Текст книги "Возмездие (ЛП)"

Автор книги: Лиа Роул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– А еще, тебе некуда было бы пойти. В вашем старом доме уже давно живут другие, чистых денег, не принадлежащих Синдикату, у твоего отца, честно говоря, не так много, а все остальное забрала мамаша. Теперь понимаешь, что по сравнению с теми трудностями, которые могли тебя постигнуть, недавний суточный голод и небольшая встряска от Джо – лишь слабое напоминание в каком мире ты живешь?

– Намекаешь на то, чтобы я поблагодарила тебя за спасение?

– Нет, я просто жду, когда он тебя трахнет и сможет продолжить нормально работать, – раздраженно сказал Данталиан. Я удивленно на него посмотрела.

– Для человека, которого волнует только работа, тебя слишком заботят наши с ним отношения. Некуда деть свою энергию?

– Мне нравится смотреть как тускнеют твои черные глаза, когда ты вспоминаешь моего брата. Я расскажу Джакомо перед смертью, что ты скучаешь больше за Тристаном, чем не за ним.

– Когда ты пытаешься меня задеть этим, то превращаешься в ребенка с их детскими дразнилками. Аккуратнее, Босс, я могу подумать, что это твоя извращенная форма ревности, – кинула в шутку, но, как ожидалось, усмешка на его лице не появилась. Он сжал руль, отчего костяшки побелели и добавил газ.

От того как Данталиан петлял между машинами в темпе, который явно запрещен в жилых районах, я вжалась в сидение и в страхе отвернулась от окон. Какие бы мысли не сопровождали его сейчас они меня пугают.

Взгляд блуждал по кнопкам на приборной панели, лишь бы не смотреть вперед. Ничего лишнего не наклеено и даже одинокой пылинки не найдется на кнопках. Под ручником лежала жестяная коробочка с леденцами, которая звенела на поворотах. Дрожащими пальцами взяла ее и открыла. В нос тут же ударил запах, сопровождающий каждый приход Данталиана в комнату.

– Что это за конфеты? – не спрашивая разрешения, я взяла одну и кинула в рот. Приятный вишневый вкус абсолютно совпадал с запахом.

Он бросил косой взгляд на меня.

– Просто вишневые леденцы, – пожал плечами. – Лет в пять, когда еще не было тренировок, а мне хотелось быть частью мира отца, я воровал их в магазине недалеко от дома. Уверен, все знали, что я это делаю, но не говорили.

Я тихо засмеялась, представляя маленького пухлощекого ребенка, который дома с важным видом достает коробочку из кармана и хвастается братьям.

– Не знала, что ты уже в таком раннем возрасте был опасен.

Краем глаза заметила, как трясутся его плечи в беззвучном смехе. Более беззаботным, чем в эту минуту, я не видела его никогда. Даже вечера, проведенные за приставкой с братьями, проходили с шутками, над которыми он сам не смеялся.

В последнее время перепады настроения Данталиана стали происходить чаще, да и что-то поменялось в поведении. Утром он пришел в прекрасном расположении духа. Не будь на одежде тонны крови, я бы посчитала, что до этого у него была прекрасная ночь в Вафле, после которой Данталиан решил заглянуть в соседнюю комнату. Не удивлюсь, если он кончает с мыслью о пытках, а не о девушке. Вот кто точно провалит тест у психиатра.

– Кого вы вчера поймали? – спросила, когда Ferrari плавно остановился у стеклянного ресторанчика. Я прекрасно знаю этот район, потому что через два квартала находится мой университет. Мысль о нем появилась в голове впервые за неделю. Сейчас в самом разгаре идут экзамены, а я даже не знаю числюсь ли все еще в нем. Раньше руководство закрывало глаза на все многочисленные прогулы Джака, потому что отец финансировал их.

– Бофорта с шайкой его охранников. Они пытались сбежать через Портленд, наивно полагая, что мы будем заняты поисками Джексона и Джакомо.

