Текст книги "Алый восход"
Автор книги: Ли Бристол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8
Вцепившись в поручни, Джед сделал глубокий вдох и почувствовал, как влажный морской воздух заполнил легкие. Техас… Дом… Вдали уже можно было разглядеть тусклые береговые огоньки. Значит, скоро он действительно будет дома.
Джед поморщился – кровоточившие суставы пальцев все еще побаливали. Однако где-то внутри гнездилась и другая боль – ощущение, не имевшее ничего общего с физическим страданием. Но что же так его беспокоило? В кармане у него лежало более трехсот долларов – больше, чем он когда-либо держал в руках. Неужели этого недостаточно, чтобы стать счастливым? Он выдержал славную трепку, и справедливость восторжествовала – он вышел победителем. И теперь возвращается домой с победой. Да-да, теперь все к его услугам – чего бы он ни пожелал.
Так почему же его преследует это щемящее чувство? Почему кажется, что он лишился чего-то очень ценного?
Джед отпрянул от перил и принялся мерить шагами палубу. „Надо думать о чем-нибудь приятном, – решил он. – Например, о выигрыше“.
Однако Джед был достаточно сведущим человеком и прекрасно понимал: купоны на землю – не более чем клочки бумаги. Во всяком случае, для таких, как он, для скотоводов. Земля нужна только фермеру, а ему – лишь на время. Ведь в Техасе нет ограждений, нет пограничных изгородей, и любой хозяин может перегнать свое стадо куда потребуется – для этого достаточно просто любезного слова и вежливого поклона.
А вот Хартли придавал обладанию землей огромное значение. Возможно, для него это важнее всего на свете. Значит, он, Джед, не зря потрудился. Следовало обезопасить Техас от таких, как Хартли, от тех, кто готов растащить техасскую землю ради своей выгоды. Техасцы сами знают, как обеспечить свое процветание, и они прекрасно обойдутся без английских лордов.
А он, Джед Филдинг, сделал то, что должен был сделать. Ему не в чем себя винить.
И все же Джед чувствовал себя виноватым. Он не мог забыть взгляд Элизабет.
Но ведь все, что произошло, все к лучшему. Она увидела его в самом неприглядном виде, увидела таким, каков он на самом деле. Они совершенно разные люди. Уж теперь-то она должна это понять.
Однако у него никогда и в мыслях не было причинить ей боль или оскорбить ее. Когда она стояла перед ним на палубе и говорила о своих чувствах, он испытывал одно из величайших искушений в своей жизни – можно сказать, что это была битва с самим собой. Но он не хотел быть жестоким или грубым – просто у него не было иного способа заставить ее образумиться. Он сделал правильный выбор. Неужели она не могла этого понять? И все же он оскорбил ее и причинил ей боль…
Ему следует пойти к ней и извиниться. Иначе ее взгляд будет преследовать его до конца жизни. Иначе он всю жизнь будет думать о том, что она его возненавидела.
Джед то и дело подходил к перегородке, за которой виднелась дверь ее каюты. Элизабет. Из-под этой двери выбивалась полоска света, и Джед, глядя на нее, чувствовал, как болезненно сжимается его сердце. Он мог бы подойти к двери и тихонько постучать в нее. Он должен был попросить у нее прощения.
Но пойти к ней теперь – это безумие. Или все-таки пойти? Всего лишь несколько шагов – и он оказался бы рядом с ней. И тогда бы…
Молодой лоцман, стоявший у руля, был неплохим моряком, но он совершенно не знал гавань Галвестона, славившуюся своими опасностями. Пытаясь произвести хорошее впечатление на капитана, лоцман преувеличивал свои достоинства, но он действительно был уверен в том, что справится, – во всяком случае, ему хотелось в это верить. Разумеется, лоцман слышал о том, что гавань Галвестона – одна из самых коварных, но сейчас, увидев ее впервые, был поражен… Повсюду виднелись остовы севших на мель кораблей – призрачные монументы самоуверенности и тщеславию. И вероятно, здесь таилось еще множество невидимых песчаных ловушек.
