Текст книги "Любовь под Рождество (Сборник)"

Автор книги: Ли Майклс

Соавторы: Карла Кэссиди,Эмма Ричмонд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Облокотясь на ограду перед Мастерской Санта-Клауса, Брэнди любовалась седовласым Дедом, сидевшим в большом кресле с малышом на руках. Он подзадоривал малыша подергать его длинную белую бороду. Ребенок дернул от души, так, что Дед Мороз взвизгнул – Брэнди подумала, что притворяться ему почти не пришлось.

Мальчик вытаращил глазки.

– Мама, у него настоящая борода, – сказал он. – Это, наверное, и есть настоящий Дед Мороз!

Вот это другое дело, подумала Брэнди. Жаль, что Зак не видит профессионала за работой.

Не то чтобы она очень мечтала с ним встретиться. Брэнди не видела Зака уже почти тридцать шесть часов, с тех пор как он гордо удалился из кафетерия накануне утром. Она подозревала, что он нарочно старается не попадаться ей на глаза.

Собственно, Брэнди нисколько не удивилась бы, если бы он сегодня вообще не объявился на работе, а поехал сразу к своему другу Россу Клейтону. Она даже прикинула, что сказал бы Росс о том, как она справилась со всем этим делом; ей пришлось напомнить себе, что босс у нее, в общем, разумный.

В конце концов она все-таки послала Дору в комнату отдыха персонала посмотреть на табель-часы, и только когда секретарша вернулась с докладом, что Зак заступил на работу в утреннюю смену, как ему было назначено, Брэнди, наконец, полегчало. Она взялась за бумаги, накопившиеся на столе с прошлой недели. Все утро и большую часть дня она провела в кабинете и, только когда ранние зимние сумерки уже подступили к окнам, наконец отодвинула бумаги и отправилась в свой обычный обход по магазину.

… Итак, она смотрела на Санта-Клауса. Тот склонил голову и глядел на малыша поверх очков, в которых были только нижние половинки стекол. Эти очки стали точным последним штрихом, завершающим весь образ. Линзы, кстати, были настоящие.

– Какая перемена! – пророкотал глубокий бас прямо у нее над ухом. – Я имею в виду выражение восторга на вашем лице.

Повернувшись, она увидела Зака.

– Что вы здесь делаете?

Едва эти слова вылетели у нее изо рта, как Брэнди уже захотелось откусить собственный язык. Если он так хочет болтаться вокруг Мастерской Санта-Клауса и глазеть – пусть, ей-то какая разница?

Уголок его рта скривился в улыбке, но в целом вид был не очень веселый.

– Я только что с дежурства, отработал полчаса, пока этот человек обедал. Поскольку расписание составляли вы, я думал, вы хоть помните.

Брэнди совсем забыла. И как она не догадалась оставить себе копию этого нелепого расписания? Из-за его нелепости и не догадалась, напомнила она себе. Ей в голову не приходило, что этот график будет действовать.

Зак, видимо, только что вышел из маленькой раздевалки, спрятанной за Мастерской Санта-Клауса, – на нем была обычная одежда. Брэнди так привыкла видеть его в красной бархатной шубе и с белой бородой, что теперь с удивлением разглядывала его кашемировый свитер, подобранный в тон серым брюкам, а главное – чеканный профиль. У него был усталый вид и ни намека на ямочку на щеке.

Брэнди вдруг поняла, что думает об этой ямочке. На какой щеке она была? Брэнди никак не могла вспомнить. Это, конечно, не имело никакого значения, хоть бы и вовсе больше эту ямочку не видеть. Да и вообще, не ее забота, улыбается Зак Форрест или нет.

– Хорошо работает, – Зак кивнул в сторону Санта-Клауса.

Брэнди удивилась такому проявлению доброй воли.

– Конечно, хорошо. Поэтому я его и наняла.

– Поосторожней, дети услышат.

Брэнди разозлилась на себя за промах.

