Текст книги "Выйти замуж за Лича (ЛП)"

Автор книги: Лейла Фейри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О СОДЕРЖАНИИ

В этой книге есть два основных предупреждения по содержанию: расстройство пищевого поведения и дисморфия организма.

Если вас это беспокоит, то эта книга, возможно, не лучший выбор, поскольку это не просто одна сцена или глава, а повторяющаяся тема на протяжении всей книги.

Дополнительный триггер: воспоминания о словесных оскорблениях со стороны опекуна.

ПРОЛОГ

Никто не помнит мир до Сдвига. Это произошло тысячи лет назад, с тех пор все потеряно, все забыто на десятки тысяч лет. Ученые и историки говорят, что раньше мир был лучше, ярче, и планета принадлежала нам, людям. Были гордые страны и шумные города, а технологии были на пике своего развития.

Мы с трудом можем себе это представить. Нет никаких доказательств, ни рукописей, ни фотографий «другой земли» до Сдвига. Все, что мы знаем – это то, как выглядит другая земля сейчас.

Земля, бессистемно разделенная на территории города-крепости; бедные, живущие на окраинах, едва выживающие.

Монстры. Храмы, где юные девственницы могут пройти тест ДНК и быть сопоставлены с одним из них. Брак по расчету с монстром часто является единственным способом, благодаря которому женщина может спасти себя или дать семье шанс не умереть с голоду.

Это «другая Земля».

Она принадлежит монстрам, а мы принадлежим им.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вирджил

Примечание автора: В этой книге есть действия, способные вызвать триггерное состояния. Пожалуйста, прокрутите несколько страниц назад, чтобы прочитать предупреждение о содержании, или перейдите по нему из оглавления. Предупреждение о содержании содержит незначительные спойлеры.

– Спасибо. – я говорил тихо и невнятно, и все же жрица вздрогнула, ее взгляд метнулся к моему лицу и так же быстро исчез.

Она неуклюже собрала бумаги, заставив их зашуршать. Ее руки дрожали.

– Это все. – сказала она, выходя из-за мраморной стойки и останавливаясь на некотором расстоянии от меня.

Не поднимая глаз, она сказала:

– Следуйте за мной, с-сэр. Она… Она ждет.

Вместо того, чтобы направиться в комнату, жрица внезапно застыла. Ее лицо залилось краской, уголки рта искривились. Я рассмотрел ее черты, отметив складку между бровями, румянец, напряжение вокруг глаз и челюсти.

Мне показалось, что она была опечалена.

– Может, вам стоит передумать? – выпалила она, ее взгляд метнулся к моему лицу. – Ей всего девятнадцать, она слишком молода, чтобы выходить замуж.

Жрица недолго смотрела на меня. Она никогда этого не делала. И как только она увидела мое лицо, огорчение покинуло ее, сменившись отвращением и ужасом, которые она не смогла полностью скрыть.

По крайней мере, мне так показалось. Мне всегда было нелегко разобраться в выражении лиц людей, но эти два были знакомы и ожидаемы.

Я знал, как выглядит ужас в каждой расе, с которой я когда-либо сталкивался. Это не вызывало у меня никаких эмоций, впрочем, в последнее время почти ничего не вызывало.

Я молча наблюдал за жрицей, сосредоточившись на том, что она говорила, пока она дрожала, ожидая.

Передумаю ли я? Должен ли я?

Возможно, если я уйду сейчас, это будет к лучшему. Возможно, заставлять несчастного человека смотреть на мое лицо каждый день было бы жестоко. Я не знал, потому что, несмотря на то, что я прошел курс в Храме, я все еще почти ничего не знал о людях Другой Земли.

Был ли страх очень неприятным? Причинял ли он им боль?

Если да, то, может быть, мне все-таки стоит уйти. Пока не стало слишком поздно. Но потом я подумал об Аврелии. О Макве, Квирилиане, Зуриэле. Обо всех моих соседях и друзьях, которые выбрали вечный сон и которых больше никогда не будет.

Я думал о том, какими одинокими они были, прежде чем ушли, один за другим, погасив свет в своих глазах, позволив своим прекрасным домам разрушится.

