Текст книги "Вспомнить все"

Автор книги: Лианна Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава вторая

– Сегодня мне бы хотелось съездить в свою квартиру, – сказала Алиса, выходя на террасу. Дилан окинул ее взглядом с ног до головы, и Алиса вдруг остро ощутила свою женственность. Интересно, подумала она, он на всех женщин действует так же? Скорее всего, да. Каким-то непостижимым образом глаза Дилана одновременно оценивали и соблазняли ее. Рубашка с открытым воротом обнажала часть мускулистой загорелой груди, а закатанные рукава не скрывали сильных предплечий. Эти руки обнимали ее вчера ночью, чтобы помочь победить страх. Алиса внезапно почувствовала себя очень уязвимой. Она сглотнула, не в силах избавиться от непонятного комка в горле. Как ему удавалось вызвать в ней столько эмоций?

– Нет проблем, – отозвался Дилан. – Я отвезу тебя. Хочешь сначала присоединиться ко мне и поесть?

Переведя взгляд на красиво накрытый стол, Алиса улыбнулась.

– Да, я хочу позавтракать. Что, мое нетерпение настолько заметно?

Он пожал плечами.

– Лучше пусть люди замечают твое нетерпение, чем воскресные трусики.

Алиса удивленно моргнула. Короткое воспоминание стремительно пронеслось у нее в голове.

– Эти трусики были с оборочками сзади, розовые.

– Точно, а еще у тебя были белые с красными оборками.

– Откуда ты знаешь? – Алиса бросила на него сердитый взгляд.

– Просто я их видел, – пожал он плечами.

Не в силах сдержать любопытства, она присела на краешек стула и взяла круассан.

– И где же при этом находились эти трусики: на веревке или на мне?

– На тебе, на тебе, можешь быть уверена.

Мысль о том, что Дилан видел ее трусики, вызвала странную реакцию в теле Алисы. Она вздрогнула.

– Я почему-то думаю, что не специально демонстрировала тебе эти трусики. Наверняка были некие смягчающие обстоятельства.

– Можно сказать и так, – ответил он, насмешливо глядя на Алису.

Она взяла графин и наполнила соком два стакана.

– Ладно, идем дальше. Что это были за обстоятельства?

– Тебе всегда хотелось делать то же, что и мальчишки.

– А чем в тот момент занимались мальчишки?

– Была зима, и шел снег. Нам не хватало санок, так что мы использовали подносы из кафетерия. Твоя мама так рассердилась, что я боялся быть отлученным от кафе на целый месяц. – Дилан покачал головой. – Тебе тоже захотелось прокатиться на подносе, но ты только что вернулась из церкви, и на тебе было длинное воскресное платье и гольфы. Мы попытались объяснить, что ты не можешь кататься с горки на подносе, потому что ты девочка и носишь платье.

– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, – простонала Алиса. – Я решила доказать, что вы не правы, поэтому забралась на поднос и покатилась вниз.

Дилан кивнул.

– Проблема в том, что поднос перевернулся, и ты въехала в огромный сугроб головой, так что твои рюшечки оказались у всех на виду.

Алиса откусила кусочек круассана и запила соком.

– Я этого не помню, но все равно чувствую себя униженной. Подозреваю, ты безжалостно дразнил меня по этому поводу.

Дилан снова кивнул и отставил пустую тарелку в сторону.

– Уверен, что я никогда втайне тебя не ненавидела?

Он отрицательно покачал головой, встретив ее пристальный взгляд.

– Ты меня обожала, – сказал Дилан, убедительно и соблазнительно одновременно. Алиса почувствовала, что от его слов у нее приятно слабеют колени, и обрадовалась, что сидит.

– Не могу понять почему, – солгала она, вновь принявшись за круассан.

– Как это? – Он недоверчиво изогнул темную бровь.

– Если ты хоть немного походил на самовлюбленного петуха, каким являешься сейчас, то был невыносим.

– Ты таскалась за мной везде, как щенок.

– Что-то не припоминаю, – парировала она.

– Тебя как-то раз наказала мама за то, что ты играла со мной под дождем.

Алиса уже открыла рот, чтобы возразить, но тут смутный образ всплыл в ее памяти. Она закрыла глаза и явственно увидела мальчика и девочку, шлепающих по грязным лужам.

– На тебе были кроссовки, – проговорила она, – а я испортила свои черные кожаные туфли. У тебя были слишком длинные волосы, и ты казался мне очень высоким, – продолжала она, сосредоточившись, чтобы выжать из случайного воспоминания мельчайшие детали.

