Текст книги "Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин"

Автор книги: Лев Лайнер

«НЕ ЖДИ МЕНЯ, МАМА, ХОРОШЕГО СЫНА…»

Едет на телеге мужичок,

а приятель ему кричит:

– Чего везешь?

Тот жестом подзывает приятеля

и шепотом говорит ему на ухо:

– Овес.

– А почему говоришь тихо?

– Чтобы лошадь не услышала.

Анекдот от Гайдая.

Дорогой дядя Гайдай!

Я вашу картину «Операция «Ы»

смотрел 32 раза. Очень понравилась.

Возьмите меня сниматься.

Из письма школьника.

После «Самогонщиков» Леонид Гайдай обратился к произведениям О. Генри и снял фильм «Деловые люди», в котором участвовали двое из тройки – Юрий Никулин и Георгий Вицин. Правда, участвовали они в разных новеллах и даже не встречались на съемочной площадке. Но популярность троицы уже стала такой, что Гайдай решил вернуться к ней вновь.

В фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» режиссер вновь собрал свою веселую троицу. Картина, как известно, состоит из трех новелл: «Напарник», «Наваждение» и собственно «Операция «Ы». Все новеллы объединил очень положительный герой Шурик.

Подготовка к фильму «Операция «Ы» и другие приключения Эдика» (именно Эдика – так в первом варианте сценария звали главного героя, объединившего три новеллы) началась в 1964 году. Основная трудность подготовки состояла в выборе артиста на эту главную роль – студента Эдика.

Пробовались около сорока молодых актеров. Взыскательному режиссеру не подошел ни один. Неожиданно кто-то из съемочной группы вспомнил:

– Так есть же замечательный артист. В Ленинграде. Александр Демьяненко. Лучшего Эдика не найти!

Не долго думая, Леонид Гайдай сел в поезд и отправился в город на Неве. Когда Демьяненко прочел сценарий, то понял, что фильм обречен на успех. Ничего подобного в нашем кинематографе еще не было.

Съемки начались летом. Нам, зрителям, казалось и до сих пор кажется, что Демьяненко роль далась легко, без особого напряжения. А вот что вспоминал сам артист:

«В Шурике я ничего не играл, просто существовал в предлагаемых обстоятельствах. Мы были похожи в отношении к людям. Я и с Алексеем Смирновым, игравшим громилу Федю, избегал общения: он казался мне человеком неуправляемым, капризным, даже завистливым, с очень специфическим пониманием доброты. Не монтировались мы и с Моргуновым. А с Никулиным, Вициным контакта не получилось, потому что они гораздо старше, у них другие интересы, другой взгляд на актерство…»

Забегая вперед, замечу, что успех картины сослужил неплохую службу Александру Демьяненко. После выхода картины на экраны в 1965 году ему было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР. Правда, до этого были и другие значительные роли в фильмах «Мир входящему», «Карьера Димы Горина», «Порожний рейс» и, как говорится, др. Но думаю, роль Шурика сыграла не последнюю роль (извините за каламбур) в присвоении почетного звания, ведь сыграл он ее с блеском.

Бесспорно, и «Напарник», и «Наваждение» новеллы смешные. Но все-таки, на мой взгляд, «Операция «Ы» смешнее. Здесь, в третьей короткометражке, появляются Балбес, Трус и Бывалый на правах наших старых знакомых.

Шумит рынок. Трус бойко торгует восхитительными ковриками с лебедушками и полуобнаженными русалками. И опять в картине запоминающиеся словечки, фразочки.

– Налетай, торопись, покупай живопись! – зазывает Трус.

Срамота, – замечает один из посетителей рынка.

Балбес предлагает белые кошечки-копилки. Торговля идет не бойко, как и у Труса.

Вскоре подъедет на инвалидной машине здоровяк Бывалый. И закрутится-завертится «Операция «Ы».

Никто из зрителей не задавался вопросом, как складывались их взаимоотношения с законом после «Самогонщиков». И чему тут удивляться? Они ведь в «Дайте жалобную книгу» уже и продавцами были.

Троица обрела фольклорную жизнь на экране. Впервые она заговорила у Гайдая. А как же песня в «Самогонщиках»? спросит дотошный читатель. Но там они только пели, и всего одну песню. А теперь заговорили. Рядом с эксцентрикой и трюковыми аттракционами стала проглядываться кое-какая всамделишная жизнь той поры.

