Текст книги "Академия темных. Игра на выживание (СИ)"

Автор книги: Лика Верх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Малене я не могу сказать правду, она не поймет, или не поверит, или сдаст магистру Айнеху. Получается, выбора у меня и нет, и не было. Зря только рыдала.

Соберись, Лиса, не будь тряпкой. Ты была сегодня на волосок от смерти, но жива и дышишь. Не все еще потеряно. Русские так просто не сдаются.

Пару раз умылась холодной водой, оценила свое ужасное состояние и пошла капитулировать.

Витор сидел на том жесте с книгой в руках, бегло осмотрел мое красное лицо, обреченно вздохнул (хотя этот вздох мне полагался), отложил книгу, не забыв вложить закладку, встал с дивана и пошел в мою сторону. Я попятилась назад, следуя инстинкту самосохранения. Витор насмешливо изогнул бровь.

– Надеешься убежать от меня в моей же комнате? – Да, глупо.

– Я не буду от тебя убегать если ты пообещаешь меня не трогать. – Насмешливость сменилась безразличием.

– Я не буду тебе ничего обещать. Ты можешь идти куда хочешь, тебя никто не держит.

Он вернулся на диван.

– Только пути обратно уже не будет.

До меня только сейчас дошло что это капкан, ловушка. Ступи один раз – останешься навсегда. У каждого варианта событий есть три исхода. В этот раз все три не в мою пользу.

– Хорошо, я согласна. – Победная улыбка тронула его губы. – Только давай договоримся сразу: без интимных пожеланий.

Витор хмыкнул.

– Дорогая, ты сегодня уже убедилась – мое мужское одиночество есть кому скрасить.

Ах да, как я могла забыть? Ярость снова накрыла волной, и мне бы промолчать, но…

– Не смей называть меня «дорогая», кобель. – Лицо его вмиг изменилось, наполнилось злостью, глаза стали черными, зубы сжались и меня сжали, придавив к стене.

– Ты можешь плеваться словами сколько угодно, но имей в виду, я не терплю оскорблений в свой адрес. Скажешь что‑нибудь подобное снова, и я не посмотрю на то, что ты девушка.

Мне бы и в этот раз смолчать, но я ведь не могу.

– То есть бить девушек для тебя в порядке вещей, норма? – Меня придавили к стене с такой силой, что дышать стало тяжело, легкие начали биться в конвульсиях, в глазах потемнело.

В следующее мгновение меня бросили на диван, в приступе дикого кашля сделала вдох, пытаясь восстановить нехватку кислорода. Голова закружилась, унося меня в вальс пяти таких комнат.

– Ты ненормальный. – Прохрипела я и снова закашлялась.

– Я предупреждал.

Сволочь. Как можно так с девушкой обращаться? Кашель все никак не унимался.

Мне так обидно и досадно последний раз было, когда у меня цыганка, якобы для моего счастья, забрала пятьсот рублей. Для студента это большие деньги.

Стук в дверь немного отвлек от сожаления самой себя.

– Сгинь. – И дверь закрылась. Не радушно он гостей встречает.

Стук повторился.

– Только после тебя. – До боли знакомый голос. – Где Рэне?

– Малена, уйди. – Рыкнули в ответ.

– Ма… – Горло сжало, отчего получился полу – хрип – полу – стон.

– А ну пусти! – Я не видела происходящее в дверях, зато отчетливо слышала ругань.

– Что ты с ней сделал, идиот? – Перед глазами возникло лицо Малены.

– Следи за выражениями, сестренка. – Сказано было с ядовитой неприязнью.

– Сводная! – Гаркнула подруга и вновь повернулась ко мне. – Вставай, к Дину пойдем.

Мне хоть к Дину, хоть к Гарну, хоть на полигон, лишь бы подальше отсюда.

– Она никуда не пойдет. – Таких трудов мне стоило встать с этого чертового дивана, после рыка упала обратно.

