Текст книги "Невинная (СИ)"

Автор книги: Ли Савино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Но она считала, что он любит ее.

Он никогда этого не говорил. Так почему ты так подумала?

Потому что он попросил ее выйти за него замуж! Какая еще причина могла быть у него? Очевидно, месть за преступления, совершенные более десяти лет назад, о которых она даже не подозревала.

–Ты сказал мне, что позаботишься обо мне.

Голос ее был тихим, жалобным.

–Я заботился.

В его глубоком голосе капало обещание.

–Я буду.

–Пожалуйста, – выдохнула она, зная, что умолять было жалко, но все еще не могла поверить, что от Маркуса, который обнимал и целовал ее так нежно, ничего не осталось внутри жестокого человека, сидящего сейчас перед ней.

–Не трогай меня.

–Нет?,– Его губы скривились,– Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе?

–Нет.

Но он едва касался ее, гладил сбоку ее грудь. Это было так хорошо. Она не хотела, чтобы он останавливался.

–Ты хочешь, чтобы я остановился?, – спросил он, словно читая ее мысли.

–Я...

–Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе.

Ее бедра сжались. Она захныкала. Его пальцы не переставали поглаживать, поглаживать…

–Признайся, – его голос стал глубже, перебивая ее чувства. Комната отпала.

–Я буду прикасаться к тебе, когда захочу, жена. И тебе это понравится.

–Но ... ты меня ненавидишь.

Ей было стыдно за то, что ее голос дрогнул. И еще больше стыдно, что она наклонилась к его прикосновению. Но он был так знаком. И его прикосновение было утешением даже сейчас.

–Ненависть никогда никому не мешала испытывать удовольствие.

Брови Коры нахмурились. Что это значило?

Темные волосы Маркуса касались ее живота. Он окунулся в ее тело и, как будто последних ужасных пятнадцати минут и не было, снова поцеловал ее живот. Его одеколон омыл ее, мягкий и сладкий.

Ее локти и колени смягчились, ее живот дрожал. Кора уставилась на его сияющую голову. Его рот был теплым на ее прохладной плоти, а затем его руки были там, обхватив ее бедра, как будто она так сильно любила. О боги.

Она не могла удержаться от шума, вырвавшегося из ее горла, и он замолчал.

–Ты будешь драться со мной, ангел?

Она должна драться. Она должна крикнуть «да» и попытаться вырваться из своих оков, сделать все возможное, чтобы сбежать.

Но его язык коснулся гладкой поверхности ее живота, и что-то внутри нее щелкнуло. Она не была готова к этому, и ее мускулы сжались от внезапного шокирующего прилива удовольствия. Золотая жидкость хлынула через нее, лилась из ее живота и заполняла ее пульсирующий центр, пока не вылилась через край. Она почувствовала собственную влагу на ногах, и ее лицо вспыхнуло от смущения.

–Думаю, нет, – усмехнулся Маркус. Он отстранился, и она знала, что он восхищается влажностью, заполняющей пространство между ее ногами.

–Позор. Я бы получил удовольствие от боя.

Слезы сразу же потекли по щекам Коры.

Его пальцы скользили по ее бледной коже, заставляя ее щеки залиться румянцем. Они спустились вниз, по ее дрожащему животу, чтобы погрузиться во влажность. Кора ахнула и потянула за веревки. Глаза Маркуса сузились, но он продолжал гладить ее. Ее бедра приподнялись, подергиваясь в такт его движению.

–Ты знаешь, ты можешь остановить это в любой момент.

Что? Он серьезно?

Он залез пальцем в ее девственную дырочку. Ее ноги зарылись в кровать, и ее пресс напрягся, когда она поднялась в его руку. Ее тело пульсировало вокруг его пальцев, когда он обнимал ее.

–Просто скажи мне. Скажи «стоп».

В чем была его игра? Она могла остановиться в любой момент? Она могла ...

–Стой, – произнесла она, но без звука.

Его пальцы замерли, но ее бедра продолжали качаться. Кора стиснула зубы. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней. Она хотела...

Маркус приподнял бровь. Она захныкала. Ее бедра склонились в приглашении.

–Бедная жена. Так запуталась. Ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе? Ты хочешь, чтобы я поцеловал твою киску?