Один из критиков писал: «В этом фильме действия троицы и некоторые ее комические штучки воспринимаются не как привычные для Гайдая элементы клоунады, а иначе, многопланово. Здесь нам первый и, пожалуй, единственный раз удалось заглянуть в души персонажей троицы, которые раскрываются нам глубже и неожиданно с человеческой стороны».

Оказалось, что типы троицы не некое подобие полуодушевленных манекенов, какими они представали перед нами до этого, а люди, которым не чужды искренние душевные порывы. Репетицию своих преступных действий они проводят вроде бы нехотя, через силу, под давлением каких-то роковых обстоятельств, которые толкают их на нечистые дела. И в то же время они пытаются заглушить в себе нахлынувшую на них хандру и тревожные предчувствия…

Сюжет «Операции «Ы» не отличается ни глубиной, ни оригинальностью. Но воплощен он Гайдаем достойно его комедийного дарования. Действие протекает лихо, озорно, с множеством смешных трюков, остроумных реплик, ярких находок…

Если в «Барбосе» герои ВиНиМора, как троицу стали называть в народе, были немыми, в «Самогонщиках» запели, то в «Операции «Ы» они наделены живым разговорным языком. Так Гайдай в своем творчестве повторил исторический процесс развития кинематографа – немые, поющие, потом говорящие фильмы и от немой эксцентрической ленты пришел к разговорной комедии, которая затрагивала проблемы современности.

Вроде бы мелочи, небольшие штришки, фразочки, но как метко они определяли нравы в стране. Вот высказывание завскладом – человека, облеченного правом сохранять социалистическую собственность:

– Так ведь кражи не будет. Все уже украдено.

А вот пример «липовой» конспирации Балбеса:

– Предлагаю назвать нашу операцию – «Операция «Ы»!

– Почему «Ы»?

– А чтобы никто не догадался.

Ну прямо как в анекдоте про овес из эпиграфа к этой главе. Но если вдуматься, насколько она отражает подход к всевозможным постановлениям и решениям, принимаемым наверху и облеченным в такие формулировки, что никто не мог догадаться, что же они означают.

Или такой диалог с торговлей об оплате «труда».

– Сумма? – спрашивает Бывалый.

– Триста, – отвечает завскладом.

Балбес радостно потирает руки. Бывалый с укором смотрит на него и говорит:

– Это несерьезно.

Ваши условия? – спрашивает завскладом.

Балбес сразу преображается; мечется по комнате, всем своим видом показывая: еще, мол, как несерьезно. Потом, подумав, выпаливает с победоносным видом:

– Триста тридцать.

Положение спасает Бывалый:

– Каждому.

И это в то время, когда оплата труда практически во всей стране была раз и навсегда установленной и лимитированной. Оказывается, теневая экономика существует и в «развитом социалистическом обществе».

И что характерно, Балбес абсолютно искренен и естествен во всех своих действиях и чувствах. Вот завскладом учит его, что водку, которую они найдут на полках, следует разбить. Балбес поражен.

Разбить? – переспрашивает он, полагая, что ослышался, и с теплотой и дрожью в голосе задает второй вопрос: – Пол-литра?

Завскладом молчит. Балбес истерично смеется.

– Вдребезги? – спрашивает он ехидно, с подковыркой. И тут же переходит к угрозе: – Да я тебя за это!..

Да, для нашего человека и одну бутылку водки разбить жалко, даже если он потом получит столько, что сможет купить себе хоть ящик.

Как-то в перерывах между съемками Юрий Никулин сел на скамеечку и спел под гитару песню. Народную, можно сказать, блатную. Душевно спел, с юмором. Неугомонный Гайдай тут же решил сделать его поющим жуликом. Так в фильме появилась песня «Постой, паровоз, не стучите, колеса».

 
Постой, паровоз, не стучите, колеса.
Кондуктор, нажми на тормоза.
Я к маменьке родной с последним приветом
Спешу показаться на глаза.
Не жди меня, мама, хорошего сына,
Твой сын не такой, как был вчера;
Меня засосала опасная трясина,
И жизнь моя – вечная игра.
 

