила, что они с Максимом готовы с ней пообщаться.

Надя запустила программу и увидела перед собой на экране любопытно-недоверчивое лицо молодого человека и симпатичную девушку, выглядывавшую из-за его плеча.

– Здравствуйте, – поздоровалась с ними Надя, пытаясь, как следует разглядеть парня и ища в нем Женины черты.

– Привет, – ответили они хором, затем заговорил только Максим, – Мне Лиза кратко обрисовала ситуацию, я, так понимаю, что ты хочешь что-то узнать о моей маме?

– Да, – подтвердила она, – я пытаюсь помочь своему хорошему другу, он разыскивает маму, которую совсем не знал и все, что у него есть это имя – Ирина и ее школьная фотография, поэтому я понимаю, что шансов у нас совсем мало, а вероятность ошибки очень велика.

Надя пристально всматривалась в лицо Максима, находила еле уловимое сходство между ним и Женей и не могла понять, было ли это на самом деле или ей просто очень этого хочется.

– Если выяснится, что вы говорите об одном и том же человеке, это значит, что у тебя есть брат, – восторженно обратилась к мужу Лиза. У нее был чуть заметный акцент.

– Лизунь, подожди радоваться раньше времени, нужно все выяснить, – образумил ее Максим.

И они начали выяснять. Надя кратко сообщила лишь то, что знала со слов Жени, а Максим в ответ рассказал, что родился в Хабаровске, он оказался на четыре года младше Жени. Отца своего он не знает, впервые замуж мама вышла, когда ему было семь лет. Его воспитывал отчим Вячеслав Иванович, хороший, работящий мужчина, который заботился о нем, как о собственном сыне. Тот до сих пор живет в Хабаровске и он поддерживает с ним хорошие отношения. Работала мама в больнице медсестрой. Насколько он знал, у нее были очень сложные отношения с собственными родителями, поэтому с бабушкой и дедушкой он не общался и ничего о них не знает. Правда, бабушку один раз видел. Она приезжала к ним в гости, когда он был совсем маленький, бабушка с мамой очень сильно поругались и больше она не приходила. Существование возможного брата его не удивляет, так как он когда-то подслушал разговор между мамой и отчимом, в котором они обсуждали поиски какого-то мальчика, но позже на его расспросы мама сказала, что он все не правильно понял. Он больше не приставал, а мама не рассказывала. Еще студентом он попал на стажировку в Германию, потом нашел работу, переехал, познакомился с Лизой. Два года назад они поженились и уже на днях ждут наследника.

При этих словах Лиза поднялась и продемонстрировала свой круглый животик.

Надя улыбнулась, глядя на нее.

Затем девушка села на место, а Максим продолжил говорить, что выяснить что-то еще не представляется возможным, по трагической случайности, его мамы не стало четыре года назад.

– А фотографии ее у тебя есть? – поинтересовалась Надя.

– Да, конечно, – подтвердил он, – Сейчас тебе отправлю.

Надя получила от него изображение и отчаянно бьющимся сердцем открыла его.

На фотографии было трое: юный Максим, средних лет коренастый мужчина с добрым и открытым лицом и темноволосая круглолицая полноватая женщина с короткой стрижкой. Не смотря на то, что между снимком который видела Надя раньше и тем, который рассматривает теперь была разница более тридцати лет, сомнений не было. На нем был изображен один и тот же человек – Ирина Бахтина, мама Жени.

Она закрыла фотографию и ошеломленно посмотрела в экран, из которого на нее в немом ожидании смотрели Максим и Лиза.

– Ну что? – нарушила тишину Лиза.

Надя вздохнула, молча покивала и подтвердила:

– Да, ваша мама, это наша Ирина.

– Вот это да! – удивленно произнес и откинулся на стуле Максим, – Я думал, такое только в сериалах бывает.

Лиза взвизгнула и крепко его обняла.

– Нам бы надо теперь всем встретиться, – произнесла она и грустно добавила, – только я поехать пока никуда не могу.

Подумала и предложила:

– Может вы приедете к нам?

– Конечно, позже мы обязательно встретимся, – подтвердил Максим и спросил Надю, – Ты мне дашь координаты моего... эм-м-м... брата?

