Текст книги "Академия темных. Игра на выживание (СИ)"
Автор книги: Лика Верх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 5. Недолго музыка играла…
Время не только расставляет все по местам,
но и раскладывает по рядам.
Георгий Фрумкер
С Дином мы распрощались далеко за полночь. Он объяснял мне что такое магэн, магический уровень и магический резерв.
На меня накатила усталость, мой мозг уже не особо соображал, но вот что я поняла: магэн – единица измерения магического резерва, который напрямую зависит от магического уровня. Каждое магическое действие измеряется в магэнах. К примеру один кристаллик воды, который я сегодня создала два раза, отнимает один магэн, а шарик, которым в меня собиралась запустить Малена, отнимает три магэн.
У меня, точнее у Ирэне, резерв в сто магэн, тогда как у Малены всего сорок, а у Дина восемьдесят. Друзья отчаянно пытаются объяснить самим себе, как получилось, что резерв Ирэне увеличился в два раза. Лично я даже не могу объяснить откуда у меня вообще магический уровень, магический резерв и магия в целом.
Спать я ложилась довольная и озадаченная одновременно. Довольная результатом многочасового труда в виде кристалла воды, озадачена, собственно, им же. Все‑таки трудно поверить в свои магические способности, когда всю жизнь ты лишь читал об этом книги и был уверен, что магии не существует. Если бы мне на Земле кто‑нибудь рассказал про подобный мир, я была бы первым человеком, вызвавшим психиатрическую помощь.
За раздумьями провалилась в сон и вновь оказалась на знакомой полянке.
Это прямо напасть какая‑то. Третью ночь подряд одно и тоже. И что теперь сидеть и ждать, когда придет «вечный незримый спутник», положит холодную руку на мое плечо, я испугаюсь…
– Ты боишься? – Над полянкой прошелестел уже знакомый голос.
Не ожидала, что она объявится так скоро. Лиса, не бойся, это всего лишь сон.
– Сон? – Насмешливо протянул голос. – Это не сон.
Я медленно опустилась на пенек, посмотрела по сторонам… Никого.
– Ты не можешь меня видеть. – Она что, мои мысли читает?
– Мне не надо их читать, твои мысли – это я.
О, Лиса, можешь расслабиться. Твои мысли тебе ничего не сделают. Это ведь просто мысли, игра воображения, не бо…
– Игра воображения? – Раздался гневный вопрос. – Ты считаешь меня игрой воображения?!
Рокочущий, словно гром, голос окутал все пространство, эхом прозвенел у меня в голове, вызывая невольную дрожь. Вой, которым неизменно сопровождался каждый сон, затих, птицы испугано улетали. Ясное, безоблачное небо заволокли грозовые тучи, закрывая солнце. На полянке вмиг стало темно, холодно и неуютно. Кажется, я ее разозлила.
– Я – то, чего ты должна бояться! – С каждым громыхающим словом небо освещали молнии. – Я – то, что ты должна уважать!
Ливень вмиг намочил мою одежду, вода ручьями текла по полянке образовывая лужи, молнии расчерчивали небо, а тучи, казалось, оседают вниз и вот – вот придавят меня к Земле.
Надо прекращать это буйство природы.
– Я прошу прощения, если обидела, но не могли бы Вы прекратить поливать меня дождем?
Из‑за мокрой одежды стало холодно. Зубы застучали, мурашки толпами побежали по телу.
– Прощаю. – Дождь перестал лить, тучи продолжали нависать. – Смотри внимательно. – Без проблем, знать бы куда смотреть.
Полянка начала преобразовываться, лес исчез, пенек тоже, я шлепнулась на задницу, недовольно фыркнула, вставая на ноги. Огляделась, пытаясь понять, где очутилась.
Полочки, стеклянные шкафы, ящички – все с украшениями, бриллианты, золото, броши, ожерелья, мечи, инкрустированные камнями, гобелены, щиты… Сокровищница.
– Догадливая. – Усмехнулся голос.
Красота, невероятно дорогая, а что‑то, скорее всего, вовсе бесценно.
– И зачем мы здесь?
– Ты любой ценой должна попасть в эту сокровищницу.
Так, так… Меня толкают на воровство? Это хоть и другой мир, но кражи нигде не поощряются.
– Прекрати. Твоя законопослушность здесь никому не интересна.
