Текст книги "Не отпущу!.."

Автор книги: Ли Уилкинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Это чрезвычайно благородно с вашей стороны, – медленно протянул Ричард, явно мучась теми же сомнениями. – Позвольте спросить, что подтолкнуло вас к этому несколько странному решению?

– Считайте это свадебным подарком. – Куинн ехидно улыбнулся. – Я свяжусь с вами завтра, и мы оформим сделку.

– Я уезжаю на выходные в Амстердам, прилечу обратно в понедельник.

– Тогда в понедельник, после обеда.

– Прекрасно, я буду на Ломбард-сквер.

Куинн поставил на стол нетронутый кофе и встал.

– Вы, кажется, собирались пораньше закончить день, так что я пойду.

Элизабет глубоко вздохнула: он уходит. Если повезет, они больше не увидятся.

Вечер был тяжелым, но по крайней мере по двум пунктам можно было поблагодарить Бога: Куинн ее не узнал и так или иначе, но не вытряс из Ричарда последние деньги за этот несчастный бриллиант.

– Позвольте проводить вас. – Не в состоянии скрыть облегчение, Ричард направился к двери.

Не сходя с места, Куинн сказал:

– Буду рад отвезти вас домой, мисс Кавендиш. От этих тихо произнесенных слов Элизабет остолбенела.

– Н-нет, я… – запинаясь возразила она. – Не смею злоупотреблять вашей…

Нет, только не это.

Однако она вдруг поняла, что и оставаться здесь ей тоже не хочется.

Это был уже совсем не тот вечер, на который она рассчитывала, направляясь в дом Ричарда. Теперь ей было необходимо собраться с мыслями и постараться справиться с потрясением, вызванным новой встречей с Куинном.

И вообще было ясно: стоит ей улечься рядом с Ричардом, как между ними вклинится насмешливая смуглая рожа.

От этого видения ее передернуло, и она отрывисто произнесла:

– Я позже вызову такси.

Надо было поговорить с Ричардом, сослаться на головную боль, на что угодно…

– Вряд ли кто-то согласится вас подвезти, – врезался в мысли ровный голос Куинна. – Туман сгущается на глазах. – Он кивнул в сторону окон, за которыми висела плотная серая пелена. – Если вы не уедете сейчас со мной, вам придется остаться ночевать…

Что, если он прав? Спальня одна, нелегко будет…

– Поверьте, мне нетрудно, – бодро продолжал он, – я как раз еду мимо Хоукс-Лейн.

И, словно поставив точку в споре, он подошел к шкафу, вытащил шубу и распахнул ее перед Элизабет.

Она видела, что Ричард вот-вот взорвется, и решилась. Выразительно взглянув на него, она твердо произнесла:

– Думаю, с учетом обстоятельств, есть смысл ехать.

Ричард хотел было возразить, но ситуация была щекотливой, и он поступил как джентльмен – промолчал.

Элизабет надела шубу и смущенно добавила:

– Вечер был утомительным, и мне давно хочется спать.

Если бы они были наедине, Ричард, конечно, обнял бы ее и поцеловал. Сейчас он лишь слегка чмокнул ее в щеку.

– У тебя ведь выходной в понедельник, да? – сдержанно проговорил он. – Значит, до вторника. Может, зайдем к Суонну Нилсону, подберем оправу для бриллианта?

– Прекрасно. – Она заставила себя улыбнуться. Странное предчувствие вызвало у нее дрожь.

– Вы дрожали от холода или от возбуждения? – с насмешкой спросил Куинн, когда они вместе покидали пентхаус.

Она ответила не подумав:

– Ни то, ни другое. Просто гусыня потоптала мою могилу.

Глаза под тяжелыми веками блеснули, как у кота, и он тихо заметил:

– Так говорила девушка, которую я когда-то знал.

Элизабет прикусила язык.

А что, если он догадывается? От одной этой мысли в жилах стыла кровь.

Не надо было идти вместе с ним. Теперь она понимала, как это было глупо и опасно – все равно что соскочить со сковороды прямо в огонь.

