Текст книги "Завязать след (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Прежде чем я успеваю спросить, что за “ерунду” он имеет в виду, он оказывается в моем пространстве и обнимает меня.

Я тут же прячу лицо у него на груди и расслабляюсь в его объятиях.

Он крепко сжимает меня, и я едва могу дышать, когда он прижимается грудью к моему лицу, но я выплескиваю свою печаль в его объятиях.

Часть меня подавлена, но другая часть слишком опустошена, чтобы беспокоиться.

Итак, мы стоим на моей кухне, нас освещают лампы дневного света, и я разваливаюсь на части в его объятиях.

Он что-то шепчет мне, но я не слышу. Все, что я чувствую, – это боль в голове и жгучую боль в груди.

Я позволяю утешать себя, даже если в конце концов это причинит боль.

В любую секунду я ожидаю, что он вернется в Ривера, который был несколько часов назад, когда не хотел иметь со мной ничего общего.

Но вместо этого происходит нечто невероятное.

Точно так же, как у Лэндона, его грудь вибрирует, и Альфа-мурлыканье резонирует в нем. В сочетании с его ароматом это так успокаивает, что я прижимаюсь всем весом к его груди, позволяя ему полностью обнять меня.

12

СКАЙЛАР

В конце концов, мои слезы утихают, и я отстраняюсь от Ривера. Мне неловко из-за того, что я оставила следы слез на его рубашке.

Но плач был приятным. Это была разрядка, в которой я нуждалась несколько недель. Горе от потери Эйприл съедало меня заживо, а недостаток сна и еды истощил мой разум и тело.

Я прочищаю горло, чтобы нарушить тишину, и отвожу взгляд от Ривер. – Эм, мне пора спать. На кухне есть еда, а ванная дальше по коридору. Ешь все, что захочешь. Спокойной ночи.

Он хмурится и выглядит так, словно хочет что-то сказать, но я протискиваюсь мимо него, прежде чем он успевает, и прямиком направляюсь в свою комнату. Я закрываю и запираю за собой дверь, затем падаю на кровать.

Все во мне кричит о том, чтобы вернуться к нему. Возможно, он хорошо разбирается в людях, но достаточно долгая работа в службе поддержки клиентов помогла мне также разобраться в личностных чертах.

Он упрямый, осторожный и, вероятно, изголодался по прикосновениям, как и я. Я показала ему свою уязвимость, и вместо того, чтобы вести себя по-взрослому, я убежала в свою комнату и заперла дверь.

Что, по-моему, он собирался сделать? Пойти за мной сюда?

Я практически вижу, как Эйприл закатывает глаза, глядя на меня.

Я направляюсь в ванную, смежную с моей комнатой, морщась, когда прихрамываю на холодный кафель.

И когда я спускаю нижнее белье вниз по бедрам, я морщусь.

Гладкая прокладка, которую я носила, промокла насквозь. К счастью, я надела корректирующее белье для дополнительной поддержки, но я все равно не должна была быть такой мокрой от простого общения с Альфами.

На всякий случай я принимаю свою подавляющую дозу, пока не забыла, проглатывая таблетку всухую.

Затем я делаю все возможное, чтобы смыть с себя ароматы Лэндона и Ривера. Я скребу, вспениваю, ополаскиваю и повторяю процедуру, используя средство для умывания с ароматом малины.

Но жидкость не прекращается, продолжая ручейками стекать по моим бедрам.

Я молюсь, чтобы Ривер не почувствовала моего запаха и чтобы мои средства подавления подействовали так, как должны.

Моя спаривающаяся железа чешется, и я нежно поглаживаю ее, но морщусь от этого ощущения.

Это слишком чувствительно.

После Джейсона мои заплывы случались все реже и реже, но все признаки налицо, что они скоро начнутся.

Как неудобно.

Я закрываю глаза, вдыхаю пар и чуть не теряю равновесие. Я даже представить себе не могу, что было бы, если бы я не спохватилась – сюда бы вбежал Ривер и увидел мое обнаженное тело, мокрое от воды и скользкое?

Не думай об этом!

Я заставляю себя поторопиться и ополоснуться, затем медленно выхожу из душа. Я заворачиваюсь в плюшевое полотенце и в изнеможении прислоняюсь к столешнице. Я изо всех сил чищу зубы, затем опускаюсь на кафельную плитку.

