Текст книги "1991: измена Родине. Кремль против СССР"

Автор книги: Лев Сирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Лев Сирин
1991: измена Родине. Кремль против СССР

От автора: о происхождении книги и ее структуре

20 лет назад не стало Советского Союза. Перед вами книга, особенность которой состоит в том, что к следующей круглой дате распада СССР, то есть через 10 лет, ее аналог будет невозможен. Ибо к тому времени окончательно уйдет из жизни поколение последней политической элиты СССР. Уйдет и унесет с собой в могилу тайну распада великой империи. Понимая это, автор воспользовался редкой возможностью и в сжатые сроки (всего за два года) побеседовал практически со всеми ключевыми фигурами позднего Советского Союза, фактически устроил между ними заочную дискуссию, дав высказаться максимально полно и откровенно. В результате история того трагического периода жизни нашей страны обогатилась неизвестными ранее сведениями, которые в жанре интервью были впервые опубликованы в изданиях Агентства журналистских расследований Санкт-Петербурга «Фонтанка» и «Ваш тайный советник».

Профессиональной удаче способствовал и тот факт, что грустный юбилей выпал, если можно так сказать, на философский этап жизни героев книги. Большинству из них около 80, и, находясь в здравом уме и твердой памяти (в чем читатель убедится), они предельно откровенны, поскольку размышляют не для журналистского диктофона, а наедине с собственной совестью. 10 лет назад, да и, пожалуй, все 1990-е годы такого рода искренности часто мешали эмоции, верх брала обида (или, наоборот, злорадство), жажда реванша, излишняя идеологизированность. История же бесстрастна.

Поэтому эта книга – не столько сборник интервью, сколько «красная книга» исповедей представителей элиты позднего СССР о причинах распада казавшейся когда-то несокрушимой советской империи, исповедей людей, в руках которых была судьба Советского Союза на излете его существования. Это и Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков, и министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов, и руководитель нелегальной разведки генерал-майор КГБ СССР Юрий Дроздов, и лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов, и Председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, и министр здравоохранения СССР Евгений Чазов и многие-многие другие выдающиеся люди, входившие в высшие круги советского бомонда. Среди них министры, генералы, академики, народные артисты, известные журналисты… Всего 40 человек. Те, у кого на закате Советской власти были рычаги управления державой. Те, кто мог ее сохранить или попытаться это сделать.

Книга разделена на семь глав (с небольшими предисловиями автора). Каждая отражает судьбоносное для СССР явление. Разумеется, нельзя было обойти вниманием Комитет государственной безопасности СССР, в самом названии которого заложена задача сохранения страны. Понимали ли чекисты, к чему все идет и чем может закончиться, что предпринимали и чего так и не решились предпринять… Об этом читатель узнает из уст первого заместителя Председателя КГБ СССР, многолетнего начальника 5-го Управления («Защита конституционного строя СССР») Филиппа Бобкова и его коллег: начальника аналитического Управления КГБ СССР Николая Леонова и руководителя нелегальной разведки КГБ СССР Юрия Дроздова.

Многие сегодня ведут отсчет крушения Советского Союза от августовских событий 1991 года, от ГКЧП, хотя формально СССР прожил, агонизируя, еще несколько месяцев. Естественно, что автор счел возможным посвятить этому событию отдельную главу. Был ли «августовский путч» попыткой политиков-государственников сохранить Советский Союз или это была продуманная провокация, целью которой была окончательная дискредитация Советской власти? Ответить на этот вопрос помогут члены ГКЧП – тогдашний министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов и Председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, ставшие позже, как известно, узниками тюрьмы «Матросская Тишина».

