Текст книги "Без чувств (СИ)"

Автор книги: Лилия Донская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Все эти две недели Костя старался меня подбодрить и развеселить, но у него это плохо получалось. Точнее, вообще не получалось. Наоборот, мне становилось тошно – сейчас он рядом, обзывает меня Молочной и ест мою еду, но скоро он уедет, я останусь одна, и неизвестно, когда мы снова увидимся. Плюс, меня постепенно начала добивать моя учеба. Слишком много, слишком сложно. Одна я не вывожу. Мне нужна помощь и поддержка, но ее негде взять. Да и не привыкла я просить о таком.

И вот, Костя уехал. Я проводила его на вокзал, дождалась, пока поезд тронется, и поехала домой. Все, окончательно одна. Хотя, конечно, в моей жизни появился и остается Стас, но все равно он еще не стал тем человеком, который мог бы помочь мне в сложившейся ситуации. Я совсем поникла. Никогда не думала, что я, старающаяся всегда быть оптимисткой, буду такой унылой и беспомощной. Раньше я всегда находила решения для своих проблем. Сейчас же нет ни сил, ни желания.

Последней каплей спустя неделю стало мое выселение из квартиры, которую я снимала – соседи сверху устроили потоп и затопили три этажа под собой. Конечно, моей вины в этом нет, хозяева очень долго извинялись передо мной, вернули деньги за следующий месяц и пожелали всего хорошего, но а какой толк, если мне негде жить? Да, у Кости своя квартира, но я же слишком независимая, чтобы брать у него ключи и переезжать туда. Глупая. И это мягко сказано. Получается, что к нему мне никак не попасть. И куда же мне идти со всеми своими вещами?! Еще и накануне дня рождения. Это самый худший период в моей жизни.

Я сидела в коридоре уже не своей квартиры на чемодане и думала, куда мне податься. Вот уже час я думала над этим. А вокруг меня стояли остальные сумки с моими пожитками. Я смотрела на них, а внутри появлялось все больше безысходности и отчаяния. Куда мне идти? И каким образом? Боже, ну почему взрослая жизнь такая сложная.

Печальные мысли слишком сильно завладели мной, я испуганно вздрогнула, когда в кармане зазвонил телефон. Посмотрела на дисплей. Это был Стас.

– Алён, привет. Ты дома? – спросил он, стоило мне поднять трубку.

– У меня больше нет дома, – я лишь хмыкнула ему в ответ, а сама опустила голову и с силой закусила губу, чтобы не заплакать.

– Как это? Что случилось? – он забеспокоился. Эмоции выражать так и не научился, зато я научилась его понимать. И сейчас он переживал.

– Меня выселили.

– За что? Ты же приличная девушка, вряд ли занималась чем-то таким, за что тебя могли выселить.

– Это не моя вина. Случился потоп. Теперь нужен ремонт. Здесь нельзя жить.

– Какой кошмар. Так и где ты?

– Сижу на пороге. Думаю, куда идти.

– Так почему ты мне не позвонила?

– Мне было неудобно.

– Сидеть в воде удобно? Я сейчас приеду.

– Не стоит… – я только хотела возразить, но Стас уже положил трубку. Глядя на телефон я тяжело вздохнула, а затем снова уставилась на свои упакованные вещи.

Правда, почему я ему не позвонила? Он бы помог мне. Забыла? Не захотела? А делать-то больше нечего. К кому мне здесь еще обратиться? Не к кому. Постеснялась? Да, скорее всего. Мне неловко что-то у него просить. Но тут он оказался прав – в воде сидеть тоже не очень-то и “ловко”. Теперь остается ждать, когда Стас приедет.

Он приехал спустя пятнадцать минут и позвонил мне. Я сказала ему номер квартиры и этаж, открыла дверь и уже через полминуты Стас стоял передо мной. Как всегда, невозмутимый. Кивнув мне, он прошел мимо, оглядел всю трагедию, а затем вернулся ко мне.

– Я не знаю, как твои соседи могли не услышать, что вода бежит. У тебя тут хоть с аквалангом ныряй. Что ж, это все вещи? – он показал на сумки. Я только кивнула. Стас тут же взял две, перекинул их себе на плечи, взял еще две и вышел на лестничную клетку. – Сейчас приду, жди, – исчез на лестнице. Я только слышала, как он быстро перебирает ногами по ступеням, оставляя за собой гул. И этот гул становился все тише и тише, и вскоре совсем затих.

