Текст книги "Пленница миллиардера (СИ)"

Автор книги: Лика Трой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Деймос.

Жду, когда ее слезы закончатся.

Ненавижу нытье.

Но девчонка в стадии нервного срыва, пусть проплачется.

Провожу пальцами по ее волосам, они все еще влажные после душа.

Тыльной стороной ладони скольжу по щеке.

Она котенком свернулась у меня на груди, я чувствую, как ее трясет. Маленькая такая.

Член пульсирующе саднит. Трахну ее щас, надоело тянуть. Ее чувства меня волновать не должны.

Дотягиваюсь одной рукой до столика, беру бутылку Перье, откручиваю крышку.

Плач становится тише. Она медленно отрывается от меня и смотрит в глаза. Взгляд пока рассеянный, мечущийся, снова ненавистью наливается.

Усмехаюсь.

Вручаю ей бутылку.

– Пей.

Она стучит зубами по горлышку, всхлипывает, но затем справляется и жадно глотает

– Успокоилась? Продолжим, – ставлю бутылку обратно.

Не даю ей окончательно прийти в себя, снова наматываю волосы на кулак, заставляю поднять голову.

 Задерживаюсь на секунду, оглядываю. Хороша. Даже заплаканная – чертовски хороша. Так даже лучше.

Проникаю большим пальцем в краешек рта, заставляю приоткрыть. Наклоняюсь к ее губам, впиваюсь в них ртом, языком ее язык нахожу, требовательно встряхиваю за волосы.

Она не сопротивляется, не брыкается, сначала замирает, а потом откликается, слабо. Неуверенно.

Упирается мне ладошками в грудь, будто оттолкнуть хочет, но не смеет уже.

Расстегиваю лифчик. Задолбал, мешается.

Продолжаю целовать, а рукой грудь сжимаю, мну. Кручу затвердевший сосок двумя пальцами.

Она хочет что-то сказать, но я не позволяю, языки сплетаются.

Ее участившееся дыхание такое сладкое, голова кружится.

Как же заводит, сучка, не помню такого стояка со школы.

Подхватываю ее, на диване места мало. Малыха вообще, веса нет.

Укладываю ее на спину, прижимаю к кровати. Не отрываясь от рта, стягиваю до конца штаны, отбрасываю в сторону.

Она начинает трепыхаться, как бабочка. Уже не вырвешься, расслабься, киса.

Пальцы утопают во влаге, когда я проникаю ей между ног. Девчонка пытается сжать ноги, но бессмысленно. Она нещадно течет, и сама этого пугается.

Скольжу по клитору, постепенно наращивая скорость.

Ее дыхание учащается, она жадно ловит воздух, и я отрываюсь от ее рта, переключаюсь на сосок.

Мне по-кайфу с ней играть. Нравится ломать. Заставлять делать выбор между аморальным и желанным. Поддаться страсти или сохранить гордость. Хочу, чтоб желание захлестнуло так, чтобы и сомнений не осталось. Поэтому я не беру ее силой. Пусть сама попросит. Униженно, скромно, покорно, стесняясь. И вот тогда я ей засажу.

Предвкушение затягивается, но оно того стоит. Я кайфую. Думаю, она мне еще долго не наскучит. А потом я опробую на ней весь свой инструментарий, уже не интересуясь ее желанием.

Хочется вцепиться ей в сосок зубами, но я сдерживаюсь, лишь всасываю его, играюсь языком.

Она выгибается дугой, стонет, руками мне в волосы вцепляется.

– Не надо, не надо, пожалуйста…

Останавливаюсь. Сверху ложусь, между ног бедрами скольжу. Членом упираюсь в мокрую дырочку. Смотрю в распахнувшиеся глаза:

– Ты же хочешь этого. Тебе нравится.

Она закусывает губу, в глазах борьба.

Требую:

– Скажи это.

Членом сильней давлю, головка уже у самого входа замерла. Лбом упираюсь в лоб, в горячие губы ей негромко говорю:

– Ты боишься быть шлюхой. Боишься своих желаний. Боишься, что уважать себя перестанешь. Постыдным это считаешь. Да?