Горбачев. У подавляющей части населения бывшего СССР имя Михаила Сергеевича ассоциируется с распадом Советского государства. Поэтому автор счел не вправе обделять последнего Генерального секретаря ЦК КПСС вниманием и отдал ему третью главу, рефреном которой звучит вопрос: предатель Горбачев или просто слабохарактерный человек, пустивший из-за отсутствия политической воли под откос великую страну? Разобраться в этой, пожалуй, самой главной загадке, связанной с развалом Советского Союза, помогают люди, трудившиеся последние годы Советской власти бок о бок с Михаилом Сергеевичем. Это и второй человек в государстве, руководитель правительства Николай Рыжков, и член последнего политбюро, партийный хозяин Москвы и, кстати, еще один член ГКЧП и узник «Матросской Тишины» Юрий Прокофьев, и возбудивший в отношении Горбачева уголовное дело за измену родине начальник Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Генеральной прокуратуры СССР Виктор Илюхин, и многие другие, работавшие вместе с Михаилом Сергеевичем или хорошо знавшие его известные люди.

Уже сегодня термин «холодная война» мало кто знает из молодого поколения. А ведь многие из представленных в книге персонажей утверждают, что именно противостояние СССР и США, пресловутая гонка вооружений и свела в могилу Советский Союз. Такого мнения, например, придерживается руководитель Международного отдела ЦК КПСС Валентин Фалин, про которого в высших партийных кругах говорили: «Знает все и еще чуть-чуть». Впрочем, Валентину Михайловичу возражает не менее эрудированный представитель внешнеполитической элиты советских времен, министр иностранных дел СССР Александр Бессмертных, по мнению которого «холодная война» закончилась еще до распада СССР. Известные тележурналисты-международники Валентин Зорин, Владимир Познер, Дмитрий Бирюков вносят свою лепту в эту заочную дискуссию. Ей посвящена четвертая глава.

В пятой главе автор дал слово людям, так или иначе связаным с экономикой позднего СССР. Это и заместитель руководителя правительства СССР, идейный отец перестроечных реформ Леонид Абалкин, и советник Горбачева академик Николай Петраков, и нобелевский лауреат Жорес Алферов. Всех их объединяет одна мысль: разрушение СССР, повлекшее за собой разрушение социалистической экономики, было катастрофой. Впрочем, им возражают первый советский миллионер Артем Тарасов и Сергей Мавроди, в то время делец подпольного бизнеса, для которого само существование СССР и его экономической модели было личным бременем, мешавшим раскрыться талантам будущего осужденного за мошенничество в особо крупных размерах.

Шестая глава стала трибуной для представителей советской элиты, считающих причиной распада СССР преклонный возраст членов брежневского политбюро, национальные проблемы и деструктивную деятельность Ельцина. О проблемах здоровья представителей кремлевского ареопага не понаслышке знает руководитель IV Управления Минздрава СССР Евгений Чазов, председатель Моссовета Гавриил Попов – человек, протолкнувший Ельцина в российскую власть, а командующий Воздушно-десантными войсками генерал Ачалов первым в СССР занимался силовым решением национальных проблем в Нагорном Карабахе и Баку. Их и некоторых других героев этой главы воспоминания не только интересны, но и ценны для истории.

Название последней, седьмой, главы говорит само за себя: «С кем вы были, деятели культуры?» Выдающийся режиссер Станислав Говорухин рассказывает, что не предполагал такого вредоносного для целостности СССР эффекта от своего фильма «Так жить нельзя». Писатель Юрий Поляков признает, что его книги, разоблачающие комсомольских вожаков, все же стали маленькой трещинкой в фундаменте великой страны. А вот народным артистам СССР Никите Михалкову, Иосифу Кобзону и Армену Джигарханяну каяться, по их словам, не за что. Камня за пазухой у них в отношении Советской власти никогда не было.

