Текст книги "Возмездие (ЛП)"
Автор книги: Лиа Роул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 3
Диана
Ночь и целый день я провела без посетителей. За окном снова кромешная тьма и, скорее всего, наступил новый день, в то время как я бодро наматываю круги по комнате. Голова ощущается квадратной от пересыпа (потому что больше в этом месте делать нечего) и собственного отражения повсюду.
Утро (по крайней мере я думаю, что это было оно) стало кошмарным. Глаза в панике распахнулись, когда за дверью послышались грубые мужские голоса. Я не сразу поняла, где нахожусь, а от резко подскочившего адреналина долгое время не удавалось успокоить бешено бьющиеся сердце. Мне приходилось беспомощно хвататься за одеяло и воздух, потому что рядом нет ничего, что можно кинуть в незваных гостей. Даже вилка со скромного вчерашнего обеда была пластмассовой и сломалась после первого ковыряния застывшей каше.
По мафиозным меркам, обстановка, в которой я живу, считается роскошной. У меня есть собственная ванна с одним несчастным куском мыла, кровать и одеяло, а не холодный пол в камере. Соглашаться на подобные условия – безумство, но я счастлива, что за время, проведенное в борделе, ко мне никто не приходил. Лучше сходить с ума в одиночестве, чем защищаться от желающих засунуть свой член в меня.
Еще невероятно хотелось сделать глоток свежего воздуха и поесть. Не знаю, чего организм требует больше. На какое-то время после пробуждения (я называю его счастливым часом) голод ушел. Это была небольшая передышка перед невыносимыми спазмами, в период которых я всерьез задумалась над тем, чтобы откусить бумажную тарелку. Она бы меня не спасла, но совесть была бы чиста.
Я неподвижно лежала на боку, поджав под себя колени и безынтересно смотрела вперед – обычное состояние, когда не сплю и не разминаю ноги. На стене хаотичными пятнами и разводами вырисовывались картинки. Чем дольше я смотрела на них, тем разнообразнее образы возникали в голове: кролик с морковкой, причудливый дракон, который играет со своим хвостом. Это почти как с облаками, только тот процесс из-за движения более интересный.
Мне хотелось пройтись по комнате и еще раз рассмотреть все, но я не рискнула вставать. Жизненная энергия – это все, что на данный момент у меня осталось и ее надо беречь. Неизвестно, сколько еще придется ждать.
Мысли о сытном завтраке от нашего повара или вкусном ужине в ресторане, как на зло, не покидали меня. Я готова была рассказать все, что знаю и выполнить все, что попросят, лишь за маленький кусочек чего-то. Горькая усмешка сопроводила мои мысли. Так себе из меня стойкий солдат.
За дверью послышались шорохи, ручка задергалась. Я подорвалась на кровати, тут же осознавая ошибку. Разноцветные пятна, подобные тем, что на стене, плясали перед глазами. Правило № 1 выживания тут: не делать резких движений. Когда восприятие возобновилось, я проморгалась, смотря в упор на посетителя.
Ну конечно. Не надеялась увидеть никого другого.
Сегодня он в простой футболке-поло и джинсах. Под левой рукой закреплена чёрная портупея для ношения ножа, но, на удивление, чехол пуст. Этот факт не заставил меня надеяться, что Кастро пришел сюда без оружия. Я уверена, что оно у него даже во время сна лежит под подушкой, настолько искусными выглядят движения.
В руках Данталиана снова бумажный пакет, при виде которого желудок в предвкушении дёрнулся. В прошлый раз в таком была еда, и я очень надеюсь, что упаковка больше только потому, что ее там много.
– Выглядишь болезненно, – он посмотрел на меня с наигранным сочувствием.
– Правда? С чего бы это? – чувствуя себя некомфортно, я поправила футболку, которая еще не до конца высохла после стирки. В своих угрозах Данталиан выглядел слишком убедительно, чтобы позволить себе разгуливать по комнате без нее. Я итак чувствую себя уязвимой, находясь здесь в пижаме.