– Не смей на мня орать! – Кто‑то несколько часов назад втолковывал мне, как опасно грубить Витору. – Я забираю Рэне, и тебе на моем пути лучше не стоять!

– Хочешь помериться силой, сестренка? – Его эта ситуация явно забавляла.

– В твоем стиле бить девушек. – Ухмылка стерлась с его лица.

– Прошли те дни, Малена, когда ты могла меня оскорблять и чувствовать при этом себя защищенной. – Глаза садиста начали чернеть.

– Прошли те дни, Витор, когда Рэне беспрекословно тебя слушалась. Хочешь ее вернуть – измени себя. Только в этот раз я не дам ей так опрометчиво прыгнуть в это болото. – Говоря про болото, она обвела рукой комнату и показала на Витора.

Больше никто и слова не сказал. Мы молча вышли из комнаты, за нами громко захлопнулась дверь.

Глава 3. Луч света в темном царстве

 
Ты сегодня не властен над завтрашним днем,
Твои замыслы завтра развеются сном!
Ты сегодня живи, если ты не безумен.
Ты – не вечен, как все в этом мире земном.
 

Омар Хайям

Глубоко вздохнув окончательно успокоилась. Легкие перестало саднить, зато появилась жуткая всепоглощающая обида. Обида на некроманта, который мог убить меня не моргнув глазом, с тем же надменно – холодным лицом, и я готова поклясться, что муки совести его никогда бы не посетили. Они не знают к нему дорогу, душа Витора во тьме обретается. Не надо быть проповедником или священником чтобы это понять.

– Мален, а он со мной всегда так… – Запнулась, подбирая слова. Подруга бросила на меня сочувствующий взгляд.

– Не помнишь? – На мой отрицательный ответ она лишь вздохнула и все стало понятно без слов. – Он сразу на тебя глаз положил, как только ты порог Академии переступила. И не только он. Дин тоже симпатизировал, пока Витор права на тебя не заявил.

– Права на меня?

Мы вошли в наш коридор.

– Да, он собственник. – Малена хмыкнула. – Ты достойно боролась с ним два с половиной года. Многие парни начали тебя побаиваться. Неприступная крепость сейчас мало кого привлекает.

А мужики, похоже, во всех мирах одинаковы.

– Витор начал беситься, когда узнал о твоей симпатии к Нелину. Он его чуть не убил. – Я остановилась напротив нашей комнаты, но меня повели дальше. – После этого ты сдалась. Спустила белый флаг… смирилась со своей участью, и он тебе вроде даже нравиться начал.

Смириться с унижениями и болью? Да никогда!

– Когда ты исчезла, я думала что ты просто не можешь больше терпеть общество моего братца.

Может Савелье и правда поэтому сбежала, и не хочет чтобы ее нашли? Просто не желает возвращаться к такой жизни? Я даже начинаю ее понимать.

Пройдя до конца коридора мы свернули налево в незаметный издали проем и уткнулись в дверь.

Малена постучала, с той стороны донеслись шорохи, сдавленное «я сейчас» и дверь открылась, погружая нас в аромат кофе и корицы. В наслаждении прикрыла глаза вдыхая глубже столь любимые сердцу нотки.

– Рэне, – радостно протянул стоящий в дверях незнакомый парень, – где тебя носило? Без меня развлекалась?

Серые глаза весело подмигнули мне, я растерялась, не зная что сказать в ответ, но тут он неожиданно приобнял меня и втащил в комнату. В замешательстве переводила взгляд с него на Малену, всем видом давая ей понять, что не знаю, кто этот горячий парень.

– Дин, есть одна проблемка, – Малена, молчавшая до этого момента, пришла мне на помощь, – Рэне частично потеряла память.

Парень удивленно присвистнул, обошел меня по кругу, затем еще раз, после весело воскликнул:

– Добро пожаловать домой, крошка. – Слыхали уже фразы подобного рода.

Малена фыркнула, села на диван и недовольно пропела:

– Зря радуешься. Я ее только что в ужасном состоянии от Витора забрала. – Веселость Дина улетучилась, кулаки сжались.