– Благодарю за напоминание, – сказала она сладким голосом. – Впредь я буду осторожнее, так что вам не обязательно слоняться здесь, чтобы присматривать за мной.

Зак, казалось, вовсе не заметил приторного тона:

– А куда, по-вашему, я должен идти?

– Вы, конечно, не думаете, что я поверила, будто вы в самом деле разбили палатку на стоянке. Я полагаю, вы собрались домой. Если вы отработали свое…

– Да нет же. У меня перерыв на два часа, а потом еще час дежурства, перед самым закрытием.

– Но я подумала, раз вы не в костюме…

– Я решил, что вам вряд ли понравится, если по магазину будет разгуливать лишний Дед Мороз.

– Мне бы это не понравилось.

– А поскольку у меня склонность к клаустрофобии, перспектива сидения в раздевалке меня не приводит в восторг. Там, знаете ли, тесновато. Так что остается переодеваться после каждой вахты.

Брэнди прикусила губу и пыталась сообразить, как признаться, что на самом-то деле она имела в виду не такое разрешение их конфликта.

Но, пока она искала слова, Зак добавил:

– Зато мои рождественские покупки идут полным ходом, тут уж ничего не скажешь. От нечего делать я изучаю ассортимент и купил уже почти все по своему списку. А вы? Вы сейчас свободны?

– Нет, я просто делаю обычный обход. Я стараюсь хотя бы дважды в день заходить в каждый отдел.

Черная бровь насмешливо приподнялась.

– Так это ваш первый поход сегодня или с утра вы просто избегали Страну игрушек?

– Ничего я не избегала. Сейчас самый критический момент в году, и у меня полно бумажной работы.

Брэнди, конечно, не обязана была перед ним отчитываться, но его вопрос слегка обеспокоил ее. Что, если она действительно отчасти поэтому на весь день загрузила себя работой?

– Рад, что вы мне все объяснили, – пылко произнес Зак. – А то я уж было подумал – вдруг это как-нибудь связано с нежеланием наткнуться на меня?

Легкое беспокойство Брэнди тотчас переросло в сильнейшую злость. У Зака не было никаких оснований так говорить, и лучше прекратить это сразу. Давай, только легко, без нажима, сказала она себе.

– С чего бы вдруг мне не хотеть вас видеть?

– Так вы хотите? Это ободряет. Моя жизнь наполнилась смыслом теперь, когда я знаю, что вы, несмотря ни на что, с нетерпением ждали встречи со мной.

Брэнди сморщилась, как от боли. Вот оно, залезла прямо в капкан. Зак не знал пощады:

– Раз мы оба собирались как раз сейчас побродить по магазину, можем пойти вместе. Это будет здорово! Вы в какую сторону направляетесь?

Какую дорогу ни укажи, он наверняка подстроит свои планы так, чтобы иметь возможность тащиться следом и изводить ее. Что-что, а это у него выходило отлично. Если бы в магазине проводился конкурс, кто лучше всех достанет босса, Зак наверняка был бы признан победителем.

– Я, строго говоря, не собираюсь бродить, – сказала она. – Я тороплюсь, так что…

– Мечтаете скорей освободиться и уйти домой?

– Не совсем так. Я буду здесь до закрытия, как всегда в это время года. Но у меня много дел. Так что, поскольку я ни в коем случае не хочу торопить вас и мешать смотреть по сторонам, сколько вашей душе угодно…

Зак прислонился к стойке перил и скрестил руки на груди.

– Надо думать, вы-то уже закупили все подарки к Рождеству? – поддел он ее.

– Вы совершенно правы.

– В вашем рождественском списке не осталось ничего, что бы вы еще не нашли, ни одной мелочи? – Он восхищенно присвистнул. – Знаете, я был уверен, что человек с таким мрачным взглядом на праздник, как у вас, будет откладывать покупку подарков до последней минуты. Но вы – чудо предусмотрительности, Брэнди.