– Видел сегодня твоего брата, – если до этого у меня был план его игнорировать, то теперь мной полностью руководило любопытство. – «Привет» не успел передать, слишком был занят перестрелкой, – продолжил он. Я поджала губы. Хотелось спросить, что с ним и где сейчас, но страшно услышать ответ.
– Я прекрасно знаю, как работает моральная травля, – старалась придать нейтральность тону. – Сейчас ты лишний раз напомнишь мне, что я осталась одна, в твоей власти.
– Зачем напоминать, когда это видно наглядно?
Данталиан по-хозяйски сел в кресло. Похоже, это место он за собой закрепил.
За те года, что мы не виделись, внешне он не особо изменился. Стал взрослее и мужественнее, но так и остался парнем, который больше походил на модель Playboy, чем на мафиози. Признаться честно, все Кастро выглядят так словно вот-вот пойдут покорять модельный бизнес.
Почему их не было столько лет? И почему они вернулись сразу с перестрелкой?
Повисла гнетущая тишина. В любой другой момент я бы была счастлива, отстань он от меня, но пока у меня не получается его понять, каждая минута в тишине воспринимается как прелюдия к чему-то плохому. Хоть бы поесть дал, тогда я и слова против не скажу.
– Ты будешь приходить каждый раз и сидеть в тишине? – не выдержала давления.
– Она заставляет других чувствовать себя не в своей тарелке, – лениво пожал плечами.
– Тебе доставляет удовольствие причинять дискомфорт людям?
– Если под дискомфортом ты понимаешь пытки, то да.
Данталиан зашуршал пакетом.
В ожидании я затаила дыхание. Он начал выкладывать на тумбу бургер, какой-то салат и… виски? Маленькая бутылочка, которую обычно кладут в мини-бар в отелях, заняла почётное место у (я уверена невероятно вкусного) бургера.
В пакете еще что-то было, когда он отложил его в сторону и взял в руки вилку. Я подавила разочарованный стон, когда Данталиан принялся есть салат. Живот предательски заурчал, веселя итак дольного Кастро. Я сжала его, будто это поможет как-то заглушить звук, напоминая себе, что человек без еды проживет очень долго, а воду можно набрать в кране.
– Ты не ответил на вопрос. Из-за чего я здесь? – стараясь отвлечься от навязчивых мыслей, спросила я.
Демонстративное накалывание куска курицы в салате только сильнее раздражало.
– Я отвечал.
– Нет, ты сказал, что будешь посредством меня мстить моей семье, но не сказал за что. Не считаешь, что будет справедливо узнать причину?
Он злобно фыркнул. Еще вчера (а может позавчера) я поняла, что это для него больная тема.
– Я не виноват, что ты простукаешь мои слова мимо ушей. Ты когда-нибудь видела татуировку у своего брата? – после недолгой паузы спросил Данталиан.
– Конечно. Я и сейчас вижу ее у тебя, – я кивнула на его шею. Не каждый член Семьи имеет право выбирать где ее бить, чаще всего у солдат она стандартно идет на предплечье.
– У него она другая, – и все. Мне осталось лишь гадать, что имелось в виду.
Он отложил в сторону пустой контейнер из-под салата и взял бутылочку с виски. Жидкость переливалась в свете ламп. Данталиан покрутил ее в руках и поставил обратно, так и не открыв.
Зашуршала обертка бургера. Он посмотрел на меня с опасной игривостью, которая зачастую присуща хищникам. Даже на расстоянии пяти шагов я чувствую этот запах. За свою жизнь мною было съедено всего пять бургеров. Это были те счастливые моменты, когда мамы не было дома и она не диктовала, что мне носить, есть и сколько спать. Но, даже находясь за тысячу километров, она умудрялась находить время и считала нужным проконтролировать мою утреннюю рутину. Сообщения по типу: «Надеюсь, у тебя хватило сообразительности поставить будильник, и ты уже встала» и «Не забудь сделать массаж лица. Если у тебя появиться хоть одна морщина – в этом будет виновата твоя беспечность» приходили одновременно с сигналом будильника, а когда я не отвечала, то мама заставляла проснуться Джакомо и проверить. Так что, бургеры – это тот самый запретный плод, который сейчас хочется даже больше, чем в первый раз.