Еще два раза поднявшись в квартиру, Стас перенес все мои вещи. В последний его заход я закрыла квартиру и пошла следом за парнем, неся сумку и пару пакетов, которые в его руках не поместились. Вот и все, прощай, квартирка. Я буду скучать по тебе.

Машина была полностью забита моими вещами. Даже на заднем сидении мы еле как нашли место для последней партии сумок. В итоге, мне все равно пришлось взять себе на колени пакеты, а сумку, что я несла, поставить в ноги. Я пристегнулась и стала ждать Стаса, он сзади еще возился с чем-то. Наконец, он сел за руль. Я слышала, как тяжело он дышит, почувствовала на себе его усталость. Конечно, столько вещей перетаскать за каких-то десять минут. Несколько секунд Стас сидел, не шевелясь. Затем, он глянул на меня.

– Ты как? – он спрашивает, как я? Мне-то что, это ж не я вещи таскала. Я лишь кивнула ему. – Ну, поехали тогда.

– Куда?

– Ко мне? Вариантов больше нет.

– А… Ну… – я снова растерялась. Мне не хотелось обременять Стаса и притеснять его в его же квартире. Но ведь другого выхода нет. – Поехали, – машина тронулась с места. Я разглядывала один из пакетов на своих коленях и думала, как же теперь быть дальше. Нужно будет искать другую квартиру, я ведь не могу все время жить у Стаса. И нужно как-то отблагодарить его за помощь. – Что мне сделать в знак благодарности?

– Не знаю даже, что-нибудь придумаем.

Через полтора часа все мои вещи были уже в квартире Стаса. Он занес их в комнату, где я жила в дни заточения, а затем оставил меня с ними наедине, сказал, что ему нужно ехать. Еще через час шкаф был заполнен моими вещами, на кровати был постелен мой плед, на книжной полке расположились учебники, тетради и книги. Ноутбук поместился на прикроватной тумбочке. Часть вещей так и осталась лежать по сумкам – все не влезло в шкаф. Я и не думала, что у меня столько вещей. И для моей косметики нет места. Надо будет у Стаса столик какой-нибудь попросить. Не в ванную ж мне бегать, если что-то понадобится. Хорошо, хоть зеркало во весь рост на шкафу есть.

Я полезла в одну из сумок, чтобы вытащить постельное белье и полотенца, но тут из сумки показалось серое ухо. А затем я почувствовала мокрый нос. Великан уже успел залезть ко мне в вещи и теперь сидел там, выжидал момент. И дождался. Последующие пятнадцать минут я играла с диверсантом, который уже очень подрос и теперь выглядел как совершенно взрослый кот. Теперь он мог больно укусить в порыве игры, и лапы у него были сильнее. Игры играми, а вещи за меня никто не разложит, поэтому я оставила Великана наедине с его хвостом (он решил, что ему необходимо его поймать) и продолжила заниматься вещами.

Когда я закончила, был уже вечер, такой долгожданный. День показался мне до невозможности длинным, я невероятно устала и морально, и физически. Хотелось лишь принять душ, поесть и лечь спать. С первым заданием я быстро справилась. В кухне Стас что-то доготавливал, чему я была несказано рада – не придётся искать, чем бы поужинать. Мы сели за стол и принялись за еду, не разговаривая. Я видела, что и Стас тоже устал за день. Он же приехал ко мне с работы, потом еще ездил туда, пока я вещи разбирала. А сколько он с моими вещами натаскался.

– Спасибо, – я, правда, очень ему благодарна за то, что он делает для меня.

– Не за что. Где твой друг? Почему он тебе не помог?

– Он уже неделю, как в Твери. На стажировке.

– Ясно. Ты завтра с какой пары? – пары? Я забыла о них, черт. Я же даже не сделала ничего. Преподаватель по анатомии от меня живого места не оставит, если я не выучу все кости, которые образуют кисть руки. Казалось бы, их же всего 26. Или 27. Или вообще 31. Ну вот, я даже их количество не помню. Я вздохнула и схватилась за голову. Руки сами закрыли мое лицо. От безысходности я захныкала. – Ты чего?