Моя раса умирала медленной смертью. Это было довольно иронично, но в то же время трагично, и, поскольку мое пламя все еще было сильным, моим долгом было сохранить наш род от вымирания. Кроме того, было ли то, что я пытался сделать, действительно злом?

Я посмотрел налево, где стоял огромный тролль-самец, возвышаясь над жрицей, которая проверяла его документы. Она улыбнулась, что означало, что она настроена дружелюбно по отношению к нему, и они приятно поговорили.

– Она будет очень рада видеть тебя. – донеслось до меня.

Я посмотрел на жрицу, ответственную за мое дело, на ее болезненную кожу, липкую от пота, и задумался.

Почему человеческая невеста должна быть счастлива, что у нее есть тролль, но не Лич? Я заплатил требуемую сумму, которая должна была прокормить ее семью.

Я посещал курсы в Храме, чтобы узнать все, что мне нужно, о том, как обращаться с ней и заботиться о ней. Я бы лелеял ее и дал бы ей все, что ей нужно.

Почему у меня не должно быть невесты?

Я знал, что во мне говорит одиночество.

Предполагалось, что Личи одиноки, наш вид по необходимости ведет уединенный образ жизни. Наши кормовые угодья должны были быть обширными, поэтому мы жили обособленно и редко виделись.

Но иногда, в первый или второй момент своей жизни, Лич чувствовал тягу к…общению. Именно это слово я использовал, заполняя свою анкету. Но это было нечто большее. Гораздо большее.

Я почувствовал, как что-то шевельнулось у меня в груди, прохладное ощущение скользнуло по ребрам, словно едва слышный звук, песня тоски и боли. И я понял, что если не прислушаюсь к этому, то поступлю так же, как мои соседи.

Я ложился в своем мавзолее и спал, пока из меня не вытекла вся энергия. И тогда я перестал питаться.

Мое тело затвердевало, когда его покидали последние искры, и тогда… Я умирал. Мои кости рассыплются и обратятся в прах, и хотя моя душа все еще будет витать в месте моего вечного упокоения, спящая и умиротворенная, меня больше не будет.

Я нуждался в ней.

Без моей невесты я бы пропал.

– Я очень тщательно обдумал этот вопрос. – сказал я жрице, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более по-человечески, чтобы она могла успокоиться. – И я хотел бы встретиться со своей невестой сейчас.

Она открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но затем покачала головой, поджав губы, и повернулась. Она быстро зашагала, а я последовал за ней, с любопытством оглядываясь по сторонам. Когда я поймал взгляд тролля, выражение его лица изменилось – ужас, недовольство – и он отвернулся.

Я мог бы счесть это грубостью, если бы не знал, что такая реакция естественна и инстинктивна для всех живых организмов. Они были живы, а я – нет, и это причиняло им глубокий дискомфорт.

Возможно, тот факт, что я мог высасывать жизнь из любого, на кого падал мой взгляд, был еще одной причиной для страха. Но я не делал этого столетиями. И я бы никогда не стал высасывать энергию из троллей. Их жизненная энергия выглядела очень непривлекательно.

Я просиял, вспомнив, как однажды сказал это женщине-троллю, которая была парализована от страха, когда увидела меня. Я хотел успокоить ее, поэтому сказал, что не питаюсь троллями, потому что мне не нравится их запах.

По непонятной причине она обиделась.

Через некоторое время после этого я перестал пытаться успокоить живых существ. Это не стоило усилий, и это никогда не срабатывало.

Но я должен был бы попытаться со своей невестой, не так ли?

Жрица провела меня по широкому коридору со стенами и полом из голубого мрамора с красивыми прожилками, освещенному факелами. Я взглянул на танцующие языки пламени, энергия огня манила меня, и у меня возникло внезапное желание поглотить его.

Только один. Огонь согрел бы меня.

Это заставило бы меня казаться более живым, и, возможно, тогда я не напугал бы свою невесту слишком сильно. Мне действительно не следует питаться на публике, где люди могли бы это увидеть. Если бы они были в ужасе, просто взглянув на мое лицо, увидев, как я поглощаю что-то, даже если это просто огонь, они бы впали в панику.

