Текст книги "Кладоискатель ABC (Сборник фантастических и приключенческих произведений)"

Автор книги: Лев Стекольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

В логове чудовища

Сознание возвращалось медленно. Я чувствовал острую боль в боку и в колене. Еде я и что со мной?

Перед глазами маячило что-то округлое, серо-зеленое с однообразным узором… похоже, что я лежу под боком палатки. Пахнет несвежим мясом, полынью… вдруг я вспомнил всё: как на нас напал дракон, как ему навстречу бросился Ораз на виллисе, а потом… да, потом дракон сшиб меня с ног.

Он поступил точно так, как и его меньший собрат – обыкновенный серый варан. Тот, если его очень рассердить, кидается на грудь.

От ужаса я чуть снова не лишился сознания, когда понял, что дракон тащил меня, как кошка тащит полузадушенную крысу. Меня спасла кожаная куртка. Он прокусил ее только в трех местах. Лицо мое было расцарапано. Наверно, я волочился головой по земле. Рубаха прилипла к спине – там кровоточила рана.

Я сделал отчаянное усилие и приподнял голову… рядом со мной в редкой тени старого карагача лежал дракон. Тут же валялся растерзанный баран и задняя часть собаки. Неужели и я принесен сюда в качестве мяса «про запас»? Большого труда стоило мне не поддаться отчаянью, а думать и думать, как спастись.

Мои товарищи, конечно, ищут меня. Они пойдут по следу и вот-вот будут здесь… Но что если я уже несколько часов лежу без сознания и виллис давно проскочил мимо? Что тогда?

Если судить по теням – сейчас ранний вечер. Почему дракон так неподвижен? Спит? Или отдыхает после удачной охоты?..

И тут я услышал далекий шум нашего виллиса. В пустыне звуки разносятся далеко… Вот Ораз переключил скорость, вот затормозил, вот опять дал газ…

Дракон поднял голову. Он тоже прислушивался.

Я затаил дыхание… да, у него три головы: одна огромная, настоящая, с пастью, усаженной острыми коническими зубами, и две головы с боков, на сморщенных коротких шеях, болтающиеся, как два отвратительных придатка с недоразвитыми слепыми глазами.

У него сильные когтистые передние лапы, и, опять-таки, как нелепые придатки, рядом болтаются справа и слева две пары недоразвитых вялых лап. А задняя часть тела нормальная, «варанья», но раза в четыре больше обыкновенного варана, с колоссальным мощным хвостом.

Дракон подошел к останкам собаки, с минуту водил по ним длинным, раздвоенным на конце языком, потом подхватил их и проглотил.

Шум машины умолк. Неужели потеряли след? Плохи мои дела! Логово дракона окружено высокими кустами чия… уползти в них, спрятаться, скорее, скорее!..

Но я не мог сдвинуться с места.

Дракон повернулся ко мне.

Я вжался в землю. Все поплыло перед глазами. Я чувствовал, что умираю от ужаса, и весь покрылся холодным потом. Сердце билось так, что удары гремели в ушах…

Смерть. И какая смерть!

Заскрипел песок.

Дракон отошел к бараньей туше.

У меня воскресла надежда. Может, он меня не тронет? Может, ему не нравится запах человека?

Раны болели все сильнее. Я изнывал от жажды. Неужели дракон не уйдет на охоту? Нет, не уйдет. Вараны – животные дневные. Деятельны только в жаркие часы дня. Надо дождаться ночи и уползти. Вот бы похолодало. Тогда бы дракон впал в сонное состояние.

Так я лежал, боясь пошевельнуться, а все тело молило меня: ну, повернись на другой бок, вытяни ногу.

Я не выдержал, медленно-медленно стал освобождать затекшую руку. Ах, вот что мне давило в бок. Полевая сумка! Что у меня там лежит? Банка-морилка, блокнот, пинцет – для чего это мне сейчас? Воды, воды, мне надо хотя бы глоток!

Быстро темнело. Небо затягивалось тучами. Будет гроза. Дракон лежал неподвижно, только бока его пульсировали.