В какой-то момент мне показалось, что крики о помощи моего желудка услышал весь бордель. И это точно не укрылось от внимания дьявола напротив меня.
– Что-то не так? – он откусил такой большой кусок, что я удивилась ширине его рта.
– Ты же понимаешь, что все это вокруг, – я обвела руками комнату, – детское ребячество. Ты пытаешь отомстить по известной только тебе причине и выбираешь для этого бургер. Для человека, захватившего власть – это слабовато. Я не вегетарианка и не буду корчиться от боли при виде котлеты.
– А ты предпочла бы настоящие пытки? Может, парочка порезов?
Я приподняла бровь, слабо веря. Ситуация выглядит крайне странно. Пока из сводящего с ума присутствует только голод и отсутствие свежего воздуха. И я этому безмерно рада.
Дожили, я уже благодарю за элементарные вещи.
– Скажи честно, тебе стало легче, когда ты добился смерти Данте Марини?
– Я не записывался на прием к психологу, – мрачно сказал Данталиан, сминая бургер в руках и швыряя его обратно в пакет. Такое расточительство непозволительно.
– Но нам надо о чем-то говорить, иначе твое нахождение тут – бессмысленно.
– Давай, ты не будешь диктовать мне, что имеет смысл? Ты не в том положении и должна радоваться, что я вообще разрешил открывать рот, – сверкая молниями, он встал с кресла и медленно подошел ко мне. Я ощутила дежавю. В прошлый раз подобное настроение и маленькое расстояние между нами не сулило ничего хорошего.
Данталиан элегантно наклонился к штанине и невероятно плавным движением достал оттуда нож. Сердце забилось быстрее, и я моментально отползла от него на другую часть кровати. Кто просил меня возмущаться его гостеприимству?
Большая ладонь потянула меня за щиколотку назад. Я оказалась прижатой к матрасу, а острие ножа воткнулось под ключицей. Шумно втянула воздух через нос. По ощущениям, еще миллиметр вниз, и он спокойно может перерезать сухожилия. Остаться без левой руки – это будет слишком большая плата за мой длинный язык.
– Ты такое хотела общение? – он подпер рукоять своим плечом, беря свободной рукой за шею, а другой перехватывая мои запястья. Его ручища настолько большие, что две моих поместились в одной ладошке. Судорожно сглотнула. Ноги остались на свободе, но если я начну брыкаться, то точно останусь без руки. – Ты должна запомнить раз и навсегда, что твое благополучие в данной ситуации зависит только от меня. Этот нож – условное расстояние, которое разделяет нас при каждом разговоре. Сделаешь то, что мне не понравиться, и я надавлю, – он демонстративно подался корпусом вперед. Мне показалось, что я услышала тихий треск напряженной кожи. – Советую не брать меня на слабо. Может, в отличие от Кая, я контролирую агрессию, но в спорах всегда выигрываю.
Данталиан отстранился, убирая нож. Я схватилось за место, где по моим ощущениям должна быть рана, но ее не было. Слегка покрасневшее пятнышко без крови. На память осталась только неприятное покалывание и небольшая дырка на футболке.
– Я умею пользоваться оружием и не оставлять следов, но не думай, что так будет всегда, – он усмехнулся своим привычным оскалом и ушел. Просто взял и ушел.
Я дождалась, когда щелкнет замок и посмотрела на красное пятно. Выглядит как расцарапанный, большой прыщ, который добавился к синяку на правом предплечье.
Каждый его приход будет заканчиваться угрозами и травмой? Мне надо всерьез пересмотреть план действий, если хочу отсюда выйти.
Взгляд вцепился в пакет с едой, который так и продолжил стоять на тумбе. Задумано так было или нет, но это лучшее, что мог оставить после себя Кастро.
Я медленно, словно хищник выслеживающий жертву, подобралась к нему и открыла. Разочарованный стон вырвался из груди. Опять каша. С каждым разом убеждаюсь, что рацион готовила мама.