– Да, – выдыхает она едва слышно.

– Боишься собак. Боишься меня. Боишься за отца, – перечисляю безжалостно, а рукой грудь ласкаю.

– Д-да…

– Значит ты трусиха? – сжимаю сосок двумя пальцами.

Стон.

– Но ты пробралась ко мне ночью. Сожгла сейф.

Пауза.

– Значит ты храбрая?

Двигаю тазом так, чтобы член скользил по клитору, но не входил внутрь.

– А-а-ах..

– Ты хотела приключений, – лизнув ее нижнюю губу, я слегка прикусываю и отпускаю. – Вот они с тобой и приключились.

Она выгибается подо мной, обмякает в руках, ерзает бедрами, глаза становятся блуждающими. Членом чувствую, как пульсирует ее влагалище, щедро выпуская теплую жидкость.

 – Разреши себе. Отпусти страх. Ты хочешь, и это нормально.

Грудь вздымается под моей ладонью, я еле сдерживаюсь чтоб в нее не ворваться, стискиваю сосок до болезненного вскрика, сжимаю, кручу, распаляясь до предела.

– Признайся, что хочешь. Ну? Давай.

– Я…

– Говори.

– …хочу…

Я доволен.

– Вот и умничка.

Она ничего не успевает сообразить, как я приподнимаюсь, переворачиваю ее на живот, подхватываю под бедра. Вцепляется в подушку руками, вжимается в нее лицом, подавляя влажный всхлип предвкушения.

С хлюпающим звуком проникаю внутрь на длину головки. Хочу одним толчком пронзить, порвать преграду, но осталось последнее:

– Сама.

И она не выдерживает, послушно насаживается, с протяжным, глубоким стоном отдается мне. Врагу своего отца.

Камера в углу все записывает.

Глава 10

Алика

– Какая покорная девочка. Так и быть, сегодня буду с тобой помягче.

Меня заполняет изнутри. Медленно, аккуратно, но неотвратимо. Мой жалобный стон превращается во влажный всхлип наслаждения.

Я нанизана на его огромный жилистый член. Сжимаю руками простынь, пытаюсь уползти, вырваться. Он держит меня за бедра и начинает методично натягивать, постепенно ускоряясь.

Мне невыносимо приятно и одновременно больно, внутри меня слишком узко для его мощной дубины. Но где-то на границе сознания я ловлю ускользающую мысль, что если он остановится и отпустит меня, то я… расстроюсь? Какой ужас… Как это порочно и постыдно…Боже мой… А-ах-х…

В голове калейдоскоп эмоций и ощущений: от саднящей боли, до пульсирующего блаженства. Для мыслей и сомнений места не остается.

Сжимать зубы и кусать губы не помогает, я все равно выдаю стонами свое болезненное удовольствие. Я и не знала, что может быть так приятно…

Он методично трахает меня…

Я кричу, растворяюсь в этом болезненном фейверке из похоти, разврата и желаний.

Шлепающие звуки в такт моим крикам. К наслаждению добавляется легкая боль на коже ягодиц, усиливая краски экстаза.

Спустя пару минут он останавливается и, не вынимая члена, наматывает волосы на кулак и тянет за них, заставляя меня подняться.

Шлеп!

– Ааа-х, – непроизвольно вырывается из моего горла.

Жжется.

Я отрываюсь от кровати, и он грудью прижимает меня к стенке. Упираюсь в нее руками, тяжело дышу.

Спиной чувствую его жар.

Член снова скользит внутри меня. Все быстрей и быстрей. Я закрываю глаза, проваливаюсь в новые ощущения, меня разрывает…

Он губами касается моего уха:

– Нравится?

Мурашки разбегаются по всему телу от вкрадчивого шепота и от того, что я не смогу ему признаться… Нет, мне не может это нравится, нет, нет, я не такая…

Требовательней тянет за волосы.

Выдыхаю:

– Пожалуйста…

Его пальцы находят бугорок клитора и ласкают в такт движений бедер. Ахаю, замираю, распластываюсь по стенке, растекаюсь в его руках…

А он ускоряется, все быстрей, сильней, ярче, опасней….