Консильери и бывший Младший босс все еще где-то ходят. Мне казалось, что Грента Бофорта застрелили в ту ночь, когда пришли парни. Они с отцом решали какие-то вопросы в особняке, но, видимо, ему удалось прошмыгнуть мимо людей Кастро. Кого их солдаты вообще убивали, если все важные люди сбежали?

На удивление, в ресторане пустовало много столов. Я бросила взгляд на настенные часы. Сейчас только одиннадцать утра.

Искренне рада, что Данталиан выбрал сидеть на улице, а не снова заходить в душное помещение. Девушка в строгом красном платье без промедления и вопросов вышла из-за стойки и прошла вглубь веранды. Несколько посетителей проводили нас взглядом, отчего я почувствовала себя некомфортно в спортивной одежде и растрепанной прической. В комнате нет расчески, поэтому приходится вечно собирать волосы в низкий пучок. Спасибо на том, что есть вода в душе и от меня не несет за милю.

Раньше, мама позволяла носить свободные и комфортные наряды только дома и на тренировках в спортзале. Обеды в таких местах, как ресторан в центре города, по дресс-коду обязывали надевать тугие платья и неудобные каблуки. Ухоженный вид и макияж являются базой, но, как сказал Данталиан, с ним мне никто не посмеет что-то сказать.

Как только мы сели, передо мной оказалось меню. Даже не стала его открывать.

– Гребешки, – сказала я, принимая с гордо поднятой головой осуждающий взгляд официантки. Пусть я не умею смотреть также с высока, даже сидя на полу, как может Данталиан, но, в конце концов, мне довелось вырасти в обществе, где такие переглядки – общепринятая норма.

– Даже не посмотришь в меню? – он с легкой усмешкой закрыл книжечку и отдал официантке. Та уже во всю дарила ему свое внимание. – Два стейка, воду и виски, – очаровательно ей улыбнулся и снова посмотрел на меня.

– Я провела здесь достаточно времени, чтобы знать, что брать, – раздраженно пожала плечами. – Виски? Ты за рулем.

– Это не мне, но руль бы меня не остановил.

Взгляд Данталиана переместился куда-то поверх моего плеча. Спокойное, не искаженное всякими гримасами, выражение лица зафиксировалось. Не совладав с любопытством, я повернулась назад. Легкой походкой на веранду поднялся Кай, не забывая по пути широко улыбнуться хостес.

– Ты так неожиданно вчера пропал, что я даже не успел похвастаться информацией, которую мы добыли, – он в знак приветствия похлопал брата по плечу. Брови Кая слегка дернулись, когда внимание переместилось на меня. – Диана. Данталиан за хорошее поведение выпустил тебя из темницы?

Он элегантно упал на стул, складывая руки в замок на столе. Обед в компании двух Кастро. С каждым днем жизнь становиться все интереснее.

– Что у вас там? – все внимание Данталиана переместилось на нового собеседника. Кай покосился на меня, видимо остерегаясь разглашать информацию. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Немногочисленные посетители и официанты могут представлять большую опасность, чем я, у который единственный посетитель – это новоиспеченный Босс.

Данталиан дернул плечом. Не уверена, что именно это означает на их языке жестов, но Кай без промедления начал говорить.

– Джексона в последний раз видели в Нью-Йорке. Тристан связался с Джино, кажется, – Консильери Конти. Они попробуют удержать его до нашего прилета, но взамен ты должен наладить с их Боссом поставки оружия. Мы с Тристаном посчитали, что это неплохой вариант, учитывая уровень экипировки нью-йоркских солдат.

Данталиан кивнул, что-то обдумывая. По сути у него сейчас значительно больше дел, чем если бы он перенял правление просто по наследству. Как бы хорошо Раймонд не отзывался о своем сыне в кругах других Боссов, насильственное восхождение на воображаемый трон заставляет всех глав Семей смотреть на него, как на потенциального врага.

– Когда вылет?

– Через четыре часа.

Они выглядели так, словно вот-вот готовы сорваться и уйти, но меня такой вариант не устраивал. В кои-то веке представилась отличная возможность нормально поесть, и я не собираюсь ею пренебрегать ради бывшего Младшего босса, который боится Кастро, как чумы.