Сесть в тюрьму другого мира… Нет, увольте.
– Хочешь жить – будешь делать, что я говорю.
Ну, допустим, аргумент веский. Что я должна украсть, для чего, для кого?
– Много вопросов задаешь.
Ты хочешь, чтобы я что‑то украла из сокровищницы. Безделушки здесь не хранят, значит, это что‑то весьма ценное. При этом говорить что это, для чего и для кого оно – не желаешь. Как я тогда, по – твоему, должна это что‑то украсть?
– Кинжал. Последний ящик слева. Ты права, он действительно весьма ценный.
Как будто кинжалов на свете мало… Зачем обязательно красть?
– Ты начинаешь меня нервировать. – Раздраженно прошипел голос.
И кто заказчик?
– Это я скажу когда кинжал будет у тебя.
Игра в слепую. Ох, не нравится мне все это. Отказаться я могу?
– Можешь, проживешь еще недельки две.
Почему две?
– Может и одну… Тебя раскроют, Василиса, в этом даже не сомневайся.
Какой тогда смысл воровать?
– Ты меня нервируешь. Если принесешь кинжал – подозрения отпадут. Начни думать головой, а не попой.
Слышала уже где‑то эту фразу… Ладно, потом вспомню.
Где находится эта сокровищница?
– Наконец‑то, – холодно произнес голос, – я уже думала ты не спросишь. Это, – сокровищница начала растворяться, преобразовываясь в большой дворец из черного камня, с остроконечными пиками башен, витражными окнами… – Дворец Короля Форлыма, ныне правящего.
Что?! Ты издеваешься?! Украсть из Королевской Сокровищницы чистое самоубийство!
– У тебя нет выбора. – Жестко оборвал меня голос.
Мы вновь вернулись на полянку с бабочками, цветочками, солнышком и чувством безысходности.
* * *
– Подъем! – Приглушенно донеслось до меня. – Рэне, вставай!
Проснулась я в полете с кровати на пол. Как раз такого пробуждение мне не доставало все это время.
– Айнех тебя убьет, если опоздаешь.
Определенно стоит поторопиться.
Завершив все водные процедуры мы пошли на завтрак, где к нам присоединился Дин.
Выглядел он потрясающе. Серебряные волосы заплетены в тугую косу, черная рубашка с серебряной вышивкой витиеватого узора, узкие брюки… Не одна я затаила дыхание. Девушка за соседним столом вообще как воск расплавилась, стекая на пол безвольной лужей.
– Дин, ты бы девчонок пожалел. – Я сочувствующе посмотрела на адепток. Дин проследил за моим взглядом, улыбнулся и ответил:
– Они привыкли. – Судя по их реакции – нет. – Сегодня встречаемся на том же месте, будем учить тебя программе первого курса.
Первого?
– А можно сразу с третьего? – Малене еда не в то горло пошла, Дин чаем поперхнулся.
Пока я первый освою, потом второй… меня быстрей убьют.
– Я рад твоему желанию учиться, – Дин откашлявшись сипло ответил, – но давай мы не будем так торопиться.
Да, я согласна, все эти закорючки, жесты, потоки и прочее до меня трудно доходят, но это только на данном этапе.
– Может, хотя бы попробуем? – Жалостливо – сочувствующим взглядом Малена смотрела на Дина, Дин обреченно на меня, я радостно улыбалась. – Вот и прекрасно.
Друзья моей радости не разделили, угрюмые, поникшие проводили меня до кабинета и ушли.
Кабинетом это сложно назвать. Скорее зал – кладбище. Никаких могил и крестов здесь не было, зато были трупы. Полуразложившиеся, почти скелеты, просто зеленоватые, недавно умершие… Благо у нас в Академии была практика на местах происшествий и в моргах, вид трупов не пугал. Пугало их положение. Они стояли на одинаковом расстоянии в три ряда по пятнадцать штук. То, что они не двигались несомненно радует, а то что они здесь находятся – огорчает.
– Привет, Ирэне. – Улыбаясь ко мне подошел высокий зеленоглазый брюнет, которого вчера я не видела.
– Привет, – так, и кто это может быть? Малена однажды упоминала Нелина… но он на четвертом курсе. Или здесь и четвертый?
Я оглядела толпу дабы классифицировать на знакомых – незнакомых лиц. Незнакомых оказалось больше, значит четвертый курс тоже здесь. Следуя логики, передо мной сейчас Нелин, лучший друг Савелье.