Конечно, высказываемые каждым из героев книги «Гибель СССР» суждения о причинах крушения СССР не замыкаются на тематике главы, а практически всегда выходят за ее рамки и перетекают по смыслу в другие главы. Впрочем, и сами главы определены достаточно условно. Ну разве можно, в самом деле, сойтись сегодня в едином мнении, какая из перечисленных выше причин развала Советского Союза главная? Об этом у каждого свое мнение. К примеру, автор, уверенный, что главная причина в Горбачеве, одновременно отдает себе отчет, что лишь роковое стечение всех вкупе обстоятельств позволило Михаилу Сергеевичу сыграть столь трагическую роль в судьбе нашей родины. Конечно, не будь Горбачева, жил бы себе СССР и дальше, но, с другой стороны, не прессингуй нас американцы гонкой вооружений, и Горбачев, глядишь, сгодился бы в генсеках. Будь ГКЧП порешительнее, кто знает, как сложилась бы судьба Горбачева, а с другой стороны, не будь ГКЧП, может, и Горбачев барахтался бы во главе единого Союза и дальше. И так далее.

Впрочем, точка зрения автора на распад СССР в беседах с героями данной книги сознательно сведена к минимуму, поскольку автор преследует одну цель – сохранить для истории уникальные свидетельские показания людей, стоявших у руля распадающегося государства, а значит, как никто знающих о происходивших процессах. Именно в силу журналистской объективности автор дал слово людям не только с диаметрально противоположными взглядами на причины распада Советского государства, но и являющимся порой политическими антагонистами. Леониду Гозману – с одной стороны и Александру Проханову – с другой, Гавриилу Попову и Сергею Кара-Мурзе, Артему Тарасову и Владимиру Васильеву. Тем не менее общее есть и у этих людей – сожаление по поводу именно такого конца СССР. «Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца», – лучше всех сказал про этот феномен Владимир Путин.

И, наконец, последнее. Читатель уже понял, что в силу возраста героев книги многое из рассказанного ими, к сожалению, станет их «лебединой песней» на тему развала Советского Союза. Доказательства этому скорбному факту, увы, появились уже в ходе подготовки книги «Гибель СССР». В марте умер Виктор Иванович Илюхин, а в мае – Леонид Иванович Абалкин. Автор не был близко знаком ни с тем, ни с другим, но считает необходимым выразить свое соболезнование.

Глава I
КГБ против развала СССР

По мнению автора, КГБ войну за СССР формально не проиграл, однако развалу страны активно в должной мере не воспротивился. Да, все три генерала, руководители КГБ, представленные в этой главе: Дроздов, Бобков и Леонов, в один голос утверждают, что предвидели наихудшие сценарии развития (вернее, крушения) страны и регулярно докладывали о них руководству СССР. А то, что руководство их доклады не брало в расчет, – это, мол, проблема самого руководства. Миссия КГБ – информировать, а не вырабатывать политические решения. Профессиональный долг выполнили, и баста.

Однако с высоты наших нынешних исторических знаний и опыта эта позиция по меньшей мере спорная. И прежде всего с точки зрения профессионального долга главной спецслужбы страны. Зная теперь, какие не бумажные, а вполне конкретные силовые акции были в явной или тайной компетенции КГБ в «удобные» для решительных действий сталинские или даже застойные годы, ясно, что чекисты эпохи позднего СССР могли и на деле, а не в докладах руководству, по крайней мере, попытаться отстоять страну в трудные для нее времена привычными для них нетривиальными методами.

Что я имею в виду?

Да простит меня читатель, хотя бы диверсию в отношении лидера государства, действия которого в последние месяцы правления не подходили ни под какие понятия о желании сохранить это самое государство. Собственно говоря, ликвидация Горбачева в тех условиях означала бы лишь выполнение Комитетом госбезопасности своей миссии по защите конституционного строя и безопасности Советского Союза. То есть означала выполнение своих прямых обязанностей. В перестроечные годы, как известно, на чекистов разом повесили всех мыслимых и немыслимых собак, в том числе и мириады заказных убийств по политическим мотивам. Вспомним, Михоэлса, Георгия Маркова, Троцкого. В этом смысле аналогичная операция в отношении откровенного могильщика СССР была бы куда более закономерна и оправданна, чем убийство Джона Кеннеди или «внезапная» смерть Франклина Рузвельта. Ведь в случае обоих американских президентов речь шла всего-навсего о повороте в политическом курсе США, а уж никак не о распаде Америки. Но не дремали же ни консервативно настроенные представители американского истеблишмента, ни ЦРУ. (Об этом подробнее у Валентина Зорина в главе IV.)

