Текст книги "Невинная (СИ)"

Автор книги: Ли Савино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Кора хотела спрятать лицо у его щеки. Но она сомневалась, что он позволил бы ей уйти от этого.

Поэтому она посмотрела на него, и на этот раз встретиться с ним глазами было одним из самых смелых поступков, которые она когда-либо делала в своей жизни.

– Маркус, – прошептала она,– Я все еще чувствую это. Это никогда не уходило. Не полностью. Я все еще чувствую это, Маркус. И больше.

Глаза Маркуса потемнели, но он не стал заставлять ее объяснять.

На этот раз его губы прижались к ее губам, и то, как он ее поцеловал, было похоже на то, что он ее пожирал. Означает ли это, что он тоже чувствовал? Неужели у него наконец появились чувства?

Но времени на анализ не было, потому что теперь все двигалось быстро.

Маркус повозился с застежкой-молнией на спине ее платья, сумел расстегнуть его наполовину, после чего оно застряло. И Маркус разорвал остаток платья пополам, чтобы снять его.

Кора протестующе вскрикнула, но Маркус только усмехнулся. Его рот тоже не шевельнулся. Это была полная ухмылка Маркуса, сопровождаемая ямочкой на щеках, и у Коры перехватило дыхание.

Что было несправедливо, потому что тогда, когда Маркус катал их и переворачивал, Кора была не готова. Особенно, когда она оказалась верхом.

–Хочу увидеть, как ты оседлаешь меня, красотка.

У Коры отвисла челюсть, но судя по тому, как блестел его взгляд, Кора была не в настроении отказывать ему. Так что она расстегнула застежку бюстгальтера и сняла его, встряхивая волосы с их булавок, оседлав его. Это имело намеченный эффект, заставляя ее сиськи покачиваться взад и вперед.

Маркус простонал:

–Прекратите пытки. Твоя киска такая горячая на моем члене.

–Грубо, – сделала вид, что наказывает его, наклонившись и погрозив ему пальцем перед лицом. Это было дополнительным преимуществом, позволив ее соскам зачесать волосы на его груди и взлохмачить.

Зрелище, которое не упустили Маркус.

–Черт, – резко прошептал он, прежде чем потянуться к ее груди.

Он поймал весь их вес в свои большие руки и сразу начал катать их и нежно щипать ее соски.

Она не могла сдержать хныканье, вызванное его действиями. -Да, да. Да!

Она не хотела, чтобы он останавливался ни на секунду, поэтому именно она потянулась вниз, чтобы снова совместить его член с ее входом.

И когда он мучил ее соски и снова наполнял ее своим толстым длинным членом, она была на грани, и все же казалось, что они только начали.

Она перевернула бедра и прижалась к нему. Ей было все равно, что они только начались. Она нуждалась в этом. Она чертовски нуждалась в этом. Сейчас.

Так что она каталась на нем жестко и грязно. Она схватила Маркуса за волосы и столкнула их рты вместе, когда ее охватил оргазм. Она закричала ему в рот и сжалась вокруг него так сильно, как только могла. Его толчки стали более безумными, и она надеялась, что он скоро закончит, потому что не думала, что оргазм продлится намного дольше.

Охххххххххххх. Ох! Последний небольшой толчок, и дело было сделано.

Маркус замедлил свои толчки, и она нахмурилась. Он…?

Нежный смешок Маркуса, урчавшего под ней, был ее ответом.

–Нет, милая, я еще не пришёл. Для тебя это было первым из многих, и когда я приду, ты это узнаёшь.

Он перекатил ее еще раз, на этот раз так, что она оказалась на животе, а он лёг на нее сзади. Он приподнял ее бедра и погрузился в нее.

ШЛЕП. Он ударил ее по заднице.

–Эй!

Маркус засмеялся еще глубже.

–Возможно, я позволил тебе быть сверху на минуту, но не забывай, кто главный.

По телу Коры пробегали холодные мурашки. И не из страха.

Кора повернула голову через плечо, чтобы посмотреть на него, моргнула красивыми ресницами и сказала:

–Да, сэр.

Если она думала, что его глаза раньше были яркими, они были ничем по сравнению с тем, как все его лицо ожило от ее слов.