– Да, разумеется, – подтвердила она, – Только я должна его подготовить к этому. Он же пока ничего не знает.

Максим покивал в ответ. А Наде пришла в голову одна мысль, и она спросила, где покоится его мама и можно ли съездить к ней на кладбище? Максим подтвердил, что в Хабаровске и дал телефон Вячеслава Ивановича, сказав, что поговорит с ним, предупредит и когда они с Женей приедут туда, то он сможет их сопроводить.

Надя пообещала, что свяжется с ними через неделю-полторы, так как ей требовалось время на разговор с Женей и поездку в Хабаровск. На этом они и расстались.

Она выключила ноутбук, вскочила, начала в страшном волнении кругами ходить по комнате. Затем села на кровать, потерла лицо руками.

– Ну вот, хорошо, я это сделала, – рассуждала она. – Нашла информацию о его маме, кроме того, я нашла его брата. Но как теперь сообщить ему все это? Мне нужно обязательно встретиться с ним лично, но как заставить его сделать это, если он со мной не разговаривает?

– Хабаровск, Хабаровск..., – зачаровано повторяла она. И вдруг ее осенило, – Ну конечно же: Хабаровск!

Она снова включила компьютер, зашла в сеть, заказала билеты на рейс до Хабаровска и обратно, забронировала гостиницу и отправила Жене сообщение следующего содержания: "Крайне важно! Я нашла то, что ты искал. Куда и где = 5 000 рублей". И назвала дату и время вылета и прилета. Ответа не последовало, но она уже точно решила, что уж если он не приедет, тогда она сама отправится к нему и заставит выслушать ее.

-21-

Надя прилетела в Хабаровск глубокой ночью по своим ощущениям и рано утром по местному времени, подремать в самолете получилось урывками, поэтому, когда она устроилась в гостинице, то решила немного отдохнуть, пока было время до встречи с Женей. Он прилетал намного позже, дневным рейсом. Точнее должен был прилететь, не получив от него ни подтверждения, ни возражения, Надя немного волновалась.

Несколько часов спустя, облокотившись на чугунный парапет набережной Амура, прямо напротив памятника графу Муравьеву-Амурскому, она ждала его, все еще сомневаясь, что он все-таки откликнется на ее приглашение. Начало июня было жарким, но с реки дул прохладный ветер, спутывая волосы и отбрасывая их на лицо. Надя достала из сумочки бархатистую резинку и забрала волосы в хвост, продолжая тревожно озираться по сторонам.

Но как оказалось, ее волнения были напрасными. Ровно в назначенное время она увидела Женю, одетого в клетчатую рубашку цвета молодого поросенка, торопливо шагающего по направлению к ней.

Надя обрадовалась и быстрым шагом пошла на встречу. Но подойдя ближе, нерешительно остановилась. На нем были зеркальные очки-авиаторы и она не видела выражение его глаз, поэтому не знала, в каком настроении он находится и как ей начать разговор.

Женя заговорил первым.

– Привет! – сказал он, усмехаясь, – Ты могла бы назначить встречу мне где-нибудь поближе, а не заставлять лететь через всю страну? Да еще в таком интригующем тоне.

– Нет, Женя не могла, – тихо ответила она, – Это важно. Для тебя.

– Вот как? – удивился он и спросил, – И куда же мы пойдем?

– Поедем, – уточнила она, – Только дождемся одного человека.

Вячеслав Иванович не заставил себя долго ждать. Накануне Надя созвонилась с ним, сообщила, что они приезжают и договорилась о встрече. Ее звонок не удивил его, он уже все знал от Максима и даже ждал, когда она ему позвонит. Надя увидела его идущего в их сторону и помахала рукой, чтобы он тоже ее заметил. Приблизившись, они поздоровались и Надя представила их друг другу. Женя не понимал, кто этот мужчина, зачем Надя его позвала и почему он так внимательно его разглядывает.

Внезапно Надя резким движением сняла с Жени очки и зажала в своей руке.

– Боже мой, – ахнул Вячеслав Иванович, – Очень похож, особенно глаза.

– Он знает? – спросил он, переведя взгляд на Надю.

Та отрицательно помотала головой.

– Вы мне объясните, что происходит? – негодующе воскликнул Женя, – И отдай мои очки! – обратился уже к Наде.