С Ричардом, по крайней мере, было спокойнее…

На улице густой, сырой туман окутал дверь отеля, смазал украшения фасада и превратил кованые фонари в парящие светящиеся видения.

Почти не было прохожих, резко сократился поток машин, моторы гудели приглушенно и фальшиво.

– Погода неважная, сэр, – заметил швейцар.

– Да, улучшения не заметно, – согласился Куинн и опустил щедрые чаевые в охотно подставленную ладонь.

– Может быть, лучше остаться? – с надеждой подсказала Элизабет. – Наверняка у них найдется номер, а вам не пришлось бы пробираться сквозь это.

– Не вижу никаких затруднений. – Дверца машины была уже открыта, и Куинн усадил ее на место рядом с водителем. – Приходилось бывать и не в таких переделках.

Они вклинились в медленно двигавшийся поток машин и поползли по окутанным туманом улицам. Элизабет нервничала и смотрела прямо перед собой, пока у нее не заболели глаза.

Молчание нестерпимо затягивалось, и она, не удержавшись, прервала его:

– О таких туманах обычно писали в мелодрамах времен королевы Виктории.

Ее голос, обычно ясный и хорошо поставленный, звучал хрипло и напряженно.

– А вы читаете викторианские мелодрамы? – Он вскинул брови в притворном недоумении и насмешливо покосился на нее.

Слегка расслабившись, Элизабет призналась:

– В последнее время я пристрастилась к ним.

Он рассмеялся.

– А Бомонт одобряет ваш литературный вкус?

– Понятия не имею.

– Похоже, вы не слишком хорошо знаете друг Друга.

– Мы очень хорошо знаем друг друга.

Она тут же поняла, что это неправда. Ричард знал только ту спокойную, собранную, сдержанную женщину, какой она стала теперь.

Ее открытость, порывистость, веселый нрав и щедрая душа, ее жизнелюбие умерли, и она их похоронила под плитой прошлого.

– Когда вы с ним познакомились? – Вопрос казался невинным.

– Когда поступила на работу к леди Бомонт.

– И когда же это?

Его действительно это интересует или он просто коротает время за светской беседой? В любом случае лучше говорить, чем сидеть молча.

– С прошлого февраля, – ответила она. И, решив, что тема достаточно безопасна, продолжила: – Писатель, у которого я работала, собирался за границу, и мне пришлось искать другое место. Тогда я обратилась в агентство, и оно дало мне временное направление к леди Бомонт. Ее секретарь, мисс Вильяме, заболела гриппом. Потом, в апреле, мисс Вильяме вышла замуж и уволилась, и мне предложили ее место уже постоянно.

– Так вы целыми днями читаете светскую переписку? Это должно быть невероятно интересно. – Он говорил с неприкрытым сарказмом.

Она не только читала светскую переписку, она еще помогала леди Бомонт писать историю рода Бомонтов. Но это его не касается.

Куинн покосился на нее.

– Больше вам нечего рассказать о своей работе?

– Жалованье хорошее, – без энтузиазма сообщила она.

Он отмстил этот тон и вновь спросил:

– И давно вы с Бомонтом помолвлены?

– Вы уже задавали этот вопрос.

– Насколько помнится, я не получил ответа.

Она промолчала, но он не унимался:

– Полагаю, недавно.

– Почему вы так решили?

– Вы сильно удивились, когда Бомонт представил вас как свою невесту. Так, будто не успели свыкнуться с этим положением.

Куинн всегда был силен в споре. Он ничего не пропускал, быстро все схватывал и сразу делал правильные выводы.

– По-моему, – продолжал он, – Бомонт из тех позеров, которые не могут без того, чтобы не пасть на одно колено – и чтобы непременно музыка и полумрак – и, млея от собственного благородства, не надеть заранее приготовленное кольцо на палец избранницы.

Элизабет закусила губу – ее раздражала эта явная издевка.

– Но на вас кольца не было, а это означает, что предложение было неожиданным и «Ван Хэмел» – приманка. Может быть, он не был уверен в вас?..

Вывод был точным. Как будто Куинн присутствовал при всем этом.