Он нанес еще один шлепок по противоположной щеке задницы.

А потом он успокоил кожу, которую только что ударил, проведя пальцем вниз и вокруг своего стержня, чтобы собрать немного ее крема и растереть им все вокруг ее задницы.

Когда он снова начал ее трахать, она почувствовала, как один из его пальцев начал зондировать.

Это заставило ее содрогнуться. Что он такое ... Это было так грязно ...

Так почему же это было так чертовски хорошо?

Он с силой поглаживал ее киску, одна рука на ее клиторе, другая на ее заднице. И это было так много стимулов, весь Маркус, везде Маркус ...

Кора беззастенчиво взвыла во второй раз, сжимая Маркуса, когда он каждым своим толчком ударял по этому славному месту внутри нее, сжимая и расслабляя вокруг себя, сжимая, отпуская и сжимая…

Маркус был прямо за ней, склонился над ее плечом, чтобы поцеловать ее, когда он замер, яростно дернулся назад и толкнулся обратно.

Кора сжалась вокруг него, желая удержать его.

Но, как всегда, это тоже подошло к концу.

Кора почувствовала, как слезы наполнились в ее глазах. Дорогие боги, о чем она думала? Как удивительный, душераздирающий секс поможет чему-нибудь, когда дело доходит до ее замешательства по поводу Маркуса?

Маркус слез с нее, и Кора немедленно перекатилась к краю кровати, потянувшись за салфетками с тумбочки, чтобы привести себя в порядок.

–Где моя спальня?, – спросила она, гордая собой, что ей удалось добиться даже несколько ровного тона.

Маркус ничего не сказал, но повернулся, когда она бросила салфетки в мусорное ведро, обхватив ее рукой сзади за талию.

–Маркус, что...?

Но ее уже затащили обратно в кровать. Маркус забрался рядом с ней или, вернее, позади нее, обняв ее. Он накинул на них простыню и одеяло.

Другой рукой он выключил лампы на тумбочке и устроился в постели, как будто все было в порядке или необычно.

Маркус никогда не обнимался после секса.

Обычно мужчина обращался с кроватью, как с горячей картошкой, от которой ему не терпелось уйти достаточно быстро после того, как они закончили. Так что дало?

Маркус обнял ее за талию. Она ползла вверх, пока он не обнял одну из ее грудей. Он перекинул ногу через ее ногу, чуть не прижав ее к кровати.

Неужели он думал, что она отправится бродить по его великому поместью и найти какую-нибудь семейную тайну?

Но когда его дыхание позади нее быстро облегчилось, и он начал тихонько храпеть, ее поразила еще более потрясающая мысль: он действительно имел в виду прекращение огня. Перемирие.

Такой могла бы быть жизнь с Маркусом как его женой.

Все, что она сказала ему этим вечером за ужином ... Большая часть ее никогда не думала, что подобное возможно с Маркусом Убели. Она думала, что произнесет свою громкую речь, и он останется обычным засранцем, и, по крайней мере, она не будет так плохо себя чувствовать из-за бега, когда придет время.

Но сейчас?

Она уткнулась головой в подушку рядом с Маркусом, в то время как его руки обвились вокруг нее, заставляя ее чувствовать себя в большей безопасности, любимой и обожаемой, чем когда-либо в ее жизни.

И что именно она должна была с этим делать?

ГЛАВА 24

Кора была восхитительна в красном бархатном платье, которое подчеркивало ее формы во всех нужных местах. Маркус остановился в дверях и смотрел, как она надевает сережки. Она была такой красивой, что на нее почти больно было смотреть. Она разгладила юбку платья, посмотрела на себя в зеркало и потрогала свои сережки, дважды проверив, что они застегиваются правильно.

По легкой морщине у нее на лбу Маркус мог сказать, что она не видит того, что видит он. Сначала он подумал, что это притворство – она ​​притворилась, что не знает, на что влияет ее красота. Но он постепенно осознавал, что она действительно этого не замечает. Она считала себя простой. Обычный. Ее мама действительно много сделала с ней. Она не знала, насколько она особенная.

Маркус не был уверен, ждал ли он того дня, когда она наконец это осознала, или нет. Будет ли она испорчена, как и все в этом городе, со временем?