Песня вошла в антологию блатных песен. А сам Юрий Никулин не раз выступал с песней на встречах с творческой интеллигенцией. А что с него взять? Пел же он в образе Балбеса. А Балбес – он и есть Балбес.

И в «Операции «Ы» рождались трюки во время съемок фильма. Так, неожиданно возник эпизод с клацанием зубов черепа скелета. Было что-то около тринадцати различных вариантов клацания. Выбрали один.

Для сцены «Бой на рапирах» пригласили преподавателя фехтования. Все вроде бы ничего. Артисты фехтовали, как заправские мушкетеры. А Гайдай был недоволен:

– Скучно. Не смешно. А у нас комедия.

Стали размышлять, как сделать так, чтобы получилось посмешнее. Гайдай предложил такой трюк. Шурик протыкает Балбеса шпагой, и тот лезет за пазуху. Вынимает руку, а она в крови. Похоронная музыка. Балбес в трансе. Прощается с жизнью. Затем нюхает руку и понимает, что это не кровь, а красное вино. Сняли. Получилось. Шурик попал шпагой в бутылку, которую Балбес украл и спрятал за пазуху.

«Операция «Ы», как и другие похождения тройки, окончилась для них плачевно. Нам же, зрителям, было смешно и в начале, и в середине, и в конце фильма.

Фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» в 1965 году мгновенно стал лидером проката. Его просмотрели 69,6 миллиона зрителей.

Я считаю, что «Операция «Ы» наиболее смешная среди других новелл фильма. По-иному решили поляки. На фестивале в Кракове не «Операция «Ы», а «Наваждение» была награждена главным призом.

Вот видите! У японцев свое понятие о юморе, у американцев свое, у поляков – свое. А у нас свое. Правда, сюжет для новеллы «Наваждение» был взят из польского журнала.

КАК КУНАКИ НЕВЕСТУ УКРАЛИ

Однажды Чарли Чаплин

за рулем своей машины

развил недозволенную скорость.

Его остановили и препроводили

в полицейский участок.

Комиссар внимательно пригляделся

к нему и сказал:

– Если не ошибаюсь,

я вас уже где-то видел.

Ваше лицо мне очень знакомо.

– Возможно, грустно сказал Чаплин.

– Вот видите! Я сразу понял,

что вы матерый нарушитель.

Рейтинг опроса читателей

еженедельника «Антенна»

на лучший «народный» фильм:

1. «Белое солнце пустыни»

2. «Москва слезам не верит»

3. «Кавказская пленница»

Но если учесть, что «Белое солнце пустыни» – боевик, а «Москва слезам не верит» – мелодрама, то получается, что среди отечественных кинокомедий (во всяком случае, на взгляд читателей «Антенны») «Кавказская пленница» занимает первое место. Это теперь мы понимаем, что «Кавказская пленница» – одна из самых удачных и смешных наших отечественных комедий. Однако в 1966 году это понимали далеко не все. Поэтому фильм рождался весьма непросто.

Все началось с коротенькой заметки в газете, где описывался подлинный случай. Кому она попалась на глаза, неизвестно, но Леонид Гайдай вместе с Морисом Слободским и Яковом Костюковским сели писать сценарий. Авторы умышленно не уточняли, где именно произошел факт кражи невесты. Вдохновленные успехом «Операции «Ы», они попросту придумывали новые похождения Шурика.

Сценарий отдали на киностудию «Мосфильм». Главный редактор, наверное, не сразу понял, что это сценарий «антисоветского» фильма, и пока счел его просто-напросто несмешным. Скептически отнеслись к «Кавказской пленнице» даже Никулин с Моргуновым. Многое в сценарии, по их мнению, было натянутым и нарочитым. Они даже отказались сниматься.

– В наши дни воруют невесту? Глупость какая-то! – сказал Никулин. – Сниматься не буду.

Не поверите, но дело дошло до парткома. На студии был план, и фильм Гайдая занимал в нем одно из важнейших мест. А тогда план был законом. Через неделю Никулина вызвали в один из самых важных кабинетов «Мосфильма».

– Юрий Владимирович, сценарий у нас в плане, съемки уже назначены. Вы же коммунист…

Никулин прямолинейно, но с достоинством ответил:

– Мне сценарий не нравится. Я не хочу сниматься в этом фильме. И вообще, у меня есть свой партком в «Союзгосцирке».