И все же… Я чувствовал такое искушение. Я действительно хотел произвести хорошее первое впечатление. Моя невеста была единственным человеком, которого я не хотел пугать.

Я сдался и оглянулся, подбирая факел. Я почувствовал, как огонь потрескивает, и позволил щупальцам моей тени раскрыться, устремляясь вперед. Они были едва различимы, и если бы жрица оглянулась, то увидела бы движущиеся тени, окруженные мерцающей тьмой.

Она, конечно, не оглянулась. Моя тень добралась до факела и нежно обвилась вокруг него, впитывая все мощное тепло и энергию огня, пока он не погас, факел не просто погас, но и остыл, как будто его вообще никогда не зажигали.

Мои глаза затуманились, когда жаркое, оглушительное потрескивание пламени проникло в меня. Все внутри меня затрепетало, и я пошатнулся, потеряв равновесие.

Мир вокруг меня посветлел, окрашенный огнем, который я только что поглотил. Он стал золотистым, яркое тепло наполнило мое зрение, и я с удивлением огляделся по сторонам, а мерцающее, золотистое наслаждение наполнило мое тело.

– Черт возьми. – подумал я, встряхивая головой, чтобы прояснить ее, когда жрица остановилась у высокой золотой двери и подождала, пока я догоню ее.

Я давно не питался, и сейчас тепло и энергия были слишком сильны. Когда я проголодался, употребление чего-то настолько мощного и в то же время нематериального ударило мне в голову. Как алкоголь для людей, подумал я в оцепенении, вспоминая курс, который я выбрал.

Это делает человека неуравновешенным. Так что, по крайней мере, в одном мы были похожи: мы не должны получать удовольствия на голодный желудок.

Но есть и другое сходство, подсказал мой несвязанный разум, мысль, ускользающая из-под моего контроля. Способ спаривания у людей и личей практически одинаковый. За исключением нескольких незначительных отличий.

Я снова покачал головой, громкое жужжание в моих костях опасно напоминало голод. С трудом я привязал свою тень к себе, и все же маленькие усики выскользнули на свободу, танцуя вокруг меня и пробуя воздух на вкус. Когда я приблизился к жрице, они потянулись к ней, и я напрягся, призвав на помощь весь свой контроль.

Я не мог питаться от этой женщины. Я не мог питаться от людей, и точка. Если бы я это сделал, она бы усохла, годы жизни ушли бы из нее, и если бы я вовремя не остановился, она бы упала замертво на пол.

И мне было бы запрещено посещать храм. Если бы я это сделал, они никогда не отдали бы мне мою невесту. Я был более решителен, чем когда-либо за долгое время, и боролся со своей ненасытной натурой, привязывая ее к себе, чтобы она не могла никого коснуться.

Я работал быстро, жар от огня постепенно уходил из моих костей, а хватка усиливалась.

Когда жрица открыла дверь и дрожащей рукой вошла внутрь, я взял себя в руки.

– Я вернусь через минуту. – сказала она и ушла, не дожидаясь, пока я войду внутрь.

Медленно, плотнее прижимая к себе плащ своей тени на случай, если она снова выйдет из-под контроля, я вошла в брачные покои.

Там было сумрачно, только ярко-голубой огонь горел передо мной, оставляя углы комнаты темными. Я услышал тихий вздох и сначала скорее почувствовал, чем увидел ее.

Светящаяся нежная энергия, подобная энергии цветка или мотылька, мерцала слабым облачком в самом темном уголке. В моем приподнятом состоянии она манила меня, как нечто восхитительное и желанное. Когда речь заходит о такой совершенной красоте, возникает желание разбить ее вдребезги.

Когда речь заходит о чем-то столь прекрасном, невольно возникает желание обладать им целиком и полностью.

Моя.

Пораженный ощущением чего-то столь необычного, я потерял защиту и полностью открылся, чтобы ощутить ее во всей красе.

Ее энергия бурлила при каждом вздохе. Я слышал журчание крови в ее жилах, шелест ее одежды, ее прерывистое дыхание. Я почувствовал ее всю еще до того, как увидел, и все во мне напряглось, инстинкты взяли верх.