– Мне еще пары учить, а я так устала…

– Так ложись спать, завтра между занятиями поучишь.

– Нет, ты не понимаешь… Господи, ну за что…

Я сама не ожидала, что расплачусь перед Стасом. Но это уже было просто невыносимо, я слишком долго сдерживалась. Слезы катились и катились по лицу, в горле застрял огромный комок, я всхлипывала и содрогалась, губы дрожали. Я не могла дышать, я захлебывалась в своих слезах. И чем чаще я всхлипывала, тем тяжелее было делать следующий вдох. Наверно, со стороны я выглядела, как астматичка, у которой начался приступ. Но на тот момент мне было все равно. Это было похоже на истерику, на припадок. В порыве, я рассказала Стасу обо всем – про родителей и тетю, про Олю и Костю, про учебу, квартиру, что буду одна все праздники. Стас все это время молчал. Хотя, может, он и говорил что-то, но я не слышала. Я ничего не слышала, кроме собственных всхлипов и дрожащего голоса.

Спустя десять минут меня начало отпускать. Я становилась спокойнее, слезы были реже, дыхание постепенно восстанавливалось. Я больше не дрожала. И от обилия эмоций у меня разболелась голова. Теперь точно не до костей и их названий.

– Тебе полегчало? – негромко спросил Стас. Я подняла на него взгляд. В глазах слабые попытки показать сочувствие. У него начинает получаться. Я слабо закивала. Тогда он встал из-за стола и налил мне воды. Поставил кружку прямо передо мной. – Попей, ты слишком много жидкости потеряла, – я беспрекословно взяла стакан и сделала пару глотков. Вода была чуть теплой, без запаха хлора. Перед глазами почти прояснилось, но голова все также болела. И стало не по себе от того, что я здесь устроила. Я подняла голову и стала смотреть на потолок – так слезы быстрее высохнут. – Так что, может, ты завтра побудешь дома, не пойдешь никуда? Тебе надо отдохнуть. И, если хочешь, я могу помочь тебе с учебой, – я ничего не ответила, но сама себя выдала, сглотнув. Ведь шея была совершенно открыта и не защищена, он увидел ее движение. – Значит, так и поступим. А сейчас бери Великана, – я в истерике не заметила, что этот “серый кардинал” залез ко мне на колени и все это время урчал, чтобы успокоить меня, – и иди к себе, ложись спать. А завтра решим, как быть.

У меня не было сил ответить. Я встала и, держа в руках кота, ушла в свою комнату. Не стала расстилать постель. Просто легла и укрылась пледом. Великан сразу же умостился рядом со мной, вытянулся во всю длину и положил голову мне на руку. Все, он готов ко сну. Но ко мне сон не шел. Я лежала и слушала урчание кота, как Стас ходит по квартире и что-то еще делает. Надеюсь, я не сильно нарушила его планы. И надеюсь, что он не будет считать меня законченной истеричкой. И что делать с учебой? И правда, не идти? Я еще ни разу не пропустила пары, мне точно будет совестно. Так, ладно. Пожалуй, я поступлю, как Скарлетт О’Хара – подумаю об этом завтра. А сейчас мне надо попытаться уснуть.

Следующим утром Стас развеял все мои сомнения по поводу прогула – он убедил меня, что ничего не случится, если я пропущу один день. Поэтому, проводив Стаса на работу, я вернулась к себе и вновь легла. Великан уже был тут как тут, но теперь он разлегся на моем животе и положил лапы на грудь. Что коту для счастья надо? Чтобы кормили и всегда было удобное местечко для лежания. Ну и, конечно, чтобы гладили. Этим я и занялась. Я аккуратно водила пальцами по шерсти, вырисовывала на ней узоры, приподнимала ее и вновь приглаживала. Тактильные действия успокаивают. Сейчас мне уже не было так плохо, когда на мне лежал этот тарахтящий антидепрессант, который только больше урчал от того, что его гладят.

Итак, если я все рассказала Стасу, что теперь будет? Он предложит провести Новый год вместе? Это вполне логично. Но я более, чем уверена, что это будет из жалости. Или я себя просто накручиваю? Что-то я слишком часто начала это делать. В любом случае, теперь я точно проведу день рождения и Новый год у Стаса, и неважно, с ним или без него.