К ужасу Коры, она кивнула.

Маркус наклонил голову, чтобы попробовать ее на вкус. Ее ноги сводили судороги, ее тело вздыхало в его рот.

–Стой!, – кричала она в голове. Стоп. Но когда она открыла рот, по-прежнему не доносилось ни звука. Его рот прошелся по ее холмику, обойдя ее гладкие бедра, уткнувшись носом в ее половые губы, покусывая их зубами. Она хранила молчание, кроме своих стонов.

Что происходило? Он дал ей выход. Почему она его не взяла? Он ненавидел ее. Он женился на ней только для того, чтобы отомстить. Но в его ласках, в его поцелуях не было ненависти. Они казались знакомыми. Они чувствовались Маркусом. Мужчина, которого она… Мужчина, которого она любила.

Этот человек ненастоящий. Он никогда и не был им.

Но на секунду ей захотелось притвориться. Она хотела притвориться, что он никогда не говорил всех этих ужасных вещей. Она хотела притвориться, что это была их первая брачная ночь, как всегда, и он целовал и поклонялся ей, потому что он ее обожал.

Поэтому, когда он поцеловал ниже и подтолкнул ее бедра к открытию, она позволила ему.

Его рот коснулся ее самого интимного места. Она взвизгнула от шока, стыда и… И удовольствия.

– Маркус, – пробормотала она, намереваясь попросить его остановиться.

Но он начал сосать верхнюю часть ее киски, и его палец опустился, чтобы исследовать, дразня места, которых она сама никогда не касалась.

Она даже не использовала тампоны, чтобы почувствовать кого-то – и не только кого-то, – почувствовать Маркуса, о боги...

И то, что он делал своим ртом…

Кора тяжело дышала, задыхаясь, качая головой взад и вперед, потому что это была единственная часть ее тела, которую она действительно могла двигать. Она ухватилась за шелковые шарфы. Ей нужно было что-то, за что можно было бы держаться, что-то, чтобы заземлить себя, когда дикие, шокирующие ощущения поднимались все выше и выше...

О боги, она не знала, что делать с… Если этого не произошло… Куда все это делалось…

–Оооохххх!,– ее визг превратился в пронзительный вой, когда ее тело сотрясло удовольствие, так внезапно, как будто ее потряс электрический разряд. Она почувствовала это кончиками пальцев ног, ее ноги затекли. На два счета ее сердцебиения было идеальным.

А потом все закончилось, и Маркус полз по ее телу.

Она моргнула, пытаясь сориентироваться.

Маркус. Кто все-таки не был ее возлюбленным. Кто женился на ней только из мести.

Но будет ли он заниматься с ней любовью сейчас?

Он оседлал ее тело, и она могла видеть его… его половой член. Он вытащил его из штанов. На длинном валу проступали прожилки. Он был темнее всего его тела и пульсировал.

И он был большим. Огромным.

Он собирался попытаться засунуть это в нее?

Даже несмотря на все ужасные вещи, стоящие между ними, учитывая то, как он заставлял ее чувствовать, будет ли она возражать?

Да, сказал ее разум. С другой стороны, ее сердце… Она знала, что было жалко хотеть хоть какую-то часть этого ужасного человека. И все еще...

Но, похоже, Маркус не пытался всунуть это в нее.

Нет, он взял в руки свой длинный толстый стержень и растирал его вверх и вниз. Безжалостно. Жестоко.

Она знала, что Кора должна отвернуться.

Но она никогда его не видела. И видеть Маркуса таким обнаженным, не буквально, а образно… Она посмотрела на его напряженный живот и в его лицо, только чтобы обнаружить, что он смотрит на нее сверху вниз.

Она не могла прочитать то, что увидела за полсекунды, прежде чем он опустил взгляд на ее грудь. Но Кора не отвела взгляд. Она продолжала смотреть на его лицо, пока он развлекался.

Он отдался этому, это было ясно. По крайней мере, в этом он либо не беспокоился о сохранении своей маски, либо просто не мог. Кора увидела миллион вещей в уязвимом, тоскливом наморщении его лба – или, по крайней мере, она так думала.

