Текст книги "Надежда (СИ)"

Автор книги: Лилия Дворянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Она привела себя в порядок и собрала сумку для поездки за город с Сан Санычем. Тот не заставил себя долго ждать, явился, счастливый, как лиса, которая увидела колобка. Поздоровался с Надиной мамой, поинтересовался ее здоровьем и, обняв Надю за плечи, уволок ее в свою машину.

В машине он принялся целовать ее так неистово, как будто он не из недельной командировки вернулся, а как минимум из армии.

– Все, все, прекрати, – нехотя отбивалась от его нежностей Надя, смущенно улыбаясь, – Мы стоим посреди двора, тут дети и бабушки гуляют. Поехали быстрее на твои шашлыки.

С трудом от нее оторвавшись, Сан Саныч завел машину и выехал со двора на улицу, затем, проехав весь город, выехал на трассу и направился в северо-западном направлении.

– Как погода в Питере, – спросила Надя, переключая радиостанции на автомагнитоле, подыскивая что-нибудь приятное и непринужденное.

– Изменчивая, – ответил Сан Саныч, пытаясь обогнать идущий впереди пикап с мешками в кузове, – утром солнце – вечером дождь иногда наоборот.

– Чем ты там занимался всю неделю, – развернувшись к нему в пол оборота, игриво допытывалась Надя, – да так, что у тебя не было времени ответить на мои звонки и сообщения?

– Ну..., – протянул он, внимательно смотря перед собой на дорогу и даже не взглянув на нее, – работал. Встречи, совещания, всякое такое. Да, и неформальное общение по вечерам, а как же без этого. Приходилось. Поэтому вся командировка пролетела как один день. Ну, а ты как съездила, рассказывай, – перевел он разговор.

Надя, довольно расплылась в улыбке и сообщила, что город ей очень понравился, она прекрасно повела время и вдоволь нагулялась.

– С кем ты там гуляла?

– C Женей, – не задумываясь, ответила она и осеклась.

– Это твоя подруга? – поинтересовался Сан Саныч.

– Уф-ф, спасибо мама за подругу и спасибо Женя, что ты не Коля, – подумала про себя Надя, – а то бы сейчас все закончилось неприятностями.

– Да, моя одноклассница, – подтвердила она и начала вдохновлено придумывать, – мы увиделись на встрече выпускников, помнишь, я тебе рассказывала, как неожиданно туда попала, она давно переехала в Татарстан и пригласила меня в гости. Я и съездила.

– Это не вранье, – успокаивала себя Надя, – это просто полуправда. Женя действительно просто друг, но Сан Санычу совсем не обязательно про него знать. Это будет моя маленькая тайна.

Время в дороге пролетело быстро и вскоре они свернули с трассы на узкую асфальтную дорогу, проходившую через лес, которая в свою очередь уперлась в дачный поселок. Проехав ряд деревянных домиков, они остановились у одного из них, скрытого за высоким металлическим забором.

Сан Саныч помог Наде выйти из машины, открыл калитку и они зашли во двор. Во дворе росли яблони. И каждая была усыпана множеством зеленых с розовыми бочками яблок, при одном взгляде на которые так и представлялся хрусткий брызжущий соком кисло-сладкий вкус. Надя не удержалась, сорвала одно и с наслаждением вздохнула терпкий яблочный дух.

– Можете взять с собой сколько захотите, мне все равно их девать некуда, – раздался голос и перед ними появился приятный мужчина, примерно одних лет с Сан Санычем, в руках он держал шампуры и тазик с маринованным мясом.

– Саныч, ты чего так долго едешь, я уже давно баню затопил, – спросил он и, не дожидаясь ответа, крикнул в сторону открытых дверей дома, – Лика, гости приехали.

Из дома незамедлительно выпорхнула молоденькая девушка лет двадцати пяти с копной огненно-рыжих волос, подошла и встала рядом с ним.