– Что ж, я рада, что эта тема вас развлекла, но…

– Не пойму, как я мог так заблуждаться на ваш счет. Если только… Понял! Держу пари, вы приготовили всем родственникам и знакомым из вашего рождественского списка подарочные сертификаты «Тайлер-Ройал»[2]2
  Сертификат, дающий право предъявителю бесплатно получить товары на определенную сумму. Часто используется как подарок.


[Закрыть].

На самом деле он был абсолютно прав, и Брэнди занервничала. Как он угадал?

– Ну и что, если так? Что плохого в подарочных сертификатах?

– Да ничего, наверное, – сказал Зак. Сам он явно думал иначе. – Остановиться на минутку возле бюро обслуживания покупателей – и все, дело сделано. Каждый получает то, что хочет, «Тайлер-Ройал» подсчитывает выручку, и даже после Рождества меньше будет людей, желающих вернуть вам или обменять то, что им подарили. Идеальное решение – обо всех вы позаботились!

– Не надо изображать дело так, будто это дурной тон. – Брэнди шагнула прочь от ограды. – Приятно было с вами поговорить, Зак, но, поскольку мы идем в разные стороны…

Она пошла по широкому проходу в сторону хозяйственного отдела.

Зак пристроился рядом.

– Почему вы так настроены против праздника? Я правда хочу понять. Если вас угнетает рождественская торговля – на свете есть другие занятия, знаете ли.

– Я надеюсь, что не останусь навсегда на этой ступеньке карьеры, так что не вечно мне придется иметь дело с рождественской паникой. Но пока что остальные одиннадцать месяцев в году я живу ради своей работы, а Рождество научилась просто терпеть.

– Работа – то, ради чего вы живете?

В его голосе звучало недоверие.

– Что вас так удивляет? У меня есть и другие интересы, конечно, но в это время года не до них. Работа прежде всего. Или вы не считаете, что женщины должны интересоваться прежде всего своим делом, а потом уже всем остальным? – резким тоном спросила Брэнди.

– Я бы не осмелился указывать всем женщинам, что им делать. Я только имел в виду, что раз у вас дело обстоит так, очевидно, мистера Огилви все-таки не существует.

Он не задал вопроса, но, поскольку после такого прямого утверждения увертываться было бессмысленно, Брэнди ответила:

– Нет, не существует.

– А был когда-нибудь?

Она остановилась около высокого стеллажа с мелкими кухонными принадлежностями – миксерами, тостерами, кофемолками.

– Простите?..

– Я только спросил…

– Я знаю, что вы спросили. Моя личная жизнь – не ваше дело.

Зак пожал плечами.

– Хорошо. Как скажете.

Он взял со стеллажа коробку.

– Как вы думаете, моей сестре понравится пароварка для овощей?

– Я не знаю вашу сестру, так что понятия не имею, – отрывисто бросила Брэнди.

Зак не обиделся.

– Видите ли, одну я ей уже купил, но сейчас, подумав, понял, что купил не ту.

Глаза его загорелись.

– А то, знаете, давайте я вам ее подарю – вы ведь из тех, кто ценит по-настоящему полезные подарки… Ну ладно, у меня еще будет время подумать. До работы все еще больше часа.

Это напомнило Брэнди о проклятом расписании. Единственное, что она знала точно, – это то, что со временем оно должно было становиться все хуже. То есть этот день был еще из неплохих, хотя распределение рабочих часов Зака было достаточно отвратительным и могло довести до истерики почти любого из ее работников. Ей придется отступить, и чем быстрее она это сделает, тем безболезненнее все пройдет.

Она набрала воздуху:

– Послушайте, Зак… Если вы хотите упростить расписание, которое я вам дала, я не против. На самом деле нам не нужен Санта во время обеденного перерыва, и вам неудобно часами ждать, чтобы полчаса поработать.

Он не кивнул, не улыбнулся, не нахмурился. Он вообще не реагировал. Это озадачило Брэнди.

– Или вечером, в последний час перед закрытием, – торопливо продолжила она. – В это время Санта-Клаус совсем ни к чему.

