Текст книги "Толстая Говядина (ЛП)"

Автор книги: Лейла Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Толстая Говядина

Долго и счастливо с монстром

Лайла Фэй

Авторское право © 2023 Лайла Фэй

Все права защищены

Персонажи и события, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными людьми, живыми или умершими, является случайным и не задумано автором.

Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена, или сохранена в поисковой системе, или передана в любой форме или любыми средствами, электронными, механическими, копировальными, записывающими или иными, без явно выраженного письменного разрешения издателя.

Перевод выполнен каналом «Резонансная Клитература»

Переводчик – Olla

Вычитка – Душенька и MaryStart

Редактура – Olla

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ КАНАЛА – ЗАПРЕЩЕНО!

Данная книга не несет в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

Посвящение

Посвящение

Моему агенту ФБР, которому пришлось смотреть, как я гуглю анатомию быка. Я надеюсь, ему понравилась информация, что есть люди, которые делают трости для ходьбы из репродуктивных органов быков.

Примечание автора

Примечание автора

Если вы уже читали эту серию, надеюсь, никаких предупреждений о триггерах не требуется. Мы все здесь для того, чтобы веселиться, смеяться и наслаждаться нашими вкусными монстро-членами, не так ли?

А если вы новенький, привет и приятно познакомиться! Сегодня я буду травмировать вас вкусной спермой монстров.

Кстати, то, что я написала в посвящении, правда. Ребята, то, чему я учусь при написании книг, которые вам нравятся… Это не стоило бы озвучивать, но, увы, у меня нет фильтра, так что вам придется помучиться вместе со мной. Тем не менее, наш главный герой более креативен, чем те, которые я так доблестно изучала, потому что он минотавр, а не бык. И позвольте мне сказать вам, что никто не осмелился бы сделать трость из его толстой говядины!

Хорошо, давайте перейдем к сути дела.

Кинки и сексуальные действия включают в себя: минет, оплодотворение, анальный секс, эджинг (отложенный оргазм)¹, игры с уретрой (введение предметов в мужской мочеиспускательный канал – приятно и без инфекции для всех участников), римминг², ароматную и вкусную сперму, шлепки по яйцам (именно так, как это звучит).

Если этот список настораживает – извините. Я понимаю, что мои вкусные блюда могут вам не понравиться, и это совершенно нормально и ожидаемо. Честно говоря, когда мне приходится объяснять кинк, потому что я подозреваю, что не каждый читатель будет знаком с ним, я знаю, что достигла какой-то пограничной территории. И да, это может отталкивать некоторых читателей. Но каждый раз, когда я узнаю что-то новое и интересное из Urban Dictionary, мне не терпится поместить это в книгу. Я определенно считаю, что специи в Толстой говядине вкусные и освежающие, и если вы решите прочитать эту историю, я надеюсь, вы прекрасно проведете время!

Заключительный отказ от ответственности: эту книгу не следует воспринимать всерьез. Я написала ее с простой целью – нести в мир радость и удовольствие от любви к монстрам! Это художественное произведение, изображающее вымышленных персонажей и ситуации. И это, безусловно, не какое-либо руководство. (Я имею в виду, я только что призналась, что черпаю свои извращенные знания из Urban Dictionary. Пожалуйста, не доверяйте моему суждению, когда дело касается вашей сексуальной жизни. Спасибо.)

Глава 1

Глава 1

(От Лайлы: Пожалуйста, убедитесь, что вы не пропустили посвящение и примечание автора. Прокрутите несколько страниц назад, чтобы увидеть их. Спасибо!)

– Это вон там, наверху!

Мой желудок сжимается, когда я замираю на лестнице, ведущей в мою квартиру. Ржавый металл стонет подо мной, когда я быстро поворачиваюсь, хватаясь за перила. Я бегу обратно вниз, не заботясь о том, что ступеньки дрожат и скрипят под моими кроссовками.

Они нашли меня. Это место – такая дыра, и я живу здесь нелегально, без документов, без имени, и все же они нашли меня.

За моей спиной раздаются сердитые крики, но я уже мчусь по грязному переулку, минуя открытые пакеты с гниющим мусором. Черт! Как же не вовремя.

