Текст книги "Погоня за призраком"

Автор книги: Лев Дворецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Слышала, что твой сосед по палате, которого в больницу отправили, по дороге скончался. Начальство понаехало, обещают крутые меры принять, строго наказать виновных.

Сообщение о смерти Пана повергло Антона в смятение. Он все еще был уверен, что это Пан устроил ему побег. Больше некому. Что же теперь будет с ним?

Вера была очень внимательна к Антону, однако близко к себе не подпускала. Антон как-то попытался ее обнять, но она резко оттолкнула его.

– Я же предупреждала, – раздраженно сказала Вера.

– Прости, – повинился он, – я просто так, из благодарности.

Вера помолчала. Антону показалось, что она сожалеет о своей резкости, и он осмелел:

– Но почему? Ты же молодая, здоровая, красивая женщина, разве нельзя тебя приласкать?

– Сделаешь еще хотя бы одну подобную попытку – вылетишь вон из моего дома, – сверкнула она глазами.

– Хорошо, хорошо, – поднял он вверх ладони, – сдаюсь и обещаю не подходить к тебе ближе чем на два метра.

– Вот так-то лучше. Завтра, кажется, за тобой приедут, веди себя смирно, уже немного осталось терпеть.

Антон буркнул как бы себе под нос, но так, чтобы она слышала:

– Ничего себе – «терпеть», да я готов такие тяготы нести всю оставшуюся жизнь.

Вера оценила его благодарность, мягко провела ладонью по щеке:

– Ладно, не обижайся, я взвинчена всей этой ситуацией, нервы на пределе.

– Из-за меня?

Вместо ответа она сказала:

– Иди спать. Я тоже с ног валюсь.

– А кто за мной приедет? – все же спросил он, не рассчитывая на ответ.

– Завтра увидишь, – сказала она и направилась в свою комнату.

Время было позднее, и Антон без слов отправился в свой угол, на раскладушку. Сон не шел. Он думал о Вере, его влекло к ней. Антон с удивлением отмечал в себе перемену. Если раньше он не мог справиться с озлобленностью, частыми вспышками гнева, то теперь стал спокойнее, терпимее, мягче, что ли. Он связывал это с влиянием Веры, ее вниманием к нему, заботой и теплотой. Даже одно присутствие этой женщины поднимало настроение, давало ощущение радости и надежды. А когда она подходила поближе, чтобы сделать перевязку или укол, он с трудом удерживался от желания обнять ее, поцеловать. Случись такое раньше, Антон наверняка не церемонился бы с ней. Но сейчас не мог. И предложи Вера остаться у нее, он без колебаний бы согласился.

Антон встал с постели и решительно направился в комнату, где спала Вера. Тихо подошел к кровати, сбросил все, что на нем было, присел на край. Не разбудил. Откинул одеяло и скользнул под него, чуть прикоснувшись к ее жаркому телу. Он был готов получить хорошую взбучку, но она лишь сонно произнесла:

– Это ты, зачем? Я же просила… – И вдруг обвила руками его шею, потянулась к нему губами, прижалась всем телом.

Антон нежно поцеловал ее губы, шею, грудь, ласкал ее стройные ноги. Он находил все новые и новые чувственные места, и она горячо отдавалась ему.

Вера первая откинулась на подушку:

– Хоть ты и волшебник, Антон, но я больше не могу, остынь.

Он послушно улегся рядом.

– Сама не знаю, как это получилось, не хотела я близости с тобой, – словно оправдываясь, сказала Вера.

– Но почему? Я тебе неприятен?

– Напротив. Ты мне понравился сразу, когда тебя к нам привезли.

– Тогда в чем же дело?

Вера замолчала.

Антон поцеловал ее:

– Чувствую, тебя что-то тяготит, скажи мне, легче станет. Дальше меня никуда не уйдет, в этом можешь быть уверена.

– Ну что ж, слушай. Был у меня мужик. Пожил со мной, жениться обещал. А когда узнал, что я жду от него ребенка, его и след простыл. Переживала я сильно. Потом родила Дашу. Весь смысл жизни видела в ней. И работать пошла в колонию медсестрой, потому что там больше платят…

– А где девочка сейчас? – перебил Антон.

Вера всхлипнула:

– Ее забрали у меня.

– Как это забрали? Кто?

