Текст книги "Толстая Говядина (ЛП)"

Автор книги: Лейла Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Глава 3

Я позволила себе поплакать ровно тридцать секунд, пока быстро шла прочь от склада. Однако я направляюсь не в свою квартиру. Это место раскрыто, и я сомневаюсь, что смогу даже забрать оттуда свои вещи. Это не первый раз, когда мне приходится убегать лишь с тем, что на мне надето, так что я не очень волнуюсь.

Но я понятия не имею, куда теперь идти. Клянусь, мне просто нужно безопасное место, где меня никто не порежет, возможно, с душем и местом для сна. Я прошу слишком многого?

Когда слезы угрожают пролиться снова, я стискиваю зубы и делаю глубокий вдох. Мои мышцы ноют, и я знаю, что скоро у меня будет болеть все. Мне нужно составить план, поэтому я перебираю варианты. Центр для бездомных? Не могу, однажды какой-то парень пытался там меня изнасиловать. Мотель? У меня есть с собой деньги, так что я могла бы остановиться там на несколько ночей. Но это не совсем безопасно. Если они нашли меня в этом захудалом районе, то найдут и в мотеле. Так куда же…

– А вот и она!

Я замираю, уставившись на двух сборщиков долгов, которые с грохотом несутся по улице прямо на меня. Я думала, что сбежала от них в лабиринте. То, что они только что нашли меня снова после всего, через что я прошла, кажется таким чертовски несправедливым.

Но я думаю, такова жизнь. Поэтому я поворачиваюсь и пускаюсь бежать, уже зная, что далеко не уйду. Человеческое тело не может быть в напряжении так долго, и я превысила все свои пределы. У меня кончилось топливо, мужество, идеи.

Но я продолжу бороться. Может быть, их мошонки не такие большие, как у того минотавра, но, клянусь, по крайней мере, я буду отбиваться.

С этой мыслью я поворачиваюсь, широко расставляя ноги, готовая к бою… Как раз вовремя, чтобы увидеть, как массивная темная фигура врезается в них, сбивая обоих мужчин с ног.

Они кричат, уползая на своих задницах, когда он встает над ними, дым вырывается у него из ноздрей при каждом яростном выдохе.

– Вы не тронете то, что принадлежит мне, – грохочет он, приближаясь.

Один из коллекторов описался от страха. Я широко раскрытыми глазами смотрю, как по промежности его джинсов расползается темное пятно, и думаю, что это самое приятное зрелище в моей жизни. Пока черное копыто не опускается на указанное мокрое место с влажным шлепком, и мужчина не издает нечеловеческий звук чистой агонии. Я моргаю, дыша все быстрее и быстрее, у меня внезапно кружится голова. Боже мой. Он безжалостен. И мне это нравится.

С другим парнем происходит то же самое, а затем минотавр поворачивается ко мне, оставляя их корчиться на земле, даже не удостоив взглядом. Я пошатываюсь, страх пронзает меня, когда он подходит ближе. Но минотавр не хочет возмездия за свои побитые яйца. Он поднимает меня с тихим фырканьем и уходит, а я слишком измучена, чтобы заботиться о том, куда он меня несет.

Еще достаточно рано, поблизости никого нет, и у меня кончились силы. Я действительно обнимаю его за толстую шею, перебираю пальцами его жесткие волосы, и он фыркает, глядя мне в лицо.

– Кто они? – спрашивает он своим глубоким баритоном, который проникает в мое тело подобно расслабляющему мурлыканью, пока я практически не таю в его объятиях.

Это так приятно.

– Какая-то мафия, – говорю я. – Я не уверена. Мой отец… Он занял у них денег и умер. Они хотят вернуть долг, но я не могу им заплатить.

Он тихо фыркает и склоняет голову набок, удлиняя шаги.

– Я отвезу тебя домой, – говорит он таким командным тоном, что я даже не пытаюсь с ним спорить. – Если они из мафии, они пошлют за тобой кого-нибудь еще. Тебе нужна защита.