Может быть, мне не стоит идти завтра на работу. Я не уверена, как долго я смогу продержаться на ногах.

Но я определенно не хочу оставаться дома, наедине со своими мыслями.

Я падаю на свою кровать, застонав, когда мое тело погружается в специальный матрас, сделанный для Омег.

Это была лучшая инвестиция, которую я когда-либо делала, хотя Джейсон и посмеялся над ценой.

Он, конечно, не жаловался, когда ночевал у меня или когда у меня была Течка.

Ублюдок.

Я внезапно представляю, как Ривер и Лэндон выбивают из него все дерьмо, и глупо хихикаю над моим воображением.

Все, что я хочу сделать, это отдохнуть, и то, как специальный материал ласкает мою спину, делает практически невозможным подъем.

Но мне нужен мой телефон, который все еще в моей сумочке в машине Ривера.

А это значит, что мне придется встретиться с ним лицом к лицу после того, как я сбежала, как ребенок.

Со стоном я скатываюсь с кровати и быстро одеваюсь в свободные хлопчатобумажные брюки и просторную серую рубашку. Сделав глубокий вдох, я открываю дверь своей спальни и выхожу в коридор, готовая принести извинения.

Но из гостиной доносится тихий, глубокий рокот, и когда я заворачиваю за угол, мои глаза расширяются.

Ривер спит, растянувшись на моем диване.

Он храпит.

Он такой высокий, что его ноги свисают с края дивана, его черные кроссовки парят в воздухе.

Откинув голову на кремовую подушку, он выглядит умиротворенным. Его кожаная куртка висела на спинке дивана, а черная рубашка задралась, обнажив часть бледного торса.

Он выглядит сексуально.

Я довольно долго смотрю на него с открытым ртом, наслаждаясь зрелищем. Его мобильный телефон лежит у него на коленях, а одна рука заложена за голову, как будто он подпирает ее.

Он не собирался засыпать, это очевидно.

Я решаю не будить его. Судя по темным кругам и налитым кровью глазам, ему нужно выспаться.

И я бы предпочла не встречаться с ним лицом к лицу после нашего неловкого момента ранее.

Я замечаю свою сумочку на кухонном столе и вздыхаю с облегчением. Роюсь в ней, нахожу телефон, затем возвращаюсь в свою комнату.

Быстрый звонок Девин и несколько заверений позже, у меня есть план на завтра.

Девин заберет меня на заключительную смену. А к тому времени Ривер уедет, и мне больше никогда не придется разговаривать ни с ним, ни с Лэндоном.

Но мой телефон жужжит, и приходит сообщение с номера, который я не узнаю.

Привет, Скайлар, это Лэндон. Проверяю, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась домой. Обязательно отдохни.

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу, и бабочек в животе. Я быстро набираю свой ответ.

Спасибо, я займусь этим. Когда ты заберешь Ривера и привезешь мою машину обратно? Я прекрасно справляюсь сама. Странно, что он нянчится со мной.

Кроме того, чем дольше Ривер будет здесь, тем больше я буду хотеть, чтобы он остался. Я неловко двигаю бедрами, наблюдая, как всплывают текстовые пузырьки на моем телефоне, затем останавливаются.

Ответа нет.

Я перестаю ждать ответа и включаю будильник на своем телефоне. Я устала, и у меня больше нет умственной энергии, чтобы разбираться с этим.

Когда я встаю, чтобы закрыть дверь, я снова слышу тихий храп Ривера.

Я не могу представить, что ему так удобно, свернувшись калачиком, на моем диване, даже без одеяла.

Прежде чем я успеваю передумать, я направляюсь к шкафу. Я целую минуту смотрю на верхнюю полку, разглядывая свои сложенные и неиспользованные одеяла.

Я не доставала их больше года. Они роскошные, удобные и из самого мягкого материала, который я когда-либо ощущала.

Я бы сказала, что это самые лучшие одеяла на планете.

У меня нет покрывала на диване. Есть только две подушки, и они не такие удобные.

Просто сделай это. Это не обязательно должно что-то значить.

Я беру с полки свое любимое сиреневое одеяло и беру его в руки. Прежде чем я потеряю мужество, я возвращаюсь в гостиную и смотрю на спящего Ривера.