– Пришла домой, Даши нет. Под дверью записка, мол, когда я соглашусь выполнить их условия, получу дочь целой и невредимой. Дали время подумать и обещали той же ночью позвонить. Еще они предупредили, чтобы я не вздумала кому-либо говорить о случившемся.

– Ничего не понимаю. Какие условия, от кого и сколько лет твоей дочке?

– Дарья уже во второй класс пошла. Школа рядом, и домой она сама ходит. А дело в том, что ко мне однажды приходили двое парней и предложили кучу денег, если я помогу бежать из колонии, как они сказали, двум хорошим ребятам. Я не стала дальше их слушать и просто выгнала из дому, пригрозив сообщить в милицию. Ну а когда забрали ребенка, я сразу поняла, чья эта работа. И была уже на все согласна. Так и сказала им по телефону. Они передали инструкции, как мне действовать. Я все выполнила, что касается тебя. – Вера тут же смущенно уточнила: – Не в постели, конечно.

– Я понимаю, – успокоил ее Антон, – со мной все ясно, а что же произошло с Паном? – И тут же поправил себя: – С Пановым, я имею в виду? Его ты тоже должна была вывезти?

– Не знаю. Вначале речь шла о двух, потом они позвонили и сказали, что помочь надо только одному, которому сделали операцию. Знали, мою машину не проверяют. Охранники заглянут иногда в салон, скорее, для порядка, и все. У меня такое чувство, что без врача тут дело не обошлось.

– Я тоже так думаю, слишком гладко все вышло, – согласился Антон.

Вера поднялась и стала одеваться.

– Ты куда? Рано ведь еще. К тому же сегодня воскресенье.

– Разоткровенничалась я с тобой.

– Ну и что, разве это плохо? Ты мне не чужая.

– Я о тебе ничего не знаю, – бросила на него быстрый взгляд Вера, – кто ты, за что посадили, почему к тебе такое внимание. Не каждому устроят побег. Вон даже дочь похитили, чтобы заставить меня участвовать во всем этом.

– Я и сам не могу понять, кому я понадобился. Может, это ошибка и хотели увезти кого-то другого?

Вера покачала головой:

– В таких делах не ошибаются. Знаешь, какие деньги мне за вас предлагали?

Антон продолжал:

– А сел я второй раз. В первый меня просто подставили. Потом разобрались и досрочно освободили. Но я успел кое-чему научиться у ребят по камере, а выйдя на волю, продолжал обучение. Начал по квартирам шарить и скоро попался. Встретил старого знакомого – Панова, решили вместе с ним бежать. Притворился, будто страшные боли в животе. Отправили меня к вам лечиться. Врач определил аппендицит и прооперировал.

Вера вдруг расхохоталась.

– Что с тобой? – испугался Антон.

– Так ты притворялся? – сквозь смех спросила она.

– Ну да.

– И у тебя ничего не болело?

– Нет.

Она наконец успокоилась:

– То-то врач удивился, когда вскрыл полость и у тебя оказалось все в порядке.

– Значит, он ничего не удалил?

– Этого сказать не могу, не видела. Может, и удалил аппендикс, чтобы больше тебе не мешал.

– Да, влип я в историю, – задумчиво произнес Антон. – Но я благодарен судьбе, что встретил тебя.

– А ты женат? – неожиданно спросила она.

– С чего ты взяла?

– Ты не ответил.

– Нет, и не был.

– А впрочем, какая разница. Скоро уедешь и забудешь меня. – Она не стала ждать, что он скажет, а вышла из комнаты, грустно улыбнувшись. У кухни обернулась: – Приготовлю что-нибудь поесть. Не ровен час, приедут за тобой, а ты позавтракать не успеешь.

Антон быстро оделся. Пошел за ней:

– Дай помогу.

– Нарежь хлеб, – голос у нее сорвался.

Он обнял ее:

– Ты очень дорога мне, и, что бы ни случилось, я вернусь. Обещаю. Поверь, со мной такого еще не было.

Вера хотела что-то сказать, но звонок в дверь прервал ее на полуслове.

– Это за тобой, – вздрогнула она.

– Я сам открою, – сказал Антон, – надо проверить, кто пришел, может, и не по мою душу.

Посмотрев в глазок, он увидел двоих в форме – майора и лейтенанта. Вернулся к Вере, взволнованно сказал:

– Там военные из колонии, наверное, меня ищут.

