Текст книги "Джек Ричер, или В розыске"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 27

Ричер и Маккуин молча стояли друг напротив друга, грудь к груди, как это часто бывает с мужчинами в туалете. Затем Дон вошел внутрь, а Джек направился через магазин к кофейной стойке – сложному автомату, производящему по одной чашке, хромированной новенькой машине, вероятно, итальянской. Или французской. Наверняка европейской. Казалось, после каждого нажатия кнопки она молола новую порцию кофейных зерен, но действовала так медленно, что Маккуин успел выйти из туалета еще до того, как Ричер получил последнюю чашку. И это получилось удачно, потому что Маккуину пришлось взять две чашки, чтобы отнести их к машине, так что у него были заняты обе руки, а вооруженный человек с занятыми руками много лучше, чем вооруженный человек со свободными – тут у Ричера не было никаких сомнений.

Джек нес две оставшиеся чашки – черный кофе без сахара, один для себя, другой для Карен Дельфуэнсо. Алан Кинг все еще находился возле машины, которая стояла около насоса. Стрелка показывала, что в бак вошло менее четырех галлонов.

– Дальше поведу я, мистер Ричер, – сказал Кинг.

– В самом деле? – удивился Джек. – Я еще не сделал свои триста миль.

– Изменение планов. Мы поедем в мотель и останемся там до конца ночи.

– А я думал, что вы хотите побыстрее добраться до Чикаго.

– Я же сказал, планы изменились. Что здесь непонятного?

– Да, конечно, – сказал Ричер.

– Вот так, – сказал Кинг. – Мне нужен ключ от машины.

Четырехмерное планирование.

Ричер стоял с одной стороны машины, Кинг и Маккуин – с другой. Дельфуэнсо все еще сидела на своем месте. Ее дверца была широко распахнута. Голова Карен находилась в нескольких дюймах от правой руки Кинга. Похитителям потребуется доля секунды, чтобы бросить чашки с кофе. Часть другой секунды уйдет на то, чтобы вытащить пистолеты. Ричер мог швырнуть свою чашку, как обжигающую гранату, в одну голову, но не в обе, мог обежать багажник или перепрыгнуть через него, но достаточно быстро у него это не получится.

Никаких шансов.

Геометрия и время.

Джек поставил чашку на крышу «Шевроле», вытащил из кармана ключ и протянул его.

Подойди и возьми его.

Но Кинг не был самым глупым парнем на свете.

– Бросьте на сиденье, а я заберу.

Дон Маккуин сел вперед, повернувшись против часовой стрелки, словно хотел убедиться, что его друзья удобно устроились. Однако в такой позе его правая рука оставалась свободной, рядом с правым карманом брюк и поясом с правой стороны.

Кинг все еще стоял возле насоса; его правая рука оставалась свободной, в нескольких дюймах от головы Карен Дельфуэнсо.

Геометрия и время.

Ричер сел в машину за спиной у водителя, наклонился вперед и бросил ключ на сиденье.

Маккуин улыбнулся.

Кинг захлопнул дверцу со стороны Дельфуэнсо, обошел багажник и закрыл дверцу со стороны Ричера. Кинг взял с сиденья ключ, сел и пододвинул сиденье на шесть дюймов вперед. Включив двигатель, он выехал на дорогу и покатил вперед, в темноту, на юг, удаляясь от автострады в сторону обещанного мотеля.

Оператор ФБР по чрезвычайным ситуациям остался на линии, чтобы послушать разговор с Омахой. Он услышал гудки, а потом трубку бросили. Оператор пришел в ФБР недавно, вот почему ему поручили ночное дежурство, однако он был быстро прогрессирующим новичком и благодаря этому получил назначение на такой важный пост. Его успехи объяснялись просто – он прекрасно соображал.

И догадался отследить звонок.

Он позвонил в полевой офис в Омахе и поговорил с дежурным агентом.

– Парни, у вас там сейчас что-то происходит? – спросил он.

Агент в Небраске зевнул.

– Вроде того, – ответил он. – Идет расследование убийства, совершенного ножом где-то в глухомани, которое выглядит не особенно важным, но им заинтересовались наше начальство, ЦРУ и Государственный департамент, а на автостраде поставили несколько дорожно-пропускных пунктов.

– Тогда вам следует знать, что я перенаправил к вам звонок, но звонивший повесил трубку до того, как вы успели ответить.

– Место?

– Судя по всему, звонили с бензоколонки откуда-то к юго-востоку от Де-Мойна, штат Айова.

– Вам удалось узнать имя звонившего?

– Нет, но это был мужчина, и он очень спешил. И еще у меня сложилось впечатление, что он сильно простужен – у него заложен нос.

– Он объяснил причину звонка?

– Нет, но сказал, что у него есть информация, вероятно, для Омахи, Небраска.

– Вероятно?

– Да, он использовал именно это слово.

– Ясно, спасибо, – сказал агент из Небраски и повесил трубку.

Темная дорога шла по прямой еще восемь миль до Т-образного перекрестка. Слева тянулось огромное поле, справа еще одно, а поле впереди казалось и вовсе бескрайним. Так что сворачивать было обязательно. Указатель влево обещал мотель. Еще через восемь миль, на следующем перекрестке, Алан Кинг свернул направо. Он ехал все дальше по шахматной доске бесконечных полей Айовы. Рядом вполоборота сидел Дон Маккуин, внимательный и настороженный. У него за спиной Карен Дельфуэнсо смотрела вперед застывшим взглядом. Она даже не поворачивала голову в сторону Ричера. Казалось, она в нем разочаровалась.

А Ричер сидел и медленно дышал. Он ждал.

Дежурный агент в Небраске записал на листке бумаги: «Звонил мужчина, очень спешил, казался простуженным, говорил в нос, с бензоколонки к юго-западу от Де-Мойна, Айова». Затем он отыскал номер сотового телефона Соренсон.

Немного подумал.

И набрал ее номер.

Вдруг звонок незнакомца окажется важным?

В этот момент Джулия Соренсон разговаривала с шерифом Гудменом об исчезнувшем свидетеле. Он жил с женщиной, на которой не был женат, во взятом в аренду фермерском доме. Дом находился в одиннадцати милях на северо-запад от места преступления. Он мог выбрать лишь один маршрут, однако так и не появился дома; полиции не удалось найти ни свидетеля, ни его грузовичок. Не оказалось его и ни в одном из баров городка.

Затем зазвонил телефон Соренсон; она извинилась и отвернулась, чтобы поговорить. Звонил дежурный агент из местного отделения ФБР. Она не слишком внимательно слушала его объяснения. Полиция часто принимает такие звонки – человек в последний момент бросает трубку. Дети, шутники, пьяные, люди, которые неправильно набрали номер – обычное дело. Но она насторожилась, как только агент сообщил о месте, откуда был сделан звонок. Ранее она сама сделала безнадежный вывод: «Преступники находятся где-то к востоку от Де-Мойна».

– Повторите еще раз, – попросила она.

– Звонок из телефона-автомата, установленного на бензоколонке, в совершенно безлюдном месте, к юго-востоку от Де-Мойна, Айова.

– Вы уверены?

– Телефонная компания подтвердила, что звонили именно оттуда.

– Кто звонил?

– Имени нет, но оператор сказал, что голос был мужским.

– Что-нибудь еще?

– Он торопился и говорил в нос.

– В нос?

– Да, как будто был сильно простужен.

– Запись разговора есть?

– Исходного звонка? Уверен, что есть.

– Перешлите мне ее по электронной почте. И позвоните на бензоколонку. Проверьте, есть ли у них видеокамеры, а если нет, пусть служащие расскажут, что они видели.

– Вам нужно позвонить в ЦРУ, – сказал дежурный агент.

– Только не говорите, что я должна делать, – ответила Соренсон.

– Просто они постоянно звонят мне. Они хотят знать, как продвигается расследование.

– Ничего им не говорите, – сказала Джулия. – Пока.

Она закончила разговор, повернулась к Гудмену и посмотрела ему в глаза.

– Извините, шериф, но мне нужно в Айову.

Глава 28

Гудмен выслушал Соренсон, которая рассказала ему о звонке с бензоколонки.

– А что будем делать с моим исчезнувшим свидетелем? – спросил он.

– Вы можете заниматься им до рассвета. Однако не беспокойтесь. Вам окажут всяческую поддержку. Как только наши люди придут на работу, они пришлют сюда агентов, которые меня заменят, – столько, что вы сможете использовать их даже для управления движением на дорогах. Завтра вы узнаете, кто бросает жвачку на тротуар.

– Ваш начальник уже в этом участвует. И вас еще не заменили.

– Он не передал дело наверх, это невозможно сделать посреди ночи. Однако он именно так и поступит, прикроет свою задницу. Могу спорить, что сейчас он пишет рапорт, который отправит по электронной почте еще до того, как взойдет солнце, а в последнем абзаце будет рекомендация снять меня с расследования и передать его крутым парням из Вашингтона. Можете даже не сомневаться.

– Он вам не доверяет?

– Он мне полностью доверяет. Но эта история очень плохо пахнет. И он не захочет, чтобы его офис оказался по уши в дерьме. Он не любит рисковать.

– Тогда зачем вам ехать в Айову?

– Потому что я все еще веду расследование.

– Вы и вправду думаете, что это они?

– Место соответствует. Именно там они должны сейчас находиться.

– Но это всего лишь догадки.

– А кто еще мог звонить в Омаху из окрестностей Де-Мойна?

– Зачем им вообще звонить? К тому же из телефона-автомата, который легко отследить…

– Возможно, это укоры совести. Вероятно, звонил водитель. Они сказали, что он говорил в нос. Не исключено, что тот у него сломан и дело вовсе не в простуде. Быть может, телефон-автомат был его единственным шансом.

– Но он повесил трубку.

Соренсон кивнула.

– Передумал. Такое случается.

– Как быть с дочкой Карен Дельфуэнсо?

– Вам нужно ей все рассказать. В любом случае. Это ваш округ, ваши люди.

– И когда?

– Когда она проснется.

– Непростая задача…

– Да, такие вещи даются нелегко.

– Эти парни будут уже далеко, когда вы доберетесь до Восточной Айовы. Путь неблизкий.

– Я могу ехать быстрее, чем они. И у меня не будет причин для остановок, к тому же превышение скорости – не проблема.

– И тем не менее…

– Лучше поехать в Айову, чем бездействовать здесь, – заявила Джулия.

Соренсон предупредила Доусона и Митчелла, что собирается уезжать. Она не предложила им составить ей компанию. Джулия полагала, что агенты из отдела по борьбе с терроризмом последуют за ней на своем автомобиле и с удовольствием примут участие в погоне. Однако они сказали, что останутся в Небраске. Рядом с уязвимым местом. Они сказали, что Айова их не беспокоит. С полным уважением к этому чудесному штату, сказали агенты, он не является главной мишенью террористов.

– Возможно, у них там базовый лагерь. Тайное убежище.

– Вы серьезно? – спросил Митчелл.

– Не слишком.

Доусон кивнул.

– Мы позвоним в Сент-Луис. Технически именно они отвечают за юго-восток Айовы. Если потребуется, они примут участие в расследовании.

Соренсон не стала разговаривать с Лестером Л. Лестером из Государственного департамента – она попросту его проигнорировала. Гудмен отвез ее на бензоколонку, она села в свою машину, при помощи навигатора выехала на автостраду, постоянно поддерживая скорость семьдесят миль в час, включила мигалку и поставила сотовый телефон на зарядку.

«Обманчивый съезд», – снова подумал Ричер. Темные проселочные дороги и места, которые оказываются закрытыми, когда ты туда приезжаешь. Он ошибся относительно бензоколонки, но это еще не означало, что мотель существует. Пятьдесят на пятьдесят – таков вероятный исход, если речь идет о правдивости рекламы. За время своих путешествий он видел множество закрытых мотелей. В Америке их полно. Они подобны капсулам времени, навсегда застывшим в своей эре, иногда самые обычные, порой диковинного дизайна, но всегда свидетельствующие о долгом и печальном закате энергии и амбиций своих владельцев и об изменении вкуса публики. Неделя в домике на берегу небольшого озера больше никого не интересовала. В моду вошли круизы, Вегас и Виргинские острова. Ричер видел рекламу туристических агентств. Он знал, куда люди отправляются в отпуск. И знал, куда не ездят. И не видел никакой причины для существования мотеля на огромных пространствах Айовы в последние тридцать лет.

О чем можно было пожалеть – ведь остановка на ночь открывала целое море новых возможностей.

Кинг сворачивал налево и направо, продолжая ехать на юг и восток по темной шахматной доске; они преодолели уже более тридцати миль после бензоколонки, и на каждом повороте возникали новые рекламные щиты, направлявшие их все дальше, обещающие и безнадежные. Однако Маккуин не выглядел встревоженным. Он был внимательным, спокойным и уверенным. Он верил рекламным указателям.

И оказалось, что он не ошибся. Они проехали еще милю, и во второй раз за эту ночь оказалось, что Ричер был не прав. Он заметил тусклое сияние в тумане, далеко впереди и слева; вскоре оно превратилось в отдельные жемчужины света – не слишком яркие электрические лампочки, находящиеся на высоте колена и идущие вдоль стен длинного низкого здания мотеля. Самого обычного: темно-коричневая обшивка, вестибюль и офис в северном конце, автомат, продающий кока-колу, и навес над входом, а дальше на юг в неизменном ритме – окно, дверь, окно, дверь, всего двенадцать номеров. Перед каждой дверью стояла пара белых пластиковых стульев. Низко расположенные лампочки освещали тротуар, идущий вдоль всего здания.

Возле двух номеров были припаркованы машины, старый проржавевший седан и огромный грузовик пикап, выкрашенный в цвета производителя мотоциклов. Третья машина стояла возле офиса, трехдверная иностранная модель, не слишком превосходящая размерами гольфмобиль[11]11
  Трех– или четырехколесный электромобиль для перевозки игроков по полю для гольфа во время игры.


[Закрыть]. Очевидно, на нем ездил ночной портье.

Алан Кинг остановил «Шевроле» с работающим двигателем в двадцати футах от въезда в мотель, оглядел его и спросил:

– Годится?

– Меня устраивает, – ответил Маккуин.

Кинг не стал спрашивать мнения Карен Дельфуэнсо. Никаких демократических дискуссий. Он поехал дальше и остановил автомобиль под навесом носом на север, номера остались у них за спиной. Не слишком удобно, если придется давать задний ход или разворачиваться после регистрации, но неизбежно, ведь в Америке приходится сворачивать направо и ехать по кругу против часовой стрелки.

Вестибюль был тускло освещен, и Ричер с трудом разглядел стойку портье, за которой находилась запертая дверь, несомненно ведущая в офис. Вероятно, портье находился там и спал в кресле. Стойку украшала ваза с цветами, скорее всего, искусственными.

– Мистер Ричер, – сказал Алан Кинг, – вы не могли бы узнать, есть ли здесь свободные номера?

– Конечно, есть, – ответил Джек. – Здесь двенадцать дверей и всего две машины.

– Будьте так добры, зарегистрируйте нас, пожалуйста.

– Я не самый лучший кандидат для этого, – сказал Ричер.

– Почему?

«Потому что я не хочу выходить из машины, – подумал Джек. – Во всяком случае, сейчас, когда у меня нет ключа от зажигания».

– Потому что у меня нет кредитной карточки, – ответил он.

– В самом деле?

– И документов. Если не считать старого паспорта. Но он давно просрочен, а некоторым людям это не нравится.

– У вас должны быть водительские права.

– У меня их нет.

– Но вы только что вели машину.

– Не говорите об этом полицейским.

– Вождение машины без прав – это уголовное преступление.

– Скорее административное правонарушение.

– А у вас когда-нибудь были права?

– Гражданские? Нет, никогда.

– И вы не сдавали экзамен?

– Сдавал, наверное. В армии.

– Вы не помните?

– Я помню, как учился. Но сам экзамен – нет, не помню.

– Я пойду с вами, – сказал Маккуин, – у меня есть кредитная карточка.

Такой вариант Ричера вполне устраивал. Он не хотел уходить из машины один и чтобы Кинг и Маккуин сами выбирали номера. В его планы входило оказать влияние на их выбор. Джек распахнул дверцу, и Маккуин последовал его примеру. Они вышли вместе; Дон находился в десяти футах от вестибюля, Ричер – по другую сторону машины. Маккуин ждал. Джек обошел «Шевроле» со стороны багажника и помедлил, протянув вперед правую руку: проходите, я за вами. Предосторожность, а не вежливость. Он не собирался идти перед человеком, у которого есть пистолет. Нет, Ричер не считал, что Маккуин может в него выстрелить. Во всяком случае, не здесь и не сейчас – рядом находился ночной портье и по меньшей мере двое гостей.

Маккуин зашагал вперед по дорожке, выложенной битым камнем. Джек следовал за ним. Дон распахнул дверь в вестибюль. Ричер подошел, придержал дверь и вновь повторил свой жест: после вас.

Маккуин вошел, Ричер последовал за ним. Пол в вестибюле был покрыт пластиком, здесь же, вокруг низкого столика, стояли четыре безвкусных плетеных кресла. Рядом находился стол повыше, на котором стояли термосы с кофе и стопки бумажных стаканчиков. На стене висела полка с рекламными буклетами для туристов. Она была практически пустой.

Стойка портье находилась у боковой стены справа. Она заканчивалась в шести футах от соседней стены, рядом со столом с кофе. Из-за двери офиса доносился шум работающего телевизора, было видно, что в офисе горит свет. Маккуин подошел к стойке справа, Ричер – слева.

– Привет! – позвал Дон.

Ответа не последовало.

Маккуин постучал костяшками пальцев по стойке.

– Привет! – снова позвал он.

И вновь никакой реакции.

– Сфера услуг, – проворчал Маккуин. – Их не победить.

Он постучал по стойке погромче.

– Привет! – Дон слегка повысил голос и посмотрел на Ричера. – Наверное, вам стоит постучать в дверь.

Джек мог оказаться перед дулом пистолета, но у него не было разумного повода для отказа. Дверь офиса находилась слева, и Ричер был к ней ближе, чем Маккуин. Все предельно просто. Хореография. Геометрия. Неизбежность.

Он прошел между краем стойки и столом для кофе, оказался в узком проходе за стойкой и выглянул в окно. «Шевроле» все еще стоял под навесом, на прежнем месте. Двигатель продолжал работать, над выхлопной трубой поднимался белый дымок.

Однако Маккуин оставил дверь открытой.

И это был первый звонок.

Второй последовал, когда Джек услышал шаги.

Очень быстрые.

Третьим звонком стал шорох кожи по хло́пку, шерсти и металлу.

Как если бы что-то тяжелое вынимали из кармана.

Ричер обернулся к Маккуину, но увидел лишь дульный срез маленького пистолета из нержавеющей стали, направленного в центр его лица.

Глава 29

«Смит-вессон 2213». Самый маленький автоматический пистолет этой серии. Трехдюймовый ствол с восемью патронами «длинными винтовочными кольцевого воспламенения» калибра 22 в обойме. Изящное, но серьезное оружие. Маккуин управлялся с ним с поразительной быстротой, точно настоящий фокусник. Только что его не было – и вот он уже направлен в лицо Ричера.

Все предельно просто.

Джек стоял совершенно неподвижно.

Пистолет находился примерно в восьми футах. Длинная правая рука Маккуина была выпрямлена и слегка приподнята относительно горизонтали. Он стоял, развернувшись вполоборота, голова повернута, один глаз закрыт.

Побелевший палец лежал на курке.

Паршивое дело.

Патрон LR 22-го калибра – один из самых старых и распространенных. Ежегодное производство с 1887 года превышало два миллиарда штук. И не без причины. Патрон был дешевым и негромким, а отдача – не слишком сильной. Ко всему прочему, он отличался исключительной эффективностью. Из ружья таким патроном можно убивать крыс и белок с расстояния в 450 футов, собак и лисиц с 250 футов, взрослых койотов – со 150.

Ну а выстрел в человека с дистанции восемь футов будет иметь роковые последствия.

Даже из пистолета с таким коротким стволом.

Паршивое дело.

Совсем паршивое.

Теперь Ричер уже не видел «Шевроле». Его загораживал Маккуин. Что ж, неплохо – так Карен не увидит, что произойдет.

Хоть какое-то проявление милосердия.

И все же: смотри на жизнь с оптимизмом. Таким было кредо Ричера.

А именно: существовало четыре основных способа промахнуться при стрельбе из пистолета с коротким стволом. Даже с расстояния в восемь футов, даже в цель величиной с голову. Вот они: выстрелить выше, ниже, правее или левее.

Самый распространенный вариант – выше.

Все пистолеты уводит вверх во время выстрела. Действие и противодействие, основной закон физики. Так что новички, стреляющие из автомата, посылают пули значительно выше цели. Классическая ошибка. Девяносто процентов обучения состоит в том, чтобы научить стрелка не давать стволу уходить вверх. Здесь помогают глушители – из-за дополнительного веса.

Однако у Ричера не было оснований считать, что Маккуин новичок в стрельбе.

Но если он промахнется, пуля пролетит выше.

Законы физики.

Четыре вещи произошли одновременно: Джек внезапно очень громко закричал, Маккуин вздрогнул и отступил на шаг, Джек рухнул на пол, Маккуин спустил курок.

И промахнулся.

Пуля прошла выше – частично из-за того, что головы Ричера уже не было на прежнем месте. Тяготение сделало свое дело. Джек услышал грохот выстрела, не такой громкий, как многие другие, но все равно оглушительный в замкнутом пространстве, одновременно над ним взорвался рекламный щит, – и тут он упал на пол, сначала коленями, потом бедром и боком, уходя вниз, за стойку и скрываясь из вида. У него не было плана. Сейчас все сводилось к последовательности отдельных шагов. Остаться в живых и посмотреть, что принесет следующая доля секунды. Пока Ричер падал, у него возникло смутное намерение швырнуть всю стойку в Маккуина, если она не привинчена к полу, или перекатиться назад сквозь внутренний офис, где должно быть окно. Конечно, окно наверняка закрыто из-за холодной погоды, но он мог выпрыгнуть в него, локтями вперед – любые порезы и синяки лучше пули в голове.

Сражаться или бежать.

Однако ему не пришлось делать выбор.

Грохот выстрела уже начал смолкать, когда Ричер услышал шорох шагов по пластику. Он схватился за край стойки у пола, мгновенно рванулся вправо, его голова оказалась в просвете между стойкой и стеной, и Джек увидел, как Маккуин выскакивает в дверь вестибюля и бежит по дорожке к машине, которая с ревом устремляется к нему. Когда Ричер поднялся на колени, он увидел, как Маккуин захлопывает за собой дверь, «Шевроле» круто разворачивается обратно к дороге, на юг, Кинг жмет на педаль газа, и машина уносится прочь в облаке выхлопных газов. Ричер успел заметить белое пятно в заднем окне «Шевроле» – бледное лицо Карен Дельфуэнсо, которая в ужасе смотрела назад, широко раскрыв рот.

Джек остался стоять на коленях. В вестибюле вновь наступила тишина. На его плечи и волосы медленно оседала белая гипсовая пыль, невесомая, как тальк. Дымок от горевших покрышек все еще висел в воздухе под навесом, медленно поднимаясь вверх и рассасываясь, следуя за умчавшейся машиной, словно объяснение или доказательство, а потом и он исчез, точно его вовсе и не было.

Потом дверь офиса слегка приоткрылась, низенький толстый мужчина высунул голову и сказал:

– Просто чтобы вы знали: я только что вызвал полицию.

Джулия Соренсон услышала гудение своего телефона, несмотря на шум мчавшейся машины. Она открыла электронную почту и обнаружила аудиосообщение, которое отправил ей дежурный агент из Вашингтона. Ее телефон был подключен к стереосистеме автомобиля, не слишком изощренной, но достаточно надежной. Она увеличила звук, нажала кнопку «пуск» и услышала запись пятнадцатисекундного разговора двух человек по телефону, один находился в здании Гувера, другой – предположительно, в Айове.

– Это ФБР. В чем суть вашей проблемы?

– У меня есть информация, вероятно, для вашего полевого офиса в Омахе, штат Небраска.

– В чем суть вашей информации?

– Соедините меня немедленно.

– Сэр, ваше имя?

– Соедините меня, или вы потеряете работу.

Пауза. Тишина. Новый гудок.

И больше ничего.

Она снова прослушала запись, сосредоточившись на голосе звонившего и не обращая внимания на слова оператора.

– У меня есть информация, вероятно, для вашего полевого офиса в Омахе, штат Небраска.

– Соедините меня немедленно.

– Соедините меня, или вы потеряете работу.

Шесть секунд. Двадцать три слова, произнесенных не только с напором, но и с каким-то странным терпением. Он говорил в нос, с придыханием, «эм» больше напоминало «бэ» – информация звучала как инбормация, а Омаха как Обаха. Соренсон понимала, что так может говорить человек с недавно сломанным носом.

Она прослушала запись еще раз. Теперь ее внимание привлекли фразы:

Вероятно, для вашего полевого офиса в Омахе, штат Небраска.

Или вы потеряете работу.

Очевидно, смесь напора и терпения означала, что этот человек привык делать подобные звонки или отдавать приказы и знал, что даже внимательным и умным операторам нужно время, чтобы принять правильное решение. Но он был не просто бизнесменом. Даже брокер высокого уровня, привыкший торговать миллионами по телефону, будет в легкой растерянности, если ему придется звонить в ФБР, да еще посреди ночи. А этот тип говорил так, словно для него это обычное дело. Его ваш и в вашем полевом офисе, показывал, что он сам не принадлежал к ФБР – во всяком случае, в данный момент, – но создавалось впечатление, что он знает, как все работает, и его ваш звучал так, словно он считал себя ровней или частью того же мира. Ваш полевой офис, мой полевой офис…

Слово вероятно заинтриговало Соренсон. Оно прозвучало взвешенно и разумно. Словно он сам был уверен на сто процентов, что ему нужна Омаха, но не хотел подрывать процесс окончательным выводом, который можно будет потом признать ложным. Или старался привлечь внимание оператора к себе, сделать из него партнера, чтобы тот быстрее принял окончательное решение.

И вновь у Джулии возникла убежденность, что этот человек привык делать важные звонки. Он обладал отличным бюрократическим инстинктом.

Например: Или вы потеряете работу. После чего сделал небольшую паузу, чтобы оператор мог подумать. Определенно, этот парень знает, что нужно говорить. Он множество раз общался с дежурными офицерами. Возможно, когда-то и сам был дежурным офицером.

Так почему же он вел машину с двумя убийцами и заложницей?

И почему сделал звонок, а потом бросил трубку?

Соренсон так и не сумела найти ответ на эти вопросы – проснулся ее сотовый, обычные электронные звуки прямого звонка, усиленные колонками «Форда». Она слегка уменьшила звук и ответила на звонок. Это был дежурный офицер из офиса в Омахе. Тот самый, который не успел принять звонок с бензоколонки.

– С вами хочет говорить начальник, – сказал дежурный офицер.

Соренсон сбросила скорость до восьмидесяти миль в час, проверила дорогу впереди и посмотрела в зеркало заднего вида.

– Тогда соедините меня с ним, – скала она.

Раздался щелчок, усиленный колонками.

– Соренсон?

– Да, сэр, – ответила она.

Ее начальник, специальный агент. Контролер. Босс. Мужчина по фамилии Перри, пятидесяти четырех лет, амбициозный кадровый офицер Бюро. И хотя его полное имя было Энтони, в глаза его называли Тони, а за глаза – Камень, потому что на месте сердца у него был какой-то минерал.

– Я позвонил на заправку в Айову, – сказал он.

– Вы, сэр?

– Я не сплю. Почему бы мне не сделать что-нибудь полезное?

– И?..

– У них нет видео.

– Но?..

– Ночной портье оказался довольно умным парнем. Он сумел выдать связный рассказ.

– И что же он сказал?

– Машина – темно-синяя «Шевроле Импала». Номер он не запомнил. В машине находилось четыре человека, три мужчины и женщина. Сначала один мужчина и женщина остались в машине. Второй мужчина стал закачивать бензин. И здесь возникла первая интересная деталь. Он воспользовался фальшивой кредитной карточкой.

– Она как-то связана с кредиткой, которой пользовались в аэропорту Денвера?

– Мы так не думаем. Другой источник, несомненно. А вторая интересная подробность состоит в том, что в машину залили всего три с чем-то галлона, что показалось нашему парню странным. Средние продажи в этом месте составляют одиннадцать галлонов, если только кто-то не берет бензин для газонокосилки.

– Значит, они не полностью наполнили бак, из чего следует, что они рядом с домом или в баке много бензина; в таком случае они останавливались где-то еще.

– Мы проверяем, пользовались ли сегодня ночью где-нибудь этой кредиткой. Результатов пока нет. Тем не менее пока второй мужчина заливал бензин, третий зашел в магазин, подождал, пока дверь закроется, а потом спросил, есть ли там телефон-автомат.

– Водитель?

– Да. Великан с разбитым носом, покрытым запекшейся кровью. Паренек на заправке признался, что сначала он немного испугался. Великан выглядел как персонаж фильма ужасов или дикарь: спутанные волосы, грязная одежда… Но разговаривал он нормально и вел себя дружелюбно. Поэтому паренек указал ему на телефон, находившийся рядом с туалетами. В результате так и осталось неизвестным, звонил великан по телефону или нет. Потом другой мужчина из машины направился в туалет. Великан вышел, налил кофе в бумажные стаканчики на всех, и они вместе вернулись в машину. После чего машина уехала на юг.

– Атмосфера? Заметил ли он что-то необычное?

– Ничего особенного. Середина ночи, они выглядели утомленными, но никто не ругался и не спешил, насколько я понял.

– Вы слушали запись разговора с оператором, сэр?

– Да, конечно, мне его прислали.

– Что-то привлекло ваше внимание?

– Слово вероятно. Оно показалось мне бессмысленным. Если он один из них, то знает, где совершено преступление. В таком случае он бы сказал, что у него есть информация для Омахи, штат Небраска, и всё.

– Так вы считаете, что он не один из них?

– Я считаю, что он просто боевик низшего звена. Он водит машину и приносит кофе. И не знает подробностей.

«Чепуха, Камень, – подумала Соренсон. – Он не похож на низшее звено. И мне показалось, что он умнее, чем ты».

– Благодарю вас, сэр, – ответила она вслух. – Мне очень помог наш разговор.

– Держи меня в курсе, – сказал босс и повесил трубку.

Соренсон проехала еще милю, продолжая размышлять, а потом вновь прибавила скорость до девяноста миль в час и вернулась к электронной почте. Она увеличила громкость и еще раз прослушала запись.

Соедините меня немедленно.

Первое предложение великана было разумным, спокойным и содержало объяснения.

У меня есть информация, вероятно, для вашего полевого офиса в Омахе, штат Небраска.

Постановка задачи. Вступление. Однако он не получил желаемого результата. Оператор не стал его соединять. И тогда великан начал проявлять нетерпение.

Соедините меня немедленно.

Появилось напряжение и разочарование. Легкое удивление и недоумение. И еще он сделал упор на последнем слове. Немедленно. Немного безысходно. Словно хотел сказать: «Я совершил первые па ритуального танца, и у меня нет времени на следующие, совсем нет, и не понимаю, чего вы ждете?»

Нет, он не передумал. Великан повесил трубку, потому что у него не осталось времени. Потому что один из его спутников пришел в туалет.

Он был одним из них, но оказался предателем.