Текст книги "Академия темных. Игра на выживание (СИ)"
Автор книги: Лика Верх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 7. «Записки сумасшедшего»
Бывает, что с гордостью открываешь
девственный материк мысли. А потом
где‑то в лесу находишь пакетик
от презерватива.
Станислав Ежи Лец
Добро пожаловать в новый мир, Лиса! К магии как‑никак уже привыкла, пора познакомиться с другой его частью – бандитами и атакой в темном переулке… Интересно, кто они и что им нужно было от нас? Вот бы с этим разобраться… А я еще переживала по поводу своей следовательской работы! Тут теперь заработаться можно.
Оказавшись возле нее, обнаружила, что мама без сознания, внутри все сжалось в тугой комок, трясущимися руками подняла к себе на колени голову мамы и взглянула на нее. Из носа двумя дорожками бежала кровь, лицо бледное… Проверила пульс на шее, облегченно выдохнула, когда почувствовала его слабые удары.
– Витор, – позвала его дрожащим голосом, он рассматривал угол, в котором были бандиты. – Зови отца.
Витор опустился рядом, провел ладонью над лицом мамы, щелкнул пальцами свободной руки. В нескольких сантиметрах от моего лица появился черный дракон в миниатюре и тут же растаял.
– На грани перегорания. – Я не уловила суть слов, переспросила:
– Какого перегорания?
Витор поднял на меня свои темно – синие глаза.
– Когда магический резерв на нуле, активируется дополнительный, у всех разный, но в основном не больше 15 магэн. Она выжала из себя все, и даже больше.
Сейчас бы высказаться отборным русским матом, да неприлично. Получается, еще чуть – чуть и она бы…
Додумать не дал отец, возникший в паре шагов от нас. Окинув взглядом маму он сначала посерел, потом пожелтел и как итог остался бордовым, злым и похоже разнесет он этот город к бездне. А пока этого не случилось…
– Пап, маму к целителям надо, срочно.
Он подошел, а меня такой волной ярости накрыло… Это же какое самообладание надо иметь, чтобы сдерживать этот тайфун внутри себя. Меня до сих пор трясет.
Бережно подняв с земли безвольное тело, исчез. Чую, это не на долго. Я бегло осмотрела переулок. Стрела, поразившая бандита, лежала в кучке пепла, целая и невредимая. Даже следов крови нет.
Лук, стрелы… Гном! Он же там ждет!
– Витор, там это… Надо гному за лук и стрелы заплатить. – Во время падения лук я отшвырнула в сторону, и теперь он лежал у стены, а стрелы раскиданы по периметру.
– Подними его, пожалуйста. – Я кивнула в сторону лука, а сама принялась собирать стрелы. Витор не сдвинулся с места. Я что‑то запредельное, невозможное попросила? Даже «пожалуйста» сказала!
Заметив мой недобрый взгляд, он невозмутимо спросил:
– Ты знаешь его свойства? – Какие свойства, кроме стрельбы, могут быть у лука? А вообще‑то нет, не знаю.
– Мне некогда было вдаваться в подробности, вас тут убивали, между прочим.
– Запомни одно правило: не бери в руки, и в рот тоже, то, чьих свойств не знаешь.
Прав ведь, но, не за чем ему знать, что я признала его правоту. Загордится пуще прежнего, а с ним и так невозможно рядом находиться дольше пяти минут.
Гном нашелся на том же месте. Седобородый, борода до пояса, брови густые, наполовину скрывают глаза, и такая лукавая улыбка на губах…
– Спасибо Вам, мистер…?
– Гоин, – спохватился гном, – мистер Гоин.
– Спасибо Вам, мистер Гоин. Очень выручили.
Я взглядом указала Витору, чтобы тот расплатился с почтенным гномом, он усмехнулся.
– Мистер Гоин, – начал он, – поведайте моей невесте свойства стрел и лука, что Вы ей дали.
Гном подтянулся, глаза, часть которых была доступна для обозрения, заблестели, словно он только этого и ждал.