Сейчас я этого не чувствую, потому что адреналин в моих венах подобен порции чистой энергии, но я едва стою на ногах. Я только что отпахала две смены в закусочной быстрого питания, и всего минуту назад я мечтала о душе, чтобы смыть самую сильную жирную вонь от жарившихся бургеров. Я вся вспотела от жары и беготни между уборкой и кассой. У нас острая нехватка персонала.

После душа я планировала проспать двенадцать часов подряд.

Это плохо. Я уже знаю, что скоро сломаюсь, и когда это произойдет, я сломаюсь сильно.

– Остановись, гребаная сука!

Я съеживаюсь, когда понимаю, что голос теперь ближе. Они догоняют меня, потому что, очевидно: я ростом метр в кепке³. Несмотря на то, что я быстро бегаю, они взрослые мужчины с длинными ногами, привыкшие гоняться за отбросами вроде меня. Тем не менее, я заставляю себя прибавить скорость, практически взлетая над потрескавшимся тротуаром, пока не вырываюсь на более широкую улицу.

Но сейчас только пять утра. Никакой толпы, в которой можно затеряться. Тихо и умиротворяюще, уже светает, а я даже не знаю, куда бежать. Мой разум затуманен, а тело покрыто испариной.

Мне не к кому обратиться. Негде спрятаться.

На мгновение я подумываю о том, чтобы сдаться. Сколько раз я уже проделывала это? Шесть? Семь? Я сбилась со счета. С тех пор, как умер мой отец, оставив после себя огромные долги, мне приходилось иметь дело с ростовщиками. Потому что отец не смог справиться со своей зависимостью от азартных игр, даже умирая от рака, и он скончался, задолжав двести тысяч какой-то мафии.

Они полны решимости вытащить этот долг из моей бедной, натруженной шкуры. Иногда я лгу себе, думая, что мой отец не мог знать, что его долги лягут на меня, но, черт возьми, я думаю, он знал, и ему просто было все равно.

Так что мне, как всегда, не на кого положиться, и жестокие мафиози дышат мне в затылок.

Первый раз они загнали меня в угол на похоронах папы. Тогда все было приятно. Наши соболезнования, мисс Новак. Вы знаете о многомиллионном долге, который вы должны нам вернуть теперь, когда ваш отец скончался? У вас есть семь дней, чтобы расплатиться с нами. Хорошего дня.

Когда мы встречались в последний раз, они предложили мне два варианта: либо я стану проституткой в одном из их незаконных борделей, либо они зарежут меня и продадут мои органы на черном рынке. Мне сказали, что срок действия опции «бордель» истекает, так что, полагаю, мы перешли к вырезанию почек. Ура.

Я подавляю хныканье, усталость заставляет черные точки плясать у меня перед глазами. О Боже, я сейчас умру. Я умру в этом вонючем гребаном месте, и никто даже не узнает. Никто не будет скучать по мне.

Словно в подтверждение моих мыслей, один из громил рычит:

– Я оторву тебе ноги!

…И я взвизгиваю. Они практически догнали меня! И я выдыхаюсь. Моя голова уже раскалывается, легкие борются за каждый вдох, а сердце бьется так бешено, что я просто могу умереть от сердечного приступа. Я не могу продолжать так бежать. Я никогда от них не оторвусь.

Мне нужен план.

Слева вырисовывается темный склад, стены из гофрированного металла выкрашены в матово-черный цвет. Он кажется довольно новым и таким огромным, что я едва вижу его конец вдали. Я смотрю направо. Маленькие, полуразрушенные здания и неухоженные участки. Бежать некуда.

Я снова смотрю на склад, мои силы кончаются, острый укол боли пронзает мой бок. Склад такой новый, гладкий, и не сомневаюсь, что он к тому же хорошо защищен.

Пока не вижу впереди дверь. Она приоткрыта, из нее льется красноватый свет.

Мое сердце колотится в груди, когда я переставляю ноги. Все тело горит, легкие в огне, но это, черт возьми, все! Склад достаточно большой, я могу оторваться от них внутри, спрятаться и переждать, и…

Протянутые пальцы касаются моей руки, и я бы закричала, если бы в моих легких осталось хоть немного воздуха. Из последних сил заставляю свое тело рвануть вперед, страх смерти помогает мне набрать последнюю скорость, и толкаю дверь, врываясь внутрь.