Я падаю в его объятия, слабо смеясь и подпрыгивая при каждом его шаге. Я хочу спать, ритмичное покачивание убаюкивает мой измученный разум и тело, и, по правде говоря, я чувствую себя в безопасности. Ну, не совсем в безопасности. Но мне кажется, что это наименее опасное место для меня. Он не планирует вырезать мне почки и он удержит тех, кто хочет это сделать, подальше от меня.

Остается одно беспокойство.

– И чего же ты хочешь за свою защиту? – невнятно бормочу я, мое тело уже на полпути в страну грез.

– Ничего, – отвечает он с раздраженным фырканьем, от которого взъерошиваются потные волосы у меня на виске. Когда я облегченно вздыхаю, устраиваясь поудобнее в его сильных объятиях, он добавляет: – Но, если ты предлагаешь, минет – хорошее начало.

Мне кажется, я улыбаюсь, когда сон затягивает меня. И мне кажется, что его пальцы сжимаются на моем бедре, когда он фыркает.

Глубокий металлический лязг будит меня, и я вздрагиваю, все еще находясь в его объятиях.

– Почти на месте, – говорит он, когда гравий ритмично хрустит под его копытами. – Эй, Рик! Переведи нас в режим повышенной готовности, ладно? На нас могут напасть.

– Что, опять? – я слышу мужской голос издалека и изо всех сил пытаюсь сесть в объятиях минотавра, чтобы получше рассмотреть окружающую обстановку. – Кого ты разозлил на этот раз, босс?

– Какая-то мафия. Я даже не знаю, – грохочет он, пока я, задыхаясь, смотрю на него.

Мы только что вошли через высокие кованые железные ворота, вделанные в каменную стену высотой восемь футов. Парень, назвавший минотавра боссом, стоит в дверях небольшого здания у ворот, одетый в форму службы безопасности. Когда мы поднимаемся по посыпанной гравием дорожке, вокруг нас простираются изумрудные лужайки, усеянные кустами, которые, должно быть, были тщательно посажены, чтобы создать впечатление роскошной симметрии. Я резко поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть.

– Это гребаный особняк, – выпаливаю я, не подумав.

– Таунхаус, – мягко поправляет меня минотавр. – Особняк находится в другом округе.

Я не сразу осознаю его слова, уставившись на красивое строение из белого камня с большими деревянными дверями, которые поблескивают на солнце. Мы поднимаемся по нескольким широким ступеням, и тут из ниоткуда появляется швейцар, отвешивает нам резкий поклон и с размаху открывает дверь.

Мы вступаем в мир дорогого темного дерева, полированные полы без ковров великолепно простираются по всему большому вестибюлю. Стены кремового цвета украшены произведениями искусства. Двигаясь дальше, мы проходим мимо открытой арки, через которую я вижу со вкусом обставленную гостиную с огромными окнами, выходящими на бассейн.

Я даже говорить больше не могу. Это уже слишком.

Минотавр тоже ничего не говорит, просто несет меня по широкой лестнице на второй этаж, где направляется к двойным дверям в конце коридора. Он открывает их и продолжает нести меня, пока мы не оказываемся в огромной ванной комнате с такой большой ванной, что я могла бы плавать в ней кругами.

– Ты, наверное, хочешь помыться, – ворчит он, осторожно опуская меня на пол. Я смотрю на него, мои глаза зацепляются за его бушующую эрекцию. Я моргаю, вспоминая, что он сказал.

– Я не думаю, что мой минет стоит того, чтобы оплатить твою защиту, – медленно говорю я, все еще пялясь на этот член. – Кто ты?

Он выдыхает теплый воздух и нежно берет меня за подбородок, поднимая мое лицо так, чтобы я встретилась с ним взглядом.

– Меня зовут Лисандер, – говорит он. – И будь добра, смотри сюда.

Я краснею, съеживаясь от смущения, внезапно глубоко осознав, что пнула его по яйцам, а он все равно спас меня. Черт возьми, он спас мне жизнь. Я обязана ему всем.

И я ненавижу быть обязанной людям почти так же сильно, как ненавижу полагаться на кого-то, кроме себя.

– Прости, – говорю я, сглатывая, чтобы вернуть своему хриплому голосу нормальное звучание. – Эм, меня зовут Джудит. Ты можешь называть меня Джуд.