– Ну же, детка. Признайся, как тебе нравится.

Задыхающимся шепотом едва слышно признаюсь:

– Мне… нравится…

О боже, я правда сказала это...?

– Умничка.

И словно барьер последний сметается – порог наслаждения до наивысшей точки доходит, между ног пульсирует, и я в космос улетаю… Я кричу и кончаю, сама до конца насаживаюсь на член, рывками, трепыхаюсь на нем, прижимаюсь щекой к стене и обмякаю.

Колени трясутся.

Одновременно с этим он выходит из меня, рычит, и спустя короткое время я чувствую, как на поясницу выплескивается теплая жидкость.

Стою, все так же опираясь на стенку, и тяжело дышу, пытаюсь с мыслями собраться.

Рядом со мной плюхается пачка салфеток. Я не реагирую, повернуться боюсь.

Потом слышу, как его шаги в сторону ванной отдаляются, и медленно сползаю на кровать.

Вытираюсь.

Что это было сейчас такое?

Трясу головой. Смотрю в окно – там светает уже. Это сколько же времени прошло?

Бутылка воды стоит на столике, хватаю ее, выпиваю всю залпом.

В ванной шумит вода.

Ооо…

Судорожно одеваю трусы, штаны, лифчик. Затем скидываю ноги с кровати, и подскакиваю к шкафу. Взять рюкзак и бежать отсюда, куда глаза глядят!

– Вуф! – гулко раздается за спиной.

Замираю. Черт… Про дога-то я и забыла.

Опять все повторяется. Хоть плачь…

Когда Деймос выходит, я сижу одетая на кровати. Коченею, не знаю, как себя вести и что будет теперь.

Он щелкает выключателем, свет гаснет.

Деймос останавливается напротив меня. Я смотрю в пол и вижу только ноги. Он садится рядом, берет меня за подбородок, заставляет поднять взгляд на него.

Его глаза светятся серебром. Или мне так кажется в темноте.

– Собралась куда-то? Раздевайся, ложись. Останешься сегодня у меня. А завтра определю тебе место.

Определю… место?

– Отпустите меня… Отпустите?

Я впервые вижу, как Деймос смеется. Зубы белые, ровные, только клыки чуть выделяются из общего ряда. Он снимает с бедер полотенце и растягивается на кровати, закидывает руки за голову.

– Такой ты мне нравишься больше. Так и знал, что с тобой будет интересно, – Деймос резко прекращает смеяться и приказывает: – Умоляй.

Я вспыхиваю.

– Еще чего.

– Тогда спи. Тебе завтра силы понадобятся, у меня на тебя большие планы.

– У меня отец в больнице. Мне надо к нему, – отчаянно пытаюсь уцепиться хоть за что-нибудь.

– Меня это не волнует, – его голос снова становится безэмоциональным и холодным. – Ты сама пришла ко мне. Теперь ты – моя. И останешься у меня столько, сколько я того хочу. Завтра расскажешь и покажешь, как проникла сюда, поняла? А я расскажу про твоего любимого папочку. А теперь ложись. И спи.

Закусываю губу. Вбираю в грудь воздух, чтобы возразить, но Деймос не дает возможности – притягивает, прижимает к своему обнаженному телу, улыбается, гладит по голове и говорит:

– Тш-ш-ш. Еще слово, и я тебя в рот оттрахаю.

Глава 11

Моя «комната постоянного пребывания» милая и уютная, хоть и маленькая. Нейтрально-бежевые оттенки с бирюзовыми аксессуарами, все роскошное, качественное, дорогое… Так и хочется разорвать все эти шелковые подушки, разбить зеркала с завитушками, разрезать тяжелые шторы, раскидать по белому ковру землю из растений…

Уф.

Я закрыта на ключ.

Неохотно ковыряю овсянку с ягодами. Тарелку с кашей и бокал с зеленым чаем мне принесли, пока я была в душе.

Чай выпиваю, а еда не лезет. У меня сосет под ложечкой, не могу найти себе место в ожидании Деймоса. Прокручиваю в голове, что собираюсь ему сказать.