Нет, ответ пришел к нему почти так же быстро, как и вопрос.

Кора не была похожа на всех, кого он когда-либо знал. Она не боялась его и не хотела ничего от него, кроме очевидного, чтобы избавиться от него. Он не мог сдержать улыбку, скривившую его губы при этой мысли.

И сейчас?

Теперь, когда он почувствовал, как она смягчилась и стала податливой под его прикосновением, даже зная все, что она с ним сделала? Сможет ли он когда-нибудь ее отпустить?

И снова ответ пришел быстро.

Никогда.

Он прочистил горло, и Кора вздрогнула, обернувшись, чтобы посмотреть в его сторону.

–Водитель ждет.

Кора кивнула.

–Конечно. Дай мне шаль.

У Маркуса оно было на предплечье, и он протянул ей. Это была роскошная норковая шаль, и он накинул ее ей на плечи.

Он обернул ею ее и схватил ее за руки, притянув ее к себе к груди и уткнулся носом в ее шею. Ее волосы были собраны, обнажая область.

Он глубоко вздохнул и поцеловал ее прямо за ухо.

–Сегодня ты выглядишь изысканно, – выдохнул он.

–С-спасибо, – пробормотала она.

Маркус улыбнулся ей в шею, еще на мгновение удержал ее в плену и, наконец, отпустил.

–Пойдем, – сказал он, наконец отступая,– Мы не хотим пропустить разогрев.

Она кивнула, но Маркус не заметил, как у нее перехватило дыхание.

Она повернулась, и он взял ее за руку и вывел из пентхауса туда, где водитель ждал у вестибюля с «Бентли».

Ни один из них не сказал ни слова, пока Маркус надежно не уложил ее на заднем сиденье машины.

Когда Маркус заговорил, Кора с удивлением посмотрела на него. -Кора, я хочу, чтобы ты знала…

Он обычно молчал в машине. Это было одно из немногих мест, где прекратился весь шум и люди, которым не хватало его времени и внимания.

Но сейчас его больше интересовала Кора. Он хотел, чтобы она поняла.

–Я не всегда был таким.

Брови Коры сошлись вместе, и она ничего не сказала, но он определенно привлек ее внимание.

–В детстве мой отец всегда хотел лучшего для своей семьи. Он сделал бы все для моей матери и нас, детей. Но он был иммигрантом и бессилен противостоять семье Титанов. Раньше они бегали по улицам.

Теперь он определенно привлек внимание Коры.

–Так называемый«налог на защиту», который требовали Титаны, съел почти весь доход моего отца. У всех тоже. Итак, мой отец решил что-то сделать. Он пришел на эту землю не только для того, чтобы быть бедным и голодным, как в старой стране.

Кора не сводила с него глаз.

–А Джино Убели был естественным лидером. Он построил снаряжение из ничего и в течение пяти лет бросал вызов Титанам за территорию. Это была война. К тому моменту Титаны удерживали монополию на Новый Олимп на протяжении десятилетий, но их превосходство сделало их слабыми в обеспечении соблюдения.

–Именно Карл, Ян и отец Александра создали Империю Титанов, они были просто наследниками. Раньше они никогда не сражались за территорию, и они до смеха плохо держались за нее.

Кора тяжело сглотнула, но не отвела взгляда, даже когда он произнес имя ее отца. Карл.

–Они подумали, что сумеют расправиться с ними, сделав свои коллекции более жестокими. Они преследовали не только мужчин, которые им были должны, но и их семьи. Это имело противоположный эффект, который они хотели. Потому что мой отец обещал людям, что живет по Кодексу. Никто не пострадал, кроме самих грешников. Невинные останутся в стороне.

Взгляд Маркуса скользнул к окну, когда он подумал о Кьяре. -Мой отец придерживался своего Кодекса до самой своей смерти.

Маркус снова перевел взгляд на Кору.

–Однако Титаны не жили по такому Кодексу.

– Кьяра, – сказала Кора.

Маркус кивнул, но ничего не мог сказать о своей сестре. Не сегодня ночью. Может, никогда.