Видя мой дискомфорт, он улыбается и проводит большим пальцем по моему подбородку.

– Не то чтобы я возражал, малышка Джуд, – говорит он. – Но, чувствуя на себе твой взгляд, я хочу тебя еще больше, а тебе нужно отдохнуть.

И, черт возьми, я ничего не могу с этим поделать. Даже когда он держит мое лицо, мои глаза все еще смотрят вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как подергивается этот массивный стояк странной формы.

– Ты, а… Почему он стоит? – спрашиваю я, заставляя себя посмотреть ему в глаза. Мой румянец такой горячий, что я удивляюсь, как мое лицо еще не загорелось.

Лисандер фыркает, от его дыхания меня бросает в дрожь, и отходит в сторону.

– Потому что я почувствовал твой запах, – говорит он, как будто это что-то очевидное, и я идиотка, что не понимаю этого. – Он будет стоять, когда ты рядом, пока мы не спаримся.

– Спаримся? – я в панике отступаю на шаг, и он снова фыркает, запрокидывая голову.

– Да, малышка Джуд, – подтверждает он, его ноздри раздуваются от возбужденного дыхания. – Когда самец моего вида чует запах своей самки, он должен спариться с ней и заявить на нее права.

Я качаю головой, складывая руки на груди, и украдкой бросаю еще один взгляд на его массивное барахло. Затем я вздрагиваю, видя что-то похожее на отпечаток носка моего ботинка на гладкой коже его мошонки. Черт, я действительно сильно пнула его.

И я в долгу перед ним. Черт, мне нужно просто уйти, пока я не оказалась в таком долгу перед ним, что у меня не останется выбора, кроме как раздвинуть ноги. Если только я уже не в таком положении…

– Но… От меня воняет, – жалко говорю я, пытаясь урезонить его. – Я шестнадцать часов жарила бургеры и картошку фри. Я вспотела. Тебя привлекают подобные вещи? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на него.

Он снова фыркает, его член подергивается, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Честно говоря, эта штука завораживает меня так же сильно, как и нервирует. Я хочу погладить его и посмотреть, что будет.

Да, это просто усталость говорит за меня. Я не в своем уме.

– От тебя действительно воняет, – говорит он, морща нос, но я достаточно чувствую, как от меня воняет, чтобы не обижаться. – И я почувствовал твой естественный запах под всем этим, что означает, что это очень сильное совпадение. Как только ты помоешься, мы сможем подтвердить это, но Джуд… – он подходит ближе, размахивая членом и яйцами. – Я тебя не отпущу.

С этими словами он выходит из ванной, закрывая дверь с тихим щелчком.

Глава 4

Глава 4

Я волнуюсь с минуту, затем заставляю себя успокоиться и быстро раздеваюсь, пинком отбрасывая кучу вонючей одежды в угол. Здесь нет стиральной машины, потому что, черт возьми, у него, вероятно, есть прачечная где-то в подвале и настоящие слуги, делающие за него работу.

Когда горячие струи воды окатывают меня в душе, я фыркаю. Кому вообще нужен швейцар? Как он может быть настолько богат, что может позволить себе не открывать собственную дверь? У меня в голове не укладывается.

Но напор такой божественный, вода такая восхитительно горячая, что вскоре я забываю обо всем и просто намыливаю волосы и тело средствами, которые нахожу в душе. В моей квартире-лачуге, лучшее, что я могла получить, – это слегка теплую воду, которая еле-еле сочилась из крана. Я никогда не чувствовала себя достаточно чистой после душа там, сколько бы времени он ни занял.

Один только этот душ стоит минета, думаю я, протягивая руку между бедер и обнаруживая, что жажду прикосновений. На мгновение у меня возникает желание кончить, и это заставляет меня задуматься.

Я возбуждена. Я действительно не замечала этого раньше, такая измученная и озабоченная своим выживанием, но… Я вроде как хочу потрахаться.

И прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз чувствовала, мою киску жаждущей.

Я быстро умываюсь, отбрасывая эти мысли, потому что, когда горячая вода расслабляет мои напряженные мышцы, мое возбуждение, любопытство и все второстепенные функции моего мозга, кажется, уходят в канализацию вместе с мыльной водой. Я покачиваюсь на ногах, едва не засыпая, и изо всех сил пытаюсь смыть шампунь с волос.