Я весь день не выходила из дома. И это было так здорово. Сначала я лежала, потом постояла под душем (хотя в идеале хотелось полежать в ванне), приготовила себе великолепный завтрак. После, закончила со своими вещами и решила приготовить что-нибудь вкусное к приходу Стаса. Это и будет благодарностью за его помощь.

Великан старательно помогал мне. Ну, как он сам думал. Он проверил своими лапками все продукты, которые я достала из холодильника, тем самым заставил перемывать их (конечно, вдруг я плохо их помыла в первый раз), сам убедился, что мука в пакете высшего сорта, после чего еще полчаса ходил и чихал по всей кухне. Он внимательно следил за каждым моим движением и ходил по пятам, но сейчас он не так сильно путался под ногами, как тогда, еще осенью. Повзрослел, поумнел, понял, что мешать нельзя.

Общими усилиями мы приготовили обед за два часа. Осталось сделать что-нибудь на десерт. Т.к. мука прошла кошачью проверку, я решила испечь какие-нибудь булочки, тем более, что и на начинку у Стаса была целая банка джема. Еще через полчаса я поставила противень, полный булочек, в духовку, а сама пошла в зал и включила телевизор. И так я просидела перед телевизором вплоть до прихода Стаса. В час дня он приехал на обед. Он оценил мои кулинарные способности, но сказал, что булочки будет пробовать только завтра утром – впервые я подумала, что меня раздражает его четкое следование режиму питания. Затем, он сразу же уехал обратно на работу.

И вновь я осталась одна в большой квартире. Зачем Стасу такая квартира, если он один живет? Или это на будущее? Для большой семьи и все такое? Тогда это даже хорошо.

Зал был в зеленых оттенках, таких легких и ненавязчивых. И минимализм во всем интерьере – диван, небольшой столик, несколько полок, телевизор на стене, палас на полу и легкий тюль на окнах. Он сам продумывал, что и как будет в каждой комнате? Я была почти во всей квартире, и все выглядело так гармонично и аккуратно. Единственно, я не была в его спальне. Но и идти туда не было особого желания. Ему бы вряд ли это понравилось. Мне-то уж точно, если б в мою комнату вошли без спроса.

В половину восьмого Стас вернулся домой. Как-то слишком поздно. Я помню, что осенью он возвращался в начале седьмого. Он переодевался и шел на пробежку. Почему же тогда сегодня так?

– Так я на пробежке и был, – ответил он мне разбирая сумку, в которой как раз и была спортивная форма. – У меня там зал рядом, после работы сразу туда иду.

Оказывается, все так легко и просто, в зал он ходит. Мы поужинали и снова перешли в гостиную. Не теряя ни минуты, Стас принялся объяснять мне строение человеческой кисти. Он неторопливо рассказывал мне о каждой кости, показывая на своей руке. Спустя десять минут я запуталась. Сложно ориентироваться, когда он показывает со своей стороны, все получается зеркально. Именно это и ввело меня в ступор.

– Я не понимаю.

– Я плохо объясняю?

– Нет, хорошо. Мне неудобно, что ты на своей руке показываешь. Говоришь про лево, а с моей стороны это право. Я путаюсь.

– А, тогда давай на твоей.

Я не успела отреагировать, как он уже аккуратно взял мою руку и положил ее на свою открытую ладонь. И опять, ни капельки не смутившись, начал мне рассказывать о строении человеческой кисти. Он осторожно и плавно водил пальцами по моей руке, периодически переворачивая ее и указывая на ту или иную часть ладони. Я чувствовала, как меня обдало жаром, щеки вспыхнули и горели огнем, стоило Стасу взять мою руку. А от его аккуратных прикосновений по телу пробегали слабые разряды тока. Его руки были очень теплыми. И они осторожно и умело обращались с моей рукой. Я даже поймала себя на мысли, что мне это нравится. Чувствовалось, что я нахожусь в знающих руках. Глупость, конечно, но это ощущение меня не покидало. Стас все продолжал рассказывать мне о костях, бережно показывая их на моей руке, а я внимательно следила то за его лицом, то за руками. И получала невероятное удовольствие от его прикосновений. Его руки были больше моих, вытянутые и слегка узковатые. Тонкие длинные пальцы плавно кружили над моей кожей. Он даже не касается меня, что ли? А я ведь чувствовала это! У него такая сильная энергетика, что я ощущаю его прикосновения, хотя их и нет. Меня передернуло. Я вздрогнула и глубоко вздохнула. Сердце бьется быстрее. В горле встал комок. Я сглотнула его и постаралась дышать размерено и ровно, чтобы успокоить сердце.