–Во всяком случае, так все и началось. Я сменил отца и пытался обеспечить соблюдение его Кодекса. Возможно, ты никогда не поверишь, но я делаю то, что делаю, чтобы обезопасить таких, как Кьяра.

Но даже когда он это сказал, он чувствовал собственное лицемерие. Потому что никто не был больше похож на Кьяру, чем женщина, сидящая на сиденье рядом с ним.

Маленькая рука Коры нашла его.

Он отстранился. Что с ней не так? Как она могла так смотреть на него глазами, полными сочувствия? Ее семья и его семья были естественными врагами с того дня, как они оба родились.

Ей было нечего смотреть на него с пониманием. Особенно после того, что он с ней сделал.

Он даже не знал, зачем все это говорил. Почему он пытался притвориться кем-то другим, чем он был?

–Забудь об этом.

–Нет. Нет, Маркус, нет.

Она снова схватила его за руку.

–На этот раз ты посмотришь на меня.

Он посмотрел на нее хотя бы потому, что ни у кого не хватило смелости попытаться так его командовать.

–Мне очень жаль, что случилось с твоей сестрой, Маркус. Мне очень жаль, что все это произошло. Мы должны были встретиться в другом мире, где ты был бы просто мужчиной, а я – просто женщиной.

Он покачал головой, но не мог не протянуть руку и провести большим пальцем по ее лицу и по ее щеке. Так много своей жизни он посвятил защите, и он почти забыл, как это выглядит – истинная невиновность.

–Ты чудо, – пробормотал он.

Он продолжил движение большим пальцем к ее рту и по ее пухлой нижней губе. Она резко ахнула от его прикосновения.

Он улыбнулся. Он был так тронут ею. Даже когда она заявляла, что ненавидит его, на нее всегда это влияло.

Дьявол в нем заставил его засунуть большой палец между этими сладкими губами. Это было ее влияние на него. Невозможно было увидеть ее невиновность, не желая, чтобы все оставалось наедине с собой.

Ее язык метнулся вперед, чтобы лизнуть подушечку его большого пальца в ее рту, и его брюки сразу же стали неудобно тесными.

Он только неохотно отступил. Как бы ему ни хотелось накинуть это модное платье и затащить ее к себе на колени, он не верил, что не сорвет эту чертову штуку, учитывая то, что он хотел сделать с ней. И он хотел подарить ей эту ночь.

Она любила театр. Она загорелась чтением дурацкой брошюры в ночь на аукционе. Желание поставить свои нужды на первое место было странным импульсом, который он чувствовал, отдаваясь все больше и больше.

Он был рад, когда они прибыли на Театральный ряд, и водитель остановился. Иногда ход его собственных мыслей вокруг Коры тревожил его.

Несколько его Шейдов подошли к машине, когда он помог Коре выбраться. Он поднял подбородок к каждому из них, всем людям, которым он доверял. Сегодня вечером они будут постоянно стоять на страже как в театре, так и за его пределами. Шаро все еще было в городе.

Маркус взял Кору за руку, когда они направились в театр. Это был самый большой и грандиозный театр на бульваре, с огромным навесом, освещенным мигающими лампочками. Маркус хотел затолкнуть Кору внутрь, но она остановилась, глядя на все это, ее глаза расширились, идеальные губы приоткрылись, сияя, как богиня.

Маркус какое-то время стоял и наблюдал за ней. Слишком долгий момент. Здесь, на улице, было небезопасно. Маркус нахмурился и крепче схватил ее за руку.

–Пошли,– грубо приказал он.

Кора фыркнула, явно раздраженная на него, но он проигнорировал ее. Она никогда не понимала даже основ того, что нужно, чтобы оставаться в безопасности в таком городе. Очевидно. Она вошла прямо в его ожидающие лапы, когда он явно был львом, а она ягненком.

Что ж, у нее может и не быть инстинкта самосохранения, но у него было, и он будет держать ее в безопасности, несмотря ни на что. В безопасности от всех, кроме него.

Он повел ее вверх по большой лестнице с красным ковровым покрытием и по уединенному коридору к балкону с ложами. Ашерс посмотрел на них, как будто хотел спросить об их билетах, но как только они подошли достаточно близко и узнали лицо Маркуса, они просто опустили головы и снова поспешили прочь.