Зак по-прежнему ничем не показывал, что слышит ее, хотя она знала – он должен был слышать. Она попыталась обратить все в шутку:

– Все хорошие девочки и мальчики в это время все равно уже спят. Так что, если вы хотите освободиться прямо сейчас…

– Вы урезаете мое рабочее время?

– Я пытаюсь дать вам перерыв для отдыха!

Зак слегка покачал головой, как будто был разочарован. Или, может, он просто не верил своим ушам.

– О нет, Брэнди. Я и мечтать не посмел бы о каком-то особом отношении. Вы назначили мне определенные рабочие часы, и я не жалуюсь.

Брэнди заморгала от изумления.

– Ладно, – огрызнулась она. – Хотите так – валяйте, вперед!

Зак улыбнулся, мелькнула ямочка на щеке.

– В конце концов, вы не требуете от меня ничего такого уж необычного. Я уверен, сами вы будете здесь столько же, сколько и я, до последней минуты. Не так ли?

Ямочка была на левой щеке. Брэнди чуть не взвыла, поняв, что обратила на это внимание.

Приближалось время закрытия; она чувствовала, как меняется ритм жизни магазина. Даже не выходя из кабинета, не видя торговых залов, она почти слышала попискивание очищаемых кассовых аппаратов, гудение выключаемых компьютеров, щелканье кнопок – это гасят свет.

Брэнди подписала стопку писем и отложила на утро для Доры – она отправит. Потом отстегнула свою белую гвоздику, слегка замызганную теперь, через двенадцать часов после начала дня, и отправила ее в корзину для бумаг.

Во всех кабинетах администрации было темно, только по соседству, в комнате отдыха персонала, несколько человек надевали пальто и обувались, собираясь домой.

Сам магазин никогда не остается неосвещенным: включенный свет – лучшая мера безопасности. Но торговые залы выглядели совсем иначе теперь, когда погасли сверкающие огни витрин. И звучал магазин по-другому. Безжалостно-бодрые звуки рождественской музыки, не смолкавшие весь день, наконец-то затихли, утонув в благословенной тишине.

Эскалаторы стояли. Брэнди медленно спускалась, привычным глазом окидывая сверху целый этаж. На выходе из Страны игрушек маячила красная шуба. Зак, опершись на ограду Мастерской Санта-Клауса, разговаривал с какими-то детьми. Что они делают в магазине после закрытия, не известно никому. Дети – вот кто привлек ее внимание, сказала себе Брэнди. Уж конечно, она не искала Зака.

Охранник в форме окликнул ее, и она подошла к отделу электроники, где он проверял, все ли витрины заперты. Доберман-пинчер, стоявший рядом, навострил уши и оглядел ее с интересом. Брэнди держалась на почтительном расстоянии. Пес был на привязи, но достаточно было охраннику легонько дернуть за поводок и сказать одно слово, как он превратился бы в злобного монстра.

– Начальник охраны пассажа предупредил меня, что сегодня вечером у них там околачивался какой-то странный парень, – сказал охранник. – Он советует всем работникам магазина сегодня выходить через главные входы. Санта-Клаус сказал, что проводит вас до машины.

– Нет никакой необходимости. Но не забудьте всех предупредить.

Он кивнул:

– Я повесил записку у служебного выхода.

Зак распрощался с ребятишками и стоял, облокотясь на ограду и поджидая Брэнди.

– Готовы? – спросил он.

– Вам не стоит беспокоиться, Зак…

– И не надейтесь. Никакого беспокойства тут нет, нам по пути.

– Как мило с вашей стороны, – проворчала Брэнди. – Но вы все равно еще не переоделись.

– Еще раз? Нет уж, спасибо. Теперь я вылезу из шубы только для того, чтобы сразу залезть под горячий душ.

Почему при этих словах у Брэнди загорелись щеки – она сама не смогла бы объяснить. Что тут такого?

– Ну так я не буду вас задерживать.