– Что он сделал? – От этого голоса мурашки по коже побежали.

– Да ничего особенного, – я пожала плечами присаживаясь рядом с подругой, – хренакнул об стену и все.

Две пары глаз не мигая уставились на меня. Дин очнулся первым:

– Хрена… что сделал? – Поздно сообразила, здесь наверно таких слов не знают, а жаль. Пояснила:

– Впечатал в стену.

– Дин, не заводись. – Малена бросила на него обеспокоенный взгляд. – Ты ничего не сделаешь, а он ее все равно в покое не оставит.

Высокий, не слишком широкий в плечах, достаточно мускулистый парень с волосами цвета серебра в немом гневе сжимал и разжимал кулаки.

– Ээ… Я не помню, какие между вами тремя отношения, но… – пробормотала я, – но я тоже считаю, что в открытую против него идти бесполезно.

Дин мгновенно расслабился, на лицо вернулась улыбка.

– Да, узнаю мою девочку. – Весело протянул он.

Малена снова фыркнула, недовольно глядя на него.

– Это у него юмор такой. – Я, напрягшаяся после его слов, вяло улыбнулась.

Устало прикрыв глаза, погрузилась в свои мысли.

Сегодня должен был быть мой первый рабочий день следователем, который я так долго ждала. Если я отсюда не выберусь, то получается шесть лет учебы коту под хвост. Ай, что там… Даже если выберусь – все равно под хвост. Контракт не отработал – считай, дорога тебе в органы закрыта. Разве что дворником или уборщицей.

Уборщица… А что если предложить Витору взамен на обучение – уборку? Не каждый день такие предложения на голову сваливаются. У меня на Родине на такое скорее всего согласились бы, студенты по крайней мере.

Родина… Песенка вспомнилась:

«Я люблю свою Родину, вроде бы.

Я полжизни рабом на заводе был,

И штаны носил, прямо на скелет,

А теперь меня это не торкает».

Когда мы дома – мы не скучаем, не тоскуем, наоборот, хотим уехать, уйти, убежать на встречу новым приключениям, новому. Но вот ты ушел, и вроде доволен, место ведь новое, все как и хотел, а тоска разъедает, жжет, ломает. И ты начинаешь задумываться «как хорошо было там», «вернуться бы», а если вернуться не можешь, что тогда? Да ничего. Молча тоскуешь, заглушая внутри себя чувства и эмоции, и идешь дальше, потому что выбора у тебя нет. От этого еще хуже становится. Ты же всегда считал, что выбор в любом случае есть, а оказывается, что его нет либо он тебя не устраивает. Какого это осознать? Тяжело. А если ты, лишенный выбора, с тоской в сердце, вынужден под кого‑то прогибаться, выполнять чьи‑то приказы, указания, тогда как? Все так же молча, выбора ведь у тебя нет.

Парадокс, верно?

До меня приглушенно донеслись голоса Дина и Малены. Глаза открывать не стала, интересно послушать. Ох и сгубит тебя когда‑нибудь любопытство, Василиса.

– В розовых тапочках? – Чрезмерно удивленно воскликнул Дин.

– Да я сама в шоке была. Я ведь не знала, что у нее с памятью… того. – Пауза. – А потом ее заявление, что они с Витором расстались и прочее.

– А что она тогда у него в комнате делала?

– Так он ее с учений увел, прямо из под носа Айнеха, магистр такой злющий потом стал, гонял нас беспощадно. – Дин выругался, затем спросил:

– Просто так увел?

– Ну… нет. Перед этим я ее отправила к нему за вещами, она застала его с девкой, нахамила, нагрубила… – Дин еще раз выругался.

– Айнех теперь не отвяжется.

Мне же мало одного садюги – извращенца, конечно, еще одного надо для полного букета. Чтоб эти некроманты провалились здесь все, черти адовы.

– Надо срочно ей пробелы в памяти восстанавливать, иначе конец.

Подскочила на месте, широко распахнув глаза. В каком смысле конец?!