Стас заметил все изменения, произошедшие со мной. Он остановился и посмотрел на меня. Не знаю, что он думал, снова надел на себя маску. Он смотрел мне в лицо и молчал. А мне стало неловко. Я отвернулась в сторону и тут же поняла, что так я еще уязвимее – так я обнажила свою шею и она осталась совсем незащищенной. Но повернуться назад я уже не осмелилась.

– Я не собираюсь к тебе приставать, – негромко проговорил он. Я закусила губу в смущении. – Пока ты сама не захочешь.

– Чего? – я оторопела. Меня обдало новой волной жара, лицо покраснело. Что он такое говорит?

– Я же не изверг, хоть и похож. Как бы ты мне ни нравилась, и чего бы я ни хотел – пока ты сама не дашь добро, я ничего не сделаю, – сказал он, все также глядя на меня. Я ощущала этот взгляд на себе. Ему не стыдно такие вещи говорить?

– То есть, ты так уверен, что я дам добро? – я еле заставила себя выговорить это. Но так и не взглянула на него.

– Есть такое, – это хамство. Как он может вообще?

Я больше не стала ничего говорить. Просто убрала свою руку, поднялась и ушла из зала. Зашла в свою комнату и оперлась спиной на дверь. Есть такое? Это возмутительно. Он не смеет говорить мне о таком. Чего бы он ни хотел? Меня вновь передернуло. Я помотала головой, чтоб неприятные картинки не забивали мне голову.

А сердце так и не успокоилось. Колотится. Руке холодно и неприятно. Хочется обратно в тепло и защищенность. Он ждет, пока я дам добро? Мне кажется, пока он не начал говорить, я была готова это сделать. Правда, я сама не осознавала, на что собиралась пойти.

Не выйду из комнаты сегодня. Буду здесь. Лишь Великана запущу. И запрусь. Хотя, смысл, если у него есть ключ? Ну, зачем он это сказал?

Спустя несколько минут мне стало лучше. Лицо больше не горело, рука почти привыкла к холоду, сердце успокаивалось и вновь стучало, как ему положено. Почему-то, на глаза навернулись слезы. Я не стала их сдерживать. Скорее всего, это было из-за обиды и смущения. Видеть его не хочу, пусть не показывается мне на глаза.

Великан скребется. Я открыла дверь и взяла кота на руки. Закрылась на замок и села на кровать. Стала гладить кота, чтобы отвлечься. А он принялся облизывать меня. Облизал мне всю руку. Которую только что держал Стас. Великан, и ты туда же?! Что ж вам всем от меня надо… Кажется, это было ошибкой переезжать к Стасу…

========== Глава 9 ==========

Я увидела Стаса только на следующее утро. В кухне, за столом. Он, как всегда, был невозмутим и спокоен. И это действительно было так (я же научилась понимать его).

Я почувствовала запах свежего кофе. А на столе стояла кружка, от которой шел пар. Пока запах распространялся по всей кухне, Стас внимательно изучал содержимое испеченных мною булочек. Я же остановилась в дверях и наблюдала за ним. Злости уже не было, но неприятный осадок остался после вчерашнего разговора. Хотелось бы послушать, что он скажет сейчас, как будет себя вести. Стас медленно перевел взгляд на меня.

– Они вкусные, мне понравилось. Доброе утро, – произнес он мне.

– Доброе, – что еще можно ответить на его приветствие. – Я рада.

– Будешь завтракать? Сегодня идешь на пары?

– Да, надо бы пойти. Приготовлю себе что-нибудь, – я все еще наблюдала за его поведением, стоя в дверях. А ему было все равно, он только кивнул мне. – Ничего сказать не хочешь?

– Что? Про еду я все сказал, вроде.

– Я не о еде.

– А о чем? – нет, его вообще ничего не смущает! Будто это не он вчера мне наговорил всего! Смотрит на меня и хоть бы что. – Кстати, хотел спросить – как бы ты хотела провести свой день рождения? Может, пожелания какие-то есть?

