Текст книги "Толстая Говядина (ЛП)"

Автор книги: Лейла Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 6

Глава 6

– Не могли бы мы?… Не знаю, может, сначала помыться? – спрашиваю я, когда очередная капля соуса с вентилятора падает мне на спину.

– Мне нравится видеть тебя покрытой моей спермой, – говорит он, перекатывая нас так, что я оказываюсь под ним, а основная часть его тела опирается на его предплечья. Он скользит ниже, пока его лицо не оказывается над моим. От его усмешки у меня перехватывает дыхание, и внезапно в моей голове возникает безумная мысль.

Он красивый.

– Ах… Ага, – я внутренне съеживаюсь, все мысли погружаются в туманную дымку, а моя киска нетерпеливо сжимается. О Боже. Я действительно схожу с ума. Из-за великолепного куска говядины. – Мм. Да. Конечно. Почему бы и нет?

Вместо того, чтобы сползти по моему телу и встать на колени между моих ног, чтобы я не чувствовала себя полной идиоткой, Лисандер ухмыляется так широко, что, мне кажется, видны все его зубы. Все они такие белые, такие ровные, я уверена, что его родители могли позволить себе ортодонта. В отличие от моих.

Боже, я что-то бормочу. Хорошо, что это не вслух.

– Ты нервничаешь, малышка? – рычит он, и я не могу сдержать дрожь, которая пробегает по мне, когда я чувствую его голос глубоко в своей груди. – Или ты сейчас так возбуждена, что едва можешь говорить?

– Я могу… Я могу говорить просто отлично, – выдавливаю я, и он тихо смеется, звук такой приятный, что у меня мурашки бегут по коже. – Просто… заткнись и съешь меня.

– Я так и сделаю, – говорит он, улыбка исчезает, хотя его глаза все еще искрятся весельем. – Но я думаю, что сначала тебе нужна небольшая демонстрация.

Он наклоняется ближе и, прежде чем я успеваю выразить протест, медленно облизывает мою щеку. Я ахаю. Его язык такой широкий и шершавый, что ощущение странное и не похоже ни на что, что я могла бы ожидать. Он делает это снова, заставляя меня приятно вздрогнуть, а затем его рот накрывает мой, его язык нежно проникает между моих сомкнутых губ.

Внезапно мне хочется подышать свежим воздухом. Я как будто задыхаюсь, и мне нужно делать большие, судорожные вдохи, поэтому я открываю рот, и вместо воздуха внутрь проникает его язык, и… Это даже лучше. Я стону, когда он целует меня, его широкий, безгубый рот скользит по моему, в то время как его горячий язык проникает глубоко.

Я чувствую вкус его спермы на нем.

Его грудь урчит от удовольствия, и, черт возьми, мои ноги раздвигаются сами по себе, и следующее, что я помню, они обвиваются вокруг его торса, когда он целует меня, напевая.

И это так здорово. Боже, это кажется таким правильным, и я позволяю этому чувству правильности затянуть меня, пока не начинаю стонать ему в рот, мой язык борется с его, пока я отчаянно цепляюсь за его гриву, чтобы прижаться ближе – поцеловать глубже.

Когда он толкается у меня между ног, кончик его члена касается изгиба моего бедра, я замираю, тяжело дыша. Если я не возьму себя в руки, я буду тереться о него до тех пор, пока он не трахнет меня, и хотя я отчаянно хочу, чтобы он был внутри меня, я боюсь.

Этот член чертовски большой.

А еще чувства. Красная тревога. Но мне все равно.

– Не волнуйся, малышка Джуд, – ворчит Лисандер, отстраняясь и убирая волосы с моего лба. – Я дам этой маленькой пизде то, что ей нужно.

Черт, это горячо. Я задыхаюсь так сильно, что мой желудок сжимается, и он ухмыляется, скользя вниз по моему телу. Протягивая свою длинную руку, он придвигает большую подушку поближе и без усилий приподнимает мои бедра, подкладывая под них сложенную подушку.

– Вот. Идеально, – говорит он, раздвигая мои ноги так неприлично широко, что, клянусь, влага изливается из меня от того, насколько это горячо. – Твой аромат здесь самый сильный, малышка. Я хочу пить его всю ночь напролет.