Он не двигается. Его глаза закрыты, дыхание глубокое и ровное, и он выглядит умиротворенным. Даже его аромат приглушен – в нем не так много специй. Он нежный и почти такой же гостеприимный, как у Лэндона.

Это должно что-то значить, что кто-то настолько осторожный может спать вот так рядом с кем-то другим.

Это не имеет значения. Он, вероятно, никогда не спит, и это его единственная возможность. В тебе нет ничего особенного.

Я осторожно накрываю его сиреневой тканью, не сводя глаз с его лица. Темная щетина дополняет его сильные черты, а волосы наполовину спадают на глаза. Его губы подергиваются, когда он укрывается одеялом.

Он выглядит гораздо менее устрашающе, когда спит под моим одеялом.

Однако я не задерживаюсь надолго. Мне нужно поспать, и мое тело ноет от желания. Если он откроет глаза и увидит, что я смотрю на него, он подумает, что я сошла с ума.

Но прежде чем лечь спать, я совершаю одну глупость.

Я осторожно снимаю его кожаную куртку со спинки дивана и прижимаю к груди. Быстро отворачиваюсь и спешу обратно в постель, крепко прижимая к себе свое сокровище.

Я не могу поверить в то, что я натворила.

Что, если он проснется прямо сейчас и увидит, что я схватила его куртку, как какая-нибудь нуждающаяся, отчаявшаяся Омега?

Я должна немедленно вернуть ее.

Но когда я сажусь на край кровати, обнимая кожаную обивку, я не могу заставить себя сделать это.

Пахнет Ривером.

Как в том объятии, которое мы разделили час назад, как в ощущении его рук, обнимающих меня за талию, когда я тихо плакала у него на груди.

Пахнет Альфой.

Я всхлипываю, зарываясь лицом в куртку, и глубоко вдыхаю.

Две вещи происходят одновременно.

Мое тело превращается в провод под напряжением, и вся энергия сосредотачивается непосредственно на моей киске.

Во-вторых, у меня между ног образуется абсолютное месиво.

Мой Омега просыпается с ревом, готовая привлечь к себе внимание и уставшая от того, что ее отодвигают на второй план.

Должно быть, сотрясение мозга истощило последние остатки моей сдержанности, потому что я становлюсь дикой.

Я с глухим стуком падаю спиной на матрас и заворачиваюсь в простыни, мягко отталкиваясь от воздуха, отчаянно нуждаясь в трении.

Мои соски напрягаются от желания, и я провожу курткой Ривера по своей груди, шероховатость кожи на моей чувствительной коже заставляет меня зашипеть.

Его запах окутывает меня, и, прежде чем я успеваю передумать, я засовываю рукав его куртки в рот, как животное, и посасываю кожу.

Где-то рациональная Скайлар умирает от стыда.

Но теперь она – всего лишь воспоминание, и когда вкус запаха Ривера наполняет мой рот, я представляю, что это его член.

Я стону при этой мысли, и моя свободная рука, которая не гладит куртку, скользит под одеяло и за пояс моих хлопчатобумажных брюк. Моя киска намокла, и требуется меньше нескольких грубых кругов по моему клитору, прежде чем я сжимаю зубами рукав куртки Ривера и кричу.

У меня месяцами не было оргазма, и от этого мои бедра выгибаются дугой, а все тело дрожит.

Это невероятно. Я чувствую, как брызгаю, мочу штаны и устраиваю беспорядок на своей кровати.

К счастью, наматрасник изготовлен из специального материала, который хорошо впитывает влагу и его гораздо легче чистить, чем обычный матрас.

Удовольствие длится по меньшей мере полминуты, и к тому времени, как я заканчиваю, рукав куртки Ривера пропитан моей слюной, а на роскошной коже остались следы укусов.

Переводя дыхание, я осознаю, что натворила. Ясность после оргазма охватывает меня, немного притупляя боль в голове, и меня охватывает ужас.

Я должна вернуть куртку Ривера. Он никогда не узнает, что только что произошло.

Но мне нужно отдохнуть. Я все еще не могу отдышаться, и мои конечности отяжелели.

Всего пять минут отдыха. Я поставлю будильник, думаю я про себя.

Однако я закрываю глаза, прежде чем успеваю схватить телефон.

