Текст книги "Пленница миллиардера (СИ)"

Автор книги: Лика Трой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Деймос сразу сказал, что никакой когнитивной психотерапией заниматься не намерен и, если я хочу преодолеть страх, то он поможет. А если не хочу, то бояться собак – мое право.

Кое в чем он мне, конечно, уже помог. После танца я, доедая рыбу и попивая вино, наблюдала как Фобос выполняет команды хозяина. Я сама издалека командовала «сидеть» «лежать» «голос» и прочее. Удивительно, но пес слушался. Я даже прибодрилась, когда Деймос положил ему на нос кусок сыра и говорил «нельзя», а дог сидел, скосив глаза на нос и пускал слюни.

Я сижу рядом с Деймосом. Фобос лежит у наших ног на животе, положив морду на пол. Я тяжело дышу и старюсь не смотреть на него, но мне уже не так страшно.

Деймос берет мою руку в свою:

– Закрой глаза. Доверься.

Я подчиняюсь. Да и как не подчиниться, если его тон такой властный, а руки такие могучие… Я же тростинка в его руках, чуть сожмет и все переломится.

Мне неуютно, но с этим мужчиной я чувствую себя в безопасности. Ведь даже такое клыкастое чудовище, как Фобос, ползает перед господином на брюхе. И как щенок радуется, когда ему достается скупая ласка.

Хотя ощущение безопасности очень противоречивое. Кажется, что Деймос обманчиво заботливый, он играет со мной, он полон контрастов. Сейчас заботится, а потом… в постели…

Но я стараюсь не думать об этом.

Мои трясущиеся пальцы чувствуют жесткую гладкую шерсть, а ухо ощущает жаркое дыхание Деймоса и ловит его шепот:

– Расслабь руку. Вот так, почувствуй. Просто гладь. Умничка.

По спине бегут миллионы мурашек…

Чувствую, как в пальцы тычется что-то холодное и влажное, хочу отдернуть руку, но Деймос держит крепко, не позволяет.

Открываю глаза. Фобос лизнул мой палец. Снова зажмуриваюсь и буквально вжимаюсь в Деймоса.

– Все хорошо, тише-тише.

Мое дыхание выравнивается, я успокаиваюсь.

– Ну как? Уже не так страшно?

– Уже не так…

– Вот и славно. Иди одень купальник и спускайся. Время одиннадцать. До двенадцати закрепим успех, а потом в спальню.

Дергаю плечом, что означает «вот уж нет».

***

Летние ночи теплые.

Я стою в одном купальнике у кромки бассейна и мне не холодно. Может быть потому, что моя спина прижата к горячему телу Деймоса. Он стоит прямо позади меня, положив руки мне на плечи. А справа сидит Фобос и так же, как и мы, смотрит на водную гладь. Подсветка в бассейне делает воду искрящейся, волшебной. Босые ноги ощущают тепло деревянного настила.

С неба за нами подглядывает луна.

На столике рядом стоят порезанные фрукты и два бокала, почти опустошенные.

Освежиться и правда хочется, от алкоголя начинает мутить, но он свое дело сделал – я расслабилась, напряжение притупилось.

Деймос отпускает мои плечи, подходит к краю бассейна и ныряет головой вниз. Его прыжок эффектный, грациозный. Всплеска почти нет. Даже не верится, что такой великан, как Деймос может так ловко прыгнуть. И правда ягуар.

Ежусь. Спине, лишенной обогрева, становится зябко.

Деймос подплывает к краю, кладет локти на край бассейна, требовательно смотрит на меня:

– Иди сюда.

Ну уж нет, я пойду по ступенькам.

Деймос провожает меня взглядом, но ничего не говорит. Чувствую маленькую победу.

Пока иду, отмечаю, что нигде нет игрушек, детских принадлежностей. Ребенок, которого я видела из окна, здесь живет или был в гостях? Мне хочется спросить об этом, очень уж необычный, странный мальчик, чувствую из-за него смутную тревогу.

Аккуратно спускаюсь в теплую манящую воду.

Ступенька, вторая…

Хорошо бы уплыть подальше от этих двух чудищ…

Ай!

