Текст книги "Четвертый жених"

Автор книги: Лианна Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Во сколько, вы сказали, она будет здесь?

– После того, как придут все гости. Ты не волнуйся, она не пропустит свою собственную вечеринку.

– У нее день рождения? – Грант вдруг осознал, что даже таких вещей не знает об Энни. Но он обязательно узнает, чтобы уже никогда не забыть. Зато он знает, как доставить ей наслаждение. И еще – что он любит ее.

– Это ее прощальная вечеринка.

– Но ведь она только вернулась?

– Тем не менее ей хватило времени, чтобы собраться и выставить дом на продажу.

– Куда она уезжает? – спросил Грант, боясь услышать, что в Даллас или какое-нибудь другое место.

– В Нью-Йорк. Она нашла там работу. Разве она не сказала тебе?

– Сказала. – Облегчение волной накрыло Гранта. – Может быть, мне следовало пойти к ней домой?

Мод покачала головой.

– Нет, не думаю. Лучше вам встретиться здесь. Это докажет всем старым сплетницам, что Энни наконец встретила своего мужчину.

– Мне безразлично, что думают ее знакомые и соседи. – Он еще помнил разговор в аэропорту, подтолкнувший его к судьбоносному решению взять Энни с собой в Нью-Йорк. Грант в который уже раз проверил, в кармане ли обручальное кольцо, которое он купил для нее.

– Тебе не было бы безразлично, если бы ты слышал их разговоры. Стая старых ворон!

– Тогда зачем Энни сказала им, что ее брак не удался? Не спокойнее ли было уехать, сохранив эту тайну?

– Моя девочка слишком честная. Кроме того, я думаю, что их жалкие укусы ничто по сравнению с тем, что она потеряла тебя.

Чувство вины пронзило Гранта, но в то же время слова тети Мод дали ему надежду.

– Вы так думаете?

– Я никогда не видела ее такой… безжизненной. А ведь все свои потери она переживала на моих глазах: сначала родители, потом эти пустоголовые женихи.

Бог свидетель, он не хотел заставлять ее страдать, но она сама отказывалась отвечать на его телефонные звонки. Прилетев в Даллас по билету Гриффина, он хотел сразу же отправиться в Локетт, но задержался, чтобы купить кольцо. Это кольцо должно было показать Энни, как он ее любит, и продемонстрировать всем, что она принадлежит ему. Кольцо он смог купить только во вторник и сразу же поехал к Мод. Что ж, если он решился на такой шаг, то сделает все как положено.

– Тетя Мод… мэм, – заговорил Грант, с трудом сглатывая комок в горле. – Я хочу поговорить с вами.

Она оторвалась от раскладывания розовых салфеток около фарфоровых тарелок.

– Слушаю.

Грант откашлялся.

– Гм… Поскольку родители Энни умерли… Я понимаю, что это вовсе не обязательно, но я решил соблюсти все формальности…

Мод подошла к нему и положила руку ему на плечо.

– Давай по существу, а то стая ворон слетится с минуты на минуту.

– Да, мэм. Поскольку вы – самый главный человек в жизни Энни, я прошу у вас ее руки.

Из глаз пожилой женщины хлынули слезы.

– Ты – первый, кто сделал это. – Она промокнула глаза фартуком. – Никто из ее предыдущих женихов не озаботился подобной формальностью. Может быть, поэтому они так легко нарушали свое слово. Как ты думаешь?

– Я не знаю. Мэм, вы согласны?

– Господи, конечно! – Она притянула Гранта к себе и похлопала по спине. Напряжение отпустило его – одно дело сделано, но осталось еще одно, самое главное. – Но, скажу тебе честно, я не знаю, что тебе ответит сама Энни. Она очень обижена, и вряд ли даже мое заступничество поможет тебе.

Глава пятнадцатая

– А вот и они! – сказала тетя Мод, приподнимая тяжелую штору. Она подтолкнула Гранта в сторону кухни. – Побудь там, пока не придет Энни.

Гостиная стала заполняться женщинами, одетыми празднично, как на Пасху. Мод предложила им бутерброды на фарфоровых тарелках и апельсиновый чай из фарфоровых чашек. Пожилые женщины в платьях с оборками и женщины помоложе, одетые более современно, своей болтовней и смехом напоминали стаю растревоженных гусей. И хотя смех был приглушенным, а некоторые вещи вообще произносились шепотом, Грант немало услышал, находясь в своем укрытии.

Женщина с заплывшей шеей и в отвратительной шляпе с цветами покачала головой, отчего кожа под ее подбородком заколыхалась волнами, как у ящерицы.

– Не понимаю, почему ей приспичило переезжать в Нью-Йорк. Ее бедные родители наверняка переворачиваются в гробу.