Закончив, я хватаю первое попавшееся полотенце и просто оборачиваюсь им, предварительно выжав воду из волос. Спотыкаясь, я выхожу из наполненной паром ванной в спальню, прохладную и мрачную с закрытыми ставнями, и падаю на кровать. Я сразу засыпаю.

Когда я просыпаюсь, ставни открыты, а небо снаружи розовато-лиловое от сгущающихся сумерек. Низкий рокот голоса Лисандера доносится из-за моей спины.

– Нет, приведи его в дом. Мне нужно передать сообщение, чтобы они прекратили попытки. Они не получат девушку. Да… Угу. В подвал. Я с ним разберусь.

Я перекатываюсь на кровати, чтобы посмотреть ему в лицо. Он сидит в кресле, широко расставив ноги-копыта. На этот раз на нем одежда, и я моргаю. Так или иначе, то, что он одет в джоггеры, достаточно большие, чтобы соответствовать его фигуре, делает его вид более цивилизованным. Но не менее тревожащим.

Его член возбужден, натягивая ткань. Я морщусь, гадая, болят ли у него яйца. У него весь день был стояк? Это не может быть приятным.

– Вот вода для тебя, – говорит он, кивая головой, сухожилия на его шее напрягаются.

Я беру высокий стакан с прикроватного столика и залпом выпиваю, мгновенно чувствуя себя лучше. Я спала с утра, и теперь мне нужно что-нибудь съесть. Но с этим придется подождать, пока я не разберусь в только что услышанном разговоре.

– У тебя кто-то в подвале? – спрашиваю я, свешивая ноги с кровати.

Когда я замечаю, что я голая, а мое полотенце валяется на кровати, я краснею и хватаю шелковую простыню, чтобы завернуться в нее. Когда я поднимаю взгляд, из носа минотавра с каждым глубоким выдохом вырывается дым.

– Извини, – говорю я, даже когда между моих ног пульсирует тепло. Выражение его лица напряженное, ноздри раздуваются, и он кажется таким… диким.

– Да, у меня в подвале кто-то есть. Они напали на дом, пока ты спала. Мне сказали, что твой долг составляет пятнадцать миллионов долларов, включая проценты и неустойку за просрочку платежа.

В глазах у меня темнеет от черных точек, когда озвучивается цифра.

– Пятнадцать… Но мой отец взял у них только двести штук! – говорю я, неверие борется с отчаянием. – Какого черта?… О, Боже мой. Я так много работала, пытаясь накопить достаточно, чтобы начать выплачивать долг, но пятнадцать миллионов?! Я никогда не смогу им заплатить!

Он встает и подходит ближе. Матрас рядом со мной заметно прогибается под его весом, а затем его теплая, тяжелая рука обнимает меня за плечи, и, пока я дрожу, он притягивает меня ближе к себе, как будто сама его масса создает гравитационное поле, в которое я не могу не попасть.

– Ты ничего не будешь платить, – говорит он, рокот его голоса спокоен и ровен. – Я отправлю им приятное, ясное сообщение, в котором скажу, чтобы они перестали заебывать меня и моих близких, и они оставят тебя в покое.

Я дрожу, мечтая о легком решении. Но я не могу. Я знаю, что, как только я доверюсь ему, он оставит меня на произвол судьбы. Так происходит всегда. Но это не меняет того факта, что я в долгу перед ним. Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы отплатить ему так, как он хочет, чтобы я могла уйти. И это значит…

Черт. Похоже, я действительно сделаю монстру минет. Вероятно, не один, пока он не решит, что я больше ему ничего не должна.

Я заставляю себя отодвинуться и по-настоящему посмотреть на него. В сгущающихся сумерках он выглядит крупнее, чем я помню, этот рогатый силуэт резкий и потусторонний. Он возвышается надо мной, даже когда мы сидим, и его лицо, хотя и выражает человеческие эмоции, выглядит чужим и нервирует.

– Итак, ты все еще помогаешь мне? Сколько раз я должна тебе отсосать? – спрашиваю я, у меня пересохло в горле, несмотря на всю выпитую воду.