Скомканный, недоеденный бургер покоился в углу бумажного паке, и это невероятно манило. Такая пища позволит мне быть энергичной при следующем его визите, но неужели я настолько отчаялась, чтобы доедать за ним? Демоны внутри боролись со здравым рассудком. Еще до прихода Данталиана мне было все равно как получать еду, а тебе ворочу носом и собираюсь выкинуть.
Рассматривая котлету на наличие ядовитой слюны, я сделала небольшой укус. Подобно нектару соус растекся по рту. Никогда и представить не могла, что буду так рада простому дешевому бургеру. Чувствую себя сумасшедшей, но сейчас я поняла, что до заточения совершенно не ценила еду.
Глава 4
Диана
На следующий день он не пришел. Я почти рассмеялась, когда поняла, что задела его больше, чем показалось на первый взгляд. Чтобы Данталиан не хотел добиться своими действиями, в эту партию могут играть двое.
Я покачала головой, смотря на свое отражение. Когда-нибудь у меня получится понимать его и его поступки. Если доживу.
Так как не было самого Данталиана, то и не было еды. Я злилась на свой вчерашний порыв доесть бургер, потому что сейчас могу только вспоминать умопомрачительный вкус.
Цель, которую Кастро весьма странно приводит в действие, начинает работать. В одиноком скитании из угла в угол я медленно схожу с ума. Дни взаперти заставили вспомнить все неразрешенные обиды, подумать о прошлой жизни и наконец решить для себя как отношусь к предательству матери и брата.
В какой-то момент я задумалась знают ли работники заведения, что в этой комнате кто-то заперт. Он стал новым Боссом, и может не отчитываться ни перед кем. Не думаю, что у солдат возникают вопросы, когда их холостой руководитель заявляется в бордель.
Ближе к вечеру этот вопрос слегка прояснился. Выйдя из душа, я обнаружила небольшой злаковый батончик на тумбе. Был ли это приказ или кто-то по доброте душевной сжалился надо мной, но я испытала настоящую внутреннюю борьбу, чтобы не съесть все сразу. Скорее всего, тактика растягивания не самая эффективная, потому что от этого мне захотелось только больше, но я решила переспать с голодом и доесть утром. Кто знает, сколько Данталиан решил меня тут держать.
Из-за того, что единственное занятие, которое у меня здесь есть – это размышления с самой собой, голова раскалывается даже во сне. Может, во всем виновато отсутствие нормального питания, может, нехватка свежего воздуха или постоянный мозговой штурм, а может и все сразу.
Мне надо уходить отсюда и уехать на ту территорию, на которую вход Кастро будет закрыт навсегда. Единственный человек, который вызывает доверие и может помочь с этим – Адель, но я уже не уверена, что мы на одной стороне поля. Ее отец был в ту ночь, когда весь дом проснулся от выстрелов. Именно его люди (если не ошибаюсь) подорвали меня с места и привезли сюда.
С того момента я ни разу не думала о ситуации и не пыталась вспомнить детали. За дни, проведенные здесь, я размышляла обо всем, но не об этом. Глупо бояться воспоминаний, но еще страшнее складывать пазл, который играет не в твою пользу.
Отец совершенно не был удивлен появлению Кастро, чего нельзя сказать о Джакомо и охране. Три парня, которых четыре года считали жестоко убитыми, появляются на пороге, а он даже бровью не повел. Кричал, чтобы отбивались, а сам побежал в кабинет. У нас изначально не было шансов не только из-за численности и момента неожиданности, а еще из-за того, что Кастро знали каждую трещину в особняке. Я помню, как Тристан хвастался, что они безоговорочно выиграли на тренировочном нападении в полной темноте. Их отец – бывший Босс Невадского синдиката – советовал Капитанам учиться ориентированию в местах их частого пребывания. Без света у подготовленного больше шансов перед нападающими.
