Текст книги "Любовь под Рождество (Сборник)"

Автор книги: Ли Майклс

Соавторы: Карла Кэссиди,Эмма Ричмонд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Вы явно не дилетант в этих делах, – сказала Брэнди. – Хотя, должна сказать, на бэби-ситтера вы не похожи.

– О, после того как вы отвергли мое предложение относительно сегодняшнего вечера, я подумал, что мог бы здесь заняться чем-нибудь полезным. Эти мероприятия – такая скука. Пойдемте к нам, если хотите.

Говорил он небрежно, но взгляд, которым он смотрел на Брэнди, небрежным отнюдь не был. Медленно-медленно его глаза блуждали по ее телу: от каштанового облака распущенных кудрей, вдоль гладких линий черного бархатного платья до лакированных туфель на высоком каблуке и опять вверх к лицу.

Брэнди стало жарко, с трудом она заставила себя стоять смирно. В день их первой встречи он предупредил ее, что однажды хорошенько ее оглядит. Видимо, этот момент наступил.

– Кэтлин напала на меня посреди игры, – продолжал Зак. – Так что мы лучше пойдем доиграем, пока ее старший брат не взбунтовался. Вы идете?

Брэнди заколебалась.

– Не уверена. Я ничего не знаю о детях.

Он слегка улыбнулся:

– А как, вы думаете, люди учатся?

– Так или иначе, – с облегчением вспомнила Брэнди, – меня ждут.

Он еще раз скользнул по ней взглядом.

– Да, – протянул он. – С нетерпением, не сомневаюсь. И я их понимаю.

Голос его был слегка хрипловат, и Брэнди казалось, что этот голос гладит ее, как будто шелк мягко трется о ее кожу, создавая электрический разряд, от которого сердце ее затрепыхалось, а с дыханием вообще сделалось что-то странное.

Брэнди удалилась в сторону лестницы, изо всех сил стараясь держаться с достоинством. Она не была уверена, что ей это удалось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Брэнди спустилась по лестнице до самого низа и только тогда поняла, что даже не искала Уитни. Вместо этого она наслаждалась воспоминанием о Заке с маленькой девочкой на руках.

Малышка была очаровательна. Вид Зака тоже не слишком резал глаза, это Брэнди пришлось признать.

Несмотря на его несколько растрепанный вид – или, может быть, благодаря ему, – в нем было такое обаяние, каким, она готова была поспорить, могли похвалиться немногие на этом празднике. Без смокинга, с развязавшимся галстуком, он был красивее, чем большинство мужчин при полном параде, и было что-то трогательное в мужчине, который жертвовал своим торжественным нарядом ради того, чтобы поиграть с парой ребятишек.

Брэнди горестно покачала головой, не веря сама себе. Господи, что с ней творится? Она вдруг открыла в себе романтические черты, о существовании которых никогда не подозревала! Так или иначе, при чем тут дети? Она ничего не имела против них – в общем-то, ей не приходилось близко общаться с детьми со времен ее собственного детства, – но она была не из тех, кто воркует над младенцами и умиляется при виде малышей. С чего же это вдруг сцена из известной сказки про Папу Гуся, разыгранная Заком, показалась ей привлекательной?

Она попыталась сосредоточиться на гостях. Теперь уже Уитни, конечно, здесь; занятая своей подругой, Брэнди забудет о Заке.

Вечер стал еще многолюдней за те несколько минут, что она провела наверху. Поток прибывающих нарастал, так что ей нелегко было пройти через вестибюль в гостиную. У огромной сверкающей рождественской елки в углублении эркера стояли несколько знакомых. Они помахали ей, но Брэнди только улыбнулась и покачала головой, продолжая искать Уитни.

Массивные двери между залами были распахнуты, официанты сновали туда-сюда с напитками и закусками на подносах. Брэнди взяла бокал шампанского и побрела в сторону столовой.

Но продвигалась она медленно. Несколько раз ее останавливали восклицаниями насчет того, как прекрасно она выглядит и как давно ее не видели. Они все придавали этому такое значение, что Брэнди почувствовала себя виноватой. Сколько же лет назад она последний раз была на таком вечере?.