– Скажем, пятьдесят, – говорит он, сверкая глазами, как будто для него это шутка. – Для начала. Но, малышка Джуд, я спасу тебя независимо от того, позволишь ты мне прикоснуться к себе или нет. Теперь ты моя. Моя, чтобы защищать.

– Это… мило, – говорю я, мое тело становится горячим, когда острые электрические мурашки пробегают по позвоночнику и скапливаются внизу живота.

Боже мой, я так сильно этого хочу, что у меня даже болит где-то глубоко под ложечкой. Есть что-то такое успокаивающее, такое необыкновенно хорошее в том, как он говорит, что я принадлежу ему. Я никогда не чувствовала, что принадлежу кому-то. Скорее, я была надоедливым ребенком, который всегда ходил по пятам, которого едва терпели. Даже мой собственный отец.

Но нет. Я должна быть сильной, потому что, если я поддамся на это ложное обещание безопасности, я буду раздавлена, когда все закончится. Я должна расплатиться со своим долгом и уехать как можно скорее.

Что ж, посмотрим, сколько минетов я смогу сделать за ночь.

– Я готова, – говорю я, демонстративно похрустывая костяшками пальцев.

Он кивает, его голова склоняется под тяжестью этих рогов, и я делаю ободряющий вдох. Приятно иметь повод прикоснуться к нему. Но дело в том, что прямо сейчас мне даже не нужны поводы. Я хорошо отдохнула, голова у меня ясная, и я прекрасно улавливаю сигналы своего тела.

Мое тело хочет его.

Я встаю, сбрасывая шелковистую простыню, которой прикрывалась, и медленно встаю между его ног. Он смотрит мне в лицо, ему едва ли нужно запрокидывать голову, чтобы видеть меня, и я поднимаю руки, чтобы погладить его рога.

– Думаю, мне следует начать возвращать тебе долг, – шепчу я, проводя пальцами по изгибам, когда он издает что-то похожее на мурлыканье, его глаза закрываются.

– Слава богам, – рычит он. – У меня такое чувство, что мой член вот-вот отвалится, малышка Джуд. Мы должны трахаться сразу после того, как почувствуем запах нашей пары. Мать-природа недостаточно хорошо спланировала все с таким своевольным созданием, как ты.

– Но мы познакомились только сегодня утром, – говорю я, проводя пальцами вниз, пока не зарываюсь ими в его гриву, царапая кожу. Мне любопытно, все нечеловеческое в нем притягивает, и у меня возникает нездоровый зуд исследовать каждый дюйм его тела. Может быть, подобраться поближе к этому хвосту, лежащему на матрасе позади него и пощелкивающему пушистым кончиком.

У него такой теплый мех, и на ощупь он мягче, чем кажется.

– Да. Я знаю. Я был возбужден с утра, – отвечает он, и я фыркаю от нотки раздражения в его голосе.

– Как твои яйца? Я сильно тебя ударила?

Он запрокидывает голову, и я ахаю, когда его рог проходит в дюйме от моего лица.

– Сильно? Если бы кто-то другой сделал это, он был бы мертв. Я, блядь, до сих пор это чувствую. Клянусь, там синяк.

Я вздрагиваю, чувствуя всевозможное раскаяние теперь, когда он дважды спас меня и дал надежное убежище.

– Ну что ж. Мне придется поцеловать это место получше, – говорю я, опускаясь на колени.

Какое-то мгновение он не двигается, а затем переходит к активным действиям, избавляясь от своих джоггеров. Я снова сталкиваюсь с реальностью его массивного члена и яиц и делаю глубокий вдох, чтобы собраться с духом. Когда до меня доносится восхитительный аромат, в животе урчит, и я с трудом сглатываю.

– Серьезно, почему пахнет ужином? – бормочу я, прежде чем прижимаюсь губами к частичному отпечатку моей обуви, который все еще виден на его мошонке.

– Попробуй и узнаешь, – хрипит он сдавленным голосом, когда его член пульсирует прямо у моей щеки, словно жаждет моего прикосновения.

Я выдыхаю, снова целую синяк на мошонке и смотрю ему в лицо.