– Могла быть и другая причина.

– Какая же?

– Может быть, он хотел заманить вас в постель или удержать, если вы проявляли признаки непостоянства.

Чему Элизабет научилась за последние пять лет, так это скрывать свои чувства и держать себя в руках. Она начала медленно считать до десяти.

Она успела досчитать до четырех, когда он подбодрил ее:

– Смелее, говорите.

– Что говорить? – сердито прохрипела она.

– Если ничего не приходит в голову, то хотя бы: «Что вы себе позволяете!»

– Похоже, не одна я зачитываюсь викторианскими мелодрамами.

Он рассмеялся, как будто искренне.

– Квиты. А день свадьбы еще не назначен, верно?

– Нет. Но Ричард предложил сыграть ее весной. – Она изо всех сил старалась говорить непринужденно.

– И вы думаете, леди Бомонт одобрит выбор своего сына? – Вопрос был почти оскорбительным.

Элизабет сомневалась, что одобрит. Несмотря на всю свою приветливость, леди Бомонт наверняка предпочла бы в невестки девушку из высшего общества, а не секретаршу.

– Не могу сказать, – без промедления ответила она, – спросите у нее самой.

– Ну а если не одобрит?

Уж не пытается ли он вывести ее из равновесия?

– Полагаю, одобрит, – спокойно проговорила Элизабет. – В любом случае Ричард не из тех, на кого можно надавить.

– То есть вы не сомневаетесь, что он на вас женится?

– Он сказал, что собирается.

– А вы хотите за него замуж?

– Ну конечно.

Куинн повел темной бровью, и она тут же пожалела о своей горячности.

– А почему? – тихо спросил он. – Или это дурацкий вопрос?

– Вы хотите сказать, что я выхожу замуж из-за денег?

– Это так?

– Нет.

– Тогда почему?

Его настойчивость выводила из себя, но Элизабет ответила искренне:

– Хочу иметь свой дом и семью. – Увидев, как Куинн недоверчиво скривился, она продолжила: – Разве не к этому стремится большинство женщин?

– Так вы его не любите?

– Конечно, люблю. – Черт! Опять попалась.

– Если бы любили, сказали бы в первую очередь об этом. Как любая женщина.

Его не проведешь.

– Я не согласилась бы выйти замуж за Ричарда, если бы не любила его.

Куинн резко рассмеялся.

– Если он действительно любит вас, я искренне сочувствую бедняге.

– То есть?

– Неужели непонятно?

– Нет.

Он пожал плечами.

– Мне показалось, что вы не испытываете к нему ни малейшей страсти.

Последнее, что ей было нужно в нынешней ситуации, – это испытывать страсть.

Элизабет перешла в наступление:

– С чего вы, собственно, взяли, что я не испытываю страсти? И что плохого в браке, где супруги не пылают как подростки?

– Хорошего в нем тоже мало.

Ее это задело.

– А вы в этом разбираетесь? – воскликнула она.

– Не слишком. Но если бы моя жена…

– Но ведь вы не женаты, – вырвалось у нее.

– Нет, женат. Почему вы так уверены, что не женат?

– Я… не уверена… просто подумала… то есть предполагала… – Она беспомощно запнулась.

Конечно, она не думала, что он один. Молодой, сильный мужчина. Она даже представляла себе вереницы его любовниц и жестоко ревновала к этим незнакомкам. Но жениться…

А почему бы и нет? Пять лет – долгий срок, а он всегда говорил, что хочет детей. Может быть, у него уже есть семья…

Эта мысль как нож вонзилась ей в сердце.

Нет, слава богу, все связанное с ним ушло в прошлое, с этим покончено. Если бы даже он и узнал ее, это уже не важно.

– Кажется, мы приехали, – прервал ее мысли спокойный голос Куинна.

Вглядевшись в густую пелену тумана, Элизабет с трудом поняла, что они сворачивают на Хоукс-Лейн.

Ей не хотелось, чтобы Куинн знал, где она живет. Она собиралась выйти из машины на главной улице и дойти до дома пешком, но Куинн уже свернул в переулок.