Ушел обиженным. Это же творческое дело: хочешь – снимайся, не хочешь не снимайся.

Потом позвонил Гайдай. И сказал так:

– Юра, ты же знаешь, как мы снимаем. Мы же во время съемок сами все придумываем.

Никулин подумал и решил, что режиссер прав. Кстати говоря, так и получилось. Сценарий был один, а фильм получился совсем другой. Он очень сильно выиграл от тех находок, которые внесли в него потом и авторы, и режиссер, и артисты.

В итоге после долгих мытарств сценарий все-таки утвердили.

И начинаться он должен был так.

Забор. К нему подходит Трус и, трусливо озираясь (а как еще должен озираться Трус?), выводит на заборе букву «X». Следом за Трусом к забору подходит уверенный в себе Бывалый и уверенно дописывает букву «У». Увидевший сие безобразие милиционер начинает щедро выводить трели милицейского свистка. Балбес не робеет. Как ни в чем не бывало подходит к забору и продолжает дописывать – «…дожественный фильм».

«Верхи» киностудии сочли такое начало фильма хулиганством. Приказали вырезать заставку. И вместо этого появился Шурик. На осле. Но и с таким началом фильм получился. Куда он ехал на осле, сейчас, надеюсь, не надо рассказывать даже ребенку.

Прекрасно сыграл роль Саахова Владимир Этуш. На этого актера Гайдай обратил внимание еще в картине Константина Воинова «Время летних отпусков», где Этуш виртуозно сыграл маленькую роль, как теперь говорят, «лица кавказской национальности». Роль Саахова была написана специально для него и подошла ему как нельзя лучше. Умный и интересный актер много внес в свою роль, в текст и ситуацию «Кавказской пленницы». В противовес веселой тройке для создания большего комического эффекта он был на экране все время серьезен. Впрочем, вот что вспоминал сам Этуш:

«Гайдай хотел, чтобы Саахов был гротесковым, пародийным. Я понимал его… Но не мог с этим согласиться. В фильме играла знаменитая тройка – Никулин, Вицин, Моргунов. Все пародийное, гротесковое, условное, конечно, по праву принадлежало им. Соревноваться с ними, пытаться «урвать свое» было бы с моей стороны, мягко говоря, неумно. Но главное – ненужно. Я должен был положить своего Саахова на другую чашу весов. Всю эксцентрику необходимо отдать тройке. А мне – серьезность, иначе я как актер просто погибну… Важен в этом смысле был наш спор с Гайдаем по поводу сцены, когда Саахова, незадачливого жениха, героиня фильма Нина обливает вином. Гайдай предлагал в этом эпизоде максимум эксцентрики. Я же предложил серьезность. Ведь мой Саахов серьезен, он не понимает, как можно отвергать его ухаживания. Сцену отсняли, и единственной уступкой Гайдаю остался цветок за ухом, который, однако, лишь подчеркивал мою серьезность, и это – я был счастлив убедиться – дало нужный комический эффект…»

Внешне – по жестам, мимике, голосу – я играл конкретного человека. Своего хорошего знакомого, живущего в одной из кавказских республик. Рисунок роли я списал с него. И очень беспокоился, как бы он не узнал себя и не обиделся. Этот мой знакомый, кстати, был на просмотре фильма и не узнал себя. Очень хвалил фильм и сказал: «Слюшай, замэчательно! Как похожэ, как похожа! Я сам знал таких, такие у нас на Кавказе в Нагорном Карабахе живут!..»

А далее артист шутливо-мрачновато продолжал:

«Меня вообще хотели убить. Сначала был фильм «Председатель» – там я тоже кавказца играл, полковника КГБ. После этого один приятель мне по-хорошему посоветовал: «Ты на Кавказ не езди – тебя там убьют». А когда я сыграл в «Кавказской пленнице», этот же товарищ сказал: «Ну вот, теперь тебе и на Кавказ не надо ехать – они тебя в Москве убьют». Разрешилось все мирно, на рынке. Меня очень дружелюбно приняли. Угощали наперебой. И до сих пор угощают. У них с чувством юмора все в порядке».

Летучая фраза «Шляп сними!», как и многие другие, родилась по ходу съемок.