Сан Саныч представил их друг другу. Хозяина дома звали Андрей, он был давний приятель Сан Саныча, с которым, как выяснилось, они иногда ездят на рыбалку. Лика же была его третьей по счету женой, из-за которой он развелся со своей второй женой. Это уже шепнул ей на ухо Сан Саныч, иронично добавив, что жен старше тридцати у Андрюхи еще не было, поэтому, скорее всего, три – это еще не предел.

Почему-то, после этого, стало гадко и немного жалко юную Лику. Но призвав в себе эгоистку, Надя решила не занимать голову чужими проблемами и просто радоваться еще одному хорошему выходному дню.

-10-

В то время, когда Надя наслаждалась шашлыком, баней и компанией Сан Саныча, Женя Бахтин летел в самолете домой. Он никак не мог расстаться с фотоаппаратом, бесконечно пересматривал фотографии их с Надей совместной прогулки по Казани. Он смотрел их вечером перед сном, смотрел, пока дожидался своего рейса и теперь снова сидит и смотрит.

Наденька. Надя Чайковская. Он до сих пор не мог понять, как такая девушка снизошла до него и почему она "тогда" начала с ним общаться. Ведь она его никогда не стеснялась, не обижала, а воспринимала, как равного. Если бы не она, то ему пришлось бы перейти в другую школу. Своим примером, она показала их одноклассникам, что он такой же, как и остальные и они поверили ей. А он всегда старался доказать ей, что она не ошиблась, что он действительно очень хороший и поступал так, чтобы ей было хорошо с ним, надежно, весело и интересно. А еще он всегда боялся и боится до сих пор сделать что-то такое, что могло бы испугать ее и отвернуть от него навсегда. Этого он бы себе не простил.

Когда она после школы уехала учиться в другой город, он жутко переживал, а потом решил, что обязательно найдет ее, но позже, когда сам чего-нибудь достигнет. Чтобы она не пожалела, что связалась с ним когда-то. Он должен стать уж если не известным, то, по крайнее мере, востребованным и финансово-независимым.

Это все мои комплексы, – думал Женя, одновременно показав рукой стюардессе предлагающей напитки, что ему ничего не нужно и продолжая рассматривать фотографии, – Я это знаю, но мне от этого не легче. Я даже на психолога пошел учиться, чтобы лучше в себе разобраться. Ну, что разобрался, теперь я все про себя знаю и мне с этим жить дальше.

Он выключил фотоаппарат, откинулся на сидение и закрыл глаза.

– Кто я для всех? – мысленно спросил сам себя Женя и сам же ответил, – Маленький смешной чудак! Чего от меня ждут? Веселье и радость. Пожалуйста, любой каприз за ваши деньги. А в остальное время, я буду тем, кем я всегда был – замкнутым одиноким человеком. Меня никто не любит, вот и я не обязан никого любить. Вот Надю наверняка кто-то любит, да и как ее можно не любить. Она привлекательная, умная, настоящая, в ней нет ни высокомерия, ни наглости, ни вульгарности. Наверняка, у нее есть какой-то мужчина, но почему не муж? Потому, что дурак. Только дурак может не замечать, какое счастье рядом с ним. А кто есть у меня? Только Стасик. Он по своему, меня любит и я к нему очень привязан. Конечно, он тот еще стервец, но зато скрашивает мое одиночество.

Самолет пошел на посадку и Женя решил, что перед тем, как поехать домой, он заедет к бабушке. Соседка жаловалась, что та стала совсем невыносима и у нее уже заканчивается терпение за ней ухаживать. У бабушки всегда был ужасный характер, она не терпела возражений, была уверена в своей правоте и была довольно жесткой к окружающим. Как только у него появилась возможность, Женя сразу же съехал от них с дедушкой и почувствовал себя намного счастливее. И даже сейчас, когда уже давно нет дедушки, а бабушка стала немощной, он не может заставить себя вернуться и ухаживать за ней сам, иначе она изведет его своими беспочвенными обвинениями в неподобающем поведении и неполноценности. Поэтому он платит ее вечно нуждающейся в деньгах соседке, чтобы та за ней ухаживала.