– Какой номер? – непринужденно спросил он.

– Пятнадцать, – неохотно ответила она. – Сразу за вторым фонарем.

Пока автомобиль, как серое привидение, полз сквозь туман, Элизабет рылась в сумке в поисках ключа.

Возле Кентль-коттеджа она выпалила:

– Большое спасибо, что подвезли… Не стоит выходить. Если проехать вперед, там, метрах в пятидесяти, есть где развернуться…

Пропустив ее слова мимо ушей, Куинн выключил мотор и вышел из машины. Спустя секунду он уже открывал ей дверцу.

Элизабет торопливо засуетилась и уронила ключ, звякнувший о мостовую.

Куинн нагнулся, поднял ключ и уже через мгновение посторонился, пропуская Элизабет в открытую дверь.

Она вошла, автоматически включила бра и уже собралась еще раз поблагодарить Куинна, но тот спокойно прошел мимо нее.

Элизабет еще не успела опомниться, а он уже захлопнул дверь и помог ей раздеться.

Повесив шубку в нишу, он повернулся и, глядя на ее перепуганное лицо, невинно спросил:

– Что-нибудь случилось?

Она ответила, тщательно подбирая слова:

– Мистер Дервилл, я признательна вам за помощь, но, к сожалению, не могу пригласить вас. Я уже говорила, вечер был утомительным, мне надо выспаться.

Она потянулась к двери, чтоб открыть ее, но он ловко поймал девушку за запястье.

– Прежде чем выставить меня на улицу, – насмешливо произнес он, – может, хоть кофе предложите?

Элизабет остолбенела.

Нет, похоже, его не выставить, пока сам не уйдет.

– Хорошо, – натянуто произнесла она.

Он отпустил ее руку, и Элизабет заставила себя спокойно пройти на кухню.

Решив, что быстрее будет растворимый, она налила неполный кофейник и дрожащими руками засыпала черные гранулы.

Он всегда предпочитал крепкий черный кофе, с одной ложечкой сахара. Когда вода вскипела, она сняла с плиты кофейник и поспешила обратно в гостиную.

Ситцевые занавески были затянуты, горела люстра, а в закутке пылал камин с газовой горелкой «Живое пламя».

Куинн скинул вечерний пиджак, ослабил узел бабочки и в таком пугающе домашнем виде сидел на банкетке перед полыхающим огнем.

– Спасибо. – Он принял чашку. – А вы не будете?

Она покачала головой.

– Мне не хочется.

Взглянув на нее из-под густых темных ресниц, свободной рукой он похлопал рядом с собой по банкетке.

– Тогда посидите рядом.

Она собиралась сесть в другом конце комнаты, но, помявшись, решила, что легче будет от него избавиться, если ему не перечить, и присела на край банкетки подальше от Куинна.

Выпил бы он свой кофе да ушел!

Будто приняв по факсу ее мысли, он отхлебнул и заметил:

– Вы, наверно, экстрасенс.

Элизабет тупо уставилась на него.

– Вы заварили как раз так, как я люблю.

Она смутилась и не сразу нашлась что ответить.

– Наверно, я думала о Ричарде. Он пьет такой… Хорошо, что у вас совпадают вкусы.

– Удивительно: сам пьет черный, а другим, не колеблясь, подаст со сливками.

Да, действительно…

– Он знает, что я пью со сливками.

Господи, хоть бы он поменял тему.

Ее молитва была услышана.

Слегка пожав плечами, Куинн поставил чашку на овальный столик и, осмотрев комнату с низким потолком, опирающимся на черные балки, белыми оштукатуренными стенами и навощенными дубовыми полами, заметил:

– Этот дом – произведение искусства. Давно вы здесь живете?

– Месяцев девять.

– Вам повезло. Не часто сдается что-либо подобное.

– Это не сдавалось.

– А! – тихо заметил он. – Для романтически настроенных влюбленных это идеальное гнездышко.

– Если вы намекаете на то, что Ричард приходит… – Она запнулась.

– Неужели не приходит?

– Разумеется, нет! Ну, только заходит, чтобы отвезти меня куда-нибудь.