– Мой день рождения? – он вообще меня запутал. Причем тут мой день рождения? А хотя… Как бы я хотела его провести? – Э… Ну, я не знаю… Я всегда отмечала его с семьей, друзьями. А тут их нет, – я пожала плечами, растерявшись. Стас вновь только кивнул и сделал пару глотков из чашки. Я вспомнила, что изначально хотела узнать. – И вообще, я говорю о том, что ты сказал мне вчера.

– А, это… Что такого я сказал? Я лишь успокоил тебя, чтобы ты не волновалась и не думала ничего плохого. Я сказал правду.

– Чтобы не волновалась? – нет, это возмутительно! У меня даже дыхание перехватило от такой наглости. – Да, меня успокоила твоя фраза “Чего бы я от тебя ни хотел”! – я повысила голос.

– Но это же логично. Если мужчине нравится женщина – он много чего может хотеть. Разве нет? – его спокойствие меня просто убивает. Я опять почувствовала себя истеричкой от того, что стала кричать. И снова эта прямота меня смутила. Ну да, ведь он прав. Я лишь закивала, потупив взгляд. – Вот, ты это понимаешь. Естественно, вчера ты могла подумать, что я мог бы что-то тебе сделать. И я лишь сказал, что держу себя в руках, и бояться тебе нечего. Что в этом такого?

Я окончательно запуталась. И была крайне смущена. Какая-то семейная сцена вышла, честное слово. Не стала ничего отвечать и, не взглянув больше на парня, пошла в ванную. Надеюсь, он сейчас быстро соберется и уедет на работу. Чтоб мы не пересеклись больше, иначе меня удар хватит. А ведь сама виновата, устроила разборки. Теперь и получаю за это. Наверно, теперь он будет считать меня истеричкой.

Я услышала, как хлопнула входная дверь – он ушел. И хорошо. Весь день с ним не увидимся, я все обдумаю, а вечером я буду в состоянии поговорить с ним. Извинюсь за свое поведение.

На парах я мало слушала преподавателей, думая над тем, что мне сказать Стасу вечером. Смешно. Можно подумать, это так важно для него. Это ведь я сама трагедию устроила, а у него все в порядке. Но мне ж надо с ним как-то общаться, раз уж мы живем под одной крышей теперь. Да что за ерунда, Алёна? Ничего такого не произошло, нужно просто взять себя в руки и успокоиться. Ведь он, правда, лишь хотел сказать, что мне ничего не грозит с его стороны, а я тут же тревогу бить начала. Глупая такая. Зато, я, кажется, успокоилась. Правильно, так и надо.

Я все еще продолжала думать о Стасе, но теперь у меня появились другие вопросы. У него когда-нибудь была девушка? И если да, то какая? И долго ли встречались? А почему разошлись? Интересно, а как он вел себя с ней? Я не заметила, как на мое лицо наползла улыбка, я начала тихо посмеиваться сама себе. Ведь, это получается, если я знаю, что у него есть ко мне чувства, то сейчас, думая о его возможных девушках, я представляю себя на их месте. И как же это, все-таки, выглядело бы? У меня есть пара предположений. Очень интересных. И самое интересное в этом “интересном” – мне ведь это нравится. Я имею ввиду, мои предположения. Так, кажется, я только что сама себе призналась, что наша с ним симпатия взаимна. Как ведь еще объяснить тот факт, что меня так привлекает идея о наших возможных отношениях? Так, мне надо взять себя в руки, а то преподаватель уже злобно косится на меня.

А что мне делать с днём рождения? Теперь ясно, что я точно не буду проводить его одна, но чем нам заняться? Что я еще не видела в этом городе? Где не была? Да много, где я не была, но вот только что подойдет для дня рождения? Для совершеннолетия? Да еще зимой. Точно надо куда-то идти, прогулкой не обойтись. Составлю-ка я список, где я не была…

– Я придумала, куда я хочу! – это было вместо приветствия, когда я вечером встречала Стаса с работы. Он еще не успел снять свою куртку, стоял в коридоре, а я выбежала из кухни с ложкой в руке – ужин готовила, мешала этой самой ложкой.