– Не паникуй, – она спокойно посмотрела на него, – лезь на антресоль и сиди тихо. Я с ними разберусь.

Антон подставил стул и через минуту был уже под потолком. Вера поднялась, закрыла дверцы антресоли на замок, спрятав ключик в карман.

Звонок повторился.

– Сейчас, подождите, только оденусь, – прокричала она. Быстро убрала раскладушку, на которой спал Антон, а свою постель разбросала, будто только что поднялась с нее. Растрепала волосы, накинула на себя домашний халат и открыла дверь.

– Что случилось? – спросила Вера, позевывая. – И в выходной поспать не даете.

– Извините, служба, – басовито произнес майор. – Разрешите войти, мы все объясним.

– Пожалуйста. – Вера посторонилась, пропуская их в квартиру.

Они молча прошли в одну комнату, потом в другую. Майор сел к столу, а капитан заглянул еще на кухню, в ванную, в туалет.

– Может, объясните, что происходит? Вера изобразила искреннее возмущение бесцеремонным вторжением. – Я разрешила вам войти не для того, чтобы вы устраивали здесь обыск. В чем, наконец, дело?

Майор кивнул лейтенанту:

– Ладно, присаживайся, его здесь нет и быть не могло. – Потом, повернувшись к Вере, продолжал, как бы оправдываясь: – Я говорил полковнику, а он свое: «Делай, что приказано, не испарился же он, ему кто-то из медслужбы помог».

– И кого вы хотели найти у меня? – сердито спросила девушка.

– Вы разве не знаете? Бежал Антон Чалыгин!

– Тот, что был с аппендиксом? – Вера сделала вид, что с трудом вспомнила его. – Ну а я какое имею к этому отношение? Вы решили, что он у меня спрятался? Чушь какая-то.

– Но вы же ухаживали за ним после операции, – заметил молчавший до сих пор лейтенант.

– Разве только за ним? – Вера подняла глаза на офицера. – Загляните в другие палаты, там полно ваших подопечных. А нас, медсестер, только трое. Вот и прикиньте, в состоянии ли я уследить за каждым?

– Но ему кто-то помог, – вставил майор.

– Я в этом уверена, – поддержала Вера. – Ему мог помочь любой, в то числе вы или вы, – кивнула она в сторону майора и лейтенанта и, не обращая внимания на их вытянувшиеся физиономии, продолжала: – Может, провести обыск на ваших квартирах?

Лейтенант промолчал, уловив иронию в ее словах, а майор возмущенно воскликнул:

– Да как ты можешь такое говорить!

– Ну почему же, – спокойно возразила Вера, – если вы подозреваете меня, то с таким же успехом я могу подозревать, к примеру, вас, да и других.

Майор поднялся:

– Да, похоже, напрасно мы вас побеспокоили, просим прощения.

Вера закрыла за ними дверь и вздохнула: кажется, пронесло. Поднялась к антресоли, открыла дверцы:

– Они ушли.

Он потянулся:

– Знаешь, а здесь неплохо, тепло, уютно, вылезать не хочется.

– Ну и оставайся.

Антон спрыгнул, обнял ее:

– Рассказывай, что им было надо.

– Тебя искали.

– Я это чувствовал, – посерьезнел он. – Могут установить слежку за тобой. Будь осторожна.

– Наверное, ты прав, я как-то об этом не подумала. Тогда и забирать тебя отсюда небезопасно.

– А ты не можешь предупредить тех, кто должен за мной приехать?

– У нас односторонняя связь. Если позвонят, то скажу непременно, хотя уже сил нет ждать, когда они привезут дочь. Я так надеялась увидеть ее уже сегодня!

– Хочешь, я сам с ними поговорю? – предложил Антон. – Заставлю их отдать девочку.

– Нет-нет, – испугалась Вера. – Я дала слово, что никому не скажу о похищении. И потом, ты не знаешь, кто эти люди и как для тебя обернется этот разговор.

Она вдруг прислушалась:

– Послушай, по-моему, у двери кто-то есть.

Вера подошла, посмотрела в глазок. Никого. Странно. Открыла дверь. На полу лежала записка: «За домом слежка, телефон прослушивается, выход больного откладывается, когда будем готовы, сообщим. Девочка в порядке».