Только она увидела Уитни в дальнем конце столовой, как директор универмага из Миннеаполиса поймал ее за пуговицу и стал выяснять, каким образом она собирается работать с новой системой бухгалтерского учета, которую вводит руководство компании. Отцепиться от него удалось только через двадцать минут, когда время коктейля кончилось и все потянулись из комнаты.

Брэнди опять стала высматривать Уитни, но та сама появилась возле нее, высокая, в гладком белом шелковом платье с таким декольте, что ни одна женщина на вечеринке не могла с ней потягаться.

– Вот ты где! – с облегчением объявила Уитни. – Я уже начала думать, что ты меня в конце концов надуешь.

– Я бы не посмела, – призналась Брэнди и обняла ее. – Ты выглядишь изумительно!

Мужчина, стоявший рядом с Уитни, коротко хмыкнул. Уитни обернулась к нему с ослепительной улыбкой:

– Все уже поняли, что ты думаешь о моем декольте, Макс, так что дальше можно обойтись без редакционных комментариев. Ты ведь помнишь Макса, Брэнди?

– Конечно.

Брэнди протянула руку мужу Уитни. Уитни окинула взглядом комнату.

– Пойдем, пожалуй, к пруду – обед будет около него.

Она внимательно посмотрела на Брэнди.

– Это очень вежливо с твоей стороны – не морщить нос. Когда я впервые услышала об этом пруде, я не смогла сдержаться и сказала Россу, что он, должно быть, шутит.

– Ну… это красивый пруд. Но…

– Уже нет. Последнее нововведение – переносная танцплощадка, которая как бы висит над водой. Представляешь?

Но сама Уитни, казалось, не очень интересовалась тем, о чем говорила. Ее взгляд не переставая блуждал по комнате.

– Пропади он пропадом, где этот тип? Я его видела минуту назад.

– Ты имеешь в виду Росса? Он был в первом зале, когда я спускалась из гардероба, но с тех пор прошло полчаса, не меньше.

– Зачем мне Росс?

Сердце у Брэнди екнуло.

– Тогда кого ты ищешь?

Уитни сказала любезным тоном:

– Не смотри на меня так, дорогая. Я не собираюсь тебя сватать:

– Разумеется, нет. У тебя достаточно здравого смысла.

Но дышалось Брэнди все равно как-то странно.

– Не буду утверждать, что я не стала бы тебя сватать, если бы думала, что от этого будет какой-нибудь толк, – призналась Уитни. – Но в данном случае совесть моя чиста. Здесь новый директор универмага в Сиэтле, это его первый вечер в корпорации, и я подумала, надо бы помочь ему почувствовать себя как дома.

Так это был не Зак. Собственно, с чего это Брэнди вдруг решила, что Уитни имеет в виду именно его? Вряд ли в такой толпе Зак был единственным одиноким гостем. Кто сказал, что они вообще знакомы? Более того, Брэнди помнила точно: прошлым вечером она говорила об Уитни и Зак никак не отреагировал.

Все так, но Брэнди почувствовала как будто приступ разочарования – что было, несомненно, совершенно нелепо.

– Мило с твоей стороны специально его разыскивать.

– Как и он сам, – буркнула Уитни. – Мил, я хочу сказать. Я не надеюсь, что ты сама это заметишь. Ладно, пойдем. Рано или поздно он нас догонит, поскольку места за столиками распределены заранее.

Пруд был в более современном крыле здания. Высокий сводчатый потолок и стеклянные стены позволяли использовать помещение как оранжерею; пышная зелень смягчала острые углы и твердые поверхности. Сегодня, когда заснеженные лужайки вокруг дома были освещены так же ярко, как и помещения внутри, стекло стало почти невидимым, и оранжерея казалась островом тропического тепла, свободно плывущим в море зимы.

Столики на четверых были накрыты по всему периметру зала, в углу стояла аппаратура, приготовленная для оркестра. Только внимательно присмотревшись, можно было разглядеть в центре зала пруд, целиком укрытый танцплощадкой из твердого дерева, которая была на ступеньку выше окружающего пола.