Рванул вихрь. И, наконец-то, хлынул дождь. Я лег на спину и открыл рот. Пил, пил и все казалось мало. Я боялся, что дождь скоро прекратится. Но тучи все шли и шли от Каспия. Я вымок до нитки, но ожил.

Правда, я ощущал теперь каждую рану, каждую царапину, но боль лучше, чем слабость.

Стояла глубокая ночь. Дождь прекратился так же внезапно, как начался. Пахло мокрой глиной и свежей зеленью. Здесь ли дракон? Вокруг было тихо. Я повернулся на бок и осторожно пополз в кусты. Больная нога тянулась за мной, как мертвый груз.

Метр, еще метр… стоял такой мрак, что я полностью потерял ориентировку. Почва стала скользкой. Куда я ползу?

Но вот моя рука нащупала какое-то углубление. Что это? Промоина? Яма?

Я тяжело перевалился через холмик и упал на что-то вязкое. Дальше ползти не было сил. Я уснул.

Ищу пути к спасению

Я открыл глаза и долго не мог понять, где я и что со мной. Но как только вспомнил страшные подробности прошлого дня, новая волна страха захлестнула меня: где дракон? Далеко ли я уполз?

Я лежал в широкой яме. Высокие стебли чия закрывали небо желто-зеленой сетью. На дне ямы блестела лужа с мутноватой пресной водой. Я жадно и долго пил, хотя вода от каждого моего глотка делалась все более глинистой.

Раны воспалились, сильно болели, но с надеждой на спасение ко мне вернулись силы. Я пополз, волоча ногу, по вязкой желтой глине. Это было очень трудно, но мне удалось поднять голову над краем ямы…

Не далеко же я уполз! Вот он, дракон, лежит под карагачом. Я втянул голову в плечи и скатился в свое убежище…

Часов в двенадцать дня дракон отправится на охоту. Что если отравить его запасы ядом из банки-морилки?

Яд этот сильный и, если дракон не почует особого запаха, его ждет быстрая смерть.

Ждать пришлось недолго. Еще солнце не перевалило за полдень, как я услышал легкий удаляющийся шорох. Дракон отправился на охоту.

Я вынул банку-морилку из полевой сумки, засунул ее в карман и пополз наверх…

Но мне не повезло. Только я перетащился через край ямы, как знакомый шорох стеблей чия сказал мне, что страшный хозяин логова возвращается.

Проклятый дракон! Как это он успел так быстро поймать добычу? Я затаился в кочках. Да, он тащит козленка. Неужели заметит? Неужели я сам полез навстречу смерти?..

Нет, он не заметил. Положил козленка на то место, где вчера лежали останки собаки, повернулся, поводил высунутым языком и неторопливо ушел.

Минут десять я ждал. Все было тихо. Я подполз к козленку и высыпал на него яд из банки. Потом, закусив губу, чтобы не стонать от боли в ноге, быстро пополз к своей яме…

Снова я пил глинистую воду. Лужа быстро высыхала и я понимал, что надо пить «про запас».

Ползти ли сейчас же к югу, туда, откуда доносился вчера шум мотора? Я боялся встретить дракона и долго лежал неподвижно, следя за медленно плывущим к западу солнцем.

Потянуло прохладой и я услышал, что дракон вернулся. Съест ли он козленка? Все было тихо.

У меня не хватило храбрости еще раз заглянуть в логово чудовища, но я понимал, что до темноты надо уйти из ямы.

«Ползи, – говорил я себе, – ползи!»

Я прополз метров тридцать и – будто занавес раздвинулся! Заросли чия остались позади, цветущие маки обступили меня. Я поднял голову и вскрикнул от неожиданности: передо мной простиралась до горизонта алая от маков равнина, а по ней, прямо на меня, двигалась цепь солдат с автоматами через плечо. За ними медленно шли машины, на одной из них ярко выделялся красный крест.

У меня закружилась голова и я лег ничком.

Что это? Ученья? Маневры?

– Товарищ лейтенант! – вдруг услышал я. – Мною найдено тело ученого Мурова. Докладывает рядовой Липкин.