Кресла в ложе не всегда были лучшими местами в доме, но в этом театре они были. Маркус помог Коре устроиться в переднем ряду у ложи, что обеспечивало прекрасный, беспрепятственный обзор всей сцены и оркестра.

Хотя еще ничего не происходило, Кора казалась загипнотизированной, глядя в крошечный бинокль на всех прибывающих людей.

–Все выглядят таким шикарным, – прошептала она, задыхаясь.

Маркус улыбнулся ей. Ее шея была длинной и элегантной, с такой уложенной прической. Он проследил за линиями ее кремовой груди и самым маленьким взглядом на декольте, который дает элегантное платье. Он едва мог дождаться вечера. Он мог представить себе, каким маслянисто-мягкий бархат будет ощущаться под его кожей, когда он схватит ее за талию и медленно, медленно соскользнёт с застежки-молнии сзади, разворачивая свой приз.

– Ой, извини, – сказала Кора, уронив маленький бронзовый бинокль и протянув ему ,– Ты хочешь посмотреть?

–Все, на что я хочу смотреть, я уже вижу, – пробормотал он, еще раз медленно осматривая ее тело вверх и вниз.

Ее щеки так ярко покраснели, что контрастировало с бледностью остального лица. Она была такой молодой и свежей, как оторванный лепесток.

–Что я буду с тобой делать?

Ее брови чуть сморщились, и Маркус мог поклясться, что заметил дрожь на ее губе. Черты ее лица были полны необузданных эмоций и уязвимости. Как будто его слово могло сделать или сломать ее.

Глупая девочка. Глупая, глупая девочка.

Но как он мог ругать ее за это, когда ему это было…

Он покачал головой... когда это было то, что он ценил в ней больше всего?

Но он был достаточно обеспокоен своей почти умственной ошибкой, чтобы отвернуться от нее. К счастью, в то же время свет вокруг театра начал тускнеть.

–Шоу вот-вот начнется, – без надобности сказал он, подняв руку и проведя ею по затылку.

Он был рад, когда темнота полностью окутала ложу и свет сосредоточился на сцене.

Спектакль был современным пересказом Ромео и Джульетты. Маркус сидел и раньше, но не обратил особого внимания на повествование. Театр был хорошим респектабельным местом для встреч с людьми, которым было неудобно приезжать в Преисподнюю.

Он также не мог сказать, что на этот раз получил от шоу намного больше. Было гораздо увлекательнее наблюдать за игрой эмоций на лице Коры.

Ее руки схватились за деревянные перила сиденья ложи, когда она наклонилась, завороженная всей постановкой. В конце концов, обильные слезы потекли по ее щекам, и она вскочила на ноги, яростно хлопая в ладоши.

Она тоже не стеснялась делиться своими мыслями. Как только снова загорелся свет, она говорила со скоростью милю в минуту.

–Если бы она проснулась на минуту раньше, – хмыкнула она, слезы все еще текли по ее щекам,– Или если бы он не был таким глупым и опрометчивым, убив себя вот так. И никто не должен полагаться на глупого велосипедного посыльного, когда речь идет о жизни и смерти! О чем они думали ?!

Маркус кивнул своим Шейдам, когда они выходили из театра, положив руку на поясницу Коры и повел ее к машине, которая ждала у обочины.

–Как ты даже не прослезился?, – воскликнула Кора, останавливаясь на тротуаре,– Разве ты не смотрел тот же спектакль, что и я?

Знала ли она, как мило она выглядела, когда была в раздражении?

Маркус улыбнулся ей.

–В машине, – сказал он.

Кора покачала головой, но забралась в машину после того, как он открыл для нее дверь.

Он сел в машину и сказал водителю:

–Отвези нас обратно в поместье.

Водитель наклонил голову, как всегда формально, с твердо застегнутой круглой фуражкой шофера.

–Я имею в виду, что Джульетта была такой милой и умной, что Ромео должен был знать, что она нашла другой способ быть с ним. Если бы только он ей доверял ...

Маркус заставил ее замолчать поцелуем. Он хотел сделать это с середины первого акта, когда она начала кусать сочную нижнюю губу в тревоге за любовников на сцене.