– На вид она довольно прочная, – сказала Брэнди.

– Единственное, что можно сказать в ее пользу, – буркнула Уитни. – Если бы не это, ноги моей там не было бы.

Рука человека в темном смокинге обняла талию Уитни, и она легонько вскрикнула, когда Зак поцеловал ее в щеку.

Брэнди была ошеломлена. Зак и без смокинга выглядел достаточно впечатляюще, теперь же, приведя себя в порядок, он стал просто ослепителен. С первой встречи Брэнди заметила, как идет ему черное, но подобное великолепие ей даже не снилось. По нему никак нельзя было сказать, что он только что целый час прокуролесил с двумя детьми.

Он не обращал на Брэнди ни малейшего внимания, зато на Уитни смотрел так, как будто она была средоточием всех его помыслов.

– Очаровательное платье, дорогая, – сказал он. – Но как это Макс разрешил тебе выйти за порог, демонстрируя такое декольте?

– Поосторожней, Зак, – предостерег его Макс. – Найдется немало желающих посмеяться над тобой, когда в один прекрасный день твоя жена появится в таком же платье.

У Брэнди как-то странно засосало под ложечкой, как будто земля вдруг ушла у нее из-под ног. Жена? Но ведь он просил ее пойти с ним на этот вечер.

Конечно, никто никогда не говорил ей, что Зак не женат. И уж конечно, не с чего ей чувствовать себя так, как будто ее кто-то подвел, зло подумала Брэнди.

– И я с наслаждением помогу ей выбрать его, – сказала Уитни. – Хотя и буду уже наверняка ковылять по магазину с палочкой к тому времени, как ты соберешься жениться.

Волна облегчения пробежала по всем жилам Брэнди, заставив ее обмякнуть – и разозлиться. Да что это с ней, в конце-то концов?!

– Я, пожалуй, рискну, – пробормотал Зак. – Наш столик у самого пруда. – Он улыбнулся Брэнди и взял ее руку в свои. – Восхитительно, правда?

Наш столик! Разве Уитни не говорила минуту назад, что места распределены заранее?

– Подождите, – сказала Брэнди. – Это что, он – директор из Сиэтла?

Зак был в ужасе:

– Кто вам сказал?

– Конечно, нет, – ответила Уитни. – И он не будет с нами обедать. Сказать по правде, я и представлять-то его тебе не буду. Послушай, Зак, будь хорошим мальчиком, уйди подобру-поздорову, ладно?

– Нас не надо друг другу представлять, – сказала Брэнди. – Мы знакомы.

Под его взглядом ей вдруг показалось, что в комнате слишком жарко. Он все еще держал ее руку, но Брэнди заметила это, только когда он приложил ее пальцы к губам.

Уитни мигом раскалилась добела:

– Это еще каким образом?

Зак объяснил:

– Я на каждом званом вечере стараюсь познакомиться со всеми хорошенькими женщинами.

Он потянул Брэнди к столу и отодвинул для нее стул.

– Что ты стараешься, я знаю, – неприятным голосом сказала Уитни. – Как раз поэтому я и не собиралась тебя представлять. Это было бы все равно что выдать тебе сертификат качества. Брэнди – не просто хорошенькая женщина на вечеринке. Она стоит троих таких, как ты, Форрест. Так что отвали, будь добр.

У Зака был такой вид, словно он даже не слышал этого приказа.

Брэнди приятно было узнать, что не одну ее он игнорировал, продолжая поступать по-своему. Оказывается, и с другими он бывает непробиваем, как скала, с облегчением отметила она.

Он церемонно усадил Брэнди и двинулся в обход стола, собираясь подвинуть стул и Уитни. Уитни свирепо взглянула на него, и он просто показал на карточки с именами, украшавшие каждое место за столом. Прочитав надписи, она вздохнула и наконец уселась.

– Есть ли на свете что-нибудь такое, до чего бы даже ты не унизился, Зак? – спросила она. – Я думала, подменять карточки – это слишком даже для тебя, но…

– Я до них не дотрагивался.