Она показала записку Антону, и тот быстро пробежал глазами:

– Вот гады, дочку могли бы отдать. Ты же выполнила все, что обещала, даже сделала больше. Не только помогла мне бежать, но и вылечила, спрятала у себя, рискуя попасться.

У Веры повлажнели глаза:

– Я так беспокоюсь за Дашу, голова кругом идет.

– Уверен, скоро все образуется, – успокоил он. – Я кому-то очень нужен. Они не будут долго ждать. Если нашли способ вытащить меня из колонии, то отсюда уж заберут непременно, не сегодня, так завтра. Значит, и девочку приведут.

– И ты даже не подозреваешь, кто в тебе так заинтересован?

– Представь, нет. Правда, Пан меня уговаривал бежать с ним, говорил, что сможет помочь, но с условием, если на воле я буду выполнять все его требования. Но теперь, когда его не стало, я не знаю, кому мог понадобиться…

Но Антон ошибался. Пан был жив.

После того как врач определил у него поражение печени в результате отравления, «скорая» увезла его в тяжелом состоянии в городскую больницу. Сопровождали Пана два санитара и один вольнонаемный из группы охраны. Однако в пути больной скоропостижно скончался. Но это был не Пан, а вольнонаемный охранник. Санитары по дороге налили ему «сто граммов», а в водку добавили сильный яд. Тело с документами и диагнозом Пана сдали в морг. Поскольку сюда нередко привозили из колонии умерших зеков, то и этого, сделав необходимые записи, отправили в похоронный отсек.

Между тем Пана, крепко спавшего после дозы снотворного, санитары привели в чувство, заставили подняться и одеться. Машина «скорой» остановилась у какой-то заправочной станции. Здесь их ждала «девятка». Водитель, долговязый парень с приплюснутым боксерским носом, принял у санитаров полусонного Пана и усадил его в машине рядом с собой.

– Поехали, что ли? – спросил для порядка.

– А куда? – Пан наконец-то пришел в себя и решил полюбопытствовать. Последнее, что он помнил, это лицо склонившегося к нему врача и его слова, что он сделал все, что мог, и дальше им займутся другие. Потом почувствовал укол в руку и провалился в сон. Очнулся только в машине.

– Мое дело – отвезти тебя по данному мне адресу, и все, – честно признался водитель.

– Тогда вези, – разрешил Пан.

После недолгой быстрой езды они остановились на дороге, недалеко от въезда в небольшой двор.

– Прибыли, вылезай, – поторопил долговязый. Он вышел из машины и повел Пана вначале во двор, а потом в подъезд трехэтажного старого дома.

Квартира на первом этаже состояла из двух комнат, весьма скромно обставленных.

– Борисом меня зовут, а тебя? – казенно бросил долговязый, как только они вошли в комнату.

– Зачем тебе мое имя? – холодно спросил Пан. – Привез – и отваливай.

– Как хочешь, – пожал тот плечами, – но я на время приставлен к тебе, так что придется нам как-то общаться.

– Та-ак, это что-то новенькое, – протянул Пан. – Может, еще чего-нибудь скажешь? Ну, например, кого мне ждать и сколько времени.

– Не в курсе, – покачал головой долговязый. Потом показал на кушетку: – Отдыхай пока, а я приготовлю поесть. – Он ушел на кухню, а Пан устроился на кушетке, не понимая, зачем его решили здесь подержать и кто, собственно, заинтересовался им и занялся его судьбой.

Бежать из колонии надоумил его совершенно незнакомый посетитель. Он пришел на свидание под видом родственника. Чем очень удивил Пана: никого из близких у него не было. Назвался Максимом и объяснил, что есть люди, которые хотят помочь ему бежать из колонии, чтобы потом он выполнил для них одну важную работу.

– Замочить кого-то? – сразу спросил Пан.

– Это и без тебя сделали бы. – Пробежавшая по лицу Максима тень недовольства показала, что вопрос ему не понравился. Он выразительно взглянул на Пана и закончил: – Постарайся взять с собой еще кого-нибудь из верных тебе ребят, умеющих вскрывать замки и сейфы.

– Ну, теперь понятно, – усмехнулся Пан. – Есть у меня на примете такой. Ну, уговорю его, а дальше что? Как нам слинять отсюда? Ты же, наверное, знаешь, какой здесь кордон, да и за каждым глаз, уверен, не один.