Вот она. Моя невеста.

Я перевел взгляд на нее, заставив его засиять, чтобы рассеять мрак, и увидел самое изысканное живое существо, которое я когда-либо видел. И пока я с удивлением наблюдал за своей невестой, восхищаясь ее красотой и тем, как открыто, без страха, она смотрела на меня, моя тень вырвалась на свободу и устремилась к ней, голодная, изголодавшаяся, прожорливая.

Она обвилась вокруг нее, пока она не заскулила от ужаса.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мэй

В комнате было темно. Синий огонь, горевший посередине, не разгонял темноту, и я сидела неподвижно, боясь споткнуться, если попытаюсь куда-нибудь пойти.

Мне хотелось, чтобы жрица включила свет поярче, но она была такой бесцеремонной, так стремилась оставить меня в покое, что я не смогла собраться с силами и попросить.

И у нее не было проблем со зрением в темноте. Я не рассказала им о своей куриной слепоте. Я пропустила все свои вопросы, вопреки всему надеясь, что они выберут меня раньше… Пока не стало слишком поздно.

Случилось чудо, и они выбрали. И вот теперь я сидела там, дрожа от холода в темноте, и думала о том, как разозлится мой жених, когда узнает, какая я хрупкая, немощная.

Будет ли он ожидать, что я буду вести для него хозяйство? Или сразу рожу ему детей?

У меня не было кровотечения больше года, так что я знала, что в данный момент это невозможно, но если он даст мне время… Если бы он дождался меня…

У меня перехватило дыхание, когда я напомнила себе, что у него нет причин ждать. Ни в коем случае. И мне не следует слишком на это надеяться. В конце концов, это было написано жирным шрифтом на листовках, которые мне раздали в храме.

Брак недействителен без расторжения.

Он захотел бы меня прямо сейчас. Возможно, сегодня вечером. Если только я ему совсем не нужна. Может быть, увидев меня, он решит, что я слишком больна, слишком уродлива, слишком слаба для него. И, возможно, я испытаю облегчение от этого.

Я видела тролля раньше, когда проходила по храму. Даже сейчас, при воспоминании об этом, мое сердце болезненно забилось, и на мгновение холод в мозговой глубине, который я всегда ощущала, сменился лихорадочной тошнотой.

Это не мог быть тролль, не так ли? Он бы меня раздавил. Мои кости и так легко ломались, и подумать только, что мне придется… Что такое грубое, крупное существо могло…

Скрип открывающейся двери прервал мою растущую панику, и я заставила себя сделать глубокий вдох. Моя нервозность превратилась в липкий страх, и я прищурилась, пытаясь разглядеть фигуру того, кто вошел.

Как бы я ни старалась, я не могла разглядеть, кто он такой. У меня перехватило дыхание, страх нарастал, пока не сдавил горло, а зубы не застучали от ужаса.

Я не могла видеть в темноте, но он мог. Теперь он увидит меня. Он увидит меня и решит, что я отвратительна. В любой момент он может уйти и сказать жрице, что я ему не нужна, и я проведу остаток своей короткой жизни, гадая, как выглядит моя идеальная пара.

Дверь закрылась. Зажглись два ярко-синих огонька, сфокусировавшись на мне, как лучи фонарика. Я ахнула и инстинктивно закрыла глаза. Холод, страх, тот факт, что я ничего не ела со вчерашнего дня…

Все это вместе взятое наполнило мою голову шумом, причиняя боль в груди и пустоту во всем теле. Я поняла, что упаду в обморок. И если он все еще хочет меня сейчас, то после этого он, конечно, уйдет.

Кому нужна невеста, которая не сможет оставаться в сознании во время церемонии бракосочетания? И в тот момент, когда я пыталась бороться со своим телом и не дать себе упасть, зная, что у меня ничего не получится, произошла странная вещь.

Что-то бархатисто-гладкое и теплое окутало меня, как одеяло из легкой, нежной ткани. Оно обернулось вокруг моих ладоней, прижалось к замерзшим кончикам пальцев, просочилось между пальцами, чтобы смягчить боль в суставах, а затем поднялось по рукам, покрывая меня восхитительным тонким слоем… чего-то.