– А я думаю, что Нью-Йорк как раз для нее, – произнесла женщина помоложе с набитым ртом. С трудом проглотив, она тут же взяла следующий бутерброд. – Все они там, в больших городах, сумасшедшие.

В разговор вступила еще одна пожилая женщина:

– Энни всегда была немного… странной для Локетта. Слишком… – Она подождала, пока Мод наполнит ее чашку чаем, и уселась на диван.

Слишком пылкой, подумал Грант. Слишком сексуальной для этой стаи ворон. Слишком умной и тонкой, чтобы продолжать жить там, где она явно «не ко двору».

– …не такой, как все, – наконец закончила она мысль.

Да, здешние кумушки фантазией не блещут, язвительно подумал Грант. Но в одном они, несомненно, правы: Энни не принадлежит этому городу, ей тесно в его рамках.

– Наверное, поэтому ей не удалось удержать ни одного из своих женихов.

Вороны дружно закивали, а Грант уже еле сдерживался.

Энни сидела на стуле с приклеенной улыбкой на губах, исподтишка поглядывая на часы. Она согласилась на это мероприятие только ради тети Мод и в память о своих родителях. Еще чуть-чуть, и она сможет отправиться в аэропорт, начав отсчет своей новой жизни.

Но даже эта почти осуществившаяся мечта больше не радовала ее. Ее вообще больше ничто не радовало с тех пор, как Грант безжалостно разбил ее сердце.

– Энни, детка, что ж тебе так не везет в любви? – Миссис Саркс, жена локеттского священника, похлопала Энни по колену. – Помню, как перед самой смертью твоя мама сказала мне, что мечтает, чтобы ты встретила мужчину, который любил бы тебя, как всю жизнь любил ее твой отец.

Эти слова отозвались в сердце Энни болью. Что поделаешь, если она уже встретила мужчину, которого полюбила, но который никогда не полюбит ее? Может, ей не стоит ехать в Нью-Йорк, следует забыть новую работу и вообще уйти в монастырь?

– Ты уже не так молода, и тебе стоит поспешить устроить свою судьбу. Иначе на твою долю достанутся лишь старые вдовцы, – дала «добрый совет» невестка миссис Саркс, Мелани.

– Этот последний жених, которого она нам продемонстрировала в церкви, был очень даже ничего.

– Да и остальные были очень привлекательными молодыми людьми.

– Что ж, мы должны согласиться, что Энни Бакстер знает, как привлечь красивого мужчину.

– Но не знает, как удержать его. Энни, милочка, что случилось с твоим последним женихом? Почему ваш брак так быстро распался? – спросила Мэри Нортон.

Энни специально «пожаловалась» своей ближайшей соседке, работавшей на почте, что ее брак продержался всего неделю. Таким образом она избавила себя от необходимости повторить эту историю еще пять тысяч раз. И только тете Мод она рассказала всю правду.

Тетя крепко обнимала ее, пока Энни рыдала от разочарования, боли, сожаления. Затем ровно одну минуту она поругала Гранта, а затем долго перечисляла его достоинства. Энни стало немного легче, но ночью тоска накатывала с новой силой. В воспоминаниях, мечтах и снах всегда был он, Грант.

Энни вонзила ногти в ладони, чтобы привести себя в чувство и сосредоточить внимание на людях, пришедших с ней попрощаться. Может, она больше никогда не вернется в Локетт, но не повидать тетю Мод и не рассказать ей правду она не могла. Кроме того, она хотела забрать с собой кое-что на память о родителях – мамины любимые тарелки с желтыми маргаритками и папины книги. Все остальное она попросит тетю Мод продать или раздать.

– Итак, что же произошло? – никак не могла угомониться одна из женщин. – Молодой муж заскучал в первую же неделю медового месяца?

Энни почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Лица женщин поплыли перед ней, голоса звучали как из-под земли. Ее сердце разрывалось от горя. Даже перспектива новой жизни, новой работы, новых знакомств не могла вывести ее из состояния глубокой депрессии. Это мог сделать только Грант. Но она ему не нужна. Если бы была нужна, разве он не приехал бы за ней?

– Что ж ты, Энни, – решила позлорадствовать ее вечная соперница еще со времен школы Триша Уотерс, – не смогла удовлетворить своего молодого мужа?

Даже вороны ахнули от такой бестактности.

Энни расправила плечи, вздернула подбородок и открыла рот, чтобы поведать старым сплетницам, сколько раз и с какой изобретательностью она «удовлетворяла» Гранта, как вдруг…

– Я бы так не сказал, леди. – Вороны разом обернулись на звук низкого мужского голоса. Не веря собственным ушам, Энни тоже посмотрела в сторону кухни. Грант! – Мы провели восхитительный медовый месяц, правда, Энни?

Энни кивнула, не в силах произнести ни слова.