Она вернула ему солнечные очки и неопределенно ответила:

– Скоро все узнаешь сам!

– Вы нас отвезете? – спросила Надежда у Вячеслава Ивановича.

Тот подтвердил и сообщил, что его автомобиль стоит неподалеку, поэтому они могут отправиться незамедлительно.

– Пойдем, – сказала она Жене и взяла его за руку. Руку он вытащил, но послушно последовал за ней и новым знакомым.

Они подошли к старенькой японской иномарке и забрались внутрь, Надя только попросила где-нибудь остановиться, чтобы купить цветы. Вячеслав Иванович, понимающе кивнул и завел машину. По дороге остановились у цветочного павильона, где она приобрела букет красных роз и, вернувшись в машину, вручила их ничего непонимающему Бахтину. И они поехали дальше. На все его попытки выяснить, куда они едут, она отвечала только одно "уже скоро".

Проехав город, вскоре они выехали за его пределы, двигаясь по пригородному шоссе и спустя какое-то время, когда из окон автомобиля стало видно кладбище, свернули с дороги и, подъехав к его центральному входу, остановились на стоянке.

– Я не выйду из автомобиля, пока вы мне все не расскажите, – раздраженно заявил Женя. – Зачем вы меня сюда привезли?

Вячеслав Иванович тут же сказал, что подождет их на улице и вышел, оставив Надю с Женей одних в душной машине.

– Женя, – начала Надя, – ты только не волнуйся.

Она глубоко вздохнула, погладила его по руке, и с тревогой смотря на него, осторожно сообщила:

– Мы приехали навестить... твою маму.

– Как? – испуганно и с недоверием спросил он, широко раскрывая свои глаза.

– Женечка, пожалуйста, успокойся и просто послушай меня, – медленно говорила Надя. – После нашего разговора в калининградском аэропорту, мне захотелось тебе помочь и я начала искать твою маму или какую-либо информацию о ней. Так, я нашла твоего младшего брата, его зовут Максим, он сейчас живет с семьей в Германии. Он мне сообщил, что вашей мамы не стало четыре года назад. Поэтому я попросила тебя приехать сюда, чтобы ты смог хотя бы посетить место ее упокоения.

У Жени подрагивали руки и Надя взяла их в свои.

– Женечка, прости, что не сказала сразу.

Женя находился в страшном волнении и отрешенно бормотал: "Брат... Максим... мама... Хабаровск... Владивосток... почти рядом... а я и не знал..."

Она открыла дверь автомобиля и потянула его за собой.

– А он кто? – спросил ее Женя, придя в себя на улице и показывая кивком головы на Вячеслава Ивановича, стоявшего в некотором отдалении от них.

– Он муж твоей мамы и отчим твоего брата, – пояснила Надя, – Максим очень хорошо о нем отзывался. Я думаю, что тебе нужно будет с ним поговорить.

– Да, конечно, – отозвался он и, подходя к Вячеславу Ивановичу, который стоял у ворот, протянул тому руку и они обменялись крепким рукопожатием.

– Надя мне все рассказала. Я рад знакомству с вами, – сказал Женя, а отчим Максима ободряюще похлопал его по спине.

Они зашли в ворота и Вячеслав Иванович повел их по тропинке между памятников и крестов, пока они не подошли к ухоженному, выложенному плиткой участку, огороженному черной низкой решеткой и рассчитанному на два места.

– Второе для меня, – пояснил он. – Придет время, хочу рядом с ней лежать.

Открыв маленькую калитку, Вячеслав Иванович попустил их вперед, затем зашел сам и, погладив памятник по черному блестящему боку, произнес:

– Здравствуй, Ириша, я тебе сына привел!

С фотографии на них смотрела Ирина Бахтина, но надпись гласила "Груздева Ирина Михайловна".

– Здравствуй, мама, – тихо сказал Женя, – опускаясь на колени и положив к подножию букет роз. – Вот я и нашел тебя, жаль, что так поздно.

Надя стояла в сторонке и промокала бумажным платком мокрые глаза, а Вячеслав Иванович молча теребил в руках свою кепку.