– Обычное дело. Нас стригли каждые три месяца, но у меня волосы росли быстро, как сорняки.

– Ты одолжил мне свой дождевик защитного цвета.

– Но туфли это не спасло.

Алиса долго не открывала глаза, целиком погрузившись в прошлое. Она слышала голос матери, ругавшей ее, но, как и все дети, улыбалась про себя. Еще одно приключение с Диланом.

– Ты всегда втягивал меня в неприятности?

Алиса открыла глаза.

– Я всего лишь хотел научить тебя веселиться.

Уверенность в словах Дилана будто молнией пронзила Алису. Девушка тут же отогнала от себя мысль, что он мог научить ее и взрослым развлечениям. Этот мужчина был слишком волнующим, а ей следовало бы сосредоточиться на том, как быстрее восстановить память, а не думать, какой из Дилана любовник. Однако внутри настойчиво пульсировало искушение. Алиса отпила прохладного апельсинового сока, мысленно приказав себе сконцентрироваться на выздоровлении. Можно думать о чем угодно, кроме секса с Диланом.

– Завтрак был замечательным. Почему я ни разу не видела твою повариху? Я уже начинаю подозревать, что она человек-невидимка.

– Она привыкла накрывать на стол и уходить.

– Мне бы хотелось поблагодарить ее, когда она в следующий раз выйдет из засады.

– Я вас познакомлю.

– Отлично. – Алиса глубоко вздохнула. – Я готова ехать в свою квартиру.

Губы Дилана превратились в прямую линию, а в темных глазах появилось странное выражение, которому Алиса не могла подобрать определения.

– Поехали, – сказал он, и от того, каким тоном это было произнесено, у Алисы в душе зародилось дурное предчувствие.

– На стенах нет ни одной картины, – разочарованно произнесла Алиса, едва переступив порог. Она надеялась найти здесь многочисленные свидетельства собственного характера и личности. – Я ожидала большего.

– Ты, видимо, хотела увидеть плакаты с краткой историей твоей жизни, – сухо заметил Дилан.

Она окинула его быстрым взглядом. Как этому мужчине удается читать ее мысли?

– Было бы неплохо.

– Ты не слишком долго прожила здесь, – напомнил он.

Алиса увидела открытую записную книжку, валявшуюся на кухонном столе, и вцепилась в нее, как утопающий за соломинку.

– Для меня это было своего рода дневником. – Алиса быстро пролистала книжку. – Ого, да я, оказывается, занятая девочка. Во вторник вечером пикник с Хокинсами, на следующий день – свидание с Полом. – Она остановилась. – Кто такой Пол?

Дилан пожал плечами и заглянул в ее записную книжку.

– Не знаю. «Благотворительная работа в пансионе Грейнджера», – вслух прочел он, указав пальцем на одну из строчек.

– «Деловая поездка во Францию», – прочитала Алиса и отчаянно всплеснула руками. – Всего через неделю после несчастного случая! Как жаль, что мне не удалось поехать! – Она перелистала странички и за прошлые месяцы и вдруг нахмурилась. – Здесь ничего нет о моей матери. Я думала… – Девушка осеклась на полуслове, голова у нее закружилась. – Я видела ее на Рождество, – пыталась вспомнить Алиса. – Она за что-то сердилась на меня. – Ей была неприятна мысль о том, что она чем-то расстроила мать, но именно поэтому она намеревалась добраться до самой сути. – Мама была недовольна тем, что я разорвала помолвку.

– Да, с сенатором, – ответил Дилан. – Неудивительно, что твоя, мать рассердилась.

– Почему?

Дилан вспомнил, в каком ужасе была ее мать, когда застала их целующимися. Он мог сказать правду, а мог сжалиться и промолчать. Взглянув в ожидающие глаза девушки, Дилан решил сказать нечто среднее между правдой и ложью.

– Она всегда считала, что ты заслуживаешь самого лучшего, была неравнодушна к власти и престижу и мечтала об этом для тебя.

– Видимо, я его не слишком любила, – пробормотала Алиса, захлопнув записную книжку.

Дилан пристально посмотрел на нее.

– Хочешь начать все сначала?

Она пожала плечами.

– Я не помню подробностей нашего обручения, но помню, что разорвала помолвку, потому что не любила его настолько, чтобы стать его женой. – Она вздохнула. – Как стыдно, мне почему-то кажется, что он был неплохим парнем. – Девушка махнула рукой в сторону коридора. – Я хочу посмотреть на свою спальню.