Маяк светил лоцману прямо в лицо, и нервы его были напряжены до предела. Мерцающие огни города с каждой минутой приближались… Где же капитан? Ведь он обещал вернуться на мостик до того, как судно войдет в гавань. Очевидно, что-то его задержало. А он сейчас нужен здесь, у руля…
Обливаясь потом, лоцман осторожно повернул рулевое колесо – он пытался избежать столкновения с мачтой затонувшего корабля. Паровые котлы подрагивали и гудели; свет маяка по-прежнему бил прямо в лицо. Молодой лоцман тяжко вздохнул. Как долго он еще сможет лавировать в этой ужасной гавани? Напрасно он расхвастался перед капитаном своим опытом и знаниями. Неужели мистер Чапмен не собирается возвращаться на мостик?..
Джед остановился у двери Элизабет. Он уже собрался постучать, но в последний момент опустил руку. Действительно, почему он решил, что Элизабет захочет его видеть? Возможно, она не откроет ему. Возможно, она его презирает. Сумеет ли он выдержать ее презрительный взгляд?
Нет, ему пора уходить. Если он здесь задержится, будут одни неприятности, а у него их уже более чем достаточно для одной ночи. К тому же она едва ли захочет его увидеть.
Но зато он хотел ее увидеть – отчаянно хотел.
Он должен был попрощаться с ней, должен был сказать ей, что сожалеет о своей грубости.
Возможно, он прикоснется к ее лицу, к ее шелковистым волосам… Всего лишь прикоснется.
Но Джед знал: если он войдет в ее каюту, то уже не выйдет оттуда.
А может, все-таки постучать в ее дверь?..
Джед колебался. Наконец, собравшись с духом, поднял руку – и замер в нерешительности.
Минута проходила за минутой, а Джед по-прежнему стоял у запертой двери.
В конце концов, сделав над собой усилие, он резко развернулся и направился к палубе – подальше от каюты Элизабет.
Услышав за спиной тяжелые шаги, лоцман с облегчением вздохнул. Наконец-то капитан вспомнил о нем и пришел. Мистер Чапмен, конечно же, прекрасно знает гавань и без труда доведет судно до причала.
Лоцман отступил на шаг, готовясь передать штурвал капитану, но радость молодого человека оказалась преждевременной.
Едва лишь в дверях рубки появилась фигура капитана, как раздался ужасающий скрежет, а затем – оглушительный треск.
Капитан закричал:
– Черт возьми, что вы делаете?
Тут снова послышался скрежет, судно накренилось на правый борт, и молодой моряк наконец-то понял, что произошло. Он в отчаянии рванул штурвал, но тщетно – корабль наткнулся на неведомую преграду, и руль, вероятно, заклинило.
Капитан, вцепившись в штурвал, попытался выровнять судно, но и у него ничего не получилось – очевидно, корабль основательно сел на мель и было уже слишком поздно.
… Элизабет готовилась ложиться спать и уже погасила фонарь, когда до нее донеслись ужасные звуки – скрежет, треск и грохот. Она в тревоге повернулась к двери, но тут пол под ней закачался, и девушка, не удержавшись на ногах, упала, больно ударившись бедром обо что-то твердое. С минуту Элизабет лежала, охваченная ужасом; она слышала, как над головой у нее поскрипывали бревна перекрытий, и чувствовала, как дрожал и вздымался пол. И при этом то и дело раздавался все тот же ужасный скрежет…
Элизабет ощупью добралась до сундука и, опершись о крышку, кое-как поднялась на ноги. Она с отчаянным криком рванулась к двери, нащупала щеколду… и тут пол снова ушел у нее из-под ног…
После второго удара судно еще больше накренилось. Пассажиры падали на пол, грузы опрокидывались, шкафы и столы срывались с креплений. Сорвались с кронштейнов и фонари, висевшие в кают-компании. Послышался звон стекла, и масло из фонарей пролилось на пол, и уже несколько секунд спустя жадные языки пламени лизали половицы, ползли по стенам и трепещущим ковром растекались по каюте. Дверь, ведущая на палубу, оставалась открытой, и сквозняк придавал огню еще большую силу. Вскоре пламя охватило и перекрытия, – яростно потрескивая, оно пожирало все на своем пути.