Это заставило снова почувствовать удовольствие, которое едва утихало в ее ягодицах. Ее бедра непроизвольно дернулись, ища трения. Но Маркус был слишком далеко, почти прижимаясь к ее груди.

Он продолжал работать еще несколько мгновений, а затем запрокинул голову.

Лицо Коры дернулось, когда теплая влага залила ее грудь. Она с удивлением наблюдала, как брызги белого крема вырывались из головки его огромного стержня, когда он тянул его с большей безжалостностью, чем когда-либо.

Когда он, наконец, опорожнился, он посмотрел на нее, его грудь вздымалась. Он протянул руку и растер своим семенем ее груди, на ходу сжимая ее соски.

Кора вздрогнула, так что возбудилась и была потрясена всем этим. Люди обычно делали это в постели или Маркус считал это своего рода наказанием? Все было так хорошо.

Маркус слез с кровати.

–Тебе это нравится, не так ли? Тогда обязательно улыбнись в камеру.

–Чт...

Но Маркус уже делал снимки на свой телефон. Фотографии ее обнаженного тела, измазанного его… его…

Кровь покинула ее лицо.

–Ты сказал, что не станешь!

–Наивная маленькая Кора. В любви и на войне все средства хороши.

–На самом деле мне это даже не нужно.

Он уронил телефон на прикроватную тумбочку. С мрачной ухмылкой он указал на угол, где две стены соединялись с потолком, и держал темную фигуру второй камеры, ее крошечный яркий глазок мигал красным.

–Видео оказывает гораздо большее влияние, чем фотографии, не так ли?

Кора закусила губу, не желая ничего ему отдавать после того, как жестоко он был с ней. Он засмеялся, и это был неприятный смех. Это действительно был не ее Маркус. Этого человека на самом деле никогда не существовало.

Если ей понадобятся какие-то еще доказательства, он оставит ее одну в комнате, связанную с его семенем, высыхающим на ее груди, безусловно, поможет.

ГЛАВА 10

Маркус стоял в маленьком темном чулане, который он использовал как комнату охраны, потягивал свой напиток и смотрел в никуда. На экране его новая невеста боролась в своих узах. Ее прекрасные волосы падали ей на лицо, сноп пшеницы рассыпался по бледной палитре безымянной кожи.

Он просто кончил, но он был труднее, чем когда-либо, готов побеждать, грабить. Она была именно там, где он хотел ее, связанной и беспомощной, девственницей, принесенной в жертву, чтобы умилостивить монстра. Кем она была – девственницей и жертвой.

И он, чудовище.

Она этого не заслужила. В ту секунду, когда его тени заметили ее, он заставил их следить за каждым ее движением. Она даже не чихнула без его ведома. Она была похожа на свою мать, но не вела себя как Деми.

Он должен был увидеть это, чтобы поверить в это. Но сначала он не мог смотреть на нее. Вместо этого он послал Шаро, Шаро, которого считал братом.

-Хорошо?, – спросил он, когда здоровяк вернулся, чтобы доложить.

-Какая она?

–Добрая. Наивная, но обнадёживающая. Сладкая.

Шаро не нужно было этого говорить, но Маркус услышал безмолвный комментарий. Прямо как Кьяра.

Боги подарили ему идеальную месть, завернутую в прекрасный сверток. Так мило, что он не хотел его разрушать. Как, должно быть, смеются боги. У него были средства для мести, но впервые за шестнадцать лет он не захотел их брать.

О, он хотел Кору. Когда он увидел ее, он был уничтожен. Взмах ее ресниц, дрожание тонких костлявых рук, застенчивые улыбки, в которых он пил, как человек, пересекший пустыню. Она была оазисом, о котором он даже не подозревал.

На экране она мотала головой взад и вперед, хрупкий столбик ее горла напрягся, когда она позвала его. Ее кожа переливалась перламутром там, где он пролил свое семя. И боги, когда она придет, удовольствие, очевидно, чуждое ей…

Его член свернулся к его животу, жаждущий взять ее. Когда он извергнул свое семя на ее красивую обнаженную грудь, он не думал о мести. Он потерялся в ней. Вкус ее сладости все еще одурманивал его чувства. Невозможно отвести взгляд от полуприкрытых глаз, затуманенных похотью, хотя она только что пришла. Ей хотелось большего и боги, он хотел остаться здесь на всю ночь и дать ей это.