– Лук этот непростой, – гордо пробасил мистер Гоин, смотря исключительно на меня, от чего мне стало не по себе, – создан он светлыми эльфами и силу имеет светлую, потому использовать его может только светлый маг. В руке владельца незрим он для чужих глаз, а коли в руки другие попадет – сам прахом станет, и чужака в пепел обратит. – Витор хмыкнул. И правда, правило его работает. – Стрелы, милая барышня, тоже непростые. Не убьют они, покуда пустивший их того не захочет. Держать дух в теле будут, и вытащить их лишь Вы сможете.
Так вот почему тот бандюга со стрелой в сердце жив был! Я ведь когда стрелу пускала о смерти не думала, в мыслях было просто попасть.
Я еще раз поблагодарила мистера Гоина, Витор за мое оружие заплатил, и подумалось мне…
– Теперь, Витор, есть у меня против тебя средства борьбы. – Мы возвращались обратно в переулок. – Захочу – будешь со стрелой в ноге лежать, захочу – убью, чтоб жизнь не портил.
Он усмехнулся.
– И очернишь свою душу? Нет, на такое ты не пойдешь.
О, бездна. Он ведь теперь знает, что я светлая… А если в жертву принесет? Или продаст кому? Так, я теперь с этим луком и колчаном спать буду. Неудобно, зато спокойно.
Едва мы приблизились к кучкам пепла, как вернулся отец. Глаза бешеным огнем горят, губы поджаты, кулаки сжаты так, что костяшки пальцев побелели… Чистая ярость. Ужасающе – прекрасен… Вот это я понимаю – мужчина. Сейчас как разнесет ко всей тьме этот город… Ой, только я сначала хочу осмотреть место происшествия.
Папа кинул гневный взгляд прищуренных глаз на Витора, и грозным командирским тоном спросил:
– Что произошло? – В принципе здесь одного взгляда на три кучки пепла хватит, чтобы понять, что здесь не чаи распивали. Но вопрос верный.
– Нападение. Миссис Делани держала «щит», я пробивал защиту. Ирэне, – взгляд упал на меня, – было сказано вернуться на площадь.
– Не вернись я с площади, вместо тебя здесь сейчас лежали бы цветочки, которые я любезно принесла бы на место твоей гибели.
У папы дрогнули уголки губ в улыбке. А что? Я – молодец, всех спасла.
– Почему защиту не пробил? – Серьезность и строгость вернулась.
– Двух матричная, с замыканием контура на амулете. Амулет косвенному воздействию не поддался, значит, защиту держал маг на расстоянии в реальном времени.
– А двух матричная, это…? – Наверно, я должна это знать, но я то не знаю.
– Ставили два мага, не ниже шестнадцатого уровня. – Пояснил Витор, папа задумался.
– Как вы прорвали контур? – Похоже, настала моя очередь на вопросы отвечать.
– Я из лука выстрелила. – Брови отца взлетели вверх, я объяснила. – Он светлыми эльфами сделан, и стрелы тоже. А лук они не видели.
И тут я сообразила, что лук кроме меня никто не видит, положила его на землю перед собой, чтобы могли рассмотреть.
Папа присел перед ним, но руками прикасаться не стал. Похоже я здесь одна, кто хватает в руки все подряд.
Что‑то мне покоя не дает фраза про контур… Стрела даже не замедлила своего движения, не говоря о том, чтобы уничтожиться. Но мистер Гоин про эти свойства стрел ничего не говорил.
– Витор, гном не упоминал, что стрелы могут спокойно пересекать магические контуры. – Он хмыкнул.
– Думаю, он сам об этом не знал. – На мой недоуменный взгляд ответил папа:
– Эльфы не любят рассказывать все о своих творениях.
Интересно, какие еще сюрпризы таит мое оружие… Надо будет поразмыслить над этим вопросом, а пока…
– Пап, можешь мне осветить здесь все? – Я прошла в угол, где лежали бывшие бандиты.
Не говоря ни слова папа махнул рукой и надо мной повисли три световых шарика, двигались они вместе со мной, что очень даже удобно. Не надо с фонариком по углам бегать.
Начала осмотр со стен. Не знаю, что на стене можно найти, но я все же посмотрела. Никаких посторонних элементов не обнаружилось. Я присела на корточки, вглядываясь в пыль на земле. Следов оказалось много. Одинаковые отпечатки по всему квадрату… А ведь когда началась атака, они стояли на месте и не переходили с места на место.
– Они здесь долго стояли. – Сказала я, продолжая рисовать картинку в своем воображении.