– Ты где пропадала? – Добродушно улыбнулся парень.
– Я… так это, дела были. – Я улыбнулась в ответ.
– И что, даже не расскажешь какие? – Нелин по – дружески приобнял за плечи.
– Извини, не могу. – Парень кивнул, хотел что‑то сказать, но разговор отложили по понятным причинам.
– Разбились на пары и к умертвиям, живо!
Магистр Айнех как всегда добрый. Лицо искажено гневной гримасой, рычащие нотки в голосе, пылающий взгляд. Тьма в человечьем обличие.
Нелин не убирая руки повел меня к ближайшему умертвию. Это был большой грузный мужчина, на вид лет сорока, высокий, метра два ростом. Судя по оттенку кожи, молочно – голубоватый, трупу не больше трех месяцев. Из этого следует, что если он начнет махать кулаками, может и прибить. Все мышцы в полном порядке, внешних повреждений нет. Причина смерти… травма головы. Череп проломлен.
Чисто профессиональный взгляд.
– Сегодня отрабатываете комплекс Харена. – Магистр взглядом пробежался по адептам и остановился на мне. – Для тех, кто не помнит: комплекс Харена включает в себя три последующих заклинания: orthor, hall, metta. Умертвий до непотребного состояния не доводить, иначе заменю их Вами.
Магистр еще раз выразительно глянул на меня, гаркнул «приступаем!» и ушел в конец зала.
Труп ожил, огляделся по сторонам, удостоил нас презрительно – оценивающего взгляда, оскалился и конечно пошел к нам.
Трупы мне доводилось и видеть, и щупать, но узреть ходящего, оскалившегося трупа мне довелось впервые. Честно, я испугалась. Во – первых, я не знаю как выполнять заклинания Хрена… Хаена… Ха… в общем не важно. Во – вторых Нелин, как джентльмен, уступил право первого боя мне. А мне эта его воспитанность сейчас меньше всего нужна.
В общем, когда этот мертвец был уже в паре шагов от меня, я зажмурилась, вытянула руки вперед (женская логика, свято верила, что мои руки его остановят), решила подумать о природе, помирать – так с мыслями о прекрасном, внезапно меня охватил жар. Ну, вот и все, допрыгалась, как говорится. Хлопок! Что‑то не ощутила я боли, совсем.
Открыла один глаз, видеть могу, значит жива, второй глаз… Вместо умертвия передо мной было… дерево. Кипарис. Это как это? Я обошла дерево вокруг, потрогала, веточки настоящие, шишки опять же… А куда же тогда…
– Адептка Савелье! – В ухе зазвенело, потому как гаркнули мне прямо в ухо. – Вас привлекает возможность стать подопытным умертвием?!
Я отрицательно помотала головой.
– Тогда за какой тьмой Вы решили наше занятие превратить в урок биологии?!
Я вообще ничего подобного не хотела. Более того, не представляю как такое получилось.
– Магистр Айнех, извините, это случайно вышло. – Я нервно сглотнула.
– Случайно? – Вкрадчиво уточнил магистр.
– Да. – Хорошо, что на нас никто не обращает внимания, все заняты своими умертвиями.
Только Нелин с нейтральным лицом молча взирал на мое творение.
– Убирать это, – магистр указал на дерево, – будете сами, и меня тешит лишь то, что после этого Вы станете лучше контролировать свои действия. Адепт Нарлэн, – он повернулся к другу, – за мной.
Проходя мимо, Нелин ободряюще похлопал меня по плечу. Да, мне определенно сопутствует «удача».
Еще раз обошла Кипарис, придумывая способ его уборки. Поднять не получится, дерево метра два в высоту. Пилы у меня нет, у магистра просить смысла нет, все равно не даст, даже если есть. Значит надо как‑то самой его… ликвидировать.
А может, оставить деревце? Вон какое красивое вышло, ярко – зеленое. Зелень она в любом виде полезна, кислород, опять‑таки.
Почему‑то только сейчас обратила внимание, что здесь очень много света. Огромные окна, потолок… хм, тоже светлый…
– Магистр Айнех, а может здесь оранжерею сделать? – Вылетело быстрее, чем я успела сообразить.
Черт, черт, черт. Где бы языкоприкусыватель взять, чтобы только начала ерунду говорить он бац – и прикусил.