В будущем Гайдай скажет:

Я стараюсь делать фильмы для всех возрастов, от школьников до академиков. Уверен, что это трудно, но возможно. Конечно, зрительский смех над товарищем Сааховым для меня во много раз дороже, чем смех, который вызывают у публики Трус, Бывалый и Балбес. Хочется, чтобы смеялись побольше, но потом обязательно задумались, а над чем, собственно говоря, они смеялись. Пусть смеются и размышляют – это важно.

Мне не хочется вступать с Гайдаем в заочную полемику, но и промолчать не могу. Сатира нынче – ого-го-го! – на высоком уровне. Сатиры нынче хоть отбавляй. Сатирические заряды ежеминутно и повсеместно выплевываются с желчью или матом. А то и с желчью и матом. И потому так хочется просто посмеяться, отдохнуть, не размышляя о проблемах… А нет таких новых комедий. Практически вообще комедий нет. Вот и смотрим с удовольствием, дорогой Леонид Иович, ваши комедии в десятый – двадцатый – тридцатый – сороковой раз.

Самой большой сложностью в подготовке съемок картины оказался выбор актрисы на главную роль. Условия были вроде бы самые простые. Куда еще проще! Нужна была красивая девушка, которая сразу бы обращала на себя внимание «жениха». Казалось бы, в народе столько красивых девушек чего тут искать! И вроде бы не надо никому предлагать двадцать баранов, холодильник «Розенлев» и бесплатную путевку в Сибирь за спортсменку, комсомолку и красавицу.

Однако ассистенты все разъезжали и разъезжали по стране, привозили фотографии, но ни одна девушка не подходила. Было сделано свыше пятисот фотопроб, а к последнему туру состязаний отобрали… только десять кандидаток. Но и они не выдержали испытаний на кинопробе. Победила незнакомка.

Из Одессы, где гастролировал цирк, Леониду Гайдаю привезли фотографию воздушной гимнастки Натальи Варлей. И было ей всего восемнадцать лет.

Она практически еще не работала в кино, снялась только в эпизодической роли в фильме «Формула радуги», но была актриса Божьей милостью, и могла сыграть многое. Кроме этого, она отлично выполняла все трюки, а их в картине немало… Вне всяких сомнений, ввод молодой артистки цирка в кинокомедию оказался очень удачным.

С первых же кинопроб она заставила пойти осла. «Как она заставила его пойти – это у нее надо спросить», – удивлялся Александр Демьяненко.

Сейчас Наталья Владимировна, как и Георгий Михайлович Вицин, почти не дает интервью. Стала очень набожна, растит детей и внуков (кроме этого, у нее 11 кошек, собака и черепаха), окончила Литературный институт, печатает стихи. Вышло два ее сборника: «Любовь» и «Кружась над золотыми куполами». Ее стихи вошли в антологию к 850-летию Москвы. Вышел и компакт-диск с песнями Натальи Варлей. Она дублирует, озвучивает фильмы. К примеру, «Дикую розу» смотрели, наверное, все. Месяцами Варлей говорила и плакала вместо Дикарки.

– Сейчас я живу вполне нормально, говорит актриса. Я стараюсь не стонать и не плакать, глядя на то, что происходит в кино. Мне не грустно, что я не снимаюсь. Все упирается в отсутствие денег. На «Мосфильме» опечатаны двери студий и кабинетов. Сейчас это мертвый город. И я не очень грущу, что в редко появляющихся картинах меня нет. Если мне суждено еще сниматься, то пусть это будут картины, за которые не будет стыдно перед моими детьми и зрителями.

А ведь тогда – более тридцати лет назад – Наталья Варлей показала всей стране свои ножки. На камушке-валуне, где она пела и слегка твистовала. И не только ножки показала Нина – Наталья Варлей. Гайдай долго выбирал для нее купальный костюм. Когда режиссера спросили, зачем, мол, такая дотошность, он простенько ответил:

– Брижит Бардо в купальнике выглядит талантливее, чем Фаина Раневская.

Ну чем Наталья не секс-символ шестидесятых? Хотя, насколько я помню, такого понятия в нашем обиходе тогда не было.