– Немного не уловил. Ты о чем? – он незаметно хмыкнул, видя мое приподнятое настроение, неторопливо раздевался.

– Мой день рождения.

– Точно, мог догадаться. Ну?

– Да ты пойди, переоденься сначала. Я пока в кухне закончу. Там и поговорим, – я убежала в кухню, т.к. там уже слышались какие-то подозрительные звуки с плиты. Успела я вовремя, ужин не пострадал. Пока я накрывала на стол, Стас уже успел переодеться и стоял в проходе, наблюдая за моими действиями.

– Итак? Что ты хочешь в свой день рождения? – спросил он за едой.

– Я не была в оперном. Хочу туда. Или… В боулинге здесь я тоже не была, – так глупо было слушать саму себя – настолько разные ведь занятия, театр и боулинг. Стас тоже это заметил.

– Неожиданнное сочетание. А куда больше хочешь? – я лишь пожала плечами. Стас достал телефон и стал быстро что-то искать. Спустя пару минут глянул на меня. – Число-то какое?

– Восьмое декабря.

– Хм… С театром ничего не выйдет – восьмого ничего нет, – говорил он, глядя в экран. – Десятого будет опера “Борис Годунов”. Был, очень неплохо, но меня не впечатлило. О, с шестнадцатого начнется “Щелкунчик”, балет. В честь Нового года, видимо. Советовал бы на него сходить, прекрасная постановка. Был на ней три раза.

– А ты пойдешь со мной?

– Ты не хочешь?

– Наоборот. Я же потеряюсь там. Да и одной неинтересно. Но ты же уже был на этой постановке три раза. А оперу мне сложно понять, как вид искусства.

– Схожу в четвертый. Щелкунчик как Ирония судьбы – можно каждый год пересматривать. Но это будет шестнадцатого. А в твой день рождения тогда боулинг?

– Да, – вот и договорились. Мы продолжили есть, не разговаривая. Я ковыряла вилкой в тарелке, думая, как бы продолжить разговор, мне ж еще извиниться надо. Ноги коснулось что-то мягкое. Я глянула под стол – Великан ходил вокруг моей ноги и терся об нее. – Нет, ну правда, “Серый кардинал”. Везде пролезет. И главное – незаметно это делает, – Стас только кивнул. – Э… – пора бы начать. Я замялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила. – Прости за вчера и сегодня.

– Тебе не за что извиняться, все в порядке. Но, я так понимаю, наша учеба кончилась?

– Ну… Нет… – он же хорошо и понятно объясняет. Надо только, чтоб такие ситуации больше не повторялись, только и всего.

– Тогда можем продолжить, – он собрал посуду и встал из-за стола, принялся за мытье.

– Я б помыла.

– Ты готовила. Буду я готовить – будешь мыть.

– О, слушай, что еще хочу – с тебя ужин в мой день рождения! – пусть еще и готовит, не хочу у плиты в этот день стоять. Я улыбнулась, наблюдая за его реакцией. Он лишь глянул на меня и кивнул. Ну вот, испортил все своей невозмутимостью.

Спустя десять минут я слушала лекцию о суставах и мышцах, благодаря которым наши руки функционируют. Стас опять все показывал на своей руке, но теперь требовал, чтобы я делала все то же самое на своей, дабы не путаться. Лекция закончилась довольно быстро – он рассказал мне о самом главном за каких-то двадцать минут. И все предельно ясно и понятно. Преподавали бы у нас так в университете. И не нужно было бы по полтора часа на парах сидеть.

– Вроде, все рассказал. На паре должны больше рассказать, всякие нюансы.

– Спасибо, – вновь настало время неловких вопросов. Я внимательно смотрела на парня, думая, как же начать. Он заметил это кивнул, готовый слушать. – У тебя когда-нибудь была девушка? – в душе он оторопел и посмеялся, хоть этого, как всегда, не было видно. Кивнул. – А… Ну…