На этот раз на меня внимание обратили все, умертвия тоже. Язык мой – враг мой. Великая поговорка.
– Адептка Савелье, – приторно – спокойным голосом сказал магистр, подходя ко мне. – Вы уверены, что поступили в ту Академию и на тот факультет, который Вам нужен?
Я попятилась от магистра назад, пока спиной не уткнулась в ветки кипариса.
– Я начинаю сомневаться, что Вы боевой маг, а не маг флоры и фауны.
Лучше бы я с цветочками возилась, чем с умертвиями да драконами воевала.
– А теперь без лишних разговоров убирайте эту растительность из зала некромантии, живо! – Все спокойствие улетучилось из его голоса, он быстрым шагом вернулся обратно.
Что ж, мое дело предложить. Между прочим, растениям здесь было бы очень уютно, света много.
И с чего начать? Сама я ствол точно не сломаю, слишком толстый, а вот веточки… Буду по одной отламывать, магистр ведь не уточнял, за какое время мне надо расправиться с кипарисом.
Отломала веточку, пригляделась… Из места разлома сочилась жидкость болотного цвета. Дерево не может дать такой «сок», еще и запах…
Уф, это вонь, самая жуткая вонь. До окружающих запах еще не дошел, но мне же велено было убрать, значит, буду убирать.
Разом отломала несколько веток, по стволу сливаясь в один поток побежала отвратная субстанция, и вот теперь до близ стоящих дошел сей прекрасный аромат.
Адепты сразу сообразили, что источает данную амброзию, не только по жиже на полу, но и по моей коварной ухмылке, с которой я продолжала безжалостно отламывать ветки.
Ждать, пока запах дойдет до магистра, пришлось недолго. Когда его испепеляющий взгляд скользнул по моему лицу, я, честное следовательское, пыталась стереть с лица все коварство, но…
– Адептка Савелье, я вижу Вам нравится этот запах. – Ухмылка на лице магистра тоже стала коварной. Вот и стояли мы, соревнуясь, у кого коварней получится. – В таком случае я предоставлю Вам возможность насладиться им в полной мере.
И уже не глядя на меня, добавил:
– На сегодня всё, свободны!
Адепты не побежали к выходу, они полетели, расталкивая друг друга. До меня донеслись довольные возгласы тех, кто уже выбрался из этой оранжереи, и ругань тех, кто только проталкивался.
Нелин, хвала Богам, встал рядом со мной, ободряюще сжал мою ладонь, и обратился к магистру, который, казалось, уходить не собирался:
– Магистр Айнех, если Вы не против, я останусь с мисс Савелье.
– Я – против. – Магистр сложил руки на груди.
– Он не будет мне помогать. – Сказала я, надеясь, что он мне все‑таки поможет.
Магистр хмыкнул, окинул нас насмешливым взглядом, и чеканя шаг удалился из зала.
Вонь очень быстро заполнила весь зал, так что дышать с каждой минутой становилось тяжело.
– Как ты это сделала? – Нелин прикрыл нос рукой, от чего голос вышел гнусавым.
– Не знаю, подумала о растениях, почувствовала жар и… вот. – Теперь мне это дерево не кажется таким красивым.
– Не замечал за тобой такого раньше.
Что‑то мне подсказывает, что и сама Ирэне такого не делала.
– Меня больше интересует, как это убрать?
Нелин задумался, обошел кругом кипарис, старательно пытаясь не наступить в отвратную натекшую жижу, лицо его просветлело, явно что‑то придумал.
Он начал рисовать в воздухе символ. Там, где он проводил пальцем, будто невидимая нить загоралась огнем, затем сложившийся узор подтолкнул к дереву магическим потоком и оно вспыхнуло пламенем. Синее, зеленое, голубое, желтое, красное… И ужасный тошнотворный запах, который усиливался с каждой секундой, желудок скрутило от тошноты, и я не оборачиваясь помчалась к выходу.
Неприятная ситуация выйдет, если меня стошнит в коридоре. Туалет, как по закону подлости, слишком далеко. Тьма…
В горле уже начал ощущаться ужасный привкус… Не добегу. Уперев взгляд в пол продолжила бежать в сторону туалета, понимая, – еще чуть – чуть и он мне уже не понадобится.