То ли из-за алкоголя, то ли из-за шумного плюханья Фобоса в воду, я оступаюсь, неловко взмахиваю руками, пытаясь удержаться, теряю равновесие, падаю, прямо головой об …

Меня подхватывают мощные руки.

Как он смог успеть? Это ж какой стремительный прыжок нужно было совершить и какую реакцию иметь, чтобы поймать меня у самой кромки…

Сердце колотится, я судорожно вцепляюсь в бугры мышц, задыхаюсь.

Деймос прижимает меня к себе, внимательно смотрит. В  его глазах мелькнуло волнение или мне показалось?

– Купание отменяется.

Он несет меня к дому, а мне неловко, хоть я и благодарна за спасение.

– Я сама пойду.

– Сама ты уже по ступенькам пошла. Второе правило, – по его интонации я понимаю, что он сердится. – Беспрекословное послушание. Если я сказал иди сюда, значит иди сюда, ясно?

Молчу, кусаю губу, хмурюсь.

Мы уже в доме. Он ставит меня на пол, берет за подбородок, заставляя поднять голову. С него капает вода. Пристально смотрит, продавливает взглядом, будто клеймо выжигает.

Отвожу глаза:

– Ясно…

Он отходит к креслу, по пути схватив полотенце, садится, широко расставив ноги.

– Сейчас проверим, насколько тебе ясно. Снимай купальник. Медленно.

Глава 14

Пока мы были в бассейне, кто-то из прислуги убрал посуду, задуть свечи и включил торшеры. Теперь в гостиной полумрак разгоняет теплый ламповый свет, а томная музыка негромко ласкает слух.

Атмосфера мягкая и интимная. Какой, оказывается, у Деймоса вышколенный и незаметный персонал. И… опытный.

Молча смотрю на него, вальяжно устроившегося в кресле. Его лицо утопает в тени.

Деймос неспешно обтирает полотенцем рельефные ручищи с перекатывающимися бицепсами, мощную шею…

А я не успела промокнуть, а то бы сейчас тряслась от холода и страха. Хотя нет – страха почти нет, но возмущение начинает нарастать. Это вино так действует или я устала бояться?

Он в самом деле думает, что я буду подчиняться? Или проверяет буду ли я слушаться? По его лицу ничего не могу понять.

– Я вам не рабыня. Не буду.

Отступаю назад, к двери.

– Ты же сказала, что тебе ясно? Значит не так уж ясно?

Он подается корпусом вперед и ставит локти на колени. Как хищник, готовящийся к прыжку. Как сжатая пружина…

Ой, рано я радовалась избавлению от страха…

Сглатываю.

Выпаливаю, не задумываясь:

– Мне ясно, что я буду слушаться только, если это не порочит меня и не унижает. Вам ясно?

Обмираю – вот это я выдала…

Он же щас разозлиться, и мне хана… Мое тело напряжено до предела.

Он смеется. И резко, одним движением, встает. Полотенце с бёдер падает на пол.

Отчаянно хватаюсь за соломинку:

– Вы говорили, что сделаете так, чтобы я хотела! А я не хочу!

– Говорил. А ты сама не хочешь меня отблагодарить? Я тебе жизнь спас.

– А я не просила! – кричу. – Лучше бы я сдохла, чем вот так!.. Издеваться надо мной…

Он неспешно идет ко мне, а я отступаю. Утыкаюсь спиной в стену. Все, идти некуда.

Деймос делает последний шаг и нависает надо мной, упирается ладонью в стену, чуть повыше моей головы.

Я испуганно смотрю на него снизу вверх, вжимаюсь в стену, хочу просочиться сквозь нее, наружу, на свободу, на воздух. У меня голова кружится.  Хочется убежать, но не могу же я позволить ему опять… взять меня…

Вспоминаю, какая кара ждет меня за непослушание, что он может сделать со мной… И все резкие слова, готовящиеся сорваться с языка, умирают.

Он вплотную ко мне стоит, с его волос капает, как тогда, когда он был только из душа. Ловлю дежавю. Меня снова накрывает сосущее чувство в животе, растекается волнами, как растекаются по моей груди капли влаги, падающие с его волос.