Психология движения. Вот один след, с узорчатым рисунком, хаотично расположен по всему квадрату. Значит, нервничал, оттого дергался и ходил то там, то там. Второй след с ромбовидным отпечатком, отметился всего три раза, значит, либо просто пару раз сменил место дислокации, либо подвинулся, но вел себя спокойно и уверенно. И третий след. Равномерные движения по одной линии, так двигаются, когда о чем‑то думают. Непроизвольные, машинальные.
По времени примерно полчаса надо, чтобы «нарисовать» такую «картину».
– Думаешь, они знали, что мы пойдем этим путем?
Знали? О ресторане мы заговорили уже на площади, подслушать могли, но чтобы дойти до переулка нам понадобилось максимум пять минут, а стояли здесь как минимум двадцать.
– Нет, не знали. Смотри, – Витор встал рядом, – видишь, как следы расположены? Здесь стояли не пять минут, и не десять, а мы решили идти в ресторан, подходя к концу площади. Здесь идти пять минут неспешным шагом.
А еще… Если бы нас ждали, то напали бы сразу и более слажено. Так, не успей мы выставить «щит» – и нет нас. Но нападение было таким же хаотичным, как эти шаги. Хотя они определенно готовились, только при других обстоятельствах.
– Что ж, сейчас узнаем. – Папа поднял обе руки над кучками пепла, закружил их, поднимая спиралью вверх, ветер подхватил пепел и перед нами предстали пепельные фигуры нападавших.
– Имя. – Гаркнул отец.
– Кеслон Пери Слим. – Прошелестел стоящий посередине.
– Имя. – Отец повернулся к стоящему слева.
– Вален Сен Тор.
– Имя. – К стоящему справа.
– Келин Фар Пури.
– Все наемники. – Мрачно констатировал отец. – Я так и думал.
Наемники… Как все‑таки похожи наши миры. Своими руками грязную работу делать никто не хочет.
– Кто Вас нанял? – Тоном генерала на допросе подследственных вопросил папа. А тон знакомый… Дедушка вот именно таким всегда допрашивал солдат и офицеров.
– Гром. – Еле различимый шелест донесся от покоившегося справа.
– Это кличка такая? – Мой голос до отцовского не дотягивает, поэтому я даже напрягаться не стала, спросила обычным, будничным тоном.
Отвечать никто не спешил, а вот после громоподобного вопроса отца сразу ответили:
– Все его знают как Грома. Имени он не говорил. – Все тот же справа. Значит, он главарь этой горе – банды.
Гром… Будь я на Земле, посчитала бы этого Грома авторитетом среди зэков. Уж больно говорящая кличка.
– Амулет он вам дал? – Это уже Витор голос подал. Только вот на его угрожающе – спокойный тон ответили сразу, даже обидно как‑то…
– Да.
– Когда?
– Сегодня утром. – Занятно. Ведь утром еще никто не знал о нашей вылазке в город. Даже я не знала, спала больная похмельем.
Витор видимо об этом же подумал, потому что спросил:
– Кто доложил о нашем походе в город? – И вот тут то его спокойный тон пошатнулся. Рычащие нотки прорезались.
– Гром. – Раз этот Гром знал о нашем походе…Он был у нас дома! Подслушал, подсмотрел, неважно, но был! Иначе как это объяснить? Впрочем, ему просто могли рассказать…
– С какой целью вы напали? – Интересно мне какую они цель преследовали. Убить, четвертовать или еще что. Только мне опять никто не ответил… Зато после папиного грозного крика заговорили сразу:
– Приказано было доставить девчонку живой. – Вот сразу бы так… Что? Доставить живой? Куда?
Лицо у меня вытянулось, а вот папа и лже – жених во все глаза уставились на меня. Честно? У меня не было сомнений, что причина нападения – я. То есть Ирэне. Но одно дело думать об этом, а другое – услышать подтверждение тому. А еще осознать, что если бы не Витор и мама, не добежать мне до палатки с гномом, и вообще утащили бы меня бездна знает куда, и все. Конец. Конец недолгой истории. Только я то стою здесь, а значит, новые наемники и нападения не заставят себя ждать, и это совсем не бодрит и уж точно не поднимает настроения.