– Тело? Почему «тело»? Чье «тело»? Я еще не «тело», – забормотал я.

– Он жив! – закричал лейтенант. – Липкин! Гони сюда санитаров! – Подбежали два дюжих молодца с носилками, но я не сразу дался им в руки:

– Лейтенант! Там в кустах, у карагача, дракон.

Меня положили на носилки и потащили к санитарной машине.

Конец трёхглавого дракона

Меня поместили в Кизил-Арватскую больницу и три дня никого ко мне не допускали. Опасались заражения крови, лихорадки, столбняка, но я разочаровал врачей, быстро выздоравливая…

– Здравствуйте, здравствуйте, Валя, – с такими словами Марбух вошел ко мне в «одиночку». В белом коротеньком халате, кончавшемся чуть ниже пояса, он напоминал уже не марабу, а белую цаплю.

Пришел и Ораз… Вот ему халат был к лицу – настоящий бедуин!

– Здравствуйте, здравствуйте! – подскочил я на кровати, но сразу же скорчился от боли – раны еще не зажили.

– Лежите! – почти сердито крикнул Марбух. – Мы будем вам рассказывать, а вы уж потом… если врачи позволят…

Я издал протестующий вой, но пришлось подчиниться.

– Мы долго искали следы зверя, унесшего вас, – начал Марк Борисович. – До позднего вечера колесили по пустыне… а вечером телефонировали в райком о положении дел. Сердар Нуриев развил бурную деятельность. Была вызвана ближайшая воинская часть… кстати, как раз та, где служит ваш Семен Липкин. Начали рано утром прочесывать пустыню между железной дорогой и Копет-Дагом. Вначале – безрезультатно, но к вечеру подобрали вас.

– А дракон? – спросил я. – Нашли его?

– Как же, нашли, но… загадка! Он оказался дохлым.

– Это я прописал ему такое лекарство, – и я коротко рассказал обо всем, что произошло со мной.

– А теперь, – поднялся Марбух, – выздоравливайте скорее. В Ленинград поедем вместе. Мне надо еще подготовиться к лекции. Я жду приезда нашего чучельного мастера. Надо из дракона сделать чучело.

– Марк Борисович! – завопил я, – неужели вы меня тут покинете на произвол свирепых эскулапов, даже не утолив моего любопытства? Я теперь заслужил право на ваши «догадки». Приподнимите же хоть краешек таинственной завесы! Откуда этот дракон? Кто его папа и мама? Есть ли детки? Нельзя ли ждать опять такого же милого гостя? Дали ли вы ему название? Меня гложет честолюбивая мечта – вписать в ученые тома варанус гризеус форма Мурови…

– Тише, тише, дорогой! – Марбух заставил меня опять лечь. – Не все сразу… потерпите еще немного и я отвечу на все.

Они ушли, оставив меня изнывать от скуки.

Прошло несколько дней. Меня навещал Ораз, но он или не знал о догадке Марбуха, или хранил ее как военную тайну.

Наконец мне разрешили читать и я накинулся на газеты, как, наверно, голодный дракон кидался на баранов.

Первое, что привлекло мое внимание, была большая статья под заголовком «Конец трехглавого дракона». Это был живо написанный отчет о лекции Марбуха:

«Когда раздвинулся занавес, возгласы удивления и испуга послышались в зале. В глубине сцены, искусно изготовленный ленинградским чучельным мастером, стоял трехглавый дракон. Громкими аплодисментами встретили собравшиеся появление за кафедрой известного зоолога Марка Борисовича Марбуха. Профессор начал свою лекцию с перечисления ряда фактов появления на территории Советского Союза неизвестного ящера. Далее он кратко рассказал о работе экспедиции и о тех гипотезах, которые могут объяснить появление чудовища.

Марбух вспомнил нашумевший в свое время случай. В одном голландском городке спустили в болото радиоактивные отходы производства. И в скором времени в окрестностях появились лягушки и тритоны со странными уродствами: с несколькими парами лап и даже со многими головами, со сросшимися конечностями и так далее.