Теперь надо проверить как у них дела и успокоить соседку, чтобы она не так сильно страдала от бабушкиной придури, – рассуждал Женя. – А если она устала, то скажу, что найму сиделку, это ее быстро приведет в чувство и лишь потом дам премию. И таким образом, еще на пару месяцев будет мир и покой.

Взяв такси, он доехал из аэропорта до дома, где когда-то жил и решил сначала решить вопрос с соседкиным терпением. Вопрос решился на удивление быстро, как всегда просто и точно так, как он планировал. Общаться с бабушкой не хотелось, он лишь осторожно заглянул в квартиру, убедился, что там порядок, а сама бабушка чистая и довольная, сидит перед телевизором и увлеченно ругает все, что тот показывает. Так же тихо Женя вышел и поехал к себе домой. Выходные заканчивались, а завтра снова начинались рабочие будни. Он уже достиг того профессионального уровня, что не он искал работу, а работа сама находила его и ее было много. Потому, что он самостоятельно готовил все программы и выступления, подбирал артистов, писал тексты и сценарии, а также решал все организационные вопросы.

-11-

Разморенная Надя дремала на пассажирском сидении автомобиля, придерживая рукой пакет с яблоками, которые ей на прощание вручили Андрей с Ликой. Если бы завтра не нужно было на работу, они с Сан Санычем с удовольствием остались бы на их даче до утра.

После обжорства шашлыками, русской бани и неутомимого Сан Саныча, с которым они парились вместе, ноги и руки отказывались повиноваться, в голове было пусто. Хотелось только расползтись медузой на какой-нибудь горизонтальной поверхности и спать.

– Надюша, ты спишь? – спросил ее на удивление бодрый Сан Саныч.

– Угу, – отозвалась она, не открывая глаз.

– Скажи, кто и зачем придумал понедельники? – донесся до нее его веселый голос.

– Одинокие трудоголики, – отозвалась она, – для того, чтобы мстить счастливым бездельникам.

– А давай заболеем и завтра на работу не пойдем, – продолжал веселиться он.

– А давай, – ответила она, не меняя позы, повернула голову и открыла один глаз, – Внезапно и вместе. И будем долго, долго болеть, лечить друг друга и снова болеть.

Глаз закрылся и голова вернулась на прежнее место.

Сан Саныч хохотал, она чувствовала его руку у себя на бедре, но продолжать разговор было лениво, и Надя снова задремала.

Понедельник наступил еще тогда, когда они только подъезжали к Надиному дому и, конечно же, утром придется вставать и идти на работу. Сан Саныч проводил ее до дверей квартиры, немного потискал на пороге и отбыл восвояси.

Она прошла в квартиру, вручила поджидающей ее маме пакет с яблоками и, решив не умываться, раз она уже намылась в бане, через силу переоделась в пижаму и забралась в постель.

Но сон почему-то уже не шел. Надя просто лежала и вспоминала свои насыщенные выходные, событие за событием и не могла решить, какой из дней понравился ей больше и какой, она хотела бы повторить еще раз. Они были такие разные и такие удивительные. Так же, как и мужчины их устроившие.

Теперь в ее жизни есть два потрясающих мужчины и они оба ей очень нравятся и она им не безразлична, но это только одна сторона медали, а если задуматься...

Надя заложила руки за голову и начала размышлять:

– С Женей у нее ничего не было, нет и не будет. Ему от нее ничего не нужно, кроме их добрых приятельских отношений. А с Сан Санычем? Ему нужно от нее только "одно", и это было, есть и будет. Но вот будет ли и у них какое-то совместное будущее – это под большим вопросом.

В последнее время она уже сильно в этом сомневалась. За шесть лет в их отношениях ничего не поменялось, не сдвинулась ни в какую сторону. Одни только обещания и ожидания. А ведь она никогда не спрашивала его, когда он на ней женится, он сам все обещает и обещает. Если бы он не обещал, то и она бы и не ждала.

Она даже захихикала от посетившей ее мысли:

– А что, очень даже удобно, двое мужчин: с одним душевное единение, а с другим плотские утехи.