Стена холодная, а от Деймоса жаром веет, я покрываюсь мурашками, чувствую, как твердеют соски и понимаю, что это заметно сквозь купальник.

– Ты опять боишься? – интонации его голоса где-то посередине между наждачкой и бархатом.

Срывающимся шепотом спрашиваю:

– Зачем вам это? Зачем вам я? Полно девушек, которые будут в восторге…

Он кладет указательный палец мне на губы, и я умолкаю, стискиваю зубы. Но его это не останавливает. Он очень медленно обводит контур моих губ, заводит палец в рот – под нижнюю губу…

– Такой красивый рот. А говорит такую чушь.

Я хочу возмутиться, размыкаю зубы… И он, воспользовавшись этим, вводит палец внутрь, давит на нижние резцы, заставляя открыть рот пошире. Я протестующе напрягаю челюсть, в мыслях откусить палец, но… снова страх… Если я это сделаю, то не уйду отсюда живой.

Мое дыхание учащается, я не могу сопротивляться, понимая всю бесполезность этого. На языке скапливается слюна, его палец погружается в нее, чуть-чуть скользит по кончику языка. Наконец Деймос его вынимает.

Я перевожу дыхание, сглатываю… И вздрагиваю…

…потому что он резко оголяет мне грудь, сорвав купальник. Дорогая ткань стонет, я ничего не успеваю сообразить, как его сильная ладонь мнет меня, а палец, влажный от слюны, скользит по затвердевшему соску.

Полустон предательски вырывается из горла сам по себе. Закусываю губу, заставляя себя затихнуть…

Я хватаю его за запястье, но он этого даже не замечает, продолжает круговые движения…

Волны растекаются внутри меня, постепенно охватывая жаром весь низ живота, превращаются в слабую пульсацию… Ох нет…

Я опускаю глаза и с ужасом замечаю, как натянулись его черные плавки-боксеры, как они едва сдерживаются, чтоб не лопнуть под силой эрекции.

Деймос замечает, куда я смотрю.

Он подцепляет резинку, и спускает их ниже бедер.

Я закрываю глаза. С силой зажмуриваюсь, боюсь смотреть, только не это…

Он хватает мою руку и кладет ее на вздыбленный агрегат, заставляет обхватить член пальцами. Он такой толстый, что пальцы не смыкаются.

Жар его плоти обжигает. Почти до ожогов.

Я чувствую кожей вздувшиеся переплетения вен, а еще пульсацию исходящую от него, и это откликается во мне такой же пульсацией… В унисон. Звучим.

С легкой усмешкой Деймос говорит:

– Расслабь руку. Вот так. Почувствуй. Держи.

Вторичное дежавю.

Я дышу так, будто километр пробежала, опять эти намешанные чувства…

Облизываю пересохшие губы.

Он накрывает мою руку своей, и начинает двигать, верх-вниз, неторопливо, размеренно.

Я открываю глаза, но смотрю не вниз, а вверх, прямо на его губы. Они произносят:

– Видишь. Ничего страшного.

Деймос отводит мою руку от члена. Подступает, и его ладонь движется вниз по моему животу, к резинке трусиков.

Как жалко, что у меня не слитный купальник…

Я хочу простонать «не надо», но только втягиваю воздух, ставший таким плотным, что горло сжимает.

Пальцы неотвратимо скользят к набухшему клитору, и вот уже касаются его бугорка…

Вскидываю голову вверх, затылком бьюсь об стену, меня как током пронзает, время остановилось, фейеверками врывается тягучее наслаждение, глаза заволакивает сладкая дымка.

Я ничего не вижу, не слышу, я только чувствую, как его палец скользит между бесстыдно мокрых губ вверх-вниз, неспешно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ноги подкашиваются, я пытаюсь сжать их, прекратить это, я хочу запретить себе хотеть, хочу уничтожить желание. Но не могу. Не в силах.

Он сам прекращает.

Деймос одним движением срывает с меня трусы, они летят вниз и он подхватывает меня, разводя мои ноги в стороны. Поднимает вверх, подхватив под ягодицы.

Я в его руках. Вся.

Я хватаюсь за его плечи, ногами обхватываю за талию.

И чувствую, как член упирается в меня, прямо в предательски текущую дырочку.