– Ваша задача – попасть в медчасть. Сумеете? – выжидательно посмотрел на него Максим.

– Проще простого, раньше у меня получалось. Могу научить и напарника. Но из медлазарета тоже не убежишь. Там на каждого по двое-трое охранников.

– А это уже не твоя забота. – Максим собрался уходить и на прощанье добавил: – Через пару деньков начинайте действовать.

Пан в точности выполнил все, что велел Максим, поверил ему, вернее, его обещанию помочь бежать. Он считал его посредником, за которым стоят другие люди, умеющие достигать нужной цели. В данном случае понадобился Пан, и он готов был послужить им, чего бы это ему ни стоило. Тем более что цена его согласия – свобода и, он был уверен, хорошие деньги. Да, ему помогли, и теперь он здесь, в этой пустой, необжитой квартире. По сравнению с тесной вонючей камерой и жестким тюремным режимом это настоящий рай, и он готов ждать здесь своих хозяев сколько угодно, пусть даже под присмотром этого долговязого Бориса. Пан вдруг вспомнил про Чалого и забеспокоился: где он сейчас? Без него как без рук. Хотя волноваться нечего. Они вытащили его, должны и о Чалом позаботиться.

Неожиданно раздался стук в дверь. Борис выскочил из кухни, приложил к губам палец, чтобы Пан помалкивал, и тихо приблизился к выходу. Стук повторился, сильнее прежнего. Борис простуженным голосом спросил, кого там принесло.

– Из милиции, откройте, – ответили за дверью.

– Я болею, у меня высокая температура, приходите завтра, – прохрипел Борис.

Пан зашипел на него:

– Какого хрена ты с ним переговариваешься? Что теперь будем делать? У меня нет ведь никаких документов!

Борис развел руками:

– Не пустим – хуже будет. – Он открыл дверь.

Старший лейтенант, не спрашивая разрешения, вплотную подступил к Борису:

– «Девятка» ваша?

Тот кивнул.

– Посмотри, куда поставил! Ни пройти ни проехать.

Борис выглянул в окно. Действительно, второпях он оставил машину посреди узкой дороги, почти заблокировав проезд. Думал после въехать во двор и найти укромное место для стоянки, но забыл.

– Минут пятнадцать сигналил, – возмущался офицер. – Хорошо, какой-то прохожий сказал, что видел, как двое из «девятки» вошли в этот дом. Начал с первого этажа и сразу попал куда надо. – Он бросил взгляд в комнату, где сидел Пан, потом снова посмотрел на Бориса: – Кто хозяин квартиры?

– Не знаю, мы сняли ее через фирму, – нашелся он.

– Покажи-ка паспорт, – кивнул он Борису. – И ты тоже.

– Понимаете, по дороге нас грабанули, украли все деньги и документы, – стал заикаться Борис. – Мы собирались заявить в милицию, да вот вы сами пришли.

Слова звучали настолько неубедительно, что не могли не вызвать подозрений.

– Значит, у вас нет никаких документов, – удовлетворенно заключил старший лейтенант.

– Нет, – подавленно подтвердил Борис.

– А на машину? – спросил тот на всякий случай.

– Вожу по доверенности. – Борис полез в карман и вытащил вчетверо сложенный листок бумаги.

Милиционер прочитал. Внимательно посмотрел на печать и подписи.

– Это копия, – уверенно сказал он. – А где оригинал?

– Утерян.

– Вам двоим придется проехать со мной. Собирайтесь! – приказал офицер.

– Но мы не можем, к нам должны приехать родственники.

Пан подал голос:

– Это правда, командир, нам никак нельзя сейчас уходить. Худого мы ничего не сделали. А с машиной извини, ошибка вышла, исправим. За понимание отблагодарим, как полагается.

– Ну-ка, поторапливайся! – вместо ответа лейтенант схватил Бориса за руку.

Тот вырвался и неожиданно ударил его в живот. Офицер охнул, согнулся. Борис добавил снизу кулаком в челюсть, уложив его на пол. Пан кинулся к нему, сдернул с брюк ремень. Накинул на шею, затянул.

– Не надо, зачем?! – испугался Борис.

Но было уже поздно. Милиционер конвульсивно дернулся и обмяк.