Я недостаточно быстро торможу и врезаюсь в металлическую стену. Здесь узкий коридор, а впереди еще одна дверь, на этот раз широко открытая. Я слышу звуки внутри, что-то вроде рева и крика, но времени нет, они наступают мне на пятки, поэтому бросаюсь вперед, молясь о хорошем укрытии.

– Мы, блядь, до тебя доберемся! – рычит запыхавшийся голос позади меня, но я уже поворачиваю налево, впереди еще один коридор. Я заперта, по обе стороны от меня высокие металлические стены, красный свет от ламп, установленных наверху, под высоким потолком склада, заливает пространство.

Я несусь. Когда коридор поворачивает под углом девяносто градусов, я бегу дальше направо. Впереди развилка, можно пойти прямо, направо или налево. Я выбираю левый коридор, оглядываясь назад. Они увидели, куда я свернула, поэтому я прибавляю скорость, и когда добираюсь до следующей развилки, быстро поворачиваю, и на этот раз, уверена, у меня получилось!

Я продолжаю бежать, умоляя, чтобы поскорее появилась еще одна развилка. Если они доберутся сюда, они увидят меня, так что я должна это сделать… Да! На этот раз поворачиваю направо и продолжаю бежать. Мои легкие, кажется, наполнены жгучей кислотой, но, по крайней мере, я близка к тому, чтобы оторваться от них.

Слава Богу. Хотя, я не должна терять бдительность. Я даже не знаю, что это за место, а они все еще могут меня поймать.

Я замедляюсь, мой мозг снова начинает различать звуки, теперь, когда я немного успокоилась. Потому что, черт возьми! Вокруг много криков, мне кажется, женских. Высокие и пронзительные, они эхом отражаются от металлических стен склада, сливаясь в ужасающую какофонию.

Что еще хуже, раздаются громкие животные звуки. Я даже не знаю, какое животное может так реветь, но это звучит как что-то из документального фильма о природе. Как раненый хищник, кричащий от ярости, только здесь звук искажен замкнутым пространством, от этих криков у меня волосы встают дыбом на затылке.

Иисус Христос. Я умру здесь? Нечто разорвет меня на части? Или это какое-то представление, или комната с квестом, или что-то в этом роде?

Я дрожу, но продолжаю идти. По крайней мере, звук моих шагов не будет так заметен в этом шуме.

Когда я захожу глубже внутрь, пытаясь попасть в середину склада и подальше от своих преследователей, то быстро понимаю, что нахожусь в своего рода лабиринте. Только здесь нет тупиков, или я с ними не сталкивалась. Я продолжаю поворачивать налево или направо, и только мое хорошее чувство направления позволяет мне двигаться туда, куда я хочу – или мне так кажется, потому что сказать наверняка невозможно. Стены, окружающие меня все время, более восьми футов высотой, и когда я нажимаю на одну из них в качестве эксперимента, она не сдвигается с места.

Они гладкие, и я знаю, что не смогу взобраться наверх.

Новая волна страха прокатывается по моему позвоночнику, когда я слышу женский крик совсем рядом. Затем из-за поворота выскакивает растрепанная женщина в разорванном платье и врезается в меня. Ее волосы спутаны, на лице грязь, помада размазалась и…

Она смеется, затаив дыхание, останавливаясь рядом со мной. Ее глаза вспыхивают головокружительным возбуждением, и она сжимает мои руки, наклоняясь ко мне. Она выше меня, хотя и без обуви.

– Я тебя здесь раньше не видела, – говорит она, тяжело дыша мне в лицо. На мгновение мне кажется, что я чувствую запах еды в ее дыхании. Что-то мясное и вкусное. Мой желудок скручивает. – Первый раз всегда самый лучший. Но когда кто-нибудь поймает тебя, скажи ему, что ты не делала этого раньше, ладно? Или он может быть грубым.

Я понятия не имею, о чем она говорит. На мгновение мне хочется попросить ее о помощи, но эта мысль заставляет меня напрячься. Я никогда не прошу. И я не полагаюсь на других людей в своем выживании, потому что люди эгоистичны. Я могу рассчитывать только на себя.

Женщина отстраняется, похлопывает меня по плечу и одаривает улыбкой, прежде чем с визгом убежать.