– Планы поменялись. После обеда ты едешь обратно, – сказал так, будто я знала о его планах и только что ничего не слышала.

Официантка неожиданно появилась за моей спиной с напитками. Терпеть не могу, когда они стараются быть незаметными, чтобы не прерывать разговор, но в итоге своим внезапным появлением сбивают с мысли.

– Я, кстати, на досуге заглянул в твою комнату, которая, если тебе интересно, раньше была моей, – обратился ко мне Кай, теребя в руках стакан. – Нет, я на тебя не сержусь. И на то, что ты поменяла цвет стен на этот уродский розовый и сменила мебель из красного дерева на дешевую с IKEA, но в знак моральной компенсации забрал твой проигрыватель с дисками. Набор неплохой, но могло быть и лучше.

Похоже, с годами сильно изменился и он. Из вечно молчаливого и прочитывающего наперед Кай превратился в болтуна похлеще Тристана. С такой компанией не удивительно, что Данталиан не захотел ночью возвращаться домой.

Никогда ранее не была в их комнатах и даже не подозревала, что спальня Кая находится не рядом с основными. Я ее выбрала только из-за прекрасного вида на розарий Белены Кастро и большого балкона, где оборудовала себе читальный уголок. Каждый вечер я садилась там и смотрела на закат, который прекрасно видно с той части особняка.

– Ремонт делала не я, а мама, – пожала плечами. После того как мои предпочтения в виде скандинавского стиля были проигнорированы, я больше не пыталась лезть к ней с просьбами и идеями.

Мама единственная, кто отвечал за «уют» в доме. В какой-то момент она перестала покупать дорогой декор и ставила на место старого реплики и самую настоящую безвкусицу, что совершенно не было на нее похоже. Из-за вспышек злости у Джакомо, во время которых что-то хрупкое обязательно летело в стену или разбивалось о пол, мама стабильно раз в месяц меняла цветочные горшки, на местах декоративных ваз появлялись коллекционные тарелки, а мастер по дверям знал дорогу в особняк как к себе домой. Самообладание – не самая сильная сторона нашей семьи.

Несмотря на то, что отец с безумством в глазах заявлял, что везде должно стоять только самое лучше, ведь он Босс и у него статус, мама так не считала и перестала ставить что-то ценное в местах буйств Джакомо. Она выбирала вещи, которые сто́ят копейки, но при этом выглядят как оригинальные творения и расставляла по периметру, совершенно не учитывая, что мраморная плитка, позолоченные ручки и холодные темные тона не добавляют комфорт, а, наоборот, заставляют сильнее кутаться в плед. По ее мнению, это была главная тайна семьи. Но, как оказалось, главнее все же был роман Неллы Марини с главой охраны семьи – Корни и предательство отца.

– Теперь понятно, – Кай поморщился. – У нее отвратительный вкус как на одежду и декор, так и на мужчин.

Мне захотелось возразить и защитить ее, но я закрыла рот, понимая, что абсолютно с ним согласна. Почему-то, в кругах светских дам за сорок завелось правило носить сочетаемое с несочетаемым, но, главное, брендовое, прямиком с показов. Наверное, для людей, которые не могут самовыражаться в работе важно кичится тем, что они имеют в данный момент.

Передо мной появились гребешки в сливочном соусе. Я мысленно застонала от пьянящего запаха. Готова каждый день уступать Кастро кровать за такие обеды.

Погрузив в рот половинку, я почти забыла, что было утром и в каком положении нахожусь сейчас. Этот вкус вернул меня на несколько недель назад, когда мы с Адель сидели в этом ресторанчике и обсуждали ее очередное тайное свидание с парнем из университета. Я даже забыла, что одета для уличной забегаловки. В своих мыслях на мне элегантный костюм небесно голубого цвета и туфли от Versace.

– Блять, да она сейчас кончит из-за каких-то морепродуктов, – ворвался дымку моих мечтаний насмешливый голос Кая. – Брат, тебе надо хорошо постараться, чтобы их переплюнуть.