У меня достаточно времени, чтобы схватить его за рога, а потом его рот оказывается на мне, и о, Боже мой. Я таю. Я дрожу. Я парю, в то время как широкий, шершавый язык минотавра легко раздвигает меня и проскальзывает внутрь.

Спасибо Богу за рога. Если бы не они, я бы улетела, как воздушный шарик, наполненный гелием.

Сначала я пытаюсь сдержать свои стоны, чтобы сохранить видимость контроля, но он такой неумолимый, его язык такой проворный и толстый, что я теряю самообладание. Когда он изгибается во мне, чтобы лизнуть мою точку G, я сдаюсь с дрожащим стоном и выгибаю спину, чтобы бесстыдно прижаться к его рту.

Он отстраняется, облизывает губы и встает, заставляя меня извиваться.

– Что…? Почему…

Но прежде чем я успеваю собраться с мыслями, он ложится на огромную кровать и делает пальцем приглашающее движение.

– Иди сюда, малышка. Прокатись верхом на моем лице.

Я забираюсь на кровать и не могу удержаться, чтобы не погладить его яйца и член. Он фыркает, его мускулистый живот напрягается, и я с усмешкой поднимаюсь. Оседлав его лицо, я хватаюсь за рога и устраиваюсь поудобнее, хотя понимаю, что никогда раньше этого не делала.

Но время на размышления заканчивается, когда умелый язык атакует меня, облизывая до потери дыхания. Я извиваюсь и выгибаюсь, пока он не хватает меня за бедра своими большими руками, удерживая на месте. А потом он пирует на мне.

Вскоре я превращаюсь в дрожащее, стонущее месиво, моя киска беспомощно сжимается, пока он доводит мой клитор до сверхчувствительности. Это слишком сильно возбуждает, но когда я пытаюсь отстраниться, он с урчанием притягивает меня ближе и погружает свой язык глубже в меня.

Я несусь к тому краю, где жажду кончить, но не могу, извиваясь, постанывая и ругаясь, пока он, наконец, не начинает двигаться быстрее, этот широкий язык трет мой клитор в дразнящем ритме. Мощные волны дрожи собираются в моем позвоночнике и заполняют мой таз. Это напряжение накапливается там, пока он не рычит и не ускоряется. Я распадаюсь на части.

Я кончаю, и все мое тело напрягается. Я изо всех сил держусь за его рога, влага хлещет из меня, заливая его лицо. Он хмыкает, впиваясь пальцами в мои бедра, и сглатывает с громким, судорожным звуком. Это делает мой оргазм невероятным, и я сильно содрогаюсь, волны эйфории прокатываются по моему позвоночнику, пока не иссякает последняя.

Черт. Черт. Никогда не думала, что это возможно.

Несмотря на то, что все кончено, я не могу пошевелиться. Я остаюсь там, оседлав его лицо и сжимая его рога, в то время как мои бедра отчаянно дрожат. Я тяжело дышу, мое тело сотрясается с каждым вздохом, пока хватка Лисандера на мне не ослабевает, и он медленно поглаживает мои бока нежными пальцами, успокаивая.

Я делаю глубокий вдох, заставляя взять себя в руки, и неуклюже скатываюсь со зверя, который только что подарил мне лучший оргазм в моей жалкой жизни. Я лежу вверх ногами на кровати, мои ступни на изголовье, но мне пока не хочется двигаться.

Когда он поворачивается ко мне, его огромный, возбужденный член оказывается прямо у меня перед лицом. Я стону, зажмуриваю глаза и закрываю лицо руками.

Это жалко. Совершенно не в моем стиле, потому что я знаю, что лучше не привязываться, но, черт возьми, он как будто вытеснил что-то твердое и болезненное из моей груди, и я внезапно хочу того, чего никогда не позволяла себе хотеть.

Объятий. Покоя. По-настоящему поделиться с кем-то собой, пусть даже просто в сексе.

Черт, я хочу погладить его член, заставить его кончить снова, а потом лечь вместе в его месиво, макая ложку в лужицу подливки. Я так сильно хочу этого, что даже не буду засчитывать это в счет своего долга.

И это глупо и наивно с моей стороны, и я должна немедленно избавиться от этого. Потому что я не могу ни на кого положиться. Когда Лисандер трахнет меня, а потом я ему окончательно наскучу, он отправит меня восвояси, и мне будет еще хуже, чем когда я попала сюда.