Алиса исчезла за углом, и Дилан воспользовался этим, чтобы расстегнуть воротник рубашки. Интересно, что будет дальше, с горькой иронией подумал он. Похоже, ее память восстанавливается со скоростью света. Следующим воспоминанием может стать он сам. Обхватив себя за плечи, Дилан медленно прошел по коридору и заглянул в спальню.

Дверца шкафа была распахнута, а Алиса рылась в ящиках комода. Внимание Дилана привлекли необычное убранство комнаты и огромная кровать, застеленная тончайшим белым покрывалом и занимавшая большую часть комнаты. Рядом с лампой на прикроватной тумбочке лежало с полдюжины книг.

Взгляд Дилана все время возвращался к кровати, на которой были в беспорядке разбросаны несколько подушек. Какому мужчине посчастливилось разделить это волшебное ложе с Алисой и воплотить в жизнь ее сокровенные фантазии? – подумал он. От этой мысли он внутренне весь напрягся. Глубоко вздохнув, взглянул на Алису. В одной руке она держала черное шелковое белье, в другой – розовую сорочку. Дилан чуть не выругался. Достаточно было представить себе Алису распростертой на этой кровати, как его бросало в дрожь.

– Ну что же, кажется, я люблю красивые вещи, – сказала она, обращаясь к себе. – Это не хуже плакатов. – Девушка взглянула на Дилана, ее лицо постепенно приняло смущенное выражение. Она запихнула белье обратно в комод и задвинула ящики. – Ладно, на сегодня хватит, – подытожила она, поднимаясь с колен, и вышла из комнаты.

Много лет назад Дилану удалось сблизиться с Алисой. Правда, образ невинной страсти, который он хранил все эти годы, не имел ничего общего с теперешней молодой женщиной. Она сильно изменилась и повзрослела.

– Мы можем вернуться к тебе? – послышался из холла голос Алисы.

Дилан потряс головой, отгоняя навязчивые воспоминания.

– Конечно, – откликнулся он и, бросив последний взгляд на кровать, закрыл за собой дверь спальни.

От избытка новой информации, обрушившейся на нее в квартире, у Алисы голова шла кругом. Слишком трудно было разом переварить все это, поэтому девушка предпочла беззаботно подставить лицо легкому ветерку, который приятно обдувал открытый «ягуар» Дилана. Они ехали обратно в его поместье недалеко от городка Сент-Олбанс.

– Ты получила ответы на свои вопросы, побывав в квартире? – спросил Дилан.

– И да, и нет. Мне все время казалось, будто я у кого-то в гостях.

– А как насчет спальни? – осторожно поинтересовался он.

Алиса снова испытала смущение. Хотя она не помнила, как обставляла свою спальню, но именно в этой комнате чувствовала себя очень комфортно. Очевидно, спальня была ее единственным капризом, хотя обилие самых нужных вещей свидетельствовало о природной практичности их хозяйки.

– Эта комната вызвала множество вопросов, но о них в другой раз. Просмотрев свою записную книжку, я поняла, почему раньше со мной бывало трудно иметь дело.

Дилан быстро взглянул на нее и еле заметно улыбнулся.

– Неужели? Могу поклясться, что буквально вчера ты утверждала обратное.

– Нет. Я имею в виду, что в целом такое поведение для меня несвойственно, – сказала Алиса, не желая, однако, полностью признавать этот факт. – Если честно, я уже устала постоянно думать и говорить исключительно о себе. Это очень утомительно и угнетающе. Мне надо сосредоточиться на чем-нибудь другом, – улыбнулась она. – И сегодня этим чем-то будешь ты.

– И каким же образом?

– Всего несколько вопросов, – быстро ответила Алиса. – Ты мне рассказывал, что ничего не знал о своем отце, пока он не умер и не оставил тебе наследства, но я не помню, говорил ли ты что-нибудь о братьях и сестрах?

– У меня есть два сводных брата и сестра, хотя, возможно, лучше бы их не было, – цинично ответил Дилан.

– Почему это?

– Потому что ничто не может сделать их счастливее, чем мое исчезновение с лица земли. Они изо всех сил стараются избегать меня.

Алиса сочувственно покачала головой.

– Я могу понять, что им неловко, но ты же не какой-нибудь маньяк-убийца. Ты не тупица, а очень умный и талантливый. Думаю, когда они преодолеют внутреннее неприятие, ты станешь для них еще одним братом.

– Что-то я не заметил, чтобы они пытались преодолеть «внутреннее неприятие», – скептически заметил Дилан.

– Давно ты их знаешь?

– Шесть лет, – уныло отозвался он.

Алиса удивленно взглянула на него, мысленно прокручивая в голове непонятную ситуацию.