Внезапно я во что‑то, или в кого‑то врезалась и меня прорвало. Боже, как это ужасно. А еще ужасней осознавать, что тебя только что стошнило на чьи‑то ботинки.
– И я тебя безумно рад видеть. – Брезгливо произнес кто‑то.
Согнувшись пополам лица не увидишь, и меня это даже радовало. Перспектива приветствовать жертву моего завтрака тоже не радует. Не поднимая головы, пытаясь унять второй позыв, села на холодный каменный пол, привалившись к стене.
– Так меня еще никто не встречал.
Тогда с премьерой тебя… Витор. Я подняла глаза и поняла – не ошиблась. Боги, за что Вы так со мной? В чем я провинилась? Уткнувшись лбом в колени не смогла сдержать разочарованный вздох.
Почему именно он шел по коридору? Почему именно в этот момент? Почему не отошел с моего пути? Почему – у–у…
Подняла глаза, в надежде, что он ушел, – стоит. Ботинки, кстати сказать, уже чистые, рядом тоже ничего, будто тут никто только что не рыгал.
– Долго собираешься сидеть на каменном полу? – Молчу. – Не холодно, нет?
Молчу, ничего не говорю. Вообще у нас война, а на войне с врагами не говорят, разве что пытают.
– Значит, говорить не хочешь? – А голосок добрый – добрый, чую, ох чую я сейчас что‑то будет. – Тогда читай.
Он протянул мне свиток, взяла, не говоря ни слова. Печать разломана, значит сам уже читал. Красивым, размашистым почерком, написано:
«Ирэне, дорогая, я соскучилась. Почему не отвечаешь на наши письма? Мы с отцом волнуемся. Сегодня же чтобы явилась домой! Витора бери с собой, негоже жениха без присмотра оставлять. Они, мужики, такие. Чуть не углядишь, он, кобелина, уже служанке юбку задирает!»
Я хихикнула, читаю дальше:
«Тут на днях, представляешь, захожу на кухню, а отец твой, кобелюка, сидит, пирожки кухарки нахваливает. Я то знаю, что за „пирожки“ он ей нахваливал!
Что‑то я отвлеклась. Ах, да, сегодня, я с ректором уже договорилась, он вам переход откроет, в 18:00, и чтобы без разговоров! Ты меня знаешь, я повторять два раза не люблю.
Целуем тебя, твои мама и кобелюка проклятый.»
Высокие отношения, что тут еще скажешь.
Вот я все поняла, кроме одного: какого черта со мной должен быть Витор?
– Мистер Лассен, Вы прекрасно знаете, что я не могу сейчас явиться к родителям. – Сидя на полу под его пристальным взглядом, ощутила себя тараканом, который пискнул, а права голоса на это не имел, и его начинают тапком, тапком.
Меня рывком подняли на ноги.
– Назовешь меня при родителях «мистер Лассен» – убью. – Не впечатлила меня эта угроза.
– Кобелюка проклятый, – сам просил, – так лучше?
Он до боли сжал мою руку выше локтя, синяк будет. Только гордость и у меня есть.
– Руку отпусти, – прорычала я, он медленно, нехотя, но отпустил, – Еще раз так сделаешь – будешь до скончания веков кипарисом.
– Кем? – Опешил Витор.
– Дерево такое. Опыт у меня уже есть. Оно в роли жениха и то лучше смотреться будет. – Перегнула немного… А с другой стороны, он первый начал.
Лицо лже – жениха исказилось в недобром оскале:
– Я ведь могу тебя и одну оставить, только вот объяснять любимому папочке и дорогой мамочке, почему ты расторгла помолвку – будешь сама. И я не думаю, что их обрадует эта новость.
– Разве родители не за счастье дочери? – Лицо его стало еще более самодовольным.
– Тогда объяснишь им, как так получилось, что их дочь – вовсе не та, кого они любят и ждут.
Удар ниже пояса. Шантаж чистой воды. Может ударить его? Нет, таким что в лоб, что по лбу.
– Будь готова к шести, я за тобой зайду. – И скрылся с глаз моих.
У меня снова нет выбора! Этот наглый, самовлюбленный эгоист меня шантажирует!
Я пошла обратно в зал, посмотреть, как там Нелин, а на пути моем стоял магистр Айнех. Воистину: беда не приходит одна.