Потому что что-то внутри меня будет сломано.

Но не мое сердце. Может быть, моя киска. Да, если я позволю ему трахнуть меня, и это будет так же хорошо, как оральный секс, я буду испорчена для нормальных мужчин с их крошечными человеческими членами.

– Иди сюда, малышка Джуд, – урчит он, поглаживая мои волосы пальцами.

И этого, пожалуй, достаточно. Мне нужно взять себя в руки, иначе я окунусь в это с головой и разобьюсь вдребезги, когда он скажет мне уйти.

Я вскакиваю с кровати и убегаю, запираясь в ванной. Я немедленно встаю под душ, делая все возможное, чтобы смыть все следы того, что мы только что сделали. Внезапно, оказаться покрытой его спермой – последнее, чего я хочу. Это похоже на заявление, и звучит так фальшиво. Он не хочет предъявлять на меня права. Никто этого не хочет. От меня одни неприятности.

Когда я выхожу, большое полотенце, доходящее до середины голени, плотно обернуто вокруг моего тела, Лисандер все еще в комнате, теперь, к счастью, без спермы.

– Кто-то здесь убирался, – предполагаю я, глядя на вентилятор. Он был забрызган, а сейчас безупречно чист. – У тебя есть люди, которые действительно убирают после того, как ты занимаешься сексом.

Я не могу сдержать раздражения, но неохотно впечатляюсь. Он знает, как играть в игру под названием жизнь. Он явно один из победителей.

У меня еще больше причин уйти сейчас, когда я все еще могу это сделать.

– Они носят защитную одежду и получают большие бонусы каждый раз, когда это происходит, – объясняет он без тени смущения в голосе. – Пойдем, детка. Тебе нужно как следует поужинать.

Я колеблюсь, сжимая в руках полотенце. Теперь, когда я стою здесь практически голая, я жалею, что мне не вернули мою одежду, но она исчезла с пола в ванной.

– Я хочу получить обратно свою одежду, а потом мне нужно идти, – говорю я, избегая его взгляда.

Он фыркает так громко, что я вздрагиваю и поднимаю глаза. Лисандер стоит, скрестив руки на груди, и пристально наблюдает за мной, его глаза блестят.

– Дай угадаю. У тебя проблемы с обязательствами.

Я бормочу, скрещивая руки на груди, чтобы подражать ему, но что бы я ни делала, я никогда не буду выглядеть так внушительно, как он.

У тебя есть сила только тогда, когда держишь палец в его члене, коварный голос шепчет в глубине моего сознания, и я поджимаю губы, чтобы не отвлекаться, в то время как моя киска радостно пульсирует.

– Здесь не за что брать обязательства! – я рычу, стоя на своем. – Я доставляю тебе неудобства с тех пор, как мы встретились, и хотя я благодарна, что ты спас меня по доброте душевной, я не буду добавлять тебе проблем. Просто верни мне мою одежду, и я больше не буду тебе мешать.

Он мгновение изучает меня, его хвост напряженно подергивается.

– Я не могу ее вернуть. Я сжег ее.

Я таращусь на него, моя грудь раздувается от возмущения, пока я пытаюсь осознать его явную дерзость.

– Это была моя одежда! – визжу я.

Он пыхтит, дым вырывается из его широких ноздрей, завиваясь вокруг металлического кольца.

– Она воняла.

Я открываю рот, чтобы накричать на него, но, черт возьми, он прав. Я стискиваю зубы и сердито смотрю на него, дрожа от ярости.

– Прекрасно. Тогда я возьму полотенце. До свидания.

Едва я делаю шаг к двери, как он встает передо мной, преграждая мне путь. Он тяжело дышит, вся его грудь работает, и за этим завораживающе наблюдать, даже несмотря на мой гнев.

– Ты никуда не пойдешь, малышка Джуд, – говорит он низким и сердитым голосом. – Я спас тебя не по доброте своего гребаного сердца. Я не хожу повсюду и не подбираю бездомных животных, хочешь верь, хочешь нет. Я спас тебя, потому что я эгоистичен и движим инстинктами, и это было единственное, что я мог сделать. У меня не было выбора. У меня до сих пор его нет. Твой запах живет под моей кожей, и он останется там навсегда, и ты нужна мне сейчас, как воздух. А это значит, что ты не уйдешь. Не сейчас. Никогда.