– Даже не мечтай, – говорю я, хмурясь, чтобы донести свою точку зрения. – Я просто возвращаю тебе долг. Ты получишь столько минетов, сколько тебе нужно, чтобы мы поквитались, а потом я уйду отсюда.

Он фыркает, тянется к моему лицу, его пальцы нежно касаются моей нижней губы.

– Ты многим мне обязана, малышка Джуд, – говорит он, и его губы кривятся в ухмылке. – Ты проведешь остаток своей жизни на коленях, если не позволишь мне трахать и оплодотворить тебя. Это стоит значительно больше, чем минет.

Я сглатываю, глядя в его завораживающие глаза, когда он нежно поглаживает мой рот, заставляя меня думать о поцелуях и сексе. Но… нет. Что бы он ни говорил, он не может быть серьезным, и я не собираюсь отказываться от своей свободы ради кого-то, кого я едва знаю. И все же. Этот долг, кажется, гораздо легче погасить, чем пятнадцать миллионов долларов, и я, по крайней мере, попытаюсь не запутаться в чувствах. Бизнес есть бизнес.

– Давай делать по одному минету за раз, – говорю я и опускаю голову, чтобы избежать его взгляда. Боюсь, если я буду смотреть в его глаза дольше, то соглашусь на все, что он захочет.

Глава 5

Глава 5

С замиранием сердца, я обхватываю пальцами основание его члена, где влажный, пульсирующий ствол выходит из пушистой оболочки. Я пытаюсь соединить свои пальцы, но ничего не получается. По крайней мере, он приятно стонет, когда я крепко сжимаю его.

Я глажу вверх, моя рука легко скользит, и провожу большим пальцем по сморщенной щели на его кончике. Когда она открывается от моего прикосновения и мой большой палец немного погружается внутрь, я вскрикиваю и отдергиваю руку.

Встревоженная, я поднимаю взгляд, когда он кряхтит от удовольствия.

– Что…?

– Продолжай, – говорит он сквозь стиснутые зубы. – Можешь засунуть туда палец. Это очень приятно.

– Ого, – я осторожно наблюдаю за пульсирующей дырочкой, когда снова поднимаю палец. Я осторожно провожу им по сморщенному краю, и Лисандер делает долгий, тяжелый вдох, когда разрез призывно приоткрывается. – Ты не подхватишь инфекцию или что-нибудь в этом роде?

– Я не заболею, – ворчит он, когда его член подпрыгивает, вжимаясь в мою руку, как нетерпеливый щенок. – Пожалуйста, малышка Джуд.

Медленно погружаю мизинец внутрь и ахаю от удивления, когда отверстие сжимается вокруг моего пальца, мышцы напрягаются. Лисандер стонет от удовольствия, его бедра дергаются, а я поглаживаю его член рукой вверх-вниз, пока напряженные мышцы не расслабляются, и вдавливаю свой мизинец глубже.

– Блядь!

Я поднимаю взгляд, чтобы убедиться, но ясно, что он получает удовольствие. Мышцы снова сжимаются, и я медленно глажу его, по-настоящему очарованная. Когда напряжение внутри него спадает, я вытаскиваю палец и кладу его в рот, наслаждаясь этим вкусом.

Теперь моя очередь ругаться.

– Срань господня. На самом деле это на вкус как…

Его щель пульсирует, открываясь и закрываясь, вытекает светло-коричневая капля, и я ловлю ее языком. Лисандер фыркает, его бедра сильно напрягаются, и я отстраняюсь, причмокивая губами. – Ты на вкус как подливка.

– Даааа, – говорит он, растягивая звук, в то время как его массивный член подергивается в моей руке.

– Есть еще какие-нибудь особенности, о которых мне следует знать? – спрашиваю я, просовывая мизинец в его щель до костяшки.

– Черт! – рычит он, двигая бедрами. – Д-да. Мне нравится… о, черт… чтобы меня шлепали по яйцам.

Я замолкаю, недоверчиво поднимая глаза.

– Так вот почему ты был таким твердым весь день? Потому что я тебя пнула?

Он фыркает, обхватывая мою щеку ладонью.

– Я сказал шлепать, малышка Джуд. Пинки мне не нравятся. Я возбужден, потому что почувствовал твой запах, и поэтому должен тебя трахнуть.

