Текст книги "Король шрамов"
Автор книги: Ли Бардуго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
36
Николай
Терновый лес умирал. Сок, которым истекали деревья, из золотистого превратился в алый, словно смерть Елизаветы погубила и их. Побеги съеживались, шипы сохли и опадали. Николай высвободился из ползучих пут, на песок закапала кровь из ран на руках и ногах. В груди пульсировала боль, однако единственным напоминанием о проткнувшем его шипе был шрам в форме звезды. Что ж, еще одна звезда в коллекцию.
Вдалеке на его глазах рушились башни величественного дворца. Останется ли хоть что-нибудь? И как им с Зоей вырваться отсюда?
Он едва не споткнулся о нее. Зоя лежала на ковре из увядших терновых побегов и ярко-красных цветов айвы; разметавшиеся волосы закрывали лицо. Рядом высилась темная куча – мертвые пчелы. Санкта-Елизавета. Тут же – груда тлеющих костей, медвежьих и человеческих. Неужели весь этот мир обратится в прах?
Николай опустился на колени подле Зои и нащупал пульс: ровный. Удивился браслетам из черной чешуи на обеих руках.
– Зоя, – он осторожно потряс ее за плечо. – Коммандер Назяленская…
Ресницы затрепетали, Зоя открыла глаза. Николай отпрянул. На миг ему показалось, что в них он увидел… Нет, не может быть. Зоя смотрела на него ясным синим взглядом.
– Как ты? – спросил он.
– В порядке.
– Точно?
– Кто из нас убьет монаха?
– Уступаю тебе.
Николай помог Зое подняться, и они направились к Юрию, по шею закопанному в песок. Трусливый крысеныш был без сознания. Из его носа тонкой струйкой текла кровь.
Николай вздохнул.
– Мне неприятно об этом говорить, но мы обязаны сохранить монаху жизнь. Нужно выудить из него всю информацию о культе Беззвездного и о том, как святым удалось перенести нас сюда. Подозреваю, именно Елизавета разомкнула мои кандалы в ту ночь, когда я вырвался из дворца.
– Каким образом?
– Она говорила, что их сила простирается за пределы Каньона, но действует только там, где вера наиболее сильна. Той ночью Юрий был во дворце. Возможно, Елизавета его использовала: пока он отвлекал стражу, ее колючки или насекомые проникли в мою спальню.
Зоя фыркнула.
– Ты сам пригласил его во дворец.
– Следующего гостя разрешаю пригласить тебе. Мне нужны ответы, так что монах будет жить. Сколько – другой вопрос.
– В таком случае, не применить ли к нему легкие пытки? Или просто позволь мне часок поколотить его по башке.
– С удовольствием, но дело в том, что чувствую я себя неважно, и мне определенно не хочется умереть в этих лохмотьях. Надо выбираться отсюда.
Ветер, призванный Зоей, разметал песок вокруг монаха. Юрия уложили на спину, связали руки лоскутом от Зоиного кафтана и в придачу заткнули рот кляпом.
– Скажи, – Зоя накрыла ладонь короля своей, а другой рукой сотворила воздушную подушку для перемещения монаха, – это хоть сработало? Ты свободен?
– Свободен как птица, – подмигнул Николай.
Ему не хватило мужества сознаться, что он до сих пор ощущал присутствие монстра. Ослабевший демон скрывался где-то глубоко, зализывал раны, но по-прежнему поджидал шанса явить себя заново.
* * *
Какая бы сила ни была причиной царившего в Каньоне вечного сумрака, она рассеялась вместе со смертью святых. Меньше чем через час пути Николай и Зоя заметили в небе первые звезды.
Несмотря на усталость и раны, они шли вперед, пока вдалеке не забрезжил свет, а мертвые серые пески не сменились мягкой луговой травой. Николай охотно воспользовался бы гостеприимством первого же попавшегося крестьянина, однако рисковать не стал: нельзя, чтобы его узнали. Путешественники устроили привал в старом сарае. Там было сыро и неуютно, однако в противном случае им пришлось бы ночевать под сенью слив в фруктовом саду, а Николай не испытывал ни малейшего желания находиться среди деревьев.