У него был совершенно невинный вид.

– Значит, подкупил кого-то, кто дотронулся, – буркнула Уитни. – Это одно и то же.

– Этот субъект из Сиэтла вам бы не понравился, честное слово. Он слишком любезен – вы бы умерли с тоски, не успев доесть закуску.

– Ну, с тобой-то нам это не грозит, не правда ли? – ласковым тоном сказала Уитни. – Как же вас угораздило встретиться?

– Зак – мой новый Санта-Клаус, – сказала Брэнди.

– Зак?

Уитни была в шоке.

– Разве Росс тебе не сообщил? – спросил Зак.

– Только не говорите мне, что это была его идея, – решительно сказала Уитни.

Брэнди пробормотала:

– Ну не моя же.

Макс наклонился вперед.

– У нас еще не было случая поговорить с Россом. Мы приехали всего за полчаса до начала вечера.

Официант в униформе принес им закуску – огромные сочные маринованные креветки.

После ухода официанта Зак задумчиво добавил:

– Росс, должно быть, не упомянул об этом, потому что из-за меня чувствует себя не в своей тарелке. Но все это только для того, чтобы помочь мне преодолеть трудные времена, вы же понимаете.

– Не сомневаюсь, что в конце концов ты встанешь на ноги, – сказала Уитни.

– О, я в этом уверен.

– Жду не дождусь это увидеть, – сказала Уитни.

– Что? Как я встаю на ноги или как играю Санта-Клауса? Ты еще успеешь на вечернее представление, если захочешь, – я сегодня работаю последний час перед закрытием универмага. – Он взглянул на часы. – Вы поможете мне следить за временем, правда, Брэнди?

– Безумное расписание, – сказала Уитни.

– Я не жалуюсь.

– Правильно делаете, – тихо сказала Брэнди, – вы это расписание сами выбрали.

– Вы весьма твердо настояли на часах, которые я выбрал сам.

– Я также предлагала вам обсудить это расписание и, может быть, упростить его, Зак.

Он улыбнулся.

– Значит ли это, что вы предпочли бы, чтобы я остался здесь? Это чудесно, Брэнди, ведь вечер был бы безнадежно испорчен для нас обоих, если бы мне пришлось уйти.

Уитни сидела с таким видом, как будто креветка, в которую она только что вонзила зубы, оказалась кислой. Но при этом Уитни молчала.

Брэнди вгляделась в нее с недоумением.

Она знала Уитни Таунсенд уже несколько лет, с тех пор, как начинала учиться на менеджера под ее началом, и ни разу за это время не было случая, чтобы эта женщина полезла в карман за словом.

– Это восхитительная работа, – беззаботно продолжал Зак. – Я все больше к ней привязываюсь. Видите ли, она полна непредсказуемости. Только что меня перемазали шоколадными поцелуями – и вот я уже защищаю саму идею Деда Мороза перед ребенком, который на самом деле уже великоват, чтобы его держали на коленях. Вчера я не только спас потерявшегося малыша, но и остановил кровотечение из носа у другого – после того как двое мальчишек поспорили, чья сейчас очередь. Я чувствовал свою огромную значимость.

Брэнди нахмурилась:

– Я не видела рапорта об этом.

– О чем? О разбитом носе? Ничего страшного не случилось. Они сами прекратили драку, как только вспомнили, что на них смотрит Санта-Клаус.

– Во всех случаях, когда покупателю требуется медицинская помощь, я должна быть поставлена в известность, Зак.

– Там требовалась не столько медицинская помощь, сколько утешение. Нос пострадал незначительно.

– Все равно…

– Знаете, Брэнди, если бы вы научились иногда делегировать подчиненным какую-то часть своих полномочий, от этого была бы только польза.

Зак говорил мягким тоном, и все же его замечание несколько уязвило Брэнди. И не только само замечание, но и ее собственная реакция на него. Это ее магазин, Брэнди за него отвечает, и не дело Зака ее критиковать.