Глава 7

Глава 7

– Это просто смешно! – кричу я, вскидывая руки, полотенце развязывается и соскальзывает с моего тела.

Лисандер пялится на мою обнаженную грудь, ноздри раздуваются все быстрее и быстрее, и я хватаю полотенце и быстро прикрываюсь, кипя от злости. Это так унизительно, и, Боже, я бы хотела, чтобы счастливый голос, который сейчас торжествует в моей голове, заткнулся, чтобы я могла убедительно разозлиться.

Но я не могу этого отрицать. Часть меня действительно хочет остаться и слишком рада упрямству минотавра. Ха-ха-ха.

– Я не прочь воспользоваться твоим долгом передо мной, чтобы удержать тебя здесь, – говорит он, подходя ближе, пока мне не приходится запрокинуть голову, чтобы видеть его упрямое лицо. – Прямо сейчас в моем подвале находится человек, которого послали сюда убить тебя, Джуд. У него был пистолет. Ты дважды обязана мне жизнью, и если это то, что нужно, чтобы удержать тебя здесь, прекрасно. Ты у меня в долгу, девочка. И в качестве компенсации я хочу, чтобы ты жила со мной.

Я набираю полную грудь воздуха, чтобы накричать на него, а затем выдыхаю, сдуваясь. Кого я обманываю? Я хочу остаться. И если он формулирует это таким образом, это звучит как то, что я действительно могла бы сделать. Это чистая сделка. Долг и его погашение. Я думаю, что смогу это сделать. Оказаться в ловушке долгов, в которых на самом деле виновата я сама, в некотором роде освежает.

Я хочу хоть раз пострадать из-за своих собственных ошибок. Хотя, пока обойдемся без страданий. Не знаю, может, все изменится, когда мы наконец трахнемся. Я уверена, что этот член разорвет меня на части.

Но я также верю, что оно того стоит.

Я не могу поверить, что рассматриваю это, но он прав. Я принадлежу ему, и я, может быть, неудачница и нищая, но у меня есть честь. Я верну этот долг, как бы он того ни хотел. Когда мои плечи опускаются и я слегка киваю ему, Лисандер раздраженно подходит ближе и обнимает меня. Я прижимаюсь лицом к его горячей груди, напряженная и настороженная, но не желаю отстраняться.

– Почему у тебя иногда дымится нос? – спрашиваю я приглушенным голосом.

– Моя внутренняя температура становится по-настоящему высокой, когда я зол или возбужден, – объясняет он, его грудь вибрирует от низкого голоса. – Почему у тебя аллергия на обязательства?

Я напрягаюсь, готовясь оттолкнуть его, но он крепко держит меня, поглаживая по волосам.

– Эй, ответ за ответ. Я могу быть изворотливым, если тебе это нужно, малышка. А теперь ответь мне.

Я сжимаю кулаки, раздумывая, не стоит ли мне просто ударить его коленом в пах, но я не знаю. Ему это могло бы понравиться. Я все еще не уверена, что он не просто мазохист, которому нравится, когда его бьют по яйцам.

– Хорошо, – выдавливаю я из себя. – Потому что каждый раз, когда я кому-то доверяла, они меня оставляли в дураках. Мой отец – самый свежий пример, хотя, на самом деле, это моя вина. Он никогда не давал мне причин доверять ему, а я все еще доверяла. А теперь он мертв, и, очевидно, убийцы с оружием преследуют меня из-за него.

В груди Лисандера раздается задумчивое урчание, и, наконец, он отодвигается, нежно взяв меня за подбородок, чтобы заставить поднять глаза.

– Тогда все в порядке. Мне не нужно твое доверие, малышка. Мне просто нужно, чтобы ты выполнила свою часть сделки. В качестве платы за спасение твоей жизни ты останешься со мной.

– Как долго? – бросаю я вызов, не в силах сдержать дрожь в нижней губе.

– Навсегда, – говорит он с коварной усмешкой.

Я недоверчиво качаю головой, внезапно чувствуя себя уязвленной. Я обхватываю себя руками, уставившись на его кадык, вместо того, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Ты не будешь хотеть меня вечно, – говорю я наконец.