А теперь о песне, которую исполнила Варлей. Вот что вспоминал Юрий Владимирович Никулин:

«Самое интересное было с песней. Слова написал Леонид Дербенев, и был очень хороший первый куплет: «Где-то на белой льдине, там, где всегда мороз, чешут медведи спину о земную ось».

Художественный совет как возмутился! Что это такое – медведи чешут! Это же неэстетично! Приходят на ум блохи или, не дай Бог, вши! Мы стали песню защищать, а они – нет, ни в коем случае! Представляете, какое было кино? Сейчас что ни слово то маму вспоминают, а там оберегали от слова «чешут». Дербенев часа два сидел, думал и предложил другой вариант: «трутся спиной медведи». Конечно, первый вариант был лучше. Это ж медведи! Они чешутся, а земля вертится. В этом свой юмор. И я считаю, что это изменение пошло в минус».

Свое воспоминание о песне и у Георгия Михайловича Вицина:

«Когда Нина идет и песенку поет, а я вступаю тоненьким голоском – помните? Этим самым голоском я пою в концертах частушки. Однажды мы выступали в воинской части, я стоял за кулисами, и ко мне подошла молодая артистка – худ-дая! худее Гурченки и так скромно говорит: «Я тоже стараюсь так петь, как и вы, актерски». Она пела тогда только одну песенку – «Все могут короли». Я ее слова принял совершенно серьезно. Правильно, думаю, рассуждает начинающая артистка. Потом, когда она стала ПУГАЧЕВОЙ, я хохотал, вспоминая этот случай. После него я всем говорю: это моя ученица».

Отменно сыграл в фильме и Фрунзик Мкртчян. Наверное, кроме одного эпизода. И то накладка получилась не по его вине. В фильме «Кавказская пленница» есть реплика, которую произносит Мкртчян. О том, что, мол, в соседнем районе украли члена партии.

Начальство засопротивлялось.

– Так нельзя. Такие слова. Да еще с такой подозрительной интонацией…

Нашелся Юрий Никулин:

– Давайте я скажу, у меня нет акцента, стало быть, и интонация будет другая…

Удивительно, но фраза, сказанная Никулиным, прошла.

С Шуриком – Александром Демьяненко, в котором оказался тот необходимый режиссеру сплав реалистической игры и комедийности, тоже однажды вышла заминка. Когда он тепленький – пьяненький, весь во внимании, слушает кавказский тост. Помните:

– …Птичка стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно глубокого ущелья. Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он ни залетал, никогда не отрывался от коллектива.

Шурик неожиданно всхлипывает.

– Что такое, дорогой?

– Птичку жалко!

Демьяненко плакал шесть раз – шесть дублей. В конце концов собственных слез не хватило. Пришлось употребить глицерин. Припудрить нос. Рядом с Шуриком Демьяненко на репетициях содрогался в рыданиях Леонид Гайдай, показывая, как надо плакать. Седьмой дубль удался.

Много дублей сделал Шурик и во время полета в спальном мешке с обрыва. Снималось это таким образом. Внизу стояли дюжие молодцы и перехватывали любителя фольклора, чтобы он не ушибся. Камеру останавливали. Молодые ребята бережно клали Шурика на водичку горного потока. Камеру включали.

И вот один раз дюжие молодцы ошиблись. А может, просто устали. Демьяненко по весу, конечно, не Моргунов, но килограммы в нем какие-то, естественно, были. И когда идет, скажем, десятый дубль… В общем, Шурик без всяких ухищрений оказался сразу в горном потоке. Поток, не мешкая, потащил спальный мешок с Шуриком вниз. Больше дублей не понадобилось. А Шурик, как и в фильме, оказался молодцом.

А еще были проблемы с висением вниз головой над обрывом. И что же – пришлось висеть как миленькому. А если долго висеть – это ж пытка! Так можно и кровоизлияние заработать. Ну а еще проблемка – осел, который слушался только Варлей и никак не хотел слушаться Демьяненко.

Роль Шурика Александр Демьяненко всегда любил, однако и неприятностей она принесла ему немало. Во-первых, образ незадачливого студента лишил его возможности сыграть множество замечательных серьезных ролей. На режиссеров давил его экранный имидж. Во-вторых, у него появилась не только добрая слава, но и сомнительная. Любой гражданин «под мухой» считал своим долгом подбежать на улице к артисту и предложить тут же выпить. Ну а трезвые люди, не только дворовые мальчишки, иногда шепотом, иногда криком при его появлении оглашали окрестности:

– Шурик идет! Шурик идет!