Я не успеваю даже вскрикнуть, ощущаю, что влагалище растягивается, а головка входит внутрь, и я оказываюсь насаженной на его громадный член…

Мой стон перерастает в крик – это и удовольствие, и приятная боль, и стыд, и желание. И злость, на себя, на него, на наслаждение, которое я получаю, когда он, методично двигая руками, трахает меня, держа на весу.

Он тяжело дышит, почти рычит, сжимает мою попу, натягивая меня, все ускоряясь и ускоряясь.

Наши тела сплелись, я обхватываю его спину, носом утыкаюсь в шею.

Я теряю счет времени, мой голос становится хриплым, наши тела теперь совместно мокрые, от пота.

Выдыхаю, когда член выходит из меня, оказываюсь на полу, на коленях перед монстром.

Как завороженная смотрю, как он обхватывает рукой ствол, движет рукой так быстро, что она размывается и спустя несколько секунд из головки выплескивается светлая жидкость, обильно орошая мою вздымающуюся, оголенную грудь.

Закрываю глаза.

В уши врывается хриплый баритон:

– А завтра мы избавим тебя еще от одной фобии. Сейчас я тебе расскажу, что ты будешь делать…

Глава 15

Просыпаюсь от стука в дверь.

Сажусь, я еще в полудреме, ничего не соображаю.

Дверь приоткрывается, и в комнату заглядывает улыбающаяся женщина в форме прислуги.

– Доброе утро. Господин Деймос велел пригласить вас к завтраку.

Мои брови ползут вверх.

Весь вчерашний день я просидела в изоляции, а сейчас «пригласить к завтраку»?

Ах да, действуют же новые условия – с сегодняшнего дня весь дом в моем распоряжении.

На неделю.

Без глупостей.

Ну, конечно, какие глупости, я всего лишь воспользуюсь возможностями связи…

– Хорошо, сейчас, мне нужно одеться.

Женщина не уходит, стоит в дверях.

Не обращая на нее внимание, иду в ванну, чищу зубы, умываюсь, расчёсываюсь.

Все мои действия механические, а мысли заняты другим.

Мама вряд ли спохватится в ближайшую неделю, что меня нет – у нас с ней нет привычки созваниваться. А после того, как я заявила, что временно буду жить у папы и помогать ему в работе, она тем более не позвонит.

Друзья, возможно, потеряют меня, но они точно ничем не помогут.

Единственный, на чью помощь я могу рассчитывать – это папа. Но что с ним? Он все еще в больнице? Он понимает, что я пропала или нет? Сообразит ли, где искать?

Но попробовать связаться с ним обязательно надо.

Распахиваю шкаф, достаю строгое закрытое платье.

– Нет-нет, нужно одеть вот это, – горничная, или кто она, протягивает мне вешалку с черно-белой экипировкой.

Что это?

Недоуменно принимаю вещи, разглядываю.

Белые бриджи, белая блузка, черный жакет с белой окантовкой.

Следом женщина тянет пакет. В нем высокие черные сапоги на низком каблуке, белые перчатки и шлем. Форма наездников. Все с бирками, новое.

Я обалдеваю. Только вчера я была наказанной пленницей без права голоса, а сегодня меня приглашают на завтрак и на ипподром? Какое головокружительное изменение. Деймос так хочет, чтобы я осталась здесь по доброй воле и спустя неделю? Или это какой-то хитрый и коварный план?

Ага…

Значит, я буду чинно завтракать, кататься на лошадях, а потом все это доложат папе? Дескать, смотри: твоя дочь-предательница по собственной воле развлекается с врагом, из-за которого ты в больнице?

Или это форма для, прости господи, ролевых игр?

Надежда на интересный день без унижений тухнет, не успев разгореться.

– Передайте, пожалуйста, господину Деймосу, что я не смогу составить ему компанию за завтраком. Очень плохо себя чувствую, извините.

Показательно ложусь на кровать, болезненно морщась.

Служанка в растерянности хлопает глазами.

– Но… Вы не можете отказаться… Как же так?

– Ничего не могу поделать. Даже на свет смотреть больно. Мигрень, – закрываю глаза рукой.

Через пять секунд я слышу торопливое удаляющееся цоканье каблучков.