Развернулась на бок, закрыла глаза и уже с грустью подумала:

– Но почему-то все равно, тоскливо. Как там, у Гоголя в "Женитьбе": "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича...". Эх, Женька, прояви ты ко мне интерес, я бы не думала и не страдала. А так...

Заснула Надя, лишь тогда, когда философски убедила себя, что раз не может повлиять на обстоятельства, то будет принимать их такими, как они есть. А дальше посмотрим.

Следующие дни полетели как один похожие друг на друга: дом-работа, работа-дом, переписка с Женей, редкие встречи после работы с Сан Санычем, после – обычные скучные выходные. С момента казанской прогулки прошел месяц, но загадок больше не было.

-12-

В один из темных дождливых октябрьских вечеров Наде пришлось задержаться на работе, доделывая важные документы. Прихлебывая крепкий кофе из кружки, с изображением маяка и рассекающего волны парусника, Надя проверяла цифры на экране монитора и что-то пересчитывала на калькуляторе. Рабочий день давно закончился, в кабинете было пусто и работалось, на удивление, плодотворно, потому, что никто не отвлекал разговорами и телефонными звонками.

Она так увлеклась, что не увидела, как телефон мигнул экраном, сообщив о поступлении нового сообщения.

Сохранив файл и отправив документы на печать, Надя протянула руку и взяла лежавшую на столе шоколадную конфету, развернула блестящий фантик, откусила половину, запила кофе и вытащила из принтера еще теплые страницы с таблицами и текстовой информацией. Любовно пересмотрела свои бумаги и сложила в прозрачную папку, чтобы завтра с раннего утра передать на подпись руководителю.

Положила в рот оставшуюся половину конфеты и только после этого взяла телефон, намереваясь написать сообщение Сан Санычу и пожаловаться, что она до сих пор на работе и сейчас ей бедняжке придется добираться домой под проливным дождем. Вдруг он приедет ее пожалеть.

Но включив телефон и увидев новое послание тут же, на радостях, забыла о своих планах. Ей пришла новая загадка. Женя снова назначил ей встречу в зашифрованном виде. На этот раз не было никаких уточнений: и город, и место, и дату со временем ей предстояло угадать. И это было так необычно и волнующе.

Сообщение содержало несколько фраз и картинку. Фразы были следующими: "Когда? = Площадь круга", "Куда? = Центр круга", "Где? = Периметр круга". Само же изображение представляло собой окружность, в центре которой располагался перстень с темно-желтым неоднородного цвета камнем, а по периметру шла надпись "Счастье есть идеал не разума, а воображения". Из центра круга к линии окружности шла стрелка с цифрой 28,831285.

Она еще раз внимательно перечитала сообщение и на словосочетании "площадь круга" из глубин подсознания выплыла заученная в школе формула: площадь круга равна число "Пи" умноженное на радиус в квадрате. Она подставила в формулу указанную на рисунке цифру, сосчитала на калькуляторе, и у нее получилось число 2610,103003518.

– Ух, ты, – подумала она, – на вопрос "когда?" вырисовывается 26 октября.

Она посмотрела на календарь, висевший на стене, и, убедившись, что это суббота следующей недели, радостно захлопала в ладоши.

– Ну, а если отбросить лишние цифры после запятой, то это, скорее всего, время – 10 часов 30 минут. Так, одну задачку я решила, – ликовала она. – Вот теперь нужно выяснить, куда я еду?

Надя задумалась:

– Центр круга, хм... В центре у нас кольцо с желтым камнем. Золотое кольцо России? Нет, в него входят несколько городов. Сомневаюсь, что мы отправимся в путешествие. Должен быть только один город. Желтый камень... Янтарь! А какой город ассоциируется с янтарем? Ну, конечно же – Калининград!

А если нет?! – засомневалась она, – вот, уеду куда-нибудь не туда и получится как в песне "Неудачное свидание": "Мы были оба. Я у аптеки! А я в кино искала вас!".