Как приятно смежить веки и почувствовать приближение сна… Он уже никогда не будет воспринимать эту роскошь как должное.
Зоя еще до рассвета отправилась в Крибирск и довольно быстро вернулась с лошадями, целой охапкой дорожной одежды и юным целителем, которому поручила заняться ранами Николая.
– Прошу прощения, ваше величество, – извинился юноша, запечатывая проколы на ладонях короля. – Скорее всего, у вас останется шрам. Я еще только учусь…
– Шрам-то хоть хулиганский? – осведомился Николай.
– Э-э-э… глубокий, если вы об этом.
– Пойдет.
Как только целитель закончил, Зоя отослала его обратно, предупредив напоследок:
– Разболтаешь кому-нибудь, и я обвиню тебя в государственной измене. – Она просверлила юношу суровым взглядом. – За это полагается смертная казнь.
Целитель попятился к выходу, на пороге споткнулся.
– Да, коммандер. Я все понял, коммандер.
Зоя нахмурилась и покачала головой.
– Тренировки уже не закаляют их. Что за мягкотелость? Стоит сдвинуть брови, и они уже готовы шлепнуться в обморок.
Николай промолчал. Теперь никаких сомнений. Когда Зоя гневно взирала на юношу, ее глаза сверкнули серебром, а зрачки сузились до щелочек. Долю секунды он смотрел в глаза дракона. На что пришлось пойти Зое, чтобы спасти их? Впрочем, этот вопрос подождет до возвращения во дворец.
Превозмогая утомление, путники ехали без остановок до вечера. Время от времени Николай испытывал простреливающую боль в груди, как будто в сердце по-прежнему торчал терновый шип. Связанный Юрий молчал и лишь трясся от холода; низко надвинутый капюшон скрывал его лицо.
Довольно скоро выяснилось, что события в Неморе эхом отозвались не только во всей Равке, но и за ее пределами. Прокатилась волна землетрясений: на севере она дошла до самого Уленска, на юге – до Двух Столбов. Николай знал, что на этом все не закончится. Погибли трое самых могущественных гришей во всем мире, и обряд явно прошел не так, как они задумывали.
Перед въездом в Ос Альту Зоя связала Николаю руки и прикрепила веревки к поводьям его лошади, потом так же поступила с монахом, чтобы со стороны выглядело, будто она везет в столицу двух пленников. Все трое миновали нижнюю часть города, пересекли большой канал и выехали на широкие улицы, которые поднимались вверх по холму и вели к золотым дворцовым воротам. Знаков траура и приспущенных флагов по пути они не заметили, беспорядков тоже не наблюдалось. Либо популярность Николая Ланцова среди народа гораздо меньше, чем он полагал, либо Женя и Давид сумели сохранить его исчезновение в тайне.
Николай разрывался между волнением и страхом. Пока Зоя ездила в Крибирск, он вынул кляп изо рта монаха и быстро понял, что худшее еще впереди. Открой дверь. Он сделал это, и в дверь вошло что-то страшное.
Но при виде увенчанного короной двуглавого орла на воротах и золоченых крыш Большого дворца, видневшихся впереди, Николай ощутил радостное облегчение. Он дома. Он выжил. Пускай пока не излечился, но Зоя и остальные придумают, как быть дальше. Демон внутри хорошо его знал, однако и Николай успел как следует узнать демона.
Зоя подъехала к часовым, откинула с головы капюшон.
– Пропустите коммендера.
Стражники вытянулись в струнку:
– Правительница.
– Я сильно устала, а кроме того, везу пленников, которых должна представить членам Триумвирата.
– У них есть при себе документы?