– Вся задержка из-за того, что мы с вами тут стоим и разговариваем, – заметил он.

Это было недалеко от истины, и Брэнди двинулась к выходу, бормоча:

– Вы что, намеков не понимаете?

– Тут не захочешь – поймешь. Это был не намек, а удар кузнечного молота.

Железные решетчатые ворота были закрыты, оставалась лишь узкая щель – только-только для Брэнди, чтобы выскользнуть наружу.

– Знаете, я вполне могу сама пройти через стоянку к машине. У нас тут случаются время от времени мелкие неприятности, но ни разу ничего серьезного не было.

– Но если вы не дойдете до машины, а завтра на стоянке найдут ваше мертвое тело…

– Вы думаете, власти заподозрят вас?

– Нет, конечно, – сказал он быстро. – Наверняка есть десятки людей, которых заподозрят раньше, чем меня. Но мне больно при мысли о том, что Россу придется вас кем-то заменить.

– Благодарю за то, что поставили меня на место.

– Всегда к вашим услугам.

В огромном павильоне пассажа перед входом в универмаг было тихо. Вместо дневной суеты изредка слышался лишь цокот каблуков то туг, то там да тихий плеск фонтана. Они пересекли холл, и Зак открыл перед ней дверь. Снежный вихрь ворвался в проем, у Брэнди даже мурашки побежали по спине.

Закупоренная целый день в искусственном коконе здания, Брэнди даже не думала о том, какая на улице погода.

– Я не знала, что идет снег. Какая досада.

Зак низко поклонился:

– Пожалуйста, мадам. Полдюйма снега на этой неделе – так вы изволили сказать?

Брэнди уставилась на него.

– Если вы теперь ждете изъявлений благодарности только потому, что пару дней назад я обмолвилась – небольшой снег помог бы торговле… У вас нет пальто?

– Я его оставил в машине.

– Не самое удачное из ваших решений, я бы сказала.

– О, эта шуба – на удивление теплая. Это, кстати, одна из тем, которые я хотел бы с вами обсудить. Вы не думаете немного уменьшить отопление в районе Мастерской Санта-Клауса? Или хотя бы поубавить прожекторов? Там жарковато.

Брэнди пожала плечами.

– Может, если бы на вас было не так много мехов…

Зак стряхнул несколько снежинок с белого мехового воротника.

– Вы имеете в виду это? Это искусственный мех. От настоящего у детей может быть аллергия.

– Мне следовало бы знать об этом.

– Кроме того, я не единственный, кому там становится жарко.

– Да? Вы что же, провели опрос среди других Дедов Морозов? А дальше что собираетесь делать – организовать их в профсоюз и выставить пикеты, если ваши требования не будут удовлетворены?

– Неплохая мысль. Я начну составлять список своих требований. Где ваша машина?

Брэнди махнула рукой в самый дальний угол стоянки.

– Извините, что так далеко, но вы сами напросились.

– Я не жалуюсь.

Но ему, наверное, холодно, подумала Брэнди. Его бархатный колпак уже заиндевел, и несколько снежинок повисли на ресницах. Она раньше не замечала, какие у Форреста длинные и темные ресницы. Нет, правда, надо отправить его обратно в холл или прямо в его машину вместо того, чтобы позволять ему идти с ней все дальше и замерзать все больше.

Как же! Тут ее, видимо, ждет не больший успех, чем во всех прочих случаях, когда она пыталась его остановить.

– Так или иначе, я говорил не об одних Санта-Клаусах, – продолжал Зак. – Детям тоже неудобно. Почти все они ходят по магазину в пальто. На самом деле, если бы в магазине было более прохладно, это понравилось бы, видимо, всем покупателям.

– Почему бы вам не опросить их? Могли бы для разнообразия использовать свою тетрадку на что-нибудь полезное. Через пару недель напишете мне доклад, я его рассмотрю.

Зак как будто и не слышал.