Женя обернулся, умоляюще посмотрел на них и попросил:

– Можно мне побыть здесь одному... немного. Пожалуйста!

– Да, конечно, – спохватились Надя с Вячеславом Ивановичем.

Попрощались с Ириной и, пообещав Жене ждать его в машине, они ушли.

-22-

– Он очень потрясен, – заметил Вячеслав Иванович, когда они с Надей сидели у него в машине в ожидании Жени.

– Еще бы, – откликнулась Надя.

– Вячеслав Иванович, – замялась она, – а почему мама его не искала?

Тот резко к ней обернулся и возразил:

– Она искала! Мы вместе искали, а когда нашли, то Бахтины старшие снова уехали, и нам пришлось начинать все сначала.

– Странные они люди, эти Бахтины! – с негодованием воскликнула Надя. – Поломали людям судьбы, отстаивая только им понятную правоту.

– Это точно! – подтвердил он.

– Можно мы к вам завтра в гости придем? – поинтересовалась она. – Женя наверняка захочет с вами поговорить, фотографии посмотреть. Он же ничего, совсем ничего о маме не знал.

– Мы можем прямо сейчас поехать, – предложил Вячеслав Иванович.

– Уже поздно, – возразила Надя, – И я думаю, что Жене нужно дать немного времени, чтобы прийти в себя и отдохнуть, он очень...э-м-м... чувствительный, а на сегодня и так было много потрясений, да и разница во времени сказывается.

– Ты так о нем заботишься, наверно сильно его любишь, – усмехнулся он.

– Очень люблю, – искренне подтвердила Надя, немного смущаясь и чувствуя, как краснеют щеки.

– Ну, хорошо, завтра, так завтра, – согласился Вячеслав Иванович и продиктовал ей свой адрес. – Выспитесь и приходите в любое время. Я буду вас ждать.

Вскоре показался растерянный Женя, он, как сомнамбула, подошел к машине, открыл дверцу и сел рядом с Надей. Затем облокотился на нее и положил ей на плечо свою голову.

Она развернулась к нему вполоборота, чтобы было удобнее, уложила его голову себе на грудь и обняла. Так они и ехали до самой гостиницы.

Поблагодарив и попрощавшись до следующего дня с Вячеславом Ивановичем, Надя, бережно поддерживая Женю под руку, довела его до номера.

– Зайди, пожалуйста, – жалобно попросил он на пороге комнаты, пропуская ее внутрь.

Надя прошла, аккуратно положила сумочку на журнальный столик и села на застеленную полосатым покрывалом кровать. Женя захлопнул дверь, прошел и сел рядом с ней, ссутулившись и зажав ладони между колен. Некоторое время они сидели молча.

– Спасибо, Наденька, – нарушил он молчание, – Ты даже не представляешь, ЧТО ты для меня сделала!

Он еще помолчал, растерянно посмотрел на нее и добавил:

– Только я не понимаю, зачем ты это делала?

Она пожала плечами:

– Потому, что мне хотелось помочь тебе.

– Я не спрашиваю "почему?", – перебил он, – Я спрашиваю "зачем"?

– Затем, Женечка, – спокойно и размеренно ответила она, смотря ему прямо в глаза, – Что, я тебя люблю!

Она прочитала в его глазах массу эмоций: удивление, смущение, ликование.

– Любишь? – недоверчиво, но с радостно сияющим взглядом, переспросил он, выпрямившись и развернувшись к ней всем корпусом, – А как, же, твой, этот...

– Этот, уже стал тот, – усмехнулась она, – И давно в прошлом.

Затем Надя притянула Женю к себе, крепко обняла и, нежно гладя руками по голове и спине, прошептала ему в ухо:

– Не смей вырываться, я все равно тебя не отпущу!

– Не смогу, не хочу и не буду, – прошептал он в ответ, заключая ее в объятия.

– Женя, Женечка, милый мой, – жарко шептала она, – когда ты ушел и перестал отвечать на мои звонки, я очень испугалась! Мне казалось, что я никогда тебя больше не увижу и сегодня я тоже боялась, что ты не приедешь. Ты мне нужен, Женя! Очень нужен! Мне плохо без тебя!