– Рассказать, как это было? – и опять никакого смущения. Меня одну подобные темы в краску вгоняют? Я кивнула и отвела взгляд. “Серый кардинал” снова меня спас – пришел и лег ко мне на колени, могу сделать вид, что занята им. – Ну, у меня было три девушки. Точнее, более-менее серьезные отношения были с тремя. Первая была классе в седьмом-восьмом. Мы встречались где-то год и три месяца. Она была неформалкой. Я ее Мрачной готессой звал. А она на самом деле была очень мрачной. Вся в черном, волосы черные, макияж тоже. Цепи носила огромные, нравилось железяками греметь. Ну, переходный возраст же, все дела. Ходила, будто такая сильная и независимая, взрослая. Она курила, пить пробовала. Я ее отучивал, но так и не вышло. Дух протеста в ней очень сильный был, не слушала. Но зато как она мне пела о нашей любви, – вновь внутренний смешок. – До сих пор помню. “Давай умрем вместе” и все такое. Смешно. Рассказывала мне о переселении душ, спиритизме, оккультизме, про призраков всяких. Мы с ней даже как-то пошли в одно заброшенное здание, призраков она там найти хотела. Ей нравилось смотреть на кровь и про насилие слушать.

– Что за ужас?

– Переходный возраст. Неформалка. Что еще можно ждать?

– А что потом? Она же не покончила с собой? – какая жуткая девушка. У меня по телу мурашки даже побежали.

– Нет, что ты. В один день она перестала быть готом. И стала такой веселой и жизнерадостной, забыла о своих мнимых “страданиях”, перестала увлекаться паронормальным. Она мне такая даже больше нравилась. А через месяц она меня бросила.

– Серьезно? Почему? – вот это неожиданный поворот.

– Сказала, что я слишком груб и холоден, – он лишь пожал плечами. – Раньше ей это нравилось, но она изменилась, а я так и остался в том темном, готском прошлом. И будущего у нас не может быть. Вот так. Сейчас она замужем, у них двое детей.

– Откуда знаешь?

– Виделись недавно. Она хорошо выглядит. И вроде счастлива. Она мне сказала – “Ты все такой же”. И если бы не ты, я б всю жизнь так и прожил, не понимая, почему это я грубый и холодный, – и опять посмелся где-то внутри себя. Я улыбнулась в ответ. – Мою чрезмерную сдержанность приняли за грубость. Впрочем, как и в следующие два раза.

– Остальные разы тебя тоже из-за этого бросали?

– Да. Вторая девушка появилась на первом курсе. Подсела ко мне на паре, стала говорить. Она у нас была вроде первой красавицы. Ребята бегали за ней. Я тоже на нее посматривал, но знал, что ничего не светит. Да и не так она уж мне в душу запала, чтоб бегать. Как я узнал потом, именно поэтому она и подсела.

– Запретный плод сладок?

– Ага. Мы встречались всего полтора месяца. В итоге, я снова услышал, что я грубый, злой, черствый и все такое. Про нее мне даже нечего и рассказать, так что сразу о третьей начну. Это было уже в конце учебы почти. Семестр остался. Преддипломная практика, все дела. Ну, я проходил ее у самого себя, в одной из аптек. Я решил пойти в новую, что только открыл, чтоб сразу порядки навести. И там я познакомился с новым провизором, которую тогда только взяли на работу. Ну, и еще одна была, но та меня не жаловала.

– Не жаловала своего руководителя? – я не смогла сдержать смех. Стыд и страх совсем ушли, я даже забыла о том, как мне было неловко спрашивать Стаса о его девушках.

– Представляешь, да, – он тоже “посмеялся”. – Но не суть. Встречаться я начал с первой. Она была довольно спокойной и уравновешенной.

– Почему именно в ней ты это заметил?

– Потому что потом оказалось, что она – любительница жесткого секса, а ее любимая книга “50 оттенков серого”, – и опять он усмехнулся, глядя на меня. Я покраснела и отвела взгляд, закусив губу. Усмехнулась своей собственной стыдливости и той нелепости, которую сейчас сказал Стас. Ему так везет с девушками. – Она на десять лет старше меня, прекрасно выглядит. Интересная собеседница, интеллектуалка. Любит узнавать новое. Воспитанная, хороших нравов. В общем, она казалась обычной. А потом она мне как-то сказала, что я похож на Кристиана Грея, – не я одна такая, кто так подумал. – Я понятия не имел, кто это, только Дориана Грея знаю. Она мне в красках рассказала, я даже прочитал одну книгу. Не впечатлила как-то. А дальше она предлагает – давай попробуем, как в книге. Я согласился, почему нет. Красную комнату обещать не мог…