Брэнди проследила за его взглядом. В двадцати ярдах от них женщина с маленькой девочкой шли, взявшись за руки, к машине. По крайней мере женщина шла. Девочка – лет шести или семи – упиралась и, не отрывая глаз от Зака, повторяла снова и снова:

– Санта-Клаус… Санта-Клаус!

Женщина слегка нахмурилась и покачала головой.

– Пегги, я сказала – нет. Мы с тобой договаривались, что идем только посмотреть на рождественские огни.

– Но если б я поговорила с Санта-Клаусом…

– Что ты хочешь мне сказать? – окликнул ее Зак.

– Зак, – прошептала Брэнди. – Разве об этом не сказано в правилах? Мать не хочет с вами говорить. И потом, Санта-Клаус из «Тайлер-Ройал» не подходит сам к детям. Он ждет, когда к нему подойдут.

– В данный момент, Брэнди, я не работаю на вас. Вы не забыли?

Не успела она возразить, как Зак уже отошел. Он мерил расстояние большими шагами, как будто и не было под ногами скользкого снега, и, когда Брэнди догнала его, уже наклонился к девочке и спросил:

– Придешь завтра посидеть на руках у Деда Мороза и рассказать, какие подарки ты хочешь получить на Рождество?

– Нет, – ответил ребенок почти шепотом.

– Почему нет? – мягко спросил Зак. – Ведь ты меня не боишься? Меня бояться нечего.

Женщина сказала:

– Вы не можете дать моей дочери то, что она хочет получить на Рождество, сэр.

В ее голосе была скрытая боль – и такое чувство собственного достоинства, что Брэнди посмотрела на мать с дочерью более внимательно. Пальто на девочке было явно не новое и так же явно было ей велико. Пальто ее мамы тоже было потертым, и обе были обуты не по погоде легко. Но девочка была аккуратно причесана, в волосах – розовый бант, а мать держалась очень прямо.

Зак не пошевелился. Он все еще стоял, наклонившись к девочке, и только взглянул снизу вверх на ее мать. Его голос звучал очень серьезно.

– Может быть, и нет, – вежливо сказал он. – Есть вещи, которые и для Санта-Клаусов нелегки. – Он осторожно обнял девочку за плечи. – Но я обязательно постараюсь. Почему бы тебе все-таки не сказать мне, Пегги, просто на всякий случай?

Девочка бросила быстрый взгляд на мать и уткнулась в его теплый бархатный рукав. Но голос ее был ясно слышен:

– Подари моей маме работу.

У Брэнди больно сжалось сердце.

Женщина опустила глаза, словно разглядывая носки своих туфель. Брэнди заметила, что они насквозь промокли.

– Я совершила ошибку, сказав Пегги, что в этом году в нашем доме не будет праздника Рождества, потому что у меня нет работы. Вот и все, что она имела в виду. Мне очень жаль, что она вас побеспокоила. – Спокойное достоинство, звучавшее в ее голосе, заставило сердце Брэнди отозваться еще больнее.

Зак, казалось, совершенно онемел.

Надо было соображать, что делаешь, подумала Брэнди. Теперь он изрядно влип со своими великими идеями о том, как легко быть Санта-Клаусом.

– Вот почему мы составляем правила, – тихо сказала она.

Зак поднял на нее глаза с самым невинным видом, как будто и не слышал ничего.

– Брэнди, разве не вы говорили, что вам нужны приказчики в торговых залах?

– Может, и говорила, но…

Женщина перебила:

– Пожалуйста, не тревожьтесь больше из-за нас. Пойдем, Пегги.

Она мягко, но решительно потянула девочку к машине.

Брэнди метнула на Зака гневный взгляд. Потом еще раз внимательно посмотрела на женщину и сказала:

– Подождите.

Она достала из сумочки визитную карточку и ручку, написала на карточке: «Постарайтесь, пожалуйста, найти место для…»

– Ваше имя, мадам?..

С явной неохотой женщина ответила:

– Тереза Говард.