Из дверного проема, который я до этого не заметила, высунулись две головы. Я что, вслух это сказала?

– Да мы тут… – Начал было Дин, Малена его перебила.

– В том смысле, что вышибут тебя из Академии, Рэне.

И куда я пойду? К дракону в клетку? Авось приютит.

– Так давайте это… – Я замялась, не зная как сказать. – Восполнять пробел. Я всегда готова.

Говоря прямо, я готова была начать обучение прямо сейчас. Чувство «Ах, как хочется жить» напрямую этому способствовало. Однако мое рвение по достоинству не оценили.

Дин положил свои руки мне на голову, стоял так несколько минут, и выдал:

– Рэне, а ты нам ничего рассказать не хочешь?

Он что сейчас мысли мои читал? Тогда не стал бы спрашивать, а раз сам спрашивает, значит вопрос не на тему «ты – не ты».

Я молча переводила взгляд с Малены на Дина и обратно.

– А что я должна вам рассказать? – Волнение в голосе скрыть не удалось.

– А расскажи‑ка нам, как получилось, что раньше у тебя магический резерв был в 50 магэн, а сейчас в 100, и магический уровень стал в два раза выше?

Уровень, резерв, магэн – не ведаю, что это такое и о чем речь. Откуда у меня, землянки, может взяться магический уровень? Лично я даже в экстрасенсов никогда не верила, а сама подобной ерундой тем более не занималась.

– Ты серьезно? – Малена округлившимися глазами взирала на Дина. – Увеличился?

Дин был абсолютно серьезен. С момента нашего знакомства у него впервые ни намека на улыбку нет.

– Ребя – я–ят… Давайте я уже в комнату пойду, а? – Произнесла я. Мой жалобный взгляд, полный невинности голос… Не подействовал.

– Сидеть. – Приказал Дин строгим тоном. – От ответа не уходить. На жалость не давить.

– Рассказывай. – Присоединилась к нему Малена.

Вид у них как у гестаповцев. Того и гляди пытать начнут. А я ведь под пытками и рассказать все могу. А рассказывать нечего…

– Рэне, отмолчаться не получится. – Не меняя тона сказал Дин.

По такому случаю и песенка вспомнилась:

«Наверх, о товарищи, все по местам!

Последний парад наступает!

Врагу не сдается наш гордый „Варяг“,

Пощады никто не желает!»

Я уже мотив напевать начала, как до меня донеслось:

– Все, это бесполезно. – Малена тяжко вздохнула.

– Почему? – Дин удивился.

– Я ей когда про Витора объясняла она тоже песенки пела. В итоге ничего не услышала. – Раз такое дело, то я еще попеть могу. – Я же говорю, бесполезно.

Вообще‑то я все слышу, просто музыка – она прекрасна. Переключаться с нее на тяжелые разговоры – бессмысленно.

– А мне все‑таки интересно, где она была. – Дин сел рядом.

– Не тебе одному. – Малена села с другой стороны, но тут же, выругавшись, подскочила:

– Тьма, мы же опаздываем. Рэне! – Тут не среагировать нельзя было. – У нас через семь минуть занятия по классическому бою.

– Так у нас же факультеты разные. – Малена уже бежала по коридору, мне пришлось ее догонять.

– Это общий предмет. Давай быстрей, переодеться надо. – Подруга распахнула дверь в нашу комнату.

Сумка с вещами валялась на кровати, половина вещей была раскидана рядом. Лже – жених не трудился складывать их в сумку аккуратно, что значительно осложнило мне поиски.

– Рэне, поторопись, опоздания наказываются. В лучшем случае окна будешь мыть, в худшем – туалеты.

А почему бы и не поторопиться? Ради туалетов я на занятия лететь готова!

Платье схватила первое попавшееся, на ходу натягивая его перед зеркалом. Рукава сплетены из тонкого кружева, никаких разрезов на подоле, декольте отсутствует. Струящееся, по фигуре платье, длинное, по щиколотку. Женщина – вамп. Не люблю черный цвет, но это платье мне нравится.