Эмоции от моих собственных предположений отразились на моем лице. Витор решил меня «успокоить» обняв за талию и прижимая к себе. От чего я только взбесилась, хотела вырваться и вообще врезать ему пару раз (давно об этом мечтаю), но сдержалась, потому как папеньке не далече как сегодня утром сказала «У нас с Витором все хорошо» и этой легенды надо придерживаться. Руку его не скинула, однако желала оторвать, да так чтоб обратно не приделал, а от него отодвинулась, насколько возможно. Правда, меня тут же вернули на прежнее место… Нарывается, женишок, на пару – тройку стрел в его бренное тело. Сладки мысли о мести, но их пока на второй план отодвинула, а сейчас надо вопрос с бандюгами решить.
– Куда доставить? – У меня этот вопрос только в мыслях был, а папа озвучил.
– В «Розу Ветров». – Не забыть узнать, что это за место.
Витор зарычал, рука сильнее притянула меня, так что я влипла в его бок. Я закряхтела, отстраняясь от него. Бросила взгляд на папу, его лицо было задумчивым, кулаки сжаты, погрузившись в размышления, он не сводил глаз с пепельных фигур, как неожиданно повернулся ко мне и произнес:
– В Академию тебе возвращаться нельзя. – Махнул рукой и пепел осыпался. Ветер подхватил его и унес за собой наверх, разнося над крышами. – Останешься в замке, пока не найдем заказчика.
Как это в замке? А учиться? Я и так ничего не знаю, а пропущу вообще ничего не нагоню потом. И ректор три шкуры за турнир снимет. Нет, нельзя мне в замке отсиживаться.
– Пап…
– Мистер Астер, – Витор нагло меня перебил, – я в состоянии обеспечить защиту своей невесте.
И так это было сказано, что даже у меня на мгновение отпали все сомнения по поводу моей безопасности. Но лишь на мгновение. Как защитит – так и убьет, не поморщится.
– Нет. Я не могу так рисковать жизнью своей дочери. – Отрезал отец не желая более дискутировать на эту тему. Я же наоборот ждала от Витора ответа.
– Мистер Астер, Ирэне отныне находится под защитой рода Гарье. – Мне показалось, или папа побелел?
Так, похоже, мой лже – жених затеял очередную игру, а меня уведомить не удосужился? Я подняла голову, чтобы взглянуть в лицо Витору, по хитрющей ухмылке поняла – я не ошиблась.
– Ты приняла клятву рода? – Глухим, обреченным голосом спросил отец, я еще раз глянула на ухмыляющегося Витора…
– Я… Да, приняла… – Не знаю, о какой клятве идет речь, но я побью Витора, за то что он меня так подставляет.
Минуты шли, папа молчал, Витор тоже, я наблюдала за недобрым прищуром отца в сторону лже – жениха… И начала нервничать. Так, если подумать, что может означать клятва рода? Защита? Да, Витор об этом говорил. Любовь до гроба? Ерунда. Хомут на шею? Да все что угодно, только ничего хорошего, раз у папочки такая реакция… А ухмылка Витора. Это вообще плохой знак, даже очень. Но ведь я ничего не принимала. Следовательно, он ничего не давал, и беспокоиться не о чем. Тогда почему он ухмыляется? Нет, что‑то тут не так.
– В замок. – Скомандовал отец, делая какой‑то жест. – Через час вернетесь в Академию.
Витор кивнул и повел меня на стену. В этот раз иллюзиями на тему сотрясения или разбитого носа страдать не стала. Вышли мы в гостиной с камином и аркой. Папа вышел следом, и попрощался:
– Я к маме, узнаю как у нее дела. – Обнял меня, поцеловал в лоб, и глядя на Витора грозно сказал:
– Отвечаешь за Ирэне головой. Если с ней хоть что‑нибудь случится – кровный враг тебе обеспечен, ты меня знаешь.
И ушел обратно в стену.
Надеюсь, с мамой все будет в порядке… А еще…
– Витор, ты мне не хочешь объяснить, что это еще за клятву я якобы приняла? – Он хмыкнул и пошел к выходу.
Это что значит? Что мне объяснить он ничего не хочет? Надоели мне его загадки. Кольцо, теперь клятва. За какой бездной ему все это? Спасать меня, на себе женить? Я ведь не Ирэне, так в чем смысл? Сила моя нужна? Но он не знал, не знал что я светлая.