Брэнди черкнула имя на карточке и протянула ей:

– Приходите с этим завтра в «Тайлер-Ройал», на третий этаж, спросите директора по кадрам.

Глаза женщины широко раскрылись, когда она взглянула на карточку:

– О, мисс Огилви…

Брэнди на секунду испугалась, что сейчас женщина поцелует ей руку.

– Это будет, скорее всего, только на рождественский сезон, – сказала она поспешно. – Но все же это подспорье.

Зак не сказал ни слова. Они стояли рядом, все в снегу, пока Тереза Говард и ее дочь не дошли до своей машины, а потом продолжили путь в дальний конец стоянки.

Брэнди наконец нарушила молчание:

– Вам не надо благодарить меня за то, что я спасла честь вашего мундира.

Она не смотрела на него.

– Я, собственно, и не собирался.

– Ах, вы не собирались?

Брэнди остановилась прямо перед ним, лицом к лицу, уперев руки в бока.

– Да как вы смеете ставить меня в такое положение?

– Я не ставил вас ни в какое положение. Я всего лишь задал вопрос.

– Я чувствовала себя крайне неудобно из-за вас.

– Возможно. Признаюсь даже, я к этому стремился. Но не я заставил вас взять ее на работу, это уж точно.

Брэнди свирепо смотрела на него.

– Ладно, хоть это вы понимаете… И не тешьте себя разными безумными надеждами. Мне как раз были нужны приказчики, а миссис Говард показалась подходящей кандидатурой. Но это не значит, что я стану выручать вас каждый раз, если подобное поведение войдет в привычку.

– Конечно, не станете, – сказал Зак.

Что-то он слишком легко согласился – Брэнди взглянула на Форреста с подозрением. Но у него был совершенно невинный вид.

– Эта ситуация ясно показывает, как необходимо обучение, – сказала Брэнди. – Что я и пыталась вам объяснить в первый же день, когда вы настаивали, что это совсем легкая работа. Сама мысль о том, чтобы обещать что-то ребенку, не имея ни малейшего представления, что он собирается попросить… Вы хоть понимаете, какой вред могли нанести?

– Я обещал ребенку только одно – что я постараюсь, – возразил Зак. – Я не говорил девочке, что смогу дать все, что она пожелает.

Обдумав этот аргумент, Брэнди без особой охоты признала, что он, пожалуй, прав – формально по крайней мере. Хотя здравомыслящий человек все равно бы так не поступил.

Зак между тем шел дальше, и ей пришлось срезать путь по сугробам, чтобы его догнать.

– Вы не должны были так бросаться на людей и лезть не в свое дело, Зак. Мать явно не хотела, чтобы вы вмешивались.

Зак остановился и посмотрел на нее сверху вниз. В желтоватом свете фонарей его костюм приобрел оранжевый оттенок, а глаза стали темнее, чем когда-либо раньше.

– Знаете, что я думаю?

Он говорил легко, почти небрежно, но в голосе была как будто тень, от которой Брэнди стало не по себе.

– Я подозреваю, что вы вообще не человек, миссис Огилви. Вы – инопланетянин. Или машина. Да, вот оно: вы робот. Неутомимый и бесчувственный. И я знаю, как это доказать.

Пока Брэнди моргала в изумлении, он вдруг бросился к ней, схватил за плечи и прижал к себе так резко и так крепко, что весь запас воздуха, бывший у Брэнди в легких, с шумом вырвался у нее изо рта. Она попыталась отпихнуть Зака и посмотрела на него снизу вверх, собираясь возмутиться. Но, даже если бы ей удалось перевести дух, сказать она все равно ничего не смогла бы. Он закрыл ей рот властным, требовательным поцелуем.

Брэнди прекратила борьбу. Она собиралась постоять спокойно только несколько секунд, чтобы он подумал, будто она сдалась, в то время как на самом деле она ждала удобного момента, чтобы вырваться на волю. Если бы он ослабил хватку хоть на мгновение… Но его руки были будто из железа, а губы упруги, яростны и горячи.