– Смело для первого дня. Волосы распусти. – Малена уже стояла в дверях. – Вот так отлично.

Занятие проходило на третьем этаже, куда и стекался сейчас весь третий курс. Меня периодически окликали, делали комплименты, после чего Малена меня быстро уводила, дабы избежать ненужных вопросов.

Кабинет по размеру не уступал холлу, даже больше оказался. Столы стояли рядами, один за другим.

Малена повела меня в самый конец, по началу я не поняла, зачем было так далеко садиться, но после была благодарна ей за это.

В аудиторию влетел разъяренный магистр Айнех, с которым я уже имела честь познакомиться. Разговоры мгновенно стихли. Похоже, на его лекциях принято не дышать. Все замерли на своих местах, как замороженные. Ощущение, будто я среди восставших мертвецов. Никто не шевелится, не моргает, не… дышит. Я прислушалась к Малене и она не дышала! В ужасе посмотрела на близсидящих… Грудная клетка в полном покое, дыхания нет… Дрожь пробежала по всему телу, руки начали дрожать, страх… всепоглощающий страх.

Только один человек сохранял абсолютное спокойствие, если не учитывать гримасу ярости на лице.

– Так, так, так… – Протянул магистр, быстро скользя взглядом по аудитории. Я невольно вздрогнула, когда его взгляд обратился ко мне. – Адептка Савелье. – Двинулся в мою сторону плавными движениями, как хищник, загоняющий свой обед в клетку.

– Самое время обсудить некоторые вопросы.

Что ж за день сегодня такой? У всех вопросы, хоть кто‑нибудь сказочку поведал, что ли.

– Ну, не стоит так бояться. – Магистр сел на край моего стола, при всем своем желании убежать от него подальше, я продолжала твердо сидеть на месте, молясь про себя, чтобы все обошлось. Надеюсь, Боги меня здесь услышат. – Лучше расскажи мне кто ты, как здесь оказалась, и где сама Ирэне Савелье?

Черт. Это конец. Витор же предупреждал…

Сглотнув подпустивший к горлу комок, решила начать издалека:

– Я… так я… вот и я. – Всегда отличалась прекрасным талантом к сокращениям.

– Еще раз повторяю, не надо бояться. – Это все равно что кот, держа мышку на тарелке и поливая соусом, сказал бы «не надо бояться».

– Да я… не боюсь вовсе. – Врать тоже надо уметь. – Я просто не понимаю суть Ваших вопросов.

Вторая часть прозвучала менее уверено.

– Не понимаешь… Я объясню.

«Позови меня тихо по имени…»

– Когда ты подошла на полигоне, я заметил некоторое несоответствие.

«Ключевой водой, напои меня…»

– Твой магический фон сильно отличается от фона Савелье.

«Отзовется ли сердце безбрежное…»

– Но это можно объяснить, а вот твое поведение во время боя…

«Несказанное, глупое, нежное…»

– Далеко от объяснений.

«Снова сумерки входят бессонные…»

– Савелье никогда не стала бы стоять и ждать, когда на нее нападут.

«Снова застят мне стекла оконные…»

– Во – первых, она хороший боевой маг для своего возраста, во – вторых, сильно гордая.

«Там кивает сирень и смородина…»

– Ты меня вообще слышишь?

«Позови меня, тихая Родина…»

Видимо, магистр догадался что его словам я не вняла.

– Кто ты? – Лицо магистра оказалось в паре сантиметров, а глаза не мигая пронизывали насквозь.

– Ирэне Савелье. – Песенка меня отвлекла, страх ушел и ответить я теперь могла спокойно.

Глаза магистра и без того черные почернели еще больше.

– Врешь. – Вру. Нагло. Но Вы мне выбора не оставляете!

– Простите, магистр, я, правда, искренне не понимаю смысл Вашего допроса. – Лицо его напряглось. – Вы утверждаете, что я – это не я, когда я и есть я, а не то что Вы думаете будто я не я, а кто‑то другой.