А поставить в известность он был обязан. В должностной инструкции, которая была ему выдана, вполне ясно сказано, что каждый раз, когда покупатель нуждается в медицинской помощи, независимо от того, каким незначительным кажется инцидент, этот факт должен быть доведен до сведения директора. Легкое недомогание всегда может превратиться в серьезное, и кончится тем, что всю ответственность возложат на магазин, особенно если не осталось документальных свидетельств того, какая именно помощь была оказана покупателю.

Неужели Зак не понимает, что правила составляются не шутки ради, а в силу веских причин? Только пару дней назад он согласился консультироваться с ней во всех важных случаях – и вот уже снова все берет в свои руки.

– Жаль, что это сезонная работа, – услышала Брэнди голос Уитни. – Ты мог бы сделать карьеру.

– Это мысль. В следующий раз я могу сыграть Святого Валентина, потом эльфа. И место Пасхального Кролика, я уверен, вакантно. Костюм, правда, может быть немножко неудобен – весь этот тяжелый мех.

Оркестр заиграл, когда они доели закуску, и Макс, наклонившись через стол, пригласил Брэнди на танец. Меньше всего ей хотелось сейчас танцевать с Максом, но правила хорошего тона не позволяли отказаться.

Музыка была медленная, спокойная, так что Брэнди легко могла через плечо Макса наблюдать двоих за столиком, углубившихся в беседу.

– Интересно, о чем это они? – сказала она наконец.

– Вероятно, не о Пасхальном Кролике. Но других идей у меня нет.

Росс Клейтон вдруг возник около них:

– Вы позволите, Макс?

Брэнди подождала, пока Макс отошел достаточно далеко, и спросила:

– Чем Зак Форрест так крепко держит вас на крючке, Росс?

– Вы имеете в виду шантаж? – (Вопрос явно позабавил Росса.) – Почему? Что он вам сказал?

– Ничего особенного. Отчасти в этом и проблема.

Брэнди остановилась как раз вовремя: неблагоразумно жаловаться боссу на трудности, с которыми она должна справляться сама.

– Вы хорошо его знаете, Росс?

– Довольно хорошо. Не волнуйтесь, он отличается несколько свободным духом, но совершенно безобиден.

Брэнди, прищурившись, взглянула на него снизу вверх.

– Счастлива это слышать, – проговорила она, подумав: интересно, что сказал бы по этому поводу директор по кадрам? Многочисленные клиенты Дерева желаний, которых он посылал наверх заполнять анкеты для приема на работу, – следующая тема для обсуждения с мистером Свободным Духом с глазу на глаз; он явно мнит себя руководителем бюро по трудоустройству.

– По крайней мере, кажется, он с удовольствием работает на Дереве желаний. Но я думаю, он хотел бы быть больше задействован, – продолжал Росс.

– О, об этом не тревожьтесь, – голос Брэнди так и сочился иронией. – Он вполне успешно занимается чужими делами.

Зак тронул Росса за плечо.

– Что-то мне подсказывает: здесь говорят обо мне, – заметил он. – Росс, Брэнди тебе говорила, что заведующий Страной игрушек хочет, чтобы я сменил его, когда он выйдет на пенсию, после Рождества? Нет? Я так и думал, что она не скажет.

Он подхватил Брэнди как раз в тот момент, когда прежняя мелодия сменилась тихой, медленной, романтической, и привлек ее к себе.

– Я не сказала, потому что сама не знала.

Брэнди оступилась, и Зак поддержал ее.

У нее немного кружилась голова, но Брэнди не знала, было ли это оттого, что он привлек ее так близко, или от заявления, которое он сделал. Иметь такого сотрудника, как Зак, на более или менее постоянной основе – одной этой мысли было бы достаточно для любого директора магазина, чтобы потерять контроль над событиями, это уж точно.

Она вздернула подбородок. Было неудобно смотреть прямо на него, когда он держал ее так близко к себе.

– Единственное, что мне сказал заведующий, – это что вы совсем загоняли его специальными заказами на особо причудливые игрушки.