– Затем, что деваться нам некуда, – спокойно произнес Пан. – Ты думаешь, что, придя в себя после твоих ударов, он оставил бы нас в покое?

– Пока он был в нокауте, мы могли бы отсюда рвануть в другое место. – Борис стоял перед ним бледный, явно не ожидавший такого финала.

– А у тебя оно есть?

– Конечно.

– Чего же ты сразу не сказал?

– Не успел. Очень быстро ты его задавил.

– Туда ему и дорога, – сказал Пан, ничуть не сожалея о содеянном. – Он поднял бы тревогу и нас все равно бы взяли.

– Но теперь мы по уши в дерьме! На нас висит убийство милиционера, и если…

– Никаких «если», – перебил его Пан. – Сделаем все чисто. Прежде всего заведи машину во двор. Какого черта ты сразу этого не сделал? Затем наденешь его форму, – кивнул на убитого, – и отгонишь милицейский «Москвич» в какой-нибудь другой двор. Дальше план таков. Ночью мы положим тело в багажник, отвезем в ближайший лесок и закопаем. Ты все понял? – Пан уже по привычке взял инициативу в свои руки и говорил тоном, не терпящим возражений.

Борис находился в каком-то трансе и как болванчик согласно кивал головой.

Пан нагнулся к убитому, раздел его, передал одежду Борису. Тот кое-как напялил ее на себя. Пан одернул на нем китель, поправил погоны, хлопнул его по плечу:

– Сойдет. Действуй! – и подтолкнул его к выходу.

На воздухе Борис пришел в себя, осознав, во что он влип. Бывший боксер-профессионал, рано ушедший с ринга из-за травмы, он долго скитался в поисках приличной работы. Помог тренер. Он познакомил его с неким Юрием Владимировичем – предпринимателем. Тот пригласил его в ресторан. Юрию Владимировичу нужен был верный человек, умеющий, как он сказал, постоять за себя и за других и держать язык за зубами, а иногда выполнять деликатные поручения. Борис не стал допытываться, что скрывается за словом «деликатные», так как услышал цифру – две тысячи баксов, которые Юрий Владимирович пообещал ему платить ежемесячно. Согласие было дано. Уже на следующий день он получил задание, связанное с доставкой в безопасное место одного парня, которого подвезут к нему на машине «скорой помощи». Адрес он знал, побывал заранее на этой квартире. И надо было все сделать скрытно, без промедления, обеспечить ему безопасность. Борис должен был подержать там парня, пока за ним приедут. Все шло хорошо, пока не появился старший лейтенант. И вот на тебе – такой страшный финал. Он так и рассчитывал – нокаутировать милиционера, а затем вместе со своим подопечным переехать к себе домой. Риск, конечно, но это было бы лучше того, что случилось. Он и опомниться не успел, как тот буквально прыгнул на милиционера и задушил его. Что ж, теперь иного выхода нет, как действовать по его указке.

Борис огляделся вокруг. Редкие прохожие не обращали на него внимания. Он не спеша сел в «девятку», въехал во двор, поставил машину в сторонке под деревом, потом направился к милицейскому «Москвичу». Нашел в кармане кителя ключи, завел двигатель, двинулся вдоль дороги. Надо быстрее припарковаться. Не дай бог, встретится дорожный патруль или наряд милиции. Погореть можно запросто. Въехал на территорию нового микрорайона, находящегося неподалеку, остановился у только что отстроенного высотного дома. Вокруг не было ни души. Борис не теряя времени припарковался, затем обошел здание, нашел дверь, ведущую в подвальную часть дома, спустился туда, снял форму, надетую поверх своей одежды, свернул ее и взял под мышку. Затем вышел на дорогу и зашагал обратно.

Пан уже начал беспокоиться: не бросил ли его этот долговязый боксер. Хрен его знает, что у него на уме. Испугался и слинял. Куда тогда деваться? Никого и ничего он здесь не знает, да еще этот лежит тут… Дернуло же его накинуть ему на шею удавку! Хотел ведь, как лучше. Кто знал, что у Бориса в запасе есть еще одно убежище? Пан выглянул в окно и облегченно вздохнул: кажется, идет.

Борис был взвинчен. Вошел, не глядя на Пана, прошелся по комнате, сел на кушетку, нервно заелозил пальцами по подушке.

– Давай договоримся: как бы дальше события ни развивались, я не имею отношения к этому убийству.