На палубе царила паника. Обезумевшие от ужаса пассажиры громко кричали, взывая о помощи. Повсюду валялись опрокинувшиеся ящики и бочки, между которыми метались матросы, не знавшие, что предпринять. Капитан, проклиная судьбу и своего глупого и беспомощного лоцмана, все еще пытался выровнять судно. Наконец, оставив бесплодные попытки, выбежал на палубу и громко закричал:
– Не устраивайте панику! Мы сели на мель у самого берега! Здесь слишком мелко, мы не утонем!
Пассажиры тотчас же обступили капитана, и он снова закричал:
– Не волнуйтесь! Мы уже у самого берега!
Уильям Бледсо вывел на палубу миссис Ли. Какой-то торговец, перевозивший ящики и бочонки, в отчаянии метался вдоль поручней и что-то кричал – вероятно, часть его товара упала за борт.
– Оставьте свои вещи! – гремел капитан. – Команда выгрузит их позже! Всем пассажирам – в шлюпку! В самую вместительную! Места хватит на всех!..
И вдруг Нэнси всполошилась:
– Элизабет! Где Элизабет?!
Капитан окинул взглядом палубу и не увидел юную пассажирку. Перепрыгивая через коробки и ящики, он бросился к каюте молодой леди и закричал:
– Мисс Коулмен! Вы в порядке?!
Из-за двери раздался сдавленный крик Элизабет:
– Я здесь! Но я не могу открыть…
– Эту дверь заклинило! – догадался капитан. – Идите к другой, мисс Коулмен. В вашей каюте есть еще одна! Я вас встречу!
Капитан повернулся к Уильяму:
– Мистер Бледсо, переправьте миссис Ли в шлюпку! Я позабочусь о молодой леди! – Перед тем как броситься за Элизабет, Мерсер прокричал: – Всем пассажирам – в шлюпку! Скоро отплываем!
Элизабет ощупью пробиралась к двери. Несколько раз она натыкалась на стулья, но все же удерживалась на ногах. Наконец, добравшись до двери, попыталась нащупать щеколду. „Капитан обещал, что мы не утонем, – успокаивала себя девушка. – Снаружи – люди. Я их слышу. Они бегают и кричат. Ничего страшного, с нами ничего не случится…“
Наконец она нашла щеколду и со вздохом облегчения отодвинула ее. Дверь распахнулась – и Элизабет оказалась перед стеной огня. Пламя ослепило ее, полыхнуло прямо в лицо, обожгло легкие… Девушка в ужасе вскрикнула и, рванув на себя дверь, закрыла ее. И тотчас же почувствовала, что уже не может сделать ни шага, не может даже заплакать. Привалившись к двери, она уставилась в темноту.
… При первом же зловещем скрипе судна, Джед понял, что произошло. Ему и прежде случалось оказываться в подобных ситуациях, и он знал, чего следует ожидать. Он слышал, как капитан успокаивал пассажиров, видел, как они мечутся по палубе и как команда спускает на воду шлюпки, поэтому прекрасно понимал: ничего страшного не произошло. Конечно, с грузом, который находился ниже ватерлинии, придется расстаться, но самое ценное было при нем, у него в кармане.
И все же Джеду не хотелось лишиться оружия – особенно теперь, после стычки с лордом Хартли.
Он видел, как мимо него пробежал капитан, видел, как матросы ведут пассажиров к шлюпкам. Казалось, все под контролем, все в порядке, так что можно было смело отправляться в трюм.