Ему с трудом удалось выбраться из комнаты после того, как он размазал свое семя по ее груди, пометив ее как свою, как варварку.

Он заставил себя допить напиток, смакуя горькие отбросы. Даже сейчас мысль о том, что она будет в его власти, разделенная только стеной, полностью его взволновала. Вся эта невинность на кончиках его пальцев. Ему было бы приятно развращать ее, держать ее привязанной к своей кровати, даже если бы она не была его врагом.

Эти сиюминутные опасения исчезнут. Царь должен был быть безжалостным, чтобы сохранить контроль. Он давно уже признал себя неизбежным злом.

У него была она. Он будет держать ее. Время поблекнет ее красоту и исказит ее невинность.

Он годами мечтал об этом дне и не позволил бы ничему его испортить, даже глупой мысли о сентиментальности в последнюю минуту. Месть была пьянящим глотком, вином из граната. Сладкое с горьким привкусом. Он напился так сильно, как только мог.

А потом он выливал остаток в горло Коре, пока она не подавилась.

ГЛАВА 11

–Маркус, – в миллионный раз крикнула Кора,– Маркус!

Она в отчаянии и унижении уронила голову на матрас. Он просто оставил ее здесь привязанной к кровати. Она понятия не имела, сколько это длилось. На какое-то время она заснула и увидела утренний солнечный свет, пробивающийся сквозь венецианские жалюзи на окне. И ей пришлось кричать целый час без ответа. Боги, он просто собирался оставить ее здесь?

–Глупая, – прошипела она, ее горло болело и пересохло, когда она ударилась головой о матрас. Другие ее телесные потребности тоже нельзя было игнорировать надолго.

Как она попала в этот бардак? Но она не могла заявить о своем незнании. Мама предупреждала ее о том, насколько опасен мир.

Она слишком преувеличивает, – всегда говорила себе Кора. Она параноик.

Или, может быть, она точно знала, о чем, черт возьми, говорила.

Ты в опасности только потому, что она солгала о себе. О том, кем был папа.

Кора посмотрела на причудливую текстуру на потолке, ее глаза выискивали узоры. Искать смысл там, где его не было. История ее жизни.

Если бы мама только рассказала Коре, почему она держит ее в такой изоляции, вместо того, чтобы приказывать и запрещать ей выходить за пределы фермы, возможно, они могли бы работать вместе. Но нет, Деми Вестиан всегда знала лучше всех, и да поможет Бог любому, кто говорит ей иное.

И поэтому Кора вошла прямо в логово льва, даже не подозревая об этом.

–Глупая.

Но на этот раз он был адресован ее матери. Почему она не могла довериться собственной дочери?

Кора посмотрела на руку, в которой она медленно работала с кольцом. Снять кольцо одной рукой было сложно.

Сложно, но возможно.

Она поклялась, что потеряет свое дерьмо, если ей придется носить этот знак его собственности еще на секунду. Она всю жизнь боролась за то, чтобы освободиться, и сейчас не сдавалась.

Она закусила губу, когда ей, наконец, удалось провести ею мимо своего самого большого сустава и, наконец, оторвать от нее в руке. Она ослабила веревку на этой руке, напрягая все остальные конечности, прежде чем отбросить ее как можно дальше в дальний угол комнаты. Она улыбнулась, когда он затерялся среди зелени в углу.

–Это было плохо сделано, жена.

Голова Коры повернулась к двери, во рту пересохло. Ну, суше, чем было. Она была иссушена.

Она дернула за свои ограничители.

–Освободи меня.

Маркус подошел и оперся бедром о кровать. Его большая рука обняла ее лодыжку и скользнула вверх, оставляя за собой покалывающий след. Кора сопротивлялась ответу, но ее тело, очевидно, не знало ничего лучшего. Ее конечности ослабли, а живот перевернулся, как всегда, реагируя на Маркуса.

–Будем ли мы когда-нибудь по-настоящему свободны?,– размышлял Маркус, поглаживая ее бедра. Она ненавидела вольности, которые он использовал с ее телом. Ненавидела и любила это.