Надя прикрыла глаза и начала покрывать поцелуями его лицо, подбираясь все ближе и ближе к губам. У его губ она остановилась, едва касаясь их чуть распахнутыми своими, ощущая на своем лице его частое дыхание. Ей хотелось, чтобы он сам перешел ту грань, после которой уже невозможно повернуть назад. Женя попытался прильнуть к ней, но она чуть отклонилась назад, сохраняя крошечную дистанцию и не давая ему возможность поцеловать ее. Когда он снова попытался приблизиться, она опять немного отстранилась и тогда он, придерживая рукой ее затылок и не давая ей больше возможности дразнить его, страстно приник к ней, а Надя все больше отклоняясь назад, увлекла его за собой.

Они тонули в любви и нежности, судорожно цепляясь друг за друга, тщетно пытаясь всплыть на поверхность сознания, но их снова уносила волна сладких ласк. Их чувства так долго удерживались в потаенных уголках души, что, вырвавшись на свободу, ошалели от нахлынувшего счастья и неистово буйствовали.

Силы покинули их раньше, чем удалось совладать с бившими через край эмоциями. Они лежали рядышком, все еще, не смея выпустить друг друга из объятий, но уже ленивые и уставшие. Женя дремал. Надя слушала биение его сердца и, пытаясь подстроиться к ритму дыхания, тоже незаметно уснула.

Проснулась от того, что ей стало холодно. Она натянула одеяло повыше и пошарила по кровати рукой, чтобы обнять Женю и прижаться к нему, но... рядом никого не было. Надя в панике вскочила и села на кровати, испуганно озираясь. Лишь обнаружив, что из-под двери ванной льется свет и раздается шум включенного душа, облегченно выдохнула и легла обратно. Вскоре он появился сам, в каплях воды, пахнущий гелем для душа и, как ни в чем не было, улегся рядом.

– Ой, я тебя разбудил? – спросил он, увидев, что она лежит с открытыми глазами.

– Я испугалась, когда увидела, что тебя нет рядом, – призналась она и поинтересовалась, – Интересно, сколько сейчас времени и какой сегодня день?

– Не знаю, – помотал он головой, – я сам потерялся во времени и пространстве.

Он хмыкнул:

– Почему-то, на ум идут незабвенные слова диктора центрального радио: "Московское время пятнадцать ноль, ноль. В Петропавловске-Камчатском полночь". Если следовать этой логике, раз здесь, в Хабаровске наступила ночь, значит где-то там у нас, еще ранний вечер и все еще сегодня.

– Может, сходим куда-нибудь перекусить? – предложил он, рывком оказываясь над ней и целуя ее в губы, – Очень есть хочется.

– Полностью поддерживаю, – смеясь, ответила она, выскальзывая из-под него ужом, и схватив одежду, скрылась в ванной.

Затем выглянула оттуда и сообщила:

– Я быстро в душ, затем подкрашусь, оденусь и пойдем, можешь пока собираться и найти в интернете какое-нибудь приличное заведение по близости.

И захлопнула за собой дверь ванной. Вскоре оттуда донесся мерный шум воды.

-23-

Уже через сорок минут они подходили к дверям небольшого ресторанчика, работающего в выходные до самого утра. Варианты посещения крупных заведений и ночных клубов были отметены сразу, потому, что им хотелось просто посидеть, поесть и поговорить. В уютном зале стоял полумрак, столики освещались только горящими гелевыми свечами в круглых стеклянных подсвечниках. Одинокий саксофонист исполнял незатейливую джазовую композицию. Не смотря, на позднее время, практически все места были заняты, полуночные парочки наслаждались романтической атмосферой и приятной музыкой. Меню оказалось на удивление разнообразным а, кухня неожиданно вкусной. Обслужили их быстро и вскоре они с удовольствием поглощали пасту по-итальянски, пили красное вино и перебрасывались нечего не значащими репликами. Им так понравился ресторанчик, что они решили зайти в него еще и утром, чтобы позавтракать.

– Я сегодня, как будто прожил несколько жизней, – мечтательно произнес Женя, отложив вилку и отодвигая от себя пустую тарелку на край стола. Он взял бутылку вина и подлил в их бокалы рубиновый напиток.

– Давай выпьем за нас, – предложил он, – чтобы больше не было никаких обид и недомолвок.

