Текст книги "Нечего терять"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава
05

Продолжая стоять неподвижно, Ричер спросил:

– По какому обвинению?

– Можешь не сомневаться, я что-нибудь придумаю, – ответил коп.

Он переложил оружие в одну руку, а другой достал наручники из футляра на поясе. Он стоял, держа их на раскрытой ладони, и один из парней выступил вперед из-за его спины, взял их у него и подошел к Ричеру сзади.

– Руки за спину, – приказал коп.

– Эти ребята имеют официальные полномочия? – спросил Ричер.

– А тебе какая разница?

– Никакой. Только они должны их иметь. Если они тронут меня без уважительной причины, я переломаю им руки.

– Они все имеют официальные полномочия, – сказал коп. – Особенно тот, которого ты только что вырубил.

Он снова взял ружье обеими руками.

– Это была самозащита, – сказал Ричер.

– Скажешь это в суде, – заявил коп.

Парень, стоявший за спиной Ричера, завел ему руки назад и надел наручники. Тот, что вел переговоры, открыл заднюю дверь полицейской машины и придержал ее, точно гостиничный швейцар – дверцу такси.

– Садись в машину, – велел Ричеру коп.

Ричер быстро обдумал возможные варианты. Он был в наручниках. В трех футах у него за спиной торчал один из головорезов. В восьми футах перед ним стоял полицейский. В трех футах за спиной копа маячили еще двое. Ружье было какой-то моделью «Моссберга» [3]3
  Помповое ружье, которым пользуется полиция.


[Закрыть], Ричеру эта модель была незнакома, но он с уважением относился к этой марке.

– В машину, – повторил коп.

Ричер прошел к машине, обогнул открытую дверцу и забрался внутрь спиной вперед. Сиденье было из толстого винилового покрытия, и он легко скользнул по нему. На полу лежали резиновые пупырчатые коврики. Защитная перегородка была сделана из прозрачного пуленепробиваемого пластика. Подушка сиденья оказалась узкой, сидеть на ней со скованными за спиной руками будет неудобно. Ричер уперся в пол ступнями, поставив одну в отделение для левой ноги, а другую – для правой. Он не сомневался, что его будет сильно болтать по дороге.

Коп забрался на переднее сиденье, и подвеска просела под его весом. Он убрал оружие на место, захлопнул дверь, включил передачу и нажал на газ. Ричера тут же прижало к подушке. У знака «Стоп» водитель резко нажал на тормоза, Ричера швырнуло вперед, но он развернулся и принял на плечо удар о пластиковую перегородку. Коп проделал то же самое на следующем перекрестке и еще на одном. Однако Ричер отнесся к этому спокойно, поскольку ожидал подобного поведения. Он и сам так делан в прошлом, когда был тем, кто сидит впереди, а кто-то другой находился сзади. Кроме того, в маленьком городке полицейский участок не мог быть далеко.

Полицейский участок располагался в четырех кварталах к западу и в двух к югу от ресторана. Он размещался в таком же неприглядном кирпичном здании на улице, достаточно широкой, чтобы коп припарковался по диагонали, носом к тротуару. Других машин не наблюдалось. Маленький городок, маленький полицейский участок. В двухэтажном здании копы занимали первый этаж. На втором находился суд. Ричер решил, что камеры наверняка в подвале. Его путешествие до стола регистрации прошло без приключений. Он вел себя спокойно, понимая, что создавать проблемы бессмысленно. У беглеца, да еще пешего, нет никаких преимуществ в городе, границы которого находятся в двенадцати милях в одном направлении и, возможно, чуть больше – в другом. Патрульный, сидевший за столом, вполне мог быть младшим братом того, кто арестовал Ричера: тот же рост и телосложение, то же лицо и волосы. С Ричера сняли наручники, забрали содержимое его карманов и шнурки. Ремня у него не было. Затем его провели вниз по винтовой лестнице и посадили в камеру шесть на восемь футов с древней решеткой, которую красили, наверное, уже раз пятьдесят.

– Что насчет адвоката? – спросил он.

– Ты знаешь какого-нибудь адвоката? – поинтересовался коп.

– Общественный защитник меня вполне устроит.