Требуется ужасный, громкий рев, кажется, из соседнего прохода, чтобы привести меня в движение. Я бросаюсь в другом направлении, стремясь убраться подальше от зверя. Пока я бегу, мое сердце колотится где-то в горле, я пытаюсь понять, что имела в виду эта женщина.

И почему она выглядела так, словно проводила лучшее время в своей жизни.

Где-то позади меня раздается еще один визг, за которым следует торжествующий рев, а затем лязг металла, когда что-то врезается в него. Я замедляю шаг, с болезненным восхищением прислушиваясь к звукам, когда…

Раздается стон. И еще один. А потом…

– Трахни меня! О да, пожалуйста, черт возьми!… Дай мне этот огромный чудовищный член. Дай мне его весь!

Я замираю с открытым ртом. Ради всего Святого, что это…

– Ты возьмешь каждый гребаный дюйм, – отвечает низкий, рокочущий голос, который не может принадлежать человеку. – И когда я войду в тебя, ты примешь каждую каплю, которую я тебе дам.

За этим следует громкий, пронзительный крик, и металл ритмично сотрясается, как будто… Я задыхаюсь, прикрывая рот. Ага. В этом нет никаких сомнений. Эта женщина и тот, кто ее поймал, трахаются. Прямо посреди лабиринта, где любой может застать их врасплох.

Во что именно я себя втянула?

Глава 2

Глава 2

Я стою там еще немного, сгорая от любопытства. Как выглядит этот парень? Это что, какой-то косплей? Носит ли он что-нибудь, что помогает ему изменить свой голос? Но даже когда я пытаюсь рационализировать то, что слышу, все больше беспокойства пробегает у меня по спине.

И, конечно, волнуюсь. Какой-то жуткий зверь трахает женщину! Только ей это нравится. Судя по всему, она здесь по своей воле.

Но что, если их здесь больше? Что если один поймает меня?

Я дрожу, хватаясь за грудь, даже когда мои бедра сжимаются. Замерев, я задыхаюсь и прикрываю рот рукой. Ради всего святого, почему я вдруг…

Позади меня раздается низкое фырканье. Оно не звучит угрожающе, просто воздух со свистом выходит, но все мое тело напрягается. Потому что оно прямо у меня за спиной. В том же проходе.

Я должна бежать и кричать, но мое любопытство сильнее. Кажется, я знаю, что это. Другой зверь. Я отчаянно хочу увидеть, как они выглядят.

Я поворачиваюсь, воздух вокруг меня сгущается, как будто я во сне. Крик застывает у меня на губах.

Он массивный. Это первое, что я замечаю, и от этого у меня слабеют колени. У него есть рога, две костяные дуги, выступающие по бокам головы и загибающиеся вверх и вперед острыми концами. И эти рога возвышаются всего на дюйм над стеной.

Гребаный ад. Он около восьми футов ростом⁴. С рогами.

Он совершенно неподвижен, широкие ноздри раздуваются, и я с болезненным восхищением смотрю на блестящее серебряное кольцо в его носу. Это похоже на те кольца, которые есть у быков. И его лицо… тоже похоже на те лица, которые есть у быков.

Что-то вроде крика вырывается из моего горла, когда я разглядываю широкий плоский нос, маленькие глазки-бусинки и прямой разрез рта без губ. У него грива жестких черных лохматых волос, но верхняя часть тела безволосая, почти как у человека.

Если бы люди были огромными и идеальной формы, с мощными мышцами, то да. И у него есть татуировки. Я поднимаю глаза, все еще застыв от шока, и встречаюсь с ним взглядом. И, Боже, я думаю, что он разумное существо. Не животное. В его глазах есть искра. Осознанность.

И все же нижняя половина его тела совсем не человеческая. Он стоит на двух ногах, но они заканчиваются черными копытами, что делает их очень похожими на бычьи. Мое внимание привлекает движение, и я ахаю, когда вижу, что у него за спиной помахивает хвост. Он черный и длинный, с пучком шерсти на конце.

Короткий черный мех покрывает его лапы. Он выглядит гладким, красный свет легко скользит по нему и я сглатываю, внезапно борясь с желанием прикоснуться. Бьюсь об заклад, он будет таким приятным, и тепло его кожи, проникающее сквозь мех…

Но когда я вижу еще одно движение, подергивание, а затем удлинение между его ног, все мысли о прикосновениях вылетают у меня из головы. Там, где раньше под мехом скрывалась лишь неопределенная форма, теперь проступает длинный толстый член, влажный и блестящий. За ним покачивается тяжелый мешок с шариками, кожа на котором черная и натянутая. Ого, какие большие яйца.