Он засосал ее нижнюю губу в свой рот и прикусил ее зубами, пока из ее горла не вырвался легкий стон. Блять, да. Было так легко потеряться в ней. В ощущении ее мягкого тела, прилегающего к нему, когда он уложил ее на заднее сиденье. В ее вкусе на его губах.

Она была такой невинной. Хорошой. Чистой…

За исключением того, как он один мог осквернить ее. Ни один другой мужчина никогда не услышал бы тех тихих возбужденных звуков, которые она издавала. Никто больше никогда не упивался бы ее радостным хихиканьем, когда он водил щетиной по ее шее.

Он никогда не отпустит ее. Она была его навсегда.

Она вошла в его жизнь, как солнце, пробившееся сквозь облака после долгой замороженной зимы. Он пытался это отрицать. Он не хотел признавать, насколько она дорога ему. Он был так ослеплен своими планами и жаждой мести, но теперь ...

Он посмотрел на лицо, которое так сильно его взволновало ... Он покачал головой, отстранился и зачесал прядь волос ей за ухо.

–Кора, эти последние пару месяцев с тобой ... я никогда не думал, что я ...

Ее глаза метались между его глазами.

–Ты никогда не думал, что ты…?

Похоже, ее жизнь зависела от того, что он собирался сказать дальше.

Но что-то привлекло его внимание из окна – Первый Афинский банк? Почему они оказались на бульваре Афина? Они должны были отправиться на восток из города, чтобы вернуться в поместье.

Маркус нахмурился и посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд водителя. Как будто чувствуя его взгляд, водитель оглянулся на него.

Глаза женские, женщин Шейдов у него не было.

Что за...

Все произошло слишком быстро. Водитель нажал на тормоз, и колеса машины завизжали, Маркус едва успел обнять Кору, и их обоих отбросило вперед на сиденье перед ними. По крайней мере, Кора всегда пристегивала ремень безопасности, а водительское сиденье не давало Маркусу улететь слишком далеко вперед, хотя, когда он врезался в него, было больно. Испуганный крик Коры наполнил машину. Маркус не стал кричать. Времени не было. Он должен был сосредоточиться. Он должен вытащить оттуда Кору. Как только машина остановилась ...

Машина наконец остановилась, и Маркус попытался расстегнуть ремень безопасности Коры.

–Убери от нее руки. Руки вверх.

–Мама? Что ты делаешь?!

Маркус повернулся, и вот она. Деми Титан снимает с шофера шляпу, скрывавшую все ее темно-каштановые волосы, и отбрасывает их в сторону.

В руках у нее был большой пистолет, ствол которого был направлен прямо в грудь Маркуса.

–Кора, выйди из машины, – приказала Деми.

–Мама, опусти пистолет!

Деми не сводила глаз с Маркуса, даже когда ее голос стал резче с дочерью.

–Выходи из машины сейчас же, или боги помогут мне, Кора, тебе не понравятся последствия.

У Маркуса уже была причина ненавидеть эту женщину, но ее отношение к Коре только укрепило ее. Если он будет двигаться достаточно быстро, он сможет направить пистолет вверх, и даже если она получит выстрел, он безвредно попадет в ...

–Передай своей сестре, что я передаю ей самый лучший привет, – сказала Деми, Поэтическая справедливость, если вдуматься. Мое лицо она тоже видела в последний раз.

Чего ждать? Она убила Кьяру ...

–Мама! Нет! Я люблю...

Две вещи произошли одновременно, на самом деле одновременно. Это был момент, который Маркус будет переживать и снова и снова переживать в своей памяти. Почему он не видел того, что было у Коры? Почему он не понял, что Деми закончила восхвалять?

Потому что одновременно с тем, как тело Коры врезалось в тело Маркуса, раздался выстрел.

Мучительный крик Деми только усилил то, что его мозг отказывался обрабатывать.

Нет.

Кора на самом деле не просто прыгнула под пулю из-за него.

Она не была такой глупой.

Но когда он оттолкнул ее обратно на сиденье, ее лицо было призрачно бледным, и, хотя это и не было сразу видно на красном бархате платья, его рука отошла от ее крови, когда он коснулся левой стороны ее груди.