Данталиан казался довольным. По крайней мере, приподнятые уголки губ наталкивают на это. Или он всегда с таким выражением орудует ножом?

Ну вот, эйфория выветрилась и меня скинуло обратно на землю.

– Ему надо перестать считать меня врагом Синдиката и начать нормально кормить, – жуя, сказала я. К черту этикет, когда это так вкусно.

– Подожди, я запишу твои пожелания, чтобы никогда их не выполнить, – он даже для пущей убедительности открыл заметки на телефоне. Что за человек. – Никто бы с тобой не возился так, как я. Считай подарком судьбы, что мы были знакомы.

Ну конечно. Не знай они как я выгляжу, у меня был бы шанс прикинуться служанкой и уехать с Америки первым же рейсом.

– Я уже предложила свой вариант решения проблемы, но ты слишком эгоистичен, чтобы меня отпускать.

Наивно было полагать, что наши препирания останутся в пределах комнаты борделя. С ним невозможно по-другому разговаривать.

– Взросление пошло на пользу твоему язычку, маленькая подружка, – Кай откинулся на спинку стула, наблюдая за нами. Давнее прозвище при нынешних обстоятельствах уже кажется какой-то издевкой, чем чем-то особенным, как я считала раньше.

– Твоему тоже. Никогда не слышала от тебя столько слов, – усмехнулась. Пока он не идет на меня войной, как Данталиан, мне нет необходимости искать в своем арсенале что-то обидное.

– Я много читал, убегая от твоего отца, – легкая улыбка застыла на его лице. Хорошая маска, но я уже знаю, что это их больная тема, которую они сами раз за разом затрагивают. Мама Адель как-то говорила, что тревожные воспоминания как пластырь. Его надо чаще снимать, чтобы рана дышала и быстрее зажила.

– Свяжитесь с Сандерсом, пусть руководит, пока нас не будет. Не думаю, что мы потащим Джексона С Нью-Йорка в Лас-Вегас только ради пыток в знакомых стенах, так что полетим вместе, – сказал Данталиан, откладывая приборы в сторону. – Пошли, у меня не так много времени, – он с ожиданием посмотрел на меня. Я доела последний кусочек и встала с места, кивая на прощание Каю. Тот коротко помахал рукой и полностью переключил внимание на официантку, которая подошла к столику.

– Вам так важно вылавливать их по всему миру? – спросила, когда мы сели в машину.

– Это дело принципа. Кастро никогда не прощают, – Данталиан с ревом тронулся с места. – И это хорошая разминка между бумагами и болтовней с Капитанами.

– Только вы можете воспринимать перестрелки как способ размять мышцы, – весело фыркнула. – Я не знала, что Кай жил так далеко от ваших спален. Почему?

– Ему нравился вид на фонтан и розарий.

Я кивнула, соглашаясь.

– Жаль, что его больше нет.

Долгое время в центре сада стоял фонтан с ангелами, который Раймонд Кастро поставил в честь любви к жене. Это был прекрасный жест со стороны мужчины, в кругах которого к женщинам относятся пренебрежительно. Спустя год нашей жизни в особняке Джак случайно въехал в нее на машине. Несколько деталей откололось, и вода перестала поступать к верхней части. Я хотела, чтобы фонтан восстановили, но вместо этого отец снес его и сделал газон с пальмами.

– Уже есть. В день смерти сукиного сына – твоего отца – я первым же делом въехал в пальмы на тракторе. Буду любезен, если ты подскажешь имя садовника, который их садил. Я сохранил несколько кокосов, чтобы засунуть их в его задницу.

Я застыла на месте, переваривая образовавшуюся картину в голове. Хотелось бы на это посмотреть.

Обратно мы приехали быстрее. Данталиан отвел меня за руку, как ребенка, обратно в комнату и запер. Я тяжело вздохнула, садясь на кровать. В мыслях уже были грандиозные планы не возвращаться сюда.

Кровавого пятна на двери больше не было, а на стенах красовались разводы. Что ж, всяко лучше отпечатков.