Глава 6. «Скелеты» в шкафу
Разум покидает меня,
чувствую, пьяная я…
Автор
Вздохнула, смирилась с неизбежным и отправилась к магистру. Сердце бешено стучит, в коридорах – никого, чего ожидать от магистра – только ему известно. Хочу сквозь землю провалиться и не знать, чего ему еще от меня надо.
– Адептка Савелье, напомните мне, за какие заслуги я оставил Вас в зале? – Не к добру такие вопросы, а тон прям сама доброта.
– За то что я случайно сделала из умертвия дерево.
– Вот именно, ВЫ сделали. – «Вы» он по – особенному выделил. – Сделали ВЫ, а убирает адепт Нарлэн. Не справедливо, я считаю. Вы согласны со мной?
Отчасти да, но разве могу я это сказать Вам? Могу, и получу какое‑нибудь изощренное наказание.
– Я полностью согласна с Вами, магистр. – Он, как мне показалось, удивился. По его каменному лицу вообще сложно что‑либо понять, но удивление было.
– Прекрасно. Тогда я готов услышать занимательную историю о Вашем местоположение здесь, а не в зале.
Историю? Занимательную? Да что ж мне истории какой жалко?
– Значит, дело было так: Вы ушли, мне стало плохо, если говорить точнее, меня затошнило. Я побежала в туалет, поняла, – не добегу, но я старалась. Потом я врезалась в мистера Лассена и больше не могла сдерживать позыв природы. В итоге его ноги оказались в…
– Хватит. – Оборвал меня магистр. – Достаточно.
– Вы просили историю – я рассказала.
– Савелье, – начал он вкрадчивым голоском, – как Вы умертвие превратили в дерево?
Как? Сама не знаю. Пересказала ему все, что чувствовала и что делала. Магистр молча слушал, задумчиво потирая подбородок.
– Вот так и получилось. – Закончила я рассказ, магистр молчал. – Я пойду наверно, а то там Нелин один…
– Там уже без Вас все убрали.
Ну, раз так… Стоп! А чего тогда магистр прицепился ко мне, если уже все убрано?
– Магистр, а…
– Свободна, Савелье! – Отрезал он и удалился.
Если бы я была свободна… А так я в заточении, в чужом мире, чужой Академии и на чужом месте.
* * *
Остальные занятия прошли незаметно. Я не заметила ни сами занятия, ни то о чем они и что там говорили тоже не заметила. Я все думала об умертвии. Не конкретно о нем, а о том что с ним стало. Во – первых, я не понимаю, как это произошло. Кристаллик воды создала с трудом, а тут сразу дерево, да еще из трупа! Во – вторых, реакция Нелина и Айнеха. Они, как один, спросили как я это сделала. Ладно Нелин, но магистр наверняка сам должен в таких вопросах разбираться, а не у адептки спрашивать. В общем, не нравится мне их реакция.
Разобраться бы с этим вопросом, но родители! И приспичило им прямо сейчас дочь свою ненаглядную увидеть. Я своих родителей тоже с радостью увидела бы, а никак.
Обучение мое колом встанет, а времени и так мало…
Малена с Дином уже ждали меня в комнате. Дин как обычно с улыбкой на лице, Малена как обычно серьезна.
– Ребят, – начала я с порога, – обучение придется отложить.
– Почему? – Последовал от друга логичный вопрос. Я решила, что лучшим ответом будет письмо и протянула сжимаемый в руке свиток.
Малена подсунула голову сбоку, пробежала глазами по тексту и прыснула со смеху.
– Миссис Делани в своем репертуаре. – Посмеялась подруга. Дин весело улыбаясь, скрутил свиток и вернул мне со словами:
– Готовься к встрече с родственниками, тут без вариантов.
– Да, – согласилась с ним подруга, – а если сама не придешь, миссис Делани как в прошлый раз явится лично, при всех отчитает, и показательно за ручку в переход отправит. – Малена хихикнула, вспомнив прибытие матери Ирэне.
Без вариантов, так без вариантов. Напрягает, что Витор со мной будет, и не просто так, а в качестве жениха, в остальном перспектива увидеть этот мир за стенами Академии, безусловно, радует.
Дин с нами сидел недолго. Сказал, что они со своим курсом решили попойку устроить, Айнеха позлить, и ушел.
Малена осталась со мной до конца.