–Свобода ...

Он посмотрел на окно.

–Это иллюзия. С момента рождения мы служим цели

.Его лицо снова повернулось к ней, его глаза были холодными.

–Мы играем роль. Боги создают нашу жизнь, а мы всего лишь пешки.

Кора подавила желание закатить глаза. Это была такая чушь.

–Ты не веришь в это.

Рука Маркуса подошла ближе к ее пульсирующему ядру, и она дернула ногой как можно дальше – почти на целый дюйм. Она не знала, на что она злилась больше, на то, что он трогал ее или ее собственный ответ. Нет, это было больше, чем злость. Она была в ярости. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо в своей жизни была более разъяренной. Он думал, что она маленькая и податливая, что она будет его бояться и делать все, что он скажет. Что ж, у него было еще кое-что.

–Ты думаешь, что ты бог, – выплюнула она.

–Богатый, сильный, красивый…

–Красивый?,– он приподнял бровь.

Она игнорировала его или старалась изо всех сил, пока его пальцы задевали ее киску, а ее тело выпускало порцию горячей сыворотки. Она подавила стон и сосредоточилась на том, чтобы голос звучал ровно.

–Ты думаешь, что все остальные – простые смертные, с которыми ты можешь играть.

–Хммм,– подумал он, его пальцы чертили загадочные символы на внутренней стороне ее бедра.

Она стиснула зубы.

–Перестань прикасаться ко мне.

Маркус выглядел удивленным.

–Почему? Потому что ты это ненавидишь? Или потому, что тебе слишком хорошо?

Он наклонился, его руки стали еще вольнее.

–Ты принадлежишь мне. Ты знаешь это. Твое тело знает это.

Она ненавидела его. Ненавидела его. Она не принадлежала никому, кроме себя.

Она плюнула ему в лицо. Он отпрянул, настроение испортилось. Единственным звуком было ее резкое дыхание.

Она сразу пожалела об этом. Это было глупо. Она позволила своему гневу сделать ее безрассудной. Она должна сохранить силу воли и дождаться наиболее вероятного шанса на побег. Но, боги, он предложил ей рай и привел в ад. И гнев казался мне намного лучше, чем впускать боль.

Он вытащил платок из кармана пиджака и вытер лицо.

–Будь осторожна, жена. Я убивал мужчин за меньшие проступки.

И вот оно. Она закрыла свой разум от предупреждений и обманула себя. Она защищала Маркуса, настаивая на том, что он хороший человек, что бы ни писали в газетах. Как бы Мейв ни пыталась ее предупредить. Но теперь он сказал ей правду. Ему нечего было скрывать.

Теперь она в это поверила.

Маркус был убийцей. Она была замужем за чудовищем.

Но когда она сказала это вслух, он только улыбнулся.

–Ты, наконец, начинаешь все ясно видеть.

–Тогда это правда. Все, что они говорят о тебе.

В этот момент ей должно быть намного больше страха. Но она была так неуместна, все это было так сюрреалистично, что страх не проникал.

Маркус пожал плечами.

–Можно было подумать, что они могут придумать более творческий титул, чем Lord of the Underworld. Но будь уверена, мои Тени и я – тени, сдерживающие хаос на улицах Нового Олимпа.

– Скорее, ты наживаешься на этом, – яростно пробормотала Кора. Она знала, что должна молчать, она знала это. Но для него стоять здесь и так ханжески притворяться, что он сделал то, что делал, по любой другой причине, кроме денег, было просто ...

Маркус кивнул ей, и она увидела, как его челюсть сжалась, но он ничего не сказал.

–Как долго ты собираешься держать меня в таком состоянии?

Когда он все еще не ответил, она натянула шарфы. На ее запястьях какое-то время будут красные отметины.

–Ты не можешь держать меня связанной вечно.

–Разве я не могу?

Кора нахмурилась.

–Я думаю, ты мог бы. Но почему?

–Пока ты не узнаешь свое место»

–Мое место? Как что, твоя жена?

Она медленно продумала это в своей голове.

–Трофей, демонстрируемый, чтобы доказать свою власть над титанами?

Маркус покачал головой, снимая куртку.

–Может быть, так.

–Ты чокнутый.