С гневом напоминает ученый, что совсем недавно враги мира рекламировали проект окружения нашей родины радиоактивной пустыней – мертвой зоной.

„Я утверждаю, – говорил Марбух, – что в прошлом году имел место преступный эксперимент частичного „опытного“ заражения местности, примыкающей к Советскому Союзу. И в результате – появление чудовищных мутаций у обыкновенного серого варана…“ Сноска: мутации – резкие изменения наследственных черт под влиянием облучения зародыша радиоактивными веществами.

Ученому было задано много вопросов. Вот некоторые из них:

Вопрос: Можно ли ждать появления нового чудовища или даже чудовищ?

Ответ: Да, пока существуют враги мира, пока существуют люди, ставящие подобные эксперименты.

Вопрос: Нельзя ли управлять мутацией? Получить, скажем, огромных коров с тройным выменем (смех в зале.)

Ответ: Пока что невозможно. Но человечество рано или поздно откроет тайны наследственности».

Заканчивалась статья сообщением, что участники экспедиции на днях выезжают в Ленинград.

* * *

На аэродроме нас встречал Карпов. Он взял под козырек и закричал:

– Привет победителю драконов! Сколько красавиц освободил?

И вот я иду через Неву. Давно уже нет льда, и вода под чистым небом кажется синей-синей. Вот и Зоологический институт. Я с удовольствием «настраивался» на свою работу. Как-то чувствует себя мой микроскоп?..

В вестибюле я столкнулся с нашим «стариком». Директор долго держал мою руку, пытливо разглядывая меня из-под косматых седых бровей:

– Как себя чувствуете? Ничего не болит?

– Вполне здоров, Геннадий Николаевич, – ответил я.

– И отдохнуть не хотите?

– Что вы! Я ведь запустил кандидатскую.

– Нагоните… а знаете, как вас именуют наши корреспонденты? Нет? «Специалист по чудовищам»! Каково? – и он отпустил, наконец, мою руку.

Вот и отделение герпетологии. Здесь все по-прежнему: и чучело крокодила, и препараты земноводных, и пестрая пачка писем на моем столе – свежая почта…

КОКОН САТУРНИИ

«Поздравляю дорогого племянника наступающим двенадцатилетием.

Подарок – кокон сатурнии – выслан посылкой. Дядя Женя». Прочитав телеграмму, Толя даже побледнел от счастья.

Через минуту все в квартире узнали о важной новости.

Отец сказал: «Да? Вот как!» – и продолжал читать газету. Мать заметила, что единственному племяннику можно было бы послать подарок и получше. Трехлетняя сестренка Оля стала петь – «Сатурния! Сатурния» – и кружиться по комнате, хотя и ничего не понимала.

К счастью, у Толи был приятель Мишка. Вот с кем можно всласть наговориться о замечательном подарке!..

– Большая? – переспросил Мишка.

– Большая! Брем пишет, что пятнадцать сантиметров в размахе.

– Дай-ка линейку. Отмерим на парте… Ого!

Оказалось, большая сатурния может закрыть крыльями страницу учебника, а если бы она села на нос Мишке, то из-за нее торчали бы только Мишкины уши…

Разговор происходил на уроке географии и тянулся довольно долго – мешал учитель.

За пять минут до звонка Толя зашептал приятелю на ухо:

– Она самая большая бабочка в Европе…

– Сундуков, – прервал его учитель, – что вы там бормочете о Европе, когда мы Африку проходим!..

Весь день Толя был как в чаду, и когда мать сказала ему: «Холодно. Надень пальто!» – ответил: «Нет, я пойду без кокона!»

– А здорово рассчитал твой дядя Женя! – говорил Мишка. – Неужто посылка придет точно накануне твоего дня рождения?..

– Конечно, точно! – подхватил Толя, – я уже ей место приготовил в коробке…

Настало 30 апреля – день Толиного рождения. Толя каждые полчаса заглядывал в почтовый ящик, – извещения о посылке не было.

Родители обиделись – Толя очень холодно принял их подарки: красную рубашку-ковбойку от мамы и толстенный научно-фантастический роман от папы. Он небрежно поблагодарил их и… побежал с Мишкой на почту.