Вещи я собрала быстро. Не думаю, что мы задержимся там дольше двух дней. Привычка всегда брать с собой только самое необходимое сохранилась, в результате у меня в сумке лежало одно платье, спортивные брюки, футболка и пижама, гигиенические принадлежности, разумеется, тоже.
Подруга за мной все это время скептически наблюдала.
– Я бы на твоем месте платьев побольше, да понарядней, брала.
– Зачем? Мы ведь на пару дней едем.
– Рэне, твоя мать – ходячий фейерверк, ты думаешь, у вас будут тихие семейные вечера? – Я кивнула, Малена фыркнула, вытряхнула все сложенные вещи из сумки, достала из шкафа груду платьев, еще парочку из своего отдела прихватила. – Вот! Складывай, за тобой сейчас конвой придет.
Конвоем она Витора назвала, ему очень даже подходит.
Интересно, что Малена имела в виду под «ходячим фейерверком»? Надеюсь, нам там не свадьбу устроить собрались, а то, клянусь, сбегу, куда глаза глядят.
Стук в дверь отвлек меня от подготовки плана побега.
– Конвой прибыл! – Малена открыла дверь и нарочито громко оповестила меня, будто я в соседней комнате нахожусь. Витор скривился, удостоил подругу гневным взглядом, после чего внимание его переключилось на меня.
– Ты готова? – Кивнула. – Тогда пошли, ректор ждет.
Малена на прощание шепнула «удачи» и захлопнула дверь за нашими спинами.
До кабинета ректора шли молча. Я взглядом буравила затылок Витора. Тоже мне, мужик называется, даже сумку у дамы не потрудился взять! А она, между прочим, после сгруженных Маленой платьев, заметно отяжелела.
Вот не понимаю я, что в нем Ирэне нашла? Это ведь ужас, летящий на крыльях ночи, приправленный эгоизмом, самолюбием, садизмом. Этакий микс плохих качеств.
Перед дверью Витор резко остановился, я едва не врезалась ему в спину, успев затормозить. Он обернулся ко мне, и небрежно приказал:
– Дай руку. – Вот те раз.
– Зачем? – Я на всякий случай сделала пару шагов назад.
– Оторвать хочу. – Саркастично известил меня конвоир.
Я спрятала руки за спину, с сумкой это было сделать сложно. Витор грубо схватил мою правую руку, в руке его блеснуло что‑то похожее на золото.
– Не смей! – Сорвалась на крик, пытаясь вырвать руку из его цепких лап.
– Не дергайся. – Рыкнул он, не обратив никакого внимания на мой крик и сопротивление.
На средний палец правой руки скользнуло холодное кольцо.
– Сволочь. – Прошипела я, выдирая руку. Витор бросил на меня безразличный взгляд и открыл дверь.
Кабинет, в который мы зашли, я узнала сразу. Именно сюда я попала из своей квартиры. За столом сидел тот же мужчина.
Низкорослый, полноватый, нос картошкой, залысина блестит, глаза сверкают. Правда сверкают, алыми всполохами.
– Лорд Ханеш. – Витор отвесил легкий поклон, который лорд оставил без внимания. Его взгляд был прикован ко мне, рот изогнулся в гаденькой ухмылке.
– Адептка Савелье, я надеюсь, Вы помните про турнир и не пренебрегаете тренировками? – На что он рассчитывал, когда говорил это с такой гримасой?
– Лорд Ханеш, я искренне не понимаю Вашего ироничного тона. – Ухмылка с его лица стерлась, я продолжила:
– Если Вас не устраивает мое участие в турнире – я откажусь от такой чести. Замените меня другим адептом и не будет никаких проблем.
По крайней мере я облегчу свое существование.
– Нам пора. – Витор резче, чем следовало, дернул меня в сторону шкафа, выразительно глянул на ректора, который недовольно щурился поджав губы. Тот кивнул и меня повели прямо на шкаф с книгами. Об такой лбом стукнешься – сотрясение получишь. Витора сей факт не пугал.
Вопреки моим опасениям, шкаф сменился уютной гостиной. Слева от нас горел камин, поленья мирно потрескивали, отдавая тепло. Рядом с камином расположились два плетеных кресла. Справа от нас большая арка, увитая цветами. Окон нет, на стенах красуются портреты, скорее всего членов семьи, а перед нами стояли… как раз эти члены семьи.
Женщина, на вид лет тридцати, с копной рыжих волос, невероятно стройная и подтянутая, в красном атласном платье в пол.