– Но это, конечно, он вас сюда пристроил?

– Ничего подобного!

Куинн не пытался скрыть недоверие.

– Вряд ли на секретарское жалованье, даже на очень высокое, удалось бы купить такой домик.

– Я и не покупала. Эмили Хендерсон, писательница, у которой я прослужила несколько лет, попросила меня присмотреть…

После тесной однокомнатной квартирки над задрипанной лавчонкой видеотоваров возможность пожить в Кентль-коттедже казалась чудом.

– Она уехала на год в Австралию, погостить у сына, – невыразительным голосом добавила Элизабет. И почему она все это ему объясняет?

Она знала, почему. Прошлое, в котором Куинн так неверно понял ее, стучалось в дверь.

Хмурясь, будто читал ее мысли, он спросил:

– Так где же вы с Бомонтом… ну, скажем… бываете вместе? Ясно, что не в его апартаментах… А родовое поместье явно не подходит.

Она вспылила:

– А мне ясно, что это не ваше дело.

– Итак, вы все-таки спите с ним… – В хрипловатом голосе прозвучала скорее горечь констатации, чем удовлетворение от догадки. – И он хочет использовать «Ван Хэмел» в качестве приманки, чтоб удержать вас там, где ему…

– Заблуждаетесь, – яростно перебила она, – Ричард просто решил приобрести «Ван Хэмел»… А сплю я с ним или не сплю – мое личное дело.

Легкая тень злобы или горечи исказила смуглое лицо Куинна, но уже в следующее мгновение его глаза смотрели спокойно и слегка насмешливо. Элизабет была уверена, что ей это показалось.

– Ясно, что вы не живете у Ричарда, – задумчиво проговорил он, – но мне показалось, что вы собирались остаться ночевать.

– Ну и что? – Ее голос слегка дрогнул от еле сдерживаемого раздражения.

– Но вы же не готовились к этому: не захватили сумочку с банными принадлежностями… Значит, заранее не договаривались… Остается предположить, что он сделал вам предложение только сегодня вечером, может быть по дороге на аукцион, и тут же попросил вас поехать к нему.

Ее лицо красноречивее слов говорило, что он угадал. Куинн ехидно усмехнулся.

Элизабет стиснула зубы, однако на него ее молчание не произвело впечатления.

– Во всяком случае, он рассчитывал, что вы останетесь, – продолжал Куинн, – и, хотя изо всех сил старался вести себя по-джентльменски, был взбешен, когда понял, что вы в самом деле уходите… Так почему вы изменили свое намерение? Не из-за меня ли?

– При чем тут вы? – Она постаралась сказать это небрежно.

– Ну, вам лучше знать.

– Нет, не из-за вас, – солгала она.

– Так в чем же дело?

– У меня разболелась голова. Как, впрочем, и теперь. Не могли бы вы допить свой кофе…

– Не терпится же вам от меня избавиться. – Он залпом осушил чашку и перевел на Элизабет горящие зеленые глаза. – Принимая во внимание, что «Ван Хэмел» еще у меня, вы на удивление негостеприимны.

Это была уже угроза.

– Плевала я на «Ван Хэмел», – вырвалось у нее.

–  Выплевали, но не ваш жених. Судя по сегодняшним торгам, этот бриллиант – его главная мечта.

И снова он попал в самую точку.

– Если вы не хотите разочаровать его…

Нет, не хочет.

Ричард не умел проигрывать. Как избалованный ребенок, он не забывал о неудачах. Если он не получит «Ван Хэмел» сейчас, горечь от потери может даже испортить ему радость помолвки.

И какой бы другой камень он ни подобрал для кольца, в его глазах это будет второй сорт, и всякий раз, взглянув на него, он будет испытывать раздражение и чувство неудовлетворенности.

Элизабет вновь сжала зубы и постаралась взять себя в руки.

– Простите, если я была нелюбезна…

– Вот так-то лучше, – пробормотал Куинн. – Теперь приготовьте мне, пожалуйста, что-нибудь перекусить и еще кофе. И себе тоже – я не люблю есть в одиночестве.