А моего рюкзака в шкафу не оказалось. Вот так. Просто не оказалось. Глупо было рассчитывать, что его не заметят. Я попала внутрь благодаря удаче, но, чтобы выбраться, нужно рассчитывать только на себя.

Вспоминаю, как проникла сюда.

…Когда в тот вечер я приехала на электросамокате к резиденции Деймоса, я не была уверена, что смогу попасть внутрь.

Моей идеей было поговорить с Деймосом на счет отца. Попытаться хотя бы. Баллончик с  аэрофаером я захватила с собой на всякий случай. Я вообще ношу с собой разные баллончики, в том числе перцовый и газовый. Как средства самозащиты…

Когда Ролс-Ройс Деймоса выехал, я не тормознула машину. Вообще не вышла. Испугалась. И потом медленно брела вдоль периметра особняка. В тот момент задняя калитка с писком открылась и из нее вышла женщина в светлом костюме и шляпе. У нее зазвонил мобильник. Она полезла доставать его из сумочки, достала, но выронила пластиковую карточку.

Я хотела ее окликнуть, но… Подошла и подобрала потерю. Это знак, решила я тогда. Судьба дает мне шанс. Дождалась ночи, оставила самокат в кустах и с обмирающим сердцем приложила пластик к двери. Сработало. Проникнуть в дом скрытно мне показалось менее страшным, чем поговорить с Деймосом напрямую. И я хотела перекрыть свою трусость. И хотела, чтобы отец мной гордился.

… Теперь гордиться точно нечем. Пленница миллиардера.

Подхожу к окну. Третий этаж, окна не открываются – я проверила. Сажусь на подоконник и обхватываю колени, прижимаюсь к ним щекой.

Вид из окна сказочный. Прямо под моим окном фонтан и трехметровый бонсай в окружении альпийской горки – полянки с маленькими кустиками, камешками, цветами. Не разбираюсь в ландшафтном дизайне, но выглядит фэнтезийно… Хм, неожиданно, я думала, мужчины предпочитают газонную траву, а никак не полянки с цветочками…

Людей нет. Только вдалеке замечаю ту самую женщину в шляпе, у которой из сумочки выпал пропуск.

А рядом с ней мальчик лет трех на вид. Или девочка? Они неспешно идут по тропинке вдоль кустов ежевики к дому. Она пытается взять малыша за руку, но он выдергивает руку.

Интересно…

Кто это? Ребенок Деймоса? С няней?

Щурюсь, но разглядеть их толком не могу. Жду, когда они подойдут ближе.

Они подходят к фонтану, под мое окно.

С любопытством их рассматриваю.

У малыша светлые волосы, до плеч, из одежды рубашка и шортики. Это все-таки мальчик.

Но Деймос темный, смугловатый… Вряд ли сын. Тогда кто?

Женщина садится на скамеечку и достает смартфон, а мальчик идет на полянку. В руках он крутит какую-то штуковину, похожую на кубик Рубика, но только шарик.

Он садится на корточки и начинает играть – самозабвенно раскладывает камешки в ряд, от большого к маленькому, по кругу. Стучу в окошко, желая привлечь его внимание, но так, чтобы меня не видела его няня. Она периодически поглядывает на него, но больше зависает в телефоне.

Попытки с пятой мне удается задуманное, или это просто совпадение, но он поднимает голову наверх и смотрит. Может на меня, а может на бабочку, улетающую ввысь.

Машу ему рукой, улыбаюсь. Не реагирует, только смотрит.

Симпатичный малыш, но очень уж выражение лица у него серьезное, отрешенное. Такое ощущение, что он тоже тут в плену, под присмотром строгой надзирательницы.

Спрыгиваю с подоконника, шарюсь по тумбочкам.

В одном из ящиков комода нахожу пустую тетрадь и ручку. Рисую веселую мордочку, приставляю к окошку. Снова стучусь-скребусь, чтоб посмотрел. А мальчик опять занялся камешками, забыл про меня, что ли?

Но вот его голова задирается вверх, и я показываю ему накарябанный смешной смайлик.

Ноль реакции, опять взялся за камешки. Эх. Внимательней смотрю на его выложенную окружность из камней. Круг в круге и еще в круге.