– Беру их под свою ответственность. И если из-за вас моя встреча с горячей ванной будет отложена еще хоть на несколько минут, ваша медленная смерть тоже будет на моей совести.
Часовой нервно кашлянул и поклонился.
– С возвращением, коммандер.
Ворота распахнулись.
* * *
Было ясно, что они попали на какое-то большое торжество. Дорожки заливал свет фонарей, из ярко освещенных окон Большого дворца доносилась музыка.
– Неужели они все-таки решили устроить бал? – недоуменно проговорила Зоя.
– Как можно устраивать бал в честь короля, которого нет? – вслух задался вопросом Николай. – Не могли же они усадить на трон двойника? Им просто не хватило бы времени подготовить человека, особенно для такого важного мероприятия.
– Может, они просто нарядили огородное пугало и нахлобучили ему на голову твою корону?
– Мне стоило бы воспользоваться этим приемом на совещаниях.
Не зная, с чем придется столкнуться во дворце, Зоя и Николай проверили надежность веревок, которыми был связан монах, и на всякий случай влили ему в рот порцию снотворного Жени. Спрятав Юрия в зарослях, условились разделиться и поодиночке отправиться на поиски кого-нибудь из членов Триумвирата, с кем можно было бы незаметно поговорить.
Стараясь держаться в тени, Николай шел вдоль южного дворцового крыла. Из окон все так же лилась музыка. Он заметил какое-то движение в оранжерее. Парочка на тайном свидании? Ну, пусть себе воркуют. Николай ускорил шаг, проходя вдоль стеклянной стены, за которой росли миниатюрные апельсиновые деревца, и уже собирался повернуть за угол, как вдруг увидел… себя.
Его охватила паника, в голове одна за другой проносились лихорадочные мысли. А вдруг он уже не Николай? Вдруг он теперь монстр? Что, если он по-прежнему находится в Тенистом Каньоне и все это – галлюцинация? Он посмотрел на свои руки – в шрамах, но без когтей. Человеческие руки. Я – Николай Ланцов. Я здесь, дома.
Король Равки снова посмотрел сквозь стекло. Другой «Николай» стоял среди фонтанов и фруктовых деревьев, на голубой ленте через плечо поблескивали медали. Вот почему в городах и селах все спокойно, вот почему не приспущены флаги и нет траура. Они все-таки воспользовались планом. Женя перекроила внешность какого-то бедолаги, заставив его играть роль короля.
Николай был заинтригован, но в то же время оскорблен. Надо же, как легко нашлась ему замена! Правитель не столь благородной души наверняка счел бы это унизительным. Однако воображение уже подсказывало Николаю массу открывшихся возможностей: двойник будет заменять его на скучных протокольных обедах, концертах и открытиях сиротских приютов. Николай сможет находиться в двух разных местах сразу! Но что этот «король» делает вдали от гостей?
Ответ появился в изысканном зеленом платье и изумрудах. Девушка. Очень красивая девушка в очень дорогих изумрудах. Кажется, это принцесса Эри Кир-Табан? Ни фрейлин, ни сопровождающих поблизости видно не было.
Дублер мерил шагами помещение и что-то возбужденно говорил. Николай не мог разобрать слов, но, к своему ужасу, догадывался, что все это весьма напоминает признание в любви. Во что двойник собирается втянуть Равку? Заручился ли он одобрением Жени и Давида? Сейчас самое время прервать идиллическую сцену, но как это сделать, не испортив всю затею?
Возможно, я ошибаюсь и они обсуждают государственные дела, с надеждой подумал Николай.
Молодые люди шагнули навстречу друг другу. Фальшивый король заключил принцессу в объятья. Она запрокинула голову, глаза медленно закрылись, губы приоткрылись. В ее руке блеснул нож.