Он навис над ней, темный и красивый в тусклом свете, снял запонки и закатал рукава. При виде его предплечий, гладких, сильных и присыпанных темными волосами, ее центр ​​сжался. Этого было почти достаточно, чтобы отвлечь ее от гнева.

Почти.

–Если ты думаешь, что я забуду то, что ты сказал, что ты со мной сделаешь…

Она стиснула зубы.

–Ты знаешь, сколько женщин готовы убить, чтобы оказаться на твоём месте?

–Что, привязано к твоей кровати?,– она усмехнулась.

Он надменно поднял бровь. Боги, почему он был таким красивым, когда издевался над ней?

–Они могут тебя заполучить. Мне плевать.

Она отвернулась, сохраняя пустое выражение.

–Я мог бы их получить, – согласился он ,-Каждый вечер новая. Если бы я хотел связать их, они бы меня умоляли.

–Вау, я так впечатлена твоим мужественным мастерством, – невозмутимо сказала она ,-У тебя есть зазубрины на стойке кровати?

Она повернулась, чтобы взглянуть на изголовье кровати, даже когда ее живот скрутило от образов, которые вызывали его слова, представляя Маркуса, переплетенного с другой женщиной.

–Ты научишься следить за своим умным ртом, – пробормотал Маркус ,-А что ты сказала раньше? Богатые, могущественные, красивые ... большинство женщин согласились бы на одну из трех. Повезло тебе.

Его рука упала на ее бедро.

–Ты та кто мне нужен. Как только я увидел тебя, я знал, что ты у меня будешь. Вот, вот так.

Его голос стал глубже, и, вопреки ей самой, ее внутренние мышцы сжались. Маркус провел своими грубыми пальцами по тонкой коже внутренней части ее бедра.

–Я знал, что сломаю тебя. Нам будет так весело, ангел, ты и я.

Она изо всех сил пыталась скрыть то, как у нее перехватило дыхание от его прикосновения. Боги, почему? Почему он все еще так привлекал ее?

–Перестань прикасаться ко мне, – выдохнула она. Она не могла думать, держа его руку между ног.

Нежное прикосновение превратилось в сильную хватку, твердую и требовательную. Ее телу это тоже нравилось. -Ты моя. Купил и заплатил.

Каждое слово из его уст только ухудшало ситуацию. Она не была шлюхой.

–Это не так, как это работает, – выплюнула она, все еще борясь с притяжением своего тела к нему всем, что было в ней.

–Не правда ли? Я пролил кровь за тебя, Кора.

Она вздрогнула, и ее тело на мгновение остыло. -Человек, который меня накрыл. Тот, кто пришел в приют для собак, чтобы предупредить ее, его лицо было в пятнах синяков. Не думай об этом. Если бы она пошла по этой тропе, она бы начала кричать.

Было столько предупреждений и красных флажков. Но она бы не стала слушать, правда? Она объяснила каждую из них, она была так ослеплена Маркусом. А теперь ...

–Этот человек, он мертв, не так ли?

–Он возложил на тебя руки. Никто не причинит тебе вреда.

С таким же успехом слова могли быть высечены на камне.

–Никто кроме тебя.

Волна усталости захлестнула ее.

–Что ты от меня хочешь?

–Твое подчинение.

Никогда.

Она посмотрела на него.

Он наклонился вперед, и свет осветил его лицо. Его взгляд скользнул по ее обнаженной плоти.

–Твое полное подчинение. Мгновенное полное послушание. Твое обучение начинается сейчас.

–Повышение квалификации?

–Ты не будешь вести себя как жена, хорошо. Ты по-прежнему моя собственность.

–Что это ...

–Если ты хочешь встать с этой кровати, тебе придется научиться ползать.

Ее кожа покалывала, а грудь горела, ярость горела все сильнее и сильнее.

–Иди к ч...

–Перво-наперво, – перебил он ее. Он вытащил из прикроватного ящика предмет, который она не могла видеть, что-то звенело.

–Ты не наденешь мое кольцо, можешь надеть это.

Он поднял кусок толстой кожи, прикрепленный к длинной блестящей цепочке.

Воротник.

– Ты в своем уме, – прошептала Кора, ошеломленно глядя на воротник.