Отыскав обломок металлической трубы, Джед сбил ею замок, потом снял фонарь с фальшборта и спустился вниз. Он нашел свое длинноствольное ружье и седельные сумки в дальнем углу, под грудой книг, несомненно, принадлежавших школьному учителю. Перебросив сумки через плечо, Джед на всякий случай прихватил еще и пятизарядный „кольт“ и тотчас же сунул его за пояс. Старая семейная Библия, единственная вещь, которую он взял из отцовского дома, лежала чуть поодаль. Джед подхватил ее на ходу и сунул под куртку. Потом начал выбираться наверх.
Он пробыл в трюме не более десяти минут, но за это время все изменилось до неузнаваемости. Джед почувствовал запах дыма и услышал треск еще до того, как выбрался наверх, и несколько последних ступенек преодолел одним прыжком. Окинув взглядом палубу, он мгновенно понял, что происходит.
Из переднего отсека судна клубами поднимался дым, и Джед ощутил дыхание пламени, лизавшего фальшборт и яростно пожиравшего деревянные перегородки. Бочонок с керосином опрокинулся, его содержимое разлилось, и теперь на палубе ревел и бушевал огонь. Искры, приплясывая, взмывали вверх, и уже задымились мачты. Резко развернувшись, Джед поспешил на корму, где, как он предполагал, больше всего нуждались в помощи.
Бревна перегородок оказались прекрасным горючим материалом, но еще опаснее был груз – главным образом тюки с одеждой, виски. Пожар, раздуваемый легким ветерком, разрастался и ширился, наполняя воздух дымом, запахом гари и слепя глаза. Утирая копоть с лица, Джед перепрыгивал через дымившиеся бревна, преграждавшие ему путь.
Вдруг ему показалось, что он услышал чей-то стон.
Джед остановился. Осмотрелся. И вдруг увидел в нескольких метрах от себя чью-то руку. Оттолкнув дымившийся ящик, он сделал несколько шагов – и увидел лорда Хартли, лежавшего у фальшборта. Пригвожденный к фальшборту тяжелым бревном, англичанин делал отчаянные усилия, пытаясь освободиться. Однако у него ничего не получалось.
Увидев Джеда, Хартли насторожился; было очевидно, что он не знал, как поступит в этой ситуации молодой техасец.
Джед положил на палубу ружье и седельные сумки и, упершись плечом в бревно, попытался оттолкнуть его. Хартли помогал ему, и несколько минут спустя им удалось сдвинуть бревно с места и отбросить его. Хартли оказался на свободе.
Какое-то время оба переводили дыхание. Потом с минуту молча смотрели друг на друга. Наконец Хартли вполголоса сказал:
– Вы глупец, сэр. Вы спасли жизнь человеку, который намерен вас уничтожить. Видите ли, для меня это вопрос чести.
На палубу рядом с ними упал горящий обломок мачты, и Джед, схватив англичанина за руку, рывком поднял его на ноги.
– Что ж, сэр, – проговорил он, – будем надеяться, что проживем достаточно долго и вы успеете удовлетворить свою жажду мести и спасти свою „честь“.
Он повернулся, чтобы подобрать ружье и седельные сумки, но на них уже обрушился горящий ящик с припасами. Джед закашлялся, потом резко развернулся и поспешил следом за Хартли.
Корабль накренился под таким углом, что спасательная шлюпка, спущенная на воду, оказалась всего лишь в нескольких метрах от горящих поручней. Джед увидел в шлюпке миссис Ли. Белая как мел, она прижимала к губам ладонь, чтобы не закричать; по щекам ее катились слезы.
Мужчины же, сидевшие в шлюпке, пытаясь оттеснить пламя, отчаянно колотили по поручням своими мокрыми плащами и обрывками одеял. Поручни дымились. Пламя временами, казалось, затухало, но потом вспыхивало еще ярче и еще ближе подступало к шлюпке.
– Почему мы не отплываем?! – закричал Хартли. – Мы все погибнем!