Были, на мой взгляд, разумеется, и другие, так сказать, промежуточные возможности нейтрализации высокопоставленных товарищей, чья деструктивная деятельность в конце концов закончилась гибелью Советского Союза. Скажем, арест и изоляция не только Горбачева, но и – главным образом – Ельцина, который почему-то и в «черные дни» ГКЧП спокойно разгуливал на свободе, да еще и поливал почем зря верхушку союзного руководства и КГБ, предоставивших ему такую уникальную возможность. (Во второй главе «Бессилие ГКЧП и его последствия» маршал Язов вспоминает, как Председатель КГБ Крючков почему-то убеждал его предоставить гауптвахты Министерства обороны на случай арестов, словно в распоряжении КГБ тогда не было тюрьмы в Лефортове). Да мало ли знало способов КГБ. Любой бы сгодился, главное было – начать профессионально действовать. В конце концов, на кону стояла родина. Но генералы от госбезопасности предпочли ограничиться «гражданской позицией» в рамках устаревшей партийно-ведомственной субординации и абстрактным выполнением норм присяги. (Которая, к слову, прежде всего и призывала беречь родину.)

Отрадно, конечно, хотя бы и это. Особенно для времен, когда бегство из партии считалось поступком прогрессивно мыслящего человека, а не банальным предательством. В 1990–1991 годах, напомню, из КПСС, как пробка из бочки, «прозрев», добровольно вылетели один за другим аж три ее высших руководителя – бывшие члены Политбюро Ельцин, Яковлев, Шеварднадзе, а Горбачев, не стесняясь, уже готовил для себя запасной аэродром в виде должности Президента СССР как альтернативу немодному к тому времени посту Генерального секретаря ЦК КПСС. Так что тот факт, что никто из наших героев-генералов, слава Богу, из партии не вышел и честно дослужил практически до полного краха вверенного им Советского Союза, заслуживает одобрения и уважения потомков. Однако факт, что ситуация всенародного «соскакивания» с КПСС (и далее – к независимости РСФСР, а там и к развалу СССР), которая, повторюсь, так и не сподвигла никого из генералов к реальным действиям, будет со стороны автора и, вероятно, со стороны потомков им основным укором. (В интервью генерала Леонова можно прочесть, что в дни августовского «путча» он не только не приказывал своим подчиненным помогать ГКЧП, но, напротив, даже отобрал у всех своих офицеров оружие, боясь гнева толпы.)

Конечно, нельзя не брать в расчет, что былые возможности КГБ в деле защиты государства к началу 1990-х годов были существенно подорваны. Словно сорвавшись с цепи, отечественная пресса и творческая интеллигенция стали упражняться в очернении чекистов и их прошлого. Разумеется, спонтанным такой процесс быть не мог. В главе VI министр печати СССР Михаил Ненашев рассказывает, как и для чего возникла гласность: Горбачев и Яковлев объяснили ему, тогдашнему главреду газеты «Советская Россия», что необходимо ударить прессой по консервативным силам в государстве и партии, которые тормозят перестройку; естественно, к таким силам прежде всего отнесли всемогущий тогда КГБ. Надо думать, такой «заряд смелости» получил и главный редактор «Огонька» Виталий Коротич, дошедший в разоблачительном экстазе органов госбезопасности до абсолюта, типа того, что Сталина отравил Берия. (Вот уж, кстати, намек был КГБ: если Сталина на тот свет отправить не побоялись, чего с Горбачевым-то церемониться?)