–Напротив.

Он наклонился ближе. Так близко, что она чувствовала запах лосьона после бритья, который любила раньше. Но его лицо? Его лицо не было похоже на лицо человека, которого, как ей казалось, она знала.

–Я очень долго ждал, чтобы увидеть, как мои враги ползут у моих ног.

Она покачала головой. Что?

–Я тебе не враг, – прошептала она,– Я почти не знаю тебя.

–Грехи отца будут наказаны сыновьям. Или дочь в данном случае. Грехи отца, Кора.

Он провел рукой по ее щеке, и она дернулась. Эхо ярости и новой ужасной, ужасной печали билось в ее груди. У нее никогда не было шанса с Маркусом, не так ли? Когда он смотрел на нее, он всегда видел ее как ее мать.

Эта мысль вызвала у нее рвоту. Потому что это означало, что все это действительно было фарсом.

Как ему это удалось? Целуя и трогая ее все эти месяцы? Держать ее за руку и смотреть ей в глаза, когда она носила лицо матери, которое он так презирал?

Она закрыла глаза. Это был не Маркус. Маркус, которого она знала, мертв. Или, что еще хуже, его никогда не существовало. Она не могла апеллировать к человечности этого человека. Его не было.

–Ты сказал, что позаботишься обо мне.

–Я буду. Я позабочусь о тебе. Подчинись воротнику, Кора.

Это было бесполезно. Ей нужно было ожесточиться, как и ему. Собрав свои запасы, она плюнула:

–Иди к черту.

–Я вижу, тебе нужно больше времени, чтобы обдумать свое затруднительное положение. Я вернусь, когда ты будешь готова занять свое место.

Он был почти у двери, когда Кора крикнула:

–Подожди! Мне жаль. Пожалуйста.

Даже она могла слышать отчаяние в собственном голосе.

– Я… я хочу пить. И мне нужно в ванную.

Она закрыла глаза. Неважно. Это просто слова. Слова ничего не значили. И если унижение означало, что она могла освободиться от привязанности обнаженной, распластанной к кровати, то, конечно, она могла пережить небольшое унижение.

Потому что это было ключевое слово – выжить.

Она была достаточно сильной, чтобы пережить все, через что ей пришлось пройти. Годы изоляции. Наказания. Эмоциональная манипуляция.

Она выжила и стала сильнее.

Но Маркус.

Сможет ли она пережить Маркуса?

Дрожь прошла по ее спине, даже когда она заставила себя взглянуть на него и встретиться взглядом, когда он в ответ посмотрел на нее.

–Ненавижу тебя.

Она выскочила, но на этот раз он не отступил, а только усмехнулся.

Было так неправильно слышать тот же звук, который она раньше обожала, теперь, здесь, в этих ужасных обстоятельствах, когда он поднял ей волосы и закрепил ошейник на ее шее.

–Я сделал это специально для тебя.

Держа ее глаза, он нацепил цепочку и дернул. Жар опалил щеки Коры. За ним следует террор. Ей нужно было выбраться отсюда. Он просто надел на нее ошейник. Ни один здравомыслящий человек этого бы не сделал. Он убивал людей.

Она не могла выдержать здесь ни секунды. Ей надо бежать.

Он развязал ей запястья.

Спокойно, – прошептала она себе. Буть умной. Подумай об этом.

Но ее сердцебиение билось, как кролик, которого преследует хищник.

Беги.

Маркус подошел к изголовью кровати, цепочка, привязанная к ошейнику на ее шее, звенела на ходу. Не похоже, чтобы он держал ее лучше всех. Он даже не смотрел на нее, развязав ей лодыжки.

Беги!

В ту секунду, когда он отвязал ее левую лодыжку, она вырвалась с кровати и рванулась к двери.

Беги!

Только для того, чтобы ее болезненно дернули назад за воротник на шее. Она задохнулась, когда ее свалило с ног на задницу. Кашляя и задыхаясь, ее руки летели к воротнику.

– Ай-яй-я-яй, – Маркус обошел ее, спокойно помахивая пальцем. Он даже поводка не держал. Он обмотал его вокруг изголовья, и именно поэтому ее так безжалостно дернули назад.