Я пожимаю плечами и глажу его вверх-вниз, пытаясь осознать это. Я знаю, что он рассказывал мне об этой штуке с ароматами, но мне все еще трудно уложить это в голове. Если он мазохист, возбуждающийся от того, что я пинаю его по яйцам? Да, гораздо правдоподобнее. Хотя, все еще ненормально.

– Тогда ладно, – говорю я без особой уверенности, прижимая раскрытую ладонь к его мошонке. Я чувствую его яйца внутри, идеально круглые и теплые, и медленно провожу по ним рукой. Не знаю почему, но идея шлепать по ним довольно привлекательна.

Я много страдала из-за мужчин, а яички – один из ключевых атрибутов мужественности. Конечно, я хочу дать им пощечину. А если ему это нравится? Беспроигрышный вариант.

– Ты уверен? – я поднимаю взгляд, сдерживая свое возбуждение, потому что, черт возьми! Перспектива минета, и до этого достаточно привлекательная, внезапно становится восхитительной. Это намного больше, чем обычные трения и посасывания. Я взволнована и, да, возбуждена. У меня никогда не было мужчины, который был бы так открыт в том, что ему нравится. Так доверчив. У меня от этого кружится голова.

– Совершенно уверен, – говорит он, его горячее дыхание обдувает мое лицо. – Пожалуйста. Это не займет много времени. Я почти…

Я несильно шлепаю его по яйцам открытой ладонью, и он стонет, запрокидывая голову.

– Вот так? – спрашиваю я, не в силах сдержать усмешку, когда он дергает одной ногой, его тело сотрясается.

– Черт! Да. Ты могла бы… немного жестче. Сделай это снова.

Его щель открывается и закрывается, выпуская соус-преэякулят, который стекает по его члену, и, черт возьми, я голодна. Поэтому я втягиваю кончик в рот, погружаю язык внутрь, когда он стонет, и снова шлепаю его. На этот раз у меня меньше возможностей дотянуться, потому что мне неудобно прижиматься лицом к его члену, но моя рука все равно издает приятный мясистый звук.

Лисандер подскакивает от удара, заполняя мой рот, и я снова шлепаю, в то время как его мышцы сжимают мой язык. Все это так странно. Я не думаю, что на самом деле смогу скоординировать все, что ему нравится, в плавный ритм с первой попытки, но мои случайные прикосновения языком и шлепки, кажется, работают просто отлично.

– О, черт возьми!… Малышка Джуд. Еще раз. Еще один раз, и я кончу.

Я хмурюсь, немного разочарованная, потому что какая-то часть меня хочет еще поиграть. Я массирую его яйца, слегка сжимая, и высасываю из него побольше подливки, в то время как моя свободная рука поглаживает его ствол. Его мускулистые, покрытые шерстью ноги по обе стороны от меня дрожат, а бедра подергиваются вверх-вниз. Его дыхание такое громкое, что наполняет комнату, и когда я выпускаю его член из рта и протискиваюсь указательным пальцем внутрь, он издает восхитительный стонущий звук.

– Ты в таком беспорядке, – говорю я с благоговением, поднимая глаза и нежно поглаживая его по яйцам, удерживая последний шлепок. Черт, это весело. И горячо. Теперь мои бедра по-настоящему мокрые.

– П-пожалуйста, Джуд, – говорит он таким несчастным голосом, что у меня в груди внезапно возникает горячее чувство.

Он чудовище. Восьми футов ростом⁵, с рогами, пушистый и массивный, а вдобавок ко всему могущественный и богатый… И он полностью в моей власти.

Всю свою жизнь я плыла по течению, двигаясь с одного места на другое силой решений других людей. Мы были бедны, и папе приходилось много переезжать по работе, когда у него еще была работа, и хотя было несколько красивых мест, где я отчаянно хотела поселиться, мы так и не смогли этого сделать. Я была куском отбросов, носимым течением, и оставалась такой, пока росла. Даже сейчас я не могу принимать решения сама за себя. Долг моего отца буквально определяет мою жизнь и смерть даже после того, как он умер.