– Стой! – Крикнула я, когда он уже скрылся за аркой. – Витор!
Он даже не остановился. Значит, разговаривать не желаем? Хорошо, хорошо. То, что я сейчас не совсем в адекватном состоянии после всего произошедшего, оправдывает меня в какой‑то степени. А вот что оправдывает его… Да ничего его не оправдывает! Я злая девушка, пережившая нападение на себя и на свою мать, лже – жених не в счет, хотя спасибо ему за помощь. И вообще… я хочу в Академию…
Это странно, но я хочу в Академию. Там Дин, а с ним так спокойно, весело, хорошо… И Малена… Она пытается показать себя пофигистичной, но она тоже душевный человек. А Витор… Витор – это Витор. Здесь даже пояснения и аргументы не нужны.
– Мисс, – женщина преклонного возраста подошла ко мне, – Ваши вещи доставлены в Ваши покои.
Какие вещи? Ах, да, вещи… В мои покои… Прекрасно. Знать бы еще где эти покои покоятся.
– Благодарю, а Вы не проводите меня? Я неважно себя чувствую. – Даже не пришлось в голос нотки усталости добавлять, они там сами по себе были.
– Конечно, мисс, идемте.
Женщина пошла чуть впереди меня, что мне на руку. Дороги ведь я не знаю. Идти оказалось не так далеко, край второго коридора. Все пакеты с купленными вещами и впрямь были здесь. Аккуратно составлены на диванчике. Кровать двуспальная, с ситцевым балдахином. Стены светло – лилового оттенка, большое окно, легкие шторы… Красиво…
Видя кровать так захотелось прилечь, поспать, отдохнуть… Вот я и прилегла, только под спину мне попало что‑то твердое. На вид книгу напоминает, только обложка из кожи, и названия нет. И не открывается никак, странно. С обратной стороны потертость на обложке в виде ладони. Может, руку приложить и откроется?
А как монстр из нее какой вылезет? Ладно, была не была.
Приложила правую ладонь к обратной стороне, раздался щелчок и книга раскрылась.
На первой странице ровным почерком выведено «Ирэне Деланита Камере Савелье». Значит, личный дневник Ирэне.
«1 курс»
«15 октября
Заклинание полного стазиса преобразовать не получилось, пошел откат в обратную сторону, при изменении пяти кратных частиц маг. пот. Блок выставить успела, но ногу задело. На занятия не пошла, Айнех бесится.
Не могу понять причину, почему не сработало мое заклинание. Исходя из всех расчетов, все должно было получиться, но пошел сбой. В ближайшее время надо пересмотреть расчеты и довести до совершенства.»
Ирэне переделывала заклинания? Зачем, интересно мне знать, ей это понадобилось. Хотела ученым стать, прославиться на весь мир? Бред какой. Здесь явно не известность причиной стала. Вот, пожалуйста, очередная загадка в мою личную копилку «хочешь жить – включи мозги».
Я только не понимаю, почему этот дневник лежал на кровати, да так, чтобы точно нашли. Если на нем защита определенная стоит, значит логично было его прятать, а не оставлять на видном месте, пусть и в своей комнате. И кстати о защите… Он открылся от моей руки. Но я не Ирэне, и вообще не могла она сюда мою руку подставить, ну никак. Так каким же тогда чудным образом он мне поддался? Нет, я определенно ничего не понимаю в этом мире. Ничего. Абсолютно. И меня это совсем не радует.
– Ты готова? – В комнату без стука вошел Витор, бросил взгляд на раскрытый дневник в моих руках. Я быстренько его захлопнула, огляделась, сумка с моими вещами тоже была здесь, я засунула дневник в боковой карман, и уверенно:
– Да, – говорю, – готова. С пакетами поможешь? – Одна я столько не унесу, а просить больше все равно некого.
Витор хмыкнул, взял все пакеты разом и вышел из комнаты. Сумку я понесла сама. Мало ли. Вдруг он знает, что это дневник Ирэне, и он ему зачем‑то нужен? Я ведь ему зачем‑то нужна, так что быть уверенной хоть в чем‑то нельзя.