–Ты действительно хочешь, чтобы тебя снова привязали к кровати, не так ли? Думаю, мы попробуем это снова позже.

–Нет нет! Я буду в порядке! Обещаю.

Это был бой или бегство – импульс был слишком сильным, и она знала, что с Маркусом ей не справиться. Но какая-то обезьянья часть ее мозга думала, что, если бы она была развязана, она успела бы добраться до двери…

–Нет!,– она закричала, когда Маркус схватил ее за запястье и толкнул обратно на кровать, приземлившись на нее своим телом.

Она пыталась толкнуть его, но это было бесполезно. Он был вдвое больше ее и прежде, чем она это осознала, привязал ее воротник к изголовью кровати так, что она задушила бы ее, если бы она не лежала неподвижно.

– Осторожно, – пробормотал он,– Не хочу повредить эту красивую шею.

На этот раз он нашел время, чтобы вытащить настоящие, тяжелые кожаные наручники для ее запястий и ступней. Вскоре он связал ей запястья. О боги, нет. Она сильно закусила губу, сдерживая слезы, в то время как он провел мгновение, поглаживая красные линии на ее коже от ее борьбы с шарфами. Нет, он не увидит, как она плачет.

Она цеплялась за гнев и пыталась разжечь его снова. Как огонь. Как щит. Она пыталась выплеснуть из глаз каждую каплю ненависти и пнула, когда он схватил ее за лодыжки. Но это было бесполезно.

Через пять минут ее снова распластали, на этот раз более надежно, чем раньше, привязали к кровати.

–Мы попробуем еще раз через час. Ты научишься играть по правилам, девочка. Так или иначе.

Она издала яростное ворчание, глядя на Маркуса.

Он только снова усмехнулся, когда вышел из комнаты.

Ее голова прояснилась долгие минуты, но, наконец, она заставила дыхание выровняться. Как раньше, когда мама запирала ее в подвале.

Она справится с этим. Она пережила одно унижение за другим со своей матерью, не так ли? А все потому, что она смогла вкусить свою будущую свободу. Она жила в этом воображаемом будущем и позволяла ему питать себя годами.

Это была очередная кратковременная неудача. Но ей удалось бы сбежать от этого ублюдка – и не пытаясь убежать от него в первый же момент, когда она была свободна. Это было глупо. Нет, это потребует хитрости и планирования, а может быть, даже – она ​​с трудом сглотнула – может даже потребоваться подыгрывать маленьким больным извращенным играм Маркуса.

Нет, в следующий раз она не сбежит. Она была бы той милой маленькой испуганной девушкой, которую он ожидал. А потом, когда подойдёт время, она сбежит из города и в конце концов заставит Маркуса Убели пожалеть о том дне, когда он вообще когда-либо думал заманить ее в ловушку.

ГЛАВА 12

Час спустя Маркус снова сидел на краю кровати, протягивая стакан воды с соломинкой. Он уже отвел Кору в туалет, а затем снова прикрепил ее воротник к изголовью кровати. Он был готов к тому, что она сделает еще один пробег, но она просто следовала его инструкциям, склонив голову.

Она была более сдержанной, чем во время его последнего визита. Он не знал, почему был разочарован тем, что не увидел огня в ее глазах. От этого его член становился твердым каждый раз, когда она отвечала своим умным ртом. И еще больше настроен заставить ее подчиниться.

Она жадно посасывала соломинку.

–Не слишком быстро, иначе у тебя начнутся судороги.

Она посмотрела на него. Ах, вот оно что. Он не потрудился скрыть ухмылку. Он никогда не представлял, как сильно он хотел бы, чтобы она была беспомощной, полностью зависимой от него.

Обычно женщины были не более чем средством снятия стресса. Полезно для удовольствия на ночь, но редко возвращается для повторного выступления. Если да, то только потому, что они были удобны и знали счет. Ему не нужны были хлопоты или возможная точка давления, которую враги могли использовать против него. Он не стал бы повторять ошибок своего отца.

Но Кора была совсем другой. И он все еще не понимал, что он думает по этому поводу.

–Осторожно, – пробормотал он, когда она подавилась водой. Его желудок сжался, когда она кашляла и хватала ртом воздух, наконец восстанавливая дыхание.