Измученная, я засыпаю прежде, чем у меня появляется возможность привести себя в порядок или вернуть куртку детектива.

13

ЛЭНДОН

Я не ревную.

И я, конечно, не чувствую себя неуверенно.

Но когда я читаю сообщение Скайлар и понимаю, что Ривер остановился у нее, мне хочется рвать на себе волосы.

Я думал, он отвезет ее и проведет ночь в отеле.

Это глупо, на самом деле. Я должен быть рад, что он там – со Скайлар кто-то есть, и ему нужно было как-то отвлечься от этого дела. Даже если он меня терпеть не может, мне все равно нужен партнер, который может мысленно прийти на работу.

Вот почему я попросил его отвезти Скайлар домой. И у меня тоже будет шанс увидеть ее, когда я заеду за ним. Я могу попрощаться с ней, сказать, что было приятно познакомиться, и поблагодарить за печенье.

Поскольку Ривер в отъезде, у меня есть время привести в порядок наши заметки и немного тишины в нашем здании.

Невыносимый детектив почти не спит. Он предпочитает проводить ночи в офисе, и иногда я заставаю его лежащим на столе, усталость наконец побеждает.

Сегодня вечером я один, потягиваю кофе и сравниваю свои наблюдения.

Но я отвлекся и делаю то, за что наказал бы любого другого – я использую наши ресурсы в личных целях.

Я смотрю на Скайлар.

Я не делаю ничего слишком назойливого – она по-прежнему заслуживает уединения, – но я проверяю, нет ли судимостей.

Ничего. Она чиста.

Я слишком долго смотрю на фотографию в ее водительских правах. Улыбка, которую она дарит в камеру, отличается от той маленькой, которой она одарила меня – у Омеги, которую я видел сегодня, в глазах было печальное, побежденное выражение.

Я слишком часто видел этот взгляд у людей.

Скайлар страдает, и я ничего не могу сделать, чтобы это исправить.

Я не привязываюсь к людям – это единственное, что объединяет нас с Ривером. Мы оба посвящаем себя своей работе и уделяем ей больше времени, чем большинство людей.

Но если бы у меня было время…

Я бы хотел помочь Скайлар.

Мой Альфа очень хочет Омегу. Я хочу обеспечивать, я хочу питать, я хочу связать узлом.

Я хочу все то, что трудно получить на этой работе.

Я продолжаю пялиться на ее фотографию, как влюбленный маленький мальчик, и мой член становится твердым.

Но я не буду так унижать ее, даже если мысль о том, чтобы прикоснуться к себе, глядя на ее фотографию, соблазнительна.

Я закрываю окно браузера и вздыхаю, проводя рукой по волосам. Мне тоже нужно поспать. Я должен заехать за Ривером утром, но было бы полезно, если бы он ответил на любое из моих сообщений.

Если только он не со Скайлар, и они…

Нет. Это не мое дело.

Но боль в моей груди нарастает, и я понимаю, насколько я уже привязался к этой Омеге.

Она принесла нам печенье.

Никто не делает этого за нас.

Я ищу коробку, в которой они пришли, но ее больше нет на моем столе.

Я хмурюсь.

Единственными людьми, которые видели эту коробку, были я, она и Ривер…

Встав со стула, я иду по коридору в кабинет Ривера.

На стуле у его стола стоит белая коробка с половиной съеденных макарон.

Я усмехаюсь.

Когда я убераю коробку с кресла, подлокотник касается компьютерной мыши, и загорается монитор.

Должно быть, он забыл заблокировать свой компьютер.

Но на экране появляется Скайлар Блум , и я понимаю, что мы оба делали одно и то же.

Он поднял полицейский отчет об исчезновении ее подруги, который был заполнен его двоюродным братом.

Я быстро изучаю его, затем вздыхаю.

Мы не можем позволить себе браться за дело о пропавших людях, но сейчас мы оба заинтригованы.

– Черт, – бормочу я себе под нос, рассеянно вытаскивая печенье из коробки. У него теплый аромат ванили, и на вкус оно в точности похоже на то, как пахла Скайлар.

Черт.

Я не собираюсь становиться твердым из-за печенья.

Но я представляю, что у ее лосьона такой же вкус.

Я хватаюсь за край стола, чтобы выровнять дыхание и сглотнуть.

Я хочу ее.