Я дышу все быстрее и быстрее, мое зрение поочередно тускнеет и проясняется, когда одна копытная нога приближается на шаг. Раздается сухой звук, когда копыто соприкасается с бетоном, и я поднимаю взгляд, крик закипает у меня в горле.

Рот существа растягивается в ухмылке, обнажая ряд белых зубов.

– Ты восхитительно пахнешь, – говорит он низким, но в то же время таким раскатистым голосом, что звук кажется физически ощутимым. Как будто вибрация пробегает по моему телу, отдаваясь в ребрах.

– Ты… у тебя большой член, – говорю я, фильтр моего мозга отключается от шока.

Его ухмылка становится шире, и он делает еще один шаг вперед. Внезапно оцепенев, я отшатываюсь назад, все еще глядя на него широко раскрытыми глазами, в то время как мой разум продолжает умолять реальность заставить его исчезнуть и вернуть все в норму.

Он не настоящий! Он не настоящий! Он не настоящий…

Но я вижу его, я слышу его, и теперь мне кажется, что я чувствую и его запах. И… он пахнет не как животное. В воздухе витает что-то мускусное, такое вкусное, что мои лихорадочные мысли на мгновение улетучиваются, и я снова поражаюсь. Его сильный запах проникает мне глубоко в живот, скручивая внутренности от страстного желания.

От жажды. Мне вдруг ужасно захотелось пить.

Но от него пахнет и другими вещами. Какой-то одеколон, который, я точно знаю, должен быть безумно дорогим. И свежий мужской пот, и, о Боже мой, я думаю, что мое переутомленное, трепещущее сердце только что сделало сальто.

Потому что от него так вкусно пахнет, что это неприлично.

– Я знаю, – говорит он, снова подходя ближе, от чего я отшатываюсь, отчаянно пытаясь не дать дистанции между нами сократиться. – Если ты не убежишь, я всажу его в тебя, малышка.

Я брызгаю слюной от негодования, пятясь ровным шагом по мере того, как он приближается.

– Я не твоя гребаная малышка!

Он подмигивает, взмахивая хвостом, и подходит ближе, его ноги такие длинные, что один его шаг покрывает столько же пространства, сколько три моих.

– Пока нет, но ты будешь. Я никогда не упущу такой вкусный кусочек. Вопрос в том…

Он останавливается, когда моя спина с грохотом ударяется о металлическую стену. Я смотрю налево и направо, с облегчением обнаруживая, что оба пути открыты. Я даже не видела, куда иду, настолько была увлечена гипнотическим покачиванием огромного куска мяса странной формы у него между ног.

– …как много мы повеселимся, прежде чем я заполучу тебя, – добавляет он, обнажая зубы. Они белые и ровные, с тупыми концами, и я сглатываю, у меня перехватывает горло.

Потому что, несмотря на все нечеловеческие моменты… он довольно приятный на вид.

Он топает одним копытом, привлекая мое внимание, и у меня отвисает челюсть, когда он бьет по земле, и искры вспыхивают там, где копыто касается бетона. Это выглядит точно так же, как… как это делают быки. Прежде чем напасть.

– Беги, малышка, – рычит он.

Я поворачиваю налево и срываюсь на бег, не тратя дыхание на крик. Воздух проносится мимо меня, шум моей бешено бегущей крови отдается в ушах, и, черт возьми, я убегаю даже быстрее, чем от сборщиков долгов.

Он прямо за мной. Его копыта громко стучат по земле, а дыхание такое громкое, что звучит как машина. И хотя он бежит так же быстро, как и я, и у меня не хватает воздуха на какие-либо звуки, он издает низкие, похотливые стоны, которые мгновенно заставляют меня подумать о сексе.

Я сбавляю скорость ровно настолько, чтобы завернуть за угол и помчаться вперед, чувствуя головокружение и ужас. Мое тело в огне, все внутри меня пульсирует и кипит. Я бездумный, ведомый инстинктами сгусток энергии. Все мысли улетучились, я убегаю от зверя, молясь, чтобы мое измученное тело вытащило меня из этого.