И все это было бесконечно более волнующе, чем то, что Брэнди приходилось испытывать прежде. Она ощущала шелковую мягкость его фальшивой бороды, а по вкусу Форрест, пожалуй, напоминал ей кофе, лимон и еще что-то невероятно сладкое…

Его гнев медленно уходил, а поцелуй становился нежнее, мягче… И все больше захватывал ее; когда элемент насилия исчез, Брэнди обнаружила, что отвечает на его ласку. Ее губы все больше смягчались, принимая его, и она прижималась к нему почти помимо своей воли.

В конце концов Зак остановился, опустил ее голову на свое плечо и прижался щекой к ее волосам. Брэнди не хотелось признаваться, но, пожалуй, это было хорошо, что он не отпустил ее совсем: у нее подгибались ноги.

Тем не менее после подобной сцены нельзя было просто стоять в его объятиях, следовало потребовать уважения к себе.

– Я готова принять ваши извинения, Зак.

Несмотря на все усилия, голос ее дрожал.

– Готовы?

Его голос тоже звучал немного странно, как будто он никак не мог отдышаться.

– Тогда, конечно, я извинюсь. По-своему.

Он очень нежно взял Брэнди за подбородок и повернул лицом к себе. Этот поцелуй вначале был совсем другой – мягкий, легкий, нежный, но он таким не остался, и к моменту, когда он кончился, сердце Брэнди колотилось с пугающей быстротой, а дыхание вырывалось из груда болезненными толчками.

Зак чуть-чуть отодвинул ее от себя, чтобы взглянуть на нее. Брэнди опустила голову – она была не в состоянии смотреть ему в лицо.

– Я должен признать, – сказал он хрипло, – целуетесь вы отнюдь не как робот.

Он медленно выпустил ее, минуту еще придержав за плечо, пока она вновь не обрела равновесие. Брэнди шагнула к машине и споткнулась. Что-то лежало в снегу у нее под ногами. Она была слишком оглушена всем случившимся и не посмотрела, что это, но Зак наклонился – и поднял ее сумочку. Оказывается, Брэнди ее уронила. Он стряхнул снег и молча подал сумочку Брэнди. Потом взял ее под руку и повел к машине.

Тишина вокруг стала полной, как будто они летели в мыльном пузыре, отделенные от всего мира. До них должен был бы доноситься шум машин, и гудки, и голоса. Но Брэнди не слышала ничего, кроме стука собственного сердца и шороха снега под ногами.

– Что бы вы стали делать, если бы я вас не спасла? – спросила она.

Еще несколько шагов они прошли молча, она даже подумала, что Зак не расслышал.

– Так вы из-за этого приняли ее на работу? – наконец отозвался он. Его голос звучал как будто издалека. – Чтобы спасти меня?

– Нет, конечно. Я вам говорила, мне не хватает работников в торговых залах.

Не глядя на него, она пыталась нащупать в сумочке ключи от машины.

Он взял у нее ключи и отпер дверцу.

– Зачем вы пытаетесь уверить меня, что у вас нет сердца?

Брэнди проскользнула на водительское место.

Она бы закрыла дверцу, но Зак – по рассеянности, несомненно, – встал так, что мешал ей.

– Меня не интересует, в чем вы уверены, – ответила она. – Но хочу сказать, с вашей стороны было не очень любезно так сильно и явно изумляться тому, что я нашла ей работу.

Зак вдруг улыбнулся, в глазах опять заплясали озорные огоньки.

– Я был просто поражен тем, что вы не раздавили ее на месте за то, что она назвала вас «мисс», а не «миссис».

– Идите домой, – резко сказала Брэнди. – А то превратитесь в сосульку.

– Да уж, – задумчиво протянул он. – Неплохая мысль. Приму горячий душ, открою холодное пиво, закину ноги на диван и подумаю обо всем, что узнал за сегодняшний день.

Он заглянул в машину и провел пальцем по ее щеке.

– Я все имею в виду.