В воздухе витал запах чистой постели. Очень заботливо со стороны Блейк. Хотя, сомневаюсь, что это ее инициатива.

Глава 8

Данталиан

Хочется рвать. Пытать. Убивать. Взять лучший нож в коллекции и вырезать по миллиметру кожи у каждого, кто не видит во мне достойного Босса и не воспринимает всерьез. Пусть в глазах окружающих прославлюсь психопатом, но я разберу каждого по суставам, чтобы другие Боссы поняли против кого идут. Я – сын своего отца, хотят они этого или нет.

Хочется снова ворваться в чертов Нью-Йорк и перерезать горло Клето Конти, несмотря на неравенство сил. Я прямо сейчас готов высадить братьев и раненых солдат в аэропорту, развернуть самолет и вылететь обратно. Плевать, если меня там убьют. Эти ублюдки пойдут следом.

Быстрым шагом спускаюсь по трапу самолета. В голове снова и снова, как в замедленной съемке, мелькают эпизоды сегодняшней бойни. В какой момент я расслабился и позволил выродкам Марини опять обвести меня вокруг пальца? Каким образом Колману удалось увернуться от десятка пуль, что летели в его сторону? Он, наверное, единственный из высших по званию в Синдикате кто не имеет никаких итальянских кровей, что становится для меня еще большим оскорблением. Какой-то самозванец заставляет бегать за ним по всей Америке, выставляя нас в дурном свете среди солдат.

Сегодняшнее сотрудничество Джексона Колмана и Нью-Йорка ясно дало понять, кто четыре года назад был поставщиком взрывчатки для Марини. Не знаю, что сукин сын мог предложить ему взамен, но это уже ничего не изменит.

– Нам надо сообщить семьям, – крикнул где-то позади Кай. Я остановился у подножия самолета, смотря перед собой. Ну и что им сказать? «Простите, я в первый же месяц правления погубил ваших мужей и отцов»? «Навязал им жажду мести и не учел, что на каждом шагу может ждать засада»? Женщинам не понадобится оружие, они задушат меня голыми руками без права оправдаться.

Впервые за многие годы внутри все трясется. Я чувствую, как дрожит каждая клетка в теле то ли от злости, то ли от осознания собственной слабости. Ослепленный жаждой мести я проигнорировал главное правило, с которым ехал сюда, – доверять только братьям, и поплатился за это своими людьми. Отец никогда бы не позволил мне стать Боссом, знай наперед, как я облажался.

– Это может подождать до утра. Нет надобности посреди ночи вырывать их из постелей, – зло сказал на пути к машине, которая стояла у взлетной полосы. Кивнув Грегорио, которого оставлял здесь следить за Капитанами и помогать Дарио, я забрал у него ключи. Через считанные минуты вся парковка будет забита транспортом для раненных и убитых, так что братьям не составит труда найти на чем уехать домой.

– Куда ты собрался? – крик Тристана казался значительно ближе, чем Кая. Повернулся к ним со стиснутыми кулаками. Спокойные выражения обоих лиц еще больше выводили из себя, хоть мне тоже следовало сохранять холодную голову.

Я должен получить разрядку пока клапан терпения не взорвался. Это тонкая грань, которую ни разу, без разбитых костяшек, не удавалось поддерживать дольше часа.

За двадцать два года я до сих пор не нашел единый способ совладать со своими демонами. Мне приходится драться, изматывать организм, искать проблемы, чтобы получить один связующий компонент – боль. Только она способна окончательно вытеснить душевные муки.

Теннис, как у Тристана, – быстро надоедает. Рисование, используемое Каем для разрядки, – только сильнее раздражает. Я стараюсь как можно быстрее отделиться от всех и выплеснуть злость на боксерской груше или на ком-то мерзком. Порой, достаточно всплеска адреналина, чтобы временно убрать пелену перед глазами, но она все равно позже возвращается.

– Какая к черту разница? – рявкнул на него и рывком открыл дверь.