Артиста это, конечно, угнетало. Иногда он крепко выпивал.

Ну что ж, такова оборотная сторона славы. Как говорится, ничего не поделаешь… Не кажется ли вам, дорогой читатель, что нечто похожее случилось и с Бывалым – Моргуновым? Но об этом поговорим чуть позже. А сейчас вернемся к фильму…

Да, прекрасный ансамбль артистов подобрался на «Кавказской пленнице»!

«Нас же использовали лишь для оживления фильма», – замечает Юрий Никулин в книге «Почти серьезно…». Мастеру смеха, конечно, виднее. Но хочется все-таки возразить.

По-моему, тройка совсем не выпадала из ансамбля. И я знаю, что многие зрители шли в кинотеатр специально ради нее, чтобы еще раз встретиться со своими любимцами.

Ну а если все-таки для оживления фильма, что здесь плохого? И насколько бы беднее на трюки и менее смешной стала бы «Кавказская пленница» без Вицина, Моргунова, Никулина. Правда, и Никулин со временем переменил свое мнение. Иначе как понять его заявление корреспонденту «Московского комсомольца»:

«А теперь я считаю, что это самый удачный фильм из тех, где участвовала наша тройка. Ставлю его выше «Операции «Ы» и даже «Пса Барбоса», хотя «Пес Барбос» в своем роде уникален. Он без слов, и он был первый…»

Небезынтересно, конечно, то, что говорил и сам Гайдай:

«Я люблю этих актеров, нас связывает долгая творческая дружба. В моем фильме самые смешные эпизоды отведены Трусу, Балбесу и Бывалому».

Один из критиков с подковыркой писал: «Теперь действие переносится на Кавказ, и к тому же на Кавказ, решенный в духе пестро окрашенной олеографии. Трус в гигантской папахе, Балбес – в черкеске, Бывалый – с большим кинжалом на животе, то есть так, как даже на Кавказе практически никто не ходит».

Ну и что? – хочется спросить критика. Снимался документальный фильм о жизни Кавказа или все-таки кинокомедия? Зритель смеется – и это главное.

Вот висит объявление: «Танцплощадка. Плата по таксе. Такса: 1 руб.».

Грузный Бывалый учит народ танцам (уже смешно!), в частности твисту (еще смешнее!):

– Это вам не лезгинка, а твист. Показываю все сначала. Носком правой ноги вы давите окурок. Вот так: оп, оп, оп, оп… Второй окурок (Бывалый выхватывает его изо рта подошедшего ученика)… Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вы давите вместе. Оп, оп, оп, оп…

Нина Гребешкова заметила по поводу этой сцены:

«Иногда монтаж и звук играют за актера. Профессионал может понять, что сцена смонтирована, а зритель думает, что она сыграна актером. И прекрасно, что он так думает, Леня этим очень гордился. Вот, к примеру, твист с окурком – в этой сцене все в монтаже».

По части монтажа Гайдай был бог. Он никогда не ставил смешную точку в конце части, а обязательно приклеивал еще какой-то кусочек. Потому что при показе в кинотеатрах концы пленки часто срезались. А он делал так, чтоб зритель эту смехоточку увидел и отсмеялся.

А вот торговые ряды. Объявление: «Сеанс одновременной игры. Плата по таксе. Такса: 1 руб.».

Есть такая шуточная заметка из «Рогов и копыт» «Клуба 12 стульев» «Литературной газеты»: «Хорошо играет в шахматы слесарь Тюлькин. На каждый ход противника он отвечает матом».

Балбес же подходит к следующему игроку, задумывается, как гроссмейстер, и резко говорит не «шах», не «мат», а победоносное:

– Рыба!

Гайдай сказал: «Поехали!» и взмахнул рукой… Но сам остался за кадром.

«Сами гоним, сами пьем…» Бывалый – Евгений Моргунов. Балбес – Юрий Никулин, Трус – Георгий Вицин. «Самогонщики», 1962 г.

«Начальство надо знать в лицо». Продавец шляп – Георгий Вицин, продавец пальто – Юрий Никулин, директор магазина – Евгений Моргунов, начальство – Николай Крючков. «Дайте жалобную книгу». 1964 г.