– Хм. Я почуял тебя, поэтому буду, но дело не в том, во что я верю, не так ли? Прекрасно. Мы составим контракт. Если я когда-нибудь решу, что хочу отпустить тебя, ты получишь большую компенсацию и дом, чтобы жить с комфортом.

Я смотрю на него, застигнутая врасплох. На самом деле это выгодная сделка, и контракт позволил бы мне чувствовать себя в большей безопасности. Я просто не понимаю, почему он предложил мне это.

– Но…

– О, черт возьми! – ревет он, с сухим хрустом топая копытом. – Я спас тебе жизнь, неблагодарная ты… ты маленькая… Джуд! Порадуй меня хоть немного!

– Отлично! – я плююсь, наблюдая, как дым поднимается из его носа при долгом выдохе. Гнев и топанье ногами – это как раз по моей части, и гораздо комфортнее, чем все эти объятия. Я расслабляюсь, даже когда приятное возбуждение поднимается в моей груди.

Он такой сексуальный, когда злится. И еще сексуальнее, когда изо всех сил пытается контролировать себя. Моя киска пульсирует от желания, и мне приходится сдержать ухмылку, потому что, черт возьми! Он начинает мне нравиться.

В моей голове ревет красная тревога, сопровождаемая большими мигающими огнями. Я игнорирую ее. Это слишком весело.

– Я прошу прощения, – неохотно бормочет он, сжимая толстые пальцы, когда закрывает глаза, пытаясь успокоиться. – Этот стояк делает меня раздражительным. А теперь пойдем, тебе принесли кое-какую одежду, пока ты спала. Ты можешь одеться, и мы поужинаем. И, пожалуйста, перестань быть такой трудной.

– Ты можешь сколько угодно винить в этом свой член, но у тебя довольно вспыльчивый характер, да? – спрашиваю я, желая разозлить его еще больше.

Он фыркает и притягивает меня ближе, хватая за волосы и откидывая голову назад.

– Если хочешь помочь мне справиться с моим характером, лучше поцелуй меня.

Я смотрю ему в лицо, эти темные глаза напряжены, белые зубы обнажены. Затем я протягиваю руку, хватаюсь за кольцо в носу и притягиваю его лицо к своим губам. Он стонет мне в рот, крепко целуя, и я даю ему все, что могу. Я зарываюсь руками в его гриву и исследую его голову, проводя пальцами по мягким заостренным ушам и надавливая на основание рогов.

– Держись, – рычит он, отрывая от меня рот, и у меня как раз хватает времени, чтобы схватить его за рога, когда он поднимает меня, пока мои ноги не оказываются у него на талии, полотенце соскальзывает. Мы продолжаем целоваться, и когда я понимаю, что прижимаюсь к нему нуждающимися движениями бедер, я уже слишком далеко зашла, чтобы стыдиться.

– Думаю, ты можешь покормить меня здесь, – говорю я, смутно припоминая, что он хотел приготовить мне ужин.

– Я хочу трахнуть тебя, малышка, – говорит он, его голос понижается до низкого, интимного рокота. – Пожалуйста, – он целует мою шею, проводя шершавым языком по коже. – Позволь мне трахнуть тебя, – еще один горячий поцелуй опускается на мою челюсть, за ним следует облизывание, от которого я дрожу. – Я буду двигаться медленно. Буду нежен, – еще больше поцелуев покрывают мою щеку. – Пожалуйста, малышка Джуд. Я схожу с ума. Ты так сильно мне нужна.

Он умоляет меня. Никто никогда раньше не умолял меня так отчаянно. Или вообще.

– Да, – выдыхаю я, потому что, давайте посмотрим правде в глаза, я тоже уже устала от желания трахнуть его, как сумасшедшая.

Он рычит и бросает меня на кровать, где становится на колени между моих ног, притягивая меня так грубо, что простыни оставляют ожог на моей спине. Он облизывает меня от задницы до клитора с довольным урчанием, и я потрясенно ахаю, шире раздвигая ноги.

О, черт. Это так горячо, и я официально покойник. Я устала отрицать правду.