С дня переезда в особняк Кастро, на который отец все время смотрел, как на произведение искусства, я шарахалась от каждого шороха, опасаясь встретить приведения бывших владельцев. Мне очень нравился наш предыдущий дом с прекрасным видом на каньон. Он не был таким массивным и не кричал о неприличном количестве денег, которые некуда девать. Никаких высоких потолков, огромных пространств, где без надобности стоят диваны, колоны и элементы декора. Небольшой бассейн, вместо целого океана перед окнами. Мне было очень жаль уезжать оттуда. Отец намертво вцепился в идею жить в доме бывшего Босса, не желая оставаться в Саммерлин[1].
Как бы мне не хотелось ненавидеть Кастро за погром в жизни, единственное, что живет внутри – это злость. Я зла на маму, которая ради своего благополучия оставила нас на произвол судьбы. Зла на Джакомо, который твердил, что мы должны держаться вместе против игр отца, а сам сбежал, когда был так нужен. Зла на Данталиана, который устроил театр одного актера и запер меня здесь без еды и свежего воздуха. Зла на Тристана, который, похоже, плевал на наши дружеские отношения и даже не пытается вразумить брата выпустить меня. Мне неизвестно, что у них произошло и кем стали за эти годы, но я так долго оплакивала их смерть, в то время как они отплатили мне клеткой.
Не выдержав тишины и головокружения, я подорвалась с места настолько быстро, насколько это позволял сделать запас жизненной энергии. На полпути тело слегка пошатнуло, но у меня получилось вовремя схватиться за спинку кресла, на котором обычно сидит нежеланный посетитель. Мысль отдернуть руку, как от кипятка, пролетела в голове.
Когда восприятие возобновилось, сделала завершающий шаг и требовательно постучала в дверь. Не уверена, что кто-то есть по ту сторону, но надежда, что я нахожусь не в самом отшибе борделя, была.
– Я похож на мальчика на побегушках, чтобы бежать по первому стуку? – раздался в коридоре грубый мужской голос, когда я третий раз забарабанила по дереву.
Послышался заветный щелчок. Мне пришлось отскочить в сторону, чтобы не пострадать от открывающейся двери.
Первое, что бросилось в глаза – исказившееся гневом лицо и растрепанные, как ото сна, волосы. Неизвестный мужчина был со мной одного роста, так что каждая негативная эмоция мелькала перед глазами.
– Это тебе не папино гнездышко и прислуги здесь нет, – прорычал он. Я сделала еще шаг назад, настороженно наблюдая за ним. Возможно, звать кого-то была не самая лучшая идея.
Я осмотрелась по сторонам в поисках чего-то, чем можно его ударить. Если у меня получится ненадолго вывести его из строя, то со связкой ключей, которые торчат в замке, я смогу выйти отсюда и, возможно, даже успею уехать.
К огромному сожалению, никаких тяжелых предметов, впрочем, как и навыков борьбы, у меня в арсенале не было.
– Я…я, – запнулась от страха, который неожиданно появился внутри, – всего лишь хотела попросить открыть окно.
– Что бы смогла облегчить свою участь и спрыгнуть с него? – он неприятно хмыкнул, намереваясь закрыть дверь, но я вовремя схватила ее, останавливая.
– Можно просто проветрить комнату. Здесь ужасно душно, – попробовала снова. Мужчина долго смотрел на меня, а потом рассмеялся. Мерзко и наигранно. Его слюни летели во все стороны, из-за чего я с отвращением убрала руку подальше.
– Милая, это не отель. Хочешь что-то сделать – заслужи, – он сделала шаг в мою сторону, я два назад. Усмешка расплылась на его лице. – У меня есть частые посетители, которые заплатят в три раза больше за тебя. Вы, Марини, любите жестокость и грубость, так что такая работенка точно придется по душе.
Меня замутило от этих слов. Я лучше буду терпеть Кастро с его криками о ненависти на своем кресле сутками напролет, чем начну работать здесь.
Мужчина сделал еще шаг. В попытке отстраниться я уперлась спиной в дверь ванной. Видя мою безысходность, он хохотнул, приближаясь. Схватилась за ручку двери, но дернуть не решилась. Чтобы забежать туда, мне придется прижаться к нему, потому что дверь открывается в нашу сторону, а это последнее, что я хочу.