В тесной комнате почтового отделения было шумно. Очереди к окошкам «прием телеграмм» и «выдача посылок» извивались, как гусеницы.

– Давай извещение, – сказал Мишка. – Я пролезу к окошку.

– Да нет еще у меня извещения, – ответил Толя грустно глядя на недосягаемую гору посылок за стеклянной стенкой.

– Так чего ж стоять-то! – удивился Мишка. – Ну-ка я…

– Тетенька! – настойчиво прозвучал Мишкин голос. – Есть ли посылка Сундукову из Сухуми?.. Тетенька!

– В очередь, мальчик, в очередь, – загудела «гусеница», – в очередь!

– Брось, Мишка, – сконфузился Толя и пошел было искать хвост «гусеницы», но Мишкины старания не пропали даром:

– Ну, давай, давай, извещение, мальчик! – послышалось из окошечка. – Нет? Так иди домой и жди. Следующий!..

– Почта работает до десяти часов вечера, – прочел Толя.

– Еще не все потеряно, Толька! Айда домой!

Старые часы в столовой пробили восемь раз – извещения не было.

Приходили гости. Толя с грустным лицом принимал подарки.

Часы пробили девять… Коротко звякнул электрический звонок. Оттолкнув отца, чуть не опрокинув стол, Толя кинулся к двери.

– Вам телеграмма, распишитесь. Вот здесь.

Поздравляла тетя. Толя небрежно сунул телеграмму в карман и вдруг, пробормотав «сейчас», выбежал на лестницу.

Мишка играл в шахматы с почтенным старичком – соседом по квартире. Оставив своего короля «под шахом», он вылетел вслед за Толей.

В почтовом отделении народу поубавилось. Только у окошечка «прием телеграмм» стояла очередь – завтра Первое мая!

– Извещение, мальчик!

– Она обязательно должна быть… Сундукову из Сухуми.

– Извещение!!

– Извещения нет, но посылка…

– Если нет извещения – нет и посылки… Ну, ладно уж. Сейчас проверю. Нюра! Нюра!

Подошла круглощекая девушка в форменной тужурке.

– Ты носила извещение Сундукову?

– Да разве вспомнишь, кому носила? – затараторила девушка. – Перед праздником столько носишь!.. Да что ты беспокоишься, мальчик? Не пропадет твоя посылка. Не сегодня, так завтра… ой, нет, два дня почта будет закрыта. Получишь третьего. Да что у тебя в посылке? Небось, не протухнет.

– Вот именно протухнет, – подал голос Мишка.

– А вот мы вас оштрафуем. Нельзя посылать скоропортящиеся продукты, – строго сказал начальник почтового отделения.

– У меня там куколка, – покраснев, тихо произнес Толя.

– Мальчик, а в куклы играет, – захихикала девочка в очереди. Все засмеялись.

– Сама ты кукла безмозглая! – огрызнулся Мишка.

– Это куколка бабочки, – поспешно объяснил Толя.

– Значит вас, молодые люди, надо оштрафовать за пересылку сельскохозяйственных вредителей, – и начальник подошел к окошку.

– Да вы ничего не понимаете в ляпи… доли… лепи… лепидептерологии, – важно сказал Мишка.

– Что это за… лепи-лепи? – спросил начальник.

– Это наука о бабочках.

– Так, значит, там бабочка? Да ей же там тесно и душно, в посылке-то, – заинтересовалась Нюра.

– Ей не тесно, – объяснил Толя. – Она в коконе, а вот если она вылезет в посылке, то будет инвалидом. Ей надо крылья расправить на свободе. А крылья большие– вот такие…

– Да неужто такая большая! – изумилась Нюра.

– И она очень красивая. Как… как бархатный занавес в театре. И на каждом крыле большое пятно, словно глаз.

– А что она ест? – спросила девочка.

– Она совсем не ест. У нее даже хоботка нет. И живет очень недолго. Отложит яички и умрет…

Было уже десять минут одиннадцатого, но почта оставалась открытой, – все слушали Толю.