Я хочу ее так сильно, что это причиняет боль. Мой член умоляет, чтобы к нему прикоснулись, но я изо всех сил игнорирую это и спешу покинуть кабинет Ривера.

Пора немного поспать.

Схватив куртку, я выхожу из здания на парковку, где достаю свой телефон.

Возможно, я ошибаюсь, но, возможно, есть один человек, который мог бы помочь Скайлар найти ее подругу.

Я знаю, что инстинктивно он скажет "нет", потому что он почти такой же невыносимый, как Ривер. Но вполне возможно, что, как только он встретит ее, он будет так же тронут, как и мы оба.

Итак, я отправляю сообщение кому-то, кто не хочет иметь со мной ничего общего.

Один из величайших детективов, которых я когда-либо встречал.

Винсент.

14

РЕКА

Я просыпаюсь от запаха кофе и опьяняющего аромата ванили.

На мгновение я забываю, где нахожусь, и неузнаваемо высокие сводчатые потолки вызывают у меня панику.

Я подсознательно тянусь за оружием, которого нет, пока реальность не обрушивается на меня.

Скайлар.

Вздрогнув, я сажусь, когда сиреневое одеяло спадает с моих плеч и ложится мне на колени. Я ошарашенно смотрю на него и тру материал между пальцами.

Это одеяло для гнездования.

Какого хрена я делаю под одеялом Скайлар?

Это она надела это на меня?

Мой внутренний Альфа рычит, и мой член превращается в сталь.

Одеяло пахнет чисто Скайлар, насыщенной ванилью, а также тонким оттенком кондиционера для белья.

Я уже много лет не был рядом с одеялом для гнездования, не говоря уже о гнезде, и это просто жестоко.

Если бы она знала, что творится у меня в голове, она бы никогда не положила этот материал рядом со мной.

Осторожно я снимаю с себя одеяло и аккуратно складываю его, кладя на противоположный конец дивана.

Что за блядь.

– Доброе утро, – звучит нежный голос, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Скайлар, пристально смотрящую на меня из-за кухонной стойки.

У меня пересыхает во рту.

На ней слишком большая белая рубашка, которая спадает с плеч и обнажает шею. Мой взгляд устремляется к ее розовой спаривающейся железе, прежде чем я могу остановить себя, и я прочищаю горло и заставляю свой член успокоиться.

– Привет, – прохрипел я. – Извини, что заснул, я собирался не ложиться…

– О, нет, все в порядке, – быстро говорит она, опуская взгляд и отодвигая белую кружку к краю стойки. – У меня есть кофе, если хочешь. И я оставила в ванной дополнительную зубную щетку, если она тебе понадобится.

Это так чертовски неловко, что мне хочется кричать. Это как на следующее утро, но мы даже не трахались.

Я впиваюсь ногтями в ладони, достаточно сильно, чтобы боль заставила меня замолчать.

Мне не следует быть здесь. Она прекрасно отвлекает, но у меня нет на это времени.

Но все, чего я хочу, это остаться здесь и просыпаться от запаха Скайлар и кофе каждый чертов день.

Это самый отдохнувший день за последние месяцы.

– Да, спасибо, – говорю я, прочищая горло. – Подожди. Ты знаешь, где моя куртка?

Я оставила ее на диване, но ее там больше нет.

Ее лицо становится розовым, а запах усиливается.

Интересно.

– Да, я пролила на нее кофе, когда убирала. Прости, – ровным голосом говорит она, уставившись на кофейную кружку. – Я пыталась промокнуть его полотенцем, но это не помогло. Я отдам ее в химчистку, – быстро добавляет она.

Она, блядь, лжет, и, судя по выражению ее лица, она знает, что я знаю.

Я мог бы поднажать. Я действительно мог, потому что теперь я хочу знать, что, черт , случилось с моей курткой.

– В этом нет необходимости, – говорю я вместо этого, вставая. Я уверен, что выгляжу ужасно: мои волосы растрепаны, а рубашка помята, но ее аромат становится сладковатее, когда я приближаюсь к ней. – Я просто воспользуюсь твоей ванной, а потом посмотрю, где, черт возьми, Лэндон.

Она кивает, по-прежнему избегая встречаться со мной взглядом. – Хорошо, – говорит она. – В любом случае, у меня работа примерно через час.