Я наивно думал, что война закончилась и настал период восстановления, но смерть сукиного сына стала только ключом к открытию следующих этапов.

Еще десять трупов добавилось в копилку доверчивости Кастро.

Так всегда, учебные пособия не совпадают с реальностью происходящего. В специальной школе для Капитанов и Боссов, в которую мы с братьями перешли в седьмом классе, я чувствовал себя готовым к трудностям. Мне казалось, что все слова зафиксировались в голове и этого достаточно. Тогда было проще так думать. За плечами не было тысячи солдат, которые заглядывали в рот и ждали новых указаний по восстановлению работы. Не приходилось нести ответственность за них, потому что это делал отец, а я только тренировался и развлекался. В конце концов, привычка, что нас всегда только трое, прочно засела в голове.

– Данталиан, не наделай глупостей, – предостережение в голосе Тристана вызвало у меня кривую, злую усмешку. Я знал, о чем он думает и только сейчас его выражение лица приобрело нотки обеспокоенности. Не тогда, когда солдаты один за одним падали на колени, прикрывая нас, а когда вспомнил про эту чертову девчонку в борделе. Мне не стоило вообще оставлять ее. Бежала бы себе с продажной матерью и ее любовником хоть на Аляску.

– Закажите себе Uber, – сказал, прежде чем сесть в машину. С противным визгом шин она тронулась с места и резво вылетела со взлетной полосы.

Чувствую себя гребанной киской. В голове бушует ураган мыслей, которые я не могу собрать воедино и выдать что-то разумное, похожее на план.

Я знаю как вести переговоры. Именно этот навык помог нам укрыться и набраться сил в Калифорнии, которая враждовала с Марини. Могу подписать выгодное предложение, потому что знаю цену вещам. Знаю, куда лучше инвестировать прибыль, чтобы повысить бюджет Синдиката. Но открытая война… Последний раз она была при дедушке. Самое разгромное деление кланов «Коза Ностры», благодаря которым и появился Невадский синдикат.

Горький опыт семьи научил верить только себе, но я забыл об этом, когда ехал с картинкой мертвого Джексона Колмана перед глазами. Никто не мог знать наверняка, что нас там ждет засада. Сученок Конти умеет быть убедительным и отводить от себя подозрения.

«Ты бьешь с гордо поднятой головой, но глаза бегают в поисках поддержки», – сквозь ураган пронеслись слова Дианы. Идиотская фраза, которая въелась в мозг.

Со всей силы ударил по рулю. Машина выехала на встречную полосу движения, заставляя других резко сворачивать с дороги, но сейчас мне было все равно на них.

Я никогда не буду расчетливым и холодным предводителем, как отец, потому что лишен этих черт. Раймонд Кастро это знал и одобрял проявление эмоций, потому что иногда, благодаря им и риску, мы можем быстрее добиться желаемой цели.

У меня получилось заставить всех уважать нас только одним взглядом, как это удавалось Гвидо Кастро. Дедушка никогда не пытался доказать, что он лучше, ему достаточно было наладить зрительный контакт. По словам Сандерса, так было и со мной в день нашей первой встречи после взрыва. Он повел своих солдат за нами, потому что увидел что-то весомое во взгляде.

Черта с два я признаю, что Диана была права, когда говорила этот бред. Может, приди ко власти при других обстоятельствах, из меня вышел бы действительно хороший и рассудительный Босс, но сейчас за моими плечами гордо возвышается опыт и сила. Этого более чем достаточно, чтобы уберечь людей.

Как мне казалось, машина безразборно петляла по освещенным улицам в поисках успокоения, но, черт бы побрал Тристана с его проницательностью, я узнаю знакомые переулки на пути к борделю. Незапланированно, на подсознании, снова и снова возвращаюсь сюда, чтобы что-то себе доказать. Последние недели каждый путь вел только к этому месту.

Как бы не хотелось это признавать, но… Мне нужна была она, когда демоны внутри вырвались наружу при встрече с Грентом. Мне нужна она сейчас, когда я готов убить весь мир ради успокоения.