Совсем чуть-чуть. Еще немного…

Впереди маячит большая рогатая фигура, и я взвизгиваю, резко сворачивая влево. Позади меня ревет мой зверь, и я оглядываюсь через плечо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он проносится мимо моего прохода прямо к другому зверю.

– Она, блядь, моя! – ревет он так громко, что звенит металл.

Я замедляю шаг, мои ноги горят так сильно, что не думаю, что смогу долго бежать. И поскольку он занят, я могу с таким же успехом отдохнуть.

Раздается громкий треск, скрежет металла, за которым следуют яростное ворчание и рев. Они… дерутся? Я ничего не могу с собой поделать. Я осторожно крадусь назад, чтобы взглянуть на происходящее. И когда я это делаю, мое сердце подскакивает к горлу, странная смесь восхищения и ужаса заставляет меня остановиться и наблюдать.

Они прижимаются друг к другу, атакуя головами, сцепив рога. Мой зверь крупнее, и я сразу узнаю его по черному меху. У другого окрас светлее. Они борются, упираясь рогами в рога, пыхтя и хрюкая от усилий, пока мой зверь не отступает назад, нарушая равновесие противника, и не бьет его ногой по копытам.

Тот, что поменьше, падает на землю со стоном боли, и мой зверь смотрит вверх, прямо мне в глаза.

– Я оставлю ее себе, – говорит он, тяжело дыша. – Она, блядь, моя. Если ты прикоснешься к ней, я оторву тебе член.

Он перешагивает через корчащееся тело противника и приближается, и, клянусь, я вижу, как с каждым выдохом из его ноздрей вырывается дым.

Сладкая, подавляющая слабость наполняет мое тело, и я понимаю, что больше не могу бежать. С меня хватит. Больше никаких сил. Больше никакого адреналина. Я сожгла все, и теперь я только смотрю широко раскрытыми глазами, как огромное, неповоротливое существо приближается.

Он останавливается прямо передо мной, пока я не прижимаюсь спиной к стене, чтобы не коснуться его. Я поднимаю взгляд, тяжело дыша. О, Боже. О, Боже. Он такой охуенно большой. Такой пушистый. Такой чужой. А эти мышцы? Он выглядит таким сильным, что я не сомневаюсь, что он мог бы поднять меня и бросить без каких-либо усилий. У меня нет ни единого шанса.

– Ты не можешь просто так решить, что я твоя, – говорю я дрожащим голосом.

Мое внимание привлекает движение, и я опускаю взгляд вниз, наблюдая, как его массивный член выходит из мохнатого мешковидного пространства между ног. Он красный и весь ровный. Головки нет, только расширяющийся, заостренный конец с… отверстием. Оно похоже не на щель обычного члена, а скорее на анус. Округлое отверстие с морщинистой кожей. Когда он фыркает, его член подергивается, дырочка пульсирует, слегка приоткрываясь, и выпускает каплю влаги.

Внезапно в воздухе запахло едой.

Мое тело напряжено, я сглатываю и нервно облизываю губы. За членом мягко покачиваясь висит мошонка. Она такая большая. Если бы я ударила его по яйцам, было бы трудно промахнуться.

– Ты попала на забег с минотаврами, малышка, – говорит он, упираясь рукой в стену рядом с моей головой. Я не осмеливаюсь повернуться, чтобы посмотреть на нее, боясь потерять из виду его возвышающееся надо мной тело, но мне кажется, что у него нормальные человеческие ладони, хотя и намного больше, чем я привыкла. – Ты подписала бумаги. Это значит, что я могу делать с тобой все, что захочу. Таковы правила. Если я тебя поймаю, ты принадлежишь мне. Ты подписала долгосрочное соглашение?

Когда я не отвечаю, потрясенно открывая и закрывая рот, он тянется к моей руке. Я вздрагиваю от этого первого прикосновения, его кожа теплая, его огромная ладонь нежная, когда он поднимает мою руку и, прищурившись, смотрит на мое запястье.

Он хмурится, выдыхая горячий воздух, который скользит по моему лицу, как ласка, и поднимает другую мою руку.

– Почему у тебя нет браслета? – спрашивает он.

Я качаю головой, отчаянно пытаясь заставить свой язык работать.