Лежу и смотрю в потолок.

И почему я раньше так не додумалась сделать? Не встану теперь ни за что, пусть хоть сам Деймос приходит и устраивает разнос: рвет и мечет, а я изображу эпилептический припадок, пусть скорую вызывает.

Точно!

Меня отвезут в больницу, а уж выбраться из больницы будет легче легкого. Туда он ко мне Фобоса не приставит. Отличная идея, Алика.

Мои шикарные планы прерывает истошный детский крик.

Слышно очень глухо, издалека, но отчетливо.

В беспокойстве сажусь. За все время, которое я здесь, я еще ни разу не слышала ребенка. Уже решила, что он в гости приходил…

Кричит так, будто его пытают… Что ж такое-то…

Бедный малыш… У меня у самой сердце кровью обливается, что же он так кричит…

Встаю. Ложусь. Встаю.

Крик звучит на одной ноте, с короткими прерываниями.

Хожу взад-вперед по комнате.

Может быть слухи про комнату пыток у Деймоса – это правда? Может правда и то, что он крышует теневой интернет, где происходит незаконный оборот оружия и продажа детей в рабство?

Аж мандраж продирает…

Кошмар… Ужас…

Надо посмотреть.

Наспех натягиваю всю принесенную одежду, хватаю пакет и выскакиваю за дверь.

Тороплюсь на звуки. Вроде бы они раздаются с первого этажа.

Спешно спускаюсь по лестнице.

Слегка запыхавшись, влетаю в обеденный зал, где вопли слышатся сильнее всего.

Успеваю отметить, что здесь все в классическом американском стиле, здесь я еще не была…

Деймос, в одежде для скачек, невозмутимо сидит за пустым столом и печатает на ноутбуке.

Служанка, что приходила ко мне, суетливо натирает стол.

На ковре сидит маленький ангелочек, одетый в конную экипировку, и орет как дьяволенок.

Женщина, которую я определяю как любительницу шляп, сидит рядом с ним и держит за руку.

Неуверенно шагаю вперед...

И меня одновременно замечают все.

Крик прекращается.

Что это было вообще?

Деймос вытаскивает из ушей беруши и в наступившей тишине произносит:

– Исцелилась? Замечательно. Но к завтраку ты опоздала, – он встает. – Матильда, Матвей готов? Тогда выезжаем.

Глава 16

Если судить по вывеске на въезде, мы приехали на территорию закрытого конного клуба «Возрождение».

Выхожу из внедорожника одновременно с любительницей шляп – Матильдой, она помогает Матвею спуститься, я тоже руку ему протягиваю.

Всю дорогу пока мы ехали, Матвей молчал, зато Матильда пела соловьем, рассказывая мальчику обо всем, что происходит вокруг.

Деймос сегодня сдержанный и молчаливый: в машине он не проронил ни слова, даже протеиновый батончик достал из бардачка и протянул мне, не глядя.

Радоваться надо… Он наигрался, охладел. Осталось пожить по его правилам шесть дней и можно будет забыть обо всем.

Откидываю косу назад, вместе с волосами мысли вытряхнуть хочу, сколько можно-то, жизнь не крутится вокруг Деймоса, да и все не так плохо, как казалось.

Оглядываюсь.

Европейский стиль домиков, уютные дворики: все ровное, аккуратное, подстриженное, красивое. Элитность и сдержанная элегантность читается во всем.

Деймос открывает багажник и достает два чемодана и две спортивные сумки. Передает улыбчивому швейцару вместе с ключами от машины.

Мы идем к четырехместному гольфкару, белой маленькой машинке, которая, как я понимаю, предназначена для поездок по территории.

Господин миллиардер идет впереди, и я разглядываю его широкую спину в приталенном жакете.

Ему очень идет экипировка наездника – возникают ассоциации с английским лордом, только шляпы не хватает. И джентельменских манер…

Матильда тем временем рассказывает мальчику, что его ждет:

– ….а потом ты покормишь Коника. Помнишь, Коника? Коник хороший. Он любит морковку. Дашь морковку Конику? Мор-ко-вку...

И все в таком духе.