– А как глазки забегали. Значит, как обслуживать Босса, так ты всегда рада, а как удовлетворить солдат, так сразу назад.
Он схватил меня за подбородок, и в этот момент за меня сработали рефлексы. Я резко откинула его руку в сторону, как делала всегда, когда защищалась от отца.
– Сука, – он больно схватил меня за запястье, вдавливая в дверь. – Я ненавижу, когда девушка проявляет свой характер, – прошипел на ухо. Запах табака ударил в нос. Я дернулась, пытаясь его оттолкнуть, но ничего не получилось.
– С каких пор простым сутенерам разрешено развлекаться со шлюхами Босса? – я выдавила усмешку. Надо выиграть время и что-то придумать.
– Не думаю, что он расстроиться, если я чуть-чуть помогу. В конце концов, у тебя в крови вливаться в доверие и водить Кастро за нос.
Не желая вникать, о чем разговор, я вцепилась в возможность убежать, когда он отстранился, чтобы осмотреть меня с ног до головы. Коленка метнулась к паху – единственный прием для обороны, который я знаю. От силы удара мужчина заскулил и упал на колени. Не медля ни секунды, я побежала прочь. Голова кружилась то ли от адреналина, то ли от голода, но ноги стойко несли вперед.
Коридор казался бесконечным, и я не совсем понимала куда бежать. Интуитивно, открывая выборочно двери, я прокладывала себе путь, иногда натыкаясь на занятые комнаты. Когда добежала до очередной двери, которая по моим расчетам должна была оказаться той самой, острая боль пронзила плечо. От неожиданности запнулась о свою же ногу и упала вперед. Двигать плечом было очень неприятно. Я попыталась посмотреть, что произошло, но увидев рукоять ножа, резко отвернулась и застыла в немом крике. Мысли в голове перемешались. Нельзя так просто сдаваться, когда до свободы остался один шаг.
Решая разобраться с ножом потом, я подорвалась с места и схватилась за ручку двери, но открыть не успела. Комната перед глазами закружилась, когда меня резко развернули и встряхнули.
– Нет, сука, так просто от меня ты не уйдешь, – мужчина, который по моим убеждениям, не должен был так быстро прийти в себя, с размаху ударил меня по щеке. Я ударилась об стену, воя от боли, когда нож вогнался глубже. – Это тебе за испорченный пол. А это, – он пнул меня в живот, выгоняя весь воздух, – за непослушание. И, наконец, – наклонился ко мне, – ты думала тебе сойдет с рук удар? – я зажмурилась, когда его кулак взлетел в воздух.
– Джо, – как гром среди ясного неба, послышался откуда-то сверху женский крик, – какого черта ты творишь? Ты с ума сошел?
Мне было страшно открывать глаза, но я чувствовала, как нависшая надо мной фигура исчезла.
– Только не говори, что позвонила ему, – гортанное рычание, подобное животному.
– У меня есть четкий приказ, – я не видела лица девушки, но, уверена, она подойдет на роль моего ангела-хранителя.
– Блять, Блейк, кто просит тебя лезть не в свои дела?
Послышались торопливые шаги и хлопанье дверью. Я приоткрыла глаз, чтобы убедиться, что подонок ушел.
– Рану, скорее всего, придется зашить, – Блейк цокнула, дотрагиваясь до плеча. Я дернулась. Ну почему опять руки? – Тише, я только посмотрю, – она преступила через меня, оказываясь перед глазами. Милое, я бы даже сказала кукольное, личико. Никогда не сказала бы, что она работает в борделе.
Сзади раздались еще шаги. Опасаясь, что подонок вернулся, чтобы расправиться еще и с Блейк за помощь, я попыталась встать. Идея оказалась неудачной.
– Помоги вернуть ее в комнату, – обратилась она к кому-то за моей спиной. Судя по отсутствию враждебности в ее голосе, это кто-то другой.