– Нюра, – неожиданно сказал начальник, – у тебя в графе получения какой-то Крестовоздвиженский на Сундукова залез – сразу две графы занял. Смотреть надо!

…Крохотный ящичек несли по очереди. Гости встретили ребят веселым подтруниванием, а родители возмущенными взглядами.

– А мы хотели было съесть ваши пирожные, – пробасил старик-шахматист.

И вдруг в ящике послышался шорох…

– Вылезает! Мишка, давай нож! – отчаянно завопил Толя.

Гости испуганно откачнулись от стола…

Бабочка превзошла самые смелые ожидания: она была не пятнадцати сантиметров в размахе, как сказано у Брема, а целых шестнадцати.

СИМПАТИЧНОЕ ЧУДОВИЩЕ

– ПОЛУЧАЙ, племянничек! – ещё в дверях закричал дядя Володя. – Прямо из Аф-ри-ки! Это понимать надо! – и он поставил на стол небольшой фанерный ящик.

Я очень люблю дядю Володю. Не всякому так повезёт – иметь дядю – капитана дальнего плавания!

Я поднял лёгкую крышку.

Внутри ящика, на белой жёрдочке сидело что-то вроде ящерицы.

Я вопросительно поглядел на дядю. Он захохотал:

– Не узнаёшь? Это же хамелеон! Что, никогда не видел живых хамелеонов? Бери! Любуйся! Ишь какое… симпатичное чудовище!

Вот уж действительно симпатичное чудовище! Одна голова чего стоит! На затылке шлем с гребнем, рот «до самых ушей, хоть завязочки пришей». Глаза – настоящие корабельные иллюминаторы… И каждый – сам по себе! Вот один медленно повернулся и уставился на меня, а другой продолжает глядеть в угол ящика.

Острая спинка в мелких зазубринках – прямо пилка. Хвост длинный, спиралью свёрнут вокруг жёрдочки. А лапы-то! Гаечные ключи, а не лапы! И они крепко– накрепко вцепились в палку.

– Спасибо! Вот здорово! – обрадовался я. – Ни у кого нет дома хамелеонов!

Дядя ликовал вместе со мной. Он так и сиял: блестело его загорелое докрасна лицо, блестели золотые нашивки на кителе, блестели медные пуговицы.

– Что же ты не возьмёшь его? Бери, пересаживай… Ну, хоть на фикус…

Я решил попробовать.

– Как бы это тебя… – сказал я, собираясь взять хамелеона.

Странное это ощущение – будто не живое существо под пальцами, а игрушка из картона.

– А ну-ка, ну-ка… – бормотал я, забирая хамелеона в ладонь. Но тут оказалось, что вытащить его из ящика – дело не простое. Я тяну, а он лап не разжимает и хвост не распутывает, да ещё надуваться стал и темнеть. Глазам не верю! Прямо угольно-чёрным стал.

– Это он сердится, – объяснил мне дядя, – я уже знаю его милый характер. Если у него плохое настроение – темнеет. Если он сыт и всем доволен – шкурка делается светлой, почти белой. Этакий ангелочек! Ну, а если голоден и раздражён, то черен, как дьявол! Дай-ка, я попробую его вытащить.

Но и могучие ладони капитана не могли разжать лап хамелеона. Дядя вспотел, ругнулся, снял китель и попросил чаю.

– Он вылезет, Лёня, – успокаивал меня дядя Володя, – он же голодный. Как увидит муху, так и покажется… Вот только мух у тебя маловато. Открой окно, выставь блюдце с мёдом, – мигом налетят.

Мы пили чай и косили глаза на ящик. Вокруг жужжали мухи, но хамелеон не показывался. Прошло полчаса. Я подбежал к ящичку…

– Дядя Володя! Он сбежал!

– Прокараулили! – вздохнул дядя. – Видишь, какой интересный! Давай искать. Далеко уйти он не мог.

Мы обшарили фикус и аралию, перебрали лист за листом – нет как нет!

– Что за наваждение! – капитан поглядел на потолок, на стены, но там никого не было. – Ладно, давай пока сыграем в шашки.