Гребанная правильная девочка, которая, сидя в своей клетке, считает, что знает меня лучше других. Девочка с черными глазами, отражение которых сохранили образ семнадцатилетнего меня. Я должен был вышвырнуть ее из города еще в первый день и не позволить детским чувствам Тристана взять вверх над разумом. Я должен помнить о ненависти, которая живет во мне.

Диана

Без видимых на то причин глаза сами открылись посреди ночи. Еще слишком темно, чтобы чувствовать себя выспавшейся. Даже тусклый свет фонаря на улице не справляется с ночным мраком.

Странное ощущение чужого присутствия пробилось сквозь дымку сна. К щекам подступил жар, а сердце забилось быстрее. Я замерла, мысленно пытаясь себя успокоить. Это всего лишь игра воображения и детский страх темноты. Окно всегда заблокировано и находится в режиме проветривания, а ключи от двери есть только у Кастро и Блейк. Первые в полном составе уехали три дня назад в Нью-Йорк, а вторая без надобности не имеет право открывать комнату. Никто не может просто так прийти ко мне и молча сидеть на кровати. Никто, кто не смог бы заплатить Блейк за открытие дурацкой двери.

Небольшого шороха за спиной хватило, чтобы я моментально проснулась и вскочила с кровати, выставляя вилку перед собой. Не знаю, это было запланировано или Блейк забыла кто находится в этой комнате, но утром она принесла три контейнера на завтрак, обед и ужин, среди которых я впервые нашла не пластмассовую вилку.

В последнее время необходимость в защите неожиданно отпала. Никто из посторонних ко мне не заходит, а Данталиан не слишком спешит с убийством, чтобы переживать о собственной безопасности. В какой-то момент я просто смирилась, что ему нравится держать меня взаперти, как комнатную зверушку, не воплощая при этом угрозы. Но для чего-то я все равно положила вилку под подушку.

– Обзавелась новым аксессуаром в мое отсутствие?

В кромешной темноте с трудом выделялась массивная черная фигура на кресле. Этот насмешливый голос нельзя спутать ни с чьим другим. Брови удивленно взлетели вверх.

– Ты издеваешься? Я запрещаю тебе приходить ко мне ночью, – плечи и рука с импровизированным оружием расслабленно опустились. Как я докатилась до того, что чувствую себя более безопасно рядом с ним?

– Мне нет дела до твоих запретов, – лениво сказал Данталиан. Странная заморочка, в духе Эдварда Каллена, – наблюдать за тем как я сплю.

– Ты не можешь просто так заявляться ко мне в комнату, когда тебе вздумается, – фыркнула я, подходя к выключателю у двери и нажала на него. Ярко красный свет подсветки ударил в глаза – еще одно «преимущество» комнаты в борделе.

– Это мой штат, мой город и мой бордель. Ты правда хочешь знать, что я могу?

Что-то не так. Его поза не выглядит уверенной и насмешливой, как обычно, да и атмосфера вокруг витала недружелюбная. Я всмотрелась в мрачное лицо. Ничего, что могло бы дать подсказку. Карие глаза снова устремились на меня, как делали это каждый раз, когда я смотрела на них. Только у Данталиана получалось придавать холодность такому теплому оттенку.

– Ты не похож на человека, который одолел всех врагов и заключил выгодный договор, – слова, которые планировались быть шуткой, прозвучали без единого намека на улыбку. Это все угнетающая атмосфера вокруг.

Кастро раздраженно посмотрел на меня.

– У верных собачонок твоего отца уже в крови доставлять мне проблемы и толкать всех вокруг на предательство.

Моя правая бровь с интересом выгнулась.

– Вы его не поймали?

Уже злобный взгляд полетел в мою сторону.

– Сидел бы я тут, будь у меня развлечение на ночь?

Задумчиво закусила губу. Признаться честно, я не знаю, почему он сюда приходит, поэтому у меня была версия, что либо где-то неподалеку их пыточная, либо Босс развлекается с местными шлюхами и после (или до) заглядывает сюда. Второе в голове звучало более логично, чем просто его желание перепираться со мной.