– Я не знаю… Я не знаю… Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я убегала и хотела спрятаться на складе, а потом… – я с несчастным видом замолкаю, рыдание грозит вырваться из моего горла. Но я не плачу. Я никогда, блядь, никогда не плачу. Я справляюсь со своим дерьмом как взрослая женщина.

Эта мысль помогает мне выпрямить спину и посмотреть чудовищу – минотавру – прямо в глаза.

– Отпусти меня.

Он фыркает, качая своей большой головой, мышцы его шеи напрягаются от этого движения. Я сглатываю, снова съеживаясь. Я даже представить себе не могу, сколько, должно быть, весят эти рога.

– Я не могу, – говорит он. – Ты моя. Я почувствовал твой запах, и я должен обладать тобой сейчас, малышка. Хотя, к сожалению, ты здесь не для забега, – он хмурится, изучая мое лицо, а затем расплывается в еще одной широкой улыбке. – Но это значит, что я добьюсь тебя. Я покорю тебя своим языком. Раздвинь ноги, и я заставлю тебя кончить своим ртом, и как только ты увидишь, на что я способен, ты никогда не захочешь принадлежать кому-то другому.

– Ты не в своем уме, – шепчу я, хотя мои колени угрожают подогнуться. Тихий, тоскующий голос в глубине моей головы настаивает, что это именно то, что мне нужно. Оседлать лицо этого монстра, пока он не вытрясет из меня все мои тревоги.

Заткнись, думаю я. Не будь шлюхой минотавра.

– Нет, спасибо, – говорю я, кладя руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть.

Большая ошибка. Его кожа не только восхитительно горячая, мышцы под ней успокаивающие и ровные, теперь я чувствую барабанный бой его сердца. Он ускоряется, и он фыркает от моего прикосновения, теплое дыхание овевает мое вспотевшее лицо.

– Теперь я не могу отступить, – говорит он, его голова наклоняется ближе, рога нависают надо мной. – Я учуял твой запах, так что ты принадлежишь мне. Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не разучишься ходить, и накачивать своей спермой до краев, пока она не начнет капать, и вскоре ты будешь тяжела моим ребенком.

Я вздрагиваю, его заявление настолько безумно, что я даже не знаю, как реагировать. Потому что кто говорит такое человеку, с которым только познакомился? Я опускаю голову к его члену, который находится всего в дюйме от моей грудины, пульсирующий, влажный и пахнущий гребаным ужином. У меня текут слюнки, и я сглатываю, прежде чем заговорить.

– Я никогда не позволю этой штуке проникнуть в меня, – говорю я, паникуя, даже когда что-то горячее и приятное покалывает у меня между ног. – Ты разорвешь меня на части.

У него хватает наглости, блядь, смеяться, его бедра придвигаются ближе, пока влажный, пульсирующий кончик не вдавливается в меня сквозь одежду. Я скулю, поджимая губы, и он наклоняется ближе, гладкая кость его рога касается моей головы.

– Мы поработаем над этим, – говорит он, голос сочится желанием. – Дюйм за дюймом, пока ты не примешь все, как моя хорошая малышка.

Он выпрямляется и с довольным видом отступает назад, оценивая мою реакцию, и мне, наконец, этого достаточно. За мной гнались, угрожали, снова гнались, напали… В довершение ко всему, из моего ебаного рта продолжает течь слюна при виде чудовищного члена, с которым мне не стоит связываться.

– Почему от тебя пахнет гребаной подливкой? – спрашиваю я и пинаю его прямо в этот огромную, раскачивающуюся мошонку.

Минотавр ревет от боли, и я не дожидаюсь, пока он рухнет на пол. Я бегу, доверяя своим инстинктам, пока через дюжину поворотов не нахожу дверь. Я пробегаю через нее и выхожу наружу, жадно вдыхая ранний утренний воздух, мое тело сотрясается, из груди вырываются резкие рыдания.

Слезы текут по моему лицу, пока я отчаянно пытаюсь заглушить рыдания, и я виню во всем это гребаное чудовище. Потому что даже эти сборщики долгов, угрожающие вырезать мои органы? Они никогда не заставили бы меня плакать. Но почему-то эта огромная сосиска стала последней каплей. Этот чудовищный член толкнул меня через край.