– Давай, – тепло улыбаясь ему в ответ, согласилась Надя, поднимая свой бокал, – За нас!

Они выпили, поставили бокалы на стол.

Вдруг Женя внимательно посмотрел на Надю и поинтересовался:

– Ты, выглядишь так, как будто что-то хочешь спросить и никак не решишься.

– Да, ты прав, – мучительно выдала она, чуть смущаясь, – Я хотела задать тебе один вопрос ...

– Ну, давай, решайся уже, – усмехнулся он, сцепив на столе руки.

– Жень, я хотела узнать, – нерешительно начала она и, вздохнув, продолжила, – а Стасик, он тебе кто?

Женя недоуменно помолчал и удивленно произнес:

– Стасик?! Он мне никто! Он мне кот.

– Как кот? – растерялась Надя.

– Так, кот, – спокойно пояснил он, – Я его грязным котенком на помойке нашел. Отмыл, откормил, вылечил, от блох избавил. Теперь это огромный мохнатый наглый котище.

Она засмеяла и поинтересовалась:

– А с кем ты его оставляешь, когда уезжаешь?

– С соседкой, которая за бабушкой ухаживает, – Женя улыбнулся и добавил, – Он всегда так радуется, когда я возвращаюсь.

– Слушай, – озадаченно спросил он, – а ты как к котам относишься?

Надя пожала плечами и сказала, что нормально, а Стасика готова полюбить всей душой, искренне и нежно.

– Может еще и по пирожному? – предложил он, когда Надя справилась со своей едой, – Гулять, так гулять!

Выбрав в меню и озвучив заказ официанту, вскоре каждый из них получили нечто покрытое кремом ядовито-зеленого цвета.

Надя настороженно смотрела на свой десерт, не решаясь попробовать. Женя же, наоборот, с удовольствием его уплетал.

– Ты почему не ешь? – поинтересовался он, – Вкусно!

– Подозрительное оно какое-то, цвет странный, – поделилась она.

– Нормальный цвет, – пожал он плечами, – ну да, смахивает на баклажанную икру, но на вкус, поверь, то, что надо.

– Женя... – подозрительно протянула Надя, – а, скажи, какого цвета твое пирожное?

– Рыжевато-коричневое, – не задумываясь, ответил он.

– А рубашка? – продолжала допытываться Надя.

– Бежевая, – уже не так уверенно ответил он, опустив голову и рассматривая свой живот, обтянутый розовой тканью в желтую и сиреневую клетку.

– Понятно, – выдохнула она, и, подперев рукой щеку, поинтересовалась, – Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Он отложил недоеденное пирожное, взял салфетку, вытер ей губы и, скручивая тонкую бумагу спиралью, начал нервно вертеть в руках.

– Это генетическое заболевание, оно не лечится, – через силу выдал он, – я таким родился.

Вот теперь Наде стало понятно, что странные цветовые предпочтения в его одежде вызваны не эксцентричностью и желанием выделиться, а физиологическими особенностями. Что такое дальтонизм, а именно, неспособность различать определенные цвета, как правило, зеленые и красные, она знала, но столкнулась в первый раз.

– Я скрывал это и, как вижу, не напрасно, – расстроено произнес он, приняв ее молчание за отчуждение.

Он отвернулся в сторону, продолжая крутить между пальцев салфетку, которая уже разрывалась на клочки.

Надя поднялась со своего места, обогнула столик и села рядом с ним. Затем прислонила голову к его плечу и тихо сказала:

– Разреши мне в будущем консультировать тебя в выборе одежды.

Он обернулся, нежно посмотрел на нее, со словами "обожаю тебя", обнял и поцеловал в нос.

– Пойдем спать, – попросила она, – У меня уже глаза слипаются. Не забудь, что нас завтра Вячеслав Иванович в гости ждет.

Они расплатились по счету и отправились обратно в гостиницу, где снова любили друг друга, много разговаривали и уснули только под утро.

-24-

Проснувшись уже в час дня и, удивившись столь позднему пробуждению, они успокоили себя тем, что в Москве всего лишь шесть часов утра и начали собираться в гости к Вячеславу Ивановичу. Перекусив по дороге в том же самом ресторанчике, в котором провели романтическую ночь, они вызвали в такси и направились по известному Наде адресу.