Переход был все в той же гостиной, вышли мы в кабинете ректора. Я вежливо поздоровалась, Витор тоже, ректор даже взглядом не удостоил. Тем лучше, вопросов никаких не будет.
Какого было мое удивление, когда выйдя в коридор, я вздохнула с таким облегчением, в душе образовалось непередаваемое спокойствие, тревога, не покидавшая после нападения, отступила. Захотелось быстрее увидеть Малену, Дина, рассказать им про все мои злоключения, и я уверена, что они поймут и даже что‑то смогут посоветовать.
Меня молча довели до комнаты, всучили пакеты и так же молча, не говоря ни слова, удалились. Витор себя странно начал вести. Раньше не знала чего ожидать, теперь вдвойне не знаю. Не рычит, не язвит, не ухмыляется, за руки не хватает. Если бы хоть одно из этого присутствовало в нашем общении, я бы не задумалась над этим вопросом.
– Рэне вернулась! – Малена радостно подбежала, рывком обняла, забрала пакеты, – Я посмотрю?
Вот она, девичья страсть к новым вещам. Я кивнула, и обратила свое внимание на Дина. Тот сидел за столом с кружкой чая.
– Привет, красавица. – Радостно улыбаясь, отодвинул стоящий рядом стул, жестом приглашая присесть.
Малена крутилась перед зеркалом, прикладывая то одно платье, то другое. Изредка выкрикивала «Рэне, я возьму это поносить?» и «Ты просто обязана дать мне его на время!», я только улыбалась ее изречениям.
Дин налил мне чаю, поставил передо мной кружку и потребовал:
– Рассказывай! – Я только этого и ждала.
Меня как прорвало. Я рассказала обо всем. Как нацепил на меня кольцо Витор, как шили платье, как на балу меня это самое кольцо искусало, о встрече с Дженом я умолчала. Моменты неуравновешенности Витора друзья злорадно просили повторить раза три. Потом не совсем приятные воспоминания о том, как я напилась, и как Витор носился со мной. На этом моменте у Малены реально отпала челюсть, а Дин поперхнулся чаем, еле откашлялся. Дальше я во всех деталях пересказала разговор с отцом, и даже про возможный разрыв помолвки заикнулась. Друзья очень удивились тому факту, что я светлая и что сама об этом не знала.
Рассказ о нападении вышел самый напряженный. Я продемонстрировала им лук и стрелы, и если стрелы они рассмотрели тщательно, лук по понятным причинам разглядывали со стороны.
– И как ты думаешь, что им было нужно? – Дин в последней части рассказа сидел с абсолютно серьезным лицом.
– Понятия не имею. Но я нужна была им живая, не просто так ведь.
– Надо ответ искать в твоей потерянной памяти. – Малена задумалась. – О твоей силе не знал никто, кроме родителей. Им явно нужен не свет.
Об этом я тоже уже думала. И все больше начинаю склоняться в сторону одной, пока видимой мне единственной, причины – кинжал. Джен говорил о краже, но не говорил, что именно я должна украсть, а вот во сне мне явственно было сказано: кинжал. Значит и Джен имел в виду кинжал. А еще фраза неизвестного голоса «Если принесешь кинжал – подозрения отпадут». Подозрения. Ирэне должна была его украсть, но по какой‑то причине не сделала этого. И, видимо, Гром уверен, что она его украла.
Это мои догадки, и я могу ошибаться, но другой версии у меня все равно нет.
– Ничего себе… – Мы с Дином обернулись на восторженный возглас Малены.
В руках она держала открытую шкатулку, про которую я успела забыть. Да, там было чему удивляться. Бриллианты, рубины, алмазы, золото, белое золото, искусная ювелирная работа высшего уровня.
– Откуда эта… красота? – Глаза подруги блестели не хуже бриллиантов.
– Это подарок Витора, – я забрала шкатулку, и направилась к выходу, – его надо вернуть.
– Я понимаю, у Вас нет отношений, и все такое, но… – Малена запнулась. – Это же подарок…
Вот от кого я таких слов не ожидала, так это от Малены. Я удивленно заломила бровь, подруга потупила взгляд и через силу молвила:
– Да, ты права, надо вернуть… – И отвернулась. Дин хмыкнул, поторапливая:
– Если собираешься возвращать подарок сегодня, то выдвигайся прямо сейчас. Вам еще минут 20 надо на поругаться, и тебе минут 10 чтобы придти в себя. А через час Айнех по коридорам с проверкой пойдет, не дай тьма тебе с ним столкнуться.