Это было не одеяло и не ткань. По мере того, как оно покрывало все большую часть моего тела, изгибаясь вокруг спины, ложась на торс и живот, обволакивая ноги, я осознавала, что оно кажется живым.

Оно пульсировало чем-то темным и горячим, и на мгновение мне стало страшно.

Но потом…

Я закрыла глаза и вздохнула с глубоким облегчением. Внезапно мне стало тепло. И не просто тепло. Горячая, живая энергия наполнила мое тело, утоляя холод, который я всегда чувствовала, успокаивая дрожь, делая ритм моего сердца ровнее.

Я издала тихий звук, крик или стон, и одеяло натянулось вокруг меня плотнее. И я почувствовала себя в полной безопасности. Как будто завернулась в теплый защитный кокон.

Мне показалось, что я наконец-то могу уснуть.

Наконец-то я отдохнула, зная наверняка, что проснусь. У меня так давно не было такой роскоши.

– Как тебя зовут? – раздался низкий, спокойный голос.

Это был вопрос, но интонация была неправильной. Голос был ровным, интонации в конце едва слышны, и какое-то мгновение я пыталась осознать это. За последние месяцы мой разум стал таким тугодумным.

– Мэй. – ответила я не громче шепота.

– Ты едва жива, Мэй.

Я съежилась, рыдание вырывалось из моей груди. Он отверг меня, как я и предполагала. Но я не чувствовала грусти по-настоящему, когда это восхитительное, теплое присутствие окутало меня, его щупальца крепко сжались вокруг меня, словно собираясь никогда не отпускать.

Я этого не хотела. Впервые за много лет мне стало по-настоящему тепло, и это придало мне сил. Теперь, когда он был здесь и мечта сбежать из ада моей жизни стала реальностью, я отчаянно хотела, чтобы он захотел меня.

И я знала, что у меня мало шансов соблазнить его, но, клянусь богами, я бы попыталась. Я бы умоляла, если бы пришлось. Потому что не было ни малейшего шанса, что я вернусь в… в этот ад.

Поэтому я попыталась отстоять свою точку зрения. У меня был только один шанс обеспечить себе эту новую жизнь, потому что, как только я найду себе пару, я не подойду ни для кого другого.

Если бы он отверг меня… Мне пришлось бы вернуться. А потом они заставляли меня приносить прибыль, как это делали другие девушки. В конце концов, я была взрослой. Взрослой приходилось работать, чтобы заработать себе на пропитание.

– Прости меня. – сказала я. – Я поправлюсь. Мне просто нужно… несколько недель. Это не… Это не болезнь. Я не… Я не заразна.

– Это не имеет значения. – раздался голос, ровный и лишенный эмоций.

Ох.

Мое сердце болезненно сжалось. Конечно, это не имело значения, чем я была больна. Он не хотел иметь больную невесту.

Я ждала, зная, что в любой момент услышу от него извинения, зная, что он уйдет, лишив меня последнего шанса побыть с ним. Шли секунды, прерываемые моим прерывистым дыханием.

Он все еще был здесь. Тихий. Почему он не ушел?

Я отказывалась надеяться, но надежда всегда находила выход. Она пробивалась сквозь трещины в моем хрупком самоконтроле, как трава пробивается сквозь трещины в асфальте.

Он все еще здесь. Может быть, он останется.

Я открыла глаза и прищурилась, пытаясь вникнуть в темноту. Лучи фонарика погасли, и я ничего не могла разглядеть во мраке, но мне показалось, что темнота стала еще гуще.

Воздух вокруг меня был живым, чем-то насыщенным, и казалось, что надвигается буря. Он как буря, подумала я, улыбаясь от удовольствия. Я любила дождливую погоду, а больше всего – грозы.

Треск молний, раскаты грома и неукротимое, неистовое электричество в воздухе. Это была природа в ее самом первозданном виде, сила, превосходящая любое живое существо. Это наполнило меня благоговением.