Деми выбросила пистолет и закричала, пытаясь добраться до дочери, но Маркус оттолкнул ее.

–Веди машину! Она в шоке, доставь нас к Новому олимпийскому генералу. У нас пять минут.

Кровь текла по обнаженной руке Коры и стекала на кожаное сиденье под ней.

Маркус сжал рану.

–Останься со мной. Кора, ты меня слышишь? – рявкнул он. -Останься со мной, черт возьми!

Ошеломленные глаза Коры скользнули к нему, но он не был уверен, что она вообще его слышит. Блядь!

–Двигайся быстрее, – крикнул он вперед.

Деми ничего не сказала, но проехала на следующий красный свет, едва обогнув встречную машину. Маркусу было все равно. У Коры было затрудненное дыхание и беспорядочный взгляд.

–Останься со мной. Останься со мной, Кора.

Это все, что он мог сказать. Он повторял это, пока это не превратилось в молитву.

Она не могла оставить его. Она не могла, черт возьми, бросить его теперь, когда он ее нашел. Он не мог вернуться к… к… Для него не было жизни без нее.

–Мы здесь», – позвала Деми, и Маркус поднял глаза и увидел, что они действительно были в больнице, у входа в отделение неотложной помощи. Деми подъехала к подъезду, и из нее выбежали несколько медработников.

Маркус толкнул заднюю дверь.

–Пулевое ранение в верхней левой части груди. Она теряет много крови.

Еще несколько техников принесли каталку и вместе они умело вытащили Кору из машины и подняли на каталку.

Маркус последовал за ними, пока они везли ее в больницу. Он только один раз оглянулся на Деми, которая стояла у двери со стороны водителя и смотрела, как ее дочь увозят прочь.

Ему следовало сразу же написать своим лейтенантам, чтобы они схватили женщину, прежде чем она сможет ускользнуть из города.

Вместо этого он продолжал бегать рядом с каталкой. Кровь, было столько крови. Это было еще более заметно на фоне белой простыни. Столько крови. Прямо как у Кьяры. Это было как с Кьярой, а что, если он тоже потеряет Кору?

Еще больше людей присоединились к процессии, бегущей рядом с Корой, когда они летели вместе с ней по холлу. Медсестры, врачи, все они задают вопросы и задают медицинский жаргон, которому Маркус мог только наполовину усвоить.

Он сжал руку Коры и продолжал повторять свою мантру, перемежая:

«Останься со мной» и «Я никогда тебя не отпущу».

Но когда они, наконец, отвезли Кору в операционную, санитар оттолкнул Маркуса.

–Вы не можете войти сюда, сэр.

Маркус сердито посмотрел на мужчину и попал ему прямо в лицо.

–Она моя жена, – прорычал он,– И ее только что застрелили. Ты не захочешь сейчас встать между мной и ней.

Санитар выглядел так, как будто собирался обосрать себя, но, качая подбородком, он повторил:

–Во время операции не допускаются близкие, сэр.

–У нас тут проблема?, – спросил второй мужчина, медбрат, перешедший со стороны Коры, чтобы присоединиться к санитарам, блокируя дверь.

–Вернись к моей жене, – почти крикнул Маркус,– Какого хрена ты здесь делаешь? Ты ей нужен там.

Он указал на то место, где четыре человека кружили вокруг его жены, и все работали над ней. Он тоже хотел быть рядом с ней, держать ее за руку и пообещать, что снова все поправит.

Но это было дерьмово.

Были все шансы, что все будет в порядке. Что она не умрет.

Санитар положил руку Маркусу на плечо, пытаясь вывести его из комнаты, и Маркус оттолкнул его. Но он повернулся сам, не желая отвлекать их всех от гораздо более важной работы – сосредоточиться на Коре. Он пробежал по коридору на несколько шагов, когда они закрыли дверь в комнату Коры.

На секунду он полностью растерялся.

Что он должен был ...

Как он мог ...

Он повернулся к стене коридора и ударил кулаками по ней, издав яростный рев.

О чем, черт возьми, она думала?

Бросить ее тело перед пулей для него?

Зачем ей надо было это делать?

Какого хрена она сделала что-то такое чертовски идиотское?