– Не имеешь? – сверкнул Пан глазами. – А кто его первым ударил? Я только завершил начатое тобой. И хватит об этом! – Он в раздражении хлопнул кулаком по столу. – По темноте снесем его в багажник и дальше – как условились.

– Ладно, – вяло согласился Борис, – пошли на кухню, я там приготовил пожрать.

– Выпить бы, расслабиться, – размечтался Пан.

Борис молча прошел на кухню, достал из холодильника поллитровку. Пан взял бутылку из его рук:

– Разобьешь еще. – Ловким движением пальцев он отвернул пробку и разлил водку по стаканам: – Ну, будем. – Приподнял свой «бокал» и двумя глотками осушил содержимое.

– Закусывай, – придвинул к нему Борис тарелку с хлебом и колбасой. Он выпил половину того, что было налито, сделал себе бутерброд, стал с аппетитом есть.

Пан вылил себе остатки из бутылки и неожиданно признался:

– По документам я Виктор, но с детства почему-то приклеилось имя – Харитон. Пацаны за драчливость так и хвали – Харя. Но в зоне, после того как мы в камере с людьми поговорили, было решено, что лучше будет – Пан, как бы сокращенно из фамилии Панов. Так что давай за знакомство.

Вторая поллитровка, оказавшаяся в холодильнике, пошла хоть не столь быстро, как первая, но зато оживила разговор, приподняла настроение. Для полного счастья не хватало женщин.

– Может, прокатимся, подцепим кого-нибудь? – предложил Борис.

– Ты прямо как мысли читаешь. Только вначале избавимся от него. – Пан кивнул в сторону убитого.

Борис поднялся, чуть качнувшись:

– Я готов, пошли.

– А рулить сможешь? – подозрительно взглянул на него Пан.

– Обижаешь, – Борис шагнул к лежащему, подхватил за плечи и поднял. – Бери за ноги, чего стоишь, – поторопил он Пана.

– Погоди, – не тронулся тот с места, – вначале пригони свою тачку к подъезду и открой багажник, чтобы не топтаться потом с грузом у машины. Да и проверь, нет ли посторонних.

Борис не стал спорить. Выскочил во двор и быстро вернулся:

– Карета подана.

– Там кто-нибудь есть?

– Ни души.

– Тогда потащили.

Они положили тело в багажник. Борис с пол-оборота завел двигатель.

– Тут неподалеку есть лесопарк, я проезжал его, когда отгонял «Москвич», – сказал он. – Самое подходящее место для нашего дела.

Пан молча кивнул.

В этом необжитом пока районе в лесопарк и днем мало кто заходил, а в темное время и подавно. Они въехали в густую зеленую зону, проехали с километр и остановились.

– А лопата-то у тебя есть? – вспомнил Пан.

– Малая саперная, в комплект инструментов входит.

– Подойдет. Будем по очереди копать, ты первый, – распределил обязанности Пан.

Борис послушно открыл крышку багажника, нашел лопату и углубился в чащу. Пан пошел за ним.

Возились они долго. Грунт оказался тяжелым, каменистым. Кое-как выкопали яму с метр глубиной.

– Хватит, – решил Пан, – пошли, притащим его. Плохо, что подъехать сюда нельзя.

Борису не хотелось разговаривать. Хмель прошел, и процедура эта была ему совсем не по душе.

Первым к машине подошел Пан. Он хорошо помнил, что, уходя за Борисом, крышку багажника оставил открытой. Сейчас же она была наглухо захлопнута.

«Что за черт, – мелькнуло в голове, – ветра нет, не могла же она сама по себе закрыться?» – Пан осмотрелся вокруг, прислушался. Тихо. Наверное, все же он ошибся.

– Доставай ключ, крышка захлопнулась, надо открыть, – сказал он Борису, когда тот подошел.

Борис вытащил ключ, вставил в замок. Крышка без всякого усилия поднялась.

– Берись, поднимем одновременно, – сказал он и первым нагнулся к багажнику. Пошарил там руками, будто иголку потерял. И, еще не соображая, что случилось, удивленно произнес: – Здесь ничего нет.

Пан оттолкнул его и бросился к багажнику. Под ложечкой противно заныло.

– Правда, нет. Быстро мотаем отсюда! Кто-то забрал его, пока нас не было.