– А каких отношений со своими сводными братьями и сестрой хочешь ты?

– Никаких, – отрезал Дилан. – Для меня кровные узы ничего не значат, а семья – не главное в жизни. У меня есть мать, но с ней мы всю жизнь то сходимся, то расходимся.

– Почему?

– Она выходила замуж несколько раз. Смена мужчин в ее жизни мне не очень по душе. И не надо считать меня неблагодарным сыном. Я купил ей дом, в котором она живет. Поскольку на бумаге владельцем дома являюсь я, мама будет в безопасности в случае развода.

Алиса внимательно выслушала Дилана и закрыла глаза, пытаясь извлечь из темных глубин хоть какое-то воспоминание. Бесполезно.

– Я ничего такого не помню о твоей матери.

– Да, это вполне объяснимо. Я нечасто о ней думаю.

– А о своем отце? – задала Алиса следующий вопрос.

– О нем я вообще не хочу говорить, – холодным тоном отрезал Дилан. – Когда я был ребенком, то отдал бы жизнь, чтобы узнать, кто он. Когда я наконец осуществил свою мечту, он уже умер. Может быть, он и был богачом, но еще больше – трусом. По его завещанию мне предназначались деньги, а мои сводные братья и сестра должны были взять себе его имя и все, что к нему прилагалось. – Дилан резко затормозил перед домом и, прищурившись, взглянул на Алису. – Вот все, что я могу сказать о своей так называемой семье, – подытожил он, легко выпрыгнув из машины и открыв дверцу для нее. – Ничего похожего на сказку.

Алиса вздрогнула от холодного цинизма в его голосе. Дилан как будто предупреждал ее. В его глазах она читала упрямую безнадежность, и что-то внутри нее восставало против этого. Говоря о своей семье, мужчина прямо-таки излучал гнев, оправдывая его всеми возможными способами. У нее возникло странное желание побороть в нем это чувство, хотя он ясно дал ей понять, что эта часть его души для нее закрыта.

– У меня в городе назначена встреча, – сказал Дилан. – Сделай нам обоим одолжение и постарайся сегодня вечером отдохнуть.

Командные нотки в его голосе удивили Алису. Она не любила, когда ей приказывали.

– Спасибо за заботу и за то, что свозил меня в квартиру, – отчеканила она и направилась к дому.

– Алиса, не переигрывай! – серьезным тоном предупредил Дилан.

– А ты не приказывай мне, – парировала она. – Ты мог себе это позволить, когда мы были детьми, и я считала тебя своим идеалом, но сейчас это не про…

Она не успела договорить, потому что он моментально настиг ее и схватил за руку.

– Речь идет не о влюбленности в идеал, – резко сказал он, – просто я за тебя отвечаю.

– Мне больше не нужна нянька.

– Тогда веди себя соответственно, – отрезал Дилан и вернулся к машине.

Алиса вся кипела, наблюдая, как он отъезжает от парадного входа. Шовинист! Ничтожество с замашками деспота! Она с трудом подавила неуместное желание показать ему язык и скорчить рожицу. А что еще хуже, так это то, что он абсолютно прав.

Выбросив из головы мысли о Дилане, Алиса вошла в дом, налила себе стакан лимонада и мило побеседовала с поварихой и домоправительницей Дилана миссис Эбернати, застенчивой, доброй женщиной лет шестидесяти. Потом Алиса поднялась к себе в комнату и постаралась заснуть, но не смогла, поэтому решила воспользоваться случаем и осмотреть поместье Дилана. Миссис Эбернати объяснила, что конюшня находится в западном конце пастбища.

Прогулка по необъятным полям утомила Алису больше, нежели она предполагала, но девушка была вознаграждена, увидев перед собой пони, шоколадного цвета кобылу и молодого жеребца.

– Привет, красавцы! – весело крикнула она, приближаясь к стойлам.

– У них к тому же отличный характер, – сказала вышедшая из конюшни крепкая седовласая женщина. – Меня зовут Мег Уинтерс. Дилан разрешил мне держать здесь лошадей для занятий с детьми-инвалидами.

– Неужели? – Алиса была потрясена. – Он ничего мне об этом не говорил.

– Неудивительно, – ответила Мег, – это не соответствует его имиджу.

Алиса медленно кивнула.

– Имиджу богатого, равнодушного мужчины-материалиста, которому ни от кого ничего не нужно, – начала она, но остановилась, почувствовав в своем голосе лишние эмоции.

– Вы давно с ним знакомы? – поинтересовалась Мег.