Захихикав своим глупым мыслям, она зашла в интернет и набрала в строке поиска "Счастье есть идеал не разума, а воображения". Это был самый первый и простой вариант подсказки, пришедший ей на ум, и она решила проверить, что на это скажет всемирная сеть. Интернет подсказал ей, что изречение принадлежит немецкому философу Иммануилу Канту и сомнений уже не осталось.

И так, – потирая руки, – проговорила она вслух, глядя на календарь, – 26 октября я лечу в Калининград, чтобы ровно в 10.30 встретиться там с Женей у усыпальницы Иммануила Канта. Все оказалось очень просто!

Надя встала, обвела 26 октября в календаре в кружок оранжевым маркером и, выключив компьютер, радостная и счастливая поехала домой.

Все оставшееся до поездки время она считала и торопила дни. Женя позвонил за несколько дней до поездки, поинтересовался, догадалась ли она, куда он ее пригласил на этот раз. Она ответила, что еще в тот же вечер, как получила от него загадку и давно приобрела билеты. На его просьбу уточнить правильный ответ, отшутилась, что если ее не окажется там, где он будет ее ждать, значит, она ждет его в другом месте. Он настоятельно просил сообщить ему данные банковской карты, чтобы он мог перевести ей деньги за поездку, но Надя решительно отказалась, сказав, что сама может оплатить себе билеты, а если он будет настаивать, то она никуда не поедет. И если ему так не терпится потратиться на нее, то он может сводить ее пообедать, во время их прогулки, а она будет есть, пока не лопнет. Женя поохал, посмеялся и смирился.

Сан Санычу она, конечно же, ничего рассказывать не стала.

-13-

26 октября Надя благополучно вылетела из Москвы и приземлилась в аэропорту города Калининграда. Было пасмурно, но дождя не было, он начался как раз тогда, когда она, отпустив такси, пошла по направлению к месту их с Женей встречи.

Видимый даже издалека готический кафедральный собор был очень величественный, даже не верилось, что здание было полностью восстановлено из руин только в конце девяностых годов двадцатого века. Чтобы обнаружить место захоронения Канта ей пришлось обойти собор вокруг. Женю, она увидела сразу, он стоял ярким пятном в своей красной куртке между колоннами, прижимаясь к решетке ограждения и пытаясь хоть немного спрятаться от падающих с неба неприятных холодных капель.

Надя подошла и занесла над его головой свой зонт.

– Здравствуй,– обрадовался он, – Я испугался, что ты потерялась.

– Извини, я немного опоздала, – оправдывалась она и заботливо поинтересовалась, – Ты не промок?

– Нет, просто не подумал, что может быть дождь, – усмехнулся он и поежился, – но ты взяла зонт и нас спасла.

– Что у нас по программе визита? – весело спросила его Надя.

– О-о-о, – протянул он, – все, что ты захочешь: концерт органной музыки, пешие прогулки по старым немецким районам или центральному парку, музей янтаря, зоопарк. Выбирай!

– Я выбираю музей янтаря и прогуляться, если закончится дождь, – предложила Надя и немного кокетливо добавила, – От органной музыки я могу впасть в меланхолию и стану рыдать. Что ты будешь тогда делать?!

Женя пожал плечами и, не задумываясь, ответил:

– Буду рыдать вместе с тобой.

Надя засмеялась:

– Веселенькое путешествие у нас получится.

Дождь мерно стучал по куполу Надиного синего зонта с белыми горошинами, порывы ветра бросали под ноги опавшие листья. Они с Женей, прежде чем отправиться в музей, еще немного побродили по окрестностям и полюбовались на собор. Он забрал у нее из рук зонт и держал его так, чтобы они оба умещались под ним. Места под зонтом было мало и, чтобы никто из них не мокнул под дождем, Надя решительно взяла Женю под руку. Она почувствовала, как он напрягся, но руку не высвободил, и тогда она решила прижаться к нему чуть сильнее. От кафедрального собора они направились на остановку, чтобы доехать до музея. Бродить под дождем было, конечно романтично, но холодно и неуютно.

Пока они шли до автобуса, Женя, вытащив свободную руку из кармана, неожиданно потрогал кончики пальцев руки Нади, той, что она, свернув калачиком, просунула под его согнутую в локте руку с зонтом.