Рисую на листочке примерное тоже самое. Нет. Комкаю комок и рисую спираль на весь листок. А в центре сердечко. Хотя его, наверное, и незаметно будет снизу, но все равно. [H1]

Дожидаюсь, когда мальчик поднимет голову и снова показываю картинку. Теперь он смотрит гораздо дольше, но… Я все равно не понимаю, на меня или мимо.

Сердце сбивается с ритма, когда я вижу Деймоса. Он уверенным шагом идет к фонтану. Даже отсюда видно, как перекатываются его мышцы под обтягивающей, черной водолазкой. И это придает ему сходство с черным ягуаром с лоснящейся шкурой. Хозяином джунглей. Хозяином мира... Красивый…

Закусываю губу, до боли сжимаю. Прекрати любоваться, Алика! Он чудовище! Наглый, нахальный монстр, забравший невинность и отобравший свободу.

У меня есть надежда, что отец выберется из больницы [H2] и уладит этот вопрос. Вот только… Он может и не выбраться. Это уже второй инфаркт, первый был, когда мама его бросила, а я осталась с ней.

Не хочу об этом думать!

Между тем, Деймос, перекинувшись парой слов с женщиной, подходит к играющему малышу. Садится перед ним на корточки, протягивает руку. Малыш не обращает на него внимания, продолжая играть в камушки.

Ого, я тоже хочу позволить себе так же игнорировать миллиардера.

Деймос берет камешек и кладет в один из рядов. Мальчик секунд десять смотрит на это вторжение, а потом встает и, обхватив себя руками, начинает покачиваться, стоя на месте.

Деймос тоже встает. Его спина чуть горбится, но потом распрямляется.

Внезапно мальчик перестает качаться. Он вскидывает голову и смотрит наверх. На меня. Неуверенно поднимает руку и показывает пальцем.

Деймос оглядывается и тоже пристально смотрит.

А я отшатываюсь от окна и чуть не падаю.

Глава 12

Сумерки. Гостиная и свечи. Рыба-гриль и овощи. Вино. Приятная музыка. Деймос и Фобос.

И я.

Я одета в черное обтягивающее платье с открытой спиной. У меня появилось куча шикарной одежды самых крутых брендов, и нижнее белье разнообразных фасонов, в том числе такое, от которого я впадаю в ступор. Ведь там, где должно быть прикрыто – дырки.

А еще у меня есть духи и косметика, но… мне все это не нужно. Меня это бесит. Я хочу ходить по улице непричёсанной, в черной толстовке и лосинах, а не чувствовать себя комнатной собачкой. Но у меня нет выбора.

Я храню молчание, застыв на стуле с выпрямленной спиной, и ничем не выдаю своих чувств. Внутри меня комок из клокочущей ненависти, панического страха, разъедающего стыда и… и… и желания. Желания успокоения. Когда я плакала у Деймоса на груди, а он прижимал меня к себе и гладил, мне стало спокойно. Было ощущение, что вот он – человек, которому подвластно все, который решит любую проблему. Если захочет.

На мою беду, Деймос излучает уверенность и власть, как радиацию, и любой, находящийся рядом, попадает под его ауру. Он электризует собой пространство. И я точно знаю, он получит все, что захочет.

А вот я хочу, чтобы он пожелал меня отпустить и отстать от моей семьи. Но… где-то очень глубоко внутри, в самой сердцевине этого грубого, токсичного комка из моих эмоций есть еле трепещущееся ощущение...чего-то еще… Ох, лучше не думать… Вырвать все это, к черту, и растоптать.

Деймос, как всегда, выглядит изумительно. И бесстрастно. Он отправил официанта восвояси и теперь сам наливает мне вино. Ставит бокал, садится напротив меня.

– В сейфе ничего не было, – без всяких вступлений начинает он. – Этот сейф – пустышка. Для таких умных, как ты. Неужели ты правда думала, что я буду держать его на виду?

 Я не реагирую. Мне уже все равно.

– Итак, о твоем отце. Я догадываюсь, что он тебе рассказал, – пауза, –  а о чем умолчал.