Джед насторожился. Окинув взглядом сидевших в шлюпке людей, схватил Бледсо за руку.
– Где Элизабет? – спросил он.
Уильям Бледсо повернулся к Джеду и посмотрел на него безумными глазами.
– Она в западне! – прохрипел он, задыхаясь от дыма. – Капитан…
В следующее мгновение Джед уже бежал к капитану, силуэт которого смутно вырисовывался в клубах дыма.
Чапмен пытался отбросить горящие ящики и бочонки, завалившие дверь в каюту Элизабет. Каждый вдох капитана сопровождался надрывным кашлем; лицо его блестело от пота и раскраснелось, руки уже покрылись волдырями и кровоточили. Когда Джед подбежал к нему, Чапмен, задыхаясь, пробормотал:
– Пытался пробраться к ней через кают-компанию, но там огонь…
Джед поднял с пола тюк с одеждой и отбросил его в сторону.
– Отойдите! – крикнул он. – Пусть пассажиры отправляются на берег!
– Но я не могу…
Джед схватил капитана за плечо и подтолкнул к выходу.
– Вам здесь нечего делать! Посмотрите на свои руки! Переправьте этих людей на берег, пока у них еще есть шанс спастись!
Капитан колебался. Он понимал: женщина, оказавшаяся в огненной ловушке, возможно, уже мертва, но несколько десятков остальных могли в любой момент погибнуть, если не поторопиться с отплытием. И все же…
Покачав головой, капитан пробормотал:
– Но поймите, ведь я…
– Черт бы вас побрал! – заорал Джед; лицо его исказилось от ярости. – Неужели вы полагаете, что я не сумею спасти ее?
Джед оттолкнул капитана и принялся с невероятной быстротой отбрасывать от двери горящие ящики. Он не чувствовал боли в обожженных руках, не чувствовал дыхания пламени, опалявшего легкие, не чувствовал, как искры обжигают щеки, – он думал лишь о том, что должен спасти Элизабет.
Она лежала на полу, где было не так дымно, но с каждым мгновением удушающие клубы черного дыма становились все гуше, и дышать становилось все труднее. Кашель разрывал ее обожженные легкие, и рот, нос, глаза – казалось, все пылало. Временами она теряла сознание, когда же сознание возвращалось, думала о том, что это самая ужасная смерть, какую только можно вообразить…
В какой-то момент, повернув голову, она увидела тонкие язычки пламени, лизавшие дверь, ведущую в кают-компанию. Элизабет поняла: скоро огонь ворвется к ней в каюту и поглотит ее. Она надеялась – ей хотелось в это верить, – что к ней пытаются пробраться, пытаются спасти ее, но времени оставалось слишком мало…
Отбросив ногами последний из ящиков, Джед распахнул дверь. Воздух подстегнул пламя, уже охватившее противоположную стену. Джед замер на несколько мгновений. Дым и пламя слепили его, и он почти ничего не видел… Не видел Элизабет…
Он рванулся к дальней стене, к бушевавшей завесе пламени. И вдруг остановился, заметив в углу, возле койки, что-то белое, похожее на ночную рубашку… Элизабет! Джед бросился к девушке и склонился над ней.
Лицо Элизабет почернело от копоти, ее душил жуткий кашель, и по щекам катились слезы. Но она была жива!
Из груди Джеда вырвался вздох облегчения. В следующее мгновение он подхватил девушку на руки и крепко прижал к себе, шепча слова, которые Элизабет не могла услышать, а он позже не смог бы вспомнить. Она дышала, она плакала и кашляла, она была жива!.. Закрыв глаза, Джед прикоснулся губами к ее лицу. Затем резко развернулся и, еще крепче прижав Элизабет к груди, бросился к выходу.
Выбежав на палубу, Джед тотчас же понял, что к шлюпке ему уже не пробиться – от шлюпки ее отделяла непроходимая огненная стена. Джед рванулся к противоположному борту.