Сейчас я испытывала тот же трепет, вдыхая насыщенный воздух, наслаждаясь присутствием силы, которую я не мог видеть, но точно знала, что она не принадлежит человеку.

– Кто вы? – спросила я, нарушая тяжелое молчание.

– Я Вирджил. – представился он.

Вирджил.

Я прикусила губу. Я не это имела в виду. Я хотела знать его расу, а не имя, но не знала, как спросить. И все же, на данный момент имени было достаточно.

Это было прекрасно, и было что-то грустное в том, как он это произнес.

– Приятно познакомиться с тобой, Вирджил.

Он похож на бурю, и у него грустное, мелодичное имя, подумала я, обнимая окружающее меня существо.

Оно прижало меня к себе еще сильнее, и я тихо вскрикнула. Было не больно, но на краткий миг мне показалось, что он проникает под мою кожу.

Проникая глубже в мое тело. Внутри меня.

Две точки слабого голубого света зажглись всего в нескольких шагах от меня, и я нервно выдохнула.

Его глаза сияют светом.

– Ты прекрасна, Мэй. – сказал он своим спокойным, невыразительным голосом.

Я не была удивлена, но хотела сделать комплимент в ответ. Еще больше мне хотелось встать и подойти к нему. Дотронуться до него пальцами или попытаться найти выключатель.

Я жаждала увидеть его.

– Спасибо. – сказала я через мгновение и не встала, моя застенчивость удержала меня. – Ты… Ты похож на бурю.

Послышался шорох ткани и шарканье, и когда темное, гудящее присутствие вокруг меня сгустилось еще больше, наполняя мое тело теплом и силой, сияющие глаза придвинулись ближе.

Теперь он был так близко. Если бы я протянула руку, то коснулась бы его. Вместо этого я вдохнула, пытаясь уловить его запах. И это было странно. От него пахло как…

Я сосредоточилась, закрыла глаза и сделала еще один вдох. Как огонь, поняла я. Не как дым, а как что-то горящее. Чистое и теплое. И… и как ночной осенний воздух. Наэлектризованное и наполненное воспоминаниями о лете, готовящееся к долгому зимнему сну.

– На бурю. – он повторил мои слова, его голос звучал так близко. – Почему ты не боишься, Мэй? Ты настолько больна, что не чувствуешь страха?

Это застало меня врасплох. Я несколько раз моргнула, желая, чтобы его фигура стала ярче на фоне мрака, но он оставался неясным.

Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы, но это было обманчиво. Мои глаза все еще не работали. Мое тело все еще было на грани истощения.

– Должна ли я бояться? – обеспокоенно спросила я.

Раздался сухой звук, похожий на перезвон бамбуковых колокольчиков, которые висели вокруг маленького алтаря возле приюта, и слабый голубой свет погас.

Я догадалась, что он присел передо мной на корточки. Теплая темнота вокруг меня скользнула по моей коже, и я тихо застонала, ощущение было удивительно приятным.

Неприлично приятным.

– Нет. – ответил он, его голос был так близко, что я должна была почувствовать его дыхание на своем лице.

Но не чувствовала.

– Я никогда не причиню тебе вреда, Мэй. Не бойся меня.

В этот момент дверь открылась, и комнату внезапно залил свет. Кто-то повернул выключатель. Я увидела его прямо перед собой, так близко, что вздрогнула.

Мой жених.

Мой жених, который ощущается как гроза и пахнет огнем.

Мой жених, у которого глаза сияют светом, но нет дыхания.

Он внушает ужас. Он был сделан из кости, его глаза были похожи на два тусклых огонька в глазницах. И все же его голова не была черепом. У него было лицо.

Я ничего не сделала. Я не кричала, не двигалась, не дышала. А потом, краем глаза я увидела, как роскошная, мерцающая тьма окутала меня. Это было похоже на полупрозрачную мантию, и теперь я ясно видела, что она была его продолжением. Она исходила из его груди темными мерцающими щупальцами живой тени.

Темные щупальца обхватили меня, и все мое тело поглотила тьма.

– Отойди от нее! – раздался панический, пронзительный голос из дверного проема.