37
Исаак
Ладони у Исаака вспотели. Избавиться от опеки Толи и Тамары было нелегко. Близнецы – опытные легионеры, у обоих дар появляться в самый неподходящий момент. Однако стоило ему увидеть принцессу Эри, как он понял, что готов ускользнуть от тысячи охранников, лишь бы оказаться здесь в эту минуту. Исаак понятия не имел, как принцессе удалось отделаться от собственной стражи и сколько времени они успеют провести наедине, прежде чем их обнаружат, знал лишь, что мечтает любоваться ею вечно. На Эри было драпированное платье цвета зеленой груши с вышитыми соколами, каскад темных волос сдерживали инкрустированные изумрудами гребни.
– Николай? – она всмотрелась в сумрак оранжереи.
Исаак, едва не поправил он. Вот если бы принцесса назвала его настоящим именем…
– Я здесь, – прошептал он. Она с улыбкой повернулась; Исаака точно под дых ударили. – Я не был уверен, что вы придете.
– Я сама не была уверена. Фрейлины суетились вокруг меня с раннего утра. Думала, и на секундочку не вырвусь.
– Рад, что у вас получилось. – Сказать, что он «рад» – значило ничего не сказать, однако других слов Исаак подобрать не сумел.
Принцесса шагнула к нему, и он непроизвольно отступил, сохраняя дистанцию. Увидев, что это ее ранило, Исаак почувствовал себя последним болваном.
– Прошу прощения, – быстро сказал он, хоть и помнил, что короли извиняются только в самых крайних случаях.
Принцесса Эри заломила руки.
– Я… я неправильно вас поняла?
– Нет-нет. Нет. Но сперва выслушайте меня. – Исаак развернулся на пятках и принялся ходить под благоухающими апельсиновыми деревьевами. Он планировал сказать тысячу разных вещей, но сейчас все они казались неподходящими. Он нищий провинциал, солдат дворцовой стражи. Он считал себя счастливым. Он был счастлив, пока не заварилась вся эта каша. А теперь?
Больше всего на свете Исааку хотелось привлечь Эри к груди и поцеловать, но как это сделаешь, если все, что он ей наговорил, – сплошное вранье? При этом открыть правду он тоже не вправе, ведь тем самым он поставит под угрозу целую страну.
– Эри… – начал Исаак. – Если бы я не был королем… – Что именно он пытается сказать? Вторая попытка: – Что вас во мне привлекает?
Она засмеялась, и он не сдержал благодарного вздоха.
– Это проверка? Или вы просто хотите потешить гордость?
– Моя гордость нуждается в постоянной и нежной заботе, – ответил Исаак и мысленно чертыхнулся. Это речи Николая, а сегодня, сейчас он не хочет быть Николаем.
– Хорошо, я скажу, что меня привлекает. Ваша выдержка. Ваше искусство владения мечом. Ваша прямота. Ваше лицо, когда вы рассказываете о своем доме у озера.
Принцесса наклонила голову набок, и на ее лице мелькнуло выражение бесконечной печали.
– Что случилось? – встревожился Исаак, всей душой желая избавить девушку от боли.
– Ничего. Просто хочу, чтобы это мгновение длилось вечно…
Он с радостью сказал бы, что такое возможно, если бы верил в это. Что он может ей предложить? Ничего. В реальности все запутанно: Исаак не представляет истинных планов Триумвирата. Попросят его остаться в роли марионетки навсегда и будут править страной сами? Раньше он категорически отказывался считать себя тем королем, который нужен Триумвирату, однако за ужином с принцессой Эри начал осторожно подумывать о том, что, может быть, при ее поддержке все-таки справится. Позволят ли ему Женя и остальные ухаживать за принцессой? А если нет, хватит ли у него смелости воспротивиться? А после чарующего вечера на озере Исаака преследовала еще более тягостная мысль: а вдруг настоящий Николай Ланцов вернется и выберет Эри своей невестой? Исааку останется только смотреть, как он с ней флиртует, а потом и женится? Поставят ли его в почетный караул у церкви в день венчания? Поймет ли Эри когда-нибудь, что мужчина, за которого она вышла замуж, не тот, что сегодня стоит перед ней здесь, в оранжерее, с сердцем, полным томления?