Но теперь, стоя на коленях у ног минотавра, я обладаю властью. Я никогда не чувствовала себя такой командующей, как сейчас. Такой сильной. Такой влиятельной. Боже, я опьянена властью, и внезапно это мое новое самое любимое чувство в мире.

– Тогда что произойдет, когда я сделаю так? – шепчу я, не в силах сдержаться. Я хочу поэкспериментировать с этой новой игрушкой, я хочу злоупотребить своей новой силой, чтобы получить больше захватывающего кайфа, поэтому я засовываю палец глубоко в его член, наслаждаясь раскованным стоном минотавра, и шлепаю по его яйцам, пока его канал заблокирован.

Если он кончит, а выхода для спермы не будет, что произойдет…?

Он громко рычит, запрокидывая голову, и его яйца поджимаются. Я снова шлепаю по ним, когда его мышцы ритмично пульсируют вокруг моего пальца, словно доя его. Он толкается бедрами, копыта беспомощно шаркают по полу, и я шлепаю снова.

И еще раз.

И тогда это происходит. Сперма вскипает в его члене, и давление настолько велико, что она проносится мимо моего пальца, разбрызгиваясь фонтаном. Лисандер громко рычит, его огромное тело напрягается и приподнимается над кроватью, когда он выгибается, а его член напрягается и выпирает, внезапно утолщаясь, становясь больше…

Боясь причинить ему боль, я вытаскиваю палец, и сперма вытекает из него так быстро, что часть ее попадает на потолок и вентилятор. Струя за струей соус льется на спальню, пока, наконец, не заканчивается, и Лисандер падает на кровать, его огромное темное тело беспокойно подергивается.

Капля спермы – брызги с вентилятора – попадает мне на лицо. Я вся в соусе, и мне, блядь, все равно. Это лучшее чувство в мире, и, черт возьми, я думаю, что хочу, чтобы он трахнул меня прямо сейчас.

Если только я не сломала его.

– Эй, ты в порядке? – с тревогой спрашиваю я, приподнимаясь на кровати, чтобы посмотреть ему в лицо. – Я причинила тебе боль? Пожалуйста, скажи что-нибудь…

Он стонет и обвивает меня массивными руками, прижимая ближе, пока я не ложусь на него сверху, уткнувшись лицом в изгиб его толстой шеи. Мое тело буквально приподнимается и опускается с каждым его вздохом, а его руки опускаются на меня, прижимая к себе. Я напрягаюсь, к горлу подкатывает жар, и мне приходится сглотнуть, чтобы сдержать слезы.

Сколько времени прошло с тех пор, как меня вот так держали? Боже, годы. Это так приятно, что мне хочется вылезти из кожи вон, когда эмоции бурлят у меня внутри, горячие и нервирующие.

– Это был лучший оргазм в моей жизни, – рычит он, его грудь вибрирует с каждым словом. – Ты молодец, малышка Джуд. Я думаю, у тебя есть к этому талант.

Когда я пытаюсь вырваться, он издает недовольный звук и усиливает хватку, удерживая меня на месте.

– Талант шлепать по яйцам? – спрашиваю я, придавая легкости своему хриплому голосу.

Черт, черт, черт. Я не испытываю чувств. Но, похоже, чувства овладевают мной, когда он рядом. Черт.

– Талант ко всему, – урчит он, удовлетворенно вздыхая. – Запах никогда не лжет, маленькая Джуд. Ты моя. Идеально подходишь мне.

– Да, это какая-то херня, – говорю я, мой голос скрипит из-за моего неловкого эмоционального состояния. – Извини за мою формулировку.

Он смеется и проводит рукой по моей заднице, заставляя меня дрожать, потому что, черт возьми. Несмотря на чувства, я так возбуждена, что готова заплакать. Может быть, в этой фигне с ароматами и есть что-то, но прямо сейчас все пахнет просто подливкой, а я никогда раньше не возбуждалась из-за ужина.

Так что, может быть, для меня дело не в запахе.

– Я смогу убедить тебя со временем, – говорит он, погружая пальцы между моих ягодиц. Я напрягаюсь, и он останавливается, ерзая подо мной. – Твоя очередь, малышка. Я хочу ласкать тебя своим ртом.