Борису не надо было повторять. Он мигом сел в машину. Включил зажигание, скорость. Пан был уже рядом. «Девятка» вылетела из лесопарка и помчалась по дороге. На заднем сиденье лежала свернутая кое-как милицейская форма, которую они предполагали «похоронить» вместе с ее владельцем.

– Возвращаться обратно нам нельзя, – решительно заключил Пан. – Ты говорил, что у тебя есть резервный вариант? Надо воспользоваться им, иначе погорим.

Борис колебался:

– Это моя квартира, я не хочу рисковать. И потом, те, кто меня послал, знают один лишь адрес – дом, куда я тебя привел.

Пан словно не слышал его:

– Ты живешь один?

– Да, то есть с женой.

– Далеко отсюда?

– Порядочно.

– Сколько комнат?

– Три. Это квартира жены. Родители оставили ей, уехали жить в Германию. Хотели взять с собой, но она отказалась и вышла за меня замуж.

– Интересная история. Жена твоя – немка?

– Наполовину, по отцу.

– Дура, что не уехала. Будет мыкаться с тобой.

– Это почему же?

– Вот, к примеру, возьмут менты наш след – и все, тебе хана. Мне помог спрятаться. А я из заключения бежал. Но это не самое страшное, – продолжал запугивать Пан. – Страшнее то, что ты соучастник убийства, и не простого человека, а милиционера. За это по головке не погладят.

Борис удрученно покачал головой:

– Зря я связался с тобой.

– Не со мной, так с другим бы вляпался, служба у тебя такая. Но лучше уж со мной. Тогда не пропадешь, у меня опыт. Так едем к тебе? – Пан пытливо взглянул на него.

– Делать нечего, придется. Только уговор. Жене ни о себе, ни о нашем деле ни слова.

– Само собой. – Пан вдруг ткнул его в бок: – Смотри, гаишники, разворачивайся обратно.

– Поздно, да и не уедем от них далеко.

У дороги стояли двое инспекторов. Один из них поднял жезл, приказывая остановиться. Борис не растерялся: быстро обернулся, схватил милицейскую форму, развернул, бросил на спинку сиденья Пану. Машину прижал к тротуару. Тот, что с жезлом, подошел к машине, второй стал в нескольких шагах, взял на изготовку автомат на всякий случай. Офицер вежливо представился, попросил предъявить документы, нагнулся. Взгляд его упал на куртку с погонами старшего лейтенанта. Он улыбнулся, махнул рукой:

– Поезжайте. – Напарнику бросил: – Свои, – и поспешил на дорогу, где вдалеке показались фары какой-то машины.

– Кажется, пронесло, – облегченно вздохнул Борис, трогаясь с места.

– А может, и нет, – задумчиво произнес Пан.

– Накаркаешь еще. – Борис нажал на газ, не понимая, к чему клонит его подопечный.

– Неизвестно, куда испарился наш «пассажир». А вдруг менты уже спохватились и ищут его? Милицейская форма у нас в кабине вызовет у гаишников подозрение, когда до них дойдет сообщение о пропавшем.

– Зачем накатываешь волну? – возмутился Борис. – Связался я с тобой на свою голову!

– Говорю то, что есть. А ты как страус: голова в песке, а задница наружу.

Борис промолчал: не хотелось пререкаться, к тому же они уже приехали.

Он жил в престижном районе города, в многоэтажном доме. Машину поставил на стоянку. Из сторожевой будки позвонил домой. Сообщил жене, что приехал из командировки, и не один: с ним его коллега, поживет у них пару дней.

– Зовут ее Шура, Александра, и смотри не проговорись, – напомнил он Пану.

Тот недовольно поморщился:

– Сколько можно предупреждать, ведьма она у тебя, что ли, боишься ее?

Шура встретила их приветливо, поцеловала мужа, протянула руку Пану, представилась, рассмеялась звонко, когда он назвал свое имя – Харитон. Потом извинилась, объяснила, что оно напоминает ей почему-то глубокого старичка из какой-то сказки. И убежала, сказал, что у нее на кухне что-то горит.

Пан сразу положил на нее глаз. Отметил про себя: на вид лет двадцати пяти, среднего роста, белолицая, на щеках ямочки, платье короткое, выше колен. Он не мог отвести восхищенного взгляда от ее красивых ног.