– Я тоже этого хотел бы. Я бы хотел, чтобы в мире не было ни стран, ни королей с королевами, а только вы и я.
Он подошел ближе, и вот она уже скользнула в его объятья. Грациозная, податливая, гибкая. Само совершенство.
– Эри… – Исаак привлек ее к себе, в ответ она приподняла свой прекрасный подбородок, и их взгляды встретились. – Вы могли бы полюбить меня, если бы я не был королем?
– Да, – ответила принцесса. Ее глаза почему-то наполнились слезами. – Да, могла бы.
– Что-то не так? – Он взял щеку Эри в ладонь и аккуратно стер слезинки большим пальцем.
– Все хорошо, – прошептала она.
Он почувствовал резкий толчок, как будто она его пихнула, и посмотрел вниз. Из груди что-то торчало. Разум проанализировал форму предмета. Вспыхнула боль. Кинжал… Резная белая рукоять в виде волка. В стекло оранжереи яростно забарабанили, словно снаружи билась птица.
– За что? – спросил он, оседая на пол.
Принцесса Эри рухнула на колени рядом с ним. Слезы из ее глаз лились потоком.
– За мою страну, – всхлипнула она. – За моего брата. За мою королеву.
– Ты не понимаешь… – попытался сказать Исаак. Засмеялся, но смех прозвучал странно, больше напоминая шелест, с каким лопаются пузырьки воздуха.
– Прости, – шепнула принцесса и выдернула кинжал.
Исаака накрыло волной боли, из раны хлынула теплая кровь. Эри запечатлела на губах Исаака нежный поцелуй.
– Мое единственное утешение в том, что ты все равно никогда не стал бы моим. Но знай, что я с радостью была бы твоей.
– Эри… – простонал он. Мир вокруг уже начал меркнуть.
– Не Эри.
Где-то вдалеке слышались крики, стук торопливых приближающихся шагов.
– «Все оплакивают первый упавший лепесток…» – тихо процитировала она.
Но кто вспомнит об остальных осыпавшихся цветах?
Исаак беспомощно смотрел, как девушка стиснула кинжал и вонзила лезвие в собственное сердце.
38
Нина
Наряд Нина выбирала с большим тщанием: бледно-лиловое платье целомудренного покроя, выгодно подчеркивающее цвет лица и роскошную фигуру Милы Яндерсдат. Никаких украшений. Побрякушки бедной вдове не по карману. Лучшее украшение фьерданской женщины – ее добродетель. Нина улыбнулась своему отражению – милому, бесхитростному личику.
Расчесала льняные волосы, заплела толстую косу, уложила аккуратной короной – Мать-хранительница оценила бы ее внешний вид по достоинству, – и направилась на солнечную террасу. Мороз нарисовал узоры по краям высоких стеклянных окон; за окнами был ров с замерзшей водой, а за ним – сверкающие шпили Белого Острова. Ледовый Двор оставался все таким же ослепительным.
Услышав шаги за спиной, Нина обернулась и увидела приближающегося Ярла Брума под руку с женой. Красивая пара – оба высокие, с тонкой костью.
– Вдова Яндерсдат, – сердечно произнес Брум, – моя спасительница. Позвольте представить вас моей супруге Ильве.
Нина присела в реверансе.
– Для меня это большая честь.
Жена Брума пожала Нинину руку. Густые каштановые волосы доходили ей почти до талии, а платье из золотого шелка придавало смуглой коже сияние осеннего солнца. Сразу видно, от кого Ханна унаследовала красоту.
– Нет, это для меня честь, – промолвила Ильва. – Как я понимаю, мой муж обязан вам жизнью.