– Я знаю. Он мною очень гордится. Один только возросший объем…

– Неужели? А мне показалось, он был изрядно встревожен. Конечно, прекрасно будет, если все это попадет по адресу, – но что, если нет, Зак? Мы получим множество недовольных родителей и бушующих детей.

– Так что же нам теперь, и не пробовать? Я никому ничего не обещал.

Брэнди покачала головой.

– Иногда неважно, насколько вы осторожны в формулировках, покупатели все равно считают, что вы им обещали. Вот назначу вас принимать жалобы – будете тогда иметь дело с неприятностями, причиной которых вы сами стали.

– Брэнди, вы всегда делаете вывод, что будут одни неприятности?

Он говорил непринужденно, почти небрежно. Вопрос слегка ошеломил ее.

– Нет, конечно. При таком подходе мы бы никогда ничего не достигли. Никогда бы не пробовали ничего нового.

– Так ваши сомнения относятся только ко мне?

– Вы должны признать, Зак, вы несколько больше склонны к риску, чем среднестатистический работник.

Он не улыбнулся, как она ожидала. Секундой позже он сказал:

– Можем мы бизнес отложить на другой день и просто наслаждаться праздником?

Брэнди пожала плечами:

– Я и так наслаждаюсь.

Она была немного удивлена, поняв, что сказала чистую правду, и в то же время слегка озабочена: Зак мог подумать, будто это его присутствие доставляло ей такое удовольствие.

– То есть…

– Вы счастливы, Брэнди?

Счастлива? Странный вопрос.

– Если вы имеете в виду, что каждую секунду кровь должна бурлить от восторга, – нет. Но я довольна. Мне нравится моя работа…

– Это все, чего вы хотите? Все, что вам нужно?

– У меня, конечно, есть определенные цели, – сказала она несколько натянутым тоном. – Но вы заявили, что не хотите говорить о бизнесе. Так что же вы имеете в виду? Не много найдется людей, которые так уж безумно счастливы, знаете ли. Быть просто довольным совсем неплохо.

– Мне этого мало. Мне нужен весь мир. Подать сюда радость, от которой захватывает дух, подать сюда исступленный восторг!

Брэнди покачала головой.

– Звучит неуютно.

– По крайней мере не скучно.

– То, что постоянно, не обязательно скучно, Зак.

Он молчал, как будто обдумывая ее слова.

Брэнди решила, что беседа стала слишком серьезной. И почему это разговоры о счастье наводят такую тоску?

– Между прочим, что вы сделали с этим человеком из Сиэтла?

Он улыбнулся:

– Ничего особенно страшного. Просто познакомил его со знойной женщиной из Атланты – агентом по закупкам одежды.

– Это было до того, как вы подменили карточки на столах, или после?

– Я оскорблен, Брэнди. Я этого не делал – это все он.

– По вашему предложению?

– Ну, я сказал ему, кто где будет сидеть, – признался Зак. – Не принимайте на свой счет – она правда очень привлекательна, а вас он к тому времени не успел рассмотреть.

– Мне странно: если она такой изумительный экземпляр, почему вы не приберегли ее для себя? – любезным тоном сказала Брэнди.

Зак посмотрел на нее с высоты своего роста и улыбнулся, и Брэнди показалось, что сердце ее перевернулось. Она не могла отвести взгляд, на мгновение словно оцепенев и потеряв контроль над собой. Она споткнулась, Зак привлек ее к себе ближе. Она чувствовала, как от его дыхания шевелятся волосы у нее на виске, а его горячая рука, казалось, плавила черный бархат на ее талии. Ей хотелось подняться на носки и поцеловать его восхитительную ямочку на щеке, а после уронить голову ему на плечо и забыть о вечеринке, растворившись в нем.

Собрав остатки здравого смысла, она оторвала взгляд от его лица. И с благодарностью посмотрела на официанта, который как раз принес к их столику жаркое.

Зак тоже заметил его.

– Вот уж некстати, – проворчал он, ведя ее к краю площадки.

Брэнди сделала вид, что не слышит, но сердце ее бешено колотилось. О чем он сейчас думает? – пыталась догадаться она. И если б они были не посреди зала, полного гостей, что бы он сделал?