Уверен, что по-настоящему решительные действия КГБ вызвали бы среди всех слоев населения СССР гораздо больше поддержки, чем обструкции. По-настоящему КГБ ненавидела лишь определенная прослойка западно-ориентированной интеллигенции, народ в массе своей живых кагэбэшников и в глаза-то не видывал за всю жизнь. О причинах столь странной нелюбви ко всему советскому лучше всех, пожалуй, говорит Никита Михалков в главе «С кем вы были, деятели культуры?»: «Эта «интеллигенция» как преступники, которые убирают свидетелей своих преступлений. Они не хотят иметь ничего общего с той властью, которой они безостановочно лизали задницу! Порой будучи еще и сами в той власти. Это рудимент абсолютной беспринципности. Унижались перед Советской властью и за это же ее ненавидят! Это объяснимая вещь, практически на медицинском уровне». К словам выдающегося режиссера можно добавить, что значительная часть советской интеллигенции сломала немало копий в адрес КГБ по одной прозаической причине: она преспокойно работала на госбезопасность, получала за это миллионные тиражи своих порой невыдающихся книг, поездки на Запад и дачи в Переделкине, а когда истинная подоплека «творческого успеха» в перестроечные годы стала грозить выплеснуться на страницы СМИ, срочно сыграла на опережение, обвинив во всех грехах «кровавое ЧК», занимающееся провокациями и очернением порядочных поэтов и писателей. Фамилии этих «творцов» в данной книге, увы, не прозвучат. Филипп Бобков, курировавший творческую интеллигенцию по линии КГБ, объяснил, что раскрывать имена сексотов непрофессионально. Ему вторит генерал Дроздов, правда, уже в отношении агентов влияния. Нельзя, и все тут. И напрасно, на мой взгляд. Зря. С КГБ же никто из них не церемонился. Да что там с КГБ. Подзабылось, но именно из уст творческой интеллигенции советские люди впервые услышали обоснования выхода России из СССР. Знаменитую статью Солженицына «Как нам обустроить Россию», в которой нобелевский лауреат призывал русских отказаться от всех национальных окраин, оставив с Россией лишь Украину, Белоруссию и часть (!) Казахстана, «Комсомольская правда» опубликовала 18 сентября 1990 года (то есть больше чем за год до развала СССР), предусматривалось даже, что читатель мог вырезать нетленные соображения вермонтского затворника и сложить в брошюрку, очевидно, чтобы штудировать в транспорте по дороге на работу. А уж сколько было голосов на эту тему в среде канувших ныне в Лету доморощенных политологов и мыслителей – несть числа: избавимся, мол, от груза союзных республик, вот тогда заживем! Ну и, само собой, избавиться требовали и от настырного в своих планах сохранить СССР КГБ.

Касательно методов «кровавой» борьбы КГБ с творческой интеллигенцией сошлюсь на один весьма характерный, на мой взгляд, эпизод интервью все с тем же Филиппом Бобковым. Оказывается, что длительное время генерал КГБ, ответственный за пресечение идеологических диверсий в том числе и на литературном фронте, проживал в одном подъезде с главным литературным ниспровергателем советской идеологии Анатолием Рыбаковым, как известно, активно работавшим в то время над ударным трудом своей жизни – «Детьми Арбата». Хорош же был «жестокий режим» КГБ с его возможностями обысков, прослушек и прочих хитрых штучек, если под боком у одного из его руководителей, можно сказать по соседству, готовилась литературная бомба, которой в перестроечные годы будет суждено взорвать всю советскую историю 1930-х годов, то есть, говоря языком Филиппа Денисовича, совершить одну из крупнейших идеологических диверсий в отношении Советской власти. А пока время не приспело и не расставило все на свои места, входили Филипп Денисович с Анатолием Наумовичем в одну парадную, раскланивались, в лифте вместе ехали, а то и на чаек захаживали по-соседски. Чудны, ей-богу, творились дела в тоталитарном СССР.