И он чертовски прав. Выбежав в коридор помчалась по уже знакомому маршруту. По мере приближения к двери начал зарождаться страх. Как он отреагирует на мои действия? Раз начал вести себя по – другому, то не должен мне боль причинить. Хотя… честно признаться, я уверена, что он не изменился и даже не начал меняться. Это лишь очередная его игра, а я пешка, с которой, как он считает, он волен обращаться как хочет. Но украшения я у себя не оставлю. Такие подарки дарят либо женам, либо любовницам. Я не к тем, не к тем отношения не имею.
– Кто? – На мой стук донесся далекий от приветливого голос.
– Витор, это я, надо поговорить. – Кто я – уточнять не имеет смысла, по голосу узнает.
Дверь мне открыли с ленцой, не спеша, все в его движениях и виде кричало «Раз пришла – значит, подождешь». Я же говорю – не меняется этот человек, более того – не знает таких слов!
– До утра не подождет? – Он уперся рукой в полуоткрытую дверь. Даже войти не предложил! Может, оно и к лучшему. Здесь если закричу – услышат. Вряд ли помогут, но услышат.
– Нет, не подождет. Держи, – я протянула ему шкатулку, – это твое.
Бросив мимолетный взгляд на протянутую мной вещь, усмехнулся:
– Это подарок. – Сейчас я начинаю думать что ты, самовлюбленный эгоист, думал меня так купить!
– Мне такие подарки не нужны. – Стараясь сохранять спокойный, ровный тон ответила я. – Подари своей безотказной подстилке.
Похоже, перегнула. Синева исчезла из глаз, оставляя после себя темноту, губы вытянулись в тонкую линию, рука сжала дверь так, что дерево жалобно затрещало. Я, повинуясь инстинкту самосохранения, попятилась назад. Научена горьким опытом, знаю, что за этим последует.
– В комнату. – Угрожающе рыкнул лже – жених, открывая проход.
Зайти, чтобы не выйти? Нет, спасибо.
– Ты знаешь, я тут подумала, подожду до утра. – И развернувшись, пошла обратно, моля здешних Богов о спасении от гибели преждевременной.
– Стоять! – Раскатилось по коридору. Хоть бы одна голова в коридор высунулась! Сидят все по норкам, как трусы. А я между прочим хрупкая девушка! Душевно ранимая! Я не привыкла к некромантам и их методам общения!
Конечно я не думала останавливаться. И даже вздумай я остановиться все равно не остановилась бы. Ноги сами меня несли, жить то хочется. Остановиться все‑таки пришлось. Я банально врезалась в того, от кого так отчаянно убегала!
– Далеко бежим? – Издевательски протянул он.
Далеко! Куда угодно, лишь бы тебя не видеть, не слышать и не знать.
– Витор, ты немного не в себе, давай завтра поговорим? – Нет, на понимание я не рассчитывала. Вот нисколько. Меня нагло закинули на плечо как мешок с картошкой, и, не обращая внимания на протесты, понесли в комнату.
Положение удручающее. А я вообще не люблю быть в таких положениях, но меня кто‑то спрашивает? Что на этот раз пострадает из моих частей тела от психической неуравновешенности Витора? Рука? Уже было. Нога? Вполне возможно. Голова? Тоже может быть, но думаю голову точно не тронет. Другие части тела? Надеюсь, воспитания ему хватит, чтобы не опуститься до такого. Тьма! О чем я? Это же Витор! Самый жестокий ученик Академии! Без совести, жалости и других, присущих нормальным, адекватным людям, качеств!
Вот и комната… Дверь захлопнулась с таким грохотом, что она, как приличная дверь, должна уже отвалиться или хотя бы с петель слететь! Или на чем у них здесь двери держатся…
Приземлилась я на диван. Лже – жених сбросил меня как все тот же мешок с картошкой. Куда исчезла та забота, с которой меня с пола поднимали и на кровать укладывали да пледом укрывали? Или чтобы увидеть его нормальным человеком, надо напиться до полубессознательного состояния?