– У тебя руки холодные,– заключил он и предложил, – может, зайдем куда-нибудь погреемся и выпьем кофе? Времени у нас полно.

Это был очень нехарактерный для него жест, который нанес едва видимую трещину их дружеской отстраненности. Надя даже показалось, что в этом было что-то очень личное, почти полуинтимное. Рука у него была теплая, мягкая, а от нежного прикосновения по ее коже пошли мурашки.

– Нет, – подумала Надя, выбрасывая из мыслей навязанные Верой Моргалкиной сомнения. – Нет, нет и еще раз нет. Он совсем не такой, каким считают его, эти глупые курицы из бывшего класса. Я знаю его, может не так, чтобы очень хорошо, но у меня никогда не возникало подобных подозрений. Да, он зачастую ведет себя странно, но тому должны быть какие-то другие объяснения.

Вскоре они выпили кофе, побывали в музее янтаря, затем пообедали в уютном ресторане и погуляли по центральному парку, благо, что дождь закончился. Но больше за весь оставшийся день не соприкасались. Надя ждала инициативы от него, а он, как будто, чувствовал себя неловко и держался на некотором расстоянии от нее, хотя при этом они не переставали весело переговариваться и подшучивать друг над другом.

В аэропорт они поехали вместе, потому, что вылеты были с разницей всего в полтора часа. Женя улетал первым.

-14-

Они сидели рядом в неудобных жестких креслах зала ожидания, ждали начала регистрации на рейс и разговаривали.

– Красивый город, я бы хотела побыть здесь подольше и съездить на море, – призналась Надя.

– С погодой не повезло. Осень. Летом здесь лучше, – ответил Женя.

– Ты уже был здесь, раньше? – удивилась она.

– Да, приходилось, – подтвердил он. – Я даже подумывал, чтобы перебраться сюда насовсем.

– Что тебе помешало?

– В тот год не стало дедушки, бабушка была в плохом состоянии, и у меня как-то не сложилось, – с грустью сообщил он, отведя взгляд в сторону.

– А как она сейчас? – поинтересовалась Надя.

– Стабильно невыносима, – ухмыльнулся он, – а я для нее главный раздражитель.

– Не понимаю, – приподняв в удивлении брови, переспросила она.

Женя скрестил на груди руки, чуть наклонился набок в ее сторону и начал рассказывать:

– Ты же знаешь, что моя мама, произведя меня на свет, оставила младенца Женю своим родителям и пропала без вести. За что была объявлена умершей и имя ее в доме старались не произносить, а если и произносили, то с нелицеприятными эпитетами. Это была официальная для меня версия. Но уже некоторое время, бабушка не может контролировать свои эмоции, мысли и воспоминания. Поэтому среди потока откровенной ерунды и оскорблений, которыми она меня щедро награждает, мне удалось выяснить, что на самом деле все было совсем не так.

Надя внимательно слушала то, что он говорит, чуть покачивая головой, и ей казалось, что это и есть то важное, что поможет ей лучше понять его.

Женя продолжал:

– Насколько я понял, Ирина, так звали мою маму, действительно забеременела очень рано, еще учась в последнем классе школы от какого-то молодого парня, возможно женатого. Тот, узнав о случившемся, быстренько переехал в другой город и адреса своего не оставил. Мама не была распущенной девушкой, просто доверилась ненадежному человеку, ей хотелось внимания, любви и ласки, а бабушка с дедушкой были слишком скупы на проявление чувств, я бы даже сказал – жестоки, но жестоки эмоционально. Они не наказывали, не били, ни лишали еды и на горох не ставили. Просто никогда не хвалили, не обнимали, не гладили по голове, лишь читали нотации.

– Знаешь, какое самое страшное наказание было для меня в детстве? – спросил, кинув на нее быстрый взгляд и тут же отведя глаза, Женя.

Надя одновременно пожала плечами и помотала головой из стороны в сторону, продолжая с тревогой всматриваться в его лицо.