Я приподнимаю бровь и подхожу к ней ближе. – Ты не будешь работать, – спокойно говорю я. – У тебя сотрясение мозга.

Ее лицо вспыхивает, но она по-прежнему не смотрит на меня. Вместо этого она хватает одну из кофейных кружек со стойки и осторожно дует на нее. – Я в курсе, – бормочет она, баюкая чашку. – Но мне нужно открыть кафе.

Мне хочется придушить ее – она такая же упрямая, какой была вчера. Я подношу вторую чашку кофе к губам, глядя на нее сверху вниз. – Если ты будешь вести себя безрассудно, то снова окажешься в больнице. Тебе нужно беречь себя.

Наконец, она встречается со мной взглядом. Она смотрит на меня сверху вниз и изо всех сил старается выглядеть суровой, несмотря на увеличившиеся зрачки.

Она возбуждена.

Я дерьмово выгляжу и говорю как мудак, но каким-то образом я все еще привлекаю ее?

У меня кружится голова.

– Потому что ты воплощение заботы о себе, – говорит она вместо этого, высовывая розовый язычок, чтобы облизать губы. – Мистер “Я буду спать, когда умру”.

Я бушую внутри.

Ее безопасность – не твоя забота, пытаюсь напомнить я себе.

Но мой внутренний Альфа, собственнический и расстроенный, наконец-то вырвался наружу.

И если я никогда больше не увижу ее после сегодняшнего, мне нужно знать, что она сама о себе заботится.

– Тебе просто все равно, что с тобой происходит? – Огрызаюсь я, ставя свою кружку обратно на столешницу сильнее, чем необходимо. – Разве ты не пытаешься найти свою подругу? Или ты слишком поглощена жалостью к себе?

Чайник, познакомься с чайником¹, думаю я про себя, уже проклиная свой выбор слов.

Ее рот приоткрывается, и ее аромат становится кислым. Ваниль исчезла; ее заменил терпкий лимон. Хотя он все еще чертовски аппетитный.

Ее гнев возбуждает меня, несмотря на мое собственное разочарование по отношению к ней.

– Знаешь что? Черт возьми. Ты, – тихо говорит она, выглядя сбитой с толку. – Вчера вы практически рассмеялись мне в лицо, когда я попросила вас о помощи. И я даже не знаю, почему ты все еще здесь. Убирайся из моего дома, детектив. Ты ничего обо мне не знаешь. Я сама свяжусь с Лэндоном по поводу моей машины.

Прежде чем я успеваю ответить, она выходит из открытой кухни и сворачивает в коридор.

Черт.

Я прикладываю руку ко лбу, ожидая приступа мигрени. Затем хватаю телефон и звоню Лэндону.

– Ты где, придурок? – Рявкаю я в трубку.

– И тебе доброго утра, – ровно говорит он. – Ты хорошо провел вечер?

Я слышу звук льющейся воды в душе и вздыхаю. – Конечно. Как далеко ты от дома?

– Ну, учитывая тот факт, что сейчас семь утра, а ты до сих пор так и не связался со мной, я бы сказал, что прошло больше добрых двух часов.

Я, блядь, ненавижу его.

Я не могу уйти, пока он не вернет машину Скайлар, потому что его нужно подвезти.

– Тебе повезло, что я не уехал, не дождавшись тебя. Поторопись, – огрызаюсь я.

– Ты мог бы. Полагаю, я мог бы просто остаться со Скайлар на весь день.

Из моего горла вырывается рычание, прежде чем я успеваю его остановить, и я слышу, как Лэндон хихикает.

– Я так и знал. Она тебе действительно нравится, – говорит он.

– Это не твое дело, – рычу я. – Не лезь в мои личные дела.

Он вздыхает, и я слышу звуковой сигнал автомобильного ключа, вставляемого в замок зажигания. – Достаточно справедливо. Она хотя бы отдыхает?

Я усмехаюсь. – Нет. По-видимому, она собирается на работу. – Я расхаживаю по ее кухне, пытаясь справиться со своей нервной энергией.

– Что? – И впервые я слышу, как Лэндон запинается. – Она не может пойти на работу. Она не может так долго оставаться на ногах.

– Ни хрена себе, тупица. Но если ты не хочешь связать ее, мы мало что можем сделать. – Я делаю паузу, вспоминая мысленный образ, который вызывает мое предложение.