А это уже был явный приказ.

Разумеется, она понимала, что он играет, намеренно провоцирует ее, и у нее безумно чесались руки съездить по этой насмешливой роже и выставить его за дверь.

Но она молча встала и, забрав пустую чашку, унесла ее на кухню.

Там она включила кофеварку, вытащила из хлебницы батон с отрубями и достала из холодильника ветчину и сыр.

Когда она резала хлеб, ее внимание отвлекло легкое движение в проеме двери. Нож выскользнул, и Элизабет ахнула.

– Дайте посмотреть. – Куинн мгновенно очутился рядом. Взяв ее руку, он осмотрел порез, на котором выступила красная капля.

– Пустяк, – пробормотала Элизабет, и вдруг ей свело живот и пронзило жаром: Куинн приложил палец к губам и осторожно втянул алую жидкость. Не выпуская пальца изо рта, он поймал ее взгляд и удержал его, будто изучал ее реакцию.

Прошла целая вечность, прежде чем ей удалось отвести глаза. У нее кружилась голова.

Осмотрев переставший кровоточить порез, он невозмутимо спросил:

– Где у вас пластыри?

Элизабет трясло, как после катастрофы, в которой она едва осталась в живых. Она отрывисто произнесла:

– В шкафчике лежит аптечка.

Сноровисто заклеив ей палец и положив на место аптечку, он заметил:

– Вы выглядите так, будто перенесли потрясение. – Ему не удалось скрыть самодовольство. – Может, лучше мне заняться сэндвичами?

– Нет, со мной все в порядке. – Надо делать вид, что ничего не происходит.

Он стал наблюдать, облокотившись на дубовую тумбу, как она готовит сэндвичи и заряжает кофеварку.

Когда она собрала поднос, он выпрямился.

– Давайте, я отнесу.

С чувством нереальности происходящего Элизабет последовала за ним в гостиную.

Она уже собиралась занять кресло, но Куинн опустил поднос на низенький столик и жестом указал место рядом с собой. С видом хозяина дома он разлил кофе по чашкам и протянул ей тарелку.

– Может, съедите сэндвич?

– Спасибо. – Элизабет нехотя взяла сэндвич и рассеянно повертела его. Куинн между тем со здоровым аппетитом принялся за еду.

Оказывается, он действительно голоден.

Заметив ее удивленный взгляд, он охотно объяснил:

– Я не успел поужинать. – И добавил: – А вы думали, я просто искал предлог, чтобы навязаться к вам в гости?

– Даже, я бы сказала, не очень и искали, – выпалила Элизабет, и Куинн вдруг разразился хохотом.

– Что ж, сам виноват.

Сверкнули здоровые белые зубы, вокруг уголков резко очерченного рта легли глубокие складки.

Сердце у Элизабет подпрыгнуло. Она вспомнила, как эти губы коснулись ее рта… скользнули по горлу… нашли мягкий изгиб груди… втянули набрякший сосок, вызывая изысканное наслаждение, граничащее с болью, возбуждая влечение, заставляя трепетать и изгибаться, умирая от желания…

Наверно, у нее вырвался легкий возглас. Куинн повернул голову, и она сразу покрылась румянцем.

– Эротические мысли? – испытующе спросил он.

Отпираться было бесполезно.

– Я только что пожалела, что не осталась у Ричарда, – прохрипела она.

Элизабет отчаянно надеялась, что Куинн поверит, и увидела, что поверил. У него вытянулось лицо.

Ничего, пусть позлится.

– Если у вас такой вид при одной мысли о нем, – произнес он с расстановкой, – значит, ваши чувства к нему более пылки, чем я себе представлял. Пожалуй, мне не доводилось видеть на женском лице столь неприкрытое вожделение…

Элизабет до крови закусила нижнюю губу и постаралась ответить как можно ровнее:

– Уже очень поздно…

Она поднялась, подошла на непослушных ногах к окну и отодвинула штору. Серая пелена тумана облепила влагой стекло, густо застлала внешний мир.

Когда же он наконец уйдет!