Я уже почти пробрался в дамки, как вдруг, бросив взгляд на муху, сидящую на широком листе аралии, заметил, что она исчезла. Не улетела, а именно исчезла.

Я бросился к аралии:

– Дядя Володя! Вот он!

Крепко зажав своими «гаечными ключами» черешок листа, стоял хамелеон. Он не двигался, только большущий рот слабо шевелился – он жевал муху.

– Ну вот и всё в порядке, – сказал дядя Володя, – подарок найден. Смотри на него досыта. И – до свиданья! Мне пора!

Капитан ушёл, а я, как пришитый, долго стоял у цветочного горшка. Мне хотелось подсмотреть, как хамелеон ловит мух. Прошло минут десять. У меня стали затекать ноги. Я топтался на месте, но терпел. Ещё десять минут… наконец-то!

Муха села на лист и стала чистить лапки. Правый глаз хамелеона повернулся к мухе, левый смотрел на меня. И вот он решился – пошёл. Но как!

Торжественно и плавно поднялись сперва правая передняя и правая задняя лапы. Вот они вынеслись сантиметра на два вперёд и ухватили черешок. Теперь поднялись левые лапы. Он двигался как иноходец – сперва одной, потом другой стороной. Вот изо рта показался круглый кончик языка. Казалось, он прицеливается… раз!

Я ничего не успел заметить. Муха исчезла. Хамелеон жуёт.

– Лёня! Ты чего стоишь столбом?

Я и не заметил, как зашёл Витька. Пришлось его прямо носом ткнуть, чтобы он увидел хамелеона. Зелёного на зелёном листе – никак не углядишь. Теперь мы стояли и караулили вдвоём.

– Ты как его назвал? – спросил Витя, стоя ко мне боком. Он боялся потерять из виду хамелеона.

– Да никак ещё не называл.

– Так надо же имя дать!

И он стал имя придумывать:

– Хам!.. Верно, хорошо! Он, как увидит муху, сразу – хам! И нет её.

– Нет, – ответил я, не поворачиваясь к нему, – хам – это грубо.

– Можно и мягче, – быстро ответил Витя. – Хамчик, Хамуля, Муля…

Но и эти имена мне не понравились. Так пока и осталось без имени мое симпатичное чудовище.

Надо было идти: Витька принёс билеты в кино.

Вернулись мы часа через два и, конечно, не нашли хамелеона: он куда-то уполз.

– Ну уж и подарочек! – съязвил Витя. – Стой и карауль его целый день. Может, и ночью будешь стоять на часах?

Меня тоже стали раздражать вечные поиски. Усталый и злой, я плюхнулся на диван… и тотчас вскочил, как ужаленный.

– Что с тобой? – испугался Витька.

Нет, меня никто не укусил, но в тот миг, когда я валился на диван, мне пришла в голову мысль: «Диван у нас зелёный, а что, если хамелеон…»

Именно так и случилось. Правда, мне и хамелеону повезло – я сел не на него, а рядом, чуть-чуть прищемив ему хвост.

И с этого часа настало у меня беспокойное житьё.

Я не мог отлучиться из дома: вдруг, думалось мне, папа возьмёт газету, сядет на диван и… Вдруг придут гости, а гостей всегда просят присесть на диван. Даже иногда приглашают прилечь, отдохнуть! И!..

А хамелеон вскоре совсем перестал дичиться: разгуливал, как невидимка по всей комнате, забирался и на обеденный стол – на нём же любят гулять мухи! – и принимал цвет жёлтой клеёнки. А то просто бродил по полу и при этом сам лоснился, как коричневый паркет.

– Что это с нашим мальчиком? – подслушал я однажды тревожный шёпот мамы, – у него стали какие-то странные глаза… блуждающие, растерянные. И ходит он теперь неуверенно, как по льду. Может, свести его к доктору?

В конце лета пришёл к нам дядя Володя:

– Здорово, племянник! Ну как, доволен подарочком? Знаю, знаю, наверно, хочется тебе ещё одного, чтобы была парочка. Отлично! На днях еду в рейс – привезу!

– Ой, не надо! – завопил я.