– Лет двадцать, – сказала Алиса и назвала себя. – Я здесь в гостях, прихожу в себя после долгого пребывания в больнице. Но я явилась не с пустыми руками. – Девушка извлекла из маленького рюкзачка несколько яблок.

Мег одобрительно кивнула.

– Хорошо придумано. Вы умеете ездить верхом?

Алиса представила себя в седле.

– Да, – уверенно ответила она, – правда, я давно не тренировалась.

– В таком случае, лучше выбрать сэра Галахада. Он отлично воспитан, объезжен и сделает за вас практически всю работу. Если хотите спокойно прокатиться, то вам нужен именно он. – Мег кивнула в сторону двери. – Я пошла домой, приятно было познакомиться.

– Взаимно, – ответила Алиса. Она угостила яблоком пони и потрепала его по холке, а потом перешла к следующему стойлу, где обитал Сэр Галахад. Он осторожно, одними губами, взял яблоко с ладони Алисы. – Да вы настоящий джентльмен! – похвалила она жеребца, вдыхая запах чистой конюшни и лошадей.

Алиса погладила теплую морду, и внутри нее поднялась волна спокойствия и умиротворения. Казалось, ее отчаяние и неудовлетворенность куда-то исчезли. Сэра Галахада совершенно не интересовала ее амнезия, думала Алиса, наслаждаясь этой неожиданной передышкой. Верховая прогулка определенно будет кстати!

Когда Дилан вернулся домой и не обнаружил Алисы, в душу начало закрадываться беспокойство. За окном бушевала гроза, а на столе остывал ужин. Он спросил у миссис Эбернати, не знает ли она, где Алиса.

– Я видела, как она направлялась в сторону бассейна. – Женщина нахмурилась. – Да, забыла, она спрашивала меня, где находится конюшня.

Дилан вздрогнул. Он посмотрел в окно на льющий как из ведра дождь, от всей души надеясь, что Алиса не поехала кататься верхом. Дилан почувствовал, как у него начинает болеть голова. Он явно не представлял себе, во что ввязывается, когда предложил Алисе пожить у него в доме. Похоже, присмотр за этой женщиной будет стоить ему жизни.

Пробормотав проклятие, Дилан вытащил из шкафа дождевик и вышел из дома. Он быстро пробежал по пастбищу, преодолевая сплошную стену дождя. Алисы нигде не было видно, и от этого напряжение Дилана только возросло. Распахнув дверь конюшни, он услышал ее удивленный вскрик.

– Дилан? – Она схватилась рукой за горло. – Что ты делаешь на улице в такой дождь?

– Хотел удостовериться, что с тобой все в порядке. – Он с облегчением вздохнул.

Алиса беззаботно повела плечами.

– Со мной все в порядке. Здесь сухо, Сэр Галахад и бутылка воды составили мне компанию. Что еще нужно? – Она наблюдала, как с его плаща стекают капли дождя, потом подняла на него глаза. – Ты волновался?

– Я же сказал, что чувствую за тебя ответственность. – Дилан скрестил руки на груди. – Я не представлял, что тебе в голову может прийти мысль отправиться на верховую прогулку в такой шторм.

Алиса вскинула подбородок.

– Верховая прогулка в шторм, – эхом повторила она. – Ты, по-моему, перепутал. Я не сумасшедшая, Дилан, у меня амнезия.

– Ты вчера переоценила свои силы, ночью проснулась от кошмара и спорила со мной, что тебе не нужен отдых.

Алиса замахала рукой в знак протеста.

– С тобой просто невозможно не спорить, и даже то, что ты обо мне беспокоишься, тебя не извиняет. Мне нравится этот жеребец – Сэр Галахад. Он настоящий джентльмен, – ласково проговорила она, поглаживая его холку. Потом снова повернулась к Дилану: – Совсем не похож на своего хозяина.

– Он еще и выхолощен, – заметил Дилан, – в отличие от хозяина.

Проигнорировав его замечание, Алиса подошла к нему вплотную.

– Признаюсь, я смущена. Мег рассказала мне, что ты держишь лошадей специально для детей-инвалидов. Так что скажи мне правду, Дилан: ты высокомерный, бессердечный миллионер или тебе просто нравится держать сердце под замком? – спросила она, указывая пальчиком на его грудь. – Может, в конце концов, пошлешь все к черту?

Месяц напряжения и страха за Алису, пока она лежала в больнице, постоянное беспокойство, что скоро интерес к нему сменится презрением, волшебное воспоминание о ее спальне и эти зовущие губы…

Дилан не в силах был сдержаться. Не отводя от нее глаз, он прижал девушку к перекладине.

– Да, – прошептал он, – кажется, я уже все послал к черту.