– Они переставали со мной разговаривать и вообще замечать меня, как будто меня не существовало. Это могло продолжаться неделями, – проговорил он с грустной гримасой.

Так вот, – вернулся он к рассказу о своей родительнице, – убедив мою юную маму в неспособности ухода за ребенком, они оформили на меня опекунство и, забрав с собой, переехали из Петропавловска-Камчатского во Владивосток, а свою дочь они бросили совсем одну, вычеркнув из жизни, как не оправдавшую доверия и опозорившую семью.

– Боже мой, – ужаснулась Надя, – как так можно!

– Я узнал все это не так давно, попробовал найти маму, но безуспешно, – сказал Женя и замолчал. Затем перевел взгляд вниз и стал неотрывно смотреть в серый плиточный пол.

Тяжело вздохнул и добавил:

– Возможно, ее уже и на свете нет. Мне бы хоть что-то о ней узнать.

– Хочешь, я покажу тебе ее фотографию? – оживился он, доставая портмоне и вытаскивая из него маленькую потрепанную черно-белую фотокарточку,

– Вот, нашел среди бабушкиных документов, – протянул он изображение Наде.

С крошечной фотографии смотрела круглолицая, похожая на Женю, девушка с двумя темными тяжелыми косами и грустными глазами.

– Ты похож на нее, – отметила Надя.

Женя убрал фото и продолжил свое повествование:

– Да, конечно бабушка с дедушкой меня вырастили, а не сдали в детдом, но я тоже был для них не оправдавшим доверия. Они считали, что я дефективный, у меня плохая генетика и без их чуткого руководства, я непременно окажусь на дне жизни.

Надя смотрела на него и видела перед собой не взрослого самодостаточного мужчину, а маленького пухлого мальчика в очках, несчастного и одинокого. Не сдержав эмоций, она украдкой смахнула выступившие слезы и погладила его по плечу со словами:

– Жень... я не знала, что тебе было так плохо.

– Да нормально мне было! – вдруг резко сказал он, отстраняясь от ее прикосновений. – Я, не для того, тебе все рассказал, чтобы ты жалела меня.

– Я не жалею, – обиделась Надя. – Я сопереживаю, а это разные вещи. Зачем мне тебя жалеть, посмотри на себя: ты многого достиг, ты уверенный, востребованный, харизматичный.

– Ты, правда, так думаешь? – спросил он, в удивлении приподнимая левую бровь.

– Ну, конечно! – уверенно подтвердила она.

Они так увлеклись разговором, что не заметили, что регистрация на Женин рейс давно началась. Он спохватился, вскочил в страшном волнении, сказал ей, что она самая замечательная на свете, наклонился, неловко поцеловал в щеку и ринулся к стойке. Надя поймала его за рукав куртки и, смеясь, попросила успокоиться, сообщив, что проводит до паспортного контроля. Оставшееся время он бросал на нее веселые взгляды и обещал придумать что-нибудь еще интересное. Прощание было теплым, он даже позволил себя обнять.

Проводив Женю, Надежда немного посидела в одиночестве, усмехаясь про себя над неожиданными реакциями ее друга на совершенно обычные проявления симпатии. И внезапно в ее голове совершенно четко оформилась мысль, что она хочет помочь ему в розыске мамы. Все, что она знает – это примерный возраст, имя и последнее место, где она жила. Этого было крайне мало, но можно было попробовать.

Надя вернулась домой воодушевленной и сразу приступила к поискам. Она зарегистрировалась во всех популярных социальных сетях и начала методично рассылать сообщения Жениным однофамильцам, с вопросом о том, есть ли какая-то связь между ними и женщиной по имени Ирина, которую она разыскивает. Большинство людей оказались очень отзывчивыми и ответили ей на запрос, но, к сожалению, нужной информации не было. Надя не отчаивалась, а продолжала искать.

Пролетел ноябрь, декабрь. В эти месяцы загруженность у Бахтина была настолько большая, что, как бы он не хотел, но не мог выкроить, ни дня для их новой встречи. Лишь просил ждать спокойного января. А что ей оставалось делать?! Она ждала.