– Все в порядке, Элизабет, – прошептал он. – Я с вами. Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
… Капитан Чапмен отвязал от поручней конец каната и бросил его в шлюпку. Но он по-прежнему стоял на палубе, он все еще колебался – ведь на судне оставалась девушка, оказавшаяся в огненной ловушке. Правда, на берегу уже заметили, что корабль терпит бедствие, там спускали на воду спасательные лодки, – но успеют ли они?..
Пассажиры уже задыхались от дыма и умоляли капитана, чтобы тот прыгал в шлюпку, причем больше всех неистовствовал лорд Хартли. Нэнси Ли в отчаянии звала Элизабет, и Бледсо, не выдержав, прокричал:
– Капитан! Позвольте мне вернуться на борт! У двоих больше шансов, чем у одного!
– Нет! – рявкнул Чапмен. – В огне и без вас уже двое! Капитан был почти уверен: девушку уже не спасти, даже если Филдингу удастся до нее добраться. И все же Чапмен медлил – ведь прежде не было случая, чтобы на борту его судна погиб пассажир.
И тут он заметил в клубах дыма какое-то движение.
– Смотрите туда! – прокричал он.
В следующее мгновение все увидели Джеда с девушкой на руках. Техасец пробирался к поручням противоположного борта, и Чапмен понял, что тот собирается сделать.
Капитан повернулся к пассажирам:
– Отчаливаем! Они спасены!
Мерсер спрыгнул в шлюпку, и Нэнси тотчас же вцепилась в его рукав.
– Капитан, что вы делаете? Вы не можете…
– Успокойтесь, миссис Ли. Уверяю вас, Филдинг знает, что делает. Их подберет одна из спасательных лодок. К тому же тут рукой подать до берега. Они в любом случае сумеют добраться… Поверьте, мэм, им ничего не угрожает.
Нэнси продолжала кричать, но капитан, повернувшись к матросам, отдал команду грести к берегу. Чапмен только раз оглянулся на горевший корабль; если он и беспокоился, на лице его это никак не отражалось. Впрочем, особых причин для беспокойства у него не было; капитан знал: если даже спасатели не заметят в темноте Филдинга с девушкой, тот сумеет добраться до берега – должен добраться…
– Да поможет им Бог, – пробормотал Чапмен и тоже взялся за весла.
Джед медлил. Крепко прижимая к себе Элизабет, он все еще стоял у поручней. Дыхание девушки восстанавливалось, хотя она по-прежнему кашляла.
Джед окинул взглядом палубу. Пламя подбиралось все ближе, и было очевидно, что медлить больше нельзя.
– Элизабет, слушайте меня, – проговорил Джед, глядя на девушку. – Не бойтесь, с вами ничего не случится, все будет хорошо.
Плечи Элизабет содрогались от кашля, однако взгляд ее был вполне осмысленным – во всяком случае, Джеду показалось, что она слышит его и понимает.
– Элизабет, вдохните побольше воздуха, – продолжал он. – Дышите поглубже…
Молча кивнув, она сделала глубокий вдох. Однако по-прежнему смотрела на Джеда – смотрела широко раскрытыми доверчивыми глазами.
– Дышите, дышите… Это очень важно. – Джеду сделалось не по себе; от взгляда Элизабет он почувствовал стеснение в груди. – И еше обещайте мне, что будете держать глаза и рот плотно закрытыми. Вы меня поняли?
Она снова кивнула.
– И обещайте, что не будете бояться. Вы ведь не будете бояться?
Элизабет отрицательно покачала головой. С трудом разлепив потрескавшиеся губы, хриплым голосом проговорила:
– Обещаю… если вы будете со мной.
Джед посмотрел на нее с беспокойством. Затем прикрыл глаза и, прикоснувшись губами к ее щеке, прошептал:
– Не бойтесь, я буду с вами. Обещаю.
Ловко перебравшись через поручни, Джед выпустил девушку из объятий. Тотчас же бросившись вниз, он нырнул и успел подхватить ее, едва лишь она коснулась воды.