Матвей никак не реагирует на ее словесный поток, и я его понимаю. Сложно сосредоточиться, хочется отключиться и лучше шариком Рубика заняться, и то поинтересней будет…

Тихонько спрашиваю:

– Простите, а вы няня?

Она прерывается, и громко отвечает:

– Я специалист по работе с особенными детьми.

Что ж, я так и думала. Наверное, она классный специалист, но меня не покидает ощущение, что она старается больше для Деймоса, чем для Матвея, которому ее причитания как ультразвук.

Когда мы подъезжаем к конюшням и выходим из гольфкара, Деймос ерошит мальчишке волосы, присаживается перед ним и, пытаясь поймать взгляд, говорит:

– Хорошего дня, Матвей.

Дальше мы расходимся – Матильда и Матвей, приглаживающий волосы, уходят с провожатыми, а к Деймосу, кланяясь чуть ли не до земли, подводят мощного, под стать ему самому, вороного коня.

Он кивает в ответ.

Решаюсь спросить:

– А куда мальчик…?

Деймос словно из своих мыслей выныривает, в глазах серое марево, а голос засуху испугает:

– На иппотерапию.

Замечает в моих глазах невысказанный вопрос, щурится:

– Тебе очень интересно, кто он и что с ним?

– Да…

В его интонации возвращается жизнь:

– Будешь хорошей девочкой – расскажу.

Он хлопает коня по холеной шее, протягивает ему угощение. Конь фыркает, ластится, нетерпеливо переступает копытами. Животные Деймоса любят…

Оборачивается ко мне:

– У тебя есть опыт?

– Немного…

– Хорошо. Вместе поедем.

А я-то грезила, что мне доверят отдельную лошадь, и я смогу ускакать, куда глаза глядят, подальше от всех этих опасных миллиардеров, их собак и правил.

Мы надеваем шлемы.

Деймос помогает мне забраться в седло, а сам устраивается сзади.

Мне все еще непривычны его касания, а такая тесная близость вызывает трепет и протест…

Конь неторопливо рысит, ветер приятно обдувает прохладой, облака похожи на сахарную вату.

Если забыть, кто управляет лошадью, то можно представить, что я принцесса, а позади прекрасный принц, только что спасший меня от дракона, и мы скачем в замок, по таким прекрасным просторам, мимо озера с лебедями….

Порочный шепот взрывает мои фантазии в мелкое крошево и напоминает мне, что я не в сказке:

– Ты сладко пахнешь. Так бы и отодрал тебя прямо тут, в поле, пожестче.

Обмираю. Июльский день зимней стужей кажется. И ведь отдерет, если захочет, и ничто его не остановит, даже то, что тут другие всадники встречаются. Поставит у дерева, нагнет, белые бриджи вместе с бельем сорвет и трахать будет, а я ничего сделать не посмею…

Его губы моего уха касаются:

– Ты вчера не кончила, малышка. Сегодня тоже не позволю. За утреннее неповиновение.

Пошевелиться боюсь, равновесие все сложнее держать, кровь к лицу приливает, аж в глазах краснеет, будто солнце Марс заслонил. И его спутник – Деймос.

Шепот через уши во все укромные уголки тела разносится, и ноющие спазмы внизу живота заставляют трусики намокнуть… Только не это…

Мелодия звонка прерывает мое аморальное ошеломление.

Деймос натягивает поводья, заставляет коня сбавить шаг.

– Слушаю, – отвечает он на звонок.

Несмотря на то, что он рядом, я не слышу собеседника.

Деймос продолжает:

– Я до завтра у себя в Возрождении. Что? Да. Подъезжайте, конечно. Вместе в сауне посидим, как раз новый комплекс достроил, потестируем. Ну жду тогда, заодно и обсудим. На связи.

По движениям понимаю, что он убирает мобильник.

До меня доходит:

– Это ваш клуб?

– Мой.

– Вы владелец?

– Да.

Да уж… Есть что-то вокруг, что ему не принадлежит? Или весь мир он заграбастал под себя, а я и не заметила? Весь мой мир и меня…

Он понукает коня двигаться и глубоким голосом произносит негромко:

– Планы немного меняются. Сегодня вечером в сауне нас будет четверо. Там и развлечемся.