Глаза напротив прищурились, левый начал немного подергиваться. Меня уже было не остановить.

– И, честное слово, мне до глубины души обидно, что Вы меня не признали, магистр. – Где бы мне чувство меры приобрести? – Вы уважаемый человек, и не узнать меня, простую адептку… непозволительная роскошь для магистра Вашего уровня.

– Молчать! – Рык сотряс помещение, задергался и правый глаз. Я, не будь дурой, замолчала.

Осознаю, за грань вышла, но слово не воробей, как говорится.

– Значит, Савелье? – Уточнил он.

– Я. – Некоторое время он продолжал смотреть в мои глаза, после кивнул самому себе, прошел к своему столу, и…

Все ожили! Зашевелились, задышали, заговорили… А интересно, он точно был уверен, что они потом все очнутся? Я бы засомневалась. Там вон парень у окна сидит, до сих пор не двигается…

– Он с тобой говорил, да? – Шепотом спросила Малена.

– Да, мило побеседовали. – Так же шепотом ответила я.

– Он всегда так делает, когда хочет с кем‑то поговорить.

Шикарный способ уединения, ничего не скажешь.

Захотел – все умерли, перехотел – ожили. Кошмар какой.

Лекция была длинная и нудная. Кроме меня так больше никто не считал. Все с благоговением внимали речам магистра, записывали, задавали вопросы… А я просто бездумно писала, не вникая, потому что ни одного слова понятного не было.

На себе постоянно чувствовала взгляды и замечала, как смотрит на меня магистр. Он не поверил моим словам. Да что там, я бы сама себе не поверила!

Вела я себя спокойно, в отличие от соседки, которая изъерзалась и изнервничалась вся. Я начала бояться, как бы она на себе волосы рвать не начала, но до этого не дошло.

Пересказывать наш с магистром разговор я Малене не стала, хоть она и просила, и уговаривала.

Вечером к нам пришел Дин. Пришел не один. С ним был суп, салаты и бутерброды. С его приходом настроение вмиг улучшилось. Он, кажется, единственный, кто в этом темном царстве улыбается, веселиться и шутит. Ни за что не поверила бы, что этот солнечный мальчик – брат садиста, маньяка, в общем плохого человека. Он тоже пытался расспросить про разговор с магистром (Малена ему все рассказала), и тоже был недоволен моим молчанием.

Пока они в унисон недовольно ворчали, я уснула. Об этом сладостном моменте я уже давно мечтала.

Приснилась мне та же полянка. Я ее узнала по пеньку и по вою.

На этот раз я была более осторожна, вернее менее подвижна. Просто сидела на пеньке и ждала. Не знаю, чего я ждала, но сидела долго, всматриваясь в окружающее пространство.

Бабочки меня приняли либо за свою, либо за цветок. Порхали возле меня постоянно. Я начала расслабляться, настороженность пропала. Никто не придет. Тот сон был обычным кошмаром. Но только вот… Почему я снова оказалась на этой полянке? Может это другая полянка?

Оставив насиженное на пеньке место, пошла по кругу. Свежий воздух, травка, так приятно… Солнце очень ярко светит, только жар не ощущается. Комфортная температура, даже ветерком обдувает. И это странно. Деревья не колышутся, откуда ветерку взяться?

Вышла на середину полянки, и обомлела. Трава была примята на том месте, где я прошлой ночью упала… А рядом никаких следов. Чья тогда была рука? Призрака? Невидимки? Или…

– Я говорила, – послышался мне голос, от которого внутри все задрожало от страха. Ноги начали подкашиваться и я опустилась на траву, боясь пошевелиться и даже повернуться, – теперь я всегда здесь.

С этими словами на тоже плечо опустилась холодная рука.

– К – к‑кто т – т–ты? – Произнесла я тоненьким голоском.

– Я – твой вечный незримый спутник.

Голова закружилась, в глазах начало темнеть и я проснулась.