– Будь ты полноценным членом Синдиката или имей мужа в моем подчинении, была бы довольна тем, что появился новый Босс? – неожиданно выдал он. Голова склонилась набок, я с интересом его рассматривала. Мистер самоуверенность наконец-то не уверен?

– Я не знаю какой ты Босс, – пожала плечами. Судя по стиснутым зубам, такой ответ ему не понравился. – Думаю, да. Ты не бросил своих людей, хотя уже давно мог уехать далеко и начать новую жизнь, открыл им глаза на правду и не оставил на произвол судьбы. Твоя месть – это нечто большее. Я десять лет твержу, что папа был тираном.

Он просто слишком поздно занялся моим «воспитанием», чтобы сделать дочь-тихоню.

– Ты считала бы также, не вернись кто-то из твоих родных домой? – он смотрел на меня с абсолютно нечитаемым выражением лица.

Такое настроение пугает. Проще наблюдать за его маской самоуверенности, чем гадать, что сейчас твориться в голове у неуправляемого психа.

– Если ты не забыл, Босс, никто из моих родных не вернулся домой, – хмыкнула я, – но это не помешало сказать тебе эти слова.

– И ты не подлизываешься, чтобы наконец выйти отсюда? – наконец-то некое подобие ухмылки появилось на его лице.

– А это сработает? – усмехнулась я.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Я пыталась прочитать его по движениям. Единственное, что понятно из разговора: он потерял людей, хотя ехал на подписание договора о совместной работе. Не помню какие отношения у нас были с Нью-Йорком, но теперь, наверняка, с ним расторгнуты все соглашения.

Нервно закусила нижнюю губу. На Данталиане не было ни царапин, ни синяков, по крайней мере видимых. Надеюсь, его братья в таком же «живом» состоянии, иначе у Босса сорвет крышу, а мне не хотелось бы иметь у себя на кресле тикающую бомбу.

Как давно они вернулись и почему он пришел сюда ночью? С напряженной атмосферой я уже забыла, что пару минут назад беспечно спала.

Неожиданно Данталиан рывком встал с кресла и в два шага преодолел расстояние между нами. Мозг вопил о том, что надо отступать назад, но тело не тронулось с места. От его тела исходил жар, а грудь часто вздымалась. До этого момента я не задумывалась насколько он выше и мощнее смотрится на моем фоне.

Рука Данталиана медленно, я бы сказала дразняще, поднялась вверх и остановилась на моей шее. Пальцы слабо сомкнулись на ней. Вторая рука сжала талию, выдавливая из легких воздух, как из надувного круга. Я затаила дыхания, не зная, что он хочет сделать и какие действия лучше предпринять. Большой палец прошел по моей щеке. Так близко и в таком контексте мы еще не были.

Я схватилась за воротник его футболки, чтобы иметь хоть какую-то опору помимо наглых рук. В левой руке по-прежнему лежала вилка. Удивительно, что он все еще не отобрал ее.

Данталиан наклонился ниже, оказываясь где-то в волосах.

– Я тебя ненавижу. Ненавижу твою фамилию и все, что с ней связано, – после недолгого молчания прошептал он мне в ухо, крепче прижимая к себе. Это не звучало зловеще, скорее, как усталое напоминание, но внутри все равно все сжалось.

– Я знаю, – также тихо прошептала.

Находясь так близко, я чувствую, как Данталиан трясется. Странно видеть его таким отстраненным и себе на уме. В голову лезли ужасные картинки, которые я пыталась отогнать. Они привыкли к ожесточенным бойням, а я размякла после одной стычки с сутенером Вафли. Как вообще можно воспринимать всерьез человека, который назвал бордель в честь печенья?

Данталиан уткнулся лбом мне в макушку, тяжело дыша. Левой рукой он так крепко прижал меня к телу, что я чувствую у себя в груди учащенное биение его сердца. А может это уже и мое стало так громко стучать. Я уткнулась носом в его футболку, впервые ощущая не пьянящий запах вишни, а еле ощутимый аромат геля для душа и порошка.