«Значит, так! Ты спрашиваешь у бабули, как пройти в библиотеку, ты – взламываешь замок, ты – стоишь на шухере». Леонид Гайдай готовит «Операцию «Ы».

«Не очень плохо иметь три жены. Но очень плохо с другой стороны». Кавказская пленница», 1967 г.

И на Кавказе бывает не жарко.

«Кунаки» на отдыхе. Кадр в фильм не вошел.

Музыкальное трио. 1965 г.

«Хорошо сидим…» На новогоднем «Голубом огоньке». 1965 г.

Доклад на Первом съезде Союза писателей-юмористов. Фотошутка. 1966 г.

Стадион ревет, трибуны аплодируют… Конец 60-х.

Фирма «Мелодия» записывает сказку «Происшествие в стране «Мульти-Пульти». 1981 г.

Тройка без масок. 1986 г.

«Не артисты мы, не самогонщики…» На 60-летнем юбилее Олега Попова в цирке на проспекте Вернадского. 1990 г.

Вицин: «А я вам говорю, что жить хорошо…» Моргунов: «Где?»

Никулин: «Вон там!»

На съемках «Кавказской пленницы», 1967 г.

А помните, когда троица пьет пиво?

– Жить, как говорится, хорошо! – говорит Трус.

– А хорошо жить – еще лучше! – развивает отрадную мысль Балбес.

– Точно! – авторитетно подтверждает Бывалый и закрывает тему.

В этой сцене Вицину, как и двум другим его приятелям, надо было заниматься тем, что написано в сценарии, а именно: пить пиво.

– Не буду, – сказал самый знаменитый киноалкоголик страны. – Дайте шиповник.

Дали шиповник. Вицин осушил пять кружек.

Неожиданно девушка, наблюдавшая за съемками, заметила:

– Какое же это пиво! Пены-то нет!

– Н-да, – сказал Гайдай. – А что же скажет кинозритель? Как он это воспримет?

Тут Никулин робко предложил:

– А может, в шиповник положить белой ваты? Будет как пена…

– Шиповник с ватой пить не буду, – забеспокоился Вицин.

– Верно… А как же правда жизни? – отреагировал на его реплику Гайдай. – Хотите не хотите, Георгий Михайлович, а снять еще один дубль придется. С пивом. Настоящим.

Работа есть работа. Как там сказал один из великих? Искусство требует жертв. Ничего не оставалось убежденному трезвеннику, как подчиниться.

Шестой дубль оказался главным и последним. К радости Вицина. И к огорчению двух других артистов из троицы. А чего не попить всласть пивка под палящим солнышком?

Что еще запомнилось и смешило в поступках «великолепной тройки»? А вот что: ставшая легендарной «Бумбарбия? Кергуду!». Ничего не понятно, и все же очень потешно.

Хороша песня Александра Зацепина на слова Леонида Дербенева. Троица игриво, задорно исполнила ее перед «пленницей». И не только спела, но и в такт музыке сплясала. Ее, как известно, пел в фильме Никулин – Балбес. Можно напомнить слова:

 
Если б я был султан,
Я б имел трех жен
И тройной красотой
Был бы окружен.
Но с другой стороны,
При таких делах
Столько бед и забот —
Ах, спаси Аллах.
 

А припев Балбес, Бывалый и Трус пели вместе:

 
Не плохо очень иметь три жены.
Но очень плохо с другой стороны.
 

Продолжал один Балбес:

 
Зульфия мой халат
Гладит у доски,
Шьет Гюля, а Фатьма
Штопает носки.
Три жены красота,
Что ни говори.
Но с другой стороны…
Тещи тоже три.
Как быть нам, султанам,
Ясность тут нужна —
Сколько жен в самый раз:
Три или одна?
На вопрос на такой
Есть ответ простой:
Если б я был султан,
Был бы холостой.
 

Да, кстати, был еще один куплет (сам помню!). Если, мол, каждая жена нальет по сто грамм, это будет кое-что. Куплету не повезло, его то вырезали из фильма, то опять вставляли в зависимости от того, боремся мы с пьянством и алкоголизмом на данном историческом этапе или не боремся, но уже на другом историческом этапе.