Мужчина, примерно того же возраста, широкоплечий, темноволосый красавец, в легкой черной рубашке с расстегнутым верхом и черных брюках.
– Ирэночка, дорогая моя, – рыжеволосая нимфа заключила меня в крепкие объятия, – я так по тебе соскучилась.
– Эм… да, мам, я тоже скучала.
– Делани, задушишь ребенка. – Бархатистым голосом засмеялся «папа».
– Иди, обними папочку. – Голосом, не терпящим возражений сказала «мама».
На ватных ногах подошла к отцу, слыша за спиной щебетание «мамы» с лже – зятем.
– Ну, как ты? – Ласково спросил меня «папа», обнимая за плечи. А я вдруг ощутила себя как дома.
Будто это вовсе не чужие люди, а мои родные мама и папа. Тепло разлилось по телу, улыбка сама собой расцвела на лице. Не могу объяснить эти чувства, но… впервые, за все время пребывания в этом мире, я почувствовала себя в «своей тарелке».
– Ирэне? – Мягкий голос отца вырвал из раздумий.
– Все хорошо, пап. – Он недоверчиво на меня посмотрел. – Правда, все хорошо.
И ведь я не обманула. Мне сейчас так хорошо, даже не верится, что это со мной происходит.
Я отстранилась от отца, обернулась и чуть не упала. Ноги подкосились. Если бы не папа, сидеть мне на полу. Причиной этому послужил Витор.
Он с радушной улыбкой мило беседовал с мамой. С лица его исчезла всякая злость, ни молекулы от нее, ни единого намека на прежнего, обычного Витора.
Значит, хороший актер… Ну ничего, я сниму с тебя эту добродушную личину, желательно при массе свидетелей, чтобы не отвертелся.
– Ирэне, – мама обратила свой взор на меня, – нам пора. Мужчины, не скучайте. – Она чмокнула отца в щеку и повела меня к выходу.
– Нас уже ждут портнихи, надо успеть подготовиться.
Мы шли через длинный, широкий каменный коридор. На полу расставлены горшки с цветами, на стенах висят картины, канделябры. Местами стоят искусно сделанные скамьи из камня, с множеством мягких подушечек.
– Сегодня вечером устраиваем небольшой званый ужин, мы должны шикарно выглядеть.
В голове всплыли слова Малены «Рэне, твоя мать – ходячий фейерверк», я поспешила уточнить:
– Небольшой званый ужин на сколько человек? – Мама недовольно скосила на меня глаза.
– Ох, Ирэне, ты не меняешься. – Она укоризненно покачала головой. – Скромный ужин в кругу друзей.
Скромный ужин… Именно эта фраза заставляет усомниться в достоверности предоставленной информации.
Шустро поднявшись по лестнице на второй этаж, коридор которого ничем не отличался от первого, зашли в крайнюю дверь, где нас ждали три дамы среднего возраста. Тут же стояли три швейных машинки, лежали рулоны различных тканей.
– Лэри, – обратилась мать к белокурой женщине, сидящей возле окна, – Ирэне надо сделать что‑то такое, чтобы ее жених голову потерял.
Не знаю как голову, а дар речи я чуть не потеряла.
– Мам… – Попыталась я возразить, но меня не терпящим пререканий тоном оборвали:
– Ирэночка, послушай маму, я знаю, что делать. Я твоего отца обворожила, а за ним, между прочим, половина девиц Королевства бегала.
Но я то за Витором не бегаю! И вообще, пусть за ним хоть рота полуголых барышень гоняется, мне все равно.
– Мам…
– Рэне! – Меня снова оборвали. – Не спорь с матерью.
И начался ад. Меня крутили, вертели, замеряли, измеряли, раздевали, одевали, снова измеряли, подшивали, перешивали…
Мать сидела в кресле с кружкой ароматного чая и давала указания «здесь перешить», «там ушить», «подол укоротить», «вырез глубже», «разрез больше». Все мои попытки высказать свое мнение оканчивались провалом. Коронная фраза «мамочка лучше знает» у мамы явно заела, поэтому я покорно замолчала, позволяя крутить меня как им надо.
Через два часа адского пошива мои ноги отказывались стоять, крутиться и вертеться. А радостное «Госпожа, платье готово» я встретила облегченным вздохом, падая на диван. Мать мое падение не обрадовало.