Ради бога, он фактически похитил ее. Он соблазнил и женился на ней под ложным предлогом. Обернул ей шею ошейником и приковал к кровати. Кто в здравом уме принял бы пулю за такого человека?

Если бы она не умирала в другой комнате, он бы пошел и задушил ее за глупость.

Он чертовски уверен, что хотел кого-нибудь задушить. Кому-то нужно было платить. Кровь за кровь.

Он наконец вытащил телефон из кармана и набрал Анджело, прежде чем даже позвонить Шаро.

–Да, босс?

–У вас есть война. Ударьте по уязвимым целям, о которых вы говорили в Метрополисе. Я хочу крови. Я хочу, чтобы улицы залились чертовой кровью.

ГЛАВА 25

Началась война с Титанами. А Кора была в коме.

Доктора постоянно напоминали Маркусу, что это была медицинская кома, как будто от этого ему должно было стать лучше.

Они сказали, что она проснется в любой момент. Но они говорили это уже несколько дней. И она все еще не проснулась.

Пуля вошла в ее грудь и попала в живот, что было лучше, чем если бы она попала в ее сердце или легкие, но все же – чертова кома.

Маркус сидел у ее больничной койки, ее холодная маленькая рука была безжизненной. Когда он не совещался со своими лейтенантами, он был здесь. Сидя на жестком пластиковом стуле и держа ее за руку.

О, до чего довело великого Маркуса Убели. Он зажал свои жалящие глаза большим и указательным пальцами.

–Врач сказал, что приятно с тобой поговорить. Я не знаю, что знакомые голоса могут тебе помочь.

Он покачал головой, глядя в окно на холодный, унылый дождливый день.

–Может заставить тебя проснуться быстрее. Или что ты все еще можешь слышать мой голос или какую-то чушь…

–В любом случае, – он наклонился вперед и сжал ее руку,– Я не уверен, что мой голос – это тот, из-за которого ты была бы рада проснуться, учитывая все обстоятельства ... Но я все, что у тебя есть.

Ни один из его Шейдов не смог победить Деми до того, как она ускользнула из города. Что, наверное, было хорошо. Маркус не доверился бы ей, если бы он когда-нибудь добрался до женщины. Она уложила Кору в эту кровать. Но не только это.

Передайте своей сестре, что я передаю ей наилучшие пожелания. Мое лицо она тоже видела в последний раз.

Если Деми говорила правду, в конце концов, не отец Коры убил его сестру. И зачем ей лгать? Она думала, что это последний момент на земле Маркуса. Нет, она говорила правду.

И чем больше Маркус думал об этом, тем больше в этом был смысл.

В свое время Титаны были шикарной командой. Они были не просто мускулами, за операцией стояли мозги.

За исключением того, что после того, как их выгнали с Нового Олимпа и они отступили в Метрополис, они превратились в просто силу, а мозги...?

Потому что Деми улетела со своей маленькой дочерью. И все это время она была мозгом. Только потому, что она вернулась, Титаны смогли провести интриги и махинации, которые потребовались даже для попытки вернуть свою территорию на Новом Олимпе.

Это все время было у Маркуса прямо под носом, и он этого не видел. Деми была женщиной в традиционно мужской игре, и она использовала этот факт, чтобы все недооценили ее. Включая Маркуса.

Это не было ошибкой, которую он совершит снова.

Так много ошибок.

–Этого не должно было случиться.

Маркус отпустил руку Коры и отодвинул стул, вставая.

–Ничего из этого не должно было случиться.

Он для хорошей меры пнул стул.

–У меня был план. У меня был план, а ты не должна была ... Я не должен был ...

Он покачал головой, затем вернулся к ее кровати и ткнул пальцем ей в лицо.

–Я не просил об этом. Я простой человек. Я хочу простых вещей. Чтобы держать этот город под контролем, когда каждый проклятый день какой-нибудь новый идиот думает, что они собираются попытаться стать большой шишкой и украсть чужую территорию. Я стараюсь свести наркотики к минимуму, я слежу за тем, чтобы они не попадали в школы, я удостоверяюсь, что Сантино хорошо обращается со своими девочками, и боги знают, что ни один пистолет не войдет в город и не выйдет из него без моего разрешения.