Выждав, пока фургон отъедет достаточно далеко, Нина и Ханна привели Брума в чувство. Сказали, что после взрыва побежали на холм и у обочины обнаружили его тело. К счастью, коммандера не смыло волной, и в катастрофе, случившейся на заводе, он тоже не пострадал, отделавшись ударом по голове. Если у Брума и были какие-то подозрения в отношении Милы, то они полностью рассеялись благодаря тому факту, что она не бежала из Гефвалле вместе с земенской четой и пленницами-гришами.
Нина и Ханна терпеливо дожидались в монастыре, пока Брум осмотрит разрушенный завод, выяснит, сколько человек осталось в живых, и постарается по возможности навести там порядок – а еще, подозревала Нина, убедится в отсутствии доказательств его вины. Производственная авария, повлекшая гибель важных заключенных, – это одно, а успешный побег группы гришей – совсем другое. После унижения, пережитого коммандером в Ледовом Дворе в прошлом году, этот случай поставил бы крест на его карьере, а Нине крайне важно, чтобы Ярл Брум сохранил свое положение на иерархической лестнице Фьерды, ведь для задуманного ею потребуются все его связи, все возможности доступа к высшим чинам, генералам и аристократам.
– Я ничего особенного не сделала, – сказала Нина Ильве. – Вот Ханна – та проявила настоящее мужество.
– Мы обязаны вам не только этим, – ответила та. – Ярл говорит, именно благодаря вам произошла чудесная перемена в нашей дочери.
– О, моей заслуги в этом нет! Я думаю, это закономерный результат прекрасного родительского воспитания и упорных усилий со стороны Матери-хранительницы, да пребудет с ней Джель.
Супруги торжественно кивнули, затем лицо Ильвы озарилось широкой улыбкой.
– Ханна! – воскликнула она, завидев дочь.
По правде сказать, Нина действительно во многом повлияла на преображение Ханны: научила ее держать спину прямо, одеваться так, чтобы подчеркивать высокую, стройную фигуру; научила грациозной походке и, конечно, актерскому мастерству. Что же касается доверия Ханны, Нина найдет способ его заслужить и, может быть, даже оправдать. Когда-нибудь.
Ильва обняла дочь, а Брум сказал Нине:
– Ханна сообщила, что готова бросить прежние глупости и наконец найти себе мужа. Не знаю, каким волшебством вам это удалось, но хочу вас поблагодарить. Она очень, очень изменилась.
Она была совершенством. Или была бы, если бы ты не шпынял и не уродовал ее, как чересчур рьяный садовник, который воюет с непослушным кустом.
Нина улыбнулась.
– Полагаю, рано или поздно Ханна поймет, в чем ее истинное предназначение.
– Мила, вам пора научиться принимать комплименты. – Брум прижался губами к костяшкам ее пальцев. – Надеюсь, со временем вы в этом преуспеете. – Он хлопнул в ладоши. – Перейдем к столу?
Ханна обратила на отца счастливое, кроткое лицо. На ней было платье из домотканой материи глубокого красновато-коричневого оттенка, а веснушки на носу и щеках казались цветочной пыльцой. Коротко стриженные волосы еще не отросли.
– Боюсь, среди гостей будут генералы, и речь пойдет о скучных военных делах. А скоро в столицу приедет сам Вадик Демидов, – сообщил Брум. Нина очень на это рассчитывала. Надеялась разузнать как можно больше о претенденте на трон Ланцовых и военных планах Фьерды. – Впрочем, мы постараемся, чтобы дамы не заскучали.
– Папа, нам и без вас есть о чем поговорить, – сказала Ханна. – Например, о новых фасонах платьев от Гедринги.
Брум снисходительно улыбнулся и взял жену под руку. Как только он повернулся спиной, Ханна озорно подмигнула Нине. Ее взгляд рассыпал искры.
– Идем?
Ладонь Нины скользнула в руку Ханны. Девушки последовали за Брумами в столовую.
Вместе они построят новый мир. Но сначала нужно сжечь старый.