Я не шевелюсь, даже вилку не беру, хотя рыба пахнет очень аппетитно: филе лосося блестит в свете свечей, от него поднимается пар и дразнит мои обонятельные рецепторы. Я сегодня весь день ничего не ела.

– Как ты думаешь, из-за чего у нас произошел конфликт и двое друзей резко стали врагами?

Я равнодушно пожимаю плечами:

– Бизнес?

– Нет, Алика. Твой отец не такой, как тебе кажется. И я хочу тебе об этом рассказать. О его предательстве и подлости, о том, как он воспользовался…

К горлу подкатывает клокочущая ярость, прорывается, и я перебиваю, почти выкрикиваю:

– При чем тут вообще мой отец?! Он в больнице! Вам этого мало?! Я ничего не хочу знать! Даже если он чудовище – вы не лучше! – глаза начинает щипать от слез. – Что вы делаете со мной? Заперли тут, угрожаете, шантажируете, берете насильно с угрозой расправы? Это нормально?!

Деймос щурится, крутит в руках сигару.

Моя грудь вздымается от внутреннего шторма. Я не буду рыдать. Хватаю трясущейся рукой бокал и делаю большой глоток. Выпиваю все. Меня окутывает бархатистым теплом, растекающимся от горла до желудка. Красное вино частично гасит бурю эмоций.

Вызывающе смотрю в стальные глаза Деймоса.

Его острый прищур хочет проколоть меня – нахалку, посмевшую перебить его – господина.

Он ломает сигару напополам.

– Видишь ли. Если птичка лезет в рот крокодилу, то логично, что он захлопнет пасть? Я привык получать желаемое. Любыми средствами.

Он смотрит на меня так, что я перестаю дышать. Продолжает:

– Я пожелал тебя, когда увидел еще у самых ворот. Это я позволил тебе попасть внутрь. Ты попалась. И была наказана.

– И после этого вы смеете что-то говорить о подлости, предательстве и о том, что кто-то кем-то воспользовался? Даже если мой отец такой, то вы – еще хуже! В сотни раз! Он, по крайней мере, никого в плену не держит. Я залезла не для того, чтобы навредить! А для того, чтобы спасти. Разницу понимаете?

– Твой ход мыслей наивен.

Деймос на секунду закрывает глаза, а когда открывает, то в них колышется тьма с хищными отблесками свечей.

– Но мне нравится, – в его интонациях появляются вкрадчивые нотки.

Он встает. Обходит стол и протягивает руку.

– Приглашаю на танец.

В его ладони три моих запросто уместятся.

Нахожу в себе силы усмехнуться:

– Как будто у меня есть выбор.

Деймос медленно ведет меня в такт музыке, обхватив за талию одной рукой, а второй держит за руку. Благодаря высоким каблукам я дышу ему в плечо, а не в грудь. Вдыхаю запах. Меня обволакивает опасным жаром, голова кружится. А может это вино на голодный желудок так повлияло…

– Ты права, киса. Во многом.

Я сбиваюсь с такта, хочу остановиться и посмотреть на него. О чем это он? О том, что у меня нет выбора? Или о том, что я сказала раньше? И вообще, он серьезно или иронизирует?

Он замечает мое ошеломление, усмехается уголком рта:

–  Я поиграю с тобой в другую игру. В справедливость. Неделю ты будешь жить у меня. Если в конце захочешь уйти – держать не буду. И отца твоего прощу.

Мысли разбегаются как муравьи в разворошенном муравейнике.

– Не понимаешь, что это значит, да?

Киваю.

– Всю неделю дом и прилегающая к нему территория до забора в твоем распоряжении. Ходи, куда хочешь, делай, что хочешь. Без глупостей. А вечерами и ночами – ты моя. Я буду делать с тобой, что хочу.

– Но я против, – пытаюсь отстраниться, но хватка на талии становится жестче.

– Я сделаю так, чтобы ты была за.

Он прижимает меня к себе еще крепче. Музыка заканчивается. С ужасом ощущаю, как увеличивается у него между ног.

– Днем тебя будет сопровождать Фобос. Поэтому настало время познакомить вас поближе.