К слову, постсоветская судьба самого генерала Бобкова, в отличие от двух других представленных здесь его коллег-генералов, переживших лихие 1990-е скромно, но с идеологическим достоинством, сыграла с Филиппом Денисовичем злую шутку, изрядно подпортившую ему, на мой взгляд, репутацию борца за социалистическое настоящее. В 1992 году отставной руководитель борьбы с буржуазным влиянием поступил на службу к одному из крупнейших олигархов Владимиру Гусинскому и стал руководителем аналитической службы холдинга АО Группа «МОСТ», которому принадлежал канал НТВ, внесший самый значительный вклад в то, чтобы стереть в сознании миллионов людей мало-мальски позитивные воспоминания о Советском Союзе. О вотчине генерала армии Филиппа Бобкова.

Возвращаясь же к возможным силовым действиям КГБ времен распада СССР, можно уверенно сказать, что если даже заключение под домашний арест Горбачева в августе 1991 года не спровоцировало никаких существенных противодействий со стороны Запада, то его физическое устранение и передача власти в руки решительных людей, думаю, Запад бы только успокоили. (В главе «Удавка «холодной войны» приводится мнение министра иностранных дел СССР Александра Бессмертных о том, что Западу скороспелая десоветизация СССР была не вполне на руку, он растерялся и не знал, что с ней делать.) Во всяком случае, ни о каком вмешательстве в наши внутренние дела речь, конечно же, не шла бы.

Читатель заметил, что, размышляя о не использованных внутри страны возможностях КГБ с точки зрения сохранения Советского государства, автор не касается деятельности органов госбезопасности на фронте внешнем, который в данной главе представляют генералы КГБ Дроздов и Леонов. Это не случайно. Дело в том, что, на взгляд автора, дела по линии разведки (но не в плане «холодной войны» вообще) у Советского Союза шли не в пример работе внутри страны блестяще. Шпионов ловили больше американцев, своих внедряли чаще. Как написал в своей книге американский разведчик, бывший резидент США в Индии Гарри Розицки: если бы в США была такая нелегальная разведывательная служба, как в Советском Союзе, численностью хотя бы человек в 100, то Америка могла бы чувствовать себя спокойно. Так что скажем спасибо руководителю нелегальной разведки КГБ СССР Юрию Ивановичу Дроздову. Но не забудем и про «легалов»: «С технической точки зрения ЦРУ нас всегда превосходило. Лучше микрофон, лучше разведывательный спутник, лучше радиоразведка… А про финансы и говорить нечего – превосходили на порядок. Они тратили на разведку раз в 50 больше нас. А вот что касается человеческого материала, то тут, как говорится, у нас все было от Бога. У нас перед американцами было преимущество, связанное с природными качествами русского человека…» – рассказывает руководитель Аналитического управления КГБ СССР, курировавший ранее западное направление внешней разведки, Николай Сергеевич Леонов. Так что на западном фронте по линии КГБ Советский Союз мог чувствовать себя спокойно, как говорится, без перемен.

Резюмируя вступительную часть к этой главе, хочу сказать еще вот что. В перестроечные времена аббревиатура «КГБ» в результате упомянутого выше массированного «творческого наезда» интеллигенции была огульно и несправедливо предана остракизму и в конце концов канула в Лету. (Вот, кстати, кому мешало? В Белоруссии КГБ, например, жив-здоров.) Однако на фоне самой глобальной геополитической катастрофы XX века смена вывески – историческая погрешность. «Держит» же, по словам того же генерала Бобкова, Путин (читай ФСБ) сегодня страну, как не удалось удержать ее в свое, более спокойное, время могущественному Комитету госбезопасности. Держит, конечно, в том числе и благодаря тому, что уже знает истинную цену историческим передергиваниям и подлогам, или тому, например, что желчь, сегодня кажущаяся обличением творца, рано или поздно обретает свой естественный ядовитый цвет и, словно химический реактив, разъедает государство. История требует фактов. Ей нужна истина, а не эмоции. Осуждение истории абсурдно. Эта глава посвящена всеобъемлющей правде о КГБ в период развала Советского Союза.