– А можно я тебя оплодотворю? – урчит он, облизывая меня так восхитительно, что я не могу сдержать дрожь. – Совсем чуть-чуть. Только один раз. Хочу излить свою сперму в тебя. Пожалуйста, малышка.

Я стону, поднимая бедра выше, бесстыдно прижимаясь к его лицу. Он нежно, дразняще облизывает меня, сжимая мою задницу в своих ладонях.

– Это означает да, малышка Джуд? – быстрый, грубый поцелуй в мой клитор заставляет меня дрожать. – Могу я оплодотворить свою малышку? – его язык скользит внутрь моего влагалища и изгибается, чтобы подразнить мою точку G. – Могу я выпустить свою сперму в твою киску? – он облизывает мой анус, покрывая меня влагой, и я яростно дергаюсь, ощущение настолько приятное, что застает меня врасплох. – Или, если ты пока не хочешь, чтобы я тебя оплодотворил, то, может быть, сюда?

– Н-никакого анала, – выдыхаю я сквозь оцепенение вожделения, потому что сама мысль об этом пугает меня даже больше, чем присутствие его в моем влагалище. – Слишком большой.

– Ты уверена? – спрашивает он и снова прижимается языком к моему анусу, проникая совсем чуть-чуть. Я хнычу, извиваясь, моя задница все еще надежно зажата в его больших ладонях. – Мы бы не торопились. Я бы ублажал тебя на каждом шагу, – он делает это снова, его язык продвигается чуть глубже в меня, а затем он отстраняется, причмокивая губами. – Тебе бы это так понравилось. Я готовил бы тебя часами… Хотя, я не думаю, что смогу выдержать ожидание сейчас. Может быть, позже.

– Да, позже! – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

– Значит, сюда? – спрашивает он, снова проникая языком в мою киску, так глубоко, как только может. Это так приятно, и я сжимаюсь, постанывая. – Могу я наполнить эту маленькую тугую киску своей спермой, малышка Джуд? Ты позволишь мне?

– Да! – на этот раз я кричу это, настолько возбужденная, что схожу с ума.

Боже милостивый, мне все равно. Все равно Я просто хочу, чтобы его член был внутри меня.

– Хорошая девочка, – ворчит он, забираясь на кровать. Он сжимает мои бедра и перекатывает меня, пока я не ложусь в самый центр матраса животом вниз.

А затем его лицо оказывается между моих ног, он облизывает меня сзади. Я возбуждаюсь, выгибая попу и раздвигая ноги, чтобы дать ему больше доступа. Я не думаю, что кто-либо когда-либо раньше так возбуждал меня, но я даже не могу остановиться, чтобы проанализировать это. Эта потребность ощутить его член внутри себя, обнажить его – единственное, на чем я могу сосредоточиться.

– Пожалуйста, – хнычу я. – Пожалуйста, трахни меня сейчас. О Боже. Ты нужен мне!

Он громко фыркает и обхватывает ладонями мои ягодицы, непристойно широко раздвигая их.

– Я слышал, что люди тоже могут чувствовать нас, – говорит он с удовлетворением. – Это заняло у тебя достаточно много времени.

– Что это значит? – спрашиваю я, практически рыдая, когда медленные движения его языка между моих ног вызывают фейерверк внизу моего живота.

– Это значит, что прямо сейчас ты чувствуешь то, что я чувствовал к тебе с утра, – удовлетворенно урчит он. – Это хреново, не так ли?

Я качаю головой, беспомощно выгибаясь навстречу ему, но когда он просовывает в меня свой язык, я разочарованно скулю. Этого недостаточно.

– Твой член, – всхлипываю я. – Мне нужен твой член.

– И ты получишь его, – говорит он, утыкаясь носом в внутреннюю поверхность моего бедра. – Но ты же не станешь завидовать мне за то, что я хочу немного отомстить, а, малышка Джуд? После целого дня страданий я могу продержаться еще несколько минут. В то время как ты… – он облизывает меня одним долгим движением, возбуждая, и фыркает от удовольствия. – Ты в таком беспорядке, малышка.

И это, каким-то образом, прорывается сквозь мое возбужденное оцепенение настолько, что я начинаю злиться. Я ползу вперед, освобождаясь от его хватки, и поворачиваюсь лицом к нему.

– Либо ты трахнешь меня прямо сейчас, либо не трахнешь вообще!