И дождалась. Уже во время новогодних каникул они гуляли по Санкт-Петербургу. А через месяц случился смешной казус. В то время, когда Женя ожидал встречи с ней в Великом Новгороде, Надя уехала в Нижний. Когда выяснили, почему не могут друг друга найти – долго смеялись и, прогуливаясь каждый в своем городе, обменивались фотографиями и впечатлениями.

-15-

Надина личная жизнь оставалась без изменений. Сан Саныч жаловался, что сын все откладывает свадьбу и тем самым сдерживает его решительный шаг, уверял, что если его отпрыск не женится до июня, то он сам больше ждать не станет и тогда, будь, что будет.

А Надя все больше ловила себя на мысли, что Сан Саныч, конечно хороший, и очень близкий, но он как-то незаметно отошел на второй план. А сейчас для нее важнее совсем другой человек, которому хочется помочь, одарить своим теплом и заботой.

И этот человек однажды возник в конце рабочего дня на пороге ее кабинета с букетиком весенних тюльпанов. Надежда даже поводила рукой в воздухе перед собой, чтобы отогнать это видение. Но Женя, никуда не исчез, а прошел к ее столу и со словами "привет, это тебе!" вручил, удивленной, его внезапным появлением, Наде букет цветов.

Две ее коллеги, с которыми она делила кабинет и была в приятельских отношениях, с плохо-скрываемым любопытством рассматривали незнакомого гостя. Да и было на что посмотреть, он выглядел, на удивление, эффектно: аккуратная стрижка, легкая стильная небритость, темно-зеленый шарф, поверх шоколадного цвета полупальто. И радостная до ушей улыбка.

– Ой, здравствуйте, барышни, – поздоровался он с девушками, которые бросив работу, выглядывали из-за стоящих на столе мониторов компьютеров, и представился им, – Евгений.

Девушки пришли в себя, тоже поочередно представились и перевели вопросительные взгляды на Надю. Они знали и видели ее Сан Саныча, а об Евгении ничего не слышали. Для Нади, Женя был слишком личной тайной, и она не делилась ей с окружающими.

Видя возникшее замешательство, Женя пояснил им, кивая на Надежду:

– Я ее брат.

– Брат? – недоверчиво переспросила его сама Надя.

– Двоюродный, – объяснил он девушкам, ухмыляясь и присаживаясь на свободный стул.

Девчонки расплылись в улыбках, наперебой стали предлагать ему чай, кофе, минеральную воду, печенье, конфеты, бросая на Женю кокетливые взгляды и хлопая ресницами.

Их поведение Надю почему-то возмутило. Она выключила компьютер, вышла из-за стола, достала свое пальто из шкафа и, накинув его на ходу, попрощалась с приятельницами и вывела Женю в холл за руку.

Немного задержавшись в дверях, он на прощание одарил девушек обаятельной улыбкой, сказал "был рад знакомству" и незамедлительно проследовал за Надеждой.

У лифта она сунула ему в руки свою сумку и тюльпаны, поправляя в это время шарфик и застегивая пальто на все пуговицы. Затем забрала вещи обратно и только после этого спросила:

– Ты что тут делаешь?

– Я тоже рад тебя видеть, – произнес он, весело на нее глядя. – Решил посмотреть, где ты работаешь.

– Ты хоть бы предупредил, – покачала она головой и с игривой укоризной произнесла, – Ты никогда не перестанешь меня удивлять... братишка.

– Вы отужинаете со мной, дорогая сестренка? – спросил он, галантно пропуская ее вперед в подъехавший лифт.

Они зашли в небольшой рыбный ресторанчик, расположенный неподалеку от ее работы и, расположившись на деревянных скамеечках за столом, покрытым льняной скатертью, заказали легкую закуску и вина, в ожидании основного блюда.

– Ты сегодня такой... красивый, – восхитилась Надя.

Женя смутился, покрылся румянцем и пояснил:

– У меня была встреча с клиентом. Один то ли депутат, то ли государственный муж хочет устроить полуграндиозный праздник в честь дня рождения своей жены.