Грант медленно шел к ней, и розово-лавандовая толпа расступалась перед ним. На нем были поношенные голубые джинсы и бледно-желтая рубашка, рукава которой были закатаны до локтей. Он улыбался ей теплой, обезоруживающей улыбкой, и Энни чувствовала, как то немногое, что осталось от ее разбитого сердца, плавится от этой улыбки. Ей хотелось броситься в его объятия, но она не могла пошевелиться, боясь поверить, что это не сон, не плод ее измученного воображения.

Подойдя, Грант встал перед ней на колено и взял за руку. Тепло его ладони заставило ее поверить, что это явь. Грант здесь!

– Что ты здесь делаешь? – спросила Энни хриплым от эмоций голосом.

– Приехал за тобой. – Но…

– Прежде всего, я хочу извиниться. Я был не прав. Я должен был предупредить тебя о Сьюзен заранее. – (Энни напряглась.) – Это она – мой самый трудный клиент. Трудный. Потому что мы встречались.

– Грант, я ничего не хочу знать, ничего не хочу слышать.

– А мы хотим, – прошептал кто-то слева от Энни.

– Я боялся, – продолжал Грант, – что она обратится к другому инвестиционному банкиру, если узнает о моих чувствах к тебе. И в этом еще одна моя ошибка. Все деньги, которые я мог бы заработать с помощью Сьюзен, не стоят того, чтобы потерять тебя. Ты сможешь меня простить?

– Ты меня стеснялся, да? – спросила Энни бесцветным голосом.

– Ты что? Я стеснялся того, что встречался со Сьюзен.

Энни посмотрела вниз на их по-прежнему соединенные руки. Их пальцы были переплетены, и Энни почувствовала нарастающий трепет внутри.

– Ты простишь меня, Энни? – повторил Грант охрипшим голосом. Энни посмотрела ему в лицо и вдруг заметила слезинки в уголках его глаз. – Я не хотел причинить тебе боль.

– Я знаю. – Она взяла его руку в свои руки. – И я прощаю тебя.

– Спасибо. Я действительно хочу, чтобы наш брак был долгим и счастливым.

О чем он говорит? Это что, продолжение спектакля, начатого ими неделю назад? Но ведь его извинения звучали так искренне… Сомнения снова вернулись к Энни.

– Грант…

– Я хочу жениться на тебе, Энни. Ты выйдешь за меня замуж?

Ошеломленная всем происходящим, Энни смотрела, как Грант вытаскивает из кармана бархатную коробочку, открывает крышку и протягивает ей. В коробочке лежали кольцо с большим бриллиантом и два тоненьких ободка, усыпанные мелкими бриллиантиками. По комнате разнеслось дружное «а-ах!».

– Почему ты делаешь это? – спросила Энни.

– Потому что я люблю тебя. – Взгляд Гранта был серьезным и торжественным. – Я люблю тебя, Энни Бакстер, и не могу без тебя жить.

– Нет. – Энни отпрянула и бросилась к выходу, наступив при этом на чьи-то ноги в парадных туфлях. – Извини, Грант, но это не для меня.

Боковым зрением она увидела, как потрясенно закачали головами ее гостьи, и услышала приглушенные возгласы изумления. Но ей было все равно, что они думают. Это ее решение, ее жизнь.

– Энни… – Грант вскочил и устремился за ней.

– Я сказала «нет», и именно «нет» я имела в виду. – (Тетя Мод обняла ее за талию, демонстрируя, что поддержит любое ее решение.) – Тебе лучше уйти, Грант.

– Сначала скажи почему. – Его взгляд не отрывался от ее лица.

– Почему? Ты шутишь? Все это не может быть правдой! С чего вдруг такая перемена? А я больше не могу ошибаться, не могу страдать. Нет, Грант. Нет. Уходи, пожалуйста.

– Может, ты и права. – Его глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. Его голос звучал глухо, и женщины, каждая из своего угла, были вынуждены напрячь слух и вытянуть шеи, чтобы ничего не пропустить. Но Энни отчетливо слышала каждое слово. – А может, какая-то твоя часть боится брака не меньше, чем боюсь… боялся я?

– А почему ты боялся?

– Видишь ли, когда я рос, передо мной был не самый лучший пример супружеской жизни. Мои родители непрерывно ссорились. Раз в неделю с той или другой стороны раздавалась угроза немедленного развода. – Грант передернул плечами. Ему было неприятно вытаскивать на свет эти неприглядные воспоминания детства.

– Это ужасно, – в голосе Энни звучало сочувствие, – особенно для ребенка.

– Из-за этого я избегал брака… до сих пор. Думаю, ты тоже из подспудного страха выбирала неподходящих мужчин и испытывала облегчение, когда они исчезали из твоей жизни.

– Грант, как бы там ни было, я не хочу сейчас никакого романа, никакой любви. А вдруг ты тоже исчезнешь?