– Боюсь, ситуация не улучшилась… – Ей удалось сохранить ровный тон.

– Да, – согласился он и встал у нее за плечом.

Ей стало неловко.

– Не кажется ли вам, что есть смысл…

– Вы совершенно правы, – невозмутимо перебил ее Куинн, – чем рисковать попасть в аварию, есть смысл остаться.

– Н-нет, вообще-то я не это имела в виду. Вы не можете здесь оставаться, тут только одна спальня.

– Я согласен спать на диване.

– Но я не хочу, чтобы вы…

Он вскинул брови.

– Понял! Если желаете, буду рад заменить вам Бомонта… в постели.

– Но я не это хотела сказать!

– Жаль, – вздохнул он, – а я уже подумал…

– Все вы отлично поняли, и не прикидывайтесь…

Он осклабился.

– Ну, на диване, так на диване.

Куинн явно не собирался отступать, положение становилось отчаянным.

– Но у вас нет спальных принадлежностей… – забормотала Элизабет. – Да и ваш отель наверняка где-нибудь поблизости…

– Ну, кое-что из спальных принадлежностей у меня все-таки есть, – спокойно возразил он. – Чего нет, так это отеля. Я, видите ли, не собирался оставаться ночевать в городе, а думал отправиться прямо в Солтмарш.

– Солтмарш? – еле слышно прошептала она.

В голове непрошенно завертелись обрывки картин. Городок Солтмарш, узкие улочки, деревянные каркасы домов, ощущение застывшего времени… остров Солтмарш, миля в длину, полмили в ширину, с берегом соединяет лишь коса, по которой можно пройти только во время отлива… Солтмарш-хаус, роскошный старинный особняк… на возвышении… посреди острова…

– Это в Эссексе. Вы там бывали? – Куинн пристально взглянул на нее.

Она резко мотнула головой, не в силах избавиться от видения.

– Когда-то это был процветающий прибрежный город. Теперь там сонное захолустье с населением в несколько тысяч человек. Мой отец жил на острове, соединенном косой с берегом.

Жил? Генри Дервилл когда-то говорил ей, что ни за что добровольно не покинет свой дом. Может, он болен?

Она заметила, как Куинн сощурил глаза, и испугалась, что произнесла этот вопрос вслух.

Нет, надо взять себя в руки. Элизабет глубоко вздохнула и прямо посмотрела на Куинна.

– Все-таки я думаю, вы могли бы найти отель. Тут рядом есть несколько.

– Вы наверняка правы, – легко согласился он. – Но, с учетом обстоятельств… я бы предпочел остаться здесь.

– Нет, не надо… пожалуйста… – Это прозвучало почти умоляюще.

– А чего вы, собственно, боитесь? Думаете, я начну ночью шататься по дому?

Ну, это вряд ли. Почему-то ей казалось, что этот человек не станет обманывать жену.

Элизабет уже открыла рот, чтобы возразить, но Куинн опередил ее:

– Если дело только в этом, обещаю, что не сойду с дивана.

– Нет, не в этом.

У него в глазах заиграли искры.

– А может, вы сами боитесь, что начнете шататься?

– Вот еще!

– Тогда в чем проблема?

Проблема в том, что ей было совершенно необходимо, чтобы он ушел. Сейчас же. Немедленно. И никогда больше не возвращался. Невыносимой была сама мысль, что он до утра останется здесь, под ее крышей.

– Ричард придет в бешенство, если узнает, – хрипло проговорила она.

– А мы ему ничего не скажем, он и не узнает. И если бы вы наскребли мне из ваших запасов какую-нибудь подушку с одеялом, я бы затащил в дом свои пожитки.

Он натянул пиджак и вышел к машине, оставив дверь приоткрытой.

Элизабет застыла на месте. Туман клубами врывался в узкую щель и таял в теплом воздухе.

На улице хлопнула крышка багажника, и словно что-то включилось в голове у Элизабет. Она сорвалась с места и с силой, обеими руками прижала дверь. Если он боится сесть за руль из-за тумана, что ж, значит, до ближайшего отеля он пойдет пешком.