Они вернулись к столу; Уитни встретила их спокойным изучающим взглядом. Он не был недружелюбным – просто оценивающим. Брэнди все же немного занервничала и попыталась рассмеяться, говоря:

– Обычно у тебя бывает такой взгляд, когда ты проводишь ревизию.

Уитни не ответила. Вместо этого она сказала:

– Я слышала, у вас в магазине что-то случилось на днях?

– Ты имеешь в виду нашего грабителя?

Брэнди попробовала кусочек вырезки; мясо было такое нежное, что одного веса ножа было почти достаточно, чтобы резать его.

– Думаю, теперь нам придется проводить боевую подготовку всех сотрудников.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказала Уитни. – Хочешь рискнуть?

– Как себя чувствует ограбленная продавщица? – спросил Зак.

– На удивление хорошо, насколько мне удалось точно определить. – Брэнди отложила вилку. – Я навещала ее сегодня днем; она настаивает на том, чтобы вернуться на работу завтра же.

– А не рано?

– Не смотрите на меня так, Зак. Я предложила ей взять несколько дополнительных выходных, но она думает, что чем дольше просидит дома, тем труднее ей будет потом возвращаться, и с этим трудно спорить.

– Особенно когда у вас не хватает людей, – пробурчал Зак.

– Вот именно.

Это был отличный повод, чтобы упомянуть о его привычке посылать потенциальных работников наверх, в кадры.

– Раз уж мы заговорили о работниках, Зак…

– Да?..

Брэнди передумала. Дискуссии этого рода лучше вести с глазу на глаз, к тому же у нее, кажется, пропала всякая охота углубляться в деловые разговоры.

– Ничего. Побеседуем об этом позже.

Зак улыбнулся, и разговор перешел на другие темы. После обеда он опять повел ее на танцплощадку. Оркестр играл одну за другой медленные, тихие, задумчивые мелодии, и Брэнди потеряла всякое представление о времени к тому моменту, когда он вдруг освободил одну руку, чтобы посмотреть на часы.

– Вам не надо выходить в последнюю смену, – пробормотала она.

Голос Зака звучал мягко и лениво:

– Вам ведь хорошо, правда, Брэнди? Магазин уже несколько часов как закрыт. Уже почти полночь.

– В самом деле?

Она смутно удивилась тому, как мало это ее волнует.

– Боитесь, что я превращусь в тыкву, когда часы пробьют двенадцать?

– Вы обычно так делаете? – Он не ждал ответа. – Дети собрались довести до белого каления бэби-ситтера, проведя всю ночь без сна, и я обещал заглянуть к ним в двенадцать, чтобы проверить, как идет сонный праздник. Хотите пойти со мной?

Она даже не колебалась.

– Идем.

Комната, из которой он вышел в начале вечера, была теперь тиха и темна. Свет падал только от ночника, стоявшего на письменном столе в углу. Это была, очевидно, комната мальчика; сам он свернулся калачиком на верхнем этаже двухэтажной кровати, под одеялом с нарисованными ковбоями. На нижнем этаже, в окружении дюжины кукол и игрушечных зверей, лежала девочка, которую Брэнди уже видела. Ее розовые щечки раскраснелись; она спала, уткнувшись в толстое, мягкое пузо мехового медведя-панды и отбросив стеганое одеяло с оборочками.

– Один – ноль в пользу бэби-ситтера, – прошептал он. – Я так и думал, что до полуночи им не продержаться.

Брэнди вгляделась в его лицо – на нем читалась нежность.

– Вы очень привязаны к ним, не так ли?

– Это совершенно особенные дети.

Он поправил напоследок ковбойское одеяло и повел Брэнди назад в коридор. В укромном уголке над лестницей он остановился и повернул ее лицом к себе.

Почти машинально Брэнди положила руки ему на грудь – чтобы сохранить некоторое расстояние между ними, как она думала. Или, может быть, чтобы ладонями чувствовать его тепло и сильное биение сердца.