– Я весь во внимании. – Навис надо мной этот черноглазый монстр. – Рассказывай, любимая, что на этот раз тебя не устраивает?
А тон такой, что сразу понятно – слушать меня не намерен. Спрашивает чисто ради приличия, чтобы было с чего начать.
– Витор, давай без выражений. – А что? Какая я ему «любимая»? – И вообще меня много чего не устраивает, но пожалуйста, отложим разговор до утра, а?
Бездна, Боги, ответьте мне, за что вы так со мной? Этот упертый псих меня ведь теперь не отпустит, пока чего‑нибудь не сделает.
Больно схватив мой подбородок вынудил смотреть ему в глаза. Он в целом выглядит не так ужасающе, как одни его глаза! Нет в них цвета, нет ничего, пустота, темнота, даже искорки света нет.
– Раз ты не хочешь говорить – скажу я. – Да даже если бы я начала говорить, последнее слово все равно было бы за тобой! – Шкатулку ты заберешь, это подарок, и тему эту больше не поднимаешь, это раз. – Конечно, так я прям и купилась на твои украшения. Меркантильная сволочь. – Моя личная жизнь тебя не касается, это два. – Чую, взорвусь ведь сейчас, выскажу все, а потом страдать от этого садюги буду. – И последнее, – решишь от меня убежать – сломаю ногу.
Вот не нашла я в себе силы смолчать, не нашла!
– А теперь скажу я. – Зашипела я, освобождая свой подбородок из его цепких лап, подскочила с дивана, как только мне это удалось, отходя к двери. – Твой подарок мне даром не нужен хоть с тобой, хоть без тебя, это раз. Ты меня сам назвал своей невестой, нацепил это… кольцо! А теперь говоришь, что твоя личная жизнь меня не касается? Да ты сам сделал меня своей личной жизнью! И последнее, – когда ты уже запомнишь, что нельзя со мной силой, Витор?
Я выдохнула, пытаясь унять бешенное сердцебиение. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет то ли от страха, то ли от… страха.
Лицо лже – жениха не выражало абсолютно ничего. Это пугало еще больше. Пусть лучше явственным будет гнев, злость, да что угодно, но хоть какие‑то эмоции.
– Значит, подарок даром не нужен, – голос спокойный такой, а глаза… В один миг по телу прошла волна дрожи, и один за другим режущей, пронизывающей болью начало поражать один орган за другим, словно меня без наркоза решили распотрошить, – значит, сам сделал тебя своей личной жизнью, – в голове стали раздаваться удары, как будто об бетонную стену стучат без остановки, не заботясь о целостности такой важной части тела, – значит, нельзя с тобой силой.
Голова, органы, ноги, руки – все! Все, без исключения, пронизывала невыносимая боль! Слезы хлынули из глаз, я не уловила момент, когда рухнула на пол не в силах больше стоять на ногах. Прозрачная пелена застилала глаза, очертания расплывались, не знаю, где был Витор, что он делал, что говорил, я больше его не слышала.
За что? За что он так со мной? Что я успела ему сделать, за что такая жестокость? Неужели, Ирэне терпела тоже самое? Лежала на полу корчась от невыносимой боли, страдала, рыдала? Боги, как вы могли создать это воплощение дьявола? И почему именно мне приходится терпеть эти муки? Может, именно так ощущаются семь кругов ада?
В голове зазвучал отдаленно знакомый голос: «Соберись, Лиса, он – зло, ты – свет, дай ему отпор! Ты сможешь!»
Как, как я могу дать ему отпор, если даже руки меня не слушаются? Я не знаю магии, у меня нет против него ни единого шанса!
«Можешь! Свет всегда поглощает тьму!»
Такую тьму не способен поглотить ни один свет… Но либо я попытаюсь сделать хоть что‑то, либо так и останусь лежать на этом полу, корчась от боли.
И я представила… Представила солнце, ярко освещающее луга и поля, как радуется этому теплу каждое растение, как колосок пшеницы тянется наверх, как цветочки раскрывают свои бутоны, подставляя теплым лучам свои лепестки, как птички и зверьки греются под этим вечным источником тепла…
Боль начала отступать, голова больше не разрывалась на части, тело перестало выкручивать, а перед глазами уже не расплывался окружающий мир.