Я застонала, когда меня подхватили на руки. По ощущениям нож попал в район правой лопатки, из-за чего не цеплять его не получалось. Стоило отдать должное человеку с широкими плечами, который меня нес, он старается изо всех сил не давить туда.
Мы прошли комнат десять, прежде чем зашли в мою. Брови удивлено взлетели. Не думала, что пробежала столько, но, как и предполагалось, клетка находится в самом конце коридора.
– Для Марини ты выглядишь целой, если не считать сегодняшних вмятин, – попыталась пошутить Блейк. Я из вежливости натянуто улыбнулась. Может, в будущем, я смогу посмеяться над этим.
Данталиан
Я устало помассировал виски, сидя между Каем и Тристаном, которые беспечно играли в приставку. Сукин сын слишком был озабочен собственным благополучием, чтобы следить за городами и людьми. Мне приходится разгребать его плоды правления, хотя мог бы плавать в бассейне и думать об укреплении союза с Калифорнией. Дисциплина и слаженная работа, которая была при отце, испарилась при Марини. Посредники и солдаты творят что хотят, а Капитаны озабочены только процентом выручки, не видя сколько денег проходит мимо них.
Их семейка никогда не казалась мне гениальной. Нелла – гулящая мамаша семейства – сама пришла к Дарио Сандерсу с готовым предложением. Дядя всегда смеялся с ее умения вылезти из любой дыры. Бывшая официантка Конуры смогла заинтересовать Младшего босса настолько, что он на ней женился и заимел двоих детей. Для мафии это была разгромная новость, после которой каждая шлюха и работница казино пыталась выкрутиться перед Капитаном и солдатами рангом повыше.
Джакомо Марини последний раз я видел подростком. Мы редко перекались в зале тренировок, потому что, к личному оскорблению его отца, он занимался с детьми Капитанов. И еще реже оказывались рядом на торжествах, но всякий раз, когда я встречал этого парня, он повторял одну и ту же фразу: «Папа назвал меня в честь уничтожения, значит, мне под силу все». В бегах, я со смехом вспоминал ее. Сомневаюсь, что этот парень по-настоящему может кого-то уничтожить.
Про Данте Марини мне не удается вспоминать без красной пелены перед глазами. Даже находясь на том свете, он выводит меня из равновесия только одним упоминанием. Легче от его смерти не стало, потому что я не успел насладиться страданиями. Сукин сын настолько слаб, что у него остановилось сердце от страха. Его полные глаза ужаса стали лучшим подарком на все четыре дня рождения, которые он заставил нас пересиживать в маленьком городишке Калифорнии. Насколько надо быть тупым, чтобы отправлять солдат с годичным стажем работы на убийство троих детей с опытом живой борьбы.
Меньше всего я думал о судьбе Дианы, которой попросту не повезло родиться в семье сукиного сына. Я не мог отпустить ее бежать, как брат или мамаша. Не мог кинуть на растерзание людей, потому что Марини – моя головная боль. И, по иронии, человек, для которого у меня не было приготовлено ничего, единственный оказался в полном распоряжении.
Мне стоило бы отыграться на ней за всю ту боль и каждую минуту в бегах, но все, что я могу – это запереть ее и морить голодом. Отец вырастил нас с мыслью, что наказывать женщин надо только в случаях, когда этого не избежать, и я свято верю, что это как раз та ситуация, пока не вижу перед глазами призрак из детства. Каждый раз во мне появляется злость и ненависть к самому себе за слабость. И я вижу по взгляду Тристана, что он чувствует то же.
Яростный рев мотора пронесся по гостиной.
– Научись ездить, идиот, – недовольно воскликнул Кай. – Что в жизни, что тут тебе неизвестны правила приличия.
Почти беззаботные вечера в компании приставки определенно доставляют мне удовольствие.
– Что ты пообещал Мортимеру взамен на помощь? – Тристан отложил джойстик в сторону. Теперь он Консильери – лучший статус для никогда не затыкающегося парня. С моей стороны было бы слишком жестоко заставлять его тихо отсиживаться в стороне.