Даже в тусклом свете бриллиантовая гроздь на ее левой руке сверкала. Он поймал ее руку и повернул так, чтобы видеть, как играют камни. Потом тихо сказал:

– Позвольте мне, – и снял кольцо с ее пальца. Брэнди хотела было возразить, но еще не успела найти нужных слов, как кольцо уже скользнуло на палец ее правой руки.

– Так гораздо лучше, – шепнул он и поцеловал пустое место у основания пальца, на котором носят обручальное кольцо.

Брэнди никогда не думала, что это такое чувствительное место. Она ахнула, и Зак, отпустив ее руку, обнял ее.

В течение секунды Брэнди мысленно перебрала одну за другой причины, по которым ей не следовало позволять ему этого. Потом отбросила их все. Взяла его лицо в ладони и притянула к себе.

На этот раз все было совсем не так, как бывало раньше, когда он ее целовал. Казалось, его мучает жажда и только одна Брэнди может дать то, что ему нужно. Ощущение было таким острым, что пробирало Брэнди до костей.

Она не знала, долго ли он целовал ее: казалось, целую вечность, а все было мало. Когда наконец Зак поднял голову, он не сказал, а почти прохрипел:

– Я должен с вами поговорить, но сейчас не время и не место.

Брэнди не могла отвечать: горло перехватило. Она покачала головой, соглашаясь, что это не лучшая обстановка для задушевной беседы, но тут они услышали шаги – кто-то поднимался снизу по лестнице – и отпрянули друг от друга как раз вовремя.

– Вот ты где, Зак, – раздался веселый голос. Брэнди не узнавала этого человека – должно быть, он не администратор в «Тайлер-Ройал», а один из друзей Клейтонов.

– Как твой игрушечный бизнес? Я хотел тебя спросить…

Зак сделал нетерпеливый жест, словно желая оборвать говорившего. Брэнди прекрасно понимала его чувства: сама она вряд ли выдержала бы сейчас еще одну дискуссию о системе бухгалтерского учета. Ей нужно было несколько минут покоя, чтобы привести в порядок мысли.

– Извините меня, – пробормотала она.

– Я буду ждать вас внизу, – сказал Зак, и Брэнди ускользнула в гардеробную.

Уитни сидела перед туалетным столиком, крася ресницы. Она посмотрела на Брэнди в зеркало и слегка прищурилась.

Как будто поцелуи все еще горят у меня на губах, виновато подумала Брэнди.

Уитни макнула щеточку в тушь и наклонилась еще ближе к зеркалу.

– Мне легче откусить себе язык, чем говорить тебе это, – пробурчала она, – но остерегайся Зака.

Брэнди не смотрела на нее, она рылась в сумочке в поисках губной помады.

– Почему? Он тебе не нравится?

– Нравится, конечно. Он всем нравится. Он просто очарователен, как все эти ребята, живущие по принципу «поматросил и бросил». Но ты никогда не знаешь, что у него на уме. Эта нелепая история с Санта-Клаусом мне пока совершенно непонятна.

Брэнди старательно обводила губы. По возможности небрежно, как бы невзначай, она сказала:

– Я думала, может быть, он – новый аварийщик у Росса.

Уитни легонько фыркнула.

– Сомневаюсь, чтобы тебе когда-нибудь удалось застукать Зака за таким ответственным занятием. – Она щелкнула замком сумочки. – Держи ухо востро, Брэнди, – и вышла, не дожидаясь ответа.

Пару минут Брэнди посидела в тишине, но потом гардеробная снова стала наполняться людьми, смехом и ароматами духов. У Брэнди заболела голова, и она вышла в коридор.

Зак уже спустился вниз – в затененном уголке над лестницей было пусто. Брэнди помешкала на верхней ступеньке, все еще не в силах восстановить душевное равновесие, и вдруг услышала голос, доносившийся из комнаты напротив гардеробной.

Это был голос Уитни, низкий и настойчивый, звучавший так жестко, что у Брэнди мурашки побежали по спине.

– Что происходит, Росс? – сказала Уитни. – Зак мне ничего не объяснил, но Брэнди – моя ученица, и уже не первый год: я имею право знать. Зачем ты внедрил Зака в ее магазин?