Таксист привез их в спальный район, утопающий в зелени и высадил у типовой блочной многоэтажки. Разрисованный лифт со сломанными кнопками поднял на нужный этаж. Женя с Надей подошли к серой металлической двери и позвонили в звонок. В глубине квартиры раздался мелодичный перезвон и, спустя некоторое время, Вячеслав Иванович распахнул дверь, впуская их в квартиру.

Женя поздоровался, осторожно перешагнул порог и замер в коридоре, настороженно осматриваясь.

– Вот здесь мы и жили, – обвел рукой перед собой Вячеслав Иванович, – Теперь я один живу. Проходите в комнату, – предложил он, – А я чайник поставлю.

Он направился на кухню, а Женя рассматривал квартиру, которая была по-холостяцки неуютной. Чувствовался застарелый запах табака, кое-где по углам мотались клубки пыли, зеркало казалось мутным из-за отпечатков пальцев на нем, а угловая полочка завалена рекламными проспектами и старыми квитанциями. Но было видно, что еще некоторое время назад квартира была ухожена и отремонтирована: коридор обклеен симпатичными бежевыми обоями в редкий золотистый абстрактный рисунок, в углу установлен шкаф-купе, пол выложен светлым ламинатом. На стенах в небольших деревянных рамочках висели "мукосольки", раскрашенные поделки из соленого теста.

– Жень, ты чего застыл, – погладила его по спине и чуть подтолкнула вперед Надя, – Пойдем в комнату.

Они сняли обувь и прошли в гостиную, которая тоже нуждалась в хозяйственной женской руке. Надя опустилась на диван, а Женя подошел к старенькой застекленной стенке и с любопытством начал осматривать стоявшие в ней книги, сувениры, фарфоровые безделушки и семейные фотографии.

С чашками в руках зашел Вячеслав Иванович:

– Вы пока осматривайтесь, а я сейчас на стол накрою.

Поставил посуду на стеклянный журнальный столик и спросил:

– Может вы голодные? У меня суп есть!

– Нет, спасибо, мы только недавно ели, – пояснила Надя и вызвалась помочь ему с чаем.

Увидев, что Женя пристально рассматривает фотографии, он подошел одному из шкафчиков, открыл его и достал обувную коробку.

– Вот, – протянул он ее Жене, – здесь много карточек, можешь пока посмотреть.

Женя сел в кресло, поставил коробку себе на колени, открыл ее и принялся рассматривать фотографии, доставая их небольшими пачками и уже просмотренные снимки складывать аккуратными стопками в крышку коробки, оставленную на полу.

В это время Надя вместе с Вячеславом Ивановичем поочередно заходили в гостиную, принося то ложки, то сахарницу с заварочным чайником, то нарезанный лимон, то печенье. Наконец все для чая было готово, и они втроем уселись вокруг столика.

Вячеслав Иванович разлил чай и, подвинув чашки к каждому из своих гостей, спросил:

– У вас, наверно, много вопросов ко мне? Давайте, я расскажу, все, что знаю, а вы потом спросите, если я что-то упущу. Рассказчик я неважный, поэтому вы меня останавливайте, если не по делу говорить буду.

Женя согласился и, обхватив коробку с фотографиями, приготовился внимательно слушать. Надя, молча, сидела и смотрела на Вячеслава Ивановича, а тот положил сахар в свою чашку, размешал, отпил и повел свой рассказ:

Мы познакомились с Иришей в больнице. Мне тогда аппендицит вырезали и она приходила уколы делать. Мне она очень понравилась: спокойная, скромная, только глаза какие-то грустные, даже когда улыбалась – губы улыбаются, а глаза все равно остаются грустными. Я выяснил, через других медсестер, что она не замужем и начал за ней ухаживать. Ириша поначалу очень настороженно ко мне отнеслась, сказала, что больше никому не доверяет, что все ее любовные истории заканчивались разочарованиями и сейчас она одна воспитывает семилетнего сына. Даже на первые встречи со мной она приходила с сыном, – усмехнулся Вячеслав Иванович, – Но у меня были самые серьезные намерения и после того как мы с Максимом подружились, она сдалась и мы вскорости поженились.