Она бы прекрасно выглядела сдержанной, с наручниками на запястьях…

Голос Лэндона прерывает ход моих мыслей. – Попробуй убедить ее.

– Я так и сделал.

– Правда? Или ты просто накричал на нее?

– Она не гребаная заложница. Я не собираюсь вести с ней переговоры, – возражаю я. – Она самая упрямая Омега, которую я когда-либо встречал.

На другом конце провода тишина, если не считать щелчка сигнала поворота. – Я приеду, как только смогу, – говорит он. – Попробуй быть милым, хоть раз в жизни.

– Я самый милый гребаный человек на свете, – шиплю я, когда он вешает трубку.

Мудак!

От разговоров с ним у меня закипает кровь.

Но очевидно, что он тоже хочет лучшего для Скайлар, так что я не так зол, как мог бы быть.

Ее душ все еще работает, и я полон тревожной энергии.

У меня нет времени заботиться о ней.

И все же я здесь, впитываю в себя каждую ее деталь, какую только могу, прежде чем уйти.

У нее на холодильнике висит фотография ее и еще одной девушки со светло – каштановыми волосами – Эйприл.

На фотографии у Скайлар яркие глаза и сногсшибательная улыбка.

Я сохраняю это в памяти.

Если бы только здешнее полицейское управление могло выделить для нее компетентного детектива, тогда ей не пришлось бы часами водить машину, вооруженной смазливым личиком и печеньем, только для того, чтобы кто-нибудь помог ей.

Я изучил отчет моего двоюродного брата до того, как встретил Лэндона в больнице.

Технически Бен сделал все правильно – они мало что могут сделать, учитывая, насколько ограничен их охват.

И все же…

Она заслуживает лучшего.

Я осматриваю кухню, стараясь ни к чему не прикасаться, и просто наблюдаю.

Я разгадал Скайлар, даже не пытаясь, и увидел в ней пугающую часть себя.

Она с головой уходит в свою работу – идеальное отвлечение, чтобы не заниматься никакими личными проблемами.

Темные круги вокруг ее глаз сказали мне все, что мне нужно было знать о ее привычках ко сну, и, судя по количеству пакетиков кофе, выстроившихся в ряд на ее стойке, я уверен, что она также питается этим напитком.

Она упряма и защищается.

Но, честно говоря, большинство людей окружают меня.

Тогда зачем ей укрывать меня своим одеялом? Это бескорыстное, ранимое предложение.

Это меня нервирует.

Я выхожу из кухни и осматриваю коридор. В конце есть закрытая дверь, которая, как я предполагаю, является ее спальней. Слева находится ванная, о которой она упоминала, я захожу в нее и закрываю за собой дверь.

Я ловлю себя на отражении, когда включаю свет.

Я выгляжу дерьмово.

Смотрю в зеркало – это просто еще одно напоминание о моих неудачах.

Если бы я не был в ее доме, я бы ударил кулаком отражение, смотрящее на меня в ответ.

Боль заставила бы меня замолчать, и никто бы ничего не узнал.

Вместо этого я хмурюсь и умываюсь, благодарный за продукты, которые оставила для меня Скайлар.

Я вел себя с ней как придурок, а она все равно была доброй.

Омега…

Мой внутренний Альфа просыпается, ничего так не желая, как выбить ее дверь и снова заключить в свои объятия.

Я хочу…

Тук. Тук. Тук.

Раздается отчаянный стук в ее парадную дверь, сопровождаемый двумя приглушенными голосами.

Вода в душе перестала течь, так что я предполагаю, что дверь откроет Скайлар.

Тук. Тук. Тук.

Я прополаскиваю рот, затем возвращаюсь в гостиную, моя головная боль усиливается из-за непрекращающегося стука.

– Скайлар? – раздается испуганный голос. – Скайлар, открой дверь!

Я отпираю входную дверь и распахиваю ее.

Передо мной стоит юная Омега, ее глаза блестят от слез.

Только она не одна.

Мой кузен стоит рядом с ней, на его лице написано замешательство.

– Ривер? – осторожно спрашивает он. – Я… Мы можем войти?

Что-то серьезно не так.

Я киваю и отхожу в сторону, чтобы пропустить их, в то же время Лэндон подъезжает к подъездной дорожке на своей машине.

Отлично.