– В случае накала страстей помочь им с Портлендом. Там сейчас тоже новый Босс, который одержим идеей перекрыть кислород всем, кто с ним граничит, – я закатил глаза. Отец всегда предупреждал их, что смешение крови внутри семьи до добра не доведет.
– Но мы тоже с ним граничим, – со смешком отметил Кай. На моих губах расплылась довольная усмешка.
– Поэтому и согласился на эти условия.
Я благодарен Мортимеру – Боссу Калифорнии – за то, что он без лишних допросов приютил нас на своей территории и не сдал Марини раньше положенного. Вернон стал лучшим пристанищем для неспешного продумывая плана и усиленных тренировок.
– Я проехался по территории пока тебя не было, – сказал Тристан, закидывая ноги на журнальный столик. – Раньше здесь было меньше борделей.
– Не удивлюсь, если он внутри поставил еще и казино. Этот сукин сын был ненасытным, – фыркнул. Помимо их я обратил внимание на несколько новых школ и торговых центров – отличные места для отмывания денег. – Ставлю пятьсот баксов на то, что это дьявольское отродье снесло все церкви.
– И поставил на их месте бордели, – Кай весело хмыкнул.
– Секс с монашками? За такое развлечение я бы заплатил, – хохотнул Тристан и начал активно печатать в телефоне.
– Ты знаешь место, где за секс с правильной девочкой можно не платить.
Предостерегающий взгляд метнулся к Каю, который только пожал плечами. Тристан оторвался от телефона и хмуро на него посмотрел.
– Что? Вы все время смотрели на нее как на чудо природы, а сейчас пытаешься заставить себя ненавидеть. Делайте это хотя бы с пользой.
Я скривился. Ужасное пятно в биографии – испытывать мальчишеское влечение к дочери сукиного сына. В то время она слишком много крутилась рядом, а я только познал прелести секса, чтобы не замечать девчонку рядом.
– Она – Марини, – прошипел я. Этого аргумента достаточно.
– А мы Кастро. Это была перекличка? – лицо Кая стало серьезным. Редкое явление, на самом деле. – Я всей душой ненавижу эту семейку с их папашей, но ты ничего не сможешь ей сделать, Данталиан. Смирись и отправь работать. Для девушки, которая всю жизнь прожила за счет семьи – это будет лучшее наказание.
– Я больше не могу позволить семейству Марини разгуливать по моему городу.
– Пусть возьмет девичью фамилию матери, – закатил он глаза. Тристан, на удивление, притих. – Ты упираешь в условности, хотя нам куда важнее поймать двух мудаков, которые разъехались в разные от Америки стороны. Подумай, кому ты больше хочешь отомстить: ублюдкам, которые стояли за взрывом или призрак Марини в глазах маленькой подружки Тристана? Уверен, она даже не плакала, когда узнала о его смерти.
– Я все равно ее не отпущу. Подумай, что устроят Капитаны, когда узнают про это.
– Когда тебя волновало их мнение?
На этом разговор был окончен.
Телефон на журнальном столике загудел. Неизвестный номер высветился на экране.
– Мистер Кастро, Вы сказали позвонить, если что-то будет происходить в той комнате, – пролепетали в трубку, как только я ответил.
– Что там?
Хотя предположения уже были. Из-за отъезда в Пиоче к Доминику Маранцано я не появлялся там дня два точно и не думаю, что кто-то пошёл против приказа и кормил ее. На самом деле, я совершенно забыл о том, что сказал администраторше борделя не ходить там. Скорее всего, Диана упала от голода.
– Я не знаю. Она долго стучала, Джо пошел к ней разбираться и сейчас там какой-то погром, – тараторила на том конце. – Я не смотрела, решила сразу позвонить.
Блять.
Я подорвался с дивана, хватая со столика ключи. Зная Джо и его любимое обращение со шлюхами, у меня есть предположение, как он пошел разбираться. Если эта правильная девочка смогла в голодном шоке устроить погром, то она сильнее, чем мне показалось на первый взгляд.