– Ни за что! – Он шагнул к ней. – Это ты сейчас бежишь. Твои страхи и сомнения не позволяют тебе даже представить, как нам будет хорошо вместе, если ты решишься.

С лица Гранта сошло напряжение, черты стали мягче. Тыльной стороной ладони он очень нежно погладил ее щеку, затем развернулся и вышел из гостиной тети Мод. Женщины снова молча расступились перед ним.

У Энни все внутри заледенело, пока она наблюдала, как мужчина, которого она любит, уходит из ее жизни.

– И ты позволишь ему уйти?

– Господи, о чем она только думает?

– Видите, я же говорила, что она ненормальная!

– Замолчите все! – велела тетя Мод. – Оставьте Энни в покое. Она взрослая женщина, способная принимать самостоятельные решения. – И уже более мягким тоном обратилась к племяннице: – Ты уверена, детка?

Нет! Конечно же, нет! Она сдавила виски руками. Ей надо подумать, подумать! Господи! Что я натворила?

Последние слова Гранта достигли наконец осколков ее сердца, и она прозрела. Все предыдущие женихи были для нее лишь средством выбраться из Локетта. Она никогда не любила их, и их вероломство не стало для нее трагедией. Гранта же она любит всем сердцем, всем своим существом. Сглотнув слезы, Энни посмотрела в окно и увидела, что он садится в голубой пикап. Бросившись к входной двери, она распахнула ее и закричала:

– Подожди!

Грант замер, потом обернулся и посмотрел на нее.

– Грант!

Энни выскочила на крыльцо и застыла на верхней ступеньке, надеясь, молясь, чтобы он вернулся.

– Ты уверена, детка? – повторила свой вопрос тетя Мод.

– Да! На этот раз да! Никогда и ни в чем я не была так уверена.

– Тогда, дорогая… – Мод поцеловала ее в щеку и крепко обняла, – желаю тебе счастья. Иди же к нему.

Из объятий тети она угодила прямо в объятия Гранта. Он прижал ее к себе и долго не отпускал. Она чувствовала, какой он сильный, надежный, уверенный. Втянув ноздрями знакомый запах, Энни подняла лицо в ожидании поцелуя.

Но Грант снова стал перед ней на колено и взял ее руку в свою.

– Это, – сказал он, надевая на ее палец первый золотой ободок, усыпанный бриллиантами, – в память о нашей первой свадьбе, которая стала большим сюрпризом для нас обоих. Это, – он надел на ее палец кольцо с большим бриллиантом, – в честь нашей помолвки, которая будет очень короткой. А это, – еще один ободок с бриллиантами скользнул на ее палец, – в честь нашей второй свадьбы.

– Второй?

– Если ты не возражаешь, я бы хотел пожениться сегодня днем.

– Сегодня днем? – эхом повторила Энни.

Грант кивнул.

– Ни отсрочек, ни побегов, ни пути назад. Это на всю жизнь, понимаешь?

Энни обвила его шею руками и прошептала:

– Это лучшее предложение, которое я когда-либо получала.

– А их было не так уж мало, – раздался рядом ехидный шепот, и только тогда Энни вспомнила, что они не одни.

Подстегнутая этим фактом, она одарила всех лучезарной улыбкой и приникла к губам Гранта в страстном и долгом поцелуе. На крыльце дома, куда высыпали все любопытствующие, повисла тишина, но по мере того, как поцелуй становился жарче, стало раздаваться покашливание и шушуканье. Энни могла поклясться, что локеттские сплетницы еще долго его не забудут, как не забудет она сама. И Грант.

Подхватив Энни на руки, Грант понес ее к машине. Женщины гурьбой двинулись вслед, чтобы ничего не пропустить, а тетя Мод без устали щелкала фотоаппаратом.

– У меня два билета в Вегас, – прошептал Грант. – Я знаю, это не самое романтичное место…

– Звучит божественно, Грант, – выдохнула она, еще крепче прижимаясь к нему.

– Почему она зовет его Грантом? – спросил кто-то из женщин у Мод. – Мне казалось, его имя Гриффин.

– Должно быть, прозвище, – высказал кто-то догадку.

– Леди, пожалуйста, – одернула тетя Мод разошедшихся дам.

Грант и Энни обменялись улыбками, еще раз поцеловались и сели в машину.

– Твое платье на заднем сиденье. Вместе с моим смокингом. Я хочу, дорогая, чтобы на этот раз все было как полагается.

Когда машина тронулась, тетя Мод обернулась к женщинам, стайкой застывшим на крыльце. Настоящие вороны!

– К вашему сведению, его имя действительно не Гриффин. Его зовут Грант Стивенс, и он брат-близнец третьего жениха Энни. – Она помахала платочком вслед удаляющейся машине. – Теперь вам будет еще долго о чем судачить – о том, как моя Энни вышла замуж за лучшего из мужчин!