Коп кивнул, запер замок и ушел. Ричер остался в полном одиночестве, других заключенных в тюрьме не было. Камеры располагались по одной стороне узкого коридора без окон. В каждой имелись привинченная к стене железная кровать и стальной унитаз, а также раковина над бачком. Лампы на потолке были оправлены в сетку. Ричер подставил правую руку под холодную воду и потер костяшки. Они болели, но не пострадали. Он лег на койку и закрыл глаза.

«Добро пожаловать в Диспейр», – подумал он.

Глава
06

Общественный защитник так и не объявился. Ричер проспал два часа, а потом по лестнице с топотом спустился коп, который его арестовал, отпер камеру и жестом показал, чтобы он выходил.

– Судья готов заняться твоим делом, – сказал он. Ричер зевнул.

– Мне пока еще не предъявили никакого обвинения. И я не видел своего адвоката.

– Скажи это суду, а не мне, – буркнул коп.

– Что за идиотская система у вас тут действует?

– Та же, что действовала всегда.

– Я лучше посижу тут.

– Хочешь, я попрошу трех оставшихся парней тебя навестить?

– Не трать силы и отправь их сразу в больницу.

– А я сначала надену на тебя наручники. И привяжу к кровати.

– И проделаешь все это один?

– Я могу принести шокер.

– Ты живешь здесь, в городе?

– А что?

– Может, я как-нибудь загляну к тебе в гости.

– Вряд ли у тебя получится.

Коп стоял и ждал. Ричер пожал плечами и спустил ноги на пол, встал и вышел из камеры. Идти без шнурков было неудобно. На лестнице ему пришлось поджать пальцы ног, чтобы ботинки не свалились. Он прошаркал мимо стола дежурного полицейского и последовал за своим провожатым на следующий этаж. Лестница здесь была более впечатляющей, а наверху имелась деревянная дверь, закрытая. Рядом с ней стояла табличка на короткой подставке с тяжелым основанием. Такая же, как в ресторане, только эта гласила: «Городской суд». Коп открыл левую створку, и Ричер вошел в зал суда, где по обеим сторонам от центрального прохода стояли в четыре ряда сиденья для публики. Дальше находились загородка для обвиняемого и два стола – для защиты и для обвинения, при каждом по три кресла на колесиках, а также место для дачи свидетельских показаний, стулья для присяжных и приподнятый помост для судьи. Мебель и все остальное было сделано из сосны, покрытой темным лаком и ставшей еще темнее от времени. Стены на три четверти высоты были обшиты такими же панелями. Потолок и верхнюю часть стен выкрасили белой краской. За столом судьи Ричер увидел флаги: государственный флаг США и еще какой-то, видимо штата Колорадо.

В зале суда никого не оказалось. Здесь разгуливало эхо и пахло пылью. Коп прошел вперед и открыл дверцу загородки для обвиняемого. Указал Ричеру на стол защиты, а сам уселся на место обвинения. И они стали ждать. Наконец незаметная дверь в дальней стене открылась, и к ним вышел мужчина в костюме. Коп вскочил и рявкнул:

– Всем встать!

Ричер остался сидеть.

Мужчина в костюме поднялся по трем ступенькам и занял свое место. Он был крупным, лет шестидесяти с лишком, совершенно седым, в дешевом, плохо скроенном костюме. Судья взял ручку и поправил лежащий перед ним полицейский блокнот. Затем посмотрел на Ричера и спросил:

– Имя?

– Мне еще не зачитали права Миранды [4]4
  Права лица, подозреваемого в совершении преступления, которыми оно обладает при задержании и которые ему должны быть разъяснены при аресте до начала допроса.


[Закрыть], – сказал Ричер.

– Вам не предъявлено обвинение в совершении преступления, – ответил старик. – Это не суд.

– А что это?

– Слушание.

– О чем?

– Это административный вопрос, не более того. Возможно, простая формальность. Но я должен задать вам несколько вопросов.

Ричер ничего не сказал.

– Ваше имя? – снова спросил судья.

– Не сомневаюсь, что в полицейском участке переписали данные моего паспорта, а потом показали вам.

– Для протокола, пожалуйста.

Его голос звучал ровно, да и вел он себя вполне доброжелательно. Ричер пожал плечами и назвал себя:

– Джек Ричер. Среднего инициала нет.

Старик все записал, затем последовали вопросы о дате рождения, номере социального страхования и национальности.

– Адрес?

– Постоянного адреса нет, – ответил Ричер.

Судья записал.

– Род деятельности?

– Не имеется.

– Цель визита в Диспейр?

– Туризм.

– Как вы намерены обеспечивать себя во время пребывания в нашем городе?

– Я об этом не думал. Не ожидал, что возникнут серьезные проблемы. Это же не Лондон, не Париж и не Нью-Йорк.

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос.

– У меня есть счет в банке, – сообщил ему Ричер. Судья записал и это, фыркнул и провел ручкой по написанным строчкам. На мгновение замер, а потом спросил:

– Ваш последний адрес?

– Почтовый ящик АПС.

– АПС?

– Армейская почтовая служба.

– Вы бывший военный?

– Да.

– Сколько времени вы служили?

– Тринадцать лет.

– До?

– Я уволился десять лет назад.

– Подразделение?

– Военная полиция.

– Последнее звание?

– Майор.

– И с тех пор, как вы уволились из армии, у вас не было постоянного адреса?

– Не было.

Судья нарисовал жирный крест возле одной из строчек в своих записях. Ричер видел, что его ручка сделала четыре движения по бумаге – два в одну сторону и два в другую.

– Как давно вы не работаете? – последовал новый вопрос.

– Десять лет, – ответил Ричер.

– Вы не работаете с тех пор, как уволились из армии?

– По большому счету да.

– Майор в отставке не смог найти работу?

– Этот майор в отставке не хотел искать работу.

– У вас имеется счет в банке?

– Сбережения, – сказал Ричер. – Плюс случайные заработки.

На листке бумаги появилась новая жирная отметка – два вертикальных движения ручкой, два горизонтальных.

– Где вы провели прошлую ночь?

– В Хоупе, – ответил Ричер. – В мотеле.

– Ваши вещи все еще там?

– У меня нет вещей.

Судья опять записал его ответ и поставил жирный крест.

– Вы пришли сюда пешком?

– Да, – сказал Ричер.

– Почему?

– Автобусов нет, и мне не удалось найти кого-нибудь, кто бы меня подвез.

– Нет, меня интересует, почему вы пришли сюда?

– Туризм, – повторил Ричер.

– Что вы слышали о нашем маленьком городке?

– Ничего. Совсем ничего.

– И тем не менее решили здесь побывать?

– Получается, что так.

– Почему?

– Меня заинтриговало название.

– Это не слишком внятная причина.

– Мне нужно где-то находиться. И благодарю вас за гостеприимство.

Судья поставил четвертую отметку. Две вертикальные линии и две горизонтальные. Затем он принялся водить ручкой по своим записям, медленно и методично: четырнадцать вопросов, четырнадцать ответов плюс два отступления к полям, где стояли пометки.

– Прошу меня извинить, но я пришел к выводу, что вы нарушили один из законов города Диспейр. Вам придется нас покинуть.

– Покинуть?

– Покинуть город.

– Какой закон я нарушил?

– О бродяжничестве, – услышал он ответ.

Глава
07

– Здесь действует закон о бродяжничестве? – удивился Ричер.

Судья кивнул:

– Как и в большинстве западных городов.

– До сих пор я еще ни разу не сталкивался ни с чем подобным.

– Значит, вам очень повезло.

– Я не бродяга.

– Десять лет бездомный, десять лет без работы, вы ездите на автобусах или попутных машинах либо передвигаетесь пешком из одного города в другой, перебиваетесь случайными заработками – как еще вы себя назовете?

– Свободным человеком, – ответил Ричер. – И счастливым.

Судья снова кивнул:

– Я рад, что вы видите светлые стороны в своем положении.

– А как насчет Первой поправки, гарантирующей мои свободы? [5]5
  Первая поправка к Конституции США гарантирует свободу слова, религии, прессы, собраний и свободу обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб.


[Закрыть]

– Верховный суд управлял страной в прошлом. Теперь муниципальные власти имеют право не пускать в города нежелательные элементы.

– Туристы являются нежелательными элементами? А что по этому поводу думает Торговая палата?

– У нас тихий город, живущий по старым законам. Люди не запирают двери. Мы не видим в этом необходимости. Да и большинство ключей потеряно еще во времена наших дедов.

– Я не вор.

– Мы сторонники соблюдения осторожности. Опыт других городов говорит о том, что безработные бродяги всегда доставляют неприятности.

– А если я не уйду из вашего города? Какое меня ждет наказание?

– Тридцать дней тюрьмы.

Ричер встретил это известие молчанием.

– Офицер отвезет вас к границе города, – сказал судья. – Найдите работу и заведите себе жилье, и мы примем вас с распростертыми объятиями. Но до тех пор не возвращайтесь к нам.

Полицейский снова повел Ричера вниз по лестнице, отдал ему деньги, паспорт, карточку банкомата и зубную щетку. Все оказалось на месте. Затем коп вернул ему шнурки и подождал около стола дежурного, пока Ричер вдевал их в ушки, туго затягивал и завязывал. После этого коп положил руку на рукоять пистолета и приказал:

– В машину.

Ричер прошел через вестибюль и шагнул на улицу. Солнце уже село. День близился к вечеру, дело шло к зиме, и темнело быстро. Коп успел переставить свою машину, и теперь она стояла носом к дороге.

– Назад, – велел коп.

Ричер услышал, что где-то далеко на западе в небе летит самолет. Единственный мотор натужно ревел. «Сессна», или «бичкрафт», или «пайпер», маленький и одинокий в огромном пустом пространстве. Ричер открыл дверцу машины и забрался внутрь. Без наручников оказалось значительно удобнее. Он уселся боком, как в такси или лимузине. Коп наклонился к нему, положив одну руку на крышу машины, а другую на дверь, и сказал:

– Мы не шутим. Если ты вернешься, мы тебя арестуем и ты проведешь тридцать дней в той же камере. А если нам не понравится, как ты на нас смотришь, мы пристрелим тебя за сопротивление.

– Ты женат? – спросил Ричер.

– А что?

– Думаю, нет. У меня сложилось впечатление, что ты предпочитаешь заниматься самообслуживанием.

Коп на мгновение замер, затем захлопнул дверцу и сел за руль. Он помчался по улице, свернул направо и покатил на север. «Шесть кварталов до Главной улицы, – подумал Ричер. – Если он повернет налево и отвезет меня к западной границе города, возможно, я оставлю все как есть. Но если направо, на восток, чтобы я вернулся в Хоуп, может, и не стану оставлять».

Ричер ненавидел поворачивать назад.

Принципом его жизни было движение вперед.

Шесть кварталов, шесть остановок. На каждом перекрестке коп мягко тормозил, сбрасывал скорость, смотрел налево, потом направо и ехал дальше. У Главной улицы он остановился, постоял немного, нажал на педаль газа и, крутанув руль, покатил вперед.

Он повернул направо.

На восток.

Назад в Хоуп.

Глава
08

Они миновали продуктовый магазин, заправку, заброшенный мотель и незастроенный пустырь, после чего коп прибавил скорость до шестидесяти миль в час. Шины громко шуршали по неровной дороге, мелкие камешки ударяли в дно и отлетали на обочину. Через двенадцать минут машина сбросила скорость, съехала с дороги, затормозила и остановилась. Коп вылез, положил руку на рукоять пистолета и открыл заднюю дверь.

– Выходи, – велел он.

Ричер выбрался наружу и почувствовал под ногами землю Диспейра.

Коп показал пальцем на восток, где было темнее.

– Тебе туда, – сказал он.

Ричер не пошевелился.

Кои снял пистолет с ремня. Девятимиллиметровый «глок», квадратный и тусклый в темноте. Никакого предохранителя, только блокировка на курке, которую прижимал мясистый палец.

– Пожалуйста, дай мне повод, – сказал коп.

Ричер сделал три шага вперед. Увидел, как над далеким горизонтом встает луна. Увидел конец усыпанной камешками неровной дороги, ведущей в Диспейр, и начало гладкого шоссе, которое приведет его в Хоуп. Увидел разделительную полосу в дюйм шириной, заполненную чем-то черным.

Машина остановилась так, что бампер нависал прямо над ней. Граница. Линия. Ричер пожал плечами и перешагнул через нее. Один большой шаг – и он в Хоупе.

– Больше не беспокой нас, – напоследок предупредил его коп.

Ричер не ответил и не обернулся. Просто остановился лицом к востоку и стал слушать, как машина отъехала назад и развернулась, шурша шинами по мелким камешкам. Когда все стихло, он снова пожал плечами и зашагал по дороге.

Пройдя меньше двадцати ярдов, он увидел в миле от себя свет фар, приближающийся со стороны Хоупа. Между лучами было солидное расстояние, они то поднимались высоко вверх, то низко опускались. Большая машина, движущаяся очень быстро. Она выскочила из сгущающейся темноты, и, когда до нее оставалось сто ярдов, Ричер понял, что это еще одна полицейская машина. Тоже «краун вик», черно-белая, с «клыками» на переднем бампере, прожекторами и антеннами. Не доезжая до Ричера, она остановилась, над ветровым стеклом вспыхнул прожектор, дернулся, и его луч дважды скользнул по Ричеру, осветил с ног до головы и замер на лице, ослепив. Затем прожектор выключился, машина начала медленно приближаться, шурша шинами по гладкому асфальту, и остановилась так, что дверца водителя оказалась напротив Ричера. Он разглядел на ней золотой щит, а посередине буквы ДПХ. Департамент полиции Хоупа. Стекло с жужжанием поползло вниз, поднялась рука, и внутри машины зажегся свет. Ричер увидел за рулем женщину с короткими светлыми волосами, подсвеченными слабой желтой лампочкой в потолочном плафоне.

– Подвезти? – спросила женщина.

– Я пешочком, – ответил Ричер.

– До города пять миль.

– Я дошел сюда, значит, смогу дойти назад.

– Ехать проще.

– Я справлюсь.

Женщина замолчала. Ричер прислушался к терпеливому гудению двигателя машины. Приводные ремни вращались, глушитель тихонько тикал, остывая. Ричер двинулся дальше, сделал три шага и услышал, что трансмиссия переключилась на задний ход. Машина поехала рядом, не обгоняя его. Окно было по-прежнему открыто.

– Дай себе передышку, Зенон, – сказала женщина.

Ричер застыл на месте.

– Вы знаете, кто такой Зенон? – спросил он.

Машина остановилась.

– Зенон Китийский, – ответила женщина. – Древнегреческий философ, основатель стоицизма. Я прошу вас прекратить изображать долготерпение.

– Стоики должны быть терпеливыми. Стоицизм предполагает абсолютное приятие судьбы. Так говорил Зенон.

– Вам суждено вернуться в Хоуп. И Зенону все равно, поедете вы туда или пойдете пешком.

– А вы кто: философ, коп или обычный шофер?

– Когда полицейский участок Диспейра вышвыривает кого-нибудь из города и оставляет на границе, они звонят нам. В качестве любезности.

– Такое часто случается?

– Чаще, чем вы можете себе представить.

– А вы приезжаете и подбираете нас?

– Мы здесь для того, чтобы служить. Так сказано на значке.

Ричер посмотрел на щит на дверце машины. В центре было написано: «ДПХ», наверху: «Защищать», а внизу добавлено: «И служить».

– Понятно, – сказал он.

– Так что садитесь.

– Зачем они это делают?

– Садитесь, и я вам расскажу.

– Вы хотите запретить мне идти пешком?

– Пять миль. Сейчас вы раздражены, а когда доберетесь до города, будете по-настоящему в ярости. Поверьте мне. Мы уже такое видели. Для всех нас будет лучше, если вы сядете в машину.

– Я не такой, как все. Пешие прогулки меня успокаивают.

– Я не намерена вас упрашивать, Ричер, – сказала женщина.

– Вы знаете, как меня зовут?

– Нам сообщили ваше имя из полицейского участка Диспейра. В качестве любезности.

– И предупреждения?

– Возможно. В данный момент я пытаюсь решить, принимать ли их слова всерьез.

Ричер снова пожал плечами и взялся за ручку задней двери.

– Садись впереди, болван, – сказала женщина. – Я тебе помогаю, а не арестовываю.

Ричер обошел багажник и открыл переднюю дверь со стороны пассажирского сиденья, окруженного радиоконсолями. Здесь даже имелся портативный компьютер, закрепленный на специальной скобе, однако само сиденье было пустым, на нем даже шляпа не лежала. Из-за перегородки безопасности Ричер не сразу сумел пристроить ноги. В машине пахло маслом, кофе, духами и разогретой электроникой. На монитор компьютера была выведена карта навигатора. Маленькая стрелка указывала на запад и исчезала у дальнего края розового пятна, подписанного «Город Хоуп». Пятно было прямоугольным, почти квадратным. Быстрый и приблизительный способ нахождения какого-либо места, как, например, сам штат Колорадо. Рядом с ним светло-малиновым пятном был отмечен Диспейр. Его форма не имела ничего общего с прямоугольником, городок напоминал тупой клин. Восточная граница Диспейра полностью совпадала с западной границей Хоупа, а дальше город расширялся, превращаясь в треугольник с обрезанной вершиной. Западная граница Диспейра была в два раза длиннее восточной, за ней раскинулась серая пустота. Земля, не получившая статуса города. От автострад I-70 и I-25 ответвлялись отростки, которые проходили по ней и захватывали северо-западный угол Диспейра.

Женщина-полицейский закрыла окно и посмотрела назад, вытянув шею, а затем развернула машину. Она была довольно хрупкого телосложения. Вероятно, пять футов шесть дюймов, вероятно, меньше ста двадцати фунтов, и, вероятно, меньше тридцати пяти лет. Никаких украшений, в том числе обручального кольца. К воротнику строгой рубашки коричневого цвета прикреплен наушник фирмы «Моторола», на левой груди приколот большой золотой значок. Взглянув на него, Ричер узнал, что ее зовут Воэн, а еще что она хороший полицейский. Складывалось впечатление, что она получила целую кучу наград и благодарностей. Она была привлекательной, но отличалась от обычных женщин, потому что видела то, чего не видели они. Это не вызывало сомнений. Ричер был хорошо знаком с подобными вещами, поскольку служил со многими женщинами в военной полиции.

– Почему меня прогнали из Диспейра? – спросил он.

Женщина по имени Воэн выключила свет в машине, и теперь ее освещали только красные огни на приборной доске, розовое и малиновое сияние навигатора и белые отблески фар, отражавшиеся от дороги.

– Посмотри на себя, – сказала она.

– А что со мной такого?

– Что ты видишь?

– Обычного парня.

– «Синий воротничок» в рабочей одежде, в хорошей физической форме, сильный, здоровый и голодный.

– И что?

– Как далеко тебе удалось зайти в город?

– Я побывал на заправке, в ресторане и в городском суде.

– Значит, ты не видел всей картины, – проговорила Воэн.

Она ехала медленно, около тридцати миль в час, как будто хотела многое ему рассказать. Одна ее рука лежала на руле, локтем опираясь на дверь. Другую руку она положила на колени. Чтобы проехать пять миль с такой скоростью, потребуется десять минут. Ричеру стало интересно, что такого она хочет ему сообщить за эти десять минут.

– Я скорее «зеленый воротничок», чем «синий», – сказал он.

– «Зеленый»?

– Я служил в армии. В военной полиции.

– Когда?

– Десять лет назад.

– Сейчас работаешь?

– Нет.

– Ну тогда понятно.

– Что понятно?

– Ты представлял для них угрозу.

– Почему?

– К западу от Диспейра находится самый крупный в Колорадо завод по переработке металла.

– Я видел смог.

– Больше в экономике Диспейра нет ничего. Только этот завод.

– Город одной компании, – понимающе сказал Ричер.

Воэн кивнула, глядя на руль.

– Человек, которому принадлежит завод, владеет каждым кирпичом каждого здания в городе. Половина населения работает на него на полную ставку. Другая половина – время от времени, когда и если в них возникает нужда. Те, кто работает на ставках, вполне довольны жизнью. Остальные не чувствуют уверенности в завтрашнем дне. Им не нужна конкуренция от пришлых чужаков. Им не нравится, когда в городе появляются новые люди, ищущие случайных заработков и готовые получать меньше денег.

– Я не хотел там работать.

– Ты им это сказал?

– Они не спрашивали.

– Они бы все равно не поверили. Жизнь в таких городах – довольно странная штука. Необходимость каждое утро приходить в определенное место и ждать кивка старшего мастера изменяет людей. Это своего рода феодализм. Там все устроено в соответствии с законами феодального строя. Владелец завода платит рабочим зарплату, но его деньги возвращаются к нему в виде ренты. И закладных. Ему принадлежит банк. Они не могут расслабиться даже в воскресенье. У них там одна церковь, и он является проповедником без духовного сана. Хочешь иметь работу – приходи на молитву, хотя бы иногда.

– А это честно?

– Ему нравится власть, и он пользуется всеми доступными средствами.

– Почему же они оттуда не уезжают?

– Кое-кто уехал. А те, кто остался, никогда не сдвинутся с места.

– Разве владелец завода не хочет, чтобы к нему пришли рабочие, готовые получать меньше?

– Он предпочитает стабильность. Ему нравятся люди, которые ему принадлежат, а не чужаки. Да и в любом случае, ему неважно, сколько он платит. Он все равно получает назад свои деньги в виде ренты и того, что жители оставляют в магазинах.

– Тогда почему те парни так забеспокоились?

– Люди всегда беспокоятся. Города, принадлежащие компаниям, – странные города.

– И судья с ними заодно?

– Он не может иначе. Это выборная должность. А закон о бродяжничестве на самом деле существует. Он действует в большинстве городов. И у нас тоже. Если кто-то подаст жалобу, обойти этот закон невозможно.

– Но в вашем городе никто не жаловался. Я провел там вчерашнюю ночь.

– Мы не принадлежим никакой компании.

Воэн поехала медленнее, и Ричер увидел впереди первое строение Хоупа. Он его сразу узнал: скобяная лавка, принадлежащая семейной паре. Утром старик выставлял стремянки и тачки на тротуар, чтобы показать свой товар. Сейчас лавка была закрыта, свет в ней не горел.

– Сколько человек работает в полицейском участке Хоупа? – спросил Ричер.

– Кроме меня еще двое и дежурный командир.

– У вас есть помощники шерифа, которые принесли присягу?

– Четверо. Но мы не часто их используем. Иногда для контроля за движением, если где-то идет строительство. А что?

– Они вооружены?

– Нет. В Колорадо помощники шерифа – мирные гражданские лица. А что?

– А сколько таких помощников шерифа в Диспейре?

– Думаю, четверо.

– Я с ними познакомился.

– И?

– Что стали бы делать в вашем городе – теоретически, – если бы появился незнакомец, устроил разборку с одним из помощников шерифа и врезал ему в челюсть?

– Мы бы немедленно отправили эту жалкую задницу в тюрьму.

– Почему?

– Ты знаешь почему. Никаких уступок, когда речь идет о нападении на блюстителя порядка, плюс необходимость защищать своих, плюс гордость и самоуважение.

– А если это была самозащита?

– Гражданское лицо против блюстителя порядка? Нам потребовались бы очень серьезные доказательства.

– Ладно.

– У вас в военной полиции наверняка было то же самое.

– Уж можешь не сомневаться.

– Тогда почему ты спросил?

Ричер не стал отвечать прямо. Вместо этого он сказал:

– На самом деле я не стоик. Зенон проповедовал пассивное приятие судьбы. Это не для меня. Я совсем не пассивный. И очень близко к сердцу принимаю любой вызов.

– И что?

– Я не люблю, когда мне говорят, куда я могу идти, а куда – нет.

– Упрямый?

– Просто это меня раздражает.

Воэн еще немного сбросила скорость и остановилась у тротуара. Поставила трансмиссию на «парковку» и повернулась к Ричеру.

– Мой совет: забудь об этом и иди дальше. Диспейр того не стоит.

Ричер ничего не ответил.

– Иди поешь и сними комнату на ночь, – сказала Воэн. – Уверена, что ты проголодался.

Ричер кивнул.

– Спасибо, что подвезла, – поблагодарил он ее. – И рад был познакомиться.

Он открыл дверь и выбрался на тротуар. Аналог Главной улицы Диспейра здесь назывался Первой улицей. Ричер знал, что через квартал, на Второй улице, есть кафе. Он там завтракал. Он зашагал в ту сторону и услышал, как у него за спиной тихо заурчал двигатель «краун вика» и мягко зашуршали по асфальту шины. А потом он завернул за угол, и все стихло.

Через час Ричер все еще сидел в кафе. Он съел суп, стейк, картошку фри, бобы, яблочный пирог и мороженое. А сейчас пил кофе, который оказался лучше, чем в ресторане Диспейра. И его подали в кружке цилиндрической формы. Все равно довольно толстой, но очень близкой к идеалу.

Ричер думал про Диспейр и пытался понять, почему убрать его из города оказалось важнее, чем оставить там и предъявить обвинение в нападении на помощника шерифа.