Текст книги "Яблоко раздора"

Автор книги: Лилиан Дарси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Личное? – изумилась Мэг.

Ее мозг усиленно заработал. В какую игру он играет?

Адам тоже поднялся.

– Да, – подтвердил он, посмотрев ей прямо в глаза. – Вопрос слишком личный, чтобы обсуждать это здесь. Не могли бы мы пойти куда-нибудь? Я хочу пригласить вас на ужин.

Что я здесь делаю? О господи, как я могла согласиться!

Адам догадывался, что Мэг нервничает и, скорее всего, жалеет, что приняла приглашение. Но потом решил, что уютный итальянский ресторанчик, который она выбрала сама, поднимет ей настроение.

Она сначала сердилась и старалась держаться холодно, как, по ее мнению, и следовало держаться адвокату. Ужин? С ним? Конечно, нет! Он непроизвольно улыбнулся, вспомнив их разговор, и, притворившись, что у него чешется кончик носа, прикрыл рот ладонью, чтобы она не заметила улыбку.

Мэг становится невероятно… интересной… когда злится, решил он, выбрав самое безобидное слово для характеристики своих эмоций. Когда она выпрямлялась, стараясь казаться выше, ее грудь четко обрисовывалась, глаза сверкали, хотя обычно в серых глазах почти не бывает огня. И как она остроумна, как блестяще владеет словом. Он уже давно не слышал такой речи.

Адам сам не мог понять, как все-таки удалось уговорить ее, что оказалось решающим аргументом. Они с Мэгги Джонс должны забыть о вражде, о споре об опеке, когда речь идет об Эми. Сейчас она услышит то, что в корне изменит ее отношение к вопросу. Сможет ли она принести большую жертву ради его маленькой девочки?

Итак, он уговорил ее. Мэг наконец перестала изображать холодность и возражать, пробормотав что-то про ресторан Лоренцо и про то, что он может ехать на мотоцикле за ее машиной.

– Так о чем пойдет речь, мистер Кэллахан? не выдержала Мэг, как только принесли напитки.

Адам сделал глоток пива, оттягивая решающий момент. Его внутренний голос подсказывал, что следует расслабиться перед тем, как он ответит на ее вопрос.

– Давайте сначала поедим.

Но она не хотела есть.

– Нет! Я иду у вас на поводу. Вы сказали, что нам нужно поговорить в неформальной обстановке. Теперь я хочу услышать правду, иначе я уйду. – Она кивнула головой на дверь. – А вы… вы будете искать адвоката, который представлял бы вас в этом деле.

– Хорошо. – К сожалению, он видел, что она не шутит, ее нисколько не волновало, останутся они врагами или нет.

Но она ошибается. Эми – вот его главный аргумент. Он знал: как только Мэг узнает жестокую правду, она все поймет. Появился официант, но Адам отмахнулся от него.

– Позже, – сказал он.

Официант кивнул.

Адам подождал, пока он отойдет от стола, потом сделал глубокий вдох и сказал:

– Эми больна, мисс Джонс, у нее лейкемия.

– Лейкемия!

Он физически почувствовал, как эти слова свинцовой тяжестью легли на ее плечи.

– Ей нужна пересадка костного мозга. Если мы найдем подходящего донора, она… она выздоровеет полностью. Но если не найдем… Вот почему я начал срочно искать Шерри. Я не подхожу, и никто из моей семьи тоже. Шерри была единственной надеждой. Я уверен, она бы спасла дочь. Когда вы сказали, что она погибла… Теперь вы знаете, мы были вместе недолго. Я не стал бы длительное время горевать о ее смерти, но моя девочка, если я потеряю ее…

– О!

– Когда вы сообщили о смерти ее мамы, я решил, что у Эми больше нет шансов. Но… вы сестра Шерри и подходите на роль донора. Согласны ли вы сделать анализы? Мэг, согласны ли вы стать донором для моей дочери и своей племянницы?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Папа, прости, что так поздно! Я знала, что ты ждешь моего звонка. – Мэг, вернувшись домой поздно вечером, тут же набрала номер отца, чтобы сообщить новости.

– Мэгги, как дела? Что нас ждет?

На самые страшные вопросы, которые тревожат сейчас их семью, она приготовила ответы, но внезапно у нее пересохло в горле. Мэг направилась в свою крохотную кухню, прижав телефонную трубку плечом к уху, достала бутылку минеральной воды из холодильника, глотнула.

– Папа, в двух словах все не объяснишь, но он совсем не тот человек, каким мы его представляли. – Она опять сделала большой глоток минеральной воды.

– Ты звонишь из кабинета? Он уже ушел?

– Я звоню из дома. И я одна.

– Тогда почему ты не можешь говорить?

– Папа, я должна все обдумать. Как оказалось, ситуация невероятно сложна. Мне понадобится несколько дней, чтобы во всем разобраться.

В трубке послышался шум, потом Мэг услышала мелодичный голос Пэтти.

– Мэг, я должна знать. Твой отец задает совсем не те вопросы. Этот Кэллахан действительно бродяга? Ты видела Эми?

Сначала ответим на легкий вопрос.

– Девочку я не видела, она находится у его мамы.

– У мамы? Откуда у такого человека мама?

– Еще раз повторяю, Пэтти, – Мэг слегка повысила голос, – Адам Кэллахан – врач, очень приличный человек, но возможно, я ошибаюсь и он – превосходный лжец.

– Скорее всего, ты ошиблась!

– Он не собирается отдавать Эми без борьбы. Я не знаю…

– Но мы выиграем дело, не так ли? Ведь это наша внучка! У нас есть деньги, я смогу уйти с работы и отдавать ей все свое время. И потом, после всего, что Шерри рассказала о нем!.. У меня сердце болит за крошку. Что ей пришлось вынести!

– Я знаю. – Сердце Мэг болело тоже. Но по другим причинам.

Ей каким-то образом удалось выдержать еще пять минут вопросов и опустить трубку. Попытки утаить правду от родителей отняли все ее силы. Она не хотела пугать папу и Пэтти ужасным диагнозом Эми – лейкемией. Сначала она убедится, что все, сказанное Адамом, – не фантазия больного человека и не попытка обманом оставить у себя ребенка. Ей надо узнать правду о нем!

На душе у Мэг было неспокойно, но она не могла понять, откуда и почему возник этот внутренний конфликт. Профессиональный инстинкт адвоката? Внутренний голос, предупреждающий об опасности? Люди имеют обыкновение лгать. Она уже несколько раз сталкивалась с человеческой неискренностью, когда дело касалось личной выгоды. Обладая привлекательной внешностью и умением внушать доверие, некоторые люди могли беззастенчиво, правдиво и красиво лгать ради денег, самосохранения, любви. Что же касается Адама Кэллахана… тут она затруднялась давать категоричную оценку.

Она допила минеральную воду и пошла в ванную. Ничего хорошего в зеркале она не увидела – пылающее лицо, дикий взгляд.

Мэг пожалела, что выпила за ужином, надеясь, что вино поможет ей расслабиться и спокойно обсудить их непростые проблемы. Но не вино было причиной ее волнения. Адам Кэллахан – вот кто вызвал в ее душе такой раздражение! Мэг не могла припомнить, чтобы какой-нибудь мужчина так остро заинтересовал се. Ведь она настороженно относилась к красавцам. Чем же, чем он так привлек ее?

– Да, этот парень действительно произвел па меня впечатление, не так ли? – спросила она у своего отражения. – Как знать, может, именно этого он и хотел добиться? Я проглотила все, что он мне преподнес, даже не потрудившись хотя бы прожевать.

Румянец! Если бы только он! Что это у тебя, голубушка, глаза сверкают, почему ты так прерывисто дышишь? И губки будто опухли от поцелуев? Если бы! Она хотела, чтобы он поцеловал ее, – надо быть честной перед собой. К концу вечера она уже не могла отвести взгляда от его губ, а когда они желали друг другу спокойной ночи и договаривались о встрече завтра утром в больнице, не ты ли, дорогая, замешкалась на сотую долю секунды, прежде чем сесть в машину, ожидая, что, возможно, он…

Остается надеяться, что он ничего не заметил, был слишком озабочен моим согласием сделать анализ, даже разрешил встретиться с Эми, хотя и не хотел этого. Почему? Все было странно и подозрительно.

– Нет, не верю я ему! – громко сказала она отражению в зеркале. – Не верю!

Мэг приняла ванну и почувствовала, как напряжение, сковывавшее ее тело последние несколько часов, постепенно уходит. Посмотрела вечерние новости и, выпив чашку горячего шоколада, крепко заснула.

Он боялся, что она не придет, Мэг сразу поняла это. Адам ждал ее у входа в отделение патологии, где работал, нервно переминаясь с ноги на ногу. Она заметила его чуть раньше, чем он увидел ее. Радость в его глазах казалась искренней, он заметно расслабился и улыбнулся.

– Я не предупредил тебя, где припарковаться, – сказал он, не тратя время на приветствие.

– Я же не маленькая, – отозвалась она. Справилась.

– А как ты относишься к иголкам?

– Хорошо, – заверила его Мэг, но потом призналась: – Вообще-то лучше, когда они в коробке.

– То-то, а говоришь – не маленькая!

Они рассмеялись, но отнюдь не радостно, скорее чтобы не думать о том, что ждало впереди. Адам коснулся ее плеча.

– Сюда, – сказал он. – Это простой анализ крови из вены. Немного больно, когда иголка входит, но ты можешь отвернуться.

– Думаю, что справлюсь, доктор Кэллахан.

– Может, будем называть друг друга по имени?

– Стоит ли? Не лучше ли сохранять…

Он повернулся и, взяв ее руку, бессознательно погладил. Мэг стало так спокойно и хорошо, что она на мгновение зажмурилась… Он выглядит таким сильным и надежным.

– Если вы считаете, что вопрос об опеке над Эми делает нас противниками, то сейчас не время говорить об этом. Я хочу, чтобы моя дочь выжила! Только это имеет для меня значение, но я уверен теперь, что и для вас тоже! Она ваша племянница! Вы думали об этом?

Его голос обвинял.

– Конечно, для меня это важно.

– Тогда окажите мне услугу, притворитесь, что мы друзья. Подумайте, что сейчас мы с вами заодно, несмотря на то, как сложится будущее. Ты нужна, Мэг, мне и Эми!

– Я… я знаю.

– Если ты подойдешь как донор, тебе понадобится человек, который поддержит тебя. А это я.

– Я не думала о дальнейшем, – призналась Мэг. – Прошлым вечером мы говорили только об анализе крови. – Она запнулась. Вчера она так до конца и не поверила ему, хотя очень хотела…

– Возможно, пока придется остановиться на этом, – предложил Адам.

– Ты пугаешь меня. Есть что-то еще, о чем ты не рассказал?

– Прости. – Он наконец отпустил ее руку, но по-прежнему смотрел ей прямо в глаза. – Я не это имел в виду. Торопиться не следует, все должно идти своим чередом. Ты ведь можешь и не подойти на роль донора для Эми. – Его голос дрогнул.

– Давай не торопиться, – повторила Мэг его слова. – Ты прав, не будем загадывать. Сделаем хотя бы первый шаг.

Взятие крови заняло всего пару минут.

– Все в порядке, закончили, – сказала медсестра, аккуратно вынимая иглу. – Результаты будут дней через семь – десять.

– Хорошо, спасибо.

Минутой позже Мэг с рукой, согнутой в локте, и кружочком телесного цвета пластыря на месте укола вышла в коридор, где ее ждал Адам. Он держал в руках журнал о рыбалке, но вряд ли читал. Кинув его обратно на журнальный столик, он весело сказал:

– Я не слышал криков!

– Я кричала про себя. Люди должны поблагодарить меня за то, что я пожалела их слух.

– Какая забота!

– Да, – согласилась Мэгги. – Серьезно, все в порядке. Я не сдавала кровь много лет и ожидала худшего. Сестра сказала, что результаты будут…

– Я знаю, – коротко кивнул Адам.

– Ах да, ты же врач.

– Давай пока забудем об этом. – Он сказал это скорее для себя, чем для нее. – А сейчас мы пойдем к Эми.

Они понимали всю важность этой встречи, но по молчаливому согласию притворились, что ничего необычного не происходит. Погода была великолепная, и это укрепляло иллюзию прогулки хороших друзей, идущих на свидание с малышкой.

– Мы можем взять твою машину, и потом ты подбросишь меня обратно в больницу, предложил Адам, когда они вышли из главного здания на залитую ярким солнечным светом автостоянку.

– А как же мотоцикл? – Это вырвалось у Мэг случайно и прозвучало как обвинение в обмане. Ей было трудно расстаться с образом плохого парня на мотоцикле, который нарисовала Шерри.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Разве ты не заметила – у меня нет с собой шлема.

– Рассеянность – один из моих пороков. Она пожала плечами, стараясь перевести это в шутку.

– Я приехал вчера на мотоцикле, потому что хотел добраться как можно быстрее от больницы до твоего офиса, а на всех дорогах – пробки. Сейчас я редко им пользуюсь, – добавил он. Это память о моей бурной юности.

– Значит, у тебя была бурная юность?

Адам заколебался.

– Тебе очень хочется поверить в это. Ты на этом будешь строить стратегию по передаче опеки над Эми?

– Мы же договорились не обсуждать это. Пока.

– Ты права, прости.

Пока они шли к машине, Мэгги искала какую-нибудь нейтральную и легкую тему для разговора, но не придумала ничего: в голове была только Эми. Она спросила:

– Эми проводит много времени с твоей матерью?

– С тех пор, как мы узнали о ее болезни. Раньше дочка часть времени проводила в яслях, а часть – с мамой, пока я был на работе. Нo теперь ясли отпали – опасно для здоровья. У нее очень низкий уровень сопротивляемости инфекциям, ей вредно находиться в окружении большого количества детей – общие игрушки, мячики и все такое. Они же все тащат в рот.

– Значит, она не может играть с другими детьми?

– Да, у нее сейчас почти нет сил. То, что Эми больна, выяснилось случайно. Она была такой веселой и энергичной, и вдруг… – Он покачал головой, не в силах закончить.

– Адам. – Мэгги попыталась утешить его, но не знала, как, и решила погладить, тем более что ей самой этого хотелось.

Мэгги нежно провела рукой по его плечу и спине, и он тотчас ответил на ее прикосновение, обнял за плечи и притянул к себе. Ей это показалось естественным, ведь они – отец и тетя Эми. Но тут же этого стало мало. Прижаться к его горячему телу и наслаждаться его близостью. Провести рукой по его спине еще раз, ощутить крепкие мускулы. Говорить с ним на языке возлюбленных, утешать его, уверять, что все будет хорошо, что Эми поправится, потому что она, Мэг, будет рядом с ним и они совместными усилиями преодолеют все трудности, которые им предстоят, – вот чего ей хотелось.

Но это невозможно, они чужие. Девочка – яблоко раздора. Они оба это чувствуют… Им предстоит многое выдержать, их связывает забота об Эми, это очень крепкие узы, хотя любовь к ребенку может толкнуть отца на любые поступки. Внутренний голос предупредил, что она должна быть осторожной.

Адам почувствовал, что Мэг напряглась, и подавил желание утешить ее, приласкать, чтобы она расслабилась и доверилась ему. Что с ними происходит? Как может он позволить себе испытывать такие чувства к этой женщине?

Проблема заключалась в том, что он, здоровый взрослый мужчина, не всегда мог контролировать свои эмоции, когда дело касалось женщин. Адам, сам не понимая почему, хотел ее, и хотел все сильнее. К тому же сегодня Мэг выглядела еще красивее в темных брюках и тонком вязаном свитере кремового цвета. Одежда подчеркивала ее фигуру, его так и тянуло прикоснуться к ней, но он подавил свои эмоции, не задумываясь ни на секунду. Это рискованно.

Адам страдал неимоверно. Сердце бешено билось в груди от острого желания исследовать все изгибы ее тела, коснуться тонкой талии, округлых бедер, стройных ног. Ощутить тяжесть ее крепкой груди в своих ладонях. Провести кончиками пальцев вдоль позвоночника. Почувствовать, как ее тело задрожит в ответ на его ласку.

Она словно прочитала его мысли и застыла как статуя – от плеч и подбородка до кончиков пальцев.

– Где твоя машина? – сказала она, отодвигаясь от него.

– Здесь, – ответил Адам таким же отстраненно-вежливым тоном. – Под табличкой «Персонал больницы». – Он показал на темно-зеленую машину.

– Моя немного дальше. Может, нам лучше поехать отдельно? Можно встретиться у дома твоих родителей.

– Как хочешь. – Он не собирался спорить по этому поводу. Она была слишком нужна ему, чтобы спорить о таких пустяках, кто как поедет. – Ты найдешь? Папа и мама живут не в центре.

– У меня есть карта, дай адрес.

– Тебе не нужна карта, – объявил Адам, поезжай за мной.

– Я предпочитаю карту.

– Упрямица, – не удержался он. – Хорошо, поступай, как считаешь нужным, – добавил он, достал из бардачка ручку, вырвал из блокнота листок и нацарапал адрес.

Адам добрался первым и ждал ее в машине. Он уже подумал было, не заблудилась ли она, как маленькая синяя машина притормозила рядом. Адам одобрительно посмотрел на Мэг – она очень хорошо смотрелась в своей машине в темно-серых брюках и кремовом свитере, да еще рядом с клумбой красных и желтых тюльпанов.

Он одернул себя – надо думать о том, что им предстоит, а не об удивительном цвете лица адвоката и ее хорошем вкусе.

Бет Кэллахан встретила их достаточно приветливо – Адам ночевал с Эми у матери и все рассказал ей. Женщины держались вежливо, но настороженно. Бет стала рассказывать о том, как Эми вела себя, но Адам чувствовал, что мать не полностью приняла Мэг.

– Она проспала два часа и только что проснулась, – сказала миссис Кэллахан. – Сейчас играет в кроватке, скоро опять заснет, я уверена. Адам, мне нужно сходить в магазин и навестить Тома и Джулию с близнецами, ты не возражаешь? Я не видела их две недели.

Адам отметил, что мать выглядит уставшей и грустной. Эми отнимала у нее все силы, тем более сейчас, когда они узнали о страшном диагнозе. Она вырастила восемь сыновей и заслужила отдых, но когда Адам заикнулся о няне, Бет категорически отказалась.

– Поступай, как хочешь. Мне нужно вернуться к восьми.

– Будешь работать всю ночь, не так ли?

– Разве это впервые? Я посплю немного в комнате отдыха для дежурных, если все будет спокойно.

– Ну-ну, желаю удачи.

Она взяла сумку, улыбнулась Мэг и ушла, оставив после себя облако тонких духов и… недоверие к этой очаровательной девушке. Разумеется, ее сынок уже «клюнул» на эти губки, глаза и фигурку.

– Ну что, пойдем к ней? – предложил он Мэг.

– Она наверху?

– Да.

Адам направился наверх… показывать свою малышку женщине, которая могла спасти ей жизнь… женщине, которая собиралась отобрать у него Эми.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Эми сидела в кроватке в розовом с белыми цветочками костюмчике. Рядом лежали ее любимые мягкие игрушки.

Было видно, что малышку здесь очень любят, даже больше, чем она – свои плюшевые игрушки. Мэг и Адам вошли очень тихо, и девочка не сразу их заметила. Она была занята куклой, сидящей на полке для игрушек, которую время от времени закрывала занавеска, раздуваемая ветерком из приоткрытого окна. Эми, видимо, это очень веселило, потому что она смеялась.

Мэг подумала, что она никогда не слышала более радостных и мелодичных звуков. Неужели все маленькие девочки так же смеются?

– Пффф, – сказала Эми, когда занавеска вернулась на свое место у окна. Потом раздался еще один веселый звук, когда ветер снова начал играть с занавеской: – Ууууффф, где Долли?

– Вот она где! – повторил Адам таким же радостным тоном.

Эми повернулась к нему, и ее личико засияло.

– Па-па! – Несколько секунд она пыталась встать, хватаясь за перекладины кроватки, однако маленькие ножки не послушались, и она шлепнулась назад. – Па-па! – повторила она счастливо.

У Мэг на глаза набежали слезы, когда она увидела, как Адам пересекает комнату, протягивая руки навстречу дочери. Ее падение не было следствием неуклюжести ребенка, который не научился стоять. Причина заключалась в болезни. Было ясно, что Эми больна. Она была очень маленькая, намного меньше других детей ее возраста, лысенькая и очень бледная. Мэг наблюдала, как Адам нагнулся, взял малышку на руки и крепко обнял.

Затем раздался звук поцелуя, за которым последовал очередной взрыв смеха. Несмотря на болезнь, девочка была очень веселой и подвижной.

На секунду Адам словно забыл о присутствии Мэг, но потом повернулся, все еще держа ребенка на руках, и тихо сказал:

– Эми, это… – Он заколебался, и у Мэг чуть не вырвалось: «Я твоя тетя, Эми», но она увидела предупреждение в темных глазах Адама. Это моя подруга Мэг, – закончил он фразу спокойным голосом.

– Я так рада познакомиться с тобой, моя дорогая! – сказала Мэг и была вознаграждена солнечной улыбкой и веселым лепетом, который не смогла перевести на язык взрослых.

Дочка Шерри!

Адам тщательно подбирал слова, чтобы не травмировать ребенка. Девочка не все могла понять.

– Я думаю, не стоит рассказывать ей сейчас о вашем родстве.

– Ты прав, – сказала Мэг весело. – Но мне кажется, что ты собираешься использовать это как предлог, чтобы держать меня подальше от ребенка. Чего ты так боишься, Адам?

– Разве это не очевидно? Если ты полюбишь ее так, как я… – Он не закончил, Мэг перебила его, не оставив возможности высказать свое мнение:

– Любовь – это не только обладание, не так ли? Главное, чтобы малышка получила как можно больше любви, и неважно, от кого эта любовь исходит. Ты сам утверждаешь, что ее счастье – единственное, что тебя волнует сейчас, и я верю тебе. Вот что: мы можем… прогуляться в парке вместе с ней, ты и я.

Адам ответил не сразу. Эми, услышав, что речь идет о прогулке, начала радостно вертеться в папиных объятьях:

– Парк! Парк! Хочу в парк!

– Она любит гулять, – объяснил Адам. – Сидит в рюкзачке у меня за спиной и смотрит через мое плечо. Ей это нравится больше всего на свете!

– Тогда пойдем, – обрадовалась Мэг. – Сегодня прекрасный день. – Она заколебалась. Я не спросила, можно ли ей выходить?

– Даже полезно, – ответил Адам. Он улыбнулся Эми и пощекотал кончиком пальца ее носик. – Это то, что ей нужно, – свежий воздух и солнце.

– Тогда, пожалуйста, пойдем, – повторила она просьбу.

– Что ж, оденемся и пойдем, – согласился он. Мэг заметила, что он все еще настороженно относится к ней.

Они переодели девочку и спустя десять минут вышли из дома. Эми сидела, положив головку на левое плечо Адама и болтая крошечными ножками, просунутыми в отверстия рюкзака, и весело щебетала. Малышка показывала пальцем, привлекая их внимание, и радостно объявляла:

– Дерево! Птичка! Гули-гули-гули! Собака!

Мэг рассмеялась еще раз и сказала:

– О, Адам! Она просто прелесть! Теперь я понимаю, в кого она такая болтушка, ведь ей только год и два месяца!

Адам откликался на каждое восклицание дочки собственным более обстоятельным комментарием:

– Да, дерево, и на нем цветочки, да? И птичка такая красивая. Я много разговаривал с ней в больнице, – объяснил он. – И чувствовал, что эта крошка реагирует на мой голос.

Мэг не хотела думать о том, что пришлось пережить Адаму. Это только усиливало ее бессознательное влечение к нему. Существует и другая сторона этого дела, напомнила она себе.

Они вошли в парк и медленно побрели вдоль велосипедной дорожки, любуясь деревьями, клумбами с цветущими тюльпанами и свежей яркой зеленью газонов. Гуляющих было мало – только велосипедисты и молодые мамы с колясками.

Навстречу им шла женщина с собакой на поводке. Она остановилась, с удовольствием посмотрела на них и, улыбнувшись, проговорила:

– Как же девчушка похожа на маму!

Через секунду собака потянула ее дальше, а Мэг изумленно взглянула на Адама и повторила:

– Похожа на маму! – Мэг схватила Адама за руку. – Это значит, женщина знает… кто ее мама? Шерри?

– Мэг, она имела в виду тебя, – выдавил Адам и осторожно высвободил руку из ее пальцев. – Эми похожа на тебя.

Лицо Мэг вспыхнуло.

– Конечно! Господи! Какая я глупая!

– Она была права. Эми действительно похожа на тебя больше, чем на Шерри, да и моего в ней мало.

– Шерри не была натуральной блондинкой.

– Ну, это-то я знаю.

Они замолчали, продолжая идти вперед. Мэг задумалась – почему это маленькое происшествие так взволновало ее? Воспоминание о Шерри вернуло их к нерешенным проблемам.

– Как и где вы встретились с Шерри?

Спросила она внезапно, взглянув на его словно выточенный из камня профиль.

– В обувном магазине, – сдержанно сказал Адам и замолчал.

– В обувном магазине?

– Представь себе. Но почему это тебя удивляет? – саркастически спросил он.

Она не обратила внимания на сарказм.

– Мне бы хотелось знать все о ваших отношениях, ну, или почти все, – поправилась она. – В конце концов, Шерри была моей сестрой, а сейчас жизнь ее дочери зависит от меня – ты же не будешь это отрицать?

– Да, конечно. Но пойми и ты – мне тяжело обсуждать это. Бывали времена, когда я предпочитал вообще забыть об этой встрече.

– Даже сейчас?

– Сейчас у меня есть моя малышка. – Он протянул руку через плечо и погладил крошечные пальчики. – И я не представляю, как смог бы жить без нее. – В его хриплом голосе появились новые нотки. – Да, она – лучшее, что есть в моей жизни.

– И все-таки расскажи мне, Адам!

– Слушай, – ответил он и следующие пятнадцать минут рассказывал о прошлом.

Эми притихла и положила головку ему на плечо, уютно расположившись на теплой широкой спине отца. Он чувствовал, что девочка не спит, потому что время от времени она что то бормотала.

– Шерри попросила помочь ей выбрать туфли. Она не могла решить, на каких остановиться, – начал Адам.

Он вспомнил смеющееся лицо Шерри и то, какой красивой она ему показалась. Они выбрали ярко-красные итальянские босоножки на высоких тонких каблуках. Но когда продавец упаковал обувь и подал ей, Адам увидел, что она передвигается на костылях.

– Как же вы будете носить такие туфли?!

Шерри рассмеялась и объяснила, что костыли – временное явление. Она попала в аварию, когда ехала на мотоцикле с бывшим бойфрендом. Сейчас она свободна, ей двадцать четыре года, работала моделью, но и это в прошлом.

Он пригласил ее выпить кофе. Вспоминая свой импульсивный поступок, понимал, что тогда он и не мог поступить по-другому – она быстро завладела его мыслями.

Через неделю выяснилось, что половина рассказанного ею оказалась ложью. Но он был так увлечен, что не обратил внимания. Ему показался даже забавным тот факт, что Шерри изменила возраст – ей всего двадцать, а не двадцать четыре! Они вели себя весьма неосторожно в пылу страсти, и она вскоре забеременела. Тем не менее они были счастливы. Шерри сделала анализы, им установили дату родов. Потом она избавилась от костылей… начала носить безумные красные босоножки, и объявился ее бывший парень, который совсем забыл об аварии и собирался вернуть Шерри обратно.

– Но я уже увлекся идеей отцовства и предложил пожениться, – сказал Адам.

Шерри согласилась и казалась очень довольной… но вдруг скрылась. Потом побеги стали регулярными. Первый раз она ушла одна. Потом с бывшим любовником. Отсутствовала она три месяца, а когда вернулась, ее настроение резко изменилось. Беременность больше не доставляла Шерри радости, напротив, она «портила фигуру и разрушала карьеру».

Она льнула к Адаму, но в глубине души он знал, что она неискренна. Он был нужен, чтобы содержать ее, ходить с ней к врачу. Адам понял, что никогда не любил ее. Естественно, экстравагантное поведение вызвало преждевременные роды, Эми родилась очень маленькой и слабенькой. На Шерри это не подействовало, девочка не только не пробудила в ней материнских чувств, она стала обузой. Шерри даже не скрывала своего равнодушия.

– Господи, как хорошо, что ты привязался к малышке, Адам! – сказала Мэг, когда история подошла к концу. – Это было невероятно смелым поступком с твоей стороны – взять на себя заботу о ней.

Адам против собственной воли смотрел на ее губы и размышлял, какие они на вкус.

– Это не смелость, – сказал он, с трудом отводя взгляд от ее губ. – У меня не было выбора. Я же отец, в конце концов, и кто должен был думать, если не я?

Адам подумал, что иногда он завидовал бесчувственности Шерри. Она исчезла снова. Няни из отделения больницы, где лежали дети, родившиеся раньше времени, рассказывали, что иногда она звонила и интересовалась состоянием дочери. С Адамом она не общалась.

Он предположил, что Шерри опять помирилась с бывшим любовником, но он ничего не знал наверняка, как, впрочем, и Мэг.

– Я не понимаю, почему она не рассказала обо всем этом нам! – сказала Мэг. – Мы не знали ни об аварии, ни о беременности, ни о тебе.

– Даже обо мне? Но ты же говорила вчера другое! – воскликнул он.

– Я… не… поняла. Мы решили… я решила, что ты – тот самый парень, с которым она попала в аварию.

– Имя ее парня Рой Эллис, но она обычно звала его Слэш.

– Правильно. Я понимаю, почему Шерри упомянула об аварии спустя несколько месяцев. Она боялась, что мы будем переживать или ругать ее. Но почему она бросила тебя, когда ты, возможно, был самым лучшим в ее жизни?

Адам посмотрел на Мэг. Какая же она наивная и непосредственная, этот адвокат! И такая хорошенькая… Она считает его хорошим и честным парнем, который мог бы направить жизнь сумасшедшей девчонки – ее сестры – в спокойное русло.

Но радоваться победе рано, тем более по негласному соглашению они не обсуждали иск об опеке.

– Ты же знаешь, какой у нее был характер, напомнил он Мэг. – Время, проведенное со мной, было для нее чем-то вроде игры, в том числе и свадьба – послать вам свадебные фотографии: она в бриллиантовой диадеме и белоснежной фате, рядом подружки невесты в розовых платьях с розами и лентами.

– Да, ей всегда нравилось преподносить новости по-театральному эффектно.

– Это все, чего ей хотелось. Но ее не устраивала реальная жизнь рядом с больным ребенком.

– Она вернулась к Рою?

– Думаю, да. Потом она забрала Эми из больницы, но, видимо, Рой не хотел, чтобы ребенок постоянно болтался под ногами, и она принесла Эми моим родителям в день свадьбы моего брата.

– Может, Рой ни при чем? – предположила Мэг, между ее аккуратными ровными бровями образовалась складка. – Скорее всего, если мы верно поняли, Шерри отправилась в Нью-Йорк, где занялась модельным бизнесом, а это несовместимо с заботой о ребенке. Думаю, надо позвонить в ее агентство. Теперь я знаю, какие вопросы следует задать.

– Это важно для тебя, не правда ли? – медленно произнес Адам. Каждый раз, когда Мэг заговаривала, ему казалось, что он понимает ее все лучше и лучше. С одной стороны, это было очень странное, но приятное чувство; с другой, оно мешало ему, отвлекало от основного.

– Я должна сделать это, хотя бы для того, чтобы в нашей памяти Шерри не осталась такой легкомысленной, – согласилась Мэг.

Они пересекли парк уже дважды. Эми заснула, прижавшись к папиному плечу. Мэг взглянула на часы – прошло больше часа.

– Нам нужно возвращаться, – согласился Адам, перехватив ее взгляд. – Ты останешься у нас на ланч?

– Нет, – отказалась Мэг.

У нее оставалось время до встречи с клиентом, и в принципе она могла принять приглашение Адама, но все же что-то заставило ее отказаться.

– Ну, чтобы съесть пару сэндвичей, требуется не так уж много времени, – сказал Адам.

– Даже не знаю, стоит ли.

– Стоит, – мягко оборвал он. – Можем же мы расслабиться?

Они шли к выходу и шутливо пикировались. Девочка спала. Цветущие яблони и цветы источали сладкий аромат весны. Очарованные этой красотой и запахами, они остановились и посмотрели друг на друга.

Он думал о пересадке костного мозга и о том, что это, если все получится, навсегда свяжет их. Но Мэг пугало другое. Она боялась еще больше сблизиться с Адамом, боялась влюбиться в него, хотя внутренний голос говорил ей, что между ними уже существует связь, та духовная и физическая связь, которая возникает между мужчиной и женщиной и не имеет никакого отношения ни к Эми и ее болезни, ни